Склонение - Короб

Движение в небольшой уютной комнатке затихло, но в голове молодого архитектора разразилась настоящая буря. Брови удивлённо поползли вверх, и он снова взглянул на своего гостя. А ведь поначалу этот человек показался ему порядочным и серьёзным. Крепкая фигура, отличный серый костюм от известного производителя, аккуратная причёска. Это человек с "верхов", такие не шутят. Но именно это он сейчас и делал.
- Вы что, издеваетесь?! - Сквозь смех сказал архитектор. - Шутка не удалась.
- Ну почему же, мистер Варрин, разве вы не специалист в этой области? - Человек в костюме начал буравить глазами своего собеседника. На вид тот не показался ему таким уж талантливым, как о нём отзывались. Худое вытянутое лицо, чёрные курчавые волосы вздымались пышной копной, делая Михаила Варрина выше, отчего уже можно со смелостью называть архитектора палкой в одежде. Только круглые очки в тонкой металлической оправе говорили о некоторых способностях, или же напротив, рисовали из него эдакого маменькиного сыночка, едва вырвавшегося на свободу, во взрослую жизнь. Человек в костюме отчётливо представлял себе Михаила юнцом-шестикласником, которого в школе называли ботаником, и нередко более простые житейские ребята метким ударом ломали эти очки-кругляши пополам, оставляя под ними разбитое лицо.
- Разве не вас называли самой перспективной фигурой в современной архитектуре?
- Может и так, но судя по тому, что вы мне накидали, сдаётся мне, что я такое не потяну. - Михаил привычным движением поправил очки на носу, отчего человек в костюме усмехнулся своим недавним мыслям о неудавшейся школьной жизни таланта. - Вам скорее следует поговорить с другим человеком…
- Если вы о Кроу Алловиче, то смею вас заверить, он уже отказался, дав вам все карты в руки. Вы же и не представляете, что этот проект может вам дать. Работа, которую я вам предлагаю, выйдет в свет, и вы прославитесь. - Человек достал из портфеля объёмную чёрную папку. - Ну так что? Берётесь?


- Вы сумасшедший! Слышите? Вы спятили! Я за это не возьмусь! - Закричал низенький коренастый человечек, швыряя чёрную папку в своего собеседника. - Проваливайте!
- Мистер Аллович. - Укоризненно произнёс человек в костюме, поднимая папку с пола. - Мы же договорились. Если берётесь за дело, то назад дороги нет. Вы меня огорчаете!
На это Кроу схватился за голову, и нервно посмеялся. - Мы так не договаривались. Вы говорили о работе, а это чёрт знает что за уродство.
- Это слишком трудно для вас?
- Трудно? Я проектировал дома, которые на этом свете и стоять не могут, для меня поставить коробку здания - как ребёнку из бумаги - раз плюнуть, но то, что вы предложили - кощунство!
- Мистер Аллович! - Человек потряс увесистой чёрной папкой с чертежами и попытался что-то сказать, но Кроу его перебил.
- Нет! Я сказал, что за ЭТО не возьмусь. Вы все идиоты, все - начиная от тех, кто это придумал, и заканчивая идиотами, кто это спроектирует и возьмётся строить. Вы о строителях подумали?
- Люди участвовать не будут. Всё сделают роботы. Сварка металлических листов - это по их части.
- Вас посадят. - Однозначно ответил Кроу - И идиота вашего! Так что берите кого хотите. Найдите неудачника, что сгубит свою душу.
- Но и вы, мистер Аллович, не забывайте, - Глаза человека в костюме недобро сверкнули. - Папочку-то открыли, и в деле вы до конца…


Металлический манипулятор крепко зажал здоровый лист магнитным захватом и прижал его к полу. Два других щупальца остановились в миллиметре от стыка серого листа политана и пола, и яркий белый луч сорвался с них, мгновенно сваривая поверхности нового жилища воедино. А может и не жилища, может это и не пол и стена, а что-то другое. Откуда роботу знать такие вещи? У него в голове подробная схема всего комплекса, как и у других "рабочих", он знает весь объект, пусть только начатый, до последней детали. У него отведёна роль в этом процессе, и где-то внутри его искусственного мозга возникает желание поскорее всё закончить. Манипулятор снова схватил цельный лист политана - слоёного материала, в котором сердцевина стальная и играет несущую нагрузку, а покрытие из приятного на ощупь пластика в весёлой расцветке. Но что роботу до расцветки пластика, когда впереди полно работы по созданию величайшей из всех орудий пыток…


С глухим ударом дверь закрылась. Хотя какая это дверь? Толстенная герметичная заслонка, какие обычно ставятся в подводных лодках. Такую не то чтобы открыть, просто "прокричать" невозможно.
Внутри было темно. Отяжелевшее пространство пульсировало в глазах, затягивая сознание пеленой страха. Выхода больше не было. Казалось, тело положили в литейную форму и залили свинцом. Какой здесь выход? Могила. Саркофаг по размерчику на долгие-долгие годы. На всю немалую вечность…
Только луч света бил из окошка в заслонке, напоминая о реальности. Можно порыскать в поисках другого выхода, хоть чего нибудь, но уже в паре шагов от двери тело обдало немыслимых холодом и страхом. Пришлось вернуться к белой точке оконца, которое маячило единственным островком в бездонной черноте.
От шока волосы на теле вмиг вздыбились, приподнимая всю одежду на теле. Знакомое лицо. Прямо там, за стеклом. Очень знакомое, до отвращения.
- Мистер Аллович, вот и снова встретились. Вы как?
Оказывается, я поторопился на счёт непроницаемости заслонки, мерзкий голос человека в костюме был отчётливо слышен. Тот самый грузный мужчина как ни в чём не бывало стоял перед дверью, а левее его чуть ниже ростом оператор с камерой на плече без интереса снимал происходящее.
- Мистер Аллович, я же вам говорил, что вы в деле до конца? Говорил. А вы не верили.
- Выпустите! - Отчаянно крикнул Кроу, понимая, что это бесполезно. Он хорошо понимал, с кем говорил, и помнил, что этот человек далеко не божий одуванчик. Он хотел построить машину…
- Правильно, Кроу, мы её собрали, нашли дурака и он довёл её до ума. Справился он на отлично, но если не верите, можете сам проверить. Напомнить вам, где по проекту находится стальная переборка 180 на 70? - Человек ударил рукой по двери, и та тяжело загудела. - Или сами вспомните? Вы же видели план.
Ноги подогнулись, и Кроу плюхнулся на пол. Он превосходно запоминал цифры и данные проектов, стоило лишь на них взглянуть. Таинственная чёрная папка открылась перед его взором на нужной странице. Вот главная камера в строении, в самом центре громадины. Помещение не больше жилой комнаты, где храниться самый важный компонент системы. По сути это сейф, из которого можно выбраться только через стальную переборку 180 на 70.


