Сны разума Сон 11 Войдя в каюту, Николь...

 Войдя в каюту, Николь приняла теплый душ, и легла в постель, прислушиваясь к тому состоянию внутреннего подъема, который не проходил с момента первой встречи с Сандерсом, правда, не сразу пленившим ее воображение. Теперь же, по мере сближения и узнавания его, каждый раз, засыпая, она непременно рисовала в своем, воспаленном от желания, воображении те или иные, подчас довольно смелые, но, одновременно, не лишенные целомудрия, картины их близости. Вот и сейчас, засыпая, ей захотелось вновь сосредоточиться на своих внутренних переживаниях, отдаваясь воле фантазии своего воображения. Николь не заметила, как провалилась в сон, наполненный смутными символами и образами. Эти образы плели свой собственный рисунок, взаимодействуя между собой и не позволяя ей вмешиваться в это взаимодействие, но, допуская возможность, со стороны, наблюдать за происходящим. Иные сны, в которых, помимо воли, мы подчиняемся предлагаемым обстоятельствам, символичны, и могут о многом нам поведать, о чем-то предупредить. Но, как правило, в момент выхода из состояния этих символических снов, воспоминания стираются, сохраняя лишь шлейф добрых или недобрых предчувствий. Вот и сейчас, Николь проснулась с ощущением каких-то недобрых предчувствий, не осознавая причин, их породивших.
 Стук в дверь окончательно рассеял пелену этого странного сна. Стук повторился. Взглянув на часы, Николь удивилась, она не заметила, как стрелка часов приблизилась к восьми, сообщая о том, что в свои права вступил новый день, наполненный суетой праздного времяпрепровождения. Но кто мог побеспокоить ее в столь ранний час? Набросив на плечи длинную шаль, Николь приоткрыла дверь. Стюарт протянул ей пакет, запечатанный сургучом.
 - Можно узнать от кого?
 - Просили передать без каких-либо комментариев.
 - Благодарю Вас.
 - Подойдя к столу, Николь вскрыла пакет. Как же она могла забыть о своей рукописи, переданной Сандерсу. К рукописи прилагалась короткая записка. Он, предусмотрительно, лишил повода, и, вместе с тем, надежды на встречу с ним – со скептической улыбкой на губах, подумала Николь, прочитав короткое послание.
 * * *

 - Простите, это не Вы оставили? Уже уходя, Брюс обернулся на голос и увидел мальчика, протягивающего ему портсигар. Брюс машинально взял портсигар в руки, разглядывая вензель, вплетенный в замысловатый рисунок.
 - Где ты нашел его?
 - На одном из шезлонгов.
 Мальчик указал рукой на то место, которое только что покинул Брюс, наблюдая, как члены команды слаженно пришвартовывали корабль к берегу.
 - Благодарю.
 Брюс потрепал мальчика по голове и напряженно улыбнулся, глядя ему в глаза, как будто оценивая степень  искренности его слов.
 Портсигар был редкой, ручной работы, его трудно было не запомнить. Но, где, когда он мог видеть его? Впрочем, времени на размышления уже не оставалось, корабль пришвартовали, в порту ждал автомобиль.
 С момента, как Брюс взял в руки этот портсигар, его неотступно преследовала мысль – не является ли владелец этого портсигара кем-то, кто, несомненно, знаком ему, но кто, по каким-то соображениям, не проявлял своего присутствия на корабле. Почему? Брюс испытывал сейчас, внешне ничем не проявляемое, нарастающее возбуждение, характерное тому, которое испытывают игроки за  карточным столом. Это состояние, давало ему особое удовлетворение. Состояние, когда в тебе происходит борьба между нарастающим азартом и необходимостью сохранения внешнего спокойствия, хладнокровия, которое не только являет собой признак хорошего тона, умения владеть собой, своими эмоциями, но и является необходимым условием реализации алгоритма тонко просчитываемых ходов. Он давно сделал для себя заключение - демонстрация самому себе не только тех качеств, которыми тебя одарила природа, но и тех, которые ты выработал в себе сам, повышает внутреннюю самооценку, стимулирует к дальнейшему их совершенствованию
 Его ждали в условленном месте, однако необходимость предупредить Алена какое-то время продолжало удерживать Брюса на корабле, застигнутого еще одним вопросом – местонахождением Алена. Брюс не застал Алена утром в его каюте, он не встретил его в ресторане в традиционное для трапезы время, его не было нигде, где бы он мог находиться в этот час. Телефон его был отключен. Подсунув под дверь короткую записку, Брюс сбежал по трапу, ища глазами того, кто должен был его встретить.
 Уже садясь в ожидавший его автомобиль, Брюс все еще ожидал ответа на уровне интуитивного предчувствия, и ответ не заставил себя  ждать.
 * * *

 Вновь нащупав в кармане портсигар, Брюс попытался восстановить в памяти последний разговор с Эдвардом на кануне его отъезда в Италию. С тех пор минуло более пяти лет, но его память настойчиво возвращала его в прошлое, к той беседе, которая по какому-то роковому стечению обстоятельств оказалась последней. Это были какие-то изотерические обрывки, следы памяти, которые давали о себе знать в те моменты, когда догадки, скрытые в подтексте рассуждений, высказанных в тот вечер, находили, в последствие, свое подтверждение в реальной действительности. Брюс многое бы отдал, чтобы вернуться в прошлое и с высоты прожитых событий, попытаться изменить ход тех из них, которые зависели от него - не смотря ни на что, убедить Эдварда остаться до утра. Хотя вряд ли бы он, не будучи провидцем, нашел аргументы более веские, чем срочная необходимость встречи с незнакомкой, настаивающей на этой встрече. Его машину нашли утром на обочине пустынного шоссе. Поиски его самого, как впрочем, и той незнакомки, оказались безрезультатны. Сейчас, неожиданная находка заставляла переосмыслить те события, усомниться в смерти Эдварда. Но тогда … что означала эта находка? Нет, надо еще раз попытаться восстановить в памяти тот последний разговор, ища хоть малейшие зацепки, позволяющие разобраться в происходящем. Что касалось непосредственно той их встречи, то все начиналось как обычно, не предвещая роковой развязки.
