сто 61

Зачем мне думать о прощении тебя? Разве смею я требовать твоего особенного внимания – ведь я для тебя всего лишь один из многих... Разве я сам идеален и безгрешен настолько, чтоб удивлять свою благостность грехом – осуждения? Разве я не в состоянии осознать, что путь желаний твоих нынешних прошел просто чуть дальше от меня, чем мне этого хотелось бы, но дороги изменчивы, и завтра ты, быть может, станешь ближе ко мне... Разве понимание не то, что соединяет тонкими нитями всё и вся в этом мире, и прощение возможно лишь после того, как осуждение рвет эти нити?..
А посему – нет, Господи, я тебя не прощаю.

Отчего именно таким, Господи, ты мне даруешь решение свое? В жизни своей недолгой я и сделал-то всего лишь то, что позаботился об отце своем больном («Сынок, ты где?») – почему же именно меня призываешь к себе? Где твоя справедливость, Господи, – я не сотворил и маленькой толики из того, на что способен, а уже такой наградой ознаменован мой путь... Не достоин ли в много большей мере твоего благорасположения мой многострадальный отец – что и муками своими, и болью, и трудами заслужил твоей милости? Господи, призови к себе его, а не меня. Прошу тебя, Господи.

Призови его к себе так, как ты уже призвал меня – одари его тем чувством, что приближает нас к тебе, к небесам твоим.
Награди его за муки и телесные, и душевные
любовью.
Прошу тебя, Господи.



«Ты уже вернулся, сынок? Одно ты у меня спасение... Спасибо, что не оставляешь отца своего... А я вот... Прости меня, прости».