Горная афера. Повесть на основе реалий

 

 «ГОРНАЯ» АФЕРА

 Глава первая.

Лето 1985 года выдалось очень жарким.
Пикник на природе только начинался, а моего друга, это было видно по его беспокойному поведению, так и подмывало что-то мне сказать, видимо что-то срочное и важное.
Вадим, мой близкий друг c университетской скамьи, от бога строитель, возглавлял строительство важного объекта в горном ущелье для известного, на весь ученый мир, института. Видимо ученые мужи решили свои изыскания сочетать с великолепием гор Кавказа, сравнимое разве что со Швейцарией, где заодно можно было не хило отдохнуть.
Он жил там же, в горном поселке, со своей семьей и иногда подкатывал на мальчишник, когда позволяла его бесконечная занятость. Благо знал, когда и где мы собирались.
Пятничная, традиционная встреча друзей, а скорей круг близких товарищей на тот момент, связавшая нас по деловым и одному богу известным причинам, грозила затянуться, судя по количеству спиртного, привезенного каждым из нас, которого в конце застолья обычно не хватало. Бутылки с водой и спиртным разномастной батареей охлаждались в прохладной и чистой горной речке.
Длинный летний и очень жаркий день клонился к вечеру. Становилось прохладнее, солнце уходило за горы и все с нетерпением поглядывали на костер, где, наскоро сооруженном мангале, жарился шашлык из свежей, замаринованной заранее, баранины. Вокруг костра хлопотало несколько человек, явно получая от своих действий неизъяснимое удовольствие. Другие же накрывали импровизированный стол прямо на зеленной траве, под тенью густых крон деревьев растущих на, давно облюбованной нами, лужайке. Компания уже начинала потихоньку приобщаться к спиртному, закусывая сыром, малосольными огурчиками и зеленью. Все весело и громко смеялись, балагуря и подшучивая над друг другом. Вблизи на пригорке в тени деревьев стояли, изнуренные за день, наши легковые автомобили с раскрытыми дверьми, багажниками и капотами, словно люди, раскинувшиеся на пляже, отдыхали, остужая, перегревшиеся за день, железные внутренности.
Все эти приготовления были, как всегда, обычными, и хотелось отвлечься от всех забот, которым подвержен каждый мужчина после тридцати, обремененный семьей и, «обязаловкой» в таком возрасте, любовницей.
Весь этот мой настрой на безмятежное времяпрепровождение в кругу друзей подвергался угрозе со стороны моего друга, и это мешало мне окончательно «отключиться» от внешнего мира. Когда же вся компания плотным кольцом расселась вокруг «стола», Вадим пристроился рядом со мной и продолжал оставаться в задумчивости. После первых выпитых, под веселые тосты тамады, стаканов водки он, словно, наконец, решившись, наклонился к моему уху и негромко сказал:
-Надо поговорить…
Незаметно для тамады, который строго следил за порядком кавказского застолья, и, стараясь быть как можно безразличнее, я процедил:
-Говори…
Почерневшее от горного загара, обветренное его лицо, напряглось и, сдерживая себя, он коротко выпалил:
-Не здесь.
Его реплика означала, что ночевать он будет у меня и, конечно, не даст мне выспаться. Куда деваться - я согласно кивнул головой.
Разъезжались мы, как я и предполагал, поздно вечером под хорошим шафе. Горланя, обычный в этом состоянии, репертуар любимых песен, обнимались, клялись друг другу в искренней дружбе и любви, а в конце долго и нудно прощались, будто навсегда.
О Вадиме вспомнил только в машине, он с задумчивым видом, сидел рядом на заднем сидении машины и выглядел совсем трезвым, а ведь пил он много и сосредоточенно, в процессе нашего застолья про себя это отмечал. Я начал потихоньку трезветь. Водителю жестом показал - домой, хотя планы были ориентированы «налево» от семьи. Через полчаса, отпустив водителя, мы с ним вошли в многокомнатную квартиру, где моя семья всегда приветливо привечала Вадима.
После нескольких порций крепкого и душистого чая, которым потчевала нас супруга, мы расположились у меня в кабинете и, уже совсем трезвые, с удовольствием закурили.
-Ну что у тебя?- спросил я его, когда мы окончательно остались одни.
Разговор был долгим, который длился почти до рассвета.


 Глава вторая.


В следующую пятницу, после памятного ночного разговора с Вадимом, я собирал, с давних пор хранившееся в подвале, альпинистское снаряжение вместе с теплыми вещами, привычно упаковывая все в рюкзак, как когда-то нас учили в школе инструкторов горного туризма.
