Качели

В маленьком городке, каких тысячи в нашей стране, на тихой улочке в спальном районе, произошла история не то чтобы совсем ничем не примечательная, но всё же удивительная своей странностью и обыденностью.
В таких городах есть множество похожих друг на друга домов, во дворах этих домов располагаются одинаково кривые и обшарпанные лавочки, на которых сидят такие же похожие друг на друга бабушки, зорко следящие за детворой, копошащейся в песочнице.В домах живут семьи, ничем не отличающиеся друг от друга на первый взгляд.
Отцы, работающие на одном и том же заводе, жены и дети, домашние животные, крошечные огородики, кое у кого автомобили.Схожие нравы, схожий быт и схожие судьбы.
В одном из таких домов жила тихая, неприметная женщина.
Женщина эта была продавщицей в небольшом магазине, работала иногда две смены подряд, чтобы свести концы с концами. Летом она, наконец, разменяла квартиру и ушла от мужа, и теперь, оставшись вдвоем с дочерью, могла спокойно вздохнуть и начать жизнь сначала.
Осенью ее дочь, невысокая светловолосая девочка лет восьми-девяти от роду, оказалась в новой школе.
В прежней дети были гораздо дружелюбнее, хоть ей и там не удалось обрести друзей из числа одноклассников.А теперь, когда она оказалась в новом доме, в новой школе, ей стало совсем несладко.
Дети весьма своеобразно отреагировали на новенькую.
Свой первый учебный день в новом классе она очень хорошо помнила. В первый же день ей поставили подножку, развязали бант в волосах и прилепили к подолу юбки жвачку.
Она плакала и надеялась, что это пройдет, и новые одноклассники подружатся с ней.Шли дни, но ничего не менялось.
Она пыталась заговорить с ровесниками, но те на это никак не реагировали, даже, как ей казалось, избегали общения с нею. Мальчики же придумали для нее обидное прозвище и всячески старались задеть ее.Каждый день она с плачем собиралась в школу.
Мать ничего не знала о том, что происходило в школе. Она уходила работать очень рано и возвращалась, когда дочь уже мирно посапывала в своей постели. Девочке же казалось, что матери все равно.Каждый день она, возвращаясь со школы, проходила мимо старых, проржавевших качелей, находящихся во дворе дома. Она подходила к ним, ставила свой портфель на землю, садилась и начинала медленно раскачиваться.
Качели скрипели, а она глядела в синее-синее небо и мечтала о том, как когда-то она уедет отсюда, у нее будет другая, счастливая жизнь, в которой каждый день будет праздником.
Но чем больше проходило времени, тем меньше она верила в то, что это случится.
В новой школе ее так и не приняли. Теперь книги заменили ей всяческое общение с людьми. После школы ей не хотелось идти в пустую квартиру, сидеть возле кухонного окна и глядеть на улицу, на то, как играют другие дети. Она брала в руки книгу, садилась на качели и читала до тех пор, пока не становилось совсем темно.
Тогда она поднимала с земли портфель и возвращалась в квартиру на шестом этаже. Там она делала уроки, готовила себе ужин из того, что находилось в холодильнике, и укладывалась спать.
Редкие выходные дни ее мать как обычно проводила у телевизора. Она была слишком измотана, чтобы выслушивать жалобы дочери, и девочка снова выходила на улицу и шла к качелям.Даже в морозные зимние вечера она выходила во двор, отряхивала снег с сидения качелей, садилась и размышляла. Только здесь ее не тяготило одиночество.
Она задумывалась: зачем вообще она живет? У нее нет ни друзей, ни подруг, каждый прожитый день похож на предыдущий; мать она почти не видет и не может понять, почему та не желает хоть раз поговорить с ней, хоть раз погладить по голове, утешить, обнять.
Каждый день девочка, возвращаясь домой, качалась на качелях, каждый день терпела насмешки одноклассников и равнодушие учителей, каждую ночь плакала в подушку от ощущения собственной слабости и ненужности.Лишь иногда она заходила к матери в магазин чтобы поделиться успехами в школе. Она старалась хорошо учиться, чтобы не расстраивать мать, а та ругалась, что дочь мешает ей работать и велела уходить домой и делать уроки.
Любила ли мать девочку? Конечно, любила. Работала не покладая рук, чтобы дочь ни в чем не нуждалась. Но нужны ли были девочке наряды, которые мать покупала ей с каждой своей зарплаты, красивые игрушки, которыми была буквально завалена ее комната? Ее радовали лишь купленные матерью новые книги. Девочка хотела лишь, чтобы мать хоть иногда интересовалась тем, как она живет, чем она дышит, что чувствует... Но та назвала ее неблагодарной, не ценящей заботу о себе.
Ее теперь не спасали даже ее любимые качели.
