Хроники Смутных Времён, 11, 12

 БАЙКИ ЗАМШЕЛЫХ РОМАНТИКОВ.
Андрей Бондаренко + Соавтор, пока неназванный.

Книга вторая. (Байки 11,12).

ХРОНИКИ СМУТНЫХ ВРЕМЁН.

Все аналогии, относительно описанных событий и действующих лиц, возникающие в головах у читателей, - являются их приватным делом.
За случайные совпадения с реальностями, имевшими место быть, Авторы ответственности не несут.

Маяк Иммиграции светит в Ночи ярко и таинственно.
Но, осторожней будьте, Капитаны, – вдруг, это просто – Миражи….



 Байка одиннадцатая.
 Австрийский быт.

 На следующее утро – меня женский визг разбудил. Глаза открываю, а рядом жена – повизгивает, и пальчиком – на стенку указывает. А на стенке – таракан здоровущий, рыжий сидит, а на потолке – ещё парочка – таких же.
- Ну, и за каким хреном, - жена вопрошает, - мы сюда припёрлись? В России – мало нам тараканов было? Но там они, хоть, поменьше, а здешние – бегемоты какие-то, просто.
Встал, хотел таракана того – тапком пришлёпнуть, да не получилось – улетел, сволочь.
Да, если они ещё и летать умеют – совсем дела плохи.
 У Моисеича – та же история. Его жена и вовсе – на Родину обратно засобиралась.
- На фиг мне всё это, - кричит, - Европу обещали, а по факту – тараканов предоставили!
Вскоре хозяйка коттеджа, по-русски немного говорившая, пришла, да и объяснила, что никакие это не тараканы вовсе, а жуки – типа наших майских. Успокоились тогда наши барышни, повеселели. А хозяйка нам ещё карточки специальные дала – на пляж бесплатно проходить, и ключ – от какого-то пляжного ангара.
 Позавтракали – ерундой всякой, австрийской, на пляж отправились, благо до пляжа того – метров сто пятьдесят, никак не больше. Пляж, в нашем классическом понимании, - не совсем обычный, – идеально стриженый газон, никакого тебе песка.
 Озеро – просто идеальное: вода тёплая, чистая, прозрачная – каждый камушек на дне виден. По озеру – яхты многочисленные под парусами рассекают, лодки обычные – на вёслах, или на моторах, сугубо – электрических – плавают.
Про ключ от ангара пляжного вспомнили – для чего-то его нам же дали?
Ангар быстро нашли, открыли, а там – лежаки всякие, стулья складные, круги спасательные, игрушки детские – надувные.
Постояли, подумали, в затылках почесали.
- Надо думать, - Моисеич говорит, - Это всё – общественное. Типа сервис – дополнительный, бесплатный. Заграница зажиточная – что ты хочешь, от них – и не того ожидать следует. Социальная политика, на благо простого человека направленная, - если – в корень зрить.
Набрали всего по максимуму: девчонкам – лежаки, себе стульчики пляжные, детям – матрацы надувные, для всей компании – столик пластмассовый под зонтиком.
Загораем, купаемся, взяли напрокат велосипед водный, покатали с Моисеичем детей по озеру.
Через час возвращаемся – на берегу скандал нешуточный разгорелся. Окружила наших жён толпа немаленькая – из двенадцати-пятнадцати купальщиков и купальщиц местных, состоящая.
Кричат все что-то возмущённо, руками размахивают.
Я только одно понял: «Полицай! Полицай!».
Похоже – опять во что-то вляпались, в третий уже раз – за последние двое суток.
Нам, для полного счастья, только Полиции – и не хватает.
Не простит того Аматов, выгонит – к такой-то матери, – обратно в Россию.
Выяснилось, что в ангаре этом – чужие вещи лежали. Чтобы люди туда сюда, из дома – на пляж – и обратно, пляжные шмотки не таскали – и построили специальное помещение.
Кто же знал – про те придумки хитрые. Предупреждать же надо!
Плохо могло всё для нас закончится, да опять появился, как всегда вовремя, наш Ангел Хранитель – Митя-словен.
С одного взгляда – всё понял, и давай – австриякам рассерженным что-то втулять проникновенно. Через две минуты – все замолчали, через пять минут – засмущались даже, глаза стыдливо в газон уперев, а потом – и разошлись все – в разные стороны. Один австрияк пожилой сразу же даже ящик пива бутылочного приволок, в знак извинения и полного примирения.
Отдали мы все шмотки пляжные – настоящим владельцам, на полотенцах, из коттеджа захваченных, расселись, сидим – пивко попиваем.
- Ну, Митя, - спрашиваю, - И чего это ты наплёл – бюргерам добропорядочным?
- Правду, одну только – правду, - Митька отвечает, хитро скалясь, - Рассказал – что вы – из России, где по улицам медведи злобные разгуливают. Что в России той – все в колхозах состоят, и что такое – частная собственность – и не знает никто совсем. Ну, и про другие мелочи – рассказал: про Сталинские репрессии, про Солженицина, о диссидентах многочисленных, в тюрьмах томящихся.
Хорошее было пиво – холодное, свежее.
 После пляжа, пообедали в местном ресторанчике, пошли прогуляться по округе, а Митя – в офис уехал. Где-то в километре от пляжа – закончилась деревушка, лес – начался.
Вошли в этот лес, тут я и понял, что все россказни о дремучих сибирских лесах – чушь полная. Вот в Австрии леса – это что-то с чем-то: сосны, елки толстенные – вдвоём не обхватить, берёзы высоченные – прямо в небо – упираются. А грибы, какие стоят – гиганты просто. Прошли по тропе недолго – на полянке щит расположен, на щите карта подробная нарисована: все тропы изображены – цветами разными, указаны все деревушки – куда те тропы ведут. Наша тропа – красным цветом была обозначена, присмотрелись – на деревьях, вдоль тропы растущих, через каждые десять метров – красные полосы нанесены. И захочешь – не заблудишься.
Хорошо, что у девчонок несколько пакетов целлофановых, прозрачных нашлось.
Набрали белых, подосиновиков – на пару сковородок. Идём, довольные, по центральной улице деревенской – к коттеджу нашему. Встречные - как-то странно на нас посматривают, одна старушенция, разодетая – что та графиня, даже у виска пальцем покрутила.
Ну, вот, похоже – опять – что-то не так, может, те грибы – и несъедобные вовсе?
Митьке в офис позвонили, про графиню, пальцем у виска крутящую, рассказали.
- В голову не берите, - Митя смеётся, - это бзик такой – чисто австрийский. Они из леса бояться брать что-либо: а вдруг кислотные дожди прошли, или – тяжёлые металлы какие – из атмосферы – выпали? Экология здесь – чистейшая, а народ – боязливый и мнительный. Поэтому все австрияки – только искусственно выращенные грибы в пищу употребляют. Здесь – практически все виды грибов выращивать научились. Только одно исключение имеется – лисички. Не растут они, по неизвестной причине, в неволе. Поэтому, лисички – самые дорогие в Австрии - грибы. Вы на их причуды – внимания не обращайте, ешьте грибы – смело.
 Чтобы грибы пожарить – масло растительное необходимо, да и картошка – ингредиент к грибам – наиважнейший. Следовательно – магазин необходимо посетить.
Узнали и хозяйки – где магазинчик ближайший, всей бандой – в шортах и футболках пляжных – и отправились.
 Прошли в направлении указанном – с километр, в направлении – пляжу противоположному.
Святые Угодники! Стоит нечто – из бетона и железа, огромное – без конца и без края.
Если Вы не забыли – дело то в 1995 году происходило, тогда в Питере самыми крутыми магазинами «Супер Сива», да «Менахем» ещё - считались. А, тут – деревенька задрипанная, пусть – и курортная, - а магазинище стоит – больше раза в три, чем «Сива» та с «Менахемом» - вместе взятые.
 А около магазинчика этого, деревенского, – стоянка автомобильная, по площади своей занимаемой – бескрайняя.
 А тачки там стоят – упасть и не встать: шикарные, навороченные, моделей последних. Если Питер с Москвой вместе сложить – ни за что адекватного количества моднявого железа на колёсах – не получить.
 Из машин навороченных, дорогущих, - люди вываливают, или, наоборот – покупки, в багажники распихав, – по кожаным сиденьям рассаживаются.
 И одеты те люди: и - мужчины, и – женщины, и - старики, и – дети, – не то чтобы как-то шикарно, но, бесспорно, - дорого, «не-по-пляжному».
Засомневались мы сперва,– а «по Сеньке ли – шубка»? А вдруг как – выгонят – с позором вместе. А потом – про «права человека» - вспомнили, про – либеральные нетленные ценности, демократической направленности.
И, призрев свои комплексы неполноценности, - ввалились в тот Супермаркет (что это – Супермаркет был – нам потом Митя-словен – объяснил).
Зашли внутрь. Для человека, воспитанного на советских, а вернее – на спартанских – понятиях, - шок полный. Есть – всё, буквально. А у нас, как назло, и деньги с собой были.
Чтобы от того шока отойти, хоть немного, - накупили всего – в количествах немереных, неразумных.
Выходим на улицу: четверо взрослых, и трое детей – все сумками, сумочками, свёртками и – прочим всяким – нагруженные, по самое – не могу.
Медленно, изнемогая от жары, начинаем перемещать покупки в направлении нашего коттеджа.
 Такие тут – мы одни. Холёные обладатели крутых тачек – наблюдают за нашим грузовым пешим караваном – с нескрываемыми улыбками.
Возвращаемся домой (уже – как «дом» - понемногу – воспринимается).
Моисеич, шофёр – с десятилетним стажем, тут же за телефон общий, в холле коттеджа стоящий, садится. Аматову звонит, ситуацию обрисовывает, просит содействия – в вопросе обзаведения другом – на четырёх колёсах, с одной – рулевой баранкой.
Поговорив, Абрам аккуратно кладёт телефонную трубку на место, и, несколько растерянно, произносит:
- Через сорок минут будет, сказал – что и тачку – для нас – доставит. А ты ещё – сомневался?
 Ровно через сорок минут – к парадному входу нашего коттеджа прибывает целый эскорт: впереди – чёрный «Мерс» с телохранителями, за ним – «Бентли» - под номером Victoria 001 - с Аматовым, далее - чёрный «Ауди» - последней модели, замыкает колонну – вишнёвый «Мерс» - с телохранителями – опять же.
 Охранники вываливаются из авто первыми, целенаправленно озирают окрестности, трындят о чём-то – в свои микрофоны, на лацканах пиджаков – пришпиленные.
Далее – по строго установленному Порядку: из «Бентли», не спеша, шофёр выходит, не торопясь никуда, капот громоздкий огибает, правую дверь – открывает, из неё - Аматов, что тот фараон египетский – появляется, также, неспешно – к «Ауди» подходит, поочерёдно – дверцы передние – распахивает.
Из водительской дверцы – дама появляется: блондинка «за сорок», вальяжная и ухоженная – до нельзя, разодетая – в пух и прах, брильянтами во все стороны, сверкая – нескромно.
А из дверцы пассажирской – ангелочек небесный – вылетает. Девчушка – лет восьми, тоже – с волосами светлыми, с глазами бирюзовыми – на пол-лица.
Взглянул я на ту девчушку – и тут же чувство дурацкое - «де жа вю» - накатило: да ведь это – Сашенька Волкова – собственной персоной, разве что – в возрасте нежном. Неисповедимы Пути – на Свете этом – земные, небесные.
Судя по тому, как и Абрам, сглотнул – судорожно, и ему – тоже самое – померещилось.
- А – это, - Аматов кричит радостно, - Моя жена – Агафья Петровна, и дочь моя, единственная, Наследница моя – Александра, Сашенька!
«Чур, чур – меня!» - непроизвольно так – подумалось. А не слишком ли много – совпадений случайных?
- Знакомьтесь, знакомьтесь! – Александр Фёдорович веселиться продолжает, - Давайте, ведь дальше – все вместе жить будем – и горечи, и радости – делить!
Дети то, сразу общий язык нашли – новоявленная Сашенька тут же всё в свои ручёнки детские, но сильные – взяла: что-то быстро по-русски, но с сильнейшим немецким акцентом, объяснила, и, через две минуты – дети увлечённо во что-то местное, интересное, - играли.
С Агафьей Петровной – чуть посложнее было – больно уж спесивой и надменной дамочка оказалась.
- Вот, - Аматов говорит, и на «Ауди» пальцем показывает, - и карета ваша. А в бардачке – и документы все необходимые, доверенности – на вас всех. А на номер – обратили внимание?
Номер, действительно, почётный - Victoria 002.
А Александр Фёдорович дальше – соловьём заливается:
- Понимаете теперь – как я к вам отношусь? Цените, мальчики и девочки, цените!
 Расселись все по двум авто и поехали – на променад, по Агафьи Петровны выражению. Телохранители – спереди-сзади, естественно, куда же без них.
Приехали в какой-то местный рыбный ресторан, поужинали. Детей – на специальную игровую площадку направили, мужская часть компании в боулинг играть отправилась, а дамы за столиком остались – под десерты с ликёрами – о своём, о девичьем, поболтать.
В конце вечера Моисеич спрашивает:
- Что, Александр Фёдорович, с понедельника – на работу выходить?
А Аматов – только смеётся в ответ:
- Шустрый ты, Абраша, какой, до невозможности - прямо! Нет – рановато ещё. В понедельник к вам Анжи подъедет, - займётесь устройством быта – по-настоящему.

Перед сном мне жена говорит:
- А Агафья то эта – противная какая тётка. Сперва – политес блюла неустанно, герцогиню – в пятом колене – корчила из себя. А потом – ликёрами накачалась – маска и слетела. И матерки прорываться начали, и пару анекдотов – пошлых до неприличия – рассказала. И, вообще, она в молодости - десять лет проводницей проработала, на поезде «Москва – Одесса», там, - в поезде - с Аматовым вашим, жлобом дешёвым, и познакомилась.
Не нравится мне эта парочка – совсем…..



 Байка двенадцатая.
 Австрийский быт - 2.

 Субботу и воскресенье, пользуясь наличием машины, – насыщенно провели.
Первым делом, на смотровую площадку смотались, что на противоположном берегу Вёртер-Зее, на самой высокой горе, располагалась. Долго туда добирались: сперва озеро это немаленькое объезжали, потом – по горному серпантину круги немыслимые – наматывали. Приехали – наконец.
 Башня стоит – высоченная, на лифте – минут пять поднимались. Выходим на смотровую площадку – упасть и не встать! Если и не вся Австрия, то уж точно – её половинка, - как на ладони! Города видны, деревушки многочисленные, речки всякие, озёра – с кораблями и яхтами - по ним плывущими.
И не одного дыма – из труб промышленных. Рай экологический какой-то.
Оборачиваемся на сто восемьдесят градусов – там уже Словения: и дома уже другие, и цвета крыш – блёклые какие-то, а главное, дымов тех промышленных, бурых – десятка два. Наследие времён социалистических, что Вы хотите, однако.
На следующий день в зоопарк местный поехали. Вот это действительно «Зоо-Парк». Никаких тебе клеток, вольеров тесных. Все животные свободно по тому парку разгуливают. Вон – стадо оленей благородных пасётся, вон – дикая кабанина с поросятами своими – куда-то по делам торопится. В отдельно огороженной части, птицы разнообразные тусуются, в пруду огромном – лебеди вперемешку с гусями плавают, на мелководье – фламинго розовые разгуливают. Деревья редких пород растут повсюду, клумбы с цветами незнакомыми – кругом. Часов пять по этому уголку Австрии бродили – пока не устали серьёзно.
На обратном пути из зоопарка – роликовых коньков - на всю команду – накупили.
Дети как-то сразу освоили эту хитрую технику, раз-два – и поехали, легко и непринуждённо. А со взрослыми – цирк бесплатный получился. Синяки, ссадины многочисленные. Засняли то действо на видеокамеру – знатная комедия получилась, мистер Бин – жалкий паяц из школьного театра. Бегемоты и мартышки – на роликах, уморительное зрелище.
 В понедельник утром Анжелика – по прозвищу «Ноги» - на «Гольфе» прикатила.
Наши жёны как те Ноги увидели – заскучали сразу, надулись.
- Давайте, господа и дамы, с просмотра квартир начнём - Ноги предлагают, - тут у меня десятка два адресов с собой припасено.
Оставили детей на квартирную хозяйку, покатили на смотрины. Целый день по Клагенфурту катались, квартиры на любой вкус посмотрели, в конце концов, решили, что наш коттедж – и есть лучший вариант. Потому как – все вместе живём, а вместе – оно и веселей. Да и школа в деревушке нашей имеется, да и озеро, в котором купаться можно до конца октября, - преимущество важное.
В школу эту и отправились. Аккуратное белое строение под красной черепичной крышей, рядом – церковь католическая.
Зашли в директорский кабинет, Ноги по-немецки, бойко так, директору про нас рассказали, содействия – попросили. Директор, мужчина представительный, в строгий чёрный костюм без галстука, упакованный, пожелал с главами семейств с глазу на глаз поговорить, по отдельности.
Первый Абрам Моисеевич пошёл, вместе с Ногами, конечно, куда же без переводчика?
Выходит минут через десять, задумчивый весь из себя.
- Ну, как там? – Спрашиваю.
А Абрам только морщится, и рукой неопределённо машет – «иди, мол, сам всё поймёшь».
Вхожу в кабинет, директор вежливо так, через Ноги, интересуется, стараясь при этом на сами Ноги не смотреть, хотя и плохо у него это получалось:
- Верите ли Вы в Бога? И какого Вы – вероисповедания?
- Скорее всего – верю, - подумав немного, отвечаю, - По крайней мере, Заповеди – соблюдать стараюсь, по мере сил своих – скудных. А по поводу вероисповедания – затрудняюсь ответить. К служителям культов всяких – с недоверием отношусь. Предпочитаю с Богом лично общаться, без посредников вовсе.
По мере того, как Ноги переводят, у директора – челюсть отваливается, медленно так.
Минуты через две всё же спрашивает:
- И где же это Вы – с Господом Нашим – общаетесь?
- Лучше всего, - отвечаю, стараясь быть серьёзным и убедительным, - В горах получается, или на озере, а ещё – звёздной ночью – с балкона высотного здания, тут главное – чтобы в одиночестве полном.
Про то, что перед тем общением – желательно что-нибудь горячительного принять, я, понятное дело говорить не стал, вдруг - не так поймёт?
Поглядел директор мне в глаза, долго так – целую минуту пялился, судя по всему – поверил, всё же. Потом и говорит:
- Видите ли, уважаемый, наша школа при церкви католической находится. Вы не будете возражать, если Ваша дочь, вместе с классом своим, будет церковь нашу регулярно посещать?
Я тут же, ответил, ни секунды не раздумывая:
- Полностью согласен, даже – за честь почту. Чем у ребёнка больше информации познавательной будет, больше пищи для размышлений – тем лучше, в плане – развития гармоничного.
Ноги перевели, директор, в очередной раз, удивился, брови вверх – запустил.
Но ничего, поставил на Заявлении о приёме визу – положительную.
Выходим, с Ногами вместе. Моисееич ко вне тут же с вопросом:
- Ну, как? Согласился, чтобы дочка твоя – ихнею церковь посещала?
- Согласился, конечно, - отвечаю.
- Да, наверное, я тоже – разрешу, - Абрам говорит, задумчиво себя за ус дёргая. Бог с ней, с этой синагогой, не убудет ей…..
Дальше – в местный муниципалитет пошли – отдельные телефонные номера получать. Приходим, в приёмной тётенька пожилая сидит. Увидала нас, заулыбалась – будто школьных друзей увидала, спрашивает что-то, радушием лучась.
Ноги переводят:
- Чем могу Вам помочь, господа и дамы?
Вот ведь – «помочь»! От российского чиновника такого обхождения и не дождешься – лет двести ещё. Наши то, так и норовят пробормотать: «Мол, чего припёрлись? Брысь отсюда – в очередь километровую! В очередь, сукины дети, в очередь!».
Ноги про наше желание – дополнительные телефонные номера иметь – сообщили.
Барышня в блокнотик свой посмотрела и, улыбаясь извинительно, говорит:
- К моему большому сожалению, наш сотрудник, за телефонные номера отвечающий, сейчас на объекте. Извините, пожалуйста. Удобно ли господам будет, если он к Вам домой сегодня вечером подойдет, часов в восемь? Большое спасибо, господа и дамы. Извините, ещё раз, что не смогли оперативно, на месте, Вашу проблему решить. Если будут какие проблемы – заходите всегда, постараемся помочь!
Во – дела!
- А что это она перед нами – так прогибается старательно? – у Ног на выходе спрашиваю.
- Это потому, что сотрудница эта – очень большую зарплату получает, - Ноги любезно отвечают, - Поэтому – за место своё держится, вылететь с работы боится. Нагрубит кому – в тот же день уволят, без права трудится в государственных учреждениях.
- Это они – мудро придумали, - Моисеич кивает, - Очень даже – правильно.
И что же Вы думаете, вечером служащий тот подошёл, все бумаги нужные составил, сам же – и провода телефонные протащил – куда надо. А потом, и вовсе чудеса – установил нам два абсолютно бесплатных телефонных аппарата – от муниципалетета подарок.
 Утром следующего дня моего сынишку в детский садик определили – без всяких проблем.
- Пусть с носителями языка напрямую общается, быстрей вас всех – немецкий освоит, - Ноги объяснили.
Детский садик австрийский, он тоже – от своего аналога российского – сильно отличается.
Берёт муниципалитет в аренду у частного лица половину коттеджа, и организует там детский садик, где воспитательницей - сама хозяйка того коттеджа, как правило, и является. Причём, и зарплата воспитательнице, и питание детей – за государственный счёт. Родители – только на всякие карандаши, альбомы и тетрадки скидываются – суммами смешными. Пристроили сынишку, двадцать минут на то затратив.
- А теперь, - Ноги говорят, - Надо и женской частью вашего коллектива заняться. Что вам, девчонки, дома сидеть – от скуки помрёте. Мужики ваши – на работе с утра до вечера торчать будут, дети – в школах-садиках своих. А давайте – вас в Университет местный устроим, тем более что от вашего дома до него – минут десять на машине, да и на автобусе рейсовом – три остановки. Согласны?
Жёны наши засомневались сперва – а экзамены всякие, а что, собственно, изучать?
Да, и вообще, они с Ногами неохотно общались – ног длиннющих, от макушки самой начинавшихся, простить никак не могли.
Выяснилось, что и экзаменов никаких сдавать не надо, одного заявления достаточно, да и предмет изучаемый – весьма в хозяйстве полезный – «Современный немецкий язык» - называется. Кроме всего прочего – процесс это – абсолютно бесплатный, только за посещение библиотеки копейки какие – придётся ежемесячно платить.
Смотались по быстрому в Университет, через два часа наши подруги боевые – студентки Университета.
Фантастика какая-то: за два дня неполных – все бытовые проблемы закрыли.
К вечеру сын из детского сада вернулся. Из его рассказа следовало, что они целый день на лужайке пели и рисовали – под тёти-воспитательницы гитару, а в перерыве – кушали, то ли пять раз, то ли – шесть, сбился со счёта.
- Я даже теперь по-немецки говорить могу, - гордо так сынок заявляет, - Слушайте:
«Танте, их вилль туалетт!», «Танте, битте, шён цу битте!», и ещё: «Ду ист - клюге кюю!»
Круто, конечно, за один день – столько полезного выучить.
- Теперь всё в порядке полном, - Ноги констатируют, - И женщины и дети, хоть завтра документы на визу долгоиграющую, подавать могут – все основания для того имеются. Ну, а вы, мужички, – с Александром Фёдоровичев – визовые вопросы решайте.

А, ведь действительно, пора вопросы некоторые порешать.
В среду в банк поехали, а на наших счетах – ноль голимый. Давай Аматову названивать.
Мобильный его молчит, что тот партизан, а в офисе вежливо отвечают:
- Александр Фёдорович в Вену, по делам, уехали. Будут – через несколько дней.
Не спалось той ночью совсем, думы чёрные одолевали, сомнения нехорошие, пакостные.



Продолжение следует.