Подземное желание

Спуск

Никогда не забуду, как в первый раз оказался в московском метро. Метро напоминало мне трубу, в которой разноцветной рекой тёк человеческий поток. Я тонул в нём, заряжаясь этой мрачной тяжёлой атмосферой бесконечного движения.
Я – простой парень из захолустья, побаивался толпы. Но, приезжая в Москву, хочешь – не хочешь, становишься её микроскопической обособленной частицей на этих бесконечных перекрёстках, бульварах, улицах и площадях.
Я уезжал из жаркой июльской Москвы. Никаких приятных чувств к ней я не испытывал. И не только потому, что в конкурсе на лучшее сочинение (из-за которого я и покинул свою далёкую глухомань) я удостоился лишь «почётного» утешительного приза в виде твёрдого листа с размашистой позолоченной надписью «Диплом». Я знал, что скоро он займёт доминирующее место на полке у меня в комнате и со сменой лет будет исправно покрываться пластами пыли. Эта Москва, которая давила своей серостью и повсеместной кричащей усталостью мне на плечи, пугала меня таким большим скоплением незнакомых мне людей. И, подобно одинаково заряженным телам, мы отталкивались друг от друга. Всё очарование, которое я получил под открытым небом в созерцании великолепных Кремлёвских дворцов и башен, высасывалось в глухие стены и колоны здесь, под землёй.

Начало

Кольцевая... Половина седьмого вечера... То, что окружало меня - называлось час пик. Поток, в котором я двигался, прижал меня к подошедшему поезду и втянул внутрь. Я смог подсуетится, и встать около бокового поручня у дверей напротив, но был тут же прижат навалившимся на меня спереди народом. При этом я чуть было не порвал пакет с вещами, который держал во вспотевших руках. Охи-вздохи, ругань и мат известили, что вагон уже заполнен до отказа. Ещё полминуты пытались закрыть двери последние из вошедших пассажиров, которые проворно поджимали выступающие из дверного проёма части тела.
Наконец, двери закрылись (напоследок чуть полуоткрывшись и тут же закрывшись, будто предупреждая не прислоняться к ним своим самым дорогим местом), притихли людские голоса и поезд начал набирать скорость.
Всё моё внимание сосредоточилось на длинноволосой брюнетке, стоявшей спиной и почти вплотную ко мне. Я с интересом и тщательно рассматривал её. Ей можно было дать от тринадцати до семнадцати лет. Лицо её я смог увидеть лишь на мгновение, но мне показалось, что черты лица незнакомки были правильными и нежными. Она была одета в потёртую джинсовую юбку и белую футболку с розовыми рисунками, сквозь которую вызывающе просвечивались бретельки лифчика (к сожалению, грудь её я так и не разглядел). Между футболкой и обтянутой чёрным поясом юбкой виднелась полоска матовой кожи. Было заметно, что юбка очень низко опущена. Блестящие чёрные волосы, подправленные сверху коричневой заколкой, были распущены и спадали чуть ниже плеч.
Я прямо залюбовался ей и где-то снизу живота к горлу стал подкатывать трепещущий ком (желания?). Она же лишь украдкой взглянула на меня и более не обращала внимание.
Ну, конечно, чем же я выделяюсь из этой бесформенной массы народа, подумал я, к чему ей такой толстый, весь в прыщах паренёк, к тому же ещё школьный отличник? Наверняка за ней уже ухаживает крутой парень с соседнего двора, который, шагая по улице, встречает вокруг «респекты» от своих не менее крутых друзей. Этот парень, наверное, плоховато танцует, но таскает её по дискотекам. Он не умеет нежничать и без конца говорить ей комплименты – нет, он слегка груб, хотя охотно её целует в засос. В танцах он не разбирается, а белый танец для него – это когда можно прижать партнёршу к себе поближе, дабы девушка почувствовала его «положительные вибрации» или чего-то в этом роде. И он не столько желает секса, сколько секс для него – это способ удовлетворить своё любопытство. Опытом в этой сфере приятно похвалиться в кругу друзей...
Я скривился, как будто только что съел спелый фрукт с огромными червяками внутри. Да, продолжал думать я, но с другой стороны, ей, скорее всего, нравятся его грубые ласки, неуклюжие комплименты, которые надо долго выпрашивать, а, дождавшись этих скупых слов, внутри торжествовать этой маленькой победе. Она никогда не посмотрит в сторону такого, как я, так как далеко не внушительные мускулы моего тела сокрыты за внушительным слоем жира...
Резкий толчок поезда вправо вывел меня из размышлений. Впереди стоящие люди по инерции чуть завалились на меня, а моя прекрасная незнакомка тоже не удержалась и наткнулась на меня. Она наполовину обернулась и сказала еле слышно:
- Извините.
И зачем она извинялась? Я не мог понять. Я также не мог поверить – неужели она сейчас только что натолкнулась своим прекрасным задиком на мою промежность. Я осторожно опустил руку и провёл её вниз. Область ширинки стала весьма заметной выпуклостью. Охватившее меня мощное возбуждение прокатилось по всему телу с ног до головы, и мгновенно сбилось дыхание. «Извините» - неслось у меня в голове... Боже, какой звенящий прекрасный голосок! Он напоминал мне нечаянный звон маленького колокольчика. Как же он возбуждал... Мне захотелось вновь его услышать.
Однако я заметил, что уши девушки закрыты довольно крупными наушниками, от которых доносилась едва слышная, но смутно знакомая мелодия. Она бы не услышала меня, если бы я захотел к ней обратиться. И более неудобного места для разговора трудно себе представить! Поезд отвратительно скрипел и гремел колёсами. Эту пёструю мешанину из звуков наполняли приглушённые голоса остальных пассажиров вагона.
Я грустно вздохнул и с удивлением обнаружил, что охватившее меня возбуждение так и не прошло. Я понял, что очень сильно хочу эту девушку.
Что-то много вина я, наверное, выпил на банкете, после того чёртова конкурса. Вино меня очень возбуждает. Хотя за свои четырнадцать лет я смог заметить это лишь однажды – на вечере по окончанию 9 класса я уговорил чуть ли не полторы бутылки вкусного красного вина, после чего стал настойчиво приставать к одной моей однокласснице. В итоге получил по лицу от парня из параллельного класса, с которым та одноклассница и протанцевала до конца вечера.
И всё же сейчас это чувство было как никогда сильным. Его надо было срочно удовлетворить. Я осторожно осмотрелся вокруг – ничей взгляд не падал на меня. Тогда я медленно поднёс ладонь к нижней округлости девушки и остановил руку в считанных миллиметрах до поверхности юбки. Затем медленно и неуверенно я сделал несколько вращательных движений этой рукой, представляя, как гладил бы эту прекрасную чувственную часть её тела тот самый крутой парень (если, конечно, его охватил при этом сильный приступ нежности). Я старался нисколько не задеть полотна синей джинсовой юбки, но... задел! И хотя я задел едва-едва, я быстро отдёрнул руку, и она с глухим стуком ударилась о дверь. Я скривился от боли и с тяжёлым сердцем ждал дальнейшего развития событий. Но девушка даже не обернулась. Значит, не почувствовала! Я осмотрелся – никто по-прежнему не смотрел в мою сторону. Можно было продолжать...

