Поезда навсегда

Поезда всегда двигаются согласно купленных на них билетов. Если билет-off, то все поезда проносятся мимо твоей персоны. Это правило действует везде. Но есть парни, которым закон позволяет разъезжать по железной дороге без утвержденных, соответствующим ведомством, проездных документов, в силу их причастности к обслуге Его-Величества-Громыхающего-Коня, так вот, эти личности могут запросто лишить тебя привилегии занимать верхнюю боковую полку в трясущемся вагоне третьего класса.
Ещё они могут надрать тебе задницу.

- Дальше вы идёте пешком, мистер Лоуренс! Вы возбуждали внимание общественности похабными песнями и бредовыми россказнями о проводниках!
- Почему? Это ведь разрешённые министерством…
- Освободите место немедленно! И счастливого рождества…

- Чарльз Брюстер, вы приговариваетесь к выпрыгиванию из средства передвижения, без снижения скорости оного, за то, что распускали необоснованные слухи о движении транспортного средства не по расписанию (читай опоздание).
- Да вы….
- Кидай его, ребята!

-Эй, ты! Эльза Митчелл, вали прочь из вагона. Нечего мочиться во время стоянки!
-Но я всего лишь помыла кружку, сэр!
-Пошла вон, сука!

________________________________________________________

Я старался не думать о пустяках, но на то они и пустяки, что бы возникать на пустом месте, ни к селу, ни к городу, шиворот на выворот и задом наперёд…
Консервные банки под ногами, бумажная ветошь в карманах, короткая кожаная куртка и Марк, всегда болтающий всякую дрянь. Всякую дрянь! Ну, просто - Всякую Дрянь!
- Заткнись, Марк!
- Подожди, Гэл, так они всё-таки нашли твоего отца?
- Говорю, тебе – заткнись!
- Эй, мужик, какого хрена? Мы же партёры! Так нашли или нет?
- Нашли!
- Когда?
- Когда снег растаял!
Труп отца, действительно, нашли по весне. За городом, у брошенного кемпинга. Мне тогда было года четыре. Я мало что помню.
Отец работал охранником в офисе “Миднайт-Гроуп”. В ту ночь как раз было его дежурство. Полиция потом трубила во все дыры о том, что он был главарём банды взявшей сейф этой конторы. Якобы он снял сигнализацию и всё такое…
Знаете, что такое - widow's allowance? Это вдовье пособие в связи с потерей кормильца. Так вот, матери оно не досталось. Муниципалы обстряпали это дельце по-своему.
А в марте отца нашли за городом. Но это только… Короче, газеты написали, что ссора возникла из-за дележа монет. Никто не стал ни в чём разбираться. Все улики, которые показывали на непричастность отца, были ловко проёбаны фокусниками из департамента юстиции – “кручу – верчу”. Контора получила страховку. Ну, это уже мне мать рассказывала…
Чёрт его знает, что там случилось двадцать лет назад.
Интересно, что лучше, верить в то, что твой предок был честным трудягой или неудачливым ловцом лёгких бабок?
Хотя, при таких раскладах, язык не повернётся назвать эти бабки лёгкими.
Лёгкие бабки, про это, наверное, можно найти только в фантазиях на тему пиратского сундука с пиастрами, забытого лет двести назад отъявленными дуболомами где-нибудь, примерно, в районе современного Грей-Виллидж и обнаруженного в наше время неплохими ребятами, как ты и я.
Вот. Не скажу, что я весь такой, мол, позитивный добряк от (от чего хотите) и до (до чего угодно). Я ведь в лондонский дым перебрался некоторое время назад не для карьеры клерка. Плыву по течению, смотрю, где какая рыбёшка водится, под коряги не суюсь, на стремнину не заплываю. Мне бы такую работёнку склеить, что бы и на жизнь, так как я её понимаю (а я, её понимаю, так как надо) хватало, и в жопу не давать.
