Случай в пути

Эта зима выдалась такой снежной, что никто в деревне не мог припомнить на своём веку ничего подобного.

Последние дни стояла чудесная погода – морозно, но не очень, солнечно – но без тепла
На снегу образовалась прочная корка, в сугробах снег спрессовался и не проваливался даже под весом взрослого человека.

Снежные горки возвышались над заборами , и теперь соседние дома ничто не отделяло друг от друга. Выходившие среди дня из темных сарайчиков куры, забредали по склонам этих сугробов далеко на чужие подворья.

В один из таких дней, утром, мать ушла из дома очень рано, а вернулась на легко скользящих по насту санях, в которые была запряжена молодая спокойная лошадка.
В санях было много свежей соломы. Она приятно пахла, сохранив в глубине аромат жаркого июльского лета, когда лежала копнами на убранном пшеничном поле, и где-то высоко над ней в безоблачном небе звенел жаворонок.
- Девчата! – позвала мать, войдя во двор и постучавшись в разрисованное морозом стекло.

На крыльцо вышли три девочки. Младшей на вид было лет семь-восемь, вторая – года на три-четыре постарше. А третья была уже взрослой девушкой, на редкость красивой. Светлые прямые волосы ее непослушно выбивались из-под платка, наспех наброшенного на голову. Она удивленно посмотрела на лошадь, потом – на мать.
- К дедушке в гости поедем, - ответила мать на ее вопросительный взгляд.

Младшие девочки так обрадовались, что схватили друг дружку за рукава пальто и с визгом запрыгали по двору:
- Ура! Ура! К дедушке! – восклицали они, заливаясь радостным смехом, - на лошади, в санках!

Мать и старшая дочь с улыбкой смотрели на девчушек некоторое время, потом переглянулись и пошли в дом – собирать гостинцы и вещи в дорогу.

Когда приготовления были окончены, они сели в сани, укрыв ноги ворохами соломы, запахнув поверх зимней одежды шерстяные одеяла. Мать слегка шевельнула вожжи – и умная лошадка привычным шагом пошла вперед.
- Нет, милая,- так мы и до вечера не доедем, - обратилась к ней мать, и подняла вверх длинный гибкий хлыст. Однако применить его не пришлось – лошадь поняла сразу: встряхнула гривастой шеей и пошла рысью так легко, словно и не было никакой упряжки с сидящими в ней четырьмя пассажирами.

Проехав с километр по длинной хуторской дороге, они свернули налево, и теперь их путь лежал вдоль лесополосы, до половины занесенной снегом. Эти гигантские сугробы тянулись до самого горизонта, их подъем начинался задолго до того места, где летом почти вплотную к деревьям прилегала дорога. По этой причине ехать приходилось прямо по занесенному снегом полю, ориентируясь по торчащим из сугробов половинкам деревьев.
День начинался ясный, небо светло-серого цвета было высоко, а вокруг, куда ни взгляни, белоснежные просторы, рассеченные вдали полосками деревьев.

Сначала ехали весело и шумно. Когда лошадь переходила на шаг, младшие девочки спрыгивали с саней, цеплялись к ним сзади, присев на длинные полозья, или бежали рядом. Это было нелегко, потому что валенки скользили по насту, он иногда проваливался – и это тормозило движение.

Когда проехали большую часть пути, восторгу на смену пришли другие чувства: усталость, желание перекусить что-нибудь. Кое-где поверх ледяной корки лежал сухой снег, нанесенный поземкой. Иногда на нем можно было увидеть следы ворон, а один раз – след большой собаки.
- Наверно, это волк, - предположила средняя девочка. Взрослые ничего не ответили, а младшая поежилась, укуталась в одеяло и стала внимательно всматриваться вдаль.
В этих местах снегу выпало еще больше, поэтому лесополоса, вдоль которой они сейчас ехали, была занесена снегом почти полностью. До верхушек деревьев мог бы свободно дотянуться, встав на цыпочки и вытянув руку вверх, их сосед, дядя Паша.

Конечно, несколько раз мать останавливала сани, чтобы не замерзнуть и размяться. Лошади давали сена, дети ели пирожки и взбирались по сугробам к деревьям, а младшая девочка ножом вырезала в снежной корке контуры животных и потом радостно поднимала над головой эти забавные плоские фигуры, показывала их матери и сестрам. Казалось, что они вырезаны из очень плотного картона или из пенопласта.

 Километра за два-три до села, где жил дедушка, располагался водоем. Летом он сверкал, словно огромное зеркало, под синим небом, отражая белые облака и зелень плакучих ив вдоль берега. Это был пруд, достаточно глубокий, с чистой водой и несколько крутыми берегами.

      Когда впереди замаячили его очертания, все оживились, а мать поняла, что они отклонились довольно далеко от дороги. Вернуться на нее означало продлить поездку еще минут на двадцать – тридцать, а если бы можно было ехать напрямик, то они выиграли бы почти час.
      Сани приблизились к берегу, и мать остановила лошадь. Все уже изрядно устали от дороги и немного замерзли. Дети о чем-то перешептывались, придвинувшись поплотнее друг к дружке. Старшая дочь, время от времени подменявшая мать в качестве кучера, спрыгнула с саней и подошла к пруду. Она стала на лед, прокатилась по нему вдоль берега и вернулась к саням. Мать стояла в раздумье: она понимала, что объехать пруд было бы правильно. Нельзя рисковать, мало ли что.

    Но мороз держался уже давно, пруд был весь запорошен снегом, нигде не проступало даже намека на проталины или прорубь. А противоположный берег казался таким близким, девочки явно замёрзли - им так хотелось в тепло, выпить горячего чая, посидеть у дышащего жаром короба или залезть на лежанку. Мать колебалась.
- Рискнем, дети? – неуверенно обратилась она к девочкам.
- Рискнем! Ура!– обрадовались младшие дочери.
- Не утонуть бы, - тихо откликнулась старшая.
- Типун тебе на язык, чего городишь! – рассердилась мать и более спокойно добавила:
- Лед крепкий – не утонем.

    Она не учла одного: лошадь, которая вполне благополучно бежала по скользкому насту, слегка продавливая его копытами, совсем иначе повела себя на льду. Сани легко заскользили по гладкой поверхности, но так же легко заскользила и лошадь. И все сразу, даже младшие девочки, поняли, что не так-то и просто будет им преодолеть эти несколько десятков метров до противоположного берега. Развернуть лошадь было уже невозможно.
     Умное животное, почувствовав под ногами отсутствие привычной опоры, испугалось, но сумело справиться с разъезжающимися в разные стороны ногами и неуверенно двинулось вперёд.

      Мать и дети замерли в санях. Женщина отпустила вожжи, предоставив возможность лошади самой определить необходимые усилия для достижения цели.
-Лошадка, милая, только не упади!- как заклинание повторяли девочки помладше.
-Давай, ну давай же, - вполголоса вторила им старшая.

       Время поползло улиткой: этот путь пройти оказалось особенно непросто. Пару раз лошадь замедляла шаг и тоскливо ржала, понимая, что не имела права на остановку. Проехав половину пруда, все немножко расслабились, и лошадь пошла чуть быстрее, хотя было видно, как трудно ей сохранить относительное равновесие. На расстоянии пяти-шести метров от берега она поскользнулась очень сильно, забила копытами по льду и чудом не упала. Когда сани продвинулись до того места, где только что стояла лошадь, под ними раздался характерный треск, потом – ещё и ещё.

      Сквозь снег медленно проступили влажные пятна, лошадь испуганно заржала, но продвинулась рывком ещё метра на два и заскользив опять, ещё немного. До берега оставалось совсем чуть-чуть, но треск продолжался, и вода уверенно заполняла те места на льду, где только что были полозья. Казалось невозможным предугадать, выдержит ли лёд человека, когда он станет рядом с санями. Если нет, то спасти его будет проблемно, а мокрая одежда в морозный день не сулит ничего хорошего.

     Когда до берега лошади оставалось сделать не больше двух-трёх шагов, стало ясно, что она не вытащит сани наверх. Животное очень устало: если оно остановится на берегу, лёд не выдержит веса саней, и они осядут под воду. Даже если предположить, что здесь неглубоко, нельзя промочить валенки и одежду.

     Мать лихорадочно искала варианты выхода из ситуации. Оставалось только одно. Она резко схватила хлыст, размахнулась и, содрогаясь от того, что делает, с силой опустила его на спину лошади.
-Но! Пошла! Пошла! - громко закричала она и стеганула лошадь второй раз.

    Это был суровый, но правильный поступок: не ожидающее подобного коварства, животное подпрыгнуло и перескочило на берег. Но испуг гнал лошадь дальше - и она с утроенной силой вытащила за собой на берег сани.

    Дети тут же спрыгнули и стали толкать их сзади, помогая преодолеть подъём.
    Опасность миновала, женщина и девочки обступили лошадь. Они гладили её вздрагивающие бока, мягкую бархатную кожу между ноздрями, лоб с чуть заметной белой звёздочкой, длинную гриву. Маленькая девочка обняла её, прижавшись щекой к упругой шее. Они говорили ей ласковые слова, и умное животное подрагивало ушами, склонив голову, прислушиваясь к интонации, кося карими глазами назад, видимо, ещё не до конца преодолев страх.

      Внезапно женщина отвернулась, зябко поежилась и прижала к глазам варежки. Потом она посмотрела на небо, беззвучно прошептала что-то и глубоко вздохнула.
     Вдали то там, то сям виднелся дымок, столбом поднимающийся к небу – до деревни было несколько минут езды. Мать подошла к саням.
-Садитесь, дети! Поедем,- сказала она тихо.
     Лошадь пошла шагом, но, пройдя несколько метров, тряхнула головой и побежала все быстрей и быстрей – к манящим домам поселка.
                Наталья Коноваленко
                Напечатан в сборнике «Созвучие-2006» Изд. «Кучма» Таганрог, 2006г