Первая остановка

Тем временем поезд затормозил на станции. Снова началась давка, сопровождаемая монологами и фразами нелитературного свойства. На несколько секунд я ужасно испугался, что объект моего желания покинет меня, но девушка не торопилась даже двигаться с места. Она всё также стояла спиной ко мне, и когда толпа снова начала оттеснять её на меня, я воспользовался моментом и коснулся внешней стороной запястья её кожи, что неудержимо манила меня. Для страховки я выставил вперёд сумку, чтобы внушить девушке случайность факта такого касания. Однако то ли касание было таким коротким и осторожным, то ли наши руки были одной температуры, но, к моему удивлению, от неё вновь не поступило никакой реакции.
Я же – еле сдерживался, чтобы не обнять её за талию и не расцеловать. Искушение было столь велико, что я впился недообкусанными ногтями одной руки в предплечье другой. Только боль могла помочь мне не потерять голову. Я дрожал, будто стоял на ледяном ветру, но внутри меня полыхал настоящий пожар.
С трудом я унял дрожь, но дыхание оставалось отрывистым, как после долгого бега. Теперь я буравил взглядом волосы девушки, которые загадочно-маняще переливались под лампами вагона. Запах... Запах её волос сводил меня с ума. Я должен был его вдохнуть! Вдохнуть полной грудью, чтобы каждая клеточка моего тела познала этот неземной аромат.
Ну, что же ты не шатаешься, поезд? Что же ты не тормозишь внезапно и что есть мочи? Или ты это смеёшься надо мной? Ты или Бог Подземки, который вдохнул в меня это желание. Желание, что играет с моими чувствами, играет со мной?
Тише, тише, ты, успокоил меня внутренний голос. Ты перевозбуждён. Тебе мерещится это. Прекрати эти игры. Отстань от девушки!
Ха, подумал я, разве я приставал к ней? Вот она стоит спокойная, слушает свой плеер и даже не догадывается, что это я делаю за её спиной. Да, я играю. Но я играю с собой, а не с ней. Она – всего лишь объект, столб, к которому я прислонился, чтобы отсчитать до десяти и сказать громко, чтобы все услышали: «Я иду искать!». Она – мел, которым я нарисовал на асфальте квадратики, по которым буду прыгать. Она – воздушный змей, подобный моей воли, который я запустил в небо и буду с ним играть, пока в этот змей не попадёт молния или пока штормовой ветер не порвёт леску и не унесёт его вникуда, где я его больше не увижу... никогда... не.... увижу... её...
Стоп! Повторяю – успокойся! Ты хоть заметил, что говорил сейчас громким шёпотом? Ещё пять секунд, и ты бы уже кричал на весь вагон, как будто сумасшедший или как тот больной, которого ты сегодня встретил на улице. Помнишь? Он шёл и говорил всякую чушь. На него все смотрели: кто – с опаской, кто – с усмешкой. А потом он ушёл и о нём все забыли. Ты хочешь быть таким?
Нет – я не буду таким. На меня такие, как эта девушка, никогда и не посмотрят. Они не мне предложат дружбу, не пригласят в гости. Они лучше будут танцевать с другими, смеяться с другими, давать себя трогать и целовать другим. А я? Так что, мой внутренний голос, проваливай на хрен! Я хочу узнать, как пахнут её волосы.
Хех... Ладно я тебе не скажу, что последнюю фразу ты снова произнёс в слух.