- Всё, Гэл, пришли!
Честно говоря, я был на мели. Марк, с которым я был знаком уже семь месяцев, предложил мне своего рода небольшое дельце. Не вполне халявное, но достаточно денежное…
…мы прошли по территории к вагону-рефрижератору в пятом секторе.
- Да ну на…! Эти туши для нас убьют Стас!
Я знал Стаса уже семь месяцев, мы познакомились как раз на следующий день после того, как я приехал из Тюмени в столицу. Семь месяцев, для меня это было достаточно долго. Ну, то есть я мог рассказать ему о своих делах, но вагон с мёрзлой свининой это уже слишком!
- Знаешь, можешь заниматься болтовней сколько угодно, но вагон мы должны растрясти за триста минут! Тем более, я обещал дяде, а дядя за нас поручился. Знаешь…- Стас повернулся ко мне, и взгляд его проворных глаз, стал, ко всем прочим своим достоинствам, ещё и убийственно пронырливым, того и гляди, зрачками кошелёк уведёт.- Знаешь, расчет будет сразу и налом! Знаешь, чего и сколько мы сможем взять? Ого!!!
 - Знаешь!- засмеялся я.- Вопрос закрыт, Стэйси!
- ****ь, Диман, не называй меня Стэйси! Я тебе что…
- Да, ладно!
Стас в своё время, лет пять назад, переписывался по и-нету с каким-то американцем. Ну, типа, модно было, заодно и язык пытался изучать. Так вот, он переписывался с ним полгода, тот его всё время звал – Стэйси. Потом мы поняли, что этот тип, короче, зэк американский. Ну, сидит на своей американской зоне, пишет Стасу в Россию и думает, (а Стас, между прочим, сам виноват, написал по-английски своё имя чёрт знает как, так что тот думает…) что Стас – баба. Баба, которую зовут Стэйси! Стас как это понял, сразу этого звёздно-полосатого урку в игнор жёсткий включил. Candy girl, блин! Хотя я думаю, что надо было и дальше писать. А что?
Стас сам мне рассказал эту историю. Рассказал, а сейчас жалеет, наверное…
Под вагонами послышались чьи-то маты и через три секунды перед нами появились три крепких типа, в спецовках, кирзачах и с какими-то железными крюками в руках.
- Эй, парни, вас Петрович направил? – спросил здоровый якут с чёрными гнилыми зубами.
- Ага.
- Вот вам спецуха. И давайте живее.
Быстро, но без паники, мы облачились в синие робы.
- Короче так, парни, запомните, свинина может лягаться!, - сказал гнилой якут и посмотрел на своих подельников.
Те, как будто это было приказом, тренированно заржали, позволив нам судить о том, по какому признаку набирали в эту команду кариезных монстров. “Зловонное дыхание трупов” – так бы я назвал картину, которую срисовал бы Стас с этих работяг, если бы умел рисовать.
- Короче, смотрите, что бы свин мороженый не упал на ноги. Отобьёт всё нахуй! Осторожно снимаем в вагоне туши с крюков, тащим к двери, словно с девочкой вальс танцуем, - Так начал свою речь тип номер два. Он был низенький, но очень “квадратный”. - И скидываем в парашютку. Парашютку! Не путать с парашей, если, конечно был опыт с парашей.
Гнилозубые вновь почувствовалаи себя сплочённой командой и заржала как в последний раз. Третьим из них был парень, наверное, мой со Стасом одногодка. У него было бледное щербатое лицо и неприятный шрам через всю левую щёку. Когда он смеялся, а смеялся он громко и пронзительно (временами его смех переходил, как мне показалось, в ультразвук), так вот, когда он смеялся, то смеялась только правая сторона лица, левая же (которую и облюбовал уродливый рубец) оставалась почти недвижимой.
