Фантазер

-- Ну что за хрень.
Борис Андреевич Сколов, он же Гуманист, рассматривал фотографии. А также пытался понять, с какого перепою его понесло в город. Понятно, что приехал “Луна-парк”, ребенку туда хотелось, вот Борис Андреевич и отвел. Только зачем грабителю-рецидивисту Гуманисту, второй месяц скрывающемуся от правосудия, так све6титься? Ради шестилетнего мальчика от, как говорят в таких случаях, “неизвестного производителя”?
-- Бред, -- сам себе ответил Гуманист, плюхаясь в ободранное кресло.
Тут же, матерясь, вскочил, вытащил из-за пояса большой черный пистолет. Неделю назад он, помнится, долго, но безуспешно выяснял у перепуганной матери и счастливого сына, откуда в доме оружие. Теперь же просто открыл дверцу шкафа и кинул очередное приобретение к трем его собратьям, автомату, винтовке, пулемету, абордажной сабле, томагавку и семи ножам. Гуманист уже устал удивляться, обнаруживая ствол или перо. А также игрушки, конфеты, пирожные и доказательства вылазок за пределы дома. Вроде нынешних фотографий.
-- Надо срочно валить, -- решил он, просмотрев последнюю. – А то рехнешься тут, если уже не.
Обидно, рассчитывал ведь подольше отлежаться. До этого месяц с лишним лесами шел, дня три к деревне присматривался. Пока не удостоверился, что у местных под влиянием серых будней и водки чувство любопытства полностью атрофировалось. Тогда и залез в дом одинокой матери. Объяснил, что если никто не будет совершать глупостей, все останутся живы. А вот в противном случае за последствия он не ручается. Конечно, тут Гуманист блефовал, он и кличку свою получил за крайнюю нелюбовь к физическому воздействию. Зато убеждать умел хорошо, потому и преуспел в столь странной для своего характера уголовной профессии.
Начиналось нормально. Запугав маму с сыном, распихал их по разным комнатам. Дал время осознать случившееся, потом отправил женщину в сельпо. Сам скрыто пошел следом. Прошло без проблем, совершать глупости дама не собиралась. За что и была по возвращении премирована кратким воссоединением с сыном. Гуманист некоторое время подслушивал, но узнал только, что ничего плохого с мальчиком не делал и даже угощал его конфетами. Обнаружив через час в кармане фантик, лишь удивленно пожал плечами. И решил на всякий случай парня из комнаты выпускать лишь раз в день, к матери. А то еще убежит из озорства.
За неделю мальчишка побывал на рыбалке, сходил за грибами, посетил местный очаг культуры. Все вместе с добрым дядей Гуманистом, который смутно вспоминал об этом лишь через некоторое время после возвращения. А побудительные причины вообще оставались тайной за семью печатями. Гуманиста происходящее изрядно раздражало, и поездка в город стала последней каплей.
Откладывать он не любил. Десять минут ушло на сборы, еще десять Гуманист боролся с искушением прихватить что-нибудь из накопленного в шкафу арсенала. Соблазн был благополучно преодолен. Закрыв дверцу, Гуманист пошел в комнату мальчишки.
Тот увлеченно возился с большим трансформером.
-- Откуда? – спросил Гуманист.
-- Первый Полк Космодесанта! – гордо ответил ребенок. – Капитан Боб.
-- Откуда он у тебя?
-- Ты подарил.
Тут Гуманист стал припоминать, как, прижав трансформера к груди, уходил от погони, отстреливаясь из большого черного…
-- Все! Хватит! Больше я тебе ничего не дарил?
Мальчишка яростно замотал головой.
“Врет,” – сразу же определил Гуманист.
Второй подарок обнаружился под подушкой: уменьшенная копия последнего найденного пистолета. Вполне, похоже, работоспособная. Выматерившись, Гуманист засунул ее за пояс.
-- Дареное назад не забирают, -- обиженно заметил мальчик.
-- Еще как забирают.
-- Боба тоже отдать?
Гуманист махнул рукой:
-- Оставь.
Ребенка такой расклад вполне удовлетворил. Он протянул игрушку Гуманисту, великодушно разрешив:
-- Можешь поиграть.
-- Потом. – Щедрое предложение было отвергнуто. – Сейчас нам нужно идти.
-- Новое дело? Я готов.
Гуманист посмотрел на мальчишку, подвинул капитана Боба, сел на освободившееся место и сказал:
-- Что-то в последнее время у меня бывают провалы в памяти.
