Единое целое

Часть 0

До этого дня, нет, даже более, до этого часа, минуты, секунды, я считал себя остывшим ко всем любовным чувствам и эмоциям, хотя временами у меня было желание быть с кем-то, любить кого-то, но возникало всё это одиноким вечером, когда одиночество просто переполняло меня и деваться от него было некуда, но к утру всё это проходило и всё реже беспокоило меня.я сам не любил, когда мне хотелось этого, и подавлял в себе всё, что хоть чуть-чуть было похоже на чувство желания или любви. Но, видно настал тот момент, когда власть любви берёт своё, и берёт так, что порой содрогаешься от неожиданности этого захвата, и в этот день, в этот погожий солнечный день, со мной произошло именно это, произошло настолько неожиданно, что от моей лёгкости чувств, которые пренадлежали лишь мне и никому не адресовались, в один миг не осталось даже малой доли – одни лишь воспоминания. Весь мир как будто перевернулся в этот миг и стал таким же, каким он был до начала этих светлых дней беззаботности и равнодушия. И, главное, в этот день, час, минуту, секунду, как раз тогда, когда я к этому вообще готов не был и даже не подозревал о том, что это случится в такое время и в таком месте, стало настолько не посебе, что я ни минуты не жалею об этом и чувствую себя, будто заново рождённый. «Несопоставимо!», скажешь ты о том, что не посебе и не жалею? А я тебе отвечу, что лёгкость, она лёгкостью, но и однообразие лёгкости тоже становится тяжестью, причём, иногда, поверь мне, очень непосильной.