“Парашюткой” назывался, как оказалось, здоровый пятитонный ковш. Его дОлжно было заполнять мясцом из вагона. Затем эту штуку поднимал кран, с бодрым названием – “GANZ”, и переправлял на борт судна, следующего, бог знает куда. Ну, я думаю, следующего, туда, где проблема с присутствием подобного мясца существует с начала времён. Я, кстати, не про мусульманские страны. Там проблемы в наличии свинины нет, там проблема совсем в другом. В мозгах, ****ь, там проблема! Но сегодня мы со Стасом им не подмога, мы в парашютку грузим не мозги.
Якут огромными ножницами срезал вагонную пломбу, а Квадрат и Рубец начали открывать дверь…
…я сплюнул на землю и огляделся.
- Эй, Джо, мы танцуем здесь уже три часа.- запричитал Том, - Ещё несколько раз меня пригласят на этот медленный фокстрот, и я сдохну, даю тебе честное слово!
Том, словно, нацистский боксёр Макс Шмеллинг после третьего нокдауна, висел на каких-то вагонных приладках как на канатах. Помните такую давнишнюю историю - матч реванш от 22 июня 1938-го? Тогда, наш, американский (афроамериканский) боксёр – Джо Луис, расправился с немцем за 2 минуты и 4 секунды! Так вот, Том был как тот немец - в ауте.
Помимо всего прочего, наш вагон всё-таки был ещё и рефрижератор, и температура там была предельно дискомфортная для человека. Для любого человека, кроме снежного. В общем, не жара…
- Эй, девочки, перекур! – заорал Большой Якудза, - Вылазь из вагона!
Отличная новость!
Я знал Тома больше полугода. Познакомился с ним в одном клубе, почти сразу же, после того как приехал в Город Моей Мечты из сраного пригорода Детройта. Не поймите меня превратно, я родился в навозной куче, но умереть я собрался совсем в ином месте. Как поётся в той песне – “Под другой звездой и с другим банковским счётом”. Вот, вот…
Мистер Квадрат и Лиловый Рубец разжигали костёр. А Якудза приволок откуда-то добротную полевую печь-котёл.
Том коряво спрыгнул из вагона и, не удержавшись на ногах, схватил меня за плечо, что бы не поцеловать землю.
- Девочки начинают и… - затянул какую-то глупую шутку своим безобразным фальцетом Лиловый Рубец.
- Эй, послушай! – начал я, - Если ты хочешь что-то нам сообщить, то обращайся к нам по имени, это, во-первых. Если ты ничего не хочешь нам сообщить…
- То заткни свой поганый рот! – бодро продолжил Том, - Мы дрючимся, так же как и ты на этом сраном мясном танцполе! Мы не собираемся навязываться к тебе в друзья, но и выслушивать всякий бред не будем! Мы…
Я, предостерегая, ткнул Тома кулаком в спину.
- Грэг, уймись! – завопил Большой Якудза на, вскочившего было уродца, - А вы, парни, не обращайте внимания. У Грегори не все дома, и иногда ему сносит крышу, да так, что твой ураган в Арканзасе – пустяки по сравнению с этим. Идите-ка лучше сюда, перекусим немного.
Хлеб, ветчина и кофе в термосе. Нормально.
Ну, то есть херня, конечно же! Кому нужна такая работёнка. Я в следующий раз Тома пошлю ко всем чертям. Я лучше признаю Гарта Брукса величайшим певцом и музыкантом всех времён и народов, но в такую западню не попаду.
Хотя…
Хотя, деньги обещают не плохие… Осталось-то немного совсем.