Вторая остановка

На этот раз практически никто не вышел, но люди, ожидавшие на станции, не обратили на это никакого внимания и самозабвенно принялись штурмовать последние квадратные сантиметры свободного пространства вагона. Стало ещё тесней, а девушку, к моему сожалению, толпа отодвинула к стенке вагона слева от меня. Более того, между нами встал высокий худощавый парень в потной клетчатой рубашке и принялся читать какую-то маленькую брошюрку.
Когда двери закрылись, и поезд вновь начал набирать скорость, я выглянул из-за того высокого типа в сторону девушки. ‘Она стояла, облокотившись о стенку, прикрыв глаза. Теперь я во всех деталях смог рассмотреть её прекрасный профиль. Как же мне не хватало её! А она была’ совсем-совсем рядом – в двух-трёх шагах – а я не мог к ней подойти. Бессильная ярость охватила меня, и вновь пробудило едва прошедшее возбуждение.
Как же это было несправедливо! Почему я не мог быть с ней рядом? И ещё этот Бог Подземелий... Да, я чувствую, - он тут, рядом. Он глядит на меня и смеётся, смеётся до коликов в своём бесплотном мрачном животе. Это он её послал мне... Чтобы она мне всю душу извела...
Ах, как же она красива! Мне стало невероятно стыдно, что в разговоре со своим внутренним голосом я говорил о ней, как о какой-то вещи. Но она не вещь – она человек... девушка... очень красивая девушка...
У меня закружилась голова. Это, скорее всего, от проклятой духоты... В какой-то момент, любимая девушка показалась мне такой далёкой, но я тряхнул головой и собрался с мыслями. Ничего, подожди... ещё чуть-чуть...

Третья остановка

Когда на очередной станции народ стал покидать вагон, я молниеносно протиснулся мимо читателя-великана и встал за спиной брюнетки. Похоже, она не увидела моего манёвра, так как осталась неподвижной. Но ввалившаяся в вагон очередная толпа народа снова приблизила её ко мне.
Краем глаза я осмотрелся и оценил обстановку. Затем я, не мигая, смотрел ей прямо в затылок, выжидая удобного случая.
Случай представился мне достаточно быстро – на короткое мгновение погас свет. Я, опешив на мгновение, всё же приблизился, как мог, к её голове и вдохнул аромат её волос. Выдохнул я спустя целую вечность в сторону от девушки, когда свет снова наполнил пространство вагона.
О, что это был за аромат! От её волос пахло нежным амбре из цветов и мыла. Какой у неё шампунь? Да это неважно. Третья волна страсти, прошедшаяся по мне, оказалась мощнее двух первых вместе взятых. Я прямо задыхался от резкого наплыва чувств. Область мошонки растянулась до предела, и, показалось, будто брюки протестующе затрещали по швам.
Мне так хотелось коснуться её волос, погладить их... Но мозг всё ещё предупреждал, что она наверняка это почувствует. Почувствует и игре – конец.
И всё же мне уже пришла в голову безумная мысль – я хочу почувствовать её дыхание! Я хочу приблизиться к ней, хотя это было очень рискованно. Даже, несмотря на то, что глаза её сейчас закрыты, а в ушах её звучит музыка, она всё равно может почувствовать чисто интуитивно. Женская интуиция – всеми признанное оружие (Ха, а где же она была до этого?).
Но я уже не мог остановиться. И плевал я на всю эту толпу вокруг! Я хотел её, я любил её (правда, по-своему), мысль оторваться от неё – была для меня невыносимой... И завершать игру было уже поздно, ибо охватившее меня желание было невероятно велико. Ему нужен был выход. Я понимал, что не простил бы себе впоследствии этого отступления. Я также остро чувствовал присутствие Бога Подземки. Сейчас он был за моей спиной и выжидающе сверлил меня своим горячим дьявольским взглядом. Поезд тормозил, и я еле держался на своих ватных ногах.

