Вадик

В давние давние годы, когда падали один за одним глинянные колоссы большевизма, при наличае соответсвующих связей, деньги можно было делать из воздуха. Одной из навязчивых экономических идей советской власти было параноидальное нежелание обналичивать безналичные деньги. Вадик был одним из тех, кто не только понял, что на подобных пережитках можно заработать, но и придумал весь механизм этого бизнеса.
  Все было просто и изящно как сама античность. Просто какой-нибудь завод переводил Вадику, скажем, миллион, а получал наличными, 300000, или около того. Вадик взлетел вверх быстро и баснословно. При этом, он был типичный "корейко" - нигде не высовывался, мало с кем общался... Впервые я его встретил в подземном переходе, где мы с приятелем - тоже перестроечным бизнесменом, хотя и менее удачливым - пили кофе. Вадик плечом толкнул дверь и почти ввалился во внутрь. Вид у него был такой, что хотелось дать ему рубль: совершенно обшарпанный серый плащик, туфли от фабрики "Скороход" за пятнадцать рублей, такого же пошиба брючки и рубашка, которую он забыл поменять еще неделю назад. Но самым поразительным было другое: за плечами Вадик тащил грубый джутовый мешок, заполненный приемрно на половину чем-то мягким. Увидев нас, он подошел: оказывается, Андрея - моего приятеля, он хорошо знал. Вадик поздоровался и мы познакомились.
        - Ребята, вы не могли бы мне взять кофе, а то с мешком не удобно, а оставить я его не могу? - попросил Вадик скромно.
        - А что там у тебя такое? - поинтересовался Андрей.
Вадик понизил голос до самого таинственного шепота и с интонацией Вини-Пуха, объяснявшего Пятачку зачем ему нужен шарик, сообщил:
        - Наличка.
Мы со смеху чуть не упали под стол. Вадик засмущался. Мне же почему-то стало совестно, и я пошел и взял ему кофе. Затем, мы еще болтали о том о сем с полчаса. С Вадиком было приятно и как-то уютно. Из беседы я понял, что он закоренелый холостяк, женщин скорее побаивается, чем недолюбливает, и потому имеет дело только с проститутками и только на нейтральной территории - гостинницы и все такое.
Однако, спустя примерно полгода, я встретил Вадика в офисе у одной своей подруги. Я его не узнал. Знакомый до боли плащик, туфли и все прочие аксессуары, ставшие уже неотъемлемой частью городского фольклора, бесследно исчезли. Вадик стоял в каком-то дико дорогом костюме, галстуке, съехавшем сильно на бок, и в таких же дорогих туфлях, впрочем, давно не чищенных.
        - Вадик... что случилось? – не придумав ничего иного, спросил я.
        Он потупился.
        - Да вот... Жена купила, носить заставляет...
        Каким образом Вадик женился, при наличае всем известных взглядов, можно только догадываться.
        А еще Вадик был музыкант. Нет, не то, чтобы уж совсем, но в отличае от всех нас шалопаев, ненавидевших музыкальную школу люто, и дошедших под окрики родителей, в лучшем случае, до пятого класса, Вадик музыку любил. Он окончил музыкальную школу с отличеем, потом поступил в муз училище и с началом перестройки благополучно все это бросил бросил: его душа не могла быть спокойной при виде бесхозно валяющихся повсюду денег. Однако, Вадик бросил училище, но не музыку. Я как-то увидел его орган и на время потерял дар речи. Такое чудо есть наверное только у Эмерсона, Вэйкмана... Быть может, у Пинк Флойд...Ну, и, как я теперь видел - у Вадика тоже. Я живо представил себе, как вечерами, он одевает наушники, и чтобы не мешать соседям поигрывает что-то для души.
Мы никогда не были близкими друзьями, просто знакомыми. И уехав на Запад, я потерял с ним связь.
         И лишь спустя годы подумал, что жаль... Пожалуй, это был единственный бизнесмен, которого я встретил за всю свою жизнь, с которым можно было запроста болтать об очень простых и понятных вещах, без масок, без кривляний и поисков в словах второго смысла.