Зартан. Глава 5

Глава 5



 Развалившись на мягком, устланном редкостными мехами ложе, Крон лениво отхлёбывал из украшенного красными драгоценными камнями кубка дорогое вино, которое его личный слуга Челех привозил из далёкой страны Растии. Его тело до пояса прикрывало расшитое золотой нитью покрывало. По чёрному покрывалу извивались змеи, глаза которых сверкали зелёным светом мерцающих изумрудов. По заросшей густыми чёрными волосами груди Крона стекали капельки пота. Рядом с ним лежала напуганная и заплаканная обнаженная служанка, Офка, которую час назад доставил из кухни Челех. Тело девушки было покрыто следами укусов. Под правым глазом виднелся багровый кровоподтёк, распущенные волосы торчали в разные стороны, распухшие губы дрожали. Она сжималась в комок, стараясь подавить рвущиеся из горла рыдания.
 - Эта девка ни на что не годится. Только и умеет, что пищать да хныкать, никакого удовольствия доставить хозяину не может, - Крон с презрением окинул взглядом сжавшееся тело. Весь последний час он провёл, пытаясь заставить девушку ублажить его ненасытный аппетит так, как любил. Но девица настолько боялась хозяина, что всё время Крон испытывал глухое раздражение, которое к концу прошедшего часа перешло в яростное желание терзать и мучить беззащитную жертву. Чем больше плакала и молила о снисхождении несчастная, тем грубее и жёстче обращался с ней хозяин. Не войди Челех в покои несколько минут назад, хозяин прокусил бы её грудь насквозь. Сейчас девушка прижимала руку к багровым следам, оставленным хозяйскими зубами вокруг правого соска, с тоской размышляя о том, сколько ещё её будут держать в спальне и удастся ли ей выбраться отсюда живой. Пользуясь предоставленной ей передышкой, девушка предавалась горьким сожалениям о том, что, придя сегодня утром подавать на стол, привлекла внимание хозяина. Обычную одежду, с глухим воротом и длинными рукавами, она с утра заменила на нарядную открытую кофточку с глубоким вырезом и пышными рукавчиками, открывающими её пухлые руки до плеча, и пышную сборчатую юбку до середины икры. Этот наряд был одет в честь праздника Долгого Солнца, который единственный отмечался в замке с тех пор, как умерла прежняя хозяйка, Эва. Ошибка дорого обошлась Офке. Весь завтрак Крон не сводил взгляда с глубокого выреза на груди девушки, которой до сих пор удавалось избегать хозяйского внимания. Когда Челех пришёл за ней, несчастная уже готова была биться в истерике. Уж она то прекрасно знала, чем заканчиваются подобные вызовы к хозяину. Одна из её подруг, выполнявшая обязанности личной горничной госпожи Моны, пропала на три дня и, вернувшись, помешалась. Теперь она сидит в уголке кухни, бормоча: «Не троньте меня! Больно! Больно!» Все слуги долго обсуждали это событие, а также последовавшую затем ссору госпожи Моны с сыном из-за того, что хозяйка осталась без горничной.
 С любопытством поглядывая на девушку, Челех внёс поднос с большим блюдом редких фруктов и фигурной бутылью вина. Низко поклонившись, слуга поставил поднос у ложа и налил вина в кубок. Дождавшись, пока хозяин выпьет вино, и, выслушав его недовольное ворчание по поводу постельных неудач, Челех снова почтительно поклонился и произнёс: «Ваша матушка хочет посетить Вас».
- Какого демона ей нужно от меня, - пробормотал себе под нос Крон, так, чтобы слуги не услышали, а потом чуть громче сказал, - проси её прийти через пять минут.
Повернувшись к скорчившейся на постели девушке, он с сожалением оглядел её тело. Его всё ещё приводила в ярость мысль, что он не смог добиться от этого жалкого создания желаемого наслаждения. Возбуждение всё ещё бурлило в его крови, неудовлетворённое желание и досада на несвоевременный визит матери туманили сознание. Грубо пнув девушку ногой, он скинул её с постели и со злостью прошипел:
- Забери эту мерзавку отсюда, запри под замок в Синем покое, я вернусь к ней позже.
- Как угодно, господин, - поднимая с пола поскуливающую девушку, произнёс Челех. Крепко взяв Офку за локоть, он вывел её через боковую дверь.
 Потянувшись и широко зевнув, Крон встал и натянул на себя расшитый магическими знаками чёрный халат. Плеснув в кубок ещё вина, он сделал несколько глотков и отправился к окну, за которым расстилался Золотой лес, хорошо различимый из расположенной в высокой башне спальни. Глядя в окно, Крон размышлял о преследующих его в последнее время неудачах. Ни одно его начинание в последние полгода не увенчалось успехом. Все сделки с торговцами Растии были расторгнуты. Крон пытался поставлять им магических тварей, которых ему удалось приручить и приспособить для домашней работы. Для этого требовалось удерживать контроль над ними с помощью магических сил. Но едва звери удалились на достаточное расстояние, как магический контроль ослабел, и существа, перебив сопровождение, разбежались. Сил Крона явно не хватало, чтобы держать под контролем огромные территории. К тому же, и мать становилась слишком властной. Пора был изменить это. Ах, как нужна была ему сила Эйданы… Но эта негодная девчонка проявила неожиданное упрямство и с глупым упорством сопротивлялась его замыслу усилить своёю магическую мощь. А теперь и эта глупая служанка лишила его желаемого наслаждения.