 Они любили устраивать «мозговые атаки» по тем вопросам, на которые у них либо не было ответа, либо версий было столько, что каждая из них вызывала сомнение, нуждаясь в жесткой ревизии. Впрочем, их встречи были достаточно редки, но всякий раз наполнены не только каким-то особым очарованием доверительности и непринужденности старых друзей, позволяющей забывать о возрасте и том положении, которое каждый из них успел обрести к сорока годам, но и некой тайны, которая связывала их на каком-то изотерическом уровне. Кубинские сигары, шотландские виски, производимые на знаменитых винокурнях,  были непременными атрибутами этих встреч, позволяя расслабиться и переключить внимание на рассматриваемую проблему, которая всплывала неожиданно, как бы непроизвольно, сама по себе, в процессе разговора, предшествующего этой «мозговой атаке». Ее тему определяла первая ключевая фраза , которую мог произнести любой, но до момента ее произнесения ни один из них не имел представления ни о ее характере, ни о том, кто ее произнесет и когда. Но каждый раз, будучи произнесенной кем-либо из них, она становилась знаковой, ибо задавала тон всей последующей беседе. Это была некая игра умов, высвобождающая из глубин подсознания информацию, предварительно подвергнутую анализу и синтезу на скрытом от сознания уровне. Правила этой, не ими придуманной, игры никогда не подвергались ни анализу, ни открытому обсуждению из опасения спугнуть это снисходящее на них состояние, подобное вдохновению, снисходящему на творцов. Задавая, друг другу вопросы и отвечая на них, они находились в состоянии внутреннего раздвоения - так поэт лихорадочно записывает идущие, необъяснимо откуда, готовые поэтические конструкции, не до конца осознавая, кому они принадлежат - ему или тому, кто через него привносит информацию в этот мир. Так и они, произнося фразы, прислушивались к себе, пытаясь отделить то, что принадлежит им, оттого, что следовало воспринимать как подсказку свыше, ради которой они и устраивали эти, по сути ритуальные, беседы. На этот раз знаковой фразой стал вопрос Эдварда
 - Как ты относишься к европейской интеграции, с точки зрения стратегических перспектив ее развития и тех последствий, которые она может возыметь на изменение характера построения мирового сообщества?
 Брюс на минуту задумался, откинув голову вверх и медленно выпуская бледную, слегка голубоватую, струю табачного дыма. Он почувствовал - игра началась, пришло время концентрировать свое внимание на зарождающемся диалоге.
 - Законы рыночной экономики рано или поздно влекут необходимость интеграции стран на все более высоком, не только экономическом, но и, как следствие, политическом уровне, обеспечивающем свободное перетекание капиталов.
 - Ты находишь этот процесс равно привлекательным для всех ее участников? - Эдвард пристально смотрел на Брюса, ожидая от него ответа, как необходимого звена той цепи рассуждений, которая, будучи еще не проявленной, уже существовала на уровне их подсознания - знание о существовании этой цепи выражалось их внутренней готовностью к диалогу.
 - Такого рода интеграция по определению не может быть равно привлекательной для всех участников интеграционного процесса. Если обратиться к аналогиям, то я бы отдал предпочтение высказыванию Бисмарка, суть которого состоит в том, что в любом союзе есть всадник и лошадь. Те страны, которые на момент, диктуемый объективной необходимостью усиления мировых интеграционных процессов, находятся в экономически и политически неравном положении, оказываются столь же неравноправными партнерами в интеграционном процессе. Определение характера и принципов интеграционных моделей, их построение, внешне обусловленное интересами и потребностями всех участников означенного процесса, становится привилегией лидирующих стран. А это означает, что в любую из предложенных моделей интеграции будет  заложен механизм как скрытого, так и откровенно открытого использования тех преимуществ, которые дает положение лидера в политической, экономической и научно-технической областях. Брюс задумчиво посмотрел на кончик сигары, наблюдая за тем, как под действием высокой температуры табачные листья превращаются в пепел, выделяя тонкую струю специфически ароматного дыма, а затем продолжил
 - Странам с менее благоприятной политической и экономической конъюнктурой диктуются уже те условия интеграции, которые изначально выгодны или приемлемы для стран, моделирующих эти процессы. Не трудно догадаться, что это приведет к еще большему усугублению уже существующих проблем стран-аутсайдеров и появлению ряда новых. Да, да, новых проблем, которые в латентном периоде могут носить скрытый характер, обнаруживая себя лишь при достижении какой-то критической массы, либо изменения внешних условий, когда процессы и вызывающие их последствия уже не будут поддаваться сколько-нибудь существенной коррекции.
 - Внешних условий?
 - Да, тех условий, которые корректируют или в корне изменяют правила игры из-за реальных угроз, к каким может привести турбулентность, вызываемая экономическими кризисами в глобальных масштабах.  В результате это приведет к еще большему усилению  политической и экономической зависимости стран-аутсайдеров и, как следствие, еще более жесткой привязке к данной интеграционной модели.
 - Ты хочешь сказать, что в абсолютно любую модель интеграции изначально заложено зерно рано или поздно вызревающего конфликта интересов?
 - Да, и он будет неизбежно продуцировать напряжение, возрастающее по мере усугубления противоречий, обусловленных усилением разрыва в социально-экономическом уровне этих стран. Более того, это напряжение, рано или поздно, начнет активировать процессы роста национального самосознания, побуждающие общество к самостоятельному поиску путей общественного развития. Как ты догадываешься, подобные последствия представляют опасность, если не сказать угрозу, не только для интересов транснациональных корпораций, банков,  предпринимающих усилия в направлении глобализации мировой экономики, но и в целом для искусственно выстраиваемой мировой геополитической конфигурации, приемлемой лишь для незначительного числа стран-лидеров, определяющих ее характер. Угроза выхода из-под контроля процессов моделирования тех или иных мировых политических конфигураций неизбежно влечет объективную необходимость дальнейшего наращивания этими государствами не только политического присутствия в различных регионах мира. Это обстоятельство прежде всего обуславливает наращивание военно-политического потенциала и потенциала служб внешней и внутренней безопасности, в задачи которых, наряду с традиционными, будет входить защита модели того мироустройства, которая и впредь будет обеспечивать их лидирующее положение в рамках мирового сообщества. Еще раз подчеркну, это надводная часть айсберга. Означенные процессы происходят не в силу честолюбивых планов тех или иных политиков, стремящихся «ворваться» в историю, … во всяком случае, не только и не столько в силу этого обстоятельства. Действия политиков подпираются мощными  скрытыми течениями экономических интересов  не просто международных картелей и корпораций, а мировых банков, обуславливающих, в конечном счете, ту или иную политическую  стратегическую линию стран, обладающих необходимым влиянием в мире.
