Юго

Райт лежала на траве, раскинув руки, чувствуя приятное щекотание от ползающих по ладоням муравьев. Теплый воздух создавал приятное ощущение наброшенного одеяла, того, которым мама всегда накрывала ее в детстве. Высоко было начертанное карандашом солнце, оно было большим и не резало глаз. Его окружали многие звезды, среди которых застыла потрепанная железная дорога. Открывающийся космос не был черным, скорее он переливался нежными оттенками всевозможных цветов. Она лежала на маленьком острове, плывущем в этом многоцветье. Рядом сидел Юго и с шершавым чирканьем рисовал на белых листках. Ему было двенадцать лет. Ей тридцать. Он был сумасшедшим.
- У тебя тут очень красиво… - прошептала она.
- Спасибо.
Его голос, немного запинающийся, был очень, как ей казалось, беззащитным. Она поймала губами пролетающую мимо желтую пушинку, неожиданно оказавшуюся довольно сладкой, и засмеялась.
Юго посмотрел на нее своими большими серыми глазами и улыбнулся. Он был по-настоящему счастлив, когда она смеялась.
- Скажи, - запинаясь, с некоторым трудом начал он, - Ты и правда… скоро… исчезнешь?
- Да – я умру.
- Почему? Тебе не нравится здесь?
- Мне очень нравится… Просто… я больна, смертельно больна. И ничего не могу с этим поделать.
Юго отвернулся и долго смотрел вверх, на железную дорогу.
- Говорят, - наконец медленно произнес он, - Что тот, кто проедет по ней, всю ее, от начала до конца, - тот никогда не умрет.
Райт грустно улыбнулась.
- Я не хочу жить вечно, Юго. Каким-то образом я чувствую, что моя смерть – это что-то, что должно произойти. Она – это как частичка меня, которую нельзя потерять.
- Но я…
- Я знаю.
В наступившем молчании вдруг раздался тоненький голосок:
- Так, так, да у тебя гости, Юго!
Райт удивленно обернулась и увидела двух маленьких эльфов, парящих рядом с ее головой. Один был мальчиком, а другой – девочкой, но у обоих были почти одинаковой длинны светлые волосы и почти одинаковые зеленые платья.
- Да, гости… - тихо прошептал Юго.
- Что ж ты не представишь нас, своих самых близких друзей? – мальчик важно выпучил свою грудь и обратился к Райт. – Меня зовут Кирстен, а это Ланния.
Девочка застенчиво кивнула.
- А я знаю, - усмехнулась Райт, - Юго много о вас рассказывал.
- Правда? – и обрадовался и смутился эльф, - Да… Это приятно…
- Он много рассказывал о двух своих друзьях, единственных, которые всегда рядом с ним и с которыми всегда очень приятно.
Кирстен медленно подлетел к Юго, который, казалось, сейчас был где-то далеко, в своих мыслях, и подчеркнуто серьезно поблагодарил его. Юго рассеянно кивнул – а потом все вдруг растеклось и исчезло.

Она плыла по мягким волнам бескрайнего моря, на широкой кровати с белоснежными простынями, раскинув свои руки. Она очень устала и не могла двинуться. На пальцы правой руки иногда падали пушистые брызги. Небо было очень чистым, как будто какой-нибудь ограненный голубой камешек. Она чувствовала как множество невидимых веточек, сцепляющих ее внутри и сквозь ее тело устремляющихся ввысь, как они все постепенно, медленно начинают рваться. Одна за другой. Она знала, что скоро разорвется и ее тело – и в образовывающиеся трещины хлынет пустота…

Мальчик упорно, изо всех сил, с выступившими на лбу бисеринками пота катил, по железной дороге, зависшей в космосе, большую железную тележку с лежащей в ней женщиной. С тяжелым скрипом заржавевших колес сзади он шел все дальше и дальше.
- Я… потеряла сознание? – еле слышно спросила Райт.
- Да, – отрывисто бросил Юго.
Он рассказывал, что им встречалось по пути. Вот длинные фруктовые сады, деревья которых переплетались своими серебряными ветвями и создавали просторные шатры для уставших путников, стремящихся скрыться от солнца. Вон большой водопад с извергающейся вниз зеленой водой, или огромное колесо обозрения, достающее почти до луны. Им встречалось много чего, и Юго долго рассказывал обо всем, а Райт слабо слушала его и шуточки Кирстена, и молчание Ланнии.
А когда они проезжали яблочную реку, из которой Юго каждый день пил сок по утрам, Райт вдруг увидела на одном из ее берегов большое заброшенное темное здание. Оно сильно выделялось из остального мира, было скорее тусклым, чем ярким, и вместе с тем сияло какой-то своей чернотой, внушая смутное чувство тревоги. В непонятном волнении Райт спросила мальчика о нем.
- Это… - Юго замялся, - Я не люблю туда заходить, - и замолчал.
Райт вглядывалась в пустые окна и виднеющиеся за ними бесцветные коридоры, в помятую траву около стен – и постепенно, хотя в какой-то степени и в одну секунду ее охватил ужас. Своими пальцами она изо всех сил вцепилась в тележку, задыхаясь. «Что я здесь делаю? – вертелось у нее в голове, - Я же… Я же умру! Зачем мне этот сумасшедший, зачем мне все это, я же… я же…». Что-то страшное и отвратительное охватывало ее всю, заставляя дрожать. Как будто изнутри поедали черви. А потом женщина бессильно откинулась назад. Нет, борьба не прошла, но она теперь происходила где-то далеко, везде.
- Скажи, - слабым голосом спросила Райт, - У тебя когда-нибудь были еще гости?
- Нет, - тихо ответил Юго.
- А как же Кирстен и Ланния?
- Они не гости, - грустно отозвался мальчик.

Юго остановился. Осторожно повернулся назад. В тележке уже никого не было. Он сел на краю рельс, свесив ноги вниз, и долго смотрел на черный дом и текущую реку. Эльфы молчаливо сидели неподалеку. Мальчик достал из кармана немного помятый рисунок – портрет женщины – и, вытянув вперед с ним руку, медленно разжал пальцы…