Мои звери

Звери стояли в полукруге от меня, на границе света и тьмы. И свет был неярким и тьма негустой, словно невидимый художник размыл широкой кистью водные краски. Звери не могли говорить и молча смотрели на меня. Определить их вид сразу было сложно, опять же мешали размытые очертания. Я ощущала потоки, исходящие от них. Это были потоки ожидания. Несомненно, звери ждали от меня какого-то важного решения. Я стояла в области своего сердца, а звери в отдалении, в области живота. Я знала, что они мое порождение, что все они суть несовершенные программы мозга, которые я сама же вызвала к жизни из черных бесконечных полей Информации.
Звери считали меня вожаком, потому что от меня шло сияние. И я отлично понимала, что если я погашу это сияние в себе, а значит, и в своем сердце, то они ринутся серой массой за кем-то другим, рычащим и сильным. Он, Другой, тоже сейчас стоял среди них и ждал моей малейшей осечки.
Странное ощущение. Как будто бы я на арене цирка, а звери сидят на местах для зрителей. В обычной жизни ведь это совсем не так. В цирке люди всегда ждут чего-нибудь этакого от зверей, а тут… Звери смотрели на человека, стоящего в середине освещенного круга, застыв в молчаливом ожидании. Этим человеком была я.

-Мика, про тебя тут спрашивали, интересуются, - сказала мне Наиша.
-Кто?
-Одна женщина, она всякие курсы организует, всякие учения изучает. Я дала ей твой телефон, она тебе позвонит, что-то хочет спросить.
-Курсы, учения, рамки… Ты же знаешь, как я отношусь к рамочникам!
-Ты откажешь ей?
-А разве я кому-то отказывала?
Наиша ничего не ответила, только вскинула ресницы темных глаз. Она любила связывать людей между собой, переплетать их орбиты и траектории движения. Движение было неотъемлемой частью ее дара. В геометрической представлении дар Наишы выглядел как набор векторов. Эти векторы даже внешне были похожи на стрелы Амура. Наиша запускала стрелы любви в сердца людей, домов, камней, деревьев и даже в сердца организаций. Да, как ни странно, но даже у организаций есть сердце. Вообще, организации- интересные образования. Все они состоят из людей, идеи и места. Люди выступают в роли энергетики, позволяющей двигать определенную идею. А место выступает в роли хранителя и закрепителя информации.

Звонок раздался под вечер.
-Здравствуйте. Это Микаэла? Мне Наиша ваш телефон дала. Меня зовут Андреа. Я хотела бы узнать, как вы относитесь к тому, что один человек хочет встретиться с вами.
-Хочет? У него проблема?
-Да, - Андреа едва выдавила из себя это «да».
-Хорошо. Когда?
-Вас устроит завтрашний вечер, Микаэла?
-Да. Зовите меня просто Мика.
-Хорошо, Мика. Так можно считать, что мы договорились?
-Да. Где?
Я не знала, как она выглядит, но по потоку идущему от нее, я ощутила большую усталость. Умственную усталость, которая уже начинала перерастать в физическую.
-Мне надо вам немного объяснить, где место. Это в самом центре города, только надо свернуть в глубь одного квартала, там есть тупичковая улочка. Старый дом с отдельным входом. На двери табличка с номером и звонок,- сказала Андреа.
-Говорите адрес, я найду.
На том конце трубки замялись и неохотно, с паузами, выдали название улицы и номер дома.

Завтрашний вечер оказался необыкновенно теплым, впрочем, как и весь день. Весна стремительно перерастала в лето, продолжая обнажать скудость моего гардероба. У меня, правда, была хорошая клетчатая юбка и к ней светлая кофточка. Но вот сапоги и вельветовый короткий плащ по цвету и форме совершенно не гармонировали друг с другом. Раньше это обстоятельство вызвало бы во мне раздражение. Но сейчас я легко послала во Вселенную запрос насчет элегантного нового плаща и тотчас же забыла об этом. С некоторых пор я освободила свои мысли от бесплодных размышлений страха и озабоченности.
Яркое низкое западное солнце било в окно почти горизонтальными лучами, отчего воздух преставал быть прозрачным. Всякие мелкие пылинки, как танцующие, живые крохи крутились вокруг меня, слетали с волос, которые я безуспешно пыталась привести в более-менее надлежащий вид.
Подкрасив губы, я попыталась настроиться на встречу и как-то заглянуть в будущее. Ничего определенного я там не увидела. Передо мной было обычное поле вариантов, и выбирать из них какой-то заранее, было глупо. Все-таки впереди у меня была некоторая цель. А по какой тропинке идти к этой цели виднее было не мне, а Вселенной. Вселенная вела меня как последовательный и методичный проводник к чему-то прекрасному, что в моем представлении имело вид горного перевала в бликах молодых звезд-солнц.

Всё, за исключением потрепанного вельветового плаща, в этот вечер устраивало меня. И безветрие, и безлюдье, и тихое шуршание услужливых маршруток. Сев в одну из них, я отдалась ощущениям движения, как всегда просто и легко зайдя в синий ум.
Наверное, следовало бы пояснить, чем синий ум отличается от серого. Серый был самым обычным материальным серым веществом, размещенным в черепной коробке, а синий являл собою некоторую свертку божественного ума и был похож на некий волшебный кристалл. Этот кристалл тоже болтался где-то внутри головы, но в развертке он открывал расширенное сознания, выходящее за рамки пространства и времени.
Я давно поняла, что придя в земную жизнь из области бога-духа в тело млекопитающего зверя, я должна научиться сосуществовать с этим зверем в гармонии.
Тело зверя имело для меня красно-серый цвет. Красный-цвет живота, серый- цвет мозга. Зверем я называла не одну особь, а целую стаю. Серым мозгом мог властвовать самый сильный из них, который, впрочем, давал возможность и остальным порезвиться.
Обычно в силу своей неразвитости звери выковыривали из мозга программы собственного удовлетворения. Звери и составляли животное начало, исходящее от живота, по цвету красно-серое, похожее на огонь в тумане.
Божественное тело духа имело вид золото-синего. Золотая- энергия звезды и синий- кристалл, который мог развернуться в планету или даже во Вселенную.
Многие боги, заходя в тело зверя, забывали о том, что они боги, а то и вовсе отдавали синий кристалл в пользование зверю. В противоположность им некоторые из богов открыто презирали зверей и стремились обратно в дух.
Все они забывали о том, что соединились с телом зверя для того, чтобы поднять его до уровня бога.
Мы, боги, забывшие о том, что мы боги, о том, что мы пришли в этот мир, чтоб научить зверей красоте, сделать их волшебными.

С тех самых пор, когда я вспомнила свою духовную историю, мои звери стали служить моему божественному началу. Коллективный серый звериный ум стал тем, кем и должен был стать -просто чувственным переводчиком картинок- образов которые посылал ему синий мозг.
Мне нравилось быть в развертке синего мозга. В нем я могла созерцать законы вселенной, видеть варианты событий. Серый же мозг помогал это все переводить, анализировать, сопоставлять. Мои звери были еще не очень послушным стадом, но они уже ждали от меня красоты, они не хотели служить тому, Другому. Тот самый Другой, который стоял в стае зверей и больше всего был похож на человека. Он был похож… Но только чисто внешне. Внутри него горел огонь страстей. Он молчал, видя как я разворачиваю свой сине-золотой диполь, и облекаю в него всю серо-красную стаю.