-  Ты имеешь ввиду Бильдербергский клуб?
 - Не только, нельзя недооценивать взаимодействие этого клуба с другими наднациональными, по своей сути, мондиалистскими структурами  Мировая закулиса устанавливают правила игры, распространяемые уже на все континенты, но что это означает? А это означает, что развитие тех или иных политических процессов с вероятной точностью можно прогнозировать, ибо в основе любых политических процессов всегда лежит экономическая, а потому прогнозируемая подоплека. В частности, если рассматривать тенденции глобализации мировой экономики, то следует отдать должное их объективной природе – они естественное отражение вызовов времени: неуклонное ускорение научно-технического прогресса, катастрофическое, с точки зрения не столь  отдаленной перспективы, сокращение невосполняемых природных ресурсов, да и сама специфика движения капитала не оставляет другого выбора. Именно эти тенденции позволяют предполагать в не столь же отдаленной перспективе обоснованное столкновение интересов тех, кто стоит на страже интересов глобализации мировой экономики, проводимой ведущими мировыми державами в интересах своих национальных кампаний с интересами, основанными на этнических, национальных, культурных и религиозных традициях тех или иных народов, в силу обладания богатейшими запасами природных ресурсов.оказывающихся  в орбите интересов национальных компаний других стран, как впрочем, и откровенное или скрытое столкновение интересов между самими проводниками политики глобализации.
 - Ты полагаешь, мои опасения по поводу того, что однажды мы останемся не у дел, беспочвенны? - Эдвард многозначительно посмотрел на Брюса, с едва скрываемой улыбкой на губах.
 - Без сомнения. Посуди сам, чем жестче политика, которую ведущие страны проводят в отношении остальных, чем большую политическую и экономическую вседозволенность в навязывании своих приоритетов в системе ценностей они допускают, убежденные, иной раз, не столько в своей правоте, сколько в своей неуязвимости, тем в более уязвимом положении, рано или поздно, они оказываются сами. Подобная политика провоцирует, побуждает «дремлющий» ум, которому еще не нашлось достойного в этом мире применения, доказать обратное, возможно, в каком-то смысле самоутверждая себя в этом. А возможно… - Брюс оборвал фразу, сохраняя интригующую улыбку на губах.
 - Что ты вкладываешь в понятие «дремлющий ум»?
- Носители «дремлющего ума», не получающего своего выхода, в силу отсутствия благоприятных условий для реализации скрытых потенций, которыми наделила их природа, могут присутствовать в различных сферах, выжидая своего часа. Вопрос в том, кем и когда они будут востребованы или какие формы реализации имеющихся потенций они изберут в случае, если они почувствуют, что пришло их время. Именно с ними, выражаясь фигурально, нам предстоит разыгрывать гроссмейстерские партии, просчитывая возможные варианты комбинаций тех ходов, которые могут быть предприняты как с той, так и с другой стороны.
- Какая, на твой взгляд, причина может стать тем часом «Х»?
- В настоящее время мир переживает очередной переломный момент в своей истории. С одной стороны, со всей очевидностью, проявились силы, тяготеющие к выстраиванию однополярной конфигурации в области мировой геополитической архитектуры, с другой стороны, столь же очевидно выстраивание нового противовеса этой тенденции в лице Евросоюза, а, в перспективе, Китая и ряда стран, которые до времени находятся в тени.
- У медали две стороны, и то, что, на первый взгляд,  может показаться противовесом, может оказаться, в конечном счете,  элементом все той же пресловутой    конфигурации однополярного мира.
 - Ты имеешь ввиду Евросоюз? Возможно ты и прав, полагая, что им отведена роль сателлитов, время покажет.  Но в любом случае, ускоряющиеся процессы в области изменения геополитической архитектуры обусловлены не только естественно протекающими процессами социально-экономического развития стран, обуславливающими природу взаимоотношений этих стран внутри мирового сообщества, но и вмешательством в этот процесс со стороны теневых сил, обладающих рычагами влияния на мировые процессы. Мир разбалансирован вмешательством в ход естественно складывающихся социально-политических процессов тех сил, которые пытаются искусственно ускорить или, напротив,  тормозить, замедлять те или иные развивающиеся процессы, полагая, что их результат будет тем же, каким они его прогнозируют, но в ближайшей или, напротив, более отдаленной перспективе, которую они своими действиями пытаются, по тем или иным соображениям, приблизить или отдалить.
- А может быть, напротив, полагая, что в случае невмешательства, результат будет иным, не оправдывающим их ожиданий? - Эдвард пристально посмотрел на Брюса.
- Нельзя не исключать и этой возможности. Хотя, я должен заметить, возможно, и еще одно объяснение, основанное на существе человеческой природы, - когда в руках властолюбивых людей, не чуждых соблазнов славы и власти, стремящихся оставить свой след в истории, оказываются рычаги власти, они непременно ими воспользуется. Для тех, кто стремиться к власти, исходя из принципа « деньги - власть...», цепочка этих приоритетов не прерывается на « власти», далее следуют «огромные деньги -  огромная власть»… Как ты думаешь, что происходит с человеком, в руках которого оказываются рычаги огромной власти? Брюс отпил глоток виски из бокала, который продолжал держать в руках, и посмотрел на Эдварда. Тот, понимая, что вопрос относится не столько к нему, сколько к самому Брюсу, который, как и он находился в состоянии внутреннего диалога, промолчал, ожидая последующего хода его мыслей.
- Вот на этом этапе, если не дала знать о себе раньше, и проявляется Идея, которая привела его на Олимп. И если тот, кого она избрала главенствующим звеном в некоей цепи событий, изменит ей, отказав принести снизошедшую на него власть на алтарь служения Идеи, а не собственным, подчас шкурным,  интересам, он подвергнется испытаниям. Испытаниям, которые позволят испить ему чашу таких страданий, которые посылаются далеко не каждому смертному.
- Мне кажется, отступления от темы могут завести нас в дебри психологии, если не изотерики.
- Ты прав. Сейчас я попытаюсь вернуться к той нити рассуждений, которая объясняет, что может послужить часом «х» для «дремлющего» ума. Становится все более очевидным, что в недрах идеологических построений, под благородным предлогом   распространения, развития и защиты демократических принципов общественного устройства,  выстраивается новая модель миропорядка, предполагающая однополярную конфигурацию с жесткой привязкой стран к иерархической системе подчинения странам - лидерам, во главе с ведущей мировой державой.
