Служу отечеству...

СЛУЖУ ОТЕЧЕСТВУ…

ПРЕДИСЛОВИЕ

О встрече договорились по телефону. Впрочем, в последнее время он становился единственным средством общения. Встретится, все как-то не удавалось. Воспоминания об армии, о боевых товарищах не то, чтобы забывались, просто в потоке повседневных хлопот они как-то оседали на самом дне памяти. Но сегодня особый день! Влад позвонил в 6 часов утра! Еще бы, ведь этот день – по праву считался его днем. В этот день он был награжден орденом мужества, а через год, снова в эту знаменательную дату состоялось открытие его собственного музея боевой славы!.. Здесь словно по крупицам была собрана наша армейская жизнь, наши воинские подвиги, и даже боевой дух, который ни на минуту не покидал нас тогда, казалось, пропитали эти две маленькие комнатки, отданные под музей.
Влад навсегда оставил медицину и полностью посвятил себя музею. В прошлом студент медицинского института, ныне инвалид, Владик Петров передвигался теперь только на костылях. Но, даже несмотря на это, та же юношеская, ослепительная улыбка, что однажды в день отправки нашего взвода в воинскую часть, засветилась перед нами, по-прежнему озаряла его глаза. Он мог часами рассказывать посетителям своего музея о каждом экспонате, который находился в стенах этого хранилища прошлого. Идея создать подобный музей возникла тогда, когда Влад узнал, что заниматься медициной не сможет уже никогда. Ранение, полученное в сражение с боевиками, лишило его ног. После диагноза поставленного врачами, он понял, что мечту всей жизни вряд ли теперь удастся реализовать. Но Владик, наверное, на то и Владик, что отчаяние и разочарование не его стихии. Заражая всех солдат в нашем взводе своим оптимизмом и жизнелюбием, он, даже лишившись ног, смог остаться самим собой. После операции, оставшись наедине со своими воспоминаниями, он вдруг решил создать музей, собрать в нем все, что хоть как-то связанно с жизнью солдата, все, что составляет его повседневный быт, каждый предмет, каждую мелочь, деталь, которые его окружают и, таким образом, увековечить память об армейских героях. Собрав все это воедино, он постараться донести до мира, до людей, которые в суете повседневности порой просто не замечают, что на Земле по сей день, есть место мужеству, славе и великой Победе!
Сегодня этому его детищу исполнялось ровно 3 года! Поэтому мы все, бывшие армейские сослуживцы, а ныне просто закадычные товарищи вновь встречались в музее боевой славы, где хранителем нашей вечной боевой дружбы и по-прежнему был Владик. Наш добрый, верный, чуткий и искренний армейский товарищ, который каждый год в День защитника Родины, несмотря ни на какую погоду и житейские обстоятельства вытаскивал нас на встречу друг с другом…
- Ты что, еще не проснулся? - раздался веселый бодрый голос Влада в телефонной трубке.
- А что, Влад, ты, что так рано?
- Ты забыл, какой сегодня день?
- Какой?
- Ну, ты брат даешь! – вскрикнул Влад,- а ну, бегом умываться и вспоминать! – продолжал командовать Владик.
- Слушаюсь, товарищ офицер, - с иронией в голосе произнес Рахим.
-Нежели не вспомнил? – с поникшим голосом продолжал расспрашивать Владик.
-Да что ты! Конечно же, помню! Просто не думал, что позвонишь в такую рань. Братан, поздравляю тебя.
- А я тебя!..
- Это вдвойне твой праздник!
- Не мой, а моего музея, - в трубке послышался веселый, задорный смех
- Все будут? – спросил я.
- Да я уже обзвонил всех. Встречаемся как обычно, в тот же час!
- Договорились, - в трубке послышались короткие гудки…

…На встречу с друзьями я взял своего сынишку, который еще не раз не был в музее «дяди Владика», поэтому, оказавшись здесь, он оживленно начал бегать по всем комнатам, осматриваться вокруг и восхищенно любоваться всем, что здесь находилось. Вдруг он увидел фото молодого солдата и, подбежав к нам, спросил:
-Папа, а этот дядя на фотографии, кто?
- Это Леха, - ответил вместо меня Влад
- А он что ли герой?
- Герой, - в один голос произнесли все стоящие вокруг мои сослуживцы.
- А ты хочешь послушать историю про этого дядю солдата и его друзей? – спросил Влад.
- Конечно, хочу!
- Ну, тогда слушай…
Влад с детской иронией начал рассказывать моему сынишке историю, про нашу армейскую службу, и про «дядю», что был на фото, а у меня перед глазами начали проплывать совсем не детские воспоминания...

ГЛАВА I.

Начиналось все как-то странно, размыто, сложно и непонятно. Впрочем, в то время не только в армии, во всей стране царила полная разруха, да и была ли она - страна?..
…Накануне была присяга. Под дружную барабанную дробь все призывники, вместе и по отдельности с гордостью восклицали: «Служу Советскому Союзу! Ура! Ура! Ура!». Хотя сложно было после стольких перестроечных лет назвать некогда великое союзное государство единой Родиной, воинские знамена, ордена и награды старших по званию военных, торжественный парад, духовой оркестр все же вселяли дух великого патриотизма и веру в величие и могущество страны.
В армию тогда шли собственно по тем же причинам, что многие идут и сегодня: дальнейшие перспективы по служебной лестнице, намечавшаяся загранкомандировка, куда без военного билета никуда, планы на настоящую воинскую службу. Было среди нас много тех, кто провалил вступительные экзамены в школе, и дабы не растерять себя, молоденькие пацанята рвались на службу в армию. Я был среди тех, кто пришел в армию чтобы почуять настоящего боевого пороха, посмотреть, прочувствовать, что значит быть солдатом своей Родины, стоять на страже ее мира и благополучия. Хотя мой энтузиазм многим казался слишком наивным, но мечта служить в настоящих вооруженных войсках с детства вдохновляла меня. Еще дед много рассказывал про свои армейские подвиги во время Второй Мировой войны. Потом отец… Его служба в Афгане… Он редко рассказывал о ней, лишь по ночам мне иногда приходилось просыпаться от странных всхлипыванием, издаваемых, как ни странно, на кухне отцом за очередной рюмкой водки…
Он единственный был против моей службы, предлагал через знакомых «сделать» военных билет, мечтал о том, чтобы я пошел учиться в Вуз, женился на любимой девушке из родного кишлака, и тихо, мирно, воспитывал бы будущее поколение. Но я был категорически против. В семье, где все мужчины служили на настоящих воинских фронтах, служба в армии было делом чести. Тем более два года армейской жизни казались мне тогда лишь каплей в море! Отец настаивать не стал.
- Каждый сам выбирает дороги в жизни, а затем упорно, кирпичик за кирпичик прокладывает их, чтобы в конце сказать, да, я знаю, что такое жизнь, я прожил ее с целью… - это все что он сказал в день моей отправки в армию.


ГЛАВА II.

…Узбекистан становился независимым. Что это значило для таких как мы, нельзя было еще толком понять. Еще вчера, присягнувшие служить верой и правдой Советскому Союзу, сегодня мы обещали служить независимому Узбекистану, что, по сути, тогда было для нас одно и то же. Только вот чувство чего-то большого, величественно, какой представлялась нам тогда страна, на некоторое время покинуло всех, кто служил со мной в одной роте.
Армия в условиях царившей тогда неопределенности становилась тогда важным звеном укрепления не только государственного суверенитета, но и целостности всего Центрально-Азиатского региона, делавшего первые самостоятельные шаги на мировой арене. Поэтому почти первое, за что принялись новые власти – это формирование собственных вооруженных сил страны. Для нас, обыкновенных солдат, далеких от политики, служба в армии, родной, но теперь уже независимой страны началась с того, что во всей воинской части было приказано уничтожить символику и атрибутику советских лет, как-то государственный флаг, ордена и знамена, воинскую погону и все, что хоть как-то напоминало о более 70-ти летней советской истории. Новый сине-бело-зеленный флаг независимого Узбекистана я также увидел впервые в армии. Но, тогда для нас, юных призывников, это мало что значило. Мы лишь исполняли приказы военного руководства. В головах же наших царил полный сумбур. Мысли о доме, о родителях, о любимой девушке, о родной махалле, не давали сосредоточиться на армейской службе, уж тем понимать, что происходит в стране.



ГЛАВА III.

Влада, Равшана, Отабека и Леху я приметил еще на армейских сборах. Владик и Равшан познакомились первыми. Хотя с момента их знакомства не прошло еще и двух часов, они уже бурно что-то обсуждали, пока другие призывники выбирали себе на складе военную форму. Их фигуры бросались всем в глаза из-за резкого контраста. Солидные размеры одного, рядом с щупленькой как тростиночка фигурой другого, резко выбивались из толпы. Студент медицинского Вуза, о котором шептались все еще на сборах, предстал перед нами не таким уж угрюмым и заумным типом. Скорее наоборот весельчак и душа компании. А маленький паренек рядом с ним, сначала вообще не произвел на меня никакого впечатления. «Толстый и тонкий», тут же про себя прозвал я их.
Если о медике знали все наперед, каждый, мечтая в душе познакомиться с ним, то это хилый солдат рядом с ним, вызывал даже чувство жалости и досады. И почему именно на него, а не на меня медик обратил внимание? – каждый задавал этот вопрос взглядом, таращась на двух, нашедших друг друга приятелей.
Мне никак не удавалось подобрать форму по размеру. Это проблема мучила не только меня. Казалось, все хлопчатобумажные формы были сшиты на один размер, словно те, кто их шил думали, что шьют для роботов, а не для людей.
- Вот те на! Как же я натяну на свой 58 размер эти кальсоны! Они что думают, что все мы здесь цыплята, из одного инкубатора вылупились, - пошутил медик, тут же свалив всех на повал задорным хохотом, который пронесся по всему складскому помещению.
Завскладом начинал нервничать.
- А ну, быстрей выбирай, - обратился он ко всем сразу! – не на парад собираетесь! А ну быстрей! – нервно поторапливал он солдат.
В ответ же мы по-прежнему разбирались смехом, не осознавая еще толком тогда, что происходит вокруг.
Мне досталась форма размером больше моего. Я тут же решил воспользоваться ситуацией и предложить форму медику, таким образом, познакомиться с ним.
- Я тут случайно услышал ваш разговор…- немного стесняясь, начал я, - может эта вам подойдет, - продолжил я, протягивая свою форму смешному грузному солдату.
-Ой, большое спасибо, дружище, это как раз то, что мне нужно, - произнес Владик так, словно всю жизнь знал меня, - дружище, это как раз то, что мне нужно, - произнес он, протягивая при этом руку, словно всю жизнь знал меня.
- Владислав! – тут же, видимо заметив мое смущение, произнес солдат.
- А это вот наш Равшан, - вытягивая каждое слово, так же весело продолжал Владислав.
Маленький, щупленький паренек, которого было просто незаметно за широкой спиной Влада, вдруг вытянулся, и протянул свою руку, которая казалась даже немного длиннее туловища.
- Рахим, - так же бодро и весело произнес я. Эти парни вконец расположили меня к себе.
Еле-еле подобрав подходящую форму, мы все отправились в свою часть для знакомства со своим командиром.


ГЛАВА IV.

