Триптих

I.

Я юн. Огромный мир открытой книгой
Лежит передо мною на столе.
Культурно-просветительское иго
Установить я должен на Земле.
Глаза лучами лазера стреляют,
Рот нервно в потолок пускает дым.
Мой гневный разум отдыха не знает.
Смелее, люди! Следуйте за ним!
Согласен, до меня на этом свете
Сказали много разных мудрых слов.
Но мир еще не слышал о поэте,
Который изменить его готов.
Взмахну рукой, и сразу, будто в сказке,
Через века проляжет колея.
И для колёс судьбы найдётся смазка,
А править экипажем буду я.
Пусть кто-то назовёт меня тщеславным -
Призванье низжих – вешать ярлыки!
Когда я стану в этом мире главным,
Завистники прикусят языки.
Я родился на свет в двадцатом веке
И пуповину сам перекусил.
Цинизм Нерона с мудростью Сенеки
В моей душе Создатель совместил.
Но и Ему готов я бросить вызов,
Сойтись в метафизической войне.
Готов кричать, глумливо глядя снизу,
Чтоб Он свой трон небесный отдал Мне.
Я молод, мне дарована свобода,
И от меня повсюду ждут даров.
Будь это первозданная природа,
Громады маскулинных городов,
Затишье отдалённых поселений:
Везде я вижу сонм счастливых лиц.
Куда б ни прибыл благородный гений,
Весь плебс падёт пред ним тотчас же ниц.
И лаской человеческие дщери
Усталого пророка угостят,
В сад наслаждения откроют двери,
Навек прославят и грехи простят.
Но что такое? Где моя награда?
Где искупленье прегрешений всех.
Ни славы нет, ни девушек из сада,
Со всех сторон лишь страшный грубый смех!
Над кем смеётесь, гады, паразиты?
Иль это я вдруг стал вам так смешон?
Удар! И камнем губы в кровь разбиты.
Не может быть! Уж верно, это сон!
Но нет. Мне мстит жестокая реальность
За то, что игнорировал её.
Какие, к чёрту, слава, гениальность?
Спасти бы тело бренное своё!
Я опозорен и обезоружен,
В безумного паяца превращён.
Пророк в своём отечестве не нужен.
Кому тогда на свете нужен он?
Такого сокрушительного краха
Не пожелаешь злейшему врагу.
В местах, где пали все надежды прахом,
Я оставаться больше не могу.
Прощайте, палачи, я удаляюсь.
Не вздумайте теперь меня искать
(Опять я их разжалобить стараюсь –
Никто не станет время зря терять).
Теперь, бездушный социум отринув,
Я сам себе остался палачом.
Но всё ж, как только истину постигну,
Вернусь и покажу им, что почём!

II.

Я зрелый человек. Я всем доволен,
Хоть честь и славу вижу лишь во сне.
Той дребеденью я уже не болен,
Что в юности сжигала душу мне.
Я всласть пожил отшельником в пещере,
За жизнь цепляясь из последних сил.
Я испытал страданье в высшей мере,
Но ничего взамен не получил.
Ни опыта, ни чувственных прозрений,
Ни очищения, ни вещих снов.
И я вернулся в мир, - уже не гений,
Разбит, подавлен и на всё готов.
Я стал героем мира подворотни,
Грозою пьяниц и беспечных дам.
В когорту неотёсанных животных
Влился, как хмель, на долгие года.
Но улица коварна и жестока
И часто губит лучшие умы.
Теперь бродягу, бывшего пророка,
Найдёте за оградою тюрьмы.
Валяясь на полу, гремя цепями,
Сверлю тоскливым взглядом потолок.
Ах, люди, почему же в мире с вами
Ни дня я никогда прожить не мог?
Когда был молод, блажью ослеплённый,
Обрёк себя на жизнь среди камней.
И что ж? Приволокли мирские волны
Меня под своды мрачных галерей.
Но надо ж так, - за самосозерцаньем
Себя я здесь всё чаще застаю.
Железных прутьев тусклое мерцанье
За свет забытых истин признаю.
И вот, как прежде, чист и благороден,
Талант полуистлевший заблистал.
Я в жизни не был более свободен,
Чем в камере, закованный в металл.
Одно меня сегодня отличает
От прежней сущности: хватило сил признать,
Что если трубы вдруг и заиграют,
То лишь в тот день, когда меня казнят.

III.

Я очень стар. Дряхлее не бывает.
Сухое мясо на негнущихся костях.
Меня уже ничто не привлекает.
Я видел всё. Я был у Дьявола в гостях.
Как никогда я стал теперь свободен,
Любые неприятности стерплю.
Но для великих дел уже не годен.
И в мелочах всё чаще мимо бью.
В часы досуга часто вспоминаю
Свой прежний буйный и горячий нрав.
И лишь теперь с тоскою понимаю,
В чём я в начале жизни был не прав.
Хотел всего добиться напрямую,
Стремглав летел с копьём наперевес.
Не понимал, насколько я рискую,
Сочтя себя избранником небес.
Забыв преподнести дары Фортуне,
Решил, что мне дано улучшить мир.
Презрев закон, войти пытался втуне
С уставом новым в древний монастырь.
Какие всё типичные ошибки!
Но в годы те я этого не знал.
Насмешки и небрежные улыбки
Своим зпалом в людях вызывал.
О, мне б тогда пойти другой дорогой,
Скрывая разум в паутине слов.
Отречься от рифмованного слога
И понапрасну не гневить богов.