Часть 1

В этот день я возвращался домой от своего давнего и хорошего знакомого. День уже клонился к вечеру и на краю ясно-голубого небесного купола, слегка касаясь линии горизонта своим расколённым ярким краем, сияло летнее жаркое солнце, готовое вот-вот закатиться за неё, чтобы вновь виличаво выплыть завтрашним утром и радовать нас своим теплом и светом. Может быть потому, что мне очень нравятся эти чудные вечера, а может из-за моей любви ко всякого рода прогулкам и поездкам, я решил, несмотря на то, что можно добраться одним автобусом и без пересадок, ехать до дома через весь город, а чтобы моя поездка затянулась подольше, я планировал некоторые короткие отрезки пути пройти пешком, чтобы немного поразмять свои, уже привыкшие к долгой ходьбе, но всё же, всвязи с обстоятельствами, немного забывшие, что это такое и в чём его прелесть, ноги. Когда я подошёл к остановке троллейбуса, мне совсем расхотелось садиться в него, так как люд частной ттак и норовил повиснуть на закрывающихся сттворках дверей, и тогда я, улыбнувшись самому себе и сказав: «ну да и ладно, без вашего транспорта обойдёмся», направился пешком в сторону центра города.
Шёл я умеренным шагом, напевая мотивы современных незамысловатых мелодий, рассматривал всё то, что попадалось на моём пути: это были витрины магазинов, всякие вывески, объявления и тому подобная всячина.
Дойдя таким образом до центра города, кстати, это было мной сделано ровно за полтора часа, я, чувствуя, что мой пыл пешего туриста стал понемногу остывать, решился-таки на отважный для меня поступок: проехать оставшиеся семь остановок моего пути в переполненном народом трамвае. Да, читатель,скажу тебе точно: я попал, но не на штуку баксов, а в наикрутейшую селёдочную бочку, которая к тому же ещё и перемещается по городу. Расталкивая, разгребая и разворачивая народную массу, я всё же втиснулся в эту самую «бочку», а если быть точнее, в переполненный народом вагон трамвая, где взбесившийся от того, что двери никак не могут закрыться, водитель, кричал на пассажиров, надрывая свои многострадальные голосовые связки и схемы внутреннего радио, о том, что хватит, мол, граждане, всему есть предел и дверям нужно место хотя бы для того, чтобы задвинуться, потом всё же кое-как тронул с места это достижение науки и техники, которое не так-то уж и медленно понесло на себе столь тяжёлое бремя. По пути следования народ перемещался, видно из-за последствий того же перемещения, матерился – в общем, вечерняя жизнь кипела, как вода при ста градусах по цельсию.
Я же стоял, то и дело уворачиваясь от неловких попаданий, и старался не обращать внимания на духоту в салоне и усталость от выполнения всевозможных акробатических упражнений с многоэтажными названиями, в роде: «поставь мировой рекорд по стоянию на одной ноге в экстримальных условиях», «проверь свои рёбра и физиономию на прочность при резком торможении», или, «постой-ка, подержись, и желательно не шевелись, а я пока проверю и, если можно, опустошу твои карманы», В данном случае последнее упражнение расчитано также на тренировку зрения и реакции.
Но вот настал тот час, когда весь этот развесёлый-разудалый цирк подъехал к той остановке, следующей после которой была моя и на которой мне, разумеется, нужно было выходить, но всилу того, что сделать это без лишних затрат жизненных ресурсов будет достаточно проблематично, я стал решать эту набухающую проблему прямо сейчас в несколькко этапов, которые были намечены кем-то другим, но тем не менее являлись доступными для меня. Итак, то спрашивая, выходят ли впереди стоящие, то просто пробираясь, как танк, я подошёл к выходу как раз в тот самый момент, когда двери вагона раздвинулись и толпа мощным потоком стала выливаться из него на остановку, где было уже очень приятно, из-за того, что прохладно. Я, радуясь за самого себя и за то, что буду одним из первых при выходе на следующей остановке, стоял в сторонке, казалось, никому не мешал, но это только казалось, потому что народу места всегда мало, сколько бы его не было, но и это я стерпел, впрочем, как то, что народ кроме вытекания из вагона ещё и стремительно втекал туда же, наконец, двери благополучно, без ругани водителя, задвинулись и трамвай тронулся, да так стремительно, что я не успел схватиться хотя бы за что-нибудь и всем своим утомлённым телом рухнул на толпу. Но вдруг толпа неожиданно для данных обстоятельств раступилась и, как всегда бывает в такие моменты, отыскался в трамвае счастливчик, который не успел отойти, и я весь, какой есть, стремительно и беззаботно, обрушился на него. Кто-то, очевидно тот, на кого я упал, отчаянно и пронзительно вскрикнул, потом я почувствовал, что этот же кто-то пытается удержаться от падения, мёртвой хваткой вцепившись руками в мои волосы, и наконец, свалился на пол вместе с тем же субъектом, извиняясь по пути падения. Потом, кое-как поднявшись, я, к своему великому изумлению, выяснил, что упавший по моей вине пассажир оказался хрупкой молодой девушкой, которая молча поднялась на ноги, вместо ожидаемых мною выразительных речей в мой же адрес, взялась за поручень и, как ни в чём не бывало, продолжила поездку. От этого мне стало ещё неудобнее и я ещё раз сказал:
- - я прошу прощение за свою неловкость, просто я не ожидал этого.
Девушка лишь молча кивнула, отчего я совсем смутился и уже сказать ничего не мог, а старался более не смотреть в её сторону и вообще, что она, что я видим друг друга в первый и в последний раз, поэтому, не стоит всего этого делать, кроме того, я извинился перед ней, а она молча приняла мои извинения, хотя другая на её месте подняла бы такой шум, что я, наверное, готов был бы выйти из этого вагона на полном ходу. Подумав обо всём этом, я решил, что всё хорошо и не стоит переживать.
Однако, душу не обманешь, а она твердила разуму, что тут что-то не так, и, как я не старался не смотреть в её сторону, голова как бы сама поворачивалась, и чего-то не хватало моему взгляду, чего-то того, что заставит меня навсегда оторвать его от неё и забыть об этом случае даже раньше, чем я дойду до дверей своей квартиры. Да, я чувствовал себя виноватым перед ней за свою неловкость, но к этому чувству мешалось ещё какое-то, то ли растерянности, то ли жалости, то ли ещё чего-то похожего, но в то время, когда я пытался отвести от неё взгляд, оно где-то из глубины взбунтовывалось и заставляло меня смотреть на неё. Может, если бы я нашёл в себе силы подольше посмотреть в окно, или хотя бы взглянуть на часы, оно бы и выплыло и и тут я поймал бы его и распознал и делу конец, однако, никуда, кроме как на эту девушку, у меня смотреть не получалось, а это самое чувство улегалось и уже почти не тревожило меня.
Наконец, трамвай остановился на моей остановке, двери раздвинулись и я, сказав себе, что надо идти, стал спускаться по ступенькам, не видя. Но чувствуя, что эта девушка пошла за мной. Спустившись, я зачем-то обернулся и подал ей руку, и, как бы в виде исключения, она оперлась на неё и сошла, просто держась, а после, как бы забыв о том, что держит мою руку в своей, медленно пошла дальше, увлекая меня за собой. Рука у неё была тёплая и нежная, это я ощутил сразу же, а ногти на ней длинные и ухоженные. Не знаю, почему, но в этот момент я предпринял попытку высвободиться, но девушка мне лёгким движением пальцев намекнула, что этого делать не стоит, вследствии чего мне пришлось таким же медленным шагом пойти за ней, обнаруживая в своей голове проблески опасения, выражаемые мыслями типа: «что она вообще хочет? Или я попал по полной программе?» Я мог запросто высвободить руку и уйти прочь, но что-то говорило мне о том, чтобы я ни в коем случае этого не делал, в одно и то же время с этим я подумал о том, что где-то здесь её ждёт парень, мало чтоли их у таких, как она, и сейчас она вместе со мной подойдёт к нему и станет плакаться в желетку, рассказывая о том, что случилось и почему я с ней, после чего произойдёт интенсивная отоварка моей физиономии со словами: «ну ты, браток, и попал!», Правда, в этом случае я за себя-то постою, но меня коробит сам факт. Самое интересное, что ничего из выше выдуманного не произошло, а случилось следующее. Пройдя несколько шагов таким образом, тем самым отделившись от основной народной массы, девушка остановилась, повернулась ко мне и взглянула прямо в мои глаза. Этот взгляд я храню в памяти по сей день и ещё наверное долго буду хранить, ведь он был самым незабываемым в жизни. Она смотрела на меня так ласково и всепрощающе, так нежно и, как будто понимая, что я от неё хочу, что мне, прямо здесь и сейчас, захотелось умиляться всем этим, ощущая это счастье, потому что никто никогда не смотрел на меня так, скажу больше, я даже не знал, что можно так смотреть, ничего не говоря, и всё сразу, в один момент понять.
А я понял из этого следующее: никто, кроме неё, не посмотрит более на меня так, уничтожая во мне всё прошлое и воскрешая всё самое свежее и непознанное в один и тот же миг, а также, что я никогда не забуду этот взгляд, так как нет на свете взгляда, даже хоть чуть-чуть схожего с этим. Я стоял и смотрел в эти глаза, тихо, без движений, держа девушку за руку и почти не замечая этого. Потом я, нет, не увидел, скорее ощутил шевеление её губ, говорящих один лишь раз и одну лишь фразу: «я нашла тебя». Она не говорила это, она просто шевелила губами, но я понял всё, что они говорили мне, понял сразу и безошибочно. Мне казалось, что если она сейчас скажет что-нибудь, я уже знаю, как она это скажет, потому как представляю, как звучит её голос и безошибочно отличу его от тысячи других голосов. Так оно и случилось.
- уже поздно, но мы ещё увидимся, - вдруг сказала она.
Я хотел было что-то ответить, но снова не смог, и тогда она продолжила:
- до скорой встречи.
- И как-то ловко высвободив свою руку из моей, ещё раз взглянула на меня, после чего её рука легко, и почти не ощутимо скользнула по моей и девушка стала удаляться.
Через некоторое время, отойдя от этого потрясения, я с удиввлением обнаружил, что на улице уже совсем темно и как-то даже прохладновато, после чего решил двигаться домой и по добру, по здорову улечся спать, чтобы проснуться завтра и начать новый день, как говориться, со свежей головой и в полном физическом порядке.