- Вот это амбал!..
- Да-а-а, сразу видно служивый!
- Прямо настоящий орел! – такими восклицаниями мы впервые встретили нашего комвзвода. В общем-то, здесь мы попали в самую точку. Его немного хищный, подозрительный взгляд, мощная, немного сутуловатая фигура, твердый уверенный шаг и грозный воинственный голос, который за годы службы в вооруженных войсках приобрел тот оттенок хрипловатости, который сразу выдавал в нем человека, долгое время прослужившего в вооруженных войсках. Это был вечный служивый. На вид ему казалось около 40 лет. Словно горный орел годами парящий в горных высотах в поисках наживы, нам комвзвода майор Ибрагимов, также годами пребывал в ожидании все новых и новых военных курсантов. Мы же не заставили себя долго ждать и уже выстраивались в длинную шеренгу для знакомства с нашим комвзводом, которого с этих пор мы так и стали называть – ОРЕЛ.
С первых же минут знакомства с нами Орел сразу расставил все точки над «И».
- А ну, подтянуть всем животы! Иж ты, молодые, а отрастили себе брюха!..- то ли шутливо, то ли вполне серьезно промолвил Орел. Во всяком случае, все солдаты тут же глубоко вдохнули полную грудь воздуха, и животы уже не так выделялись и выбивались из строя.
 Владик, который среди всех солдат оказался самым пухлым служивым и виду не подал, что слова командира хоть в кой-то мере относились к нему. Несмотря на то, что взоры многих солдат тут же обратились в его сторону, он, уставившись в одну точку, лишь глубоко дышал, пытаясь всячески втянуть живот и не подавать виду, что он вроде как самый толстый. Командир начал медленно прохаживаться перед нашим выстроенным полком. Это продолжалось минут 5-7. Затем он хмурым и серьезным видом начал:
- Солдаты! Сынки! Не удивляйтесь. Что я вас так называю. У меня сын такой же, как вы и тоже на службе. Нет, он служит не у папаши под крылышком, а в танковой дивизии. Я знаю и ему, и вам нелегко. Но на то она служба в армии, чтобы испытать на собственной шкуре, что значить быть настоящим мужчиной, с честью выполнить свой долг перед Родиной. Мне не безразлично кем вы станете, отслужив здесь. Я болею за вас душой. На эти два года передо мной ответственность за ваши судьбы, за ваше будущее если хотите. Мне бы не хотелось, чтобы вы стали размазней. Вы должны стать настоящими защитниками своей Родины, своего благополучия, благополучия своих семей, детей. Есть у кого-то семьи на гражданке? – строго поинтересовался наш комвзвода.
- Дети есть, а вот жены пока не у всех, - в такт командиру решили пошутить ребята.
- Разговорчики! – строго окрикнул Ибрагимов. Говорить с сегодняшнего дня вы тоже будете по моей команде. И помните, два года здесь вы должны служить как большая дружная семья. Я не потерплю, если во взводе появиться хоть одна паршивая овца, которая, решив показать свою удаль, начнет размахивать здесь кулаками и портить все стадо. Не потерплю! Слышите!
- Так точно товарищ старший прапорщик! – над выстроенным полком, словно по команде пронесся дружный гул. Солдаты понимали, что командир не шутит.


ГЛАВА V.

Постепенно мы начали привыкать к командиру нашего отряда. Он был требовательный, но как оказалось весьма добродушный и открытый тип. Под его жесткий басистый, выработанный за годы службы, голос уже в 5 утра мы были на ногах. Построение, утренняя зарядка, состоявшая из кроссового бега, подтягиваний и множества других физических упражнений приводила нас в состояние бодрствования после ночного сна. На этом утренние процедуры еще не заканчивались. Вернее они плавно переходили в дневные воинские учения. Лекции в классах, тренировки на полигонах. Именно здесь мы осваивали основные воинские знания, как практические, так и теоретические.
В нашей роте было тогда 20 человек …


ГЛАВА VI.

Вечером мы обычно находились в казарме. После напряженного дня – это было единственное место, где можно было расслабиться, поговорить о своем, о наболевшем.
- Странно все как-то ребята…, - вдруг начал задумчиво Отабек, - еще вчера бегали в школу, на танцы, в кино считали себя сначала октябрятами, потом пионерами, верили, а теперь… - тяжело вздыхает.
Владик что-то стругает перочинным ножичком. Отабек зашивает свою шинель.
-Еще вчера наши отцы присягали служить Советскому Союзу, а сегодня страны нет...
-Ну и политик же ты, зачем тебе это. Не бери в голову, - говорит Леха, парень из нашей роты.
-Леха, а ты зачем в армию пошел? – вдруг с другого конца казармы спрашивает Влад.
- А тебе-то что! Пошел и пошел, надо значить было, вот и пошел.
-А ты, Отабек? – настаивал Влад.
-Время пришло, вот и служу теперь.
-А ты, Рахим? Пороху пришел понюхать, настоящего боевого?
-Да, пришел, именно для этого я решил служить. У меня в семье все военные. Ну, ты – то сам Влад, ты-то для чего служишь.
-Для того, чтобы стать хорошим медиком без воинского билета никуда…
-Только для этого? – спросил Рахим.
-А что? Недостаточно?
- Ну а как же любовь к Родине, долг перед отечеством, перед страной!..
-А страна то вообще есть?.. Какой Родине мы служим? – начал протяжно Леха.
- Не ты ли сейчас говорил об этой всей неразберихи!.. -
-Пусть сначала там, наверху, разберутся, где какая сегодня страна. Наше дело маленькое. Мы лишь исполняем свой долг, - вмешались другие солдаты, находящиеся в казарме.
-Рахим, а Рахим, а ты что если в горячую точку отправят, согласишься?
- Конечно, соглашусь!
- А за родителей не переживаешь? Беспокоиться ведь будут?
- Они знают, у меня все в семье служили.
- А девушка?
- Что девушка?
- Ну, девушка у тебя есть?
- Конечно, есть?
- Ждет?
- Ждет!
- Не боишься?
- Чего?
- Что не дождется?
- Нет, она мне уже почти жена!
- Это как? Почти?
- Мы с ней помолвлены!
- Не боишься?
- Да чего ты, в самом деле, пристал, не боишься, да не боишься. Тебя послушать так в армию только трусы идут! Нет, я не боюсь, не боюсь!.. Да, я переживаю, скучаю, но не боюсь!..- вспылил я.
- Хорошо…- так же ровно продолжал Леха.


ГЛАВА VII.

Армия в условиях царившей тогда неопределенности становилась тогда важным элементом укрепления не только государственного суверенитета, но и целостности всего Центрально-Азиатского региона, заявлявшего о себе с мировой трибуны. Поэтому почти первое, за что принялись в новых независимых государствах – это формирование собственных вооруженных сил страны. А пока страна осваивалась в качестве новой суверенной республики, у нас в армии продолжалась своя жизнь. Учения на плацу, лекции, дежурства, и так каждый день.
На лекциях мы обычно получали теоретические знания. Хотя в роли преподавателей часто выступал перед нами Владик. Медик по основной специальности, он и дня не мог прожить без каких-либо опытов, экспериментов. В аудиторию он обычно приходил с перочинными ножичками, вилками, ложками, говорил, что это ему пригодиться для опытов. Затем принимал серьезный вид, таинственно осматривал всех вокруг. У него в руках всегда была то лягушка, то кузнечик, то какое-то насекомое, попавшее под руку. Занимая трибуну, за которой обычно должен находиться преподаватель, Владик выкладывал прямо на нее своих насекомых и всевозможных млекопитающих и начинал экспериментировать.
-Ну, родные, как же давно я не ставил на вас опыты, - и начинал у всех на глазах разрезать лягушку.
Мы с замиранием сердца следили. А некоторые смельчаки даже сами рвались попробовать разрезать лягушку. Владик не возражал и ехидно улыбался, зная, что не каждый справиться с таким опытом. Кто-то из солдат морщился. Кто-то отворачивался. Кто-то внимательно наблюдал, думая, видимо, что подобные эксперименты, на самом деле входят в учебный план курсантов.
- Эй, да тебя сейчас стошнит! – смеялись ребята над очередным умельцем, - ты хоть раз на гражданке делал такое? – дружный хохот.
- Не стошнит, вот увидишь, – заверял очередной умелец. Но стоило ему только взять в руки нож и сосредоточить свой взор над млекопитающим объектом, который он сейчас должен разрезать, отвращение брало вверх, нож оказывался в одной части комнаты, лягушка или очередной паучок-червячок – в другой. И где только Владик доставал всех этих насекомых. Этим вопросом задавались не только ребята нашей роты, но и все, кто случайно оказывался свидетелей наших «военно-теоретических занятий».
- Эх вы, науку не понимаете, не чувствуете, что за каждый подобный эксперимент и Нобеля можно получить!
- А ты, что тоже хочешь его получить? – веселись ребята.
- Конечно! Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом! Плох тот медик, который не мечтает получит Нобелевскую премию.
С тех пор мы стали называть Владика Нобелем. Это прозвище и осталось за ним.

ГЛАВА VIII.

Полигон, на котором проходили наши боевые учения, больше напоминал пустошь, обнесенную колючей проволокой. Подержать в руках автомат, пострелять из него любимое занятие солдат. Правда, не всем на первых порах удавалось попасть в мишень. Поэтому мои снайперские таланты тут же были замечены военным командованием и сослуживцами.
- Петров, меться левее, левее, чего ты как курица лапая!..- командовал командир. – Смотри, как Раджабов стреляет!
- Товарищ командир. Так Раджабов с пеленок только стреляет!
- А ты с пеленок только на лягушках тренируешься?! Они ведь учатся резать на твоих занятиях лягушек, вот и ты учись стрелять! А ну, Раджабов, покажи им как надо стрелять!

ГЛАВА IX.

Наверное любой, кто служил в армии согласился бы с тем, что самое любимое время для солдата – это время обеда. Столовая была для нас местом, где мы готовы были проводить все свое свободное от учебы время. Огромная комната вдоль и поперек обставленная столами, толпа ребят, стоящих в очереди за своим обедом. Повсюду раздается звон ложек и тарелок. Вокруг жующие лица солдат.
- Четырехразовое питание – вот настоящее блаженство для солдата, - говорит Владик
- Что-то мы много едим в армии…- говорит Равшан.
-Видимо большие физические нагрузки беру свое.
За соседним столом солдаты что-то бурно обсуждают. Ребята прислушиваются. Солдаты, которые работают на кухне, рассказывают остальным какая это блажь, там работать. Владик, Леха и Равшан подходят и тоже вмешиваются в разговор.
- Это вы шнурки, сидите там целыми днями на лекциях, да готовитесь к боевым построениям. А посмотрели бы на себя! Вас же мать родная не узнает! Только кожа да кости! – говорят солдаты-повара.
- Чего это вы наговариваете. Нас нормально кормят! – пытались оправдаться остальные ребята и не показывать виду, что иногда на самом деле не наедаются.
 -Знаете ли вы, что больше половины населения земного шара страдает сегодня гиподинамией! – пытался противостоять Владик нападкам «поваров» и защитить остальных ребят.
- Чего, чего, чем страдает?..- не поняли солдаты
- Чего? Чего? Чем? – передразнил их Леха, солдат из соседнего взвода, - кроме своей кастрюли, казана и шумовки больше ничего и знаете! Говорят вам – гиподинамия! – с видом настоящего знатока продолжал умничать солдат.
- Ты сам то знаешь, умник! – обиделись ребята.
Леха то ли на самом деле не знал, что такое гиподинамия, то ли знал, но решил не умничать, но тут же опустил глаза, сделав вид, что не расслышал вопроса
- Эх вы тоже мне валенки! А еще городские валенки. Стыдно! Любой первоклассник сегодня знает, что это такое. Гиподинамия – это ожирение, Ясно вам! – командирским голосом решил поддержать друга Влад.
- Ожирение!... Ха, ха, ха,..- вокруг все засмеялись.
- То-то же наш Нобель такой умный. Видимо сам страдает этим недугом. Ха, ха, ха, - продолжали смеяться ребята.
- Да отвалите вы, - обился Владик.
Ребята, посмеявшись еще немного, разошлись.