- То есть  ты ведешь речь о перспективе  построения единой наднациональной
политической структуры во главе с мировым правительством, предполагающее  целенаправленное разрушение суверенитетов независимых  государств?
- Именно, ты  опережаешь мои мысли... Большинство стран уже сейчас искусственно встроено в замкнутый круг политической и экономической зависимости, и не может претендовать на равноправные отношения. При таком развитии событий, рано или поздно, обязательно возникнут скрытые, тонко сбалансированные формы противостояния и даже противодействия набирающему силу межгосударственному диктату. И весьма ощутимая часть этих форм противодействия будет укладываться в рамки такого понятия, как терроризм. Не случайно страны-лидеры, стремящиеся к глобализации мировых процессов, видят сегодня в терроризме одну из главных опасностей тенденциям глобализации и, как следствие,  предпринимают  меры с тем, чтобы взять под контроль этот процесс, превратить его в собственное оружие подавления неугодных режимов. Это предположение позволяет объяснить не только пересмотр их прежних взглядов на характер геополитических противовесов, которые начинают уже представлять угрозу для их создателей, но и ревизию всего политического поля с точки зрения выявления слабых мест в системе концептуального построения новой мировой геополитической архитектуры. Что же касается самого терроризма, то, обращаясь к историческому опыту, следует заметить - на первоначальном этапе, этапе своего зарождения, терроризм представлял собой форму непримиримого протеста одиночек против ложности, по их мнению, тех или иных постулатов господствующей идеологии с одновременным признанием собственного бессилия противодействовать им в иных, более открытых и цивилизованных формах...
- Либо способ заявить о себе или своих проблемах, которые иными способами решить не представляется возможным? - прервал его Эдвард, пытаясь настроить мысли Брюса на панорамный охват проблемы.
- Ты прав, но чем бы ни руководствовались террористы - идейными соображениями или личными, придающими своим актам оттенок параноидального синдрома, бессилие и несостоятельность тех и других способны породить одинаково чудовищные способы решения тех задач, которые они ставят перед собой. Шантаж и угрозы по определению признак несостоятельности и бессилия.
- В принципе,  одной из  основных причин порождения терроризма является нежелание тех, кто обрел рычаги власти, считаться с общественным  мнением или мнением  своих оппонентов, идя по пути компромисса и вырабатывая общий курс, который устроил бы подавляющее большинство. Роль оппонентов в том и состоит, чтобы убедить тех, в чьих руках оказались рычаги  власти, не выходить в своих действиях за пределы дозволенного, за пределы того фарватера, который ограждает «крупнотоннажное судно от опасности сесть на мель». Отсутствие диалога с обществом, с оппонентами, игнорирование их мнения, порождает новых носителей «дремлющего ума», подчас организующих те или иные , не всегда цивилизованные, но, как правило, закрытые сообщества. Уходя с авансцены  в качественно новое состояние, оппоненты освобождают диалоговое поле, которое тут же занимается теми, кому, по большому счету, сказать нечего, но хочется заявить о себе. Не будучи состоятельными, они, испытывая патологическую потребность обретения некой значимости, готовы на любой акт. Подобное желание иначе, чем проявлением комплекса неполноценности, трудно объяснить, но несостоятельность и бессилие тем и опасны, что эта загнанность в угол порождает непримиримую  агрессию. Когда эти люди оказываются не в своей, а кем-то созданной и оставленной нише, и на них, вместо психиатров, вдруг начинают обращать внимание социум, сбитый с толку этой самой нишей, которую они  самозванно заняли, комплекс неполноценности перерастает в манию. Таким образом, отказываясь от диалога с оппонентами, нет, не "пятой колонной", которая продаваясь, служит интересам  враждебных сил извне, направленных на разрушение изнутри, а оппонентов, стремящихся к установлению справедливых отношений в обществе,  власть не только лишается тех «барометров», которые позволяют правильно определять курс, но и вынужденно погружается в некую «магнитную аномалию».
- Я не совсем понимаю, к какой мысли ты хочешь подвести меня? - Казалось, Брюс испытывал сейчас некоторое раздражение, досаду, предчувствуя, что Эдвард попытается навязать ему свой ход мысли, с которым он мог и не согласиться.
- К той мысли, что террористы, это не те люди, которые избраны Идеей. Идея может свести с ума, но она никогда не обратит свой взор на умалишенных изначально. Идея не будет компрометировать себя, подбирая тех, кто будет ее реализовывать из числа несостоятельных, корыстных, бессильных, злобных, больных... Они сами «хватаются» за не принадлежащие им идеи, в надежде, через причастность к ним, самоутвердиться, на деле же только компрометируя их.
- Я думаю, не следует упрощать проблему, полагая, что все те, кто совершают акт террора, совершают его от бессилия. Некоторые - в стремлении через  преданное служение, доведенное до уровня самоотречения,  приблизить себя к Богу.
- Надо при этом признать, что эти люди подвергаются жесточайшей психологической обработке, по сути, зомбированию.
- Несомненно. Но мы все, совершая те или иные действия, в большей или меньшей степени подвергаемы психологической обработке, по меньшей мере, обстоятельствами, которые выше нас. Грань между сознательным и бессознательным в поведении, отличающая нормальных людей от сумасшедших, в ряде экстраординарных случаев столь тонка, что вряд ли поддается объективной оценке. Однако я хотел заметить, что все подвержено развитию и такое явление как терроризм, тоже начинает отвечать тенденциям глобализации.
- Позволь тебя прервать, предвосхитив твою мысль  ... Ты допускаешь, что отдельные государства могут прибегать к приемам терроризма  и сами создавать скрытые структуры, выполняющие подобные функции? Но с какой целью? С целью внешнеполитического давления, предполагающего смещение тех или иных акцентов в оценке мировым сообществом тех или иных внешнеполитических и внутриполитических решений этих стран, смене  их режимов или политического курса? – Эдвард знал ответ на этот вопрос, но это было необходимое звено в цепи рассуждений, которое не должно было выпасть из поля их внимания.