Часть 2

Ночью я долго не мог заснуть, всё вспоминая эту странную девушку с таким прекрасным взглядом, который завораживает, подчиняет его обладательнице и так ласкает, что просто впору нежиться в этой почти материальной ласке. Я никак не мог понять, почему это случилось именно сегодня, именно в этот вечер и именно со мной, а не с кем-нибудь другим, сколько всё это навождение будет продолжаться и вообще, для чего мне всё это?Если для того, чтобы возобновить мои страдания, то пусть радуется тот, кто так сильно хотел этого – он получил моё бессилие. Да, именно бессилие, потому чтот в этом случае мне не представляется никакой возможности отказаться от мыслей о ней, о той, которая смогла воскресить всё прошлое и почти забытое, об этой прекрасной, единственной и неземной, которая так просто завладела всеми моими мысллями и светлыми чувствами. Кто же предполагал, что вся моя жизнь изменится в один лишь миг и откуда я знал, что в этот вечер мне было суждено испытать такое потрясение? Наверное, если бы я знал об этом раньше, я бы вообще поехал домой на автобусе и такого бы не случилось, но, только вот что-то не хочется мне вернуть время назад и переправить свою судьбу, удалив ненужное и подписав старое и привычное, как в компьютерный файл, а хочется, чтобы всё было так, как оно должно быть, и пусть в будущем я горько пожалею об этом, что, как сейчас кажется мне, мало вероятно, но это всего лишь кажется, зато я буду знать, помнить и радоваться тому, что со мной произошло, а ни с кем другим подобного не происходило и наверное не произойдёт, ведь не каждому дано видеть в глазах девушки, притом, совершенно незнакомой девушки, отражение себя, своей души, своих мыслей, чувств и желаний.не велика беда, что я совсем не знаю её и в первый раз вижу, велико счастье, а всё потому, что я её вообще увидел, и увидел так, как мало кто видел. Сейчас, как никогда раньше со мной не было, я ясно видел её перед собой, извлекая из чудом обострившейся памяти мельчайшие подробности её внешности и мелодии прекрасного голоса, которая будоражила во мне такую страсть, что наверное не снилась мне ранmше. И кажется, протяни я сейчас свою руку, и сразу же коснусь её нежной руки, прекрасных распущенных длинных светлых волос, или её лёгкой розовой ковточки, и при всём при этом я смотрю в её прекрасные серые и бесконечно выразительные глаза, так она была материальна в моём воображении. Я подходил к ней всё ближе и вот уже я скольжу по ней рукой и, сначала легко, поверхностно, а затем всё крепче, с разгорающейся страстью, заключаю её в свои объятия, после чего с неописуемой страстью целую её нежные прекрасные губы. От этих мыслей мне стало в одно и то же время легко и тягостно - эти два чувсва тянули меня каждое в своём всем вам известном направлении, разрывая мою душу на части. Я лежал без движения, не видя и не слыша ничего вокруг, не чувствуя даже самого себя, а мысли всё гуляли вокруг этой прекрасной девушки, вокруг неё, внутри неё - везде , где можно и где нельзя.
«моя прекрасная, моя единственная», - мелькало в моей голове.
К утру я стал думать, что вдруг не один я такой у неё, и мне стало так печально за будущее, а точнее, за его отсутствие в данном плане. Если это так, значит то, о чём я мечтал всю ночь, также несбыточно, как назначенная ею встреча, которая должна скоро произойти, только насколько скоро и где вероятность совпадения хотя бы части сказанного ею с будущим, которое обещает быть таким счасттливым, но снова же втом случае, если встреча произойдёт. Кто бы дал мне право верить в это, доказав хотя бы чем-нибудь, что оно так и случится? Я бы поверил во всё, что пообещало мне хотя бы одну встречу с ней, я забыл бы всё, что было до этого, если б только встреча произошла, и произошла хотя бы даже не так, как мне мечтается. Пусть это будет всего лишь прогулка с беседой на любую тему, пусть это будет случайная встреча – я всему буду рад и от всего буду в неописуемом восторге, только бы это случилось и по возможности как можно скорее. Я даже придумал девушке имя и, судя по её голосу и внешности, её имя или Аня, или Оксана, но кто знает, может это и не так, хотя я думаю, оно просто не может быть не так, именно Аня, или Оксана, но не Оля и не Света, и вообще не Наташа и не Рита. С ужасной бурей в душе я всё же кое-как, что называется, с долгого старта, заснул, а произошло это тогда, когда на улице стало светать. Не трудно догадаться о том, что мне снилось в эти сто семьдесят минут спокойствия. Да, конечно, это была она самая, счастливая и весёлая, что-то говорящая мне и манящая к себе. Она брала меня за руки, потом постепенно оказывалась в моих объятиях и мы кружились в каком-то неземном танце под прекраснейшую музыку, звучащую изнеоткуда и наполняющую мою душу любовью и счастьем.