ГЛАВА Х.

По вечерам в казарме каждый был занят своим делом. Но большинство солдат писали письма домой. Равшан чаще других получал письма.
- И кто эти таинственные незнакомки, которые постоянно пишут тебе. Видимо на гражданке вы был настоящим Дон Жуаном? – спрашивают солдаты.
- Да это так, просто знакомые.
- Просто?!? – ребята начали весело подмигивать друг другу.
- Ну да, бывшие однокурсницы…
- Которые никак не могут забыть о своем горячем однокурснике?!
- Что пишут-то, небось клянутся в вечной неземной любви?
- Ну, есть и такое! – смущаясь, произнес Равшан.
Единственный парень в роте, кто ни разу не получал письма из дома – был Леха. Несмотря на то, что он всячески старался шутить и веселить ребят, каждый раз, как только приходил почтальон, он тихо незаметно как тень, исчезал.
Теть Валя, почтальон каждый раз, заходя в казарму, бодрым веселым голосом кричала:
- Ну, кто первый письма получать!?
Солдаты бросались в ней и старались выхватить письма прямо из рук. Мы тоже бросались в толпу. А Леха снова незаметно исчезает. Однажды, пока ребята продолжали расспрашивать теть Валю, а нет ли письма и для него, я вышел вслед за Лехой.
 Леха нервно ходил перед казармой, и курил.
-Леха, не переживай, и тебе обязательно придет письмо. Ты же знаешь, как работает почта.
- Все в порядке, братан! С чего ты взял, что я переживаю.
- Не знаю, может, мне показалось, но ты начинаешь сильно нервничать, когда приходит теть Валя.
-Тебе показалось, дружище!
- Ты уверен!
В этот момент подошли Владик и Равшан.
- Да что ты пристал, в самом деле? – возмущенно ответил мне Леха.
- Да не кипятись ты, он просто помочь хотел! – встрял в разговор Равшан.
- А я не нуждаюсь в вашей помощи, понятно! – голосом, переходящим в плач закричал Леха, и перевел взгляд на подошедших друзей, - не лезьте мне в душу, читайте свои письма из дома, а от меня отстаньте. Некому мне писать, некому! Из детдома я, понятно, из детдома, - надломленным голосом продолжал кричать Леха… Нет у меня таких славных родителей…Ребята, не спрашивайте ни о чем, придет время, я может сам вам все расскажу, а сейчас отстаньте от меня! – продолжал кричать Леха. Он резко повернулся к двери казармы, окинул нас уставшим взором, и резко захлопнут двери казармы.
Я, Владик, Равшан остались на улице:
- Да, сложно парню, - протянул Владик, - а мы даже не знали, что у него нет родителей.
- Конечно, мы ведь поглощены всегда только собой! – раздраженно произнес я, - а как помочь парню, так никто просто внимания не обращает!
- Да не кипятись ты так, - попытался успокоить Рахима Владик.
- Да, что ты меня успокаиваешь! Ты только себя, да своих лягушек любишь!..
-Неправда!
- Ребята, хватит спорит, - прервал разговор Равшан, - что вы в самом деле как маленькие, тут не спорить надо, а помогать. Поддержать Леху, чтобы ему не было так грустно.
Мы закурили сигареты и тяжело вздохнули. Посмотрев друг на друга безнадежным взглядом.

ГЛАВА XI.

В баню ходили обычно всей толпой. Здесь были предбанник, парилка, около 15 душевых комнат. Ребята обычно оставляли вещи в предбаннике. Каждый выбирал себе место поудобнее. Повсюду слышался страшный визг. Солдаты бегали голые из одной душевой в другую. Усердно натирали себя мочалкой, подходили к другим парням, брызгали их холодной водой. И так было всегда. Для тех, кто приходил поздно и не успевал занять место пробиться в парилку было практически невозможно. Однажды и мы с друзьями оказались в такой ситуации.
-Очки-то сними, ты что, с ними собрался париться? - подшучивает Равшан над Владиком, зайдя в предбанник.
-Нет, он боится потерять в бане ориентацию!.. – весело добавил Леха.
Мы засмеялись. Но, увидев, что все места в бане заняты поникли.
-Да, искупались, - вздохнул Отабек.
-Один раз выводят в баню, как будто лошадей на водопой, и то, на тебе.
-Что ж теперь немытыми уходить? – грустно говорит Равшан.
-Постойте ребята, у меня идея, - говорит Владик.
Далее он подошел к стене, на которой находился выключатель света. Парень не думал долго. Выключил свет в душевых. Что тут последовало трудно описать словами. Ребята начали кричать как резанные.
-Воруют, воруют, держи вора! – добавил к своим проделкам Владик.
В бане послышался страшный визг. В темноте, не видя друг друга, солдаты начали падать, послышался страшный грохот тазов, крики солдат. Они на ощупь стали выходить в предбанник. Воспользовавшись темнотой, Владик, Равшан, Леха, Отабек и я проскользнули в баню. Владик в темноте тоже наткнулся на большой железный таз. Мы засмеялись.
Солдаты поняв, что над ними пошутили, включили свет и снова направились в баню. Здесь в предбаннике уже сидели мы. Владик на верхней полке, словно падишах на троне, Отабек, Равшан и Леха на второй, словно его свита.
-Ну, ты голова! – смеялись ребята.
Владик лишь прикрыв глаза, умиленно улыбался и наслаждался паром.


ГЛАВА XII.

Свободное время. Казарма. Повсюду ходят солдаты, каждый занят своим делом. Кто-то убирает помещение, кто-то пишет письма домой. Леха сидит в окружении молодых солдат, только что прибывших на службу и соревнуется с ними в армрестлинге. Все вокруг них, визжат, каким образом «болеют» за победителя. Леха в очередной раз вырывает раунд и с видом бывалого «деда» обращается к новобранцем:
- Что, кишка тонка. Небось, на гражданке, кроме как цветы девушкам на свиданки больше ничего не носил в руках! – все вокруг взрываются смехом. Игра продолжается.
В это время Владик с Отабеком режутся в карты. Оба напряженно смотрят то на карты, то друг на друга. Равшан в это время красуется перед зеркалом в своей только что вычищенной шинели, не замечая, как вокруг над ним все посмеиваются. Владик, усердно смотрит на карты, но обращается к Равшану:
- Что, опять фраеришься? Опять свиданка. С кем на этот раз, небось с местной прачкой или почтальоншей, да!..(Вокруг раздается хохот солдат)
- Эх, блин ну, хоть бы раз уступил, - тут же общается Владик к Равшану, и бросает карты в колоду.
Леха, на этот раз проиграв в армрестлинге новобранцу, подходит к друзьям, пытаясь не заострять внимание на своем поражении и говорит, переключаясь совсем на другую тему:
- А почему бы нам ребята и вправду не организовать культпоход в город. Сходили бы на дискотеку, а там глядишь, и девчонок бы подцепили!.. Когда у нас очередной отгул?
- Обещают в это воскресенье, - раздается голос из дальнего угла казармы.
- Ну, вот, значить у нас в запасе есть целых 4 дня!
- Ага, на какие такие средства ты в город отправишься! Думаешь, за твои красивые глаза так прямо все девушки и падут к твоим глазам.
- Да это не проблема. Я уже все продумал! – полушепотом говорит Леха, обращаясь к сослуживцам. Те будто тоже поняли, что сейчас предстоит секретное совещание, наклонили в кружок головы и стали шептаться. Солдаты в казарме по-прежнему продолжали заниматься своими делами, не обращая практически никакого внимания на таинственное совещание.
Вошел командир роты:
- А ну, шагом марш на сборы, расселись тут. Вас тоже касается господа! С иронией в голосе обращается командир к шепчущейся компании.
-Да, да, идем, товарищ старший прапорщик, - в один голос отвечают ему ребята. Ребята вслед за остальными солдатами ротами выходят на улицу.
 
ГЛАВА XIII.
 
- Помните, что рассказывали нам тогда эти повара, про склад, где всякой жрачки навалом? Если нам удастся туда проникнуть, считайте дело шляпе. Культпоход в город и бабло нам обеспечено, - весело, почти смеясь, говорит Леха.
- А как мы проникнем туда? Ты об этом подумал, голова, - безнадежно отвечает ему Равшан.
- Это не проблема! Возьмем ключи у поваров. Поменяемся с ними один день… И воспользуется продовольствием…
- «Воспользуемся», тоже мне, грамотей, скажи лучше прямо сопрем! – передразнил Рахим Леху.
- Ну, если тебе так больше нравится, пусть будет по-твоему. Сопрем.
- А кому же мы сплавим это добро. В городе и своего такого барахла достаточно, - вставил Равшан оживленно
- Эх ты, голова! А еще городской парень! Ни фига не смыслишь в законах рыночной экономики! Мы же будет продавать это добро по дешевке. А там гляди народ пойдет! Вот увидишь! Люди падки на все дешевое! Деньги, девочки, кино, танцы-шмансы и все такое в кармане! – горделиво произнес Леха, явно любуясь своей гениальностью.
На следующий день я, Леха, Владик и Равшан под предлогом плохого самочувствия остались в казарме. Ибрагимов, крайне удивленный нашим внезапным болезненным состоянием, все же промолчал. Он лишь зашел в казарму на всякий случай проверить, не вздумали ли мы учинить что-нибудь. После лягушек Влада, как он часто подшучивал, от нас можно было ожидать что угодно. Ибрагимов, подошел к ребятам, откинул одеяло, которым каждый солдат был укрыт поверх головы.
- Что с вами со всеми?
- Живот, товарищ старший прапорщик, вчера съели что-то не ладное. Сегодня целый день живот болит.
- Ну и засранцы же вы, как в прямом, так и переносном смысле. Ладно, поваляйтесь денек. Посмотрим, что с вами дальше будет. Будете тогда сегодня дежурными на кухне. Посмотрим ваши кулинарные способности, бойцы, - немного иронизируя, продолжал Ибрагимов, - вот вам ключи от склада, возьмете там все, что нужно для приготовления еды.
- Вроде всегда такие здоровые были. А тут на тебе. И главное медик, сам медик заболел, - немного иронизируя, продолжал командир.
Ибрагимов еще раз удивленно посмотрел на «больных» вышел из казармы.
Леха, подождав минуту-другую соскочил с кровати, подошел к двери и посмотрел в щелочку, вправду ли ушел товарищ старший прапорщик.
-Ребята, все в порядке. Пора действовать. Ключи у меня.
Вслед за ним с кроватей повскакивали и все остальные.
Крадучись, ребята постигли подвального помещения.
Леха достает связку ключей и пытается подобрать подходящий ключ.
- Вот он! Тот самый! – восклицает он.
- А ну, потише, щас сбегутся все! – погрозил кулаком Рахим. Леха открыл подвальную дверь и ребята, так же крадучись, один за другим начали проникать внутрь подвала.
- Вау, вот это да!..
- Ничего себе, в жизни не видел столько всего!..
- Вот это я понимаю, продукты! Не хило!
Изумлению не было предела. Помещение склада было усыпано огромным количеством съестного продовольствия. Килограммы конфет, печений, сотни банок со сгущенным молоком. А дальше огромная морозильная камера, доверху набитая мясом. На полу, на полках, лежали мешки с различными крупами, мукой, сахаром Ребята некоторое время не могли придти в себя от увиденного. В чувства всех снова всех привел Леха.
- Не разевайте рты. Действуем быстрей. Хватай всего понемногу.
- А чего хватать-то! – Равшан никак не мог придти в себя.
- Все хватай, тупая твоя голова, все что видишь, все за что можно получить бабки получить, - толкал его Леха. Владик с Рахимом тоже немного мялись, осматриваясь вокруг. Лишь ловкий Леха уже набивал себе карманы всем, что только в них помещалось.
-Захватили мешок! – командовал он.
- Вроде взяли! Да неудобно как-то Леха!
-Не удобно штаны через голову надевать, да спать у потолка неудобно, остальное все удобно. Быстрей, быстрей ребята.
- Ребята зашевелились и начали тоже набивать мешки продовольствием.
Сахар, мука, различные крупы, штук десять банок сгущенки, хлопковое масло, которое уже было разлито по бутылкам, конфеты, печенья…Пока мы пытались уместить все это в свои вещмешках, половина продуктов оказывалась у нас во рту. Весело прихрустывая печеньем, мы старались изо всех сил уложит все в мешки.
- Ребята, постарайтесь хотя бы, чтобы заметно не было. Не дай бог, кто узнает! – пытался утихомирить разбушевавшихся ребят Вадик.
-Не боись, братан. У нас все на чеку! – отвечали ему ребята. Вдруг за дверью послышались чьи-то шаги. Шаги приближались все ближе и ближе. Далее чья-то рука попыталась отдернуть замок. Ребята замерли не дыша.
- Есть там кто-нибудь! – послышался голос.
 (Солдаты хранили молчание) За дверью еще некоторое время кто-то стоял, потом было слышно, как этот кто-то медленно удаляется.
- Говорю вам, потише! Дикари настоящие.
-Не забудьте, что мы еще сегодня дежурные на кухне. Надо что-то готовить на всю ораву солдат.
- Не переживай. Успеем.
- А куда мы денем эту заначку-то. Не с ней же целый день будем шляться. Сразу кто-нибудь заподозрит неладное.
-Так, Владик, Рахим, вы на кухню. А мы с Равшаном пойдем прятать заначку до лучших времен!
Мы вышли из продовольственного склада. Леха так же тихо закрыл дверь и ребята по одному стали пробираться к кухне, чтобы не привлечь внимание окружающих солдат, которые изредка попадались то тут, то там. Наконец, мы крадучись добрались до кухни. Леха заранее приготовил здесь место, для того, чтобы спрятать все «добро». Вокруг не было ни души. Пока Владик, я и Леха складывали все свои вещмешки с продовольствием в маленький кухонный подвальчик, Равшан выглянул на улицу. На плацу солдаты учились маршировать. Командир Ибрагимов что-то усердно объяснял новобранцам. Никто казалось, и не помнил, про ребят, так внезапно заболевших «диареей».
-Дело в шляпе! – весело промолвил Леха.
Мы облегченно вздохнули и начали чистить картошку, мысленно обдумывая, как же теперь сплавить украденное.

ГЛАВА XIV.

На следующий день было воскресенье. Отгул. Солдаты принаряживались. На каждом была надета парадная форма, вычищенные до блеска сапоги. Владик, Рахим, Леха и Равшан должны были зайти еще на кухню, прихватить «заначку». Они старались не привлекать в себе особого внимания. По общий гул и шум, Леха незаметно юркнул в соседнюю комнату, из которой уже проник на кухню. Было раннее утро. Он ловко уложил все продовольствие в один мешок и двинулся обратно к солдатам. Но в казарму не стал заходить. Владик и я к этому времени уже покинули воинскую часть и поджидали у стен части. Прямо через стену Леха с подоспевшим на подмогу Равшаном перекинули мешок через стену прямо в руки уже поджидавшим друзьям. Те, подхватив мешок, спрятались за деревьями, чтобы не привлекать внимание солдат, которые тоже отправлялись в город.
Леха и Равшан уже готовы были покинуть часть, как вдруг их вновь остановил Ибрагимов.
- Ну, сорванцы, дождались? Свежим городским воздухом решили подышать? – улыбаясь, произнес командир.
- Да, товарищ старший прапорщик, туда и обратно.
- К чему же такая спешка? Отдыхайте. Вы это заслужили.
- Да в городе без средств шибко не разгуляешься! – промолвил Леха.
- Твоя правда, но проездные то получили?
- Получили, товарищ старший прапорщик.
- Чтобы ровно в 7 часов все были на сборе! Ясно! – снова командным тоном произнес Ибрагимов.
- Да товарищ старший прапорщик. Ровно в 7 мы будем на месте.
Ибрагимов смотрел на ребят так, словно что-то подозревал. Равшан начал нервничать.
- Спасибо, товарищ старший прапорщик.
- Ну, мы побежали, а то ребята там ждут.
 -Ну, идите, с богом.
Леха с Равшаном выбежали из части за ними закрылись ворота.

ГЛАВА XV.

Город встретил нас своей привычной спешкой, суматохой и суетой. На фоне снующих повсюду людей и машин мы выглядели немного странновато. Потертые шинели, они хоть и казались в части самыми новыми, здесь, посреди городского шума, блеска и красоты выглядели как старые обноски.
Центральна улица. Посреди нее, чуть поодаль от дороги, мы и остановились. Владик и Леха придерживали двумя руками мешок. Вдруг, на фоне воцарившейся тишины послышался голос Лехи. Отойдя к самой обочине дороги, он начал весело и громко кричать:
- Подходи народ, свой огород, половина сахар половина мед! – мы в недоумение посмотрели на Леху. Дорога была каждая минута. Не теряя времени даром, мы закричали то же самое. Люди, проходящие мимо, стали устремлять взоры в нашу сторону. Постепенно вокруг нас собралась толпа. Владик, кричал при этом еще старался пританцовывать в такт своим же словам, которые теперь словно музыка, звучали вокруг.
- Подходи народ, свой огород…- Бумс, бамс, бумс, бамс. – мощное теле Владика выделывала смешные па.
Люди вокруг смеялись, но не отходили.
- Почем яйца, сынок? - обратилась к Рахиму одна пожилая женщина, видимо понимая, что ребят надо поддержать
- 50 рублей, бабуля! – весело ответил вместо Рахима, Леха
- Дешево-то как! А они свежие?
- Только что с птицефабрики, бабуля, - не терялся Леха.
- Дай мне десяток, сынок.
-Сию минуту, бабулечка! – радуясь первому заработку, промолвил Леха, укладывая яйца женщине в сетку.
Началась оживленная торговля. Люди столпились вокруг нас, начали занимать очередь, чтобы закупить продовольствие. Но уже через часа два все наши продовольственные запасы закончились. Толпа начала возмущаться, что не всем удалось купить продуктов по таким низким ценам, но мы пообещали, что уже завтра вновь привезем продукты. Люди в очереди начали потихоньку расходиться.
Мы уселись на какой-то коробке. Владик собрал мешки, я убрал мусор, который остался на месте их торговли. Леха и Равшан уединились и тихо о чем-то разговаривали:
-Эх, больше надо было брать! – вздохнул вдруг Леха.
-Да ладно, угомонись ты. И так все продали. Лучше посчитай общий доход.
Леха считает.
- Ровно 10 тысяч. Как думаешь, хватит погулять? - обращается Леха к Равшану.
- Еще даже останется! – уверил товарищ.
Сложив все свои вещи, мы попытались пробиться сквозь шумную центральную улицу на главную площадь города. Наконец, шум остался позади. Мы пожали друг другу руки, радуясь, что задуманное нами «дело» удалось удачно провернуть.

ГЛАВА XVI.