- Предаёшься бесплодным сожаленьям? – послышался за спиной голос матери. Та, как всегда, вошла бесшумно.
- Нет, - злым голосом произнёс Крон.
- Я слушала, ты опять развлекаешься со служанками? Не пора ли заняться делом?
- Я уже сделал всё, что мог! – в ярости Крон обернулся к матери, но, наткнувшись на ледяной взгляд, стразу притих.
- Всё, что мог? Не много же ты можешь, в таком случае, - голос матери был подобен хлысту. – Всю грязную работу выполнила я. Я убрала с дороги Эву, отравила Лоренса, узнала, что Эйдана Луанрэ, разработала для тебя план, который позволил бы увеличить силы, а ты?! Всё время только ныл да жаловался!
- Я пытался заставить Эйдану согласиться стать моей, но ты сама говорила, что она должна произнести своё заклинание добровольно. Девчонку не удалось ни запугать, ни уговорить. Правда, мы были близки к успеху, но тут тебе вздумалось упомянуть мамашу моей милой сестрицы и всё сорвалось, - в голосе Крона явственно слышалась обида.
- Да, я совершила ошибку. Нельзя было говорить об Эве. Но я думала, что воспоминание о матери сломит девчонку, а оказалось наоборот, - Мона явно была недовольна собой, - надо придумать что-либо новое, чтобы заставить Эйдану поступить так, как нужно нам.
Кстати, я была у неё сегодня утром. Она сидит в подземелье уже десять дней, но, по-моему, не собирается уступать.
- Как она выглядит, не слишком обглодана? Ведь там полно милых созданий, способных попортить её нежное тельце.
- Мы недооценили магические силы Эйданы. Она создала защитный круг, в который не могут проникнуть населяющие подземелье создания. Правда выглядит она неважно, почти все её силы уходят на удержание круга. Но ждать, что заключение сломит силы Эйданы, просто глупо. Нужно придумать что-то более действенное.
- Что же?
 - Пока не знаю. Давай подумаем вместе.
- Кстати, ты, кажется, говорила, что знала Эву в детстве, - Крон вопросительно глядел на мать.
- Да, мы с Эвой троюродные сёстры. У нас общий прадед, маг Гаррикарст.
- Слышал об этом великом чародее. Я и не знал, что в родне у меня столь знатные особы.
- Ты же знаешь, что в моей семье я – изгой. У нас много родственников, о которых ты и не слышал.
- Ты никогда не рассказывала мне, за что тебя отлучили от семьи, - удивлённо промолвил Крон, - расскажи…
- Ну, хорошо, - недовольно ответила Мона. – Вся семья Гаррикаста служила Добрым силам, но мои родители, твои родные дед и бабка, решили начать служение духу Шунарру, нашему великому покровителю. – Мону охватили воспоминания. Она будто заново почувствовала, как её касаются губы и руки Великого Шунарры, покровителя всех тех, кто поклоняется Злу. Ритуал передачи магических сил всегда сопровождался слиянием душ и тел мага и его покровителя. Такого наслаждения, смешанного с болью, как при этом слиянии, Мона не испытывала ни разу, отдаваясь обычному магу или простому смертному.
 Крон в ужасе вздрогнул. Он всегда побаивался упоминания о грозном покровителе сил тьмы, с которым каждый его сторонник заключал личное соглашение. Его мать, Мона, заключила такое соглашение ещё в юности. Подробности были ему неизвестны, но Крон догадывался, что условия соглашения чудовищны. Сам он намеревался заключить соглашение с Шунарром после того, как с помощью Эйданы наберёт огромную магическую силу.
- Что дальше? – чуть слышно прошептал он.
- Когда остальные члены семьи узнали об этом, они объявили моим родителям настоящую войну. Меня отобрали у них и отправили к бабке Эйданы, матери Эвы, которая тоже была луанрэ. Так что детство мы с Эвой провели вместе. Я часто дразнила и мучила её, но Эва была по-глупому привязана ко мне. Когда мне исполнилось шестнадцать, я узнала, что Гаррикаст с помощью остальных членов семьи, в том числе, и матери Эвы, уничтожил моих родителей. После этого я поклялась отомстить и заключила соглашение с Шунарром. Гаррикаст к тому времени уже умер, но остальные виновники гибели родителей не ушли от моего возмездия, - в голосе матери Крон услышал торжество. – Их смерть была достаточно мучительной и долгой, чтобы они успели пожалеть о своём участии в убийстве отца и матери, - с яростью почти прокричала Мона.
- И я даже не хочу знать подробностей, - пробормотал себе под нос Крон.
