На краю

Он стоял на крыше пятнадцатиэтажного дома и смотрел вдаль. Перед ним открывался холодный и серый осенний город.
«…И все меня кинули, бросили, раздавили каблуком и размазали об асфальт. А кому я нужен вообще – никому! Только себе и нужен, что, собственно, одно и то же. Как же жизнь эта надоела! Депрессия… Вот откуда берется депрессия? Ведь идешь по улице, и неожиданно на тебя падает ужасное настроение. И не после этого – не до, а именно после – тебя грязью обливает машина, ты наступаешь ногой в …, в троллейбусе тебе ногу отдавливают, в школе тебя вызывает к доске учительница физики… И почему эта мегера всегда вызывает, когда я не готов? Шестое чувство учителя или закон подлости? В итоге, депрессия усиливается, когда ты узнаешь еще какое-нибудь радостное известие: например, твоя девушка больше… не твоя. И так по кругу, замкнутому циклу, из которого выбраться нельзя!..



А все из-за кого – из-за этих мелочных и пустых окружающих меня людей! Дома родители заладили: «Учиться, учиться и еще раз учиться!» Вожди мирового пролетариата, тоже мне!
В школе одноклассники в лицо ничего не скажут, только за спиной шушукаются, сплетничают. Дай им в руки топор и повернись к ним спиной, так они точно стукнут по голове! А когда с тобой разговаривают, так про другого сплетничают.
Все друг друга ненавидят, но претворяются, что любят – противно! Делают вид, что мы – дружный класс. И учителя тоже норовят друг друга с места скинуть: перегрызть друг друга готовы из копейки какой-то. Вечно сплетничают, докладные пишут, просто мерзость какая-то!
И правильно Катерина Кабанова сказала, что не руки накладывать на себя грех, а «жить так грех»…
Интересно, что человек чувствует, когда прыгает с крыши дома: страх, мольбу или ничего? То есть, не с парашютом прыгает, не в сугроб со второго этажа, а по-настоящему. Там же всего несколько секунд, но каких!..
Но нет, страшно, боюсь… И вообще, чего это я буду из-за них жизни себя лишать. Хотя… кому она нужна?.. Вот странно! Ведь сейчас говорю, а все-таки побаиваюсь наказания за смертный грех, на страшном-то суде зачтется…
А хотелось бы испытать это чувство полета и приближающейся смерти. Вот смотришь и буквально за несколько секунд долетаешь до земли и… Фу, даже противно говорить, что будет потом. Самое главное, лопатой соберут, и на похороны даже никто не придет…»
Вечерело, солнце скрывалось за горизонтом. Он посмотрел вниз: внизу во дворе копошились какие-то люди, по улице шли машины.
«Вон они, ходят, мельтешат, как муравьи расходятся по своим кучам. И разве им не надоело утром – в душное помещение своей работы, где изматываешься, а тебя еще и уволить грозят. А вечером – домой, где супруги орут друг на друга, дети эти сопливые, старики маразмом достают.
А вот родильный дом… Фабрика смертей… Ведь жизнь в конце концов заканчивается смертью, значит жизнь ведет к смерти. Тогда зачем же рождаться и рожать на свет, чтобы мучаться, а потом кануть в Лету? Если уж суждено умереть, так зачем же еще так долго ждать. Может, сразу кончить все?! И зачем я развел этот диалог с самим собой: знаю ведь, что не прыгну, что стоять просто так…
Хотя… почему не прыгну? Это же один шаг, всего один шаг: превозмочь страх первого шага и все! Нет никаких мучений, нет боли».
Он закрыл глаза и шагнул в пропасть, отделившую его жизни. От будущей жизни.
«А ведь странно – нестрашно совсем! Легкость какая! Хорошо! Красиво! Интересное ощущение этого полета!.. Хотя, с таким же успехом можно было и с парашютом прыгнуть. Как быстро мысли носятся в голове. И как беспорядочно.
Две секунды, наверное, осталось… Странно, мысли быстрее времени!..
Какое небо красивое… И березки на пруду… И чего я прыгнул? А бабушка сейчас блины наверное сделала, мои любимые… Одна секунда…
Остается… Вот уже… Господи, я не хочу, не надо, я передумал! Я пошутил, ах, как странно! Господи, прости. Люди, простите меня за все! Господи, почему же «люди не летают как птицы»? Я изменюсь, я исправлюсь! Я не хочу умирать, это злая и глупая шутка! Это не я… это все они! Не надо, пожалуйста!»
Он жадно хватал воздух руками, жадно пил его, жадно смотрел на небо. В его голове пронеслись воспоминания о детстве, размышления о настоящем, мечтания о будущем.
– Нет! – истошно закричал он, и… все кончилось.
Спустя десять секунд после прыжка он уже лежал на земле. Его вряд ли можно было сразу узнать, так как лицо его было очень сильно размазано по асфальту. На крик во дворе вышел дворник и подошел к телу.
– Второй уж за сегодняшнюю неделю! – покачал головой. – Опять убирать придется, – мрачно сказал он, достав из кармана носовой платок и высморкавшись.
Вряд ли он нашел покой там, куда отправился…



16.04.04