- Я не только допускаю это, более того, предполагаю наличие более широкого спектра мотивов. Но ты не дал мне закончить мысль. Я хотел сказать, что в процессе развития и совершенствования форм противодействия, их интеграции, приводящей к построению неких новых структур, скрыто финансируемых из различных источников, которые и определяют стратегию и направленность их деятельности, на определенном витке своего развития начинают представлять угрозу для всего, ранее уже установленного миропорядка. И я бы не стал сейчас делать акцент на том, что главной инициирующей силой в создании террористических организаций являются те или иные государства, ... пока не стал бы. И не потому, что это не так - это так, терроризм прямым или опосредованным образом всегда связан с политикой. Я уже не говорю о таких формах, как диверсионно-террористические организации, создаваемые в рамках концепции ведения войны.
- Этот срез терроризма ничего общего не имеет с тем, который рассматривается нами, так как в этом случае диверсионным акциям не предшествуют ни требования, ни шантаж, ни угрозы. Это один из способов ведения, как ты верно заметил, военных действий в период объявленной войны на вражеской территории.
- Согласен, это я так, к слову. Но я все же склоняюсь к тому, что, на первоначальном этапе, те, кто их создает, в конечном счете,  руководствуются  идеями пресловутой триады, нежели некой целесообразностью, если это понятие вообще применимо в случаях, когда речь идет о подобных способах решения тех или иных внутриполитических или внешнеполитических задач.
- От чего же? Почему бы ни предположить, что за наиболее громкими акциями стоят именно те или иные структуры, создаваемые или поддерживаемые государствами, инициирующими их создание? Государства, где правящие  элиты  свои действия подчиняют той или иной глобальной идее, в особенности религиозной,  в праве рассматривать, к примеру,   создание  лагерей подготовки террористов под прикрытием тех же   идей фундаментализма, как  один из инструментов в достижении поставленных целей.  Разве это не может служить подтверждением мысли о новой волне терроризма, терроризма  государственного?
- Очевидно, речь идет об Афганистане? Я склонен думать, что Афганистан в свое время был избран арабскими шейхами в качестве полигона для осуществления своих далеко идущих намерений. Афганистан заслужил репутацию непобедимой страны, в известном смысле неприкасаемой, что является еще одним аргументом для развертывания баз подготовки боевиков и террористов именно на ее территории. Но то, что нельзя победить, можно уничтожить, разыграв карту этнических конфликтов. Подобная тактика уже опробована на Балканах. Та же тактика может быть опробована и  в любой иной стране, проявляющей строптивость.
- В этом могут быть заинтересованы  прежде всего близлежащие страны, способные присоединить или взять под контроль, объявив зоной своего влияния,  те или иные территории Афганистана. Но в этом не могут быть заинтересованы ни США - это ослабит ее влияние в этом регионе, ни страны ОПЕК. В интересах стран, входящих в ОПЕК, - сохранение Афганистана в качестве слабого звена - являясь таковым, он не сможет претендовать на равноправные отношения, позволяя превращать свою территорию в своеобразный полигон для достижения тех или иных замыслов.
-Близлежащие страны? Эти страны  сами однажды  могут оказаться в положении страны, разорванной на этнические лоскуты.
- Ирак?
- Я намеренно не называю конкретные страны. Что касается Ирака... Эта страна, как крупный импортер нефти, временно выключена, как самостоятельный игрок, из процессов, происходящих на мировом энергетическом рынке, и, как следствие, не способна оказывать существенное влияние на конъюнктуру данного сектора мировой экономики. Одна из причин нападения на Ирак кроется в непредсказуемости и несговорчивости ее прежних лидеров. От Ирака могла исходить двойная угроза. С одной стороны вероятность перерастания тех или иных форм политического противостояния странам Запада в формы террора. С другой стороны - опасность игнорирования этой страной принятых мировой закулисой правил игры на мировом политическом и экономическом поле. В условиях углубления мировых интеграционных процессов непредсказуемость и нестабильность в мировой экономике опаснее высоких цен. К тому же нельзя не заметить, что «падающие» на неопределенный период цены разрушают экономический сценарий, некие правила игры, тем самым дезорганизуя процессы, отражающиеся в разнонаправленности векторов экономических индексов, их скачках, предвещающих или отражающих разбалансированность относительно устойчивых экономических связей.
- Это … игра, и кто-то, рано или поздно, обязательно захочет взять инициативу в свои руки. Прости, я переключил твое внимание на Ирак, не дав высказаться по проблеме Афганистана.
- Да, действительно. Итак, Афганистан может рассчитывать сегодня только на покровительство стран ОПЕК, играющих свою игру, разумеется, если ей это позволят. Одним словом, в перспективе многоходовая комбинация, алгоритм которой сейчас трудно предсказать
 - Ты не рассматриваешь,  как вариант,возможность предоставления своей территории в распоряжение экстремистских организаций, в том числе с целью создания баз подготовки террористов?
- Сегодня страны ОПЕК не могут позволить себе открытого противостояния - экономическое состояние нефтяного картеля, благодаря мировым интеграционным процессам, находится в прямой зависимости от состояния мировой экономики, во многом определяемого состоянием экономики как ведущих мировых держав, так и быстро растущих  экономик развивающихся стран, таких как Китай, Индия. Надо заметить, США является наиболее крупным импортером нефти из стран, входящих в ОПЕК. Однако никто не знает судьбы всех нефтедолларов, поступающих от продажи нефти, - где они оседают, в каких секторах мировой экономики работают, какие услуги ими проплачиваются. На губах Алана мелькнула едва уловимая ухмылка, - Может оказаться так, что какая-то часть этих нефтедолларов окажется в стратегически важных отраслях экономики противника и будет, через экономические рычаги, «продавливать» решение тех вопросов, которые позволят нанести гораздо более ощутимый удар по своему противнику, нежели в открытом противостоянии.
- Кстати, затрагивая вопрос о возникновении реальной угрозы мировому порядку со стороны терроризма, очевидно, ты все же имел в виду не ранее установленный, а тот, который только зарождается, обретая свои пугающие очертания? Мне представляется важным сделать акцент на том, что терроризм - это реакция, следствие тех процессов, которые в последние десятилетия охватили мир. Возможно, я повторюсь, но сегодня уже не без основания можно предполагать, что набирающие обороты темпы  интеграции, низводящие мировой закулисой  изначальное значение и роль международных  организаций в регулировании межгосударственных отношений, скрытое  присвоение их функций с целью выстраивания  однополярной  конфигурации миропорядка, неизбежно приведут к  появлению новых форм   противодействия.