Прохладный осенний ветер дул в лицо, подчёркивая пасмурное настроение. Как, чёрт возьми, хреново получилось с этим делом. Не надо было браться. Алловичу тоже это было ясно, но ему посчастливилось отказать заказчикам, и теперь живёт он без проблем. Эх!
Михаил покосился на кейс в руке. Невесомая чёрная папка многотонным грузом давила на душу. Кто же знал, что выйдет так? Кто в нужный момент мог тихо шепнуть на ухо, что замысел того гостя будет столь ужасен. Каждый божий день Михаилу открывались всё более ужасные детали замысла Анонима, как себя назвал тот человек в костюме. Не единого лишнего слова он не проронил на счёт сооружения, над которым бился Михаил больше полугода. Только неохотно отвечал на ряд вопросов, возникающих в процессе работы. А сводилась она к точной проработке идеи, которую предложил Аноним. Он говорил:
- Нам нужен короб, в который мы поместим автономную электростанцию.
Какой к чёрту короб ему нужен, я не понимал, а он лишь отвечал:
- Неважно, просто сделай коробку, а мы сами решим, на землю её ставить, или бросать в океан. Смотри только, чтобы выдержала давление снаружи и изнутри…
А стоило мне продолжать его допрашивать, он замолкал. И я делал ему короб. А он говорил:
- Вот тут нам нужны жилые секции.
- А на каком этаже? - Спрашивал я, и он тут же выдавал своё любимое:
- Вы делайте, делайте, мистер Варрин.
Сдавалось мне, Аноним был сумасшедшим и не понимал, чего хочет. Но он исправно платил, и после такой щедрой оплаты всякие лишние вопросы отпадали. Только после этого он принёс чёрную папку, открыл на одной странице, указал пальцем в чертёж и сказал:
- В самом центре поставьте это.
А когда я присмотрелся повнимательнее, то наконец понял, о чём так усердно темнил Аноним. Это был не дом, не завод, даже не домоподобная модерновая скульптура. Это - самый настоящий ад.
И этот ад Михаил сделал своими руками. А самое главное, что у него в кейсе лежал подробный чертёж чудовищной машины, куда запустят людей. Огромной, невероятной, изощренной. Сам кейс полностью защищен от вскрытия, всё содержимое самоуничтожится при первой же попытке несанкционированного открытия. Но всё равно Михаил боялся, что прямо сейчас прохожие люди вытащат чёрную папку и узнают, чем он занимается. Что готовит для них. Боже, что тогда случится? Его посадят в тюрьму?
Устроят самосуд прямо на улице? Да и мало будет просто умереть. Как можно достойно наказать за создание этой душегубки?
Словно от удара в лицо Михаил споткнулся и едва удержался на ногах. Ответ был так прост. Недостаточно умереть. За это надо страдать и мучаться, всю оставшуюся жизнь. И ему в этом помогут, в его собственной камере пыток…


После очередного толчка в спину он всё же упал, утробно закряхтев под тяжестью ещё нескольких человек, которые удобно на нём примостились. Не их в том вина, что как костяшки домино, они повалились на пол всей толпой, когда последнего "счастливчика" запнули ногой под зад сквозь створки входа. В ушах стоял звон, тело онемело и не двигалось, вокруг суета и беспорядок из человеческих тел. В воздухе стоял специфический запах.
Приподнявшись на руках, Михаил осмотрелся и первое, что он видел, это был персиково-охристый пластик. Политан, стройматериал будущего. Всё как и планировалось, это была она, его собственная коробка. А ведь когда-то Михаил мечтал построить себе особняк, вроде фамильного замка, его семья смогла бы жить в удовольствие, а не мучаться, как это было раньше. Вот тебе и замок, сам смастерил его смастерил, сам и получай лучший номер!
В темноте истошно кричали, просил выпустить, кто-то и вовсе звонил с мобильника и кричал на трубку, срывая злость и отчаяние. Все делали вид, что не понимают происходящего. Но как Михаил сейчас прекрасно знал, где он и что ему предстоит, так и каждый из них наверняка представлял, с чем столкнулся.
Отчего-то стало смешно, и Михаил рассмеялся. Подступала истерика
Он засмеялся ещё сильнее, вытирая слёзы, выступившие на уголках глаз. Отряхивая джинсы, Михаил побрёл к входу. Выхода в этой машине нет и в помине!
- Не выйдет, брат! - Сказал Аноним, стоявший в окружении четырёх военных с автоматами. Но Миха и не хотел прорываться. Его било в истерике, из сорванного горла вырывались звуки, только отдалённо напоминавшие смех. Он, наконец, понял назначение поставленного им короба.