Домашние с явным неудовольствием поглядывали на мои неторопливые и обстоятельные сборы, хотя и молчали. Таков был порядок, если я что-то делаю, то в семье никто не мог перечить - значит так нужно.
На вопрос хозяйки о том, когда ждать моего возвращения, я неопределенно пожал плечами, обнял младшую дочурку и, вскинув всю амуницию на плечо, бодро вышел на встречу, просигналившей мне со двора, служебной машине.
В дороге я с каким-то радостным трепетом думал о том, что я снова увижу близко снежные горы и что наконец-то у меня будет возможность встретиться с моей альпинистской юностью, как когда-то бездумно рисковал жизнью, покоряя вершины и был иногда счастлив, как может быть счастлив только идиот.
Правда, с работы еле отпустили, министр был очень недоволен моему заявлению об отгуле за все «рабочие» выходные, которые накопились в течении нескольких лет - увы, такова доля всех строителей и взял с меня слово, что на работу вернусь через три – четыре дня. Дорога в Приэльбрусье заняла около двух часов и мне показалось, что многое изменилось с тех пор, когда последний раз был здесь, а это было так давно.
Вадим ждал на своем объекте, так называем мы, строители, каждую стройку. Всю территорию строительства окружал многолетний сосновый лес выросший под крутыми склонами ослепительно красивых снежных гор. На территории стройки были видны следы, недавно выполненных из монолитного бетона, фундаментов и стен будущей базы института, словом обычная для строителей панорама. Однако на стройке не было ни одной живой души – что было непривычно для меня. Обычно на объекте, по крайней мере, находился сторож со сторожевой собакой.
Вадим был не многословен и кивком, тронутой сединой, головы, показал нам с моим водителем куда идти. Мы направились в сторону, недалеко стоящих в глубине стройплощадки, строительных вагончиков.
Надвигался прохладный, какой бывает только в горах, вечер. Я сделал несколько глубоких вдохов, загоняя в легкие пропитанный запахом хвои и снега воздух. Ощущение бодрости и готовность к действию наполняло все мое тело.
В комнате, куда мы вошли, стояли две кровати, обшарпанный холодильник, стол и несколько стульев. На полу я увидел, такой же, как и у меня, упакованный «абалаковский» рюкзак, аккуратно прислоненный к стене. Сверху рюкзака, поблескивая сталью своего клюва, был пристегнут ледоруб.
Дав наставления своему водителю, я отпустил его, наказав вернуться за мной через два дня. После того как мы остались одни, мы уселись за убранный стол, расстелили карту района, где велось строительство базы, и приступили к разработке горного маршрута, по которому нам предстояло пройти вдвоем. Вадим, с которым мы вместе прошли суровую школу инструкторов, где опытные инструктора, чемпионы мира и «Союза», готовили из нас выносливых и закаленных восходителей-спасателей не только физически, но и морально, вбивали в мозги все нюансы выбора наилучших вариантов покорения вершин, отрабатывали различные способы страховки партнера и другие способы выживания в экстремальных условиях, имел больше практики хождения по горам, и он взял инициативу в свои руки.
Скрупулезно и в подробностях рассказал о предстоящем «маршруте», отмечая на карте все каверзы, которые могли возникнуть в пути и мы вместе обсуждали выходы из
незапланированных вариантов развития событий нашего путешествия. Когда было оговорено все, он начал накрывать на стол еду из холодильника – необходимо было основательно подкрепиться перед походом. По молчаливому обоюдному согласию спиртное не выставлялось, хотя у каждого из нас в рюкзаках был зарезервирован неприкосновенный запас - чистый медицинский спирт в алюминиевых фляжках, необходимый и незаменимый в критических ситуациях продукт.
Выход в горы был намечен в три часа ночи. Плотно поужинав и потом, развалившись на койках, мы молча курили, размышляя каждый о своем.
Я, после обильной и вкусной пищи, не хотел думать о том, что предстоит тяжелый и опасный выход в горы, по которым уже давно не хаживал. Но других вариантов не было, иначе с Вадимом можно было распрощаться навсегда и не только как с другом.
Да, ситуация складывалась очень серьезная и в случае неудачи нашего «предприятия», могли произойти кардинальные жизненные изменения в жизни каждого из нас, хотя мое участие выражалось только в оказании помощи ему в данном деле. Что делать - Вадим доверял только мне. Засыпая, я подумал, что иду навстречу опасности, потребность в которой, видимо, все время жило во мне на протяжении прошедших, после горных эпопей, лет и, почему-то, был этому рад.


 Глава третья.