Целый день мы бродили по городу, осматривались, останавливались у каждого прилавка, выбирали сувениры в память о дне, проведенном в городе. Вдруг мы увидели торговца мороженным, который весело призывал попробовать это лакомство. Владик, любитель всего сладкого, смог устоять и начал просить нас остановиться и купить мороженое. Мы не стали спорить. Мороженное давно никто не ел.
Главная площадь в городе. Мы шли и словно малые дети, ели мороженное. Прохожие начали останавливаться и улыбаясь смотреть на нас. Наверное, вид у нас несколько странноватый: военные и с мороженным. Владик и Отабек начали любоваться архитектурными достопримечательностями города. Леха и Равшан делали вид, что тоже смотрят на памятники старины, а сами в это время озирались по сторонам, пытаясь найти хоть какую-нибудь местную забегаловку. Засматривались мы и на молодых девушек, проходящих мимо. Девушек немного смущали столь пристальные взгляды молодых солдат.
Прохожие с детьми тоже смотрели на нас с любопытством. Маленький мальчик, который убежал немного вперед от родителей, возле фонтанов вдруг начал кричать детским задорным голосом родителям:
- Мама, папа, смотрите, это же солдаты, прямо как в том мультике.
Далее мальчик обратился ко мне, видимо считая, что здесь командир.
- Дядя солдат, а ты тоже умеешь также драться и стрелять, как вчерашний солдат из мультфильма. Знаешь, он там всех убил! – начал рассказывать мальчуган, поворачиваясь то к одному, то к другому парню, - а вы так умеете? – у мальчика восторженно загорелись глаза. Подошли родители мальчика.
- Да, мы тоже умеем драться. Но деремся мы редко, когда рядом плохие дяди. А вот убивать, никогда никого не убиваем. А ты не смотри, мультики, в которых только всех убивают. А когда вырастишь, станешь солдатом, сам поймешь, что такое защищать людей, защищать свою страну, - продолжал вдохновенно Рахим.
Родители мальчика улыбаются, берут мальчика под руку и отходят.
- Ну, ты блин оратор! – смеются ребята
- Славный мальчуган, - Рахим задумался, - был бы и у меня такой…
-Будет брат, скоро будет, не торопи события. Скоро вот дембель, там и встретишься со своей Фатимой.
- Да хватит вам ребята философствовать, давайте лучше найдем подходящее местечко, где можно было бы погулять, - обращается к ребятам Леха, - целый день шарахаемся, так можно и с голоду сдохнуть.
-Смотрите, вон там вот, кажется, есть какая-то забегаловка. Тянет оттуда запахом шашлыка, - показывает Рахим.
- Да, шашлычок бы сейчас как раз кстати, - мечтательно произносит Равшан.
- Шашлычок и грамм сто водочки, - дополняет Леха друга.
Все идут в сторону кафе. Заходят. К ним тут же подходит милая официантка.
-Присаживайтесь, пожалуйста, что есть будете? – спрашивает она ребят.
Ребята усаживаются за столик. Чувствуют себя немного неловко, т.к., отвыкли от столь любезного обращения. Жмутся.
-Девушка, нам бы что-нибудь поесть, - начал Леха.
- Да, пожалуйста, выбирайте, - официантка протягивает им меню.
Владик с Лехом, с видом бывалых знатоков кулинарного искусства, начинают внимательно изучать меню. Равшан с Рахимом обращаются к официантке.
- Девушка, вас как звать-то?
- Меня, Оля.
- Значит Олечка, а у вас есть что-нибудь выпить?
-Конечно, выбирайте.
- Нам бы грамм сто-двести водочки, - продолжает Равшан.
- На каждого или вообще? – спрашивает девушка.
- Ишь ты, смотри какая сообразительная! – в разговор встревает Леха, видя смущение на лицах Равшана и Рахима, - тащи-ка пока вообще, а потом видно будет. Девушка улыбнулась
Рахим в это время осматривал кафе. Это было небольшое, но уютное помещение, откуда-то из-под барной стойки раздавалась музыка. Людей к кафе было не много. За дальним столиком сидели три девушки и оживленно о чем-то говорили. У Равшана и Лехи тут же загорелись глаза. Оно посмотрели друг на друга, давая понять, что и без слов все понятно. Рахим перехватил этот взгляд.
- Что красивых девушек увидали?
- Ну, и увидали, а тебе-то что?
- Да, ничего…
Официантка принесла заказанный ребятами плов, шашлык, салаты и водку. Такое обилие заказанных блюд начало привлекать внимание окружающих. Девушки за соседним столиком, также посмотрели на солдат и засмеялись.
Леха начинает разливать водку, ребята жадными глазами смотрят на еду.
-Ну, поехали…
- За что пьем-то? – засмеялся Владик.
- За нас, за нашу встречу, службу и дружбу! – заговорил Равшан.
- Да ты брат поэт, - засмеялись ребята, чокаясь рюмками с водкой.
- Ах, хорошо пошла! – вытирая подбородок от немного разлившейся водки, заговорил Леха, тут же наливая очередную порцию.
Владик и Рахим тут же принялись за закуску. Равшан и Леха уже уплетали шашлык, тут же заедая его пловом, и запивая водкой.
- Тише, тише, жуйте помедленнее, чего как с цепи сорвались! Заработаете диарею, в самом деле, тогда Ибрагимов вам уже не поверит.
-Тоже мне диетолог нашелся! – смеясь, проговорили ребята, продолжая аппетитно жевать.
Через некоторое время наступило состояние «желудочного» насыщения. Ребята уже не чувствовали тот голод, который еще недавно одолевал их. С умиротворенным взглядом солдаты потихоньку начали присматриваться к окружающим. Леха заказал еще водки и снова начал разливать ее. Равшан в это время был занят девушками за соседним столиком, которые тоже, не спуская глаз, смотрели на солдат.
- Девушки, а девушки, не подскажете который щас час! – начал разговор Леха, видя. Что Равшан никак не может на это решиться.
- Половина третьего, - ответила одна из них.
- Ни фига себе, это мы уже пол дня по городу шатаемся? – удивились ребята
- А чего это вы шатаетесь? – поинтересовались девушки, явно выражая тем самым свое желание познакомиться с парнями.
- А садитесь поближе, мы вам и расскажем, чего шатаемся! Может, мы как раз, вас повсюду и ищем! – торжествовал Леха.
- Девушки, а вы верите в любовь с первого взгляда, - произнес Равшан так громко, что эхо его голоса разнеслось по всему помещению кафе.
- Тише ты, чего орешь, Дон Жуан, тоже мне - видя, что товарищ уже не контролирует себя, обратился к нему Рахим.
- Чего ты пристал? (И снова обращается к девушкам) Так верите или не верите?
-Смотря в кого и смотря где? – засмеялись девушки.
- Да вы присаживайтесь, не стесняйтесь! – словно командир корабля, командовал Леха.
Девушки уверенно подошли к столику солдат и сели рядом.
Я и Влад чувствовали, что после выпитой водки и наши тела медленно наполняются чем-то горячим, тем не менее, мы были еще в состоянии контролировать ситуацию.
- Так, предлагаю следующий тост!..- кричал пьяный Равшан, - за наших милых новых знакомых дам.
- Нет, не только за них, за наше славное знакомство!..- помогал другу Леха.
Водка лилась из рюмок, ребята уже полулежали, полусидели за столами. Всем было весело. Лишь я, изредка погладывал на часы, и нервно теребил скатерть. Владик тоже понимал, что друзья становятся невменяемыми, но делал вид, что веселиться со всеми, иногда поглядывая в мою сторону, успокаивая взглядом, что ситуация под контролем.
Девушки, уже вполне освоившись в новой компании, громко смеялись вместе с ребятами. На вид, двоим из них, было по лет 20. Не больше. А третья совсем юная. Она единственная практически не произнесла ни одного слова за время пиршества компании. Остальные вместе с ребятами выпивали. Кафе было усеяно табачным дымом. Вокруг стоял такой страшный гул и звон тарелок, что официантка Оля едва успевала уносить пустую посуду, дабы пьяные солдаты не разбили ее. Леха продолжал заказывать спиртное.
- Ребята, я вас просто обожаю! – весело кричал Леха, - обожаю просто за то, что познакомился с вами, что теперь вы мои друзья, - не успокаивался Леха.
- Мы тоже любим тебя друг! – отвечали в один голос ребята.
Девушки, видя, что на парней нахлынули чувства, начали тихо разговаривать между собой. Одна взялась пудрить носик, другая допивала налитый Владиком сок. Они тихо обсуждали, какой кому парень больше понравился.
- Помните, я говорил вам, что придет время, я сам вам все расскажу, пацаны!.. Да, мне никогда не приходят письма, я никому не пишу. Мне некому писать! Я детдомовский. Родителей своих никогда не знал. Вот и выбросили меня как щенка в подворотни. Я и вырос как щенок. Никогда не знал, что такое материнское тепло, ласка, любовь. Только стены детдома дарили мне эту любовь. Подростком я ненавидел всех: своих воспитателей, нянь, надзирателей, ненавидел стены своего детдома, проклинал родителей, которые обрекли меня на такую проклятую жизнь. Кроме Саиды-опы, моей воспитательницы в детском доме, на земле не было человека, которого я еще бы любил. Я ненавидел всех. Но, Саида-опа каждый раз угощала меня, маленького пацаненка чем-нибудь вкусным, гладила, голубила и лелеяла меня… а мне становилось от этого еще больнее. Она ведь мне не мать, думал я. Она объясняла, что мир не без добрых людей, что все вокруг любят меня, что только благодаря тому, что моя родная страна, в которой я вырос, моя Родина Узбекистан, любит меня, именно поэтому, я остался жив и вырос таким сильным и крепким. Я рос, но мне по-прежнему не хватало домашнего уюта и тепла. Мне было тогда 7 лет. Пора было идти в школу. Саида-опа постоянно навещала меня. Но этого было мало. Я скучал по ней. Ждал ее целыми неделями. И, наконец, она усыновила меня. У меня появился настоящий дом, настоящая, любящая меня, мама, хоть и приемная. Я пошел в школу, начал понимать, что такое любить Родину, понял, как много она для меня сделала… Но чувство какой-то досады постоянно присутствовало во мне. Мне не хватало друзей, настоящих верных, преданных друзей, на которых я всегда бы мог положиться… От безысходности я пошел в армии, надеясь обрести здесь или смерть или настоящую жизнь… И встретил вас! Сегодня я благодарю бога, что это случилось, что я служу Родине, стою на ее защите, что каждый день живу в этом мире и люблю его, люблю Жизнь!
 …Саида-опа, да она по-прежнему любит меня, - продолжал Леха после минутной паузы и пару затяжек сигарет, - но она часто болеет. Видимо поэтому не может писать. Я сам писал ей несколько раз… Но вы сами видите письма мне не приходят.
Мы молча слушали друга, не смея перебивать его. Каждый смотрел на Леху немного грустными, немного сочувственными глазами. Теперь всем стало ясно почему Леха никогда не получал письма. У всех перед глаза стояла женщина узбечка, Саида-опа, приютившая маленького корейца-беспризорника, Леху.
Официантка подошла и предъявила счет посетителям, перебив воцарившуюся в зале тишину.
- Мы тебя тоже очень любим, Леха, - сказали Рахим, Владик и Равшан, потихоньку приходившие в себя от спиртного и от услышанного рассказа. Друзья, прямо за столом крепко обнимают друг друга. По Лехиной щеке течет слеза. Даже девушки, сидевшие рядом, замерли, восхищаясь искренностью и преданностью дружеских чувств солдат
- Пора, в части надо быть к 7 часам. Ибрагимов не простит нам, если мы опоздаем. И так смотри на нас, как-то подозрительно, - вставил Равшан.
Мы начали медленно собираться, расплатились с официанткой, обменялись с девушками телефонами и отправились в часть.

ГЛАВА XVII.

Прибыли в часть мы как раз вовремя. Ибрагимов уже поджидал нас. Взгляд командира был какой-то встревоженный. Он даже не обратил внимания на то, что от нас несло перегаром водки. Хотя в последнее время, мы замечали, что с командиром и в самом деле происходит что-то не ладное. Но, в чем была причина его переживаний, никто из солдат не догадывался. Лишь изредка в части проносились слухи, что террористы совсем недалеко от их части предпринимают очередные вылазки. Но это особо нас, почему-то, тогда это особо не тревожило.
Командир отряда, старший прапорщик Ибрагимов, был для всех ребят в нашем взводе настоящим мужчиной. Сначала нас немного раздражал его надменный, грозный тон в голосе, его приказы. Он мог в два часа ночи заставить ребят строиться и отрабатывать строевой шаг. Сонные ребята натягивали кальсоны, кители и выстраивались в длинный ряд. Затем Ибрагимов давал команду «отбой» и ребята снова укладывались, в душе, матеря командира.
-Вообще из ума выжил! – раздраженным голосом раздавались то тут, то там недовольные возгласы солдат.
А старший прапорщик лишь приговаривал
- Тяжело в ученье, легко в бою!
- Тоже мне, блин, Аристотель фиговый, - не сдерживая эмоций, продолжали ребята. Хотя в душе каждый солдат по-своему любил Ибрагимова. Каждый мечтал хоть в чем-то подражать ему. За свои боевые заслуги он уже дважды был удостоен высшей наградой за службу перед отечеством. Орла знали не только в части. Он был знаменит во всей округе. После вылазок террористов, Орел стал еще более бдительным, теперь в его задачи входило также спасать заложников, оказавшихся в руках террористов. Скольких людей он спас! Ему удавалось выходить на тропы боевиков, во многом, благодаря тому, что почти все в округе, все местное население лично знало Орла и доверяло ему. Благодаря этим контактам, Орлу удавалось складывать в одну единую цепь события, которые напрямую вели к боевикам, скрывающимся в горной местности. На его счету было более десяти операций по поимке террористов и освобождению заложников. Люди, наслышанные о его подвигах, мешками писали ему письма, в надежде, что «товарищ Орел» (в письмах его так и называли) поможет им отыскать близких и родных, которые читались без вести пропавшими в Афганистане. Орел, часто читал эти письма солдатам в свободное время. Этим, он пытался показать, какая большая ответственность лежит на нынешней армии, сколько человеческих судеб предстоит спасти именно этим молодым новобранцем. Он постоянно призывал солдат, чтобы те активнее подключались к той же работе, которую проделывал и он.
-Человеческая радость, счастье от встречи с любимым и родным человеком, не сравнима ни с каким другим чувством. И когда чувствуешь, что и ты внес свой вклад в то, чтобы эти люди встретились, жизнь обретает смысл. А знаете, когда в жизни есть смысл?- обращался Орел в свободное от боевых учений время, к солдатам
- Когда, товарищ старший прапорщик? – вопрошали солдатики.
 - Когда у тебя есть любимое дело, когда на земле есть кто-то или что-то, за кого ты готов отдать свою жизнь. Такие искренние, простые слова, после общения с Орлом, внушали в ребят настоящий патриотизм и любовь к Родине, к Отчизне.
Хотя, в то же время все в воинской части знали, что личная жизнь у Ибрагимова не совсем складывалась. Полностью посвятив себя воинское службе, он как-то упустил время, когда пора было задуматься о женитьбе, о детях… Но, теперь, как он считал, было поздно… А постепенно он стал заядлым холостяком, самостоятельно противостоящий и справляющийся не только внешним боевым угрозам, но и угрозам внутренним, душевным, бытовым. В армии все думали, что он настоящий женоненавистник.