Четвёртая остановка. Конечная

Это моя станция. К чертям! Мне сейчас не до этого. Я не двинусь с места. Я буду продолжать... Во что бы то ни стало...
Но теперь задача усложнялась. Во-первых, народу стало меньше, что означало, что всё больше взглядов стало в мою сторону и мои действия могут вызвать ещё больше подозрения. Во-вторых, девушка открыла глаза. Теперь я жутко боялся, что она посмотрит на меня. И когда она равнодушно взглянула на меня своими прекрасными сонными глазами из-за длинных округлых ресниц, я испытал странное и противоречивое чувство одновременно и тяжести, и облегчения. Когда она отвернулась, я глубоко вздохнул. Она меня ни в чём не подозревала, но мне впервые очень захотелось отступить. Однако я и на этот раз себя пересилил.
Когда свет в первый раз мигнул, я собирался с силами, словно волк для решающего прыжка. Затем свет мигнул снова, затем ещё раз... Оглядевшись в последний раз, и не заметив никаких любопытных взглядов в свою сторону, я стал медленно приближаться своим лицом к её лицу. Тем временем уже мигало без остановки, словно при светомузыке. И, когда до её лица оставалось всего несколько сантиметров, поезд внезапно затормозил...
На несколько коротких мгновений я почувствовал её тёплое дыхание на своей левой щеке. Ощущения были просто фантастическими. Где-то изнутри вырвалась и полностью меня ослепила ярчайшая вспышка, после чего я совершенно потерял способность держать равновесие. По инерции меня бросило на девушку, и я еле успел выкинуть вперёд правую руку, чтобы, опершись о стенку, остановить падение. Рука с чудовищным хлопком «поцеловала» стенку вблизи её лица.
Девушка мгновенно открыла и округлила глаза... До сих пор я с нежностью вспоминаю эти широко раскрытые большие зелёные глаза, этот испуганный взгляд полностью обращённый ко мне. А моё лицо было рядом с её лицом, и я с жадностью ловил её прерывистое от страха и неожиданности дыхание. Я даже слышал, что она сейчас слушает Мистера Кредо...
- И-извините... – протянул я и немедленно отступил от неё.
Она по-прежнему глядела на меня во все глаза. Мне кольнуло сердце – о, как же она была невероятно сексуальна. Ей-богу – секс-бомба в самом лучшем смысле этого слова. Да, над её внешностью трудились только два человека – её родители и у неё не было груди пятого размера, ботекса в лице. И всё равно она была самой сексуальной представительницей женского пола на свете!!! Я вспоминаю, что смотрел на неё нежным и влюблённым взглядом и почти не дышал, словно боялся, что моё дыхание разрушит всё невероятно мощное впечатление от этого мгновения...
Тем временем поезд затормозил. Незнакомка несколько раз быстро мигнула и поспешила ретироваться из вагона, не сказав за это время ни слова. Только теперь я увидел её обувь – белоснежные босоножки, подчёркивающие прекрасные линии её ног. Я молча смотрел ей вслед, пока двери не закрылись буквально перед самым моим носом – в тот момент я готов был выйти, чтобы догнать её и, наконец, нормально познакомиться. Но я слишком поздно очнулся.
Шатаясь, словно пьяный, я сел в пустующее кресло. На сидении напротив сидел сухой и беззубый старичок и бросал на меня лукавые взгляды и лыбился, всё не переставая. Но я не обращал на него никакого внимания – перед моим взглядом вновь и вновь вставал ЕЁ образ. Мне до сих пор чудился удаляющийся цокот её красивых босоножек.
Затем я увидел Бога Подземки, стоящего там, где минуту назад находились я и девушка – он улыбался также лукаво, как и тот старичок-сморчок. Он был доволен мной. Мне же только не давала покоя моя промежность, которая сладостно ныла, становясь всё более влажной...

№_АМ_3_24_2_3 Виканд Торрей апрель-май 2007 года.