По ночной горной тропе идти было легко. Холодное и звездное с ярким полумесяцем небо освещало нашу дорогу вполне достаточно, чтобы идти, не напрягая зрения. Через полчаса тропинка начала круто уходить вверх и тут начало сказываться многолетнее отсутствие тренировок, что бы хотя бы поддерживать приобретенные когда–то навыки в горных путешествиях, усугубляемое курением и другими вредными привычками, я о спиртном. Дыхание участилось, а ноги стали ватными и я начал потихоньку отставать от впереди идущего Вадима, который тут же это заметил и, остановившись, мы, тяжело дыша, рухнули на траву.
После пятиминутной передышки двинулись дальше. По опыту я знал, что через некоторое время адаптации или, как мы говорим, акклиматизации будет намного легче и «въеду» в, заданный Вадимом, темп. В этот день надо было добраться до первой условной базы, которую заранее подготовил Вадим, где мы должны были заночевать. Заночевать - это сильно сказано, всего два-три часа отдыха перед предстоящим главным восхождением.
Эти места знакомы мне с давних пор - это не так близко, поэтому необходимо было идти в ускоренном темпе, что бы успеть дойти до наступления темноты.
После двухчасового движения вверх по протоптанной туристами и местными жителями тропе я уже вошел в то привычное состояние, когда тело само по привычке делает все необходимое, а сознание живет своей жизнью.
Обдумывая все происходящее, складывалось впечатление, что Вадим затеял какую то игру в «партизаны», что этот бред закончиться сразу же по истечению какого – то, известного только моему другу, срока. Казалось, что все это было затеяно, что бы проверить мою реакцию на такого рода предложения, и мы еще над всем этим вдоволь потешимся.
Однако по тому, как Вадим вел себя, был сосредоточен, немногословен и принятые им беспрецедентные меры секретности, которыми были обставлены наши действия, исключало всякую мысль, что это розыгрыш.
Время, тем временем, клонилось к середине дня, начинало припекать. На ходу мы начали «распаковываться» и через некоторое время уже были в майках и шортах. Со стороны могло показаться, что идут обычные неорганизованные туристы. Но если бы нас просек опытный глаз нашего «соплеменника» мог бы сразу определить, что идут «профи»- по темпу заданному Вадимом и еще по ряду, внешне незаметных, выработанных годами, привычек.
Практически одновременно мы остановились, увидев полянку с нарзанным источником, где это всегда мы делали в молодые годы и начали располагаться для короткого обеда и необходимого для организма отдыха. Наконец появилась возможность спокойно оглядеть великолепную панораму снежных вершин, открывшееся моему взору. Предо мной простирался главный Кавказский хребет, венцом которого являлся могучий красавец Эльбрус. Величие и красоту сего явления вряд ли я смогу описать, для этого надо быть поэтом.
Неожиданно в близи источника из чащи сосновых деревьев с громкими и веселыми возгласами появилась группа молодых людей, которые уверенно шли в нашем направлении. Видимо ребята были с альплагеря находившегося за полчаса ходьбы отсюда. Принимать какие то меры, уйти от нежелательной для нас встречи, было поздно. На этот случай, конечно, у нас была своя «заготовочка».
Сразу ставшая тесной поляна, заполнилась молодыми людьми с почерневшими от загара симпатичными лицами и обгоревшими носами, а двое из них оказались весьма симпатичными девушками. По их дружному приветствию и поведению было понятно, что они знают азы этикета, передающегося из поколения в поколение, альпинистов. Вначале мы поинтересовались у друг друга, не нужна ли какая нибудь помощь, после чего они вежливо спросили у нас разрешения набрать в припасенные ими емкости нарзан. После обмена сторонами «любезностями» на поляне создалась непринужденная обстановка. Посыпались безобидные и весьма острые шутки между молодыми людьми. Все смеялись, особенно заливалась одна из девушек, было видно, что она представляла ту когорту веселых и бесшабашных девиц, которые могут наравне с мужиками переносить все тяготы горных переходов. Старший из них, «борода», как я мысленно его нарек, особым чутьем поняв, кто лидер нашей группы, подсел к Вадиму и у них завязался, обычный в таких ситуациях разговор: откуда, куда и что «взяли», то есть какую вершину одолели. Пока Вадим «грузил» « бороду», мое внимание с самого начала привлекла вторая девушка, которая присела на теплый камень недалеко от меня. Она только отрешенно улыбалась всему тому, чему громко смеялась вся остальная компания.
У нее были поразительно голубые и бездонные глаза, в ней чувствовалась, заметная под любой одеждой осанка, присущая только благородной породе женщин, которым уготована только одна судьба - быть желанной для всех мужчин. Не понятно было только одно; каким чертом занесло это хрупкое создание в дебри гор и как она переносит тяготы нелегких альпинистских будней. Словно прочитав мои мысли, она повернулась ко мне и о чем-то непринужденно спросила. Не расслышав ее вопроса, я подсел к ней поближе и встретился с ее взглядом. Да… давно я такого уже не испытывал. Мы говорили о каких-то пустяках, но каждое слово сразу обретало одному нам, мужчинам, известный смысл, скорее вело в желаемую нами неизвестность. Эта хрупкая и по-своему красивая женщина оказалась весьма подкованной, со стажем, альпинисткой, одновременно покоряла вершины медицинских наук, и я безоговорочно капитулировал перед ее очарованием и знанием всех нюансов в деле освоения высот в обоих направлениях. Мой опыт обольщения противоположного пола не понадобился, вполне естественно, без какого либо намека на интим, она приглашала в гости, если появиться такая оказия - быть в столице нашей родины и подробно записав свои координаты на клочке бумаги, передала мне. Так бы продолжалось и дальше, если бы я не почувствовал нетерпеливый взгляд Вадима. Мы начали прощаться с ней и с симпатичными теперь во всех отношениях молодыми людьми. Напоследок я рассказал один из великосветских английских анекдотов, прочел в глазах моей новой знакомой одобрение в виде мнообещающей восхитительной улыбки, которая давала понять, что у нас с ней может быть еще и заманчивое будущее, которое теперь целиком зависело только от меня. Уже скрываясь за возвышенностью, мы еще раз попрощались с компанией взмахами рук и двинулись дальше. Вадим все-таки не преминул выразить свое негативное отношение к моему донжуанству и ввел меня в курс, чем он «грузил» «бороду». Его бурчание пролетало мимо моих ушей в пустоту, без всякой на то моей реакции, мой мозг был занят Инной, так девушка представилась мне и, не впервые убеждаясь в том, что жизнь более изощренна сюрпризами, чем нам кажется, я обдумывал под каким предлогом срочно организовать командировку в столицу. Мои, не лишенные эротики, картины будущих встреч с Инной, которые я рисовал в уме, прервал Вадим:
-Лева, ты что, оглох?
Мне пришлось вернуться к действительности. Вдалеке слышались редкие выстрелы, скорей всего охотников - браконьеров за турами. Нас они засекли, судя по бликам поблескивающей в нашем направлении оптике и, видимо, были в некоторой прострации: не егеря ли идут к ним на перехват? Час от часу не легче. Хуже всего было другое – если мы подойдем ближе нас могли узнать, а этого ни в коем случае нельзя было допускать. Вадим показал на небольшую расщелину в скале в метрах ста от того, где мы стояли, и мы неторопясь двинулись туда. Нельзя было показывать, что мы делаем это в спешке. С другой стороны все это было нам на руку. Когда складывается в одном месте, в другом, обязательно, что-то не сходится. Так и здесь: мы молили бога, что бы в этом районе появились или «дикари» (туристы самоучки), или охотники. Второе даже было более приемлемым для осуществления нашей операции. Но приходилось терять драгоценное время, скрываясь в укромном месте от прицела мощных «цейсовских» биноклей, обладателями которых могли оказаться наши знакомые или друзья, есть среди них заядлые и охотники, и браконьеры, хотя до меня никак не доходит, чем они отличаются друг от друга.

Глава четвертая.

Из дремы меня вывел какой-то звук и, открыв глаза, понял, что никого рядом нет. Наверно это был шум небольшого камнепада, мелькнуло у меня в голове. Взглянув на часы, отметил, прошло полтора часа, видимо Вадим проверяет обстановку, что бы идти дальше. Через минут двадцать он появился с биноклем на шее и дал понять, можно двигаться. Наверно охотники взяли от природы, то, что им нужно и волокут добычу к месту ее разделки и дележа. Однако было упущено время и его надо было восполнять. Таким темпом я даже в молодые годы не часто ходил в горах. Задыхаясь и обливаясь потом, мы преодолели несколько перевалов и уже шли по покрытой снегом седловине. На «базу» прибыли поздно вечером и начали устраиваться на ночлег. Место было выбрано идеальное, вокруг нас обступали скалы, которые защищали нас от ветра, где можно комфортно расположиться на отдых и укрыться от непрошенных любопытных глаз. Вадим вытащил, из какой то, известной только ему, расщелины маленький туго набитый брезентовый мешок, содержимое которого должно нам понадобиться через некоторое время. Вокруг нас простиралось холодное безмолвие, отсвечивающих под лунным светом, вершин, плотной стеной окружавших наш бивуак. Было так холодно, как бывает только высоко в горах. Тесно прижавшись спинами, друг к другу, мы в начале перекусили, потом коротко уточнили все детали предстоящей «компании» и замолчали. Все уголки мышц моего тела, устало гудели, но сон не шел. Вадим заснул мгновенно, он практически не спал уже вторые сутки. Вершина, которую нам необходимо было оседлать, была не очень сложная по категории трудности, но на ее склоне скопилось громадное количество снега, а под ее толщей сформировался многотонный кусок льда, что делало восхождение весьма опасным. Однако именно эта многотонная снежно-ледовая глыба нас погнала в опасный и во многом непредсказуемый, по своему исходу, путь.