ГЛАВА XVIII.

В последнее время Орел вел себя как-то странно. Он становился раздражительным по любому поводу. Ребятам казалось, что он наконец влюбился. Это была настоящая история любви.
Приближалось время обеда.
- Все свободны! – скомандовал Орел и еще раз посмотрел в сторону ворот воинской части.
- Товарищ старший прапорщик, а может вам все же взять отпуск и найти ее? – вдруг не с того, ни с сего начал Равшан так, как будто точно знал, что происходит в душе командира.
- Чего! Отставить разговорчики! – громко скомандовал орел, - ишь ты, удальцы-молодцы, лезут тут с советами. Шагом марш в столовую! – продолжал Орел, чувствуя неловкость, что так неосторожно ведет себя. Ибрагимов повернулся вслед за ребятами и медленно пошел к столовой. Воспоминания нахлынули как-то сами собой.

ГЛАВА XIX.
(ВОСПОМИНАНИЯ)

Генерал штаба приказывает своим подчиненным, чтобы Ибрагимов срочно зашел к нему. Через некоторое время Ибрагимов заходит к генералу. Осматривается по сторонам, далее смотрит прямо на генерала. Обращается:
- Вызывали, товарищ генерал?
- Вызывал, Ибрагимов, садись, - генерал указывает на стул. Который находится напротив стола его стола.
- Ибрагимов, мы знаем про все твои заслуги, про то, сколько человеческих судеб ты спас. Но сегодня предстоит дело поопасней. В горах обнаружена группа боевиков, есть заложники…- срывающимся голосом говорит генерал, - вся надежда на тебя, уничтожить заложников и спасти девушку. Действовать предстоит в одиночку. Мы могли бы дать тебе подкрепление, но чтобы не перепугать местное население отправляйся один. Основная твоя задача, спасти хотя бы заложников. Потом пришлю подкрепление.
- Понял товарищ генерал! Разрешите идти?
-Иди Ибрагимов. Начать действовать должен уже сегодня. Понял?
-Понял, товарищ генерал.
- Ступай.
Ибрагимов выходит, идет в часть, уединяется в своем кабинете и начинает обдумывать план действия. У генерала он узнал точное местонахождение боевиков, место, где они держат террористов. Как только все солдаты уснули, он отправился в дорогу, чтобы не привлечь внимание окружающих. Но, Владик, Рахим, Леха и Равшан не спали и видели, как Орел о чем-то напряженно думает.
-По-моему, что-то случилось, - тихо прошептал Владик
- Да, Орел никогда не был таким серьезным, - поддакнул Равшан
-Может, пойдем вслед за ним, а, - вдруг наша помощь пригодиться?- обращается Рахим к товарищам. Вскакивая с кровати.
Ребята встают, одеваются и тихо выходят из казармы. Прячутся, чтобы их никто не заметил. Видят, как Ибрагимов выходит заворота части. Бегут вслед за ним. На карауле в эту ночь дежурили свои ребята. Объяснив, что они чуют, что-то неладное в поведение Орла, они уговаривают выпустить и их. Стража артачится.
Леха вытаскивает пачку сигарет и отдает страже. Но те все равно отказываются и приказывают ребятам вернуться. Ребята чуть не умоляют. Наконец, пообещав, что вернуться через полчаса, им удается выбраться наружу. Они слышат, как вдалеке раздается шум автомобиля, на котором, видимо, уехал Орел. Выбираются на большую дорогу, останавливают попутку и приказывают водителю ехать вслед за машиной Ибрагимова.

ГЛАВА ХХ.

Ибрагимов подъезжает к какому-то кишлаку. Подходит к дому. Стучит. Дверь открывает пожилая женщина, сонным взглядом смотрит на Ибрагимова. Разглядев его лучше, женщина оживляется:
- Сынок, ой сынок, помоги, на тебя вся надежда. Она же у меня одна единственная. Я умру, если ты ее не спасешь, - плачет.
-Успокойся мать, лучше объясни по - порядку, что произошло, как они похитили твою дочь?
- От нас до города далеко, кроме вашей воинской части ничего больше нет вокруг. За продуктами ходим в соседний кишлак. Мы всегда вместе ходили, а на этот раз я что-то приболела и Танзиля отправилась одна. Это я, я во всем виновата, если бы не моя болезнь в тот день!..- начала ругать себя женщина и тяжело всхлипывать.
- Не плачь! Лучше расскажи, что известно о террористах.
В это время, мы, догнав машину командира, подошли к дому, в который вошел Ибрагимов и, прислонившись в окну, начали подслушивать разговор.
Женщина продолжала:
- Люди, которые видели, как они захватили мою дочь и других жителей того кишлака говорят, что они направились в сторону гор, там у них их база. Местное население давно знали об этом, старались проходить мимо того ущелья. А недавно оттуда стали слышны выстрелы, каждую ночь, кто-то крал у жителей того кишлака то овцу, то, курицу… Все догадывались, что это боевики, стали потихоньку уезжать из кишлака. Но мы-то откуда знали! Если бы я знала, разве я отправили свою Танзилю в руки этих преступников!
Женщина снова залилась слезами. Орел начал успокаивать ее и, поняв, что вряд ли удастся еще что-нибудь узнать, вышел из комнаты:
- Не плачь, мать, мы обязательно вернет тебе твою Танзилю!
- Верни, верни, мне ее, сынок! – продолжала всхлипывать женщина.
Ибрагимов вышел на улицу, и вдруг увидел промелькнувшую за стеной тень.
- Ах вы, сукины дети! Вы как тут оказались! – материться он, хватая ребят.
- Товарищ старший прапорщик, мы помочь хотели, - оправдываются ребята
- Да на вас в военный суд подать надо за то, что покинули воинскую часть! Кто вам разрешил! – бешено кричал Ибрагимов.
-Товарищ командир, мы помочь хотели, просто видели, что у вас что-то тряслось, думали, что сможем помочь, - снова попытались мы оправдаться.
  Женщина, только что плакавшая, вытирала слезы и не могла понять, что происходит. Наконец Орел начал постепенно успокаиваться.
- Марш в машину.
Мы обрадовались и побежали к машине Ибрагимова. Орел еще раз пообещал женщине, что обязательно найдет ее дочь, и тоже направился к своей машине. Мы уже были в машину, Орел сел за руль, не произнеся ни слова. Мы ехали около получаса в направлении того самого кишлака, откуда были похищены местные жители. Только подъехав к кишлаку, Орел обратился к нам:
- Вылезайте.
Мы стали выходить по одному. Все стояли, опустив головы и насупившись как школьники, не выучившие урок. Орел, поймав этот взгляд, постарался улыбнуться. Видя, что командир больше не сердиться мы весело направились за ним.
- Надо отправляться в горы, - произнес Орел.
Ребята промолчали. Они тут же направились к машине и начали заводить ее.

ГЛАВА XXI.

Рассветало. Нам удалось добраться только до первого перевалочного пункта. Дальше приходилось двигаться пешком. Машину оставили у блокпоста, находившегося здесь же. Вокруг были только горы. Мы в сопровождении Ибрагимова начали медленно взбираться на них. Вдруг со стороны самой высокой отвесной скалы раздались выстрелы. С каждым разом они становились все слышнее и слышнее. Раздался крик, а затем мужские и женские голоса. Мы взбирались все выше и выше. Голоса становились отчетливей. И вдруг – выстрел.
-Ложись! – только и успел выкрикнуть Орел. Ребята успели пригнуться.
-Сволочи, вот, оказывается, где они скрываются! – протяжно прокричал Ибрагимов, - вперед ребята, вперед, если хотите помочь.
Мы все бросились за ним. Добравшись до вершины горы, увидели такую картину. Возле небольшого ущелья, пасутся бараны, куры, индюки, возле них бегает маленький мальчик и пытается прямо из рук кормить курей. Вдруг кто-то закричал на мальчика на афганском. Голос был женский. Мальчик посмотрел в строну кричавшей женщины и обернулся на командира и солдат. Позади послышалось, как падают камни, кто-то прятался за холмами. Мы бросились в сторону шума. Вдруг раздались выстрели одни за другим. Орел увидел человека в огромной чалме с длинной бородой, держащего в руках винтовку.
Орел прицелился. Боевик сделал то же самое. Это противостояние продолжалось пару минут. Владик с Рахимом стояли как вкопанные, не зная, что же предпринять
- Бросай оружие, - крикнул Орел в сторону террориста.
Тот лишь пристально уставился на командира, не произнося ни слова. Равшан и Леха озирались по сторонам. Вдруг с другой стороны послышались еще выстрелы. Затем показались еще трое боевиком, которые были одеты также как и их целившейся в эту минуту напарник. Завязалась перестрелка. Я бросился прямо на встречу боевиков, выхватив автомат из рук Влада, который он успел захватить у того места, где паслись овцы.
Нашей команде удалось уничтожить всех боевиков. Равшана ранило в руку. Влад полез в то ущелье, где прятались боевики, чтобы найти хоть какую-то тряпку, для того, чтобы перебинтовать неглубокую рану товарища. Здесь он услышал женский крик. Проникнув в ущелье, он увидел, что здесь имелась подземная комната, которая уходила далеко в подземелье. Здесь террористы держали заложников.
- Ребята, ребята все сюда, - позвал Владик друзей. Первым в ущелье бросился Орел, затем все остальные ребята. Они выломали дверь, за которой террористы прятали заложников. Первой из той подземной комнаты вышла девушка. За ней еще три человека. Все они плакали. Мы подбежали к ним. Девушка, как - будто чувствуя, кто здесь главный, подошла к Ибрагимову и, еле сдерживая слезы, неожиданно прижалась к нему лицом. Орел, которому никогда не приходилось успокаивать девушек, сначала растерялся, но тут же пришел в себя и, немного отодвинув от себя девушку, сказал:
- Ну, ну, все позади… Эти сволочи уничтожены.
К Орлу стали подходить еще два заложника. Это была пожилая женщина и ее внук, лет 12-ти.
- Командир, отправь нас скорей домой…- утомленным, но благодарным голосом промолвила женщина. Ребята стояли тут же и разговаривали с девушкой, которая теперь подошла к ним:
- Все в порядке Танзиля! Не расстраивайся. Вот твой спаситель! Его благодари, - говорили они Танзиле, указывая в сторону Ибрагимова, который уже приказывал всем собираться.
-Скоро все позабудется. Твоя мама сильно переживает за тебя.
-Как она? – вскрикнула девушка
- Мы вчера слышали, как она разговаривает с нашим товарищем Орлом…
-Это кто? – удивленно спросила девушка, видимо в первый раз слыша такое имя у человека.
- Да спаситель это твой, спаситель. Командир Ибрагимов.
- Командир Ибрагимов, - словно эхо несколько раз повторила девушка про себя.
Все вышли из ущелья на улицу.
 