Маршрутка принесла меня в центр города. Там было на удивление пусто. Я свернула с бульвара в боковые узкие улочки со старинными особняками, и скоро была на месте. Мне было немного жарко, захотелось скинуть и выбросить плащ, как ненужный антураж.
Сбоку от деревянной двери, окрашенной серой эмалью, я отыскала кнопку звонка. Дверь мне открыла маленькая, высушенная женщина с глазами цвета янтаря.
-Мика? Проходите.
Я не сразу сообразила, что это и есть Андреа. Проходить собственно вперед было некуда. Ступени вели вниз под землю.
-У нас здесь немного тесновато, - сказала Андреа уставшим голосом. -Это так, что-то вроде конспиративной квартиры.
-Вы прячетесь?
-Просто не хотим лишней огласки.
Мы спустились вниз в комнату с диваном и компьютерным столом. Человек, с высоким лбом интеллектуала, сидящий за столом, и был тем, к кому меня привели.
-Знакомьтесь. Это Андрон,- сказала Андреа.
Я немного напряглась. Потому что поток от Андрона шел в точности один в один как поток от Другого. Другой внутри и теперь еще и Другой снаружи. Значит, Другой внутри меня решил все-таки заговорить. Честно говоря, общаться с ним мне не очень хотелось.
-У Андрона перелом челюсти. Ему трудно говорить, - сказала Андреа.
Андреа была похожа на маленькую рыжую белочку. Только очень древнюю и уставшую белочку. Совершенно ясно было, что хранила она в себе не орешки, а Вселенные. Даже не приглядываясь особо, было видно, что в ней много этих Вселенных, созданных коллективным, состарившимся утомленным мозгом. Она устала их в себе нести. Их было много –россыпи звездных миров, похожие на осыпающиеся гроздья перезрелых ягод. Они переливались неподвижными остывающими шарами плазмы. И ни одна из Вселенных не являлась творческой. В них не было энергии рождения. Моя же Вселенная была составлена из молодых звезд новой эры, и я пришла рассказать хранителям об этом. Хранители-это слово четко и ясно обозначилось на моем внутреннем экране.

Я сидела на стуле перед Андроном. Сбоку от меня на диване примостилась Андреа. От них шел явный поток учителей. Я увидела себя школьницей. Школьница с лицом женщины. Глупо.
Да, видимо, я выглядела глупо, но это не вызвало у меня никаких эмоций. Разве что лишь легкую досаду оттого, что мне придется говорить с ними на разных языках
-Я хотел бы спросить вас, в какой области вы практикуете?- Андрон выговаривал слова с трудом, звуки были похожи на прерывающийся горловой напев.
-Я не практикую. Так немного очищаю людей, соединяю их с Высшим.
-А с будущим вы не работаете?
- С будущим?- я искренне удивилась.- Что значит, работать с будущим?
-Предсказание.
-Предсказанием вы называете выбор какой-то возможности из поля вариантов?
-Ну, хотя бы так.
 -А зачем его предсказывать, если его можно выбирать? Это все равно, что вы приходите на вокзал с расписанием поездов и спрашиваете меня, куда ехать. Вы доверяете свое будущее случайному выбору? Куда я ткну пальцем, туда вы и поедете? Нет. Будущее я давно не предсказываю. Я показываю его в поле вариантов. И в случае чего помогаю человеку пересесть с одного поезда на другой. Предсказать будущее, значит, рассказать про один вариант жизни. Я же делаю так, что человек видит все расписание.
-А что вы еще можете?
-Я сейчас учусь. Пока только учусь. Вселенная переводит меня со ступеньки на ступеньку.
-А я тоже много чего могу. Вот, смотрите,- он поднял вверх ладонь.- Когда-то здесь не было пальца. Я его сам вырастил.
Он сказал это вслух, но я хорошо уловила поток его мысли. Она была проста и стара как человечество. В переводе на слова она звучала приблизительно так:
-Ты еще не знаешь моих возможностей, я хочу стать самым великим и я им буду.
-Вы же не случайно сломали челюсть,- осторожно сказала я,- что-то не так с вашими костями, с вашей основой.
-Со мной все в порядке. Вселенная дает мне задания по сращиванию костей, и я их выполняю. Я научусь сращивать любые кости.
Поток предыдущей мысли усилился, и в переводе он уже выглядел как:
-Ты еще совсем маленькая по сравнению со мной!
-Я тут разных людей смотрел, - продолжил он вслух, - то, о чем вы говорите, имея ввиду соединение с Высшим, называется расширенное сознание.
-Раскрытый синий кристалл, - сказала я. –Золото-голубой диполь.
Он отмахнулся:
-Все эти ваши знания про диполь давно известны. Вам пока забивают голову древностью, вы еще в первом классе. Мне же нужны новые знания. Передо мной проходило много людей. Они утверждали, что входят в расширенное сознание. Но у меня есть специальные тесты, которых они не смогли пройти. Но вас я на тесты проверять не буду. Я вижу, что вы туда входите. Вы владеете входом в расширенное сознание… Скажите, как вы это делаете?
Я усмехнулась внутри себя. Другой банально хотел получить могущество моего синего кристалла, могущество бога. Идея стара, как и сам мир.
-Я вхожу через любовь, -ответила я быстро, словно перекидывая ему мячик
-Вижу, вижу,- раздраженно сказал он,- вы всегда ведете руки жестами от груди..
-Там солнце, - ответила я.
-Ну, даже, если вы заходите через любовь, у вас же есть последовательность каких-то действий? Что вы чувствуете перед входом? Опишите.
-Вы любили когда-нибудь?
-Да.
-Вот самая первая любовь. Через это ощущение я и захожу.
-Ну а момент захода самопроизволен? Что вас побуждает туда зайти?
-Допустим, человек просит о помощи, и тогда я захожу в его мир.
-Одно сознание плюс одно, получается всего лишь двукратно расширенное сознание.
-На самом деле один плюс один не всегда есть два. Из двух частиц иногда рождаются Вселенные. И кроме того между мирами есть переходы.
-Переходы…Нет. Мне это неинтересно. Мне нужна последовательность действий захода.
-Возьмите наркотики и зайдите. Только тело ваше разрушится.
-Мне нужен осознанный заход, не через тело, а через мозг,- продолжал он давить на меня.

Я посмотрела на нашу беседу в потоках. Перевод потока на слова выглядел довольно странно. Мы разговаривали с Андроном о том, как зайти в чужой дом. Он упорно спрашивал меня, как попасть в этот дом через стену. Я же пыталась ему объяснить, что попасть в него через стену возможно только в том месте, где есть дверь. Он же настаивал на том, что ему надо найти способ пройти в дом в любом месте. Прогрызть ходы? Не потому ли у него сломалась челюсть?
Я вгляделась в него. Образа крысы я не увидела. За Андроном вставал образ технически развитого мира, который пытался сохранить свою целостность и жизнь вне зависимости от внешних угасающих звезд.
Жить в остывающей Вселенной… Знать, что скоро погаснут последние звезды, превратятся в теплые, но остывающие острова. Волна жизни по закону маятника откатится назад, чтобы освободить место новой волне.
Мир материи, мир серого мозга устроен так. Он цикличен. Вечен лишь мир любви. Вечно лишь золотое в синем…. А серо-красное циклично. Огонь в тумане когда-то гаснет… И даже если закинуть в него термоядерную реакцию, это лишь продлит ожидание конца, но никак не родит вечность. Вечность рождается через любовь, она в ней и заключена, она есть ее часть и суть…

Андрон разговаривал от лица Другого. И этот Другой обвинял меня в том, что я не даю ему развивать свой мозг, он косвенно обвинял меня в том, что я не даю ему возможность сделать его тело бессмертным. Хотя я готова была позвать его в мир бессмертия через дверь любви. Но он не хотел через дверь!
Другой просил меня о том, чтобы я дала ему доступ к синему кристаллу через силу серого мозга, а не через трансформацию любви. Другой жаждал вечности без трансформации. Но вечность без развития- это и есть покой. Покой смерти.

За низким подвальным окном, закрытым плотными жалюзи невидимо, но ощутимо сгущалась ночь.
Наш бессмысленный разговор о способе захода через стену, а не через дверь продолжался.
-Есть такие практики Цигун. Они могут заходить туда без любви, - бросал мне Андрон очередной мячик.
-Все что заходит туда без любви, обречено на уничтожение, - парировала я.
-Не скажите. У меня здесь была одна женщина, так она такие фокусы показывала. Вам и не снилось, - отбивался Андрон.
Я увидела картинку, как крыса лезет в светлую комнату.
-Это опасно, -повторила я.
-Бывает, -неожиданно согласился со мной Андрон ,- однажды она вышла оттуда, и все ее тело оказалось порезанным. Очень глубокие порезы.

Андреа сидела на диване, почти не вслушиваясь в наш разговор. Она вертела шеей в разные стороны с плохо скрываемым усилием боли… Ее солнце в груди остывало… У нее был перекрыт канал энергии, я могла легко помочь ей открыть дверь в мир нового солнца. Для этого надо совсем чуть-чуть расширить сознание через любовь. Но она, как и Андрон не хотела проходить через дверь. Через ее глаза с янтарной радужкой на меня смотрели прекрасные, мудрые существа-зверьки из остывающих миров. Они просили о помощи, о совмещении их тела с вечностью. Вечное тело… Вечная жизнь без развития…
 
Развитие и неподвижность образа взаимно исключают друг-друга. Движение и покой не совместимы. Я могла ей помочь, но она не хотела принимать помощь.

-Спасибо за беседу,- сказал Андрон, плохо скрывая разочарование.

Я подумала о том, что люди устроены очень странно. Чтобы исцелиться, они готовы платить деньги, готовы напрягать свой мозг, но не готовы любить. А ведь любая болезнь есть нарушение потоков любви. Кажется, чего проще- отыщи красоту в уродстве, восхитись ей, но… Тогда придется отказаться от идеи власти, избранности, а это уже не каждому под силу.

Они были очень сильными Андреа и Андрон. Они были гораздо сильнее и умнее меня.
Но я не собиралась меряться с ними силами. Я просто жила там, куда они хотели попасть. И я готова была пригласить их и всех других. И всех других… Всех-всех…
Но они не хотели быть как все, они жаждали превосходства.
Я понимала, что когда-то они услышат меня. Когда-то… Время еще не пришло, звезды не закатились, миры не погасли.
Андреа и Андрон отражали мне зверя внутри меня. Зверя наиболее развитого, сильного, призванного упорядочить мое легкомысленное существование. Но… Просто зверь хотел могущества, тогда как я предлагала ему равенство и сотрудничество.
-Мне пора, -сказал Андрон.
Особо не собираясь, он поднялся наверх по лестнице и вышел из конспиративной квартиры первым.
Я встала со стула. Андреа была меньше меня ростом. И сейчас она мне показалась очень маленькой. В ее руках позвякивала связка ключей, она исправно выполняла свою роль хранительницы. Мы с ней поднялись наверх, вышли на темную улицу, слабо освещенную фонарями и, не сговариваясь, решили пройтись.
Я шла в своем мире любви, в котором слабо флюоресцировали белые венчики каштанов, теплый асфальт с радостью вбирал в себя ритм моих шагов, мимо проходили улыбающиеся люди. Мой мир замирал в предвкушении рассвета.
Андреа шла рядом со мной. И каштаны ее мира отдавали горечью цветения, а закатившееся солнце вселяло в нее неизбывную щемящую боль, уходящего времени, где люди всего лишь тени, изображающие жизнь.
Мы шли рядом, наши миры наслаивались друг на друга, интерферировали, рождая зыбкую пульсацию перехода. Я неслышно звала ее в новый мир, но она не отзывалась. Мы так и расстались с ней на автобусной остановке. Я села в ярко-бренчащую маршрутку, а она осталась позади в шлейфе печали.

-Ну что, Мика? Как прошло лечение?- голос Наишы в трубке был теплым и родным.
-Я никого не лечила. Просто выступила в роли подопытного кролика. Узнала о том, что мой мир называется расширенным сознанием. Хороший термин. Мне понравился.

Я зажимала телефонную трубку между ухом и плечом, а сама в это время наливала кипяток в кружку с кофейным порошком. Звери внутри меня уже не стояли полукругом. Они разбрелись по своим норам. Остался один Другой. Его задумчивость была мне приятна. Я слышала поток его мысли:
-Ты не настолько сильна и умна, Мика.
-Да, да,- соглашалась я с ним,- ты умнее меня, ты мой ум. Ты самый умный изо всех серых умов. Но истинная твоя сила заключается в расширении синего кристалла. Наша с тобой истинная сила- в любви. Изменись…