В наступившей тишине под чистым звездным небом простиралась огромная страна, белеющих в полумраке, гор, их причудливые очертания в великолепном исполнении создателя выглядело фантастически красиво. Снежные местами ледовые, сверкающие от лунного света вершины, могучие и безгрешные исполины, стояли, выстроившись перед главным верховным командиром, Эльбрусом. В эти мгновения осознаешь их величие и притягательность, как они далеки от всех проблем человеческих, той грязи, связанных с подлостью, обманом, несправедливостью и многими другими негативами на нашей земле, от которых люди бегут кто куда, а самые смелые и отчаянные именно сюда - в царство чистых и холодных вершин. Здесь они на некоторое время обретают душевное равновесие, где равенство, взаимовыручка и братское отношение друг к другу является канонами и жизненно необходимой субстанцией. К великому сожалению некоторые из них платят за это самую высокую цену – жизнь. Таковы суровые и прекрасные мгновения альпинистской романтики.
Мои размышления прервал будильник на часах, который запищал, зовя нас в путь. Вадим вскочил бодрый и отдохнувший, достал из своего рюкзака две пары «триконей», оббитые твердым и легким металлом ботинки. Одну пару бросил мне и начал экипироваться, за ним последовал и я. С собой мы взяли несколько связок различной толщины и длины веревок, саперную лопаточку, пару плиток шоколада, емкости со спиртом, аптечку и брезентовый мешок, который осторожно накинул на свои плечи Вадим. Остальное все оставалось на «базе», припрятанное до нашего возвращения. После всего, встав в связку «проводником» (особым узлом) из пятнадцати метровой веревки и критически оглядев друг друга, мысленно произнесли каждый свое заклинание и двинулись в путь с ледорубами на перевес к нашей цели. Погода благоприятствовала нам, теплый южный ветерок приятно обдувал лицо, под ногами хрумкал твердый наст снега. На ночном звездном небе ни облачка. После двух часов работы вышли на гребень перед вершиной, по которой надо было идти с особой осторожностью. Здесь необходимо было сконцентрировать все свое внимание: одно неосторожное движение и последствия могли быть не предсказуемыми. При переходе на более крутой подьем, я наконец-то увидел то почему мы здесь. Внизу тонкой блестящей и ломаной ниткой сверкала речка. На ее берегу и располагался тот Вадима объект, который должен был быть похоронен под лавиной. Сотворить данное действо должны были мы вдвоем. Наконец Вадим шедший впереди остановился и дал условный знак - надежно зафиксировать веревку и мне по ней же необходимо было подобраться к нему. Поискав расщелину, куда можно было вогнать ледоруб и прикрепить к нему веревку, я осторожно выполнил все необходимое и несколько раз проверил, всем своим весом, надежность крепления. Под нами находилась почти отвесная скала, у подножья которой в метрах тридцати от нас начиналось снежно – ледовое скопление и до которой один из нас должен был добраться. Осторожно пробираясь по гребню я дошел до Вадима, который, тоже закрепил свой ледоруб и прикрепил нашу веревку, а к ней еще один конец тридцатиметрового веревочного каната. К другому концу мой компаньон со всеми осторожностями привязал тот самый, туго набитый динамитом, брезентовый мешочек. Вдвоем, стараясь не дергать, очень медленно начали спускать опасный груз вниз, и когда он достиг твердого основания скалы, вниз по тому же канату начал спускаться и сам Вадим с закрепленной на спине саперной лопаточкой. Я сверху страховал его на репшнуре - особо крепкая тонкая веревка.
Утро уже заявило о себе, освещая первыми солнечными лучами вершины самых высоких гор, и они начали пылать почти красным цветом, словно яркие костры. Тем временем мой напарник добрался до основания скалы и, отвязав мешок с динамитом, перешел на заснеженное плато. Остановившись в метрах двадцати от места спуска, он аккуратно поставил ранец с взрывчаткой, отвязал лопатку и начал копать твердый снег. Через некоторое время, которое, казалось, длилось вечно, Вадима практически было уже не видно.
