Лысина и мировой рекорд

Представляете, приехал паренёк, можно сказать, из провинции, в столицу. Столица многогранна и многолика. В первую неделю нужно было обследовать все станции метро. А что - хорошо: сунул пятачок в турникет и катайся весь день. За неделю все переходы изучил, где переход под гору, а где в гору, где короткий, а где длинный. С кольцевой коричневой ветки на замоскворецкую зеленую, с замоскворецкой зеленой на красную юго-западную, а то и вовсе станции смешные попадались: с тремя путями и двумя платформами. А тут еще событие такое - спартакиада народов всей страны. Ну как можно обойти стороной? ... Лужники были заполнены на все сто процентов. Не каждый футбольный матч столько зрителей собирал. Глаза разбегаются - кого смотреть? Одни бегают, другие копья и ядра мечут, третьи прыгают с шестом и без шеста. Интерес к соревнованиям подогревался тем, что все ждали мирового рекорда по прыжкам в высоту. Рекорд был два двадцать восемь. Валерий Брумель намеревался взять два тридцать. В числе ста тысяч зрителей был еще один, который, также как и остальные, хотел стать свидетелем мирового рекорда. Наши места были на западной трибуне. Поэтому пока выступали рядовые спортсмены, зрители то и дело вставали со своих мест и, вытянув свои шеи до максимальной длины и повернув головы, смотрели в сторону правительственной трибуны. Когда какой-нибудь короткий забег на сто метров, зрители болеют за спортсменов, а когда разминка по всему полю стадиона, все тянут шеи в сторону отгороженной трибуны. И вот, знаете, появилась там Сверкающая Лысина, все аж привстали и по ближайшим рядам прокатилась волна вежливых аплодисметов. Еще пару раз удалось увидеть Сверкающую Лысину, и поскольку вся остальная западная трибуна не освещалась солнцем, то одна лишь эта Лысина излучала теплый свет, словно идущий из далекого прекрасного будущего... Но когда на арену вышел Валерий Брумель - начался драматический спектакль о борьбе за высоту с трех попыток. Планка была выставлена на два тридцать. Первая попытка - неудачно. Через некоторое время вторая попытка - неудачно. Вздох огорчения вырвался из арены стотысячного стадиона в голубое предвечернее небо над Лужниками. Третья попытка. Все уже забыли и о Сверкающей Лысине, и о других спортсменах, которые прекратили свои разминки и тоже смотрели в сторону сектора для прыжков в высоту в правой, ближней к западной трибуне, части поля. Стадион замер. Толчок, разбег, еще толчок, Брумель перелетает рыбкой через планку, падает в яму, оглядывается, и только в этот момент, понимая, что чуть дрогнувшая планка осталась лежать на высоте два тридцать, стадион взрывается неудержимым восторгом и бурей оваций. С этого момента про Лысину никто уже и не вспоминал. Через полтора года Лысину сместили в результате заговора свои же товарищи во главе с Густыми Бровями, а Валерий Брумель серьезно повредил ногу в аварии. Ни тому, ни другому не удалось поднять свою планку на новую высоту...