- Как одной из форм противодействия диктату со стороны одного или коалиции нескольких ведущих стран,  возложивших на себя   право  управлять миром?  Однако любопытная мысль.... - губы Брюса едва дрогнули в скептической улыбке, - Думаю, в твоем предположении кроется некое  заблуждение, - сделав небольшую паузу, продолжил Брюс. - Те тенденции, о которых ты говоришь - есть, по сути, отражение тех новых реалий в расстановке сил, которые произошли за последние десятилетия. Я склонен думать, что происходящие перемены - закономерный результат развития той цепи событий, которые, в свою очередь, являются таким же следствием предыдущей цепи. Что является отправной точкой, точкой отсчета цепной реакции развития социума - случайный ход событий или заранее написанная кем-то  программа, сценарий, предопределяющий ход исторического развития социума? Я больше склонен ко второй версии, объясняющей совпадения при наложении предсказаний ясновидцев на происходящие или произошедшие события.
- Ну и с помощью каких рычагов и инструментов осуществляется реализация этого сценария?
- Прежде всего с помощью тех, кто преднамеренной свыше цепью событий, наделением особой энергией, честолюбием, жаждой власти приведен на ее Олимп для выполнения определенной свыше задачи. К другому крылу я бы отнес тех, кто проводит некую информацию в той или иной форме, необходимую для развития социума или воздействия на него.
- Очевидно, если следовать подобной логике, одним из эффективных рычагов в управлении поведением, как отдельных представителей социума, так и их совокупности, является скрытая или явная потребность в господстве, власти, желании диктовать свою (а на самом деле чужую, некую свыше) волю. При этом неважно, идет ли речь об отдельных представителях социума или их совокупности в рамках того или иного государственного устройства, отражающего приверженность той или иной идеологии.
- Такому понятию как власть нельзя дать однозначного определения - это многоуровневое понятие. Если рассматривать понятие власти на уровне индивидуума, то это, прежде всего, внутренняя потребность испытывать ощущения власти в довольно широком спектре - от наркотически пьянящих до устрашающих мерой ответственности.  Природа этих ощущений кроется в осознании того могущества, которое дает обладание имеющимися властными рычагами управления теми или иными процессами, реального воздействия на них. Предопределенное Идеей, это могущество снисходит для выполнения миссии, поручение которой осознается на уровне импульса, готового знания.
- Иначе говоря, повелитель повелеваем свыше - губы Эдварда тронула ироническая улыбка, после того, как он медленно выпустил очередную струю дыма, наблюдая за его потоком, медленно растворяющимся в воздухе.
- Да, это так – Брюс все еще пытался донести Эдварду свою мысль, улавливая в иронической интонации несогласие Эдварда. - При этом власть, помимо поручения, может посылаться и как искушение, и как наказание, и как испытание, и как награда, но на более низких уровнях, на которых происходит отбор тех, кому, в последствие, возможно будет  дано поручение. Если же говорить о стремлении к власти, господству не на уровне индивидуума, а на уровне сообщества, это стремление всегда мотивировано, оплодотворено какой-либо официально пропагандируемой идеей, которая служит прикрытием или оправданием диктата по отношению к другим странам, двойных стандартов в политике. Сегодня этот диктат осуществляется под ширмой отстаивания   принципов демократии, которые, сами по себе,  подвержены весьма широкому толкованию.
- О, эти двойные стандарты в политике… - вновь прервал его Эдвард, - это политическое шулерство  достойно од, ибо не будучи развенчанным, оно позволяет достигать  поставленных целей без применения оружия, без кровопролитных войн, без самоуничтожения человечества на этапе владения  человечеством ядерных технологий. Могли ли в Германии в тридцатые годы помыслить о таком роде международного объединения как ЕС, которое произошло сегодня без всякого кровопролития? Разумеется нет. Но то, что нельзя взять силой, можно взять иначе, применением тех или иных политических технологий, предусматривающих двойные стандарты. Да и какими благими идеями не пожертвуют политики, приведенные капиталом к власти и преданно служащие этому капиталу,  извращая самую суть этих идей, во имя достижения целей, диктуемых характером рыночных отношений, тяготеющим к глобализации процессов, ко все большему углублению процессов разделения и кооперации труда, ужесточению борьбы за сырьевые рынки и рынки сбыта в условиях сокращения невосполняемых природных ресурсов. Фактически идеи о мировом господстве начинают витать в воздухе, как только возникает дисбаланс в геополитической конфигурации или прогнозируется возможная угроза истощения энергетических или иных жизненно важных невосполняемых мировых ресурсов. Эта угроза провоцирует страны, не владеющие ими, перегруппировывать силы с целью построения такой геополитической конфигурации, которая  привела бы их к обладанию этими ресурсами раньше, чем возникнет кризис, спровоцированный их дефицитом.
- Ты упустил из виду еще один фактор из разряда рассматриваемых, который способен изменять геополитическую конфигурацию.
- Какой же?
- Прямо противоположный - открытие новых богатейших месторождений энергоресурсов, имеющих, как ты догадываешься, стратегическое значение для мировой экономики. Для одной из мировых держав подобные открытия сыграли роковую роль, спровоцировав ускорение политических процессов, приведших к ее распаду.
- Ты имеешь ввиду открытие новых нефтяных месторождений на Каспии?
На этой фразе диалог был прерван телефонным звонком. Почему он тогда не придал значения одной детали, которая вдруг сейчас всплыла в его памяти, и ничего о ней не сказал тем, кто проводил расследование? Портсигар… За день до их встречи и его исчезновения ему анонимно был подарен портсигар. Брюс вновь закрыл глаза, сосредотачивая себя на телефонном разговоре, в ходе которого Эдвард поблагодарил его за подарок, ошибочно полагая, что этот подарок от него. Договариваясь о встрече, Эдвард неожиданно произнес
- Да, хотел поблагодарить за подарок.
- Подарок? С этой минуты поподробнее – о каком подарке идет речь?
- Я о портсигаре. Мне прислали его вчера с посыльным. Я даже не успел поинтересоваться от кого, … был уверен , что этот презент от тебя, - появившейся неуверенностью в голосе произнес Эдвард.
- Нет, это не мой подарок. Но почему ты сделал это предположение?
- Ты недавно был на Ближнем Востоке, вот я и подумал… Вещь изящная, выполнена в восточном стиле.