-- Тебе надо отдохнуть, -- с серьезным видом посоветовал ребенок.
-- Спасибо за заботу. Тебя не затруднит напомнить, что мы сделали?
-- Ты забрал капитана Боба. За это нас стали догонять. Ты дал мне пистолет и сказал, что я должен прикрывать тебя. Потом ты прикрывал меня, и враги убежали, а мы победили. И ты сказал, что капитан Боб теперь по праву мне. А еще…
Мальчик с надеждой покосился на пистолет.
-- Ясно, -- вздохнул Гуманист. – Нет, нового дела не будет. Ты идешь к маме.
-- Ты собираешься на ней жениться?
-- С чего вдруг?
Ребенок собрался было обидеться, но передумал:
-- Правильно. Потому что мой папа работает в Самой Секретной Разведке.
-- Ну и замечательно. Как его найду, обязательно передам от тебя привет. А теперь, сын разведчика, слушай внимательно. Сейчас ты идешь к маме, и чтобы в течении часа носа из ее комнаты не высовывал. А потом про меня забудьте. Ясно?
-- Ты задумал что-то нехорошее?
-- Почему?
-- Избавляешься от лишних свидетелей.
Гуманист не выдержал:
-- Да. Готовлю ракетный удар. За час должен управиться. Шуруй.
-- Я должен тебя остановить.
-- А по заднице?
Угроза подействовала. Насупившись, мальчишка спросил:
-- Я могу забрать капитана Боба?
-- Забирай.
-- И пистолет.
-- Зачем?
-- Я должен защищать девичью честь моей матери.
Смеялся Гуманист долго. Потом сказал:
-- Извини, но пистолет я тебе не дам.
-- Ладно, -- сдался ребенок. – Но он тебе все равно не поможет.
Гуманист не выдержал, отвесил ему легкий подзатыльник:
-- Бегом. А то передумаю, придется твоей маме защищать свою девичью честь самостоятельно.
Наверное, следовало проводить мальчишку, повторить указания его матери. Но задерживаться не хотелось даже на чуть-чуть. Это ж надо: устроить перестрелку ради игрушки. Этак подождешь, и окажешься в центре событий похлеще.
Кое-что Гуманист, правда, сделал. Нашел подходящий мешок, скинул туда все оружие. Выйдя во двор, отправил опасный груз в колодец.
И тут к дому подъехал трейлер. Сверкающая махина, неизвестно каким чудом прорвавшаяся по местному проселку. Из кабины выскочил араб и первым делом спросил:
-- Пароль.
-- На горшке сидел король, -- зло ответил Гуманист.
Неуместных шутников следовало осаживать сразу. Однако неизвестный ничуть не обиделся:
-- Рад тебя видеть, брат. У нас мало времени.
Гуманист подумал было, что сейчас его увезут с комфортом. Но мужик тут же добавил:
-- Быстрей! У нас мало времени!
Из кабины повалил народ. Человек восемь непонятно как там уместившихся. Открыв двери фуры, они залезли внутрь. Через полминуты возни оттуда вылетела ракета, шлепнулась на землю и покатилась по двору.
-- Осторожно! – рявкнул Гуманист.
Выяснять, взрывается ли ракета от грубого обращения, ему не хотелось.
Грузчики тут же повыскакивали из фуры, подхватили оружие возмездия и потащили в дом. Новоявленный брат объяснил:
Мы установим ракету в подвале, чтобы стрелять по Москве. – Немного подумав, добавил. – И другим городам мира.
-- Одной?
-- У нас еще есть, -- гордо заявил террорист. – Много.
Сколько конкретно, он сказать не успел. Из припрыгавшего УАЗика выскочили двое и, не теряя времени на выяснения, начали стрельбу.
-- Нас обнаружили, -- спокойно заметил террорист.
И тут же принялся отвечать из неизвестно откуда взявшегося пулемета. Гуманист с удивлением обнаружил у себя в руках автомат. А к милиции тем временем прибывало подкрепление. Из разнообразных транспортных средств выскакивали бойцы и тут же вступали в перестрелку.
-- Может, сдадимся? – предложил Гуманист.
Террорист мигом отреагировал:
-- Русские не сдаются.
Через секунду поправился:
-- Русским не сдаются. И американцам.
Действительно, среди многочисленных людей в сером, защитном и штатском мелькали несколько “коммандос” и даже пара полицейских.
-- Брать только живыми! – орал толпе какой-то дядька генеральского вида.