- Никто не догадывался, что убийства родственников совершила я, - продолжала мать, - все подумали, что это месть последователей Шунарра. Эва безгранично доверяла мне и проболталась, что она тоже Луанрэ. Вскоре я отправилась путешествовать и встретила твоего отца.
- А почему отец бросил тебя?
- Он не бросал! – голос Моны сорвался до визга. – Это мерзавка, Эва, встретилась на его пути и околдовала своими чарами. Но я отомстила обоим. Ах, как я наслаждалась, рассказывая своей сестрице, что это я уничтожила всю нашу семейку. Я рассказала ей об этом перед самой её смертью.
- Ты знаешь, как она умерла? – в голосе Крона слышалось изумление, смешанное с ужасом. Он будто увидел нового человека. Его мать всегда отличалась коварством, но то, что Крон услышал от неё сегодня, заставило тёмные струны в его душе затрепетать от мрачного восторга. Он всегда преклонялся перед силой и волей матери, но сейчас он понял, что боится её.
- Конечно, я знаю, - язвительно произнесла Мона, - я ведь сама её убила.
- Что?
- Да, да, сынок, - смеясь, сказала она, - Это я убила эту мерзавку Эву. И она хорошенько помучилась перед смертью. Каким извращённым пыткам я её подвергла! Но моя упрямая сестрица ни словом, ни стоном не выдала своей боли. Так и умерла молча и гордо.
- Кажется, это задевает тебя сильнее всего, - Крон с насмешкой взглянул матери в глаза.
- Я хотела, чтобы Эва умоляла меня о пощаде, но она оказалась слишком упряма, - при воспоминании о своей неудаче чёрные глаза Моны сверкнули, а ноздри изящного носа раздулись. Грудь её гневно вздымалась. Было ясно, что она с трудом сохраняет самообладание.
- Если Эйдана так же упряма, как и её мать, то нам нескоро удастся добиться своей цели, - перевёл разговор на другую темы Крон. Он видел, что мать находится на грани припадка необузданного гнева, который мог окончиться кошмарными последствиями. Воспоминания о прошлом полностью завладели Моной, её ярость всё нарастала, поэтому сын поспешил занять её мысли насущными проблемами. Некоторое время Мона молча смотрела на него, затем, глубоко вздохнув, закрыла глаза. Было заметно, как она прилагает усилия, чтобы успокоиться. Постепенно дыхание её выровнялось, она открыла глаза, взглянула на сына и произнесла:
- Мы должны сломить упрямство Эйданы, чего бы нам это ни стоило. Без неё нам не достичь своей цели. Ты можешь усилить своё могущество и пойти на соглашение с Шунарром, только приобретя силу Луанрэ.
- Почему? Неужели моих сил недостаточно?
 - Я ведь объясняла тебе это тысячу раз, - в голосе Моны снова послышалось раздражение. - В тебе почти нет светлых сил, а Шунарр, заключая договор, забирает светлые силы, а взамен даёт тёмное могущество. Тебе нужна сила луанрэ, чтобы отдать её. Без этой силы во время заключения договора ты можешь погибнуть.
- Почему во мне мало светлых сил? Ведь отец был светлым магом.
- Я не знаю, но думаю, что моя ненависть ко всему свету тому причина. Я встретила твоего отца перед тем, как отправиться мстить своей семье. Я только что заключила договор со своим высоким покровителем и меня переполняли силы. Видимо, это и послужило тому, что ты полон тьмы.
- Так что же нам делать с Эйданой?
- Приходи вечером в Главный зал. У меня возникла одна идея, но я должна обдумать её ещё раз, - с этими словами Мона повернулась и величественно выплыла из покоев сына.
Крон вытер вспотевший лоб и подумал, что с матерью всё труднее и труднее разговаривать. Она всегда подавляла его своим превосходством, своей силой. Но Крон надеялся скоро избавиться от материнской власти. Для этого ему нужно было получить силу Эйданы, и он намерен был добиваться этого любыми способами. А там уж станет видно, кому принадлежит главенство в этом доме. Крон не собирался всю жизнь проводить под каблуком матери. Как только он достигнет могущества, от Моны можно будет избавиться. Крон самоуверенно считал, что станет сильнее такой мощной и опытной колдуньи, какой была Мона. В его ограниченном умишке ни разу не мелькнула мысль, что его матери отлично известны все честолюбивые замыслы сына, и она не собирается выпускать власть из своих рук. Мысли Крона перескочили на более приятные предметы. Он вспомнил, что приход матери прервал его постельные забавы. Налив себе ещё вина, Крон лёг на ложе, прихлебнул из кубка и громко хлопнул в ладоши. Челех тотчас же появился. На его замкнутом лице ничего нельзя было прочесть, но хозяин был уверен, что слуга слышал весь его разговор с матерью до единого слова. Это не беспокоило Крона. Он знал, что слуга не сможет пересказать услышанный разговор, даже если захочет. Мощное заклятие сдерживает его. Лениво взглянув на Челеха, Крон произнёс:
- Тащи девку, я готов продолжать, думаю, и она тоже.