Путь в Эльдорадо, или дневник биржевого игрока. Гл

Глава 4. Никогда-никогда не ночуйте в чужой постели.

Я развалилась на диване и невольно вслушивалась в мелодию и слова песни. То была «Казанова»:
«Зачем делать сложным то, что проще простого, ты - моя женщина, я - твой мужчина, если нужно причину, то это причина...»

Меня разбирало любопытство - что он там придумал. Почему-то я совершенно не сомневалась, что Кирилл не будет ко мне приставать с какими-нибудь сексуальными предложениями. И даже не потому, что он обещал это еще на улице, приглашая меня в гости. По всему выходило, что я – не его женщина, не тот искомый им надуманный идеал. Я не пробуждала в нем мужские желания. Ему было скучно сидеть в этот вечер одному дома, он действительно был благодарен мне за возращенное портмоне, и мы стали друг для друга всего лишь маленьким развлечением в череде будних дней.

Я пыталась разобраться в своих ощущениях – а мне хотелось стать девушкой Кирилла? Хотелось ли мне с ним секса?
Похоже, не хотелось.

Мне давно уже ни с кем не хотелось секса.
Моя первая любовь оказалось поздней. После института я попала работать на завод, и за мной стал ухаживать старший сменный инженер, женатый сорокалетний мужчина. Так случилось, что я не интересовала ровесников. Даже нет, не так – они требовали от меня секса мгновенно и сразу, а я была девственницей, и их святая простота по отношению к сексу мне претила. А Виктор был другой – взрослый, надежный, понимающий... И я сдалась на его ухаживания. Мы встречались восемь лет, и за это время я ни разу ему не изменила.
Он был моим единственным и любимым мужчиной.
Я тогда не понимала, как удобно ему жить на две женщины – заботливую, хозяйственную, хлопотливую жену и меня, молодую, глупую, наивную любовницу, принимавшую его нехитрые ухаживания за эталон женского счастья.
Возможно, я бы прожила свою жизнь в тени его супруги, но так случилось, что Виктору и двух женщин оказалось мало – он изменил мне с моей лучшей подружкой, а та по неосторожности от него забеременела, и из вредности рассказала мне о его измене. Я устроила Виктору сцену – впервые за все восемь лет тайных встреч. Похоже, ему нужен был только повод, чтобы расстаться со мной – он выслушал мои упреки, на его скулах заиграли желваки: «Ну, если ты собираешься выговаривать мне такие претензии – нам лучше больше не встречаться».

Наверное, все-таки хорошо, что мы расстались – но восемь лет моей молодости было подарено чужому женатому мужику.

После него с полгода я была в депрессии и ни на кого не смотрела. Потом я впала в другую крайность – я знакомилась со всеми подряд и практически с каждым мужчиной, показавшимся мне приличным, соглашалась спать. Не потому, что мне хотелось секса, нет. Они предлагали секс – а я боялась, что если откажу, они не захотят со мной встречаться, и соглашалась... Я мстила их вниманием бросившему меня Виктору и своему безупречному, «порядочному» прошлому.
Мне казалось, что я наверстываю упущенное.
Кое в чем я набралась опыта – например узнала, что при кажущемся однообразии, все мужчины устроены по-разному, и двух одинаковых среди них нет. Еще я поняла, что большинство мужчин готово переспать со мной в течении первого свидания. Еще я узнала, что многие из них обожают порнофильмы, а некоторые могут заниматься сексом только созерцая любимые сцены, иначе у них «не встает». К тому же выяснилось, что Виктор занимался со мной сексом весьма целомудренно, по старинке, лишь изредка в моменты наибольшего наплыва чувств дозволяя себе и мне некоторые безвинные шалости.
Кроме «приличных» мужчин, мне попадалось и великое множество круглых идиотов. Такие мужчины (причем, как правило, весьма и весьма непривлекательные!) в первое же свидание пытались поставить меня на колени и «угостить чупа-чупсиком». Или, например, спрашивали в лоб – какой мне больше нравиться секс, классика или анальный, и тут же предупреждали, что без анального секса я им не нужна. И очень обижались, когда я посылала их на три буквы и, оскорбленная до глубины души, уходила с несостоявшихся свиданий. Это были противные, пошлые встречи, пошлые неприятные мужчины.

В конце концов, я устала от череды неудач. Я смирилась с проклятием одиночества. И поставила на личной жизни крест. Большой и жирный. Могильный. Черного цвета. И выбрала себе новое имя – Элизабет Баттори...

* * *

Кирилл вернулся в комнату нескоро, открыл дверь ногой, потому что на вытянутых руках он нес... ярко-оранжевый тазик, в котором плескалась вода.
- Что ты собрался делать?
- Ни за что не догадаешься... Я хочу тебя побаловать – вымыть тебе ноги и сделать массаж ступней...
- Да ладно ерундой заниматься! Ты что! – возмутилась я.
- Ты же обещала, что согласишься! Обещала!
- Ну, обещала...
- Тебе будет приятно...
- Ладно... – согласилась я.
Сколько помню себя, никогда чужие руки не мыли мои ноги. Конечно, существовала такая косметическая услуга – педикюр, но я предпочитала сама заниматься обработкой ногтей, поскольку стоимость педикюра казалась мне запредельно, космически завышенной – она равнялась цене пары туфлей из магазина дешевой обуви. Я испытывала жгучее чувство неловкости, когда все-таки смогла уговорить себя опустить ноги в теплую воду и отдать их во власть его рук...

...Мой сон сбывался: он стоял на коленях на полу передо мной, и его руки то нежно, то сильно, но так заботливо и так приятно касались моих ног... Они снимали усталость, и наполняли меня совершенно непередаваемым чувством облегчения и неги. Теперь я уже не думала, груба ли кожа на моих подошвах, хорошо ли пострижены ногти, не сполз ли с них лак... Я наслаждалась его прикосновениями. Никогда еще мне не было так покойно и хорошо.
- Не напрягай икры, расслабься... Не бойся, я же не кусаюсь... Вот так... неужели ты не можешь хотя бы на миг забыться? Ни о чем не думать? Не можешь жить только одним маленьким мгновением?
- Не знаю... Неужели это так чувствуется?
- Да... Ты словно натянутая струна – только дотронься, она звякнет, и порвется от перенапряжения... Ты все пытаешься контролировать... А это невозможно... А еще... ты боишься желать. Понимаешь, каждый человек – это океан. А волны – это желания... Приливы, отливы, цунами, штормы... А в твоем океане – полный штиль, глухая, мелкая рябь...
- Как поэтично... Океан желаний... Где-то я уже сегодня слышала про океан... К которому можно прийти, прикоснуться, отчерпнуть...
- Ну да... Некоторые живут чужими желаниями... А теперь положи ноги на диван, я укутаю их шерстяным пледом. Тебе нужно с полчасика полежать отдохнуть... Иначе весь результат массажа насмарку. Понравилось?
- Здорово... Спасибо... Где ты этому научился?
- В госпитале... где же еще... Это очень важно, следить за ногами...
Я посмотрела на часы и ужаснулось – уже было полпервого! Вот это я засиделась в гостях. Ничего себе... Хорошо, хоть идти недалеко – через дорогу, между нашими домами расстояние всего-то метров пятьдесят.
Он уловил мое движение и тоже посмотрел на часы.
- Там, за окном, ливень... Тебе бы лучше остаться здесь переночевать, ведь дома тебя никто не ждет... Не бойся, я же обещал к тебе не приставать... Ляжешь подальше и все...
И тут Демон Искушений дернул меня за язык. Он был большой оригинал, мой Демон Искушений. Иногда он заставлял говорить меня вслух такие вещи, что окружающие краснели. Вот и теперь он выдал моим голосом:
- А если я вдруг начну к тебе приставать?
Кирилл рассмеялся.
- Свежо предание, но вериться с трудом... Это вряд ли, я же немножко разбираюсь в женщинах... Впрочем, если такое все-таки случиться, то есть шанс, что я соглашусь...

* * *
Я проснулась среди ночи – Кирилл спал рядом, я слышала его ровное спокойное дыхание, и ощущала, как он придерживает мою руку своей рукой.

«Зачем делать сложным то, что проще простого, если ищешь причину, то это причина – ты только женщина, вот твой мужчина...
Если ищешь причину, то это причина...»

Я прислушивалась к его дыханию и впервые в жизни ощущала, что хочу мужчину, вот этого мужчину, что спит сегодня рядом со мной... В моей голове не было на него никаких планов, я даже не была уверена, захочу ли увидеть его завтра, я не примеряла к нему возможное замужество, не собиралась рожать от него детей, я всего лишь его хотела... И это желание было таким явственным, таким непреодолимым, таким жгучим... И моя рука невольно крепко, больно сжала его руку... От этого движения он проснулся.
Он понял меня без слов.
То, что еще несколько часов казалось мне ненужным и неважным, вдруг стало единственно правильным и абсолютно возможным.
Нам мешали лоскутки одежды, и потому они оказались безжалостно и поспешно изгнаны с наших тел.
Мне нравилось прикасаться к его шелковой манящей коже, мне хотелось объять его наготу свой наготой... Мне не нужны были ни ласки, ни поцелуи, ни какая-то пошлая надуманная «любовная» прелюдия, мне просто хотелось принадлежать ему... Должно быть, ему передалось мое нетерпение, и он вошел в меня сразу, так, словно ничего иного и не ожидалось, и быть между нами не могло.
То было нечто необыкновенное – я впервые почувствовала себя абсолютно цельной. Словно во мне был какой-то существенный недочет, какой-то порочащий изъян – и вот он исчез, я вдруг стала совершенной и идеальной. Во мне больше не было пугающей бездонной пустоты – во мне был он, мой мужчина, настолько мой, что другого такого просто никогда не существовало и быть не могло. Словно из огромного множества паззл вдруг наконец-то подобрались две, что идеально подошли друг к другу и теперь воссоединились для создания картины... От этого воссоединения мое тело выдало мне такую волну наполненного удовольствием счастливого трепета, что на миг я потеряла чувство реальности. Только одно совершенно забытое слова – соитие – могло хоть как-то передать ощущение чувства случившейся завершенности бытия.
Мое тело жаждало его, я ощущала, с каким наслаждением оно обволакивает и легонько сжимает этот долгожданный и такой жизненно необходимый ему стержень... Каждое его движение было важным, радостным и счастливым – у меня даже дыхание перехватило от ощущения взаимной близости... Время остановило свой бег, все потеряло смысл, важным было лишь волшебное ощущение полного слияния тел...
Этой ночью мне впервые приоткрылась тайна блаженства плотской любви.

* * *

Я сбежала от Кирилла под утро, как не пойманный ночной тать. Вышла на цыпочках из комнаты, тихонько прикрыла за собой дверь, тихо оделась, выскользнула в коридор...

...Странно, но в моей голове как заведенная прокручивалась все та же песня - «Зачем делать сложным то, что проще простого, ты - моя женщина, я - твой мужчина, если нужно причину, то это причина...»

В его доме лифт уже ходил, а в моей общаге – нет. Я шла по замызганным загаженным лестницам, и меня душили слезы. Теперь я знала, почему Кирилл не мог найти себе женщину, знала, почему они никогда не возвращались к нему. Океан любви нельзя исчерпать, к нему можно только прикоснуться...

Пока мечта не сбылась, пока ты к ней только слегка прикоснулся – тебя согревает надежда, тебя ожидает длинный, бесконечный путь... А когда мечта сбылась – тебя охватывает такой испепеляющий страх грядущего разочарования, что только бегство кажется единственной возможностью его избежать...

Что может быть страшнее сбывшейся мечты?