Трудный возраст

 – Алло! Анжелочка? Здравствуйте! Это Марья Николавна! Ага! Из двадцать седьмой. Ага! Нет! У меня ничего не течет. Хуже! Да нет! Не ограбили! Что вы такое говорите! Еще хуже! Помните, я вам про своего Игорька рассказывала? Ага! Опять сигареты нашла! Ужас просто! И дорогие сигареты, похоже! Сколько же на них денег спускают-то, а?! Что говорите? А! Ну да! Конечно, сказала! Подошла к нему и сказала: «И до каких пор это будет продолжаться, молодой человек?» А он мне: «До каких пор будут лазить по моим вещам, что ли?» Нет, ну надо, а? Родной матери! Карапуз еще, матери хамит уже! И ладно б хамил – так пусть хотя бы не курил! Вы тоже так считаете? Ой, ладно! Пошла я! Сейчас сериал мой начинается! Ага, перезвоню! Да, до свидания! Ага!
 Мария Николаевна подошла к окну, чтобы взять чашку чая, и тут же отпрянула. Она опять взяла телефонную трубку и набрала номер.
 –Алло! Анжелочка? Да, это снова я! Нет, ну это просто невыносимо! Сейчас только к окну подошла, а у меня, вы знаете, окна-то во двор выходят. Так вот, подхожу я это, значит, к окну. Просто взгляд так кинула в окно и вижу: мой, ну Игорек, сидит на скамейке с девкой какой-то и… Ой, даже язык не поворачивается сказать-то! Уж лучше б курил, честное слово! На прошлой неделе видела его с Катенькой. Ага, из пятой квартиры. Ну, пусть с ней гуляет-играет. Я ему что – запрещаю? Так нет же! Привел какую-то, всю накрашенную, перемалеванную всю! Я, конечно, знала, что дети растут быстро, но не настолько же! А он, вы знаете, у меня такой ранимый, сентиментальный. Его так легко обидеть! Я ему замечаю что-то, так он сразу огрызается на меня! Такой эмоциональный, – она покачала головой. – Может, не ладит с кем-нибудь, обижает кто, наверное. Я уж особо стараюсь его не трогать-то по мелочам. Анжелочка! Может, я что-то не так делаю? – жалобно спросила Мария Николаевна. – У него трудный возраст, наверное, переходный. Ладно, пойду я, полежу. А то что-то очень много потрясений за сегодняшний день. Да и сериал идет уже. Да. До свидания! – Мария Николаевна повесила трубку и поплелась в комнату, шаркая тапочками. Она легла на диван, включила телевизор и закуталась в плед.



 Дверной замок задрожал от вошедшего в него ключа. Мария Николаевна как заправский шпион подлетела к двери, чтобы застать Игоря врасплох.
 – Ну и где ты был?
 – Гулял!
 – Гулял! Лучше бы полезное что-нибудь по дому сделал!
 – Мамуль, у меня своя личная жизнь!
 – Ага! Знаем мы вашу личную жизнь! Не дорос еще! Личная жизнь!
 – Мам, я…
 – Не перечь матери! С кем ты гулял-то?
 – Да… с Катей, – отмахнулся он.
 – Не ври мне! Я что – Катю от не Кати отличить не могу, по-твоему?
 – А ты что, следила?
 – Не следила, а случайно увидела, – поправила Мария Николаевна. – Шляется не известно с кем!
 – Это невеста моя! Оля!
 – Кто? Ох… Дай мне валидол! – застонала она.
 Разговор медленно перетек в кухню.
 – Только не надо комедии, – сказал он и дал таблетку и стакан воды.
 – Мал еще! Не дорос! Какая женитьба! Совсем, что ли?
 – Мам! Я Университет уже закончил! Мне двадцать три года! Я работаю и зарабатываю! Я живу в отдельной квартире! Что не так? Она тебе не нравится – я расстроен. Но женюсь – все равно. И еще: хватит проверять мои карманы, когда я вешаю куртку в прихожей.
 – Это что ж: без родительского благословения в церковь пойдешь?
 – В ЗАГС, мама!
 – Ты ж ее совсем не знаешь! Я ее в первый раз вижу.
 – Если ты ее первый раз видишь, это не значит, что я ее совсем не знаю! Мы с первого курса знакомы! И вообще – я уже состоявшаяся личность! И хватит лезть в мою частную жизнь! – громко сказал он.
 – Не ори на мать! – тихо крикнула Мария Николаевна и села на стул, одной рукой держась за сердце, другой – размазывая слезы по щекам.
 – Мам. Ну, мам. Ну, не надо. Не плачь. Ну, прости. Ну, прости, мам. Ну, все, – успокаивал тихо Игорь. – Ну, хочешь, я ее сейчас позову? Она тебе понравится! Я уверен.
 – На свадьбу-то хоть пригласите? – всхлипнула она.
 – А как же! – улыбнулся Игорь. Он был рад, что все обошлось.
 – Ну, и когда? Свадьба-то!..
 – Через две недели…
 – Когда? – глаза Марии Николаевны совсем просохли и от удивления округлились, а старческие мешки под глазами натянулись. – Когда? – повторила она. – Через две недели? И ты матери ничего не сказал? Родной матери!..
 – Так, мам! Не начинай все сначала, а!
 – Ну, хорошо, хорошо! Чего тебе… вам, – поправилась она, – на свадьбу подарить-то?
 – Подари родительское благословение…
 – Хорошо.
 – Ладно, пойду я, мам. Там в прихожей, я продукты оставил. Разбери: что куда.
 – Хорошо, Игоряш!
 – Мам, не надо это сюсю-мусю! Не молокосос же уже!
 – Для меня ты останешься всегда таким же маленьким, каким я тебя помню. Моим малышом. Ладно, все, не буду. Иди к Оле своей. Вон, ждет тебя во дворе! – выглянула она в окно.
Игорь поцеловал мать на прощание. Мария Николаевна немного постояла в прихожей, потом закрыла дверь на ключ и пошла в кухню.
 – Алло! Анжелочка? Это я! Нет, ну ты представляешь! Мой-то что учудил! Жениться надумал! Ты представляешь! Нет, эта молодежь мне положительно не нравится! Никакого почтения к старшим! И от меня еще скрыл, самое главное! Через две недели сын женится, а я ничего не знаю. Ну, как можно! Анжелочка, вы тоже так считаете? Ну, ужасно. Ну ладно, пойду я. А то он мне тут продуктов накупил на неделю: надо в холодильник спрятать, пока не пропали! Ага! До свидания! До свидания!..
Мария Николаевна заметила свою чашку с чаем на подоконнике и подошла к окну. Она посмотрела во двор и увидела сына и девушку, видимо, Олю, садящихся в какую-то машину.
 – Что, неужели опять машину купил? Новую, что ль? Ох, уж эта молодежь! Им только деньги тратить! Ох, ну надо же, а? В кого он у меня такой?
Мария Николаевна подошла к тумбочке, взяла трубку телефона и набрала номер.
 – Анжелочка! Это снова я! Да! Нет, ну вы представляете…



25.01.07