Ощущение одиночества стало все сильнее давить на маленькое девичье сердечко. Она с ненавистью смотрела на то, как другие дети гуляют с родителями по улицам, как катаются на санках, придерживая друг друга, как ее одноклассники зовут друг друга кататься на лыжах; ей опротивело всё вокруг.
Вскоре наступила весна.
В воздухе запахло свежестью, обновлением, радостью.
Ей стало невыносимо слышать по утрам щебетание птиц, солнце слепило глаза, а ветерок, играющий с ее светлыми локонами, раздражал, и она быстрее старалась попасть в помещение.
Ее качели, на которых она все так же коротала вечера, совсем заржавели от талого снега, и в скором времени почти перестали раскачиваться.
Но как и прежде, девочка приходила, ставила на землю портфель и садилась на них. Она могла сидеть так, пока не окоченеют руки и лицо, и поэтому даже начала радоваться наступлению весны, поскольку в теплую погоду можно больше времени проводить на улице. Смотрела на облака, проплывающие над ее головой, и все чаще и чаще думала о том, что ей нет места ни в этом городке, ни в этой жизни.
Однажды она, как обычно, возвращаясь со школы, хотела было вновь подойти к двум ржавым столбам, образующим собой качели, которые она так любила, но оказалось, что качелей нет на месте! Утром они были вывезены на свалку из-за опасности их обрушения.
Девочка готова была расплакаться.
Еле передвигая ноги, она вошла в подъезд, поднялась в квартиру.Раздевшись, бросила на пол портфель.На кухне были открыты форточки, и занавески колыхались от легкого ветра.
Девочка сделала глубокий вдох.
Ком в горле мешал ей дышать. Она почувствовала себя такой жалкой, такой покинутой, словно лишилась в один миг всего, что было в ее жизни ценного. Она сделала еще один глубокий вдох, пододвинула табурет и взобралась на него. Одно усилие – и ручка оконной рамы поддалась и повернулась. Девочка поднялась на подоконник и посмотрела в распахнутое окно.
Все так же бегали дети, пуская кораблики в ручьях, всё так же чинно прогуливались взрослые, все так же щебетали птицы.
Держась за ручку, девочка приподняла голову и подставила лицо теплым лучам солнца.
Взгляд ее упал на то самое место, где она всегда останавливалась после школы и куда ходила вечером, вместо прогулок по улицам…
Теперь там зияли две темные дыры в земле – всё, что осталось от качелей, с которыми она мысленно делилась всеми своими печалями и радостями.
Она улыбнулась всему, что видела перед собой, и, отпустив ручку оконной рамы, сделала шаг вниз.


Это странное самоубийство всколыхнуло весь крохотный городок. О нем даже написали в газетах.
Во время похорон мать девочки даже не плакала. Она уже не могла плакать.Лишь лицо, враз почерневшее от горя, выдавало истинные чувства этой женщины. Люди, пришедшие проститься с девочкой, бросали вопросительные взгляды в сторону матери. По городу поползли слухи один абсурднее другого. На каждой лавочке обсуждалось это событие, каждая женщина, будь то соседка или просто знакомая, сочла своим долгом порасспрашивать мать, почему это случилось, почему она не уследила за своей дочерью, и эти десятки «почему» доводили до безумия несчастную женщину.
Ее вызвали в школу, чтобы рассказать, какой нелюдимой и замкнутой была ее дочь, что класс не смог найти с этой гордячкой общего языка. Директор качала головой и осуждающе глядела в глаза матери.
Весь городок шептался о том, какой странной была та девочка, которую соседи во дворе видели чаще всего качающейся на качелях. Мать не могла никуда пойти, чтобы не слышать разговоров о самоубийстве, не вспоминать о маленьком худеньком тельце,распластанном на асфальте, не думать о том ужасе, что охватил все ее существо в момент, когда она увидела ребенка.
Она была не в силах ходить в школу, расспрашивать одноклассников дочери, не в силах каждый день рассматривать детские фотографии, перечитывать тетради, книги, в поисках ответа на единственный мучающий ее душу вопрос – почему?!
В конце концов, она выбросила все фотографии и детские вещи, оставив лишь маленький синий портфель, с которым ее девочка ходила на занятия.
Квартира и мебель ее была выкуплена, а женщина исчезла так же незаметно и тихо, как и появилась.
Пересуды о матери и обсуждение поступка девочки постепенно поутихли, и жизнь в городке вернулась в прежнее русло.
На тех же обшарпанных лавочках по-прежнему восседали похожие друг на друга старушки, в песочницах и во дворе по-прежнему играли дети, с шумом проезжали машины, а на месте прежних качелей вскоре появились новые, крашенные в желтый цвет и очень красивые. Поставив рядом на землю портфель, на качели садилась маленькая девочка и раскачивалась на них взад-вперед, задумчиво глядя в небо.