ГЛАВА XXII.

Ибрагимов, Влад, Равшан, Леха и я подъехали к воинской части. Мы были измотаны и молчали. Машина въехала в ворота, и те сразу закрылись за нами.
-Вот так денек, - протягивает Равшан.
-Дернуло же вас, сукины дети, за мной пойти. Теперь еще и за это попадет, - полушутливо, полусерьезно говорит Ибрагимов, - придется сказать, что специально взял вас на задание.
-Спасибо товарищ старший прапорщик.
Мы вошли в казарму, Ибрагимов к себе, затем через некоторое время прямиком к военному командованию.
Кабинет генерала. Здесь толпиться много народа. Когда входит Ибрагимов, взоры всех собравшихся устремляются на него, подходят, жмут руку, поздравляют. Здесь та девушка, которую они спасли.
-Ибрагимов, зайдите к генералу.
Ибрагимов входит.
- Спасибо, вы справились с долгом, вы оправдали все наши ожидания. Поздравляю вас, товарищ подполковник!
Ибрагимов в изумлении смотрит на генерала.
- Да, вы не ослышались. Военное командование приняло решение наградить вас за ваши боевые заслуги и присвоить звание подполковника.
Ибрагимов растерялся. Генерал подходит к нему и жмет руку.
 
ГЛАВА XXIII.

Танзиля начала приходить к нам в часть каждый день. Она приносила еду солдатам, но всегда пыталась сделать что-нибудь особенно приятное для нашего Орла. То шинель подошьет, то махорку принесет. Ей позволяли даже иногда наблюдать за военными учениями. Все в нашей части привыкли к ней. Ибрагимов, хоть и делал вид, что злится, когда приходит девушка, говорил, что она всех отвлекает и мешает боевым построениям, но в душе постоянно ждал, когда же она придет вновь. Как только начинались учебные построения, девушка тут как тут. Все солдаты таинственно улыбались, поглядывали то на Танзилю, то на Ибрагимова. Все вдруг поняли, что Орел, наконец, влюбился.
Однажды Танзиля зашла в кабинет Ибрагимова, когда его там не было. В кабинете стоял большой стол, на нем были разбросаны книги, три стула и небольшой шкаф, где аккуратно были расставлены книги. Танзиля внимательно осмотрела комнату. Вдруг открылась дверь и вошел Ибрагимов.
-Ты что здесь делаешь? – громким командным голосом произнес Ибрагимов, удивленный тем, что девушка вошла в его кабинет.
-Я, я, я… случайно здесь оказалась, мама велела встретиться с вами…- сбиваясь и путая речь, начала девушка.
Ибрагимов подошел к столу, сел. Посмотрел на девушку. Указал ей на стул. Она села.
- Что-нибудь случилось? – немного встревожено спросил подполковник.
-Нет, ничего не случилось, просто хотела сообщить вам, что мы с мамой завтра уезжаем в город.
Ибрагимов резко поднял глаза и уставился на девушку удивленными глазами.
-…мама сильно болеет, а вчера приезжал врач из города, сказал, что ей срочно нужно лечь в больницу…- продолжала девушка.
- Может вам помощь, какая нужна? Ну не знаю,… может машина, чтобы доставить маму в больницу? – робким сбивчивым голосом предложил Ибрагимов.
- Да нет, завтра за мамой приедет специальная машина скорой помощи из города. Врач пообещал…
-А вы вернетесь?.. – спросил Ибрагимов краснея
-Не знаю…Поэтому я и пришла к вам… Попрощаться, если не вернемся… если больше не встретимся… Пришла поблагодарить вас за все… все, что вы сделали для нас…
Ибрагимов очень расстроен, но не показывает этого. Он лишь сухо обращается к девушке:
- Хорошо, Танзиля. Если, что-нибудь будет нужно, обращайся, мы всегда поможем.
-Спасибо товарищ Орел, - полушутливо, полусерьезно сказала девушка и робко улыбнулась. Девушка направилась к двери, Ибрагимов резко приподнялся со стула и окликнул девушку:
-Танзиля!
Девушка обернулась:
- Да, товарищ Орел.
-Я, я просто хотел еще раз сказать, что если нужна какая помощь мы всегда поможем, обращаетесь, - сбиваясь, проговорил Ибрагимов, хотя чувствовалось, что он что-то недоговаривает.
 Девушка улыбнулась еще раз и вышла. Ибрагимов тяжело опустился на стул и глубоко вздохнул. Голову опустил на стол и взялся за нее руками.

ГЛАВА XXIV.

Прошло два месяца. От девушки и ее мамы не было никаких вестей. Орел сильно переживал, только тогда, когда девушка уехала, он понял, как сильно любил ее. Он постоянно куда-то уезжал. Ребята знали, что он ездил в тот кишлак, где жила девушка, пытался хоть что-то разузнать про них. Девушка с мамой уехали, и не оставив даже адреса той больницы, куда должна была лечь мать Танзили. Вид у нашего Орла в последнее время постоянно задумчивый, напряженный. Во время военных учений он часто оглядывался по сторонам, словно ожидая, что вот-вот снова появится Танзиля. Потом закрывался у себя в кабинете. Здесь всегда стояла бутылка водки. Он брал маленькую рюмку, наливал водку и залпом выпивает ее. Начинал ходить из угла в угол. Постоянно повторяя имя:
- Танзиля, Танзиля, - сначала тихо, почти шепотом, потом громче и громче, почти кричит, - эх, какой же я дурак!
(КОНЕЦ ВОСПОМИНАНИЙ)

ГЛАВА XXV.

В штабе все чаще стали слышны разговоры о том, что большая группа боевиков снова пробралась к ущелью в горах. Командование разработало план поимки террористов. Ибрагимов также участвовал в разработке плана. Генерал говорит, что необходимо подключить солдат, Ибрагимов сопротивляется. Он старается убедить командование, что они не имеют право подвергать риску жизнь новобранцев, что здесь необходимо задействовать силы профессиональной армии.
Идет совещание. На столах карты, чертежи местности. Некоторые военные наклонились над картами, что-то усердно высчитывают, затем бурно обсуждают. Ибрагимов, жестикулируя руками, что-то объясняет генералу. Генерал сидит, задумавшись и только слушает мнения собравшихся.
- Я еще раз повторяю, мы не имеем право, подвергать опасности жизни ребят! – почти закричал Ибрагимов.

ГЛАВА XXVI.

Влад, Леха и Равшан и я только что вернулись в часть после отгула, вспоминая и смеясь, как целый день торговали в городе Уставшие, но счастливы, мы зашли в часть отметиться у командира, что вернулись вовремя. Ибрагимов напряженно посмотрел на ребят:
-Останьтесь, дело есть, - строго обратился он к нам.
-Товарищ подполковник, но мы ведь вовремя, - попытался оправдаться Равшан.
-Нагулялись и славно, - резко произнес Ибрагимов, - разговор пойдет о другом.
- О чем? Что-то случилось, товарищ подполковник? – в одни голос спросили ребята.
- Случилось. Снова вылазки террористов. Нужна ваша помощь.
Ребята сделались очень серьезными. Ибрагимов начал рассказывать о том, что нам предстоит еще одна операция по уничтожению боевиков. На этот раз операция намного сложней и серьезней. Выступление армии планируется начать послезавтра. Времени мало. Необходимо подготовить всех солдат. Ибрагимов распределил группы солдат, которыми должны были заняться мы. Орел сказал, что в операции будут задействованы не все гарнизоны. Необходимо было подготовить лишь самых лучших солдат. А мы, уже понюхав настоящий порох, после спасения Танзили и захвата заложников, чувствовали себя настоящими дедами.
-Всем все ясно? – грозно спросил Ибрагимов.
-Так точно, товарищ подполковник! – снова хором ответили мы.
- Тогда шагом марш по штабам и немедленно приступить к работе. Через день выступаем.
Ребята вышли из кабинета Ибрагимова. Затем они входят в свою казарму, закрываю дверь. Солдаты, встречают их бурными возгласами, но лица у них очень серьезные.


ГЛАВА XXVII.

Встреча с террористами оказалась неожиданной. У нас продолжались очередные военные учения, как вдруг вокруг послышались выстрелы. Мы оказались в самой гуще событии. Боевик выстрели в Владика. Он успевает нагнуться. Пуля ранит его в ногу. Тут неожиданно, прямо возле Влада, появляется Леха, кричит:
- Сволочи! Подонки! – раздается автоматная очередь.
Боевики тоже открывают огонь. Стреляют прямо в Леху. Тот падает прямо возле Влада. Он еще жив, берет Влада за руку и чуть слышно говорит:
- Саида-опа, Саида-опа, скажи ей, что я люблю ее…- это были последние слова Лехины слова. Мы сражались до последнего. Я вынес раненного Влада из пепелища огня полуживого и вдруг вспомнил сон, который постоянно снился мне в детстве про солдат, и слова, которые словно эхо раздавались в моем сне: «Я жив, а он мертв, я жив, а он мертв». Равшан со слезами на глазах перенес тело погибшего Лехи. Ибрагимов обстреливался до последнего. Все боевики уничтожены. Перестрелка, взрывы, сражения солдат продолжались еще около двух часов.
Вокруг виднелась только пустошь. Все вокруг было разрушено. Умирающий боевик попытался выстрелить в Ибрагимова, но я успел прикрыть его.
-Вы живы товарищ подполковник?..- тяжело дыша, спросил я.
-Жив, сынок, жив, - также тяжело отвечает Ибрагимов.
Подходит подкрепление. Но боевики уже уничтожены. Они начинают спасать раненных, помогают мне, Владу, Ибрагимову выбраться из под обломков разрушений. Взрывы постепенно стихают.
Влада и Ибрагимова увезли в больницу. Влад тяжело ранен.

ГЛАВА XXVIII.

Новость об уничтожении боевиков облетела всю округу.
Танзиля, которая с того самого момента как рассталась с Орлом, места себе не находила. Мать, видя переживания дочери, очень сочувствовала ей, но из-за тяжелой болезни не могла никак ей помочь. А сама Танзиля не хотела, да и не могла оставлять мать одну.
- Совсем покой потеряла бедняжка. С тех пор, как меня выписали из больницы и мы переехали на новое место, сюда, девочка потеряла всякий покой…- рассказывала мать Танзили соседке, - там ведь у нее любимый человек остался, военный. Только вот из-за моей болезни пришлось и ей покинуть те места. Теперь очень страдает, бедняжка. Я чувствую себя немного виноватой, что именно из-за меня ей пришлось с ним расстаться…
- Не вини себя, мать, - ответила соседка, - Танзиля девушка видная, знаешь, сколько еще таких женихов будет! Все парни из нашего кишлака, как только вы сюда переехали только на нее и заглядываются…- женщина не успела закончить, как раздались крики Танзили, которая только что из выпуска новостей узнала о том, что ее любимый ранен:
- Мама, мама, скорей, Товарища Орла показывают, - крик перемешивается со слезами.
Женщины испуганно забежали в комнату. Девушка рыдала навзрыд. По телевизору диктор сообщал:
- В ущелье была проведена спецоперация по уничтожению боевиков из международной террористической организации. Воинских подразделений оказали им мощное сопротивление. Все террорист уничтожены. Но есть раненные и среди наших воинских частей. Сейчас в тяжелом состоянии находятся несколько солдат, - на экране телевизора показывают раненного Ибрагимова. Женщины издали горестные крики. Танзиля выбежала на улицу.
- Доченька, куда, куда ты?…
 - К нему мама, к нему, пока он жив, я должна ему помочь, я люблю его! Люблю! Он должен жить!.. Должен!..
Женщины заплакали, на крики собирается весь кишлак.