Так прошло около одного часа времени, и когда на поверхности снежного плато появилась его голова, я вздохнул с облегчением. Знаком он показал, что все идет «путем» и начал
священнодействовать над мешком с динамитом. Мое напряжение увеличивалось, хотя мы с самого детства имели опыт обращения с различного рода взрывчатыми компонентами, так
как росли в маленьком городке шахтеров, добывающих вольфрам и молибден, и этого добра у нас было всегда в избытке. Вадим опять начал спускаться в вырытую им яму, но уже с несколькими зарядами в руках. На этот раз его отсутствие было недолгим, и когда он появился, за ним уже тянулся змейкой бикфордов шнур. Я ему показал на часы, он понимающе кивнул головой. Дело в том, что на строительной площадке и прилегающей к ней территории его люди, в оговоренные нами часы, создадут безопасную обстановку, что бы даже случайный прохожий не мог бы попасть по организованную нами лавину.
После того как шнур будет подожжен, у нас оставалось время, чтобы поднять Вадима наверх и уйти как можно дальше от этого места, На все нам отводилось минут двадцать, конечно при условии, что все сработает, как мы задумали. Вадим присел на корточки, и я увидел тонкую характерную струйку дыма от тлевшего бикфордова шнура. Он быстро заспешил к месту, где висел конец каната и, зацепившись за него, с моей помощью начал ловко подниматься к исходной точке. Уже на верху запыхавшийся и с горящими глазами он еще раз убедился, что шнур горит и, освободив вначале его, закрепленный, ледоруб, а потом и мой, поспешили уйти на наибольшее расстояние от этого места. Преодолев все опасные участки обратного маршрута, мы продолжали в спешке уходить подальше от этого места.
Внезапно не громкий и плотный по звуку хлопок раздался у нас за спиной. Мы остановились и с тревогой посмотрели в ту сторону, где заложена была взрывчатка. Удары наших сердец слышны были наверно громче, чем шум, произведенный взрывом. Секунды ожидания тянулись будто вечность. Вначале послышался сухой громкий треск, словно лопнула гигантская гитарная басовая струна, поднялась снежная пыль и, вначале медленно, а потом, с
характерным гулом, ускоряясь, вниз двинулась вся эта снежно-ледовая махина. Зрелище было впечатляющим. Со склонов посыпались камни, некоторые из них летели прямо на нас и нам пришлось бегом нестись к огромному куску скалы, отколовшегося от горы, что бы скрыться за ним. И все-таки один из булыжников величиной с кулак, просвистев над моим ухом, ударил впереди бегущего Вадима прямо в спину. Он, вскинув руки, пролетел метров пять вниз и с глухим стуком упал на каменистый, покрытый в некоторых местах снегом, склон. Несколько раз, перевернувшись, он, остановился, затормозив, используя ледоруб. Я подскочил к нему и, схватив подмышки, утащил в безопасное место. На его лице была рассечена бровь, а на лбу красовался, быстро увеличивающийся, волдырь. Тем временем гул от лавины, сошедший благодаря нашим усилиям, уже затихал. Я начал обрабатывать спиртом раны Вадима и после того как заклеил лейкопластырем рассеченную бровь и вспухший бугор на лбу, расспросил его о самочувствии. В принципе ничего страшного не случилось. Правда, побаливало место на спине под лопаткой, куда угодил булыжник. Вид у моего Вадима с заклеенным лбом был «Чапаевский».

Глава пятая.