- Принеси его с собой завтра, хочется взглянуть. Подумай, кто мог его тебе преподнести, и какой смысл скрывает анонимность этого подарка.
- Я думаю, даритель рано или поздно объявится…
Он все еще пытался ухватить ту ниточку событий, которая бы подсказала ему, где искать Эдварда. И так, Эдварду позвонили на мой домашний номер телефона, хотя у него был мобильный. Кто знал, что он находится у меня? Никто… Значит за ним следили. Новая волна догадок заставила его взглянуть по-новому на события двухлетней давности, обстоятельства смерти Эдварда. Обдумывая ситуацию, Брюс не заметил, как автомобиль оказался на пустынном шоссе…

 * * *


Сумерки сгущались столь быстро, что Николь не заметила, как ночь вступила в свои права. Визитка и короткая записка от Сандерса, в которой он сообщал о необходимости срочно прервать путешествие и покинуть корабль, валялись рядом, на полу, сброшенные рукой, томимой досадой и тоской. Она лежала на постели, свернувшись калачиком.

К этой, запоминаемой на уровне подсознания, позе, в которой, с момента своего зарождения, младенец пребывает в чреве матери, человек прибегает тогда, когда ощущает свою беззащитность перед внешними обстоятельствами или конфликтами внутри самого себя. Теперь она понимала, что их прощание прошлой ночью было прощанием навсегда. Он задержал ее руку в своей руке дольше обычного, всматриваясь в ее глаза, ища поддержки и понимания того, что он собирался сделать, не решаясь сообщить ей об этом в тот момент. Николь мысленно, памятью чувств удерживала это, переживаемое прошлой ночью, состояние, трансформируя его теперь в словесный образ.
В твоей руке – моя рука томится муками прощанья…
Как не легки те расставанья, где неизбежное «прощай»…
В твоей руке – моя рука, в моих глазах – твои глаза….
Последний поцелуй, последнее пожатье,
Мы расстаемся навсегда, прощай же …
Навсегда... Эта мысль была невыносима, как приговор. Сейчас в ней зрел, набирая силу, конфликт между еще не сформировавшимися на уровне глубокого чувства, желаниями и гордостью уязвленной женщины, которой, как ей казалось, пренебрегли, отдав предпочтение не ей, а работе, а возможно, чему-то и более весомому, о чем он умолчал. Да, да, она была убеждена, что причина, по которой Сандерс намеревался покинуть корабль, прерывая путешествие, вовсе не объяснялась крайней служебной необходимостью, она крылась в чем-то ином, что ускользало, не давая себя проявить даже до уровня подозрений, несмотря на то, что Николь мобилизовала в себе все – от дедуктивной логики до интуиции. Если даже необходимость Сандерса срочно возвратиться в клинику объяснялась вескими причинами.… Почему эти причины заслонили, перевесили те чувства, которые в завуалированной форме, Сандерс выказывал ей? Или его выказываемые ей чувства - тоже элемент игры, в которую она была вовлечена, не будучи до конца посвященной в ее характер? Но ни она ли сама постоянно внушала ему мысль о том, что все в этой жизни следует воспринимать как игру и относится к тому или иному положению, в которое мы попадаем, как к роли, которую нам кем-то свыше доверено сыграть. Осознав, что «спектакль», в котором ей с Сандерсом отведены ведущие роли, оборван и уже не будет возобновлен и доигран до некоего финала, вследствие отказа одного из партнеров продолжать играть свою роль, Николь приняла, на ее взгляд, единственно верное решение. Смысл его состоял в том, чтобы забыть Сандерса, забыть тот «спектакль», который они разыгрывали, искреннее отдаваясь его действу. Но как, как забыть!? Мысли непрерывно возвращались к Сандерсу в виде скрытых внутренних диалогов с ним. Теперь, в этом, подчиненном ею пространстве сознания, он господствовал и, одновременно, всецело принадлежал ей. В этом пространстве сознания только она вольна была решать судьбу Сандерса в том или ином контексте событий, которые, по сути, были ничем иным, как плодом ее воображения. Отныне, только она единовластно правила судьбой своего образа, решая отпустить его или удерживать и дальше, в плену своих фантазий, порождаемых внезапно вспыхнувшим чувством.
Неожиданно она почувствовала потребность выйти на воздух, слить воедино свой взгляд с безбрежно раскинувшимся океаном, тем самым, освобождая себя от того напряжения, которое слезами вытекало бы из ее глаз, смешиваясь с солеными брызгами штормящих волн. Но на палубе, в этот предрассветный час было тихо и безветренно. Николь не заметила, как высохли ее слезы. Слабое освещение мягко обволакивало предметы, обретающие в ночном полумраке какой-то свой особый, не ведомый утилитарному мышлению, смысл. Николь обратила свой взор на лунную дорожку, соединявшую корабль с погребенными во мрак ночи водами океана, представляющего собой нечто живое, самодвижущее и управляющее судьбами тех, кто доверился его стихии. При мысли о том, что она находится сейчас во власти этой неведомой, никем неуправляемой и своенравной стихии, способной в любую минуту изменить судьбы тех, кто ей доверился, по телу Николь пробежал легкий озноб. В этот момент она безотчетно оглянулась, заметив невдалеке одиноко застывшую в прозрачных сумерках, мужскую фигуру, закутанную в длинный черный плащ с капюшоном. Одеяние незнакомца столь не вписывалось в праздные «декорации», что невольно интриговало. Она приблизилась, испытывая желание лучше рассмотреть его. Он продолжал неподвижно стоять к ней спиной, обратив свой взгляд куда-то вдаль, к невидимой линии горизонта. Во всем его облике читалась невозмутимая отрешенность. Однако внутренний голос подсказывал ей - эта встреча заключает в себе какой-то тайный смысл.
- Простите, Вы не подскажите, который час? – Николь не пришел в голову более нелепый вопрос, который был бы столь же уместен в сложившейся ситуации.
Незнакомец медленно обернулся, так, как будто его вывели из состояния размышлений, вызванных ожиданием.