ГЛАВА XXIX.
(ВОЕННЫЙ ГОСПИТАЛЬ)

Подъехав к военному госпиталю, врачи переложили Владика на носилки. Влада увезли в операционную.
Следом за врачами в военный госпиталь приехали и мы. Все были грустны и встревожены. К этому времени операция Владика подошла к концу. Врачи вышли из палаты. Ребята бросаются к нему:
- Доктор, что с ним?
-Он жив?
Доктор пытается улыбнуться:
-Жив, жив, только…
- Что, доктор, что?.. Говорите! – вскрикивают ребята.
- Ему пришлось ампутировать одну ногу…- немного помолчав, доктор продолжает, - что спасти ему жизнь, - повторяет как эхо, - чтобы спасти ему жизнь… - берет меня и Равшана за руки, пытается их успокоить. Ребята хватаются за голову и, чуть сдерживая слезы, спрашивают:
- А с Ибрагимовым, с Ибрагимовым что?..
- С Ибрагимовым все в порядке. Отделался испугом. Жить будет, но несколько дней придется все же провести в больнице. Доктор снова жмет ребятам руки и говорит:
- Ребята вы молодцы, вы настоящие герои!..
Мы пристально посмотрели на доктора, пытаясь понять, правду ли говорит он на счет Владика.
Вдруг дверь в коридор, где мы находились резко распахнулась и вбежала Танзиля!
- Где он?.. Где он?.. Он Жив?..
Генерал из нашего военного штаба, который приехал, чтобы узнать о здоровье раненных начал успокаивать девушку:
- Не переживай милая, успокойся, жив твой герой, жив. Жив и здоров. Его орлиному здоровью еще позавидовать можно. Никакая пуля его не возьмет. Не плачь, милая, не плач. Он теперь не только твой герой, он теперь Герой своей Родины, своего Отечества, страны! Все, все, кто принял участие в этой военной операции – Герои, - задумчивым голосом произнес генерал.


ГЛАВА XXX.

Нас с ребятами увезли в часть. Мы, еле передвигаясь, зашли в казарму. Солдаты вокруг не произнесли ни слова. Все уже знали, что Леха погиб. Я посмотрел на постель, где спал Леха и вдруг увидел на ней конверт. Конверт тут же оказался в моих руках. На нем крупным почерком было написано: «Сыну Алексею», а снизу приписано – «мама – Саида-опа! Прочитав письмо, я еще долго держал его в руках, не сводя с него взгляда. Ребята тоже прочитали письмо.
«Здравствуй Лешенька!
Пишет тебе твоя мама Саида. У меня все хорошо. Только вот более часто.
 Милый сынок! Что с тобой случилось, почему так редко пишешь. Ты же знаешь, что ты – это все, что есть у меня на Земле. Ты мой лучик света, который всегда освещает мне путь, мою дорогу Жизни. Я часто болею, поэтому не могу много писать. Сынок, не забывай свою маму Саиду, пиши. Тебе передают большой привет все твои детдомовские друзья. Недавно видела Славку. Возмужал. А я тебя вспомнила. Ты у меня все равно самый лучший! А Ленка, помнишь, ты ухаживал за ней, Ленка выросла. Настоящая красавица стала. Постоянно вспоминает тебя. Тоже привет передает. В общем, сынок, у нас все по-прежнему. Только вот тебя не хватает. Но ты ведь у меня теперь солдат, герой настоящий. Если бы та знал, как я горжусь тобой…Не забывай свою старую маму. Пиши обязательно. Целую и люблю.
Твоя мама Саида»
Один из солдат, прервав воцарившуюся тишину, промолвил:
- Вчера принесли…- затем, немного подождав, - вы только ушли, и теть Валя пришла. Так торопилась. Хотела первому Лехе письмо отдать. Он ведь так ждал…- говорит солдат.
Я прижал письмо к сердцу и закричал:
- Эх Леха, Леха, зачем ты так! Зачем!

ГЛАВА XXXI.
Через несколько дней наш Орел пошел на поправку. Каждое утро он начинал с расспросов доктора, когда же его, наконец, выпишут.
-Не могу, доктор, не могу!.. Вот так вот целый день валяться, не могу, поминаете? Здоров я уже, мне нужно обратно в часть, к своим солдатам.
- Ох и неугомонный же вы товарищ старший прапорщик? – чуть шутливо ответил доктор.
-Скучаю я, скучаю по арии, по своим ребятам…
-Скоро выпишем, не переживайте. Ваше руководство и так нас торопит, чтобы к военному параду вы были бы как огурчик!
-К параду?
-Ну, да, вы же теперь герой! Парад в вашу честь, и в честь всех, кто был с вами в тот день. Так мне объяснил ваш генерал. Стараюсь, делаю все возможное, чтобы выписать вас скорее, но не торопите события…
Ибрагимов откинулся на подушку в постели. Задумался. Вспомнил Танзилю:
-Эх! Если бы она сейчас была здесь! – мечтательно произнес он.
- Кто? – не понял доктор.
- Моя любимая
- Так она и так целыми днями здесь, ни на минуту вас не оставляет. Мы уж ее упрашиваем, уговариваем, чтобы хотя бы отдохнула, а она отказывается, все за вас переживает.
-А…а…где она теперь, доктор?.. – робко спросил Ибрагимов.
-Да где же ей быть-то?! Здесь, конечно! Танзиля, зайдите сюда, - позвал девушку доктор
Вдруг дверь приоткрылась и за ней показалась Танзиля. Она подбежала к нему, бросилась прямо в объятья. Он подхватил ее:
- Больше я тебя никогда не оставлю, никогда, товарищ Орел! – радуясь, плача и смеясь, произнесла девушка.
-Милая моя, милая моя Танзиля, я теперь и сам тебя никуда не отпущу! – онимая ее ответил Орел.

ГЛАВА XXXII.
ВОЕННЫЙ ПАРАД. НАГРАЖДЕНИЕ.

На плацу выстроили солдат. Зазвучал духовой оркестр. Солдаты, участвовавшие в операции по уничтожению боевиков, стояли в первом ряду. Здесь же были и мы: Ибрагимов, Равшан, Отабек, Влад и я. Все в парадной военной форме. Генерал говорит торжественную речь. Вокруг суетились журналисты, телевизионные камеры, машины. Начали подходить родители солдат. Военное командование начало парад с обращения именно к родителям, поблагодарив их за то, что воспитали таких сыновей, защитников Родины.
Нас всех наградили. Мы получили медали и ордена за мужество и отвагу. Ибрагимову присваивают звание генерал, мне, Равшану и Владу – офицеров.
Вдруг в толпе появляется женщина, которая попыталась сквозь толпу вырваться вперед. Она что-то кричала, пыталась что-то объяснить окружающим, разводила руками, чтобы обратили на нее внимание и услышали ее там, на плацу. Это была Саида-опа, приемная мама Лехи. Женщине удалось выбраться вперед. Она еле стояла на ногах. Ей удается подобраться к Ибрагимову:
- Мой сынок, мой Лешенька, мой сынок,- застонала она и упала.
Ибрагимов успел подхватить ее. Она упала ему на грудь. Подбежали люди. Когда понимают, что это мать героя, награжденного посмертно, генерал обращается к ней:
- Не плачьте, опа. Вам сын настоящий герой, вы должны гордиться им. Гордиться, - торжественно произносит генерал. К ней начали подходить родители других солдат, обнимать и успокаивать:
-Вы воспитали героя, настоящего героя! – говорит ей каждый, кто подходит к ней.
Саида-опа постепенно успокаивается, но повторяет про себя, как общаясь с сыном:
- Где ты теперь сынок, Где?..
- Он всегда с нами, Саида-опа, всегда рядом, в наших душах и сердцах!.. – хором ответили солдаты.
Женщина снова заплакала. Здесь зазвучала торжественная музыка.
После парада мы начали обсуждать свою дальнейшую жизнь на гражданке, строить планы и просто мечтать. Я решил, что останусь в вооруженных силах Республики. Равшан пойдет доучиваться в институт. Владик посмотрел на свои медали и вдруг сказал:
-Я! Я музей создам! Музей, где соберу все… все, что делает из солдат героев. Музей воинской славы!
-Ну и мечтатель же ты! – восклицают ребята, искренне восхищаясь оптимизмом Влада. Мы пожали друг другу руки и обнялись.

ГЛАВА XXXIII.
СПУСТЯ 3 ГОДА. В МУЗЕЕ.

В комнатах музея много народа. На 3-х юбилей музея боевой славы пришли все из военного штаба, где мы проходили службу. Торжественна церемония открытия. Звучит военная музыка. Влад проходит на костылях к микрофону, постоянно держит в руках ту каску, и произносит торжественную речь. Начинается осмотр музейных экспонатов посетителями.
Влад, генерал Ибрагимов, Равшан и я улучаем минутку и, прежде чем последовать за посетителями, обращаются к фотографии Лехи
-Ну, здравствуй Леха! Здравствуй брат!
Все пристально смотрят друг на друга и молчат.
-Ты слышишь нас?
-Леха, а знаешь, у нас сегодня праздник! – говорит Влад
- Да, ты видишь, на что решился наш Нобель, чтобы увековечить память о нашей службе и дружбе, - подхватывает генерал Ибрагимов.
Рядом фотография Лехи…
-Леха, ты не грусти, ты же знаешь, мы всегда вместе.
-А ты значить думаешь, он нас не видит и не слышит, ты значить не веришь, - смеются ребята, затем снова обращаясь в никуда:
-Леха, недавно навещали Саиду-опу, она по-прежнему любит тебя.
Ребята немного растеряны. С фотографии Леха смотрит на них и улыбается.
-Молчишь…Молчи…
- И мы помолчим, помянем тебя.
- Леха, приходи к нам хотя б во сне. Братан, так давно не разговаривали с тобой, приходи!
-Леха, ты приходи, обязательно приходи, слышишь!
- Молчишь, и мы помолчим, - тихо говорит Влад и опускает вниз глаза.
Ребята возле фото друга, стоят в кругу и держат друг друга за плечи.

ГЛАВА XXXIV.

Мой сын внимательно слушал рассказ Влада. После, он некоторое время молчал, а мы внимательно наблюдали за ним. Вдруг Отабек вырвался из рук Влада, подбежал к фотографии Лехи и отдал ей честь:
 - Дядя Леша, когда я выросту, я тоже стану таким же сильным и храбрым как ты, дядя Владик, папа и дядя Равшан! Правда пап! Правда, дядя Владик, дядя Равшан, - мы стояли немного ошеломленные тем, что эта история так впечатлила ребенка.
-Правда, правда, сынок! – мы все засмеялись, а Влад одел на Отабека военную фуражку.
- Ты – будущий солдат, будущее нашей армии, нашей Родины!
-Мы в тебя верим, сынок!
КОНЕЦ.