Вниз спускались мы медленно, часто делая остановки. Вадим, кряхтя и охая, на каждом трудном отрезке нашего пути материл весь божий, на чем стоит, свет. И кому только от него не доставалось. Но во всем этом ворчании проглядывала вселенская удовлетворенность, будто спал с его плеч огромный и угнетавший сознание груз, да это и было правдой. Если все сложилось, так как мы задумывали, то у Вадима все проблемы улетучивались автоматически. Чувство исполненного долга перед другом и меня воодушевляло, однако
тревога, как там все внизу сложилось после схода лавины, не давало до конца и полноценно
радоваться успешному завершению «горной аферы», как я мысленно нашу экспедицию окрестил. Да, с самого начала задумка Вадима имела вполне реальный, не подверженный риску, коммерческий проект, который случайно подсказал, сам того не ведая, один из научных работников высокогорного института, лаборатория которого расположена была высоко на склонах известной всем горнолыжникам страны горы. Как-то при встрече он предупредил Вадима, что на территорию строительства, где он возводил научную базу известного ВУЗа, должна сойти лавина и назвал, якобы, точную дату этого явления. Вадим очень долго и скрупулезно расспрашивал его, откуда такие точные сведения, на чем они базируются, зафиксировано ли где-либо все это в официальных на то документах и, получив ответы на все интересующие его вопросы, моментально сформировал в своей предприимчивой голове план. Вся техника имевшаяся у него в наличии в течении нескольких дней вывозила, дефицитные и пользующиеся огромным спросом в те времена, строительные материалы и успешно реализовывала у населения по всей республике. Не пропадать же зря добру, думал он. А материалов: цемента, досок, арматуры, кирпича и т.д. у него было заготовлено в избытке и приходилось работать практически сутками, что бы успеть, все вывезти. Когда же весь запас оного был исчерпан и подсчитали свои барыши, которых не заработали бы за всю свою жизнь, стали ждать запланированного схода лавины. Объект представлял собой в этот период опустевший и словно покинутый всеми дом.
Однако, по истечению срока, который предсказывал «синоптик», лавина не сошла, а каждый последующий день все больше вызывал тревогу у всей команды Вадима. В тщетных ожиданиях прошли еще две недели, а тут еще пришла телеграмма из того самого ВУЗа, что к нему через две недели направляется комиссия по проверке хода строительства во главе с ревизором. Вот тут Вадим и «припух». Хоть обратно закупай проданные материалы и завози все это на базу, что практически было не реально. И снова в голове моего друга созрел дерзкий по своему замыслу план и для его воплощения понадобился верный, обладающий навыками альпиниста, друг, кому можно было все доверить, то есть ваш покорный слуга.
В течении пяти часов мы, захватив с условной базы наши рюкзаки, шли неторопливым шагом вниз где в условном месте к вечеру нас ждали люди Вадима.
Впереди показался нарзанный источник и у меня, словно пламя, вспыхнуло воспоминание о вчерашней встрече с Инной. Желание видеть, слышать ее грудной и милый голос, да что там… обнять и прижать ее к себе, было не преодолимо. Если бы не состояние Вадима не
преминул бы заявиться к ней в гости, благо директором спортивного лагеря был наш коллега по школе инструкторов. Отдохнув и перекусив остатками продуктов, мы продолжили свой путь. Возвращение наше должно было пройти незаметным для всех, кроме команды Вадима, которая посвящена была в детали операции и мы были уверены, что они волновались за нашу жизнь - в горах всяко бывает. Спускались уже без всяких приключений и, выждав пока окончательно стемнеет, мы вышли к условленному месту.
Эта была полянка, скрытая сосновым лесом от любопытных глаз, около бурной реки. В темноте горел костер, пахло шашлыками, слышался негромкий разговор человек пяти. Мы появились пред ними неожиданно, словно абреки, и начались объятия и рукопожатия, а, увидев голову Вадима и совсем перепугавшись, хотели везти его в больницу. Вадим негромко цыкнул на своих подопечных, и в стане встречающих воцарилась необходимая, без всяких эмоций и расспросов, тишина. Однако через несколько минут все поочередно наперебой, сдерживая эмоции и понизив голос в деталях рассказывали, как впечатляюще был похоронен их объект под многометровым слоем лавины. Слава всевышнему, обошлось без всяких ЧП. На наши скрупулезные, уточняющие вопросы они уже спокойно и в деталях обрисовывали все происшедшее. Мы же с усталым и довольным видом слушали их, пили водку, закусывая по особому рецепту приготовленными шашлыками под треск горящего сухого хвороста и летящих искр от костра. Мне по хорошему было завидно, что у Вадима такие преданные и, видимо обожающие его, соратники и друзья. С ними в компании было тепло и уютно, особенно после принятых всеми нескольких стаканов водки.
Вообщем, стройку на половину снесло в протекающую рядом реку, остальную часть накрыло лавиной так, что ее практически не было видно, тем самым поставленная задача -
была выполнена на все сто процентов. Отменялись все мрачные предположения о будущем моего друга и его соратников. За полночь нас повезли к дому Вадима и когда мы с ним
предстали перед его женой, пришлось долго ее успокаивать, объяснять, что ничего страшного с Вадимом не произошло. На неизбежные в таких случаях расспросы нами и на этот случай была заготовлена версия, связанная с охотой, как и где все это произошло.
Впоследствии после обязательной процедуры чаепития, мы, наконец, могли расположиться на ночлег и отдохнуть от пережитых двух суток напряжения. Лично я заснул мгновенно.