Часть 3

Проснулся я сильно разбитый, да ещё и приснившийся сон давал о себе вспомнить. Не раздумывая поднявшись, я приступил к новой стадии воспоминаний, ведь теперь я видел её почти два раза, и это уничтожало и вновь воскрешало меня.
День прошёл без толку: ничего нежелалось делаться и при первой же возможности валилось из рук, ни о чём не хотелось думать: эта девушка затмила все мои мысли, вселив в меня мысли только оней, она заставляла меня вспоминать о себе, переворачивала всё в моей душе, ища во мне все худшие качества и безжалостно уничтожающая их, так, что к вечеру я был пропитан любовью и нежностью к ней, из головы ушли все плохие воспоминания о неудачно сложившихся прошлых романах, почему я и решил покончить со всем этим навсегда, теперь я снова был готов любить и любить, не щадя своё сердце и бросая его в этот огонь любви, чтобы оно растворилось в нём, стало его частью, его основой. Эта девушка за одну секунду подчинила себе всё, что можно было подчинить и владела им не с гордостью и строгостью, а с любовью, умилением и лаской.
Вечером я решил-таки пройтись по городу, ведь чего в жизни не бывает: а вдруг я снова встречу её? Если это произойдёт, я ни за что не расстанусь с ней, я расскажу ей обо всём, что было со мной вчера, сегодня, чем я жил до встречи с ней, скажу всё и она поймёт меня, я уверен, даже потому, что вчера мы так прекрасно поняли друг друга без единого слова. Я вышел из дома около девяти вечера и стал безцельно бродить по микрорайону, четырежды выходил на трамвайную остановку, где мы вчера встретились, надеясь, что и сегодня произойдёт тто же самое. В последний четвёртый раз я задержался подольше, чтобы ещё и ещё ждать её появления, но нет – её не было, её даже не предвиделось там.
Пришёл домой я ещё более разбитый, всё хотелось послать долой, из головы ни на секунду не выходил милый образ. Кто же знал, что всё так случится, так в один момент обременит меня и притормозит всё моё существование? Думаешь, я? Хочешь сказать, что я сам хотел этого и получил? Да я об этом уже забыл и мне вообще не надо было всё это. Я об этом даже и не догадывался, не говоря уже о том, что всё это стало мне просто безразлично.
Во вторую ночь от нашей встречи, проведённую снова без неё, я не спал вообще, всё время то сидя в своём кресле, то расхаживая по комнате.
В таком бреду прошло ещё три дня мучений и страданий и дошло до того, что однажды, сидя в своём кресле, я просто заснул, или отключился, в общем, в один момент провалился куда-то во тьму.


Часть 4

Прошло некоторое время, а я всё тосковал по ней, и тосковал так, как тоскуют празлучённые – долго, мучительно, постоянно. Я также бродил по городу, ища её, также не находил и также разочаровывался в том, что я вообще выходил из дома, желая сидеть в этих четырёх стенах, ожидая послания с небес, мол, вон она, в таком-то месте, иди и встречай её там. Но таких посланий не было и не предвиделось, наверное потому я и искал её каждый день. В один момент у меня даже что-то получилось: я увидел её в проезжающем мимо просто до отказа набитом народом автобусе. Она стояла ко мне спиной и конечно же не увидела меня, а в том, что это была именно она, я ничуть не усомнился: та же фигура, те же светлые волосы, всё это я выяснил, вспомнив её, едущую в трамвае. От этой прелести увиденного мне стало в одно и то же время хорошо и жутко обидно. Хорошо от того, что после долгого перерыва и мечтаний о ней, я вновь увидел её, а обидно потому, что вот, она была рядом, а я не смог ничего сделать. И снова всё, что тревожило меня в прошлые дни, с новой силой взяло меня в оборот и понеслись воспоминания о встрече, мысли, доводы. Всё свалилось так неожиданно и потому тяжело, что оно казалось материальным и имеющим огромный вес. Тогда я тутже присел на скомейку и погрузился в ни к чему не приводящие раздумия. Мне виделась она в ту нашу первую встречу, виделось, что она не ушла от меня, а мы вместе ещё долго бродили по вечернему городу, а потом, не желая расставаться, пришли ко мне домой и продолжили начатое.наконец, я кое как отошёл от этих кашмарных мучений и поднялся со скамейки, чтобы поти домой и в ближайшее время больше не выходить из квартиры без необходимости .


Часть 5

Подойдя к двери своей квартиры, я запустил руку в карман, чтобы взять оттуда ключи, но к великому моему огорчению их почему-то там не оказалось, и так как моя голова была сейчас занята совсем другим, это мне не показалось плохим, но, когда я стал осознавать, что без этих металлических безделушек я просто-напросто не попаду домой, чтобы там уединиться и забыться, мне стало очень неприятно. Что теперь делать? Где искать ключи? Где я потерял их и у кого теперь они? Я стоял и думал, что делать дальше, голова начинала просыпаться, извилины начали шевелиться. Да, у меня есть ещё одни ключи, но они, правда, дома, а туда ещё надо попасть. Вызвать службу спасения , заплатить им, чтобы они открыли двери? Да, наверное это выход, пойду-ка я, спущусь к картофону и позвоню. Я спустился на лифте вниз и, уже выходя из подъезда, понял, что просто так я дальше не двинусь: передо мной стояла она, эта девушка, та самая, которую я так ждал и так молил судьбу о встрече с ней. Она стояла и улыбалась мне, еле заметным жестом призывая меня подойти к ней ближе. Я, усомнившись в том, что это происходит на самом деле, а не явилось плодом моего больного воображения, сделал неуверенный шаг к ней и после этого она подошла ко мне, взяла меня за руку и дала понять, что нам нужно идти обратно в подъезд.
- - Но ведь у меня нет ключей, я вышел вызвать службу спасения, - я как будто знал, что именно с этого надо начинать, а ни с чего-либо другого, - а так мы не попадём домой.
Я со всей осторожностью намекал ей, что очень рад попасть домой, особенно сейчас, когда она теперь со мной, но у нас ничего не получится.
- - я – твоя служба спасения, - вдруг ответила она и её голос ппрозвенел во мне крестально чистой нежной ноткой, как-будто что-то переключилось во мне таким образом, что после нескольких дней отчаяния наступило время радости и счастья.
Мне захотелось ещё и ещё слышать этот чудесный голос, а она между тем продолжила:
- - вы откроете свою дверь своими же ключами.
Она протянула мне мои ключи, а я взял их из её рук, зная, что теперь мне уже не будет так плохо, теперь она уже никуда от меня не уйдёт, теперь она останется со мнойй навсегда, ещё раз взглянул на неё и понял, что тот взгляд,который я так хранил в своей памяти, тот прекрасный и чистый взгляд, есть взгляд влюблённой девушки, которая более не перед чем не остановится, только бы быть с любимым рядом. Этот взгляд значит для меня то, что встретившись в первый единственный раз несколько дней назад, мы более никогда не расстанемся, так как наша любовь, любовь, которая возникла не разом, а долго вела нас друг к другу, сделала нас единым целым, единым и нерушимым.