“Ты, брат, как знаешь, а мне воевать неохота,” – почти сказал Гуманист.
Вырвалось совершенно другое.
-- В дом! Мы еще успеем запустить ракету!
-- Ты прав, брат, ответил борец за неизвестно что. – Дело прежде всего.
И, дав очередь, побежал к дверям. Гуманист против воли последовал за ним.
Внутри их ждали те восемь. Нет, уже целая куча вооруженного до зубов народа.
-- Нас нашли и окружили! – возвестил гордый борец. – Ничего! Будем отбиваться до последнего патрона, а потом запустим ракету!
Прочие с энтузиазмом поддержали предложение и принялись палить изо всех подходящих для этого щелей. Вдохновитель обороны, стоя в дверном проеме, посылал пули в воздух и грозно ревел:
-- Аллах Акбар, русиш швайн! И америкосы!
Силы закона и порядка, соблюдая приказ своего начальника, тоже старательно ни в кого не попадали.
“Окружили, как же. А с другой стороны дома посмотреть?”
Эту мысль Гуманист решил оставить при себе, уж больно решительно окружающие настроились на войну до победного конца.
Генерал тем временем взялся за рацию:
-- Мы не успеем их остановить! На помощь!
Небо вняло его мольбам. Во всяком случае, прилетевший вертолет был небесно-голубого цвета. Игнорируя свистящий в воздухе металл, он сел, и из машины вышел мужик внушительных габаритов, волевого подбородка и короткой стрижки. Но самым примечательным, пожалуй, была черная майка с гордой надписью “САМАЯ СЕКРЕТНАЯ РАЗВЕДКА”. Самый секретный разведчик покрутил головой и веско заявил:
-- Бросайте оружие и сдавайтесь!
После чего размеренно зашагал к дому.
Предложение осажденным понравилось, они дружно выкинули стволы и подняли руки.
-- Шайтан, -- уважительно сказал главный террорист.
Его одного обошел всеобщий порыв.
-- Пойдем, брат. Мы все равно запустим ракету и умрем не зря.
Гуманисту умирать не хотелось, но он почему-то поплелся следом.
Ракета действительно стояла в подвале, упираясь боеголовкой в потолок. Кабель шел от пусковой установки к пульту.
-- Красавица, -- буднично заметил террорист и принялся тыкать кнопки.
-- Эй, подожди. – Гуманисту ситуация сильно не нравилась. – Как она взлетать будет?
-- Это – специальная ракета, -- успокоил его брат.
На экране уже мелькали цифры обратного отсчета.
Остановились, как водится, на единице.
-- Он успел перерезать провод, -- печально провозгласил террорист.
-- Какой? – поинтересовался Гуманист, созерцая кабель.
-- Самый главный провод идет снаружи.
О причинах столь оригинального технического решения Гуманист осведомляться не стал. Его интересовало другое.
-- Что делать будем?
-- Мы должны его убить. Выйти отсюда и убить.
Террорист решительно открыл дверь. И тут же свалился, получив кулаком в лицо.
“Ну слава богу,” – облегченно подумал Гуманист.
Он бросил автомат и поднял руки вверх. Те сжались в кулаки, и миролюбивый грабитель с диким ревом бросился на входящего самого секретного разведчика.
Гуманист мог гордиться этим боем: он лупил специально подготовленного агента по болевым и неболевым точкам, проламывал им стены и крушил предметы скудной меблировки, бросал на пол, душил, получал сам, выворачивался из захватов, падал и вновь вставал. Раз пять казалось, что победа неизбежна. Но вдруг после очередного удара в голове словно взорвалось, минуту Гуманист нелепо размахивал руками, получая все новые и новые тычки, упал, попытался подняться и понял: отпустило. Лежа на полу, он лениво наблюдал, как в подвал вбегают люди.
-- Земля спасена! – провозгласил самый секретный разведчик. – Мы победили!
И дом вздрогнул.

-- Тут они начали прыгать от радости, а папа сказал:
 “Он здорово дрался и, в общем, неплохой человек. Но должен ответить за свои преступления. И еще я должен увидеть семью.”
 Но тут подбежал генерал:
 “Вас срочно вызывает президент.”
 Папа вздохнул и сказал:
 “Я обязательно вернусь.”
 Потом залез в вертолет и улетел. Но ведь он еще приедет?
-- Конечно, -- мама ласково потрепала сына по голове. – Если обещал, то вернется. А нам, думаю, можно уже выходