Морская звезда 2

3.

Наш теплоход, белый и огромный как «Титаник», отправлялся в ожидаемое многими элегантными, изысканно одетыми людьми в путешествие, под громко звучащую из динамиков судна песню Юрия Антонова, у которого немало песен на морскую тематику. « Ах, белый теплоход…»
Мы с Мариной стояли на третьей палубе и наблюдали за суетой оставшейся на берегу публики. Взмахи высоко поднятых рук, некоторые из которых слали уходящему морскому лайнеру воздушные поцелуи. Уловив один такой жест, Марина чмокнула меня в щеку. Любовь не оставляла нас, требовала каких-то проявлений.
- Ты видел, в какой компании предстоит нам путешествовать? – спросила Марина.
- Да, вся бригада шоу-бизнеса на борту, во главе с крестной их мамой, Аллой Борисовной.
- Алсу видел?
- Да. И Валерия Леонтьева тоже.
- Валерия здесь.
- Маша Распутина и Филипп Киркоров тоже с нами.
- Или мы с ними.
- Это с какой точки зрения посмотреть. – Резюмировал я. – Кстати, вот они, Маша и Филипп, садятся за столик на этой огромной как стадион почти палубе.
- Когда теплоход отойдет подальше, и белый город Сочи скроется за горизонтом, мы сядем вон за тот столик, что неподалеку от них, да, милый?
- Может быть, лучше пойдем, обследуем нашу каюту?
- И займемся любовью, не правда ли?
- Ты читаешь мои мысли.
- После моего невинного поцелуя в щеку, твои мысли резко обозначились на лице. Твои зрачки увеличились, хотя, на карей сетчатке твоих глаз это заметишь не сразу.
- Твои зрачки тоже не молчат, Марина.
В каюте царил невообразимый уют. Работал кондиционер, поддерживая оптимальную температуру, которую можно было регулировать на пульте с точностью до заданного градуса. Широкоформатный телевизор, холодильник, в котором находился необходимый набор напитков и прочего. Никак не меньше, чем пятиспальная кровать застелена нежно-голубым покрывалом.
Марина с разбегу бросилась в эту голубую стихию. Она, словно пушинка, была подброшена пружинистой особенностью этого роскошного ложа. Колебания затухали. Марина громко смеялась, задрав ноги. Из-под юбки белело интимно ее нижнее белье. Я срывал с себя рубаху. Она тоже не теряла времени даром. И вот уже ее юбочка летит на широкоформатный телевизор, блузка летит совсем в другую сторону. Далее, подобно белой чайке, взмыл под потолок лифчик. И осталась только белая полоска, светлая как наш первый рассвет.
Сделав рывок, бросился на пустующее радом с раздевшейся так стремительно и вызывающе Мариной место. Наполненный неведомо чем матрас подбросил меня вверх. Падая, я уже приземлялся на проворную Марину. Она обняла меня и руками, и ногами, а губы ее повисли на моих губах. Белой полоски на ней к этой минуте не ощущалось. Но я тут же оказался сброшенным с такой желанной, разомлевшей Марины. Это запрограммированный на любовь во время шторма матрас подбросил нас, накренившись сначала в одну, затем в другую сторону. Наш поцелуй завис в воздухе, разорванный так бесцеремонно, хотя и мягко, элегантно.
- Ну вот, надо все начинать сначала, - изобразив на лице полудетскую обиду, сказала Марина. – Ползи ко мне.
Мы снова встретились, восстановив поцелуй. Ожидание новой шалости матраса заставило на выждать небольшую паузу. Он как будто затаился, и ждал, когда мы начнем снова. Я окинул взглядом эту широкую фантастическую кровать и увидел какие-то ремни.
- Марина, давай я тебя пристегну ремнями безопасности.
- Я никогда не пользовалась ремнями безопасности. Все, он успокоился. Он просто показал нам свои возможности. Потом, милый, мы ознакомимся с инструкцией, и будем трахатся на нем грамотно. А пока рискнем еще разок. Нельзя же так издеваться над природой, дорогой!
- Ты, как всегда, права, желанная, - шепнул ей на ушко я, как будто нас здесь кто-то мог услышать.
Я ощущал, как трепетала Марина, попав с прежним партнером в новую ситуацию. «В чужом сарае даже своя жена слаще…» Она раскинулась на голубом фоне подобно морской звезде, и каждая ее клеточка кричала беззвучно, звала любовь, как птица вначале лета заливается всевозможными трелями до исступления. Достаточно было прикоснуться к ее ожидающей плоти, и она поплывет по волнам оргазма подобно бумажному кораблику в бурном потоке. Со мной тоже творилось невероятное. Любовь, горячая, нежная, неземная парила над нами, накрывая нас невидимым саркофагом. Весь мой предыдущий опыт как будто улетучился, и я ощущал себя невинным мальчиком рядом с женщиной, к которой как будто ничего прежде у меня не было. Мне казалось, что стоит только прикоснуться своим ждущим трения напряженным органом к ее половым губам, как из меня хлынет горячий поток сжиженного желания.
- Что же ты медлишь, что ж ты ко мне не идешь?..
Я медленно-медленно стал входить в ее лоно, ожидая немедленного оргазма. Марина пылала огнем и часто дышала. По ее коже пробегали волны невидимой ряби. Мы, слившись в единое, растворялись в нем, как будто нас не было до этого мгновения, и вот мы только сейчас рождаемся как неделимое, не знающее бед и печалей существо, способное испытывать только невообразимое счастье. Сколько продолжалось это непередаваемое до конца блаженство, сказать невозможно. Быть может, вечность, быть может, мгновенье. Когда свет померк даже в конце тоннеля, мы испытали одновременный беспрецедентный оргазм. Наш матрас пытался нас разметать по разным углам этой «спортивной» площадки, но мы закончили наш очередной заплыв в лагуну любви, не потеряв контакта друг с другом. Все происходило, видимо, на автопилоте. Мы даже не ощущали как будто бы этой дикой качки, или раскачивались в унисон с вибрацией резинового сутенера.
- Что это было? – чуть отдышавшись, спросила Марина, награждая меня легким, нежным поцелуем в уголок рта.
- Что-то похожее на эротический сон.
- Я как будто вновь была с тобой девочкой, и ты мой первый мужчина.
- Странно, я испытал подобное же чувство. Наверное, особенности настроек этого волшебного матраца.
- Да, нам бы в спальню такую игрушку…
А между тем, матрас слегка покачивало, как во время легкого волнения на море.

- Марина… - прошептал я, засыпая.
Она, наверное, не услышала произнесенного мною ее имени, погруженная в сладкие сновидения, вход в которые для меня был недоступен.

13.06.07