Возвращаться в вагон не хотелось. Я пил кофе и вспоминал, как в детстве, летом, на дедовской ферме, лазил в старый гараж. Там стоял ещё более древний, чем гараж, аппарат – Форд, модель Т, по прозвищу “Жестяная Лиззи”. Дед говорил, что его отец купил этот аппарат в 1917 году с завода, за 350 долларов. Это была просто чудо-рухлядь. Я любил сидеть в пыльном салоне старушки Лиззи, крутить руль и воображать себя Джоном Диллинджером, нападающим на Центральный Национальный банк Индианы. Ещё, мне нравилось быть супер-суперменом. S-man облетал планету на своём ракетомобиле и стирал в порошок всех тех, кого необходимо было стереть в порошок! У меня даже был автомат. Дыщь-дыщь, тр-р-р-р-р-р-р…
- Парни, хорош яйца отсиживать!- сработала на полную мощь глотка Большого Якудзы.
Мы поднялись…
…и выглянули из вагона. Начинался вечер.
- Эй, Ма-а-ар-р-рк, последняя ходка твоя! - просипел Квадратный Пол и начал сипеть в два раза интенсивней. Это значило – “смешно”. Хреновая у этого парня была звуковая карта.
Я стоял и смотрел, как Марк отправился за последней тушей.
- Слушай, если это тебе поможет, могу спеть для тебя, прямо здесь и прямо сейчас “Ты просто блеск” или “Соберёмся у реки”. - попытался я сострить.
Но Марк не проникся моей магией дружелюбия. Бедняга, его шатало от усталости.
Я подошёл к нему и вместе мы за десять секунд выволокли последнюю “кралю” из вагона.
- Мальчики, идите сюда!
Это вновь завопил наш большой “друг” – Якудза.
- Эй, Гэл, слушай, а если, этому хренову Хосе, по башке дать мороженой тушей, что будет?
- Тогда следующей тушей будешь ты, Марки!
Осторожно, словно у нас в руках были стаканы с водой или острые ножи, мы спустились из рефрижератора на землю.
Солнце пыталось незаметно покинуть свои дневные апартаменты, но как всегда, спалилось на ерунде. Предметы вокруг стали выглядеть более сочными и спелыми. Тёплый бархат теней успокаивал, и, казалось бы, предвещал прекрасное продолжение вечера. Что и говорить, мне нравится, как летом выглядит закат. Это словно парень неспешно идущий по улице. Он стильно, но просто одет. Он знает, что сегодня будет вечеринка, что будет весело и шумно, что возможно там будет она. Но это – “возможно” (да и всё остальное вместе взятое) его не тревожит, сейчас он просто гуляет. Наедине с собой и своей тайной.
Так-то!
А трое наших с Марком подельников расположились вокруг своего костерка и строительной переносной печки. Да, они могли бы прилично зарабатывать, выступай они в огненном шоу фриков Гарольда Чифа.
- Хей, ребята, - начал биг босс,- вы неплохо поразмяли свои задницы сегодня. Знаете, я всяких помощников повидал в своей жизни, и поверьте мне, вы не самые хреновые из них. Ага. Тут вот Генри и Пол умудрились мясца на ужин где-то достать…
После этой фразы адская пружина смеха сработала вновь. А потом ещё раз… И ещё…
- Так вот, - продолжил Якудза после, скорее стоившей им месяца жизни, нежели наоборот, бурной процедуры бульканья, сипенья и свиста (made in немеланхоличное трио).- Я тут ещё и пойла припас. Так что дуйте сейчас в оупен-зону, там есть душ. Переоденетесь и валите назад к нам, заодно и расчет сполна получите…Да, не забудьте вернуть униформу.
- Эй, мужик, не то что бы мы тебе не доверяли, но работа-работой, а развлечения-развлечениями,- медленно заговорил Марк. – Давай так, расчёт сейчас, а пойло подождёт пока мы себя в порядок приведём. Дело?
Что ж, надо отдать должное Якудзе, он не стал рисовать из себя роту Уокеров, хотя мог. Он улыбнулся, достал пачку банкнот, пересчитал и отдал нам.
- Ну, дело так дело, мальчики!