- Очевидно, это не тот вопрос, который Вам захотелось бы задать, знай Вы кто перед Вами. На Ваш же вопрос у меня нет ответа – я существую вне  времени. Сделав паузу, он неожиданно произнес
- Возможно, Вам покажется странным мое откровение, но я ждал Вас. Наша встреча предопределена, – он устремил на нее свой взгляд, от которого Николь передернуло, хотя она и не видела ни глаз, ни черт лица, скрытых тенью глубоко надвинутого на лицо капюшона. Уловив в ее глазах немой вопрос, он продолжил
- Не спрашивайте меня ни о чем, но слушайте и попытайтесь понять то, что я Вам сейчас скажу. Вас ждут испытания. Нет, не те испытания, о которых Вы сейчас подумали, несравненно более серьезные испытания, нежели те, которые Вы переживаете в настоящее время. Но ничему, что будет происходить с Вами, не удивляйтесь, все принимайте как должное, сохраняя невозмутимость и самообладание, но в те минуты, когда порог Вашего восприятия от соприкосновения с той действительностью, встреча с которой ожидает Вас, будет превышен, Вы не будете оставлены…
- Говоря загадками, Вы интригуете, если не сказать больше, пугаете меня. Кто Вы? – Николь пересилила в себе чувство собственного достоинства, проявляя признаки настороженности и страха, который был порожден безапелляционно- уверенным тоном незнакомца, вещающего, словно прорицатель, нечто такое, что находилось за гранью ее понимания
- Не все, что явлено, подвержено объяснению человеческим разумом, находящимся в плену накопленных человечеством пластов знаний и заблуждений…


* * *

Сознание Николь не покидала та встреча, которая произошла, по велению свыше, в тот предрассветный час. Память о ней пульсировала ожиданием, как пульсирует в жилах кровь, поддерживая жизнь в бренных телах. С момента этой встречи, ее мысли уже ничто не могло занимать. Она замкнулась, «ушла в себя», еще и еще раз мысленно переживая снизошедшее на нее состояние во время беседы с загадочным посланником, которое она пыталась удержать в себе, как некое новое, ранее не ведомое, и, как ей подсказывала интуиция, вряд ли, в каких- либо иных случаях, испытываемое состояние. Теперь, просыпаясь по ночам в предрассветный час, она, не отдавая себе в том отчета, выходила на палубу, в тайной, подсознательной надежде еще раз встретить этого загадочного незнакомца. Однако попытки ее были безуспешны, пока … Нет, она вовсе не была уверена в том, что странная встреча с монахиней в библиотеке, их обмен продолжительным взглядом, которым одна хотела что-то сказать, а другая что-то услышать, содействовал тому, что в очередной раз, выходя на палубу, она вновь заметила его таинственную фигуру, сливающуюся с предрассветными сумерками. Ее сердце учащенно забилось, а охватившая ее робость, казалось, больше не позволит подойти к нему, но она все же пересилила себя, сделав несколько шагов навстречу проступающему сквозь сумерки силуэту незнакомца. Когда между ними оставалось не более метра, она неожиданного вздрогнула от голоса незнакомца, стоящего к ней спиной.
- Вы опять здесь? Что мучает Вас? – неожиданно резко он обернулся, и она, казалось,  прочитала в его темных как омут глазах, которые едва угадывались под тенью капюшона,  знание того ответа, который она никак не могла словесно сформулировать.
- Я искала этой встречи, что-то не дает мне покоя, что-то произошло… во мне.
- Наверное, переоценка ценностей, которая  как правило происходит тогда, когда человек или  чрезвычайно близкие ему люди начинают балансировать на грани жизни и смерти?
- Да, как будто снизошло некое откровение, обнажающее суетность, пустоту и, одновременно, ложность тех приоритетов, которые порабощают сознание прямым или косвенным влиянием социума, порождая практически запрограммированные побудительные мотивы к совершению тех или иных поступков. Вдруг, со всей очевидностью, обнажилась трясина пустоты и бессмысленности, в которую как в воронку, мы затягиваем себя, с легкостью принимая на веру то, что нам пытаются внушить более просвещенные и искушенные в социальных играх представители социума. И, главное, я осознала, что мне протягивается спасительная рука. Но вместе с этим, возникли опасения, что я не смогу воспользоваться предложенной помощью во спасение души, если … Николь сделала небольшую паузу, чтобы перевести дыхание, которую прервал голос того, к кому она обращалась
- Если будет отказано в поводыре?
- Нет, не совсем так … нахождение в лоне Высшей Воли, следование ей. Мне важно не только быть услышанной, но и  слышать самой. Я нуждаюсь в знаках, которые бы подсказывали мне, что я на верном пути.
- Вы уверены, что уже прошли необходимый жизненный путь, чтобы быть готовой к подобному служению?
- У меня … нет такой уверенности. Вероятнее всего, я еще не прошла тот жизненный  путь, о котором Вы говорите. Я не готова еще к тому, чтобы отказаться от собственной воли, как дара свыше.
- Тогда что Вы ждете от встречи со мной?
- Я не знаю. Я не знаю кто Вы, Вы для меня тайна. Случайны ли наши встречи или в них заложен какой-то неведомый мне смысл, не знаю. Но независимо ни от чего, я ощущаю в Вас некую силу, которая не может не притягивать. Дайте мне надежду, что эта встреча не будет последней.
- На все … воля  проведения. Я не в праве давать подобные обещания. Но, в минуты смятения души, верьте в силу молитвы, укрепляющей дух. Прислушивайтесь к себе, доверяйте голосу, нет, не своего ума, ни своего сердца, доверьтесь голосу, который можно услышать только в состоянии «безмолвия разума», через него Вы получите ответы на те вопросы, на которые иным путем ответ не возможно получить. А сейчас … прощайте.
С этими словами густая пелена,  напоминающая на туман, окутала их, а когда, мгновения спустя, туман рассеялся и обрывки его, гонимые ветром, растворились в сумерках рассвета, на палубе уже никого не было. Николь ощутила волну леденящего холода внутри себя, пробежавшую по всему телу ознобом. Тайная улыбка коснулась ее губ – возникло ощущение слитности с кем-то, кто пребывает в этом мире тайно и скрыто от непосвященных, с кем она поделилась в эту минуту частью своей энергии. Николь закрыла глаза, отдаваясь этим новым и, одновременно, странным ощущениям. Еще одна волна озноба и она вновь почувствовала себя как прежде, только усталой и опустошенной. Постояв еще какое-то время на палубе, наблюдая, как из-за горизонта восходит величественное светило, она вернулась в каюту с тем, чтобы продолжить прерванный сон.
                2001г.