Глава шестая

По привычке мой сон прерывался в шесть утра, и я с удовольствием нежился в чистой и мягкой постели с приятным ощущением выполненного долга. В большом, функционально и конструктивно прекрасно продуманном доме, где я находился, проживала многочисленная семья моего друга. Всех их я знал с давних времен. Меня принимали не меньше как брата Вадима и все радостные и горестные дни наши семьи делили вместе.
Когда пришла моя машина мы все еще завтракали на залитой солнцем веранде и после недолго прощания со всеми, мы с Вадимом поехали за моими вещами, которые предусмотрительно были отвезены в дом одного из его людей. При расставании с Вадимом мы поглядели друг другу в глаза, и я молча сел в свою «Волгу», которая сразу сорвалась с места. Через несколько секунд я обернулся назад, Вадим стоял на том же месте и задумчиво смотрел вслед удаляющейся моей «персоналки». Прошли месяцы обыденной и монотонной по своему ритму жизни, хотя единственным ярким событием за это время было состоявшаяся встреча с Инной и моя командировка в Москву было приятным во всех отношениях. Ее красота и интеллект, так редко присутствующие в одной женщине, покорили меня окончательно. Она оказалась гостеприимной хозяйкой, познакомила со своими родителями, очень милыми и трогательными стариками, ходили на концерты и посещали какие то выставки на медицинскую тему, и разговоры, разговоры, разговоры, конечно, о горах. И только последний прощальный вечер превратился в восхитительную и непередаваемую словами ночь страсти и нежной любви. Она плакала, прощаясь со мной в аэропорту, и мы договорились, что она приедет ко мне в гости в свой предстоящий отпуск.
В один из обычных и загруженных работой дней позвонил Вадим и сказал, что надо бы увидеться. На мой вопрос, не случилось ли что, он, рассмеявшись в трубку телефона, сказал:
- Друзья ты думаешь, только с проблемами к тебе приезжают?
На что я как-то невнятно отшутился, хотя, что-то екнуло в душе.
Мы договорились встретиться у здания нашего министерства после обеда. Время, казалось, остановилось, мне не давала покоя мысль, что у Вадима не все так гладко после «горной аферы» и придется еще покрутиться с органами.
Окна моего кабинета выходили в сторону главного фасада, и я невольно смотрел на стоянку машин, к которой должен был подъехать мой дружок. После очередной, наверно, десятой выкуренной сигареты я услышал настойчивый сигнал автомобиля. Я подошел к окну, и моему взору предстала следующая картина: Вадим и его друзья стояли вокруг новенькой, белой, последней модели «Волги», которая вся была перевязана красной шелковой лентой с огромным бантом на крыше автомобиля. Все они были одеты в темные солидные костюмы, в белых рубашках с галстуками и как один в черных противосолнечных очках. Это выглядело потрясающе, как в каком-нибудь голливудском боевике. Вокруг них уже собиралась толпа зевак, а они взмахами рук приказывали мне выйти к ним. Все сотрудники моего ведомства припали к окнам, такое они видели впервые. Мне почему-то стало так неловко, что я даже кажется, покраснел и, преодолевая по десятку ступенек, сбежал вниз по лестнице к моему, как я понял, «подарку». Честно говоря, «Волга» была моей давнишней и заветной мечтой и, конечно, об этом знал и Вадим. Что творилось на улице не передать словами, ребята открыли шампанское и угощали всех подряд, меня же затискали в объятиях, и каждый из них поздравлял меня с днем ангела и моим подарком. Только тогда вспомнил о наступающем через два дня моем дне рождении.
Это потом я оценил, тонко продуманный, ход Вадима с подарком, хотя в начале я и рассердился на него – что, мол, за балаган ты устроил?
Что бы не было кривотолков на моей работе и исключить все нюансы, которые могли возникнуть в связи с этим, он устроил демонстрацию с вручением мне автомобиля при всем народе. Такая модель в те времена стоила практически баснословные деньги, а заработать их на мою тогдашнюю зарплату было не возможно. Я узнавал почерк моего друга: все у него было продумано до мелочей, а их в таких делах, связанных с деньгами, не бывает.
Вся команда Вадима оформила на мой подарок дарственную, подписанную практически ими всеми, и предвосхищал день моего рождения.
Обмывали это событие долго и утомительно.
Вот так завершилась горная эпопея, которую я назвал «горная» афера».
Все прошедшие с тех давних пор годы я вновь и вновь возвращаюсь к этому событию, думая о том, что дружбе, взаимовыручке и тем особым отношениям между людьми, которые зреют и выковываются горами и годами, не подвластно время.