Память

Я смотрел ему в глаза.
Вокруг было много людей, но меня они не интересовали.
Молодой парнишка напротив переминался с ноги на ногу. Дорожная пыль прочно вросла в поношенные но надраенные до блеска сапоги. Лет двадцать наверное. Он тоже смотрел на меня. Видит ли он меня? Скорее всего нет. Его взгляд блуждал в явных сомнениях происходящего.
Яшка, мой друган, стоял рядом со мной и так-же смотрел прямо. Чуть сутулясь, он поправил сюртук нервно сжимая лацкан полноватыми пальцами. Oн всегда сутулился, особенно когда волновался в классе боясь быть вызванным...как ето кажется смешно сейчас, даже то, что я успеваю об етом думать...
Время течет ужасающе медленно, а может ето мысли остановили его тикающий биением сердца ход.
Смотрю как паренек начинает двигаться с заранее предсказуеммой неуверенностью выполняя положенные ему движения. Каждое сопровождается клацанием металла больно режущего слух.
Он тоже волнуется. Странно, а ему-то чего...
...Рахель. Теперь я вижу ее. Не перестаю просить бога, чтобы ей все-же удалось. Расставаясь, позволил себе лишь одно - оставить с собой блеск ее глаз, казавшимеся тогда еще большими через зеркала слез.
Я смотрел прямо перед собой, но видел лишь рассеченный слезой румянец ее щеки, ее прощальный взгляд. Ее глаза.
Яшка придвинулся поближе. Эх, Яшка, Яшка, где наша не пропадала, добрый друг. Теперь глаза напротив исчезли, заслонились черной металлической пустотой. Пустотой размера с коллечко, как то - что я подарил Рахель, только теперь по-другому, вместо блеска золота - чернота металла, больше не видно ничего, и время вдруг понеслось, понеслось, только бы тебе удалось, только бы тебе удалось...

Как ярко. Свет бьет в зажмуренные глаза.

Нет. Глаза-же открыты.
Я чувствую Яшка все еще рядом, но мне его не видно, только пульс его тела уноситься куда-то, но все еще так близко.
А где же тот парень...а, вот и он, серая форма запылена порохом и грязью, сапоги больше не блестят, голова в крови, говорит под Киевом через неделю потом зацепило... молодой совсем, меня увидел – узнал, глаза расширились, я его за руку подвел к свету - дальше у него свой путь...
...а вот и мама, сказала их под Бердичево окружили, а Рахель прошла, успела таки (мама научила меня видеть)...теперь и я вижу – след от высохшей слезы на щеке Рахель так и остался навсегда. Вот она едет в Америку после войны, новая семья, новая жизнь, сын подрастает, а ето уже внуки...ее свет недавно начал пульсировать, и мне говорят что скоро мы опять будем вместе.

[http://denis-krug.livejournal.com/3143.html]