Мы с Марком тихо шли мимо складских строений, не обращая никакого внимания на происходящую вокруг суету. Мы так устали за этот день, а вокруг сновали какие-то хмыри на хмырях и погоняли хмырями…
- Эй, Гэл, смотри, нам туда.
- Вижу, друг…
Дерьмовый душ у этих ребят, вот, что я вам скажу точно. Здесь явно не обошлось без Уэлшевского Умника, если вы понимаете, о чём я. Ржавчина везде, где она может и не может быть. Напор из крана... Одно слово, что напор… Топор… Вода больше холодная, чем тёплая.
- Эй, Марки,- сказал я, намылив голову.- Как ты думаешь, тебе не составит труда потереть мне спину?
- Ха, нашел, кого спросить. Иди и потрись о кирпич… А можешь позвать Генри он тебе ещё и доплатит…
- Кстати, про “доплатит”, давай-ка быстрее. Нам ещё надо успеть к Мустафе за нашим делом.
Марк засуетился…
… и перешёл на быструю ходьбу.
- Диман, слушай, давай только быстро, а? Бухнём разок и всё, а? Слушай, а вдруг они нас сейчас там от****ят и всё…
- ****ь, Стас, не говори так, разве ты не знаешь, что мысли материальны. Если это и произойдёт, то виноватым будешь ты. И только ты!
Подгоняемые своими вечерними планами, мы побежали как безумные солдафоны в том фильме про войну.
Но ещё даже не увидев “ацкой тройни” мы по громким голосам поняли, что “Те Кто” нам нужен, продолжают своё нехитрое шоу там, где мы их оставили.
Стас первым начал лезть под вагон, я, не глядя, двинул за ним.
- Тихо, Диман, стой…
- Что там?
- Тихо, - пятясь назад, прошептал Стас, - Смотри.
Мы спрятались в кустах за вагоном у ближайшей колёсной пары и стали наблюдать.
Человек пять крепких ребят, матерясь и толкаясь, азартно пинали нечто. Этим “нечто” был наш гнилой якут. Якут не кричал, он просто сипел и пускал кровавые слюни, судя по всему, он навсегда избавился от своего неправильного прикуса, да, в общем-то, и от остальных проблем с зубами. Трое других крепких “морячков” закидывали безжизненное тело Квадрата в парашютку, из которой уже торчали ноги, в “фирменных” (со сточенными каблуками и жёлтыми набойками) сапогах Рубца.
- ****ь…,- Стас повернулся ко мне и в его широких чёрных безумных зрачках я увидел своё лицо…
В себя мы пришли уже за пределами проходной.
- Стас, что за ***ня происходит… Ну, давай же, говори!
- Диман, слушай, разве я это затеял? Мы же вместе с тобой целый день вола **** на этом сраном хозяйстве, причём тут я?
- Стас, - я остановился, - Это твой дядя нас сюда двинул? Твой! Сейчас на наших глазах вшатали, причём до смерти, трёх человек. Мы же ведь, вроде бы, были с ними? Ты не думаешь, что нужно об этом заявить, вдруг они ещё живы? А?
Я замолчал, повернулся и, не дожидаясь ответа, пошёл дальше. Зачем я несу всю эту пургу Стасяну? Я ведь и сам прекрасно знаю, что мы не пойдём в ментовку. Зачем тогда весь этот бред? Да, собственно, наверное, затем, что бы он нашёл нужные аргументы для меня, а я потом мог бы сказать с чистой совестью, что это он придумал съебаться. С-с-сука, бля, ненавижу себя…
- Эй, Диман, подожди, ну, подожди же, - Стас засеменил рядом. – Слушай, да их завалили напрочь, ну, не поможешь им. А мы скажем, что ушли раньше, мы ведь и так ушли раньше, и ничего не видели? Может их за дело, завалили?
- Может и за дело! А мы-то, откуда знаем?
- В том-то и дело, что откуда мы знаем? Но судя по всему, явно за дело, а за что ещё так валят? Знаешь, давай пойдем к Митяю, возьмём “пороха” и подумаем на хате обо всём этом деле. Надумаешь потом заявить - пойдёшь и заявишь. Никто тебя не держит. Только давай сперва к Митяю? Ведь у нас и денег теперь…
- Ну, ладно, давай.
- Вот и правильно, надо бы поправиться, а то я обосрался просто от всей этой возни…
Мы свернули к дороге и…
…вышли из подворотни.
Вечер плавно переходил в ночь.
- Том, ты совсем раскис. Держи себя в руках. До твоего дома осталось две минуты ходьбы. Ты смотрел, когда брал товар? Этот, чёртов джанки, мог нас поиметь…
- Джо, не волнуйся, старина, всё в порядке. Я знаю этого парня сто лет. Кстати, почти год назад, на День Матери, его сестра прожужжала нам всем уши, что едет поступать в Стенфорд.
- И что?
- Что - что? А, как ты думаешь, что ещё может делать тупая и смазливая шлюшка по приезду в Калифорнию? Наверное, поступать в Стенфорд и учиться на президента, да? Эх, Джо, ты иногда…
- Ладно, заткнись! Ты всегда болтаешь всякую дрянь. Всякую дрянь! Ну, просто - Всякую Дрянь! Ты уже забыл сегодняшний “смертельный футбол” по-американски?
- Ох, Джо, вот ведь дерьмо, до сих пор в себя не могу прийти. А если бы тебя такая свора начала гнуть?
- Заткнись, Том!
- Да ладно, подожди, Джо, ну всё-таки?
- Говорю, тебе – заткнись!
- Эй, мужик, какого хрена? Мы же партёры! Ну, что бы ты сделал?
- Я им таких хуков понаставил бы, да их нашли бы только когда…
- Ну, когда, когда?
- Да когда снег на Аляске растаял бы!
Том засмеялся, довольный моим ответом, и похлопал меня по плечу. Он прекрасно понимает, что я не лучший в мире боец, просто мне не хочется думать о плохом. Ведь к чему эти мысли, когда у тебя в кармане героиновые чеки.
Мы подошли к паскудно “прорисованному” блочному зданию, зашли в подъезд и поднялись по кривой лестнице на второй этаж.
В каморе где жил Том, никогда ничего не менялось. Просто там нечему было меняться. Там внутри стояла старая скрипучая тахта, тумба времён Великой Депрессии и нерабочий ламповый приёмник – подарок его деда своему единственному сыну.
- Давай, Джо, вари! Что ждёшь?
Том, оказывается, уже приволок всю необходимую для этого дела технику.
- Джо, поставишь меня, а? У тебя это как-то по-особому выходит. Рука что ли лёгкая? Вот сколько раз всё это было, и люди разные были, - заговорил Том, закатывая рукав фланелевой рубахи. – Но вот у тебя это как-то по-особому, что ли, выходит… А?
- Ладно, давай…
Обычно я двигаюсь первый, но сегодня Том спутал все карты, и сперва я поставил его, а потом себя.
Сначала…
…я увидел, как Марк побелел и стал съезжать по стене, а потом почувствовал, что через мгновение мощная волна, поднимающаяся в моей груди, разорвёт на части моё сердце.
- Гэл…, - только и успел я услышать слабый голос Марки, перед тем как заиграл приёмник.
Я узнал эту песню. Это были Пистолеты со своей Анархией.

…I wanna be anarchy !
No dog's body

Anarchy for the UK it's coming sometime and maybe
I give a wrong time stop a traffic line
your future dream is the shopping scheme cos I

I wanna be anarchy !
In the city

How many ways to get what you want
I use the best I use the rest
I use the enemy I use anarchy cos I

I wanna be anarchy !
The only way to be …

Только странная версия. Она была раза в три медленнее обычной, а общий фон мелодии вплетался стук колёс поезда. Или нескольких поездов? Тук-тук-тук-тук… Про парней… Тук-тук-тук-тук… Про нас и не про нас… Тук-тук-тук-тук… Йа-ха-чу-бы-ы-ы-ть-а-а-а-на-а-а-р-хи-и… Тук-тук-тук-тук …Ту-у-ук-ту-у-ук-ту-у-ук…
А потом песня закончилась и я умер...
А поезда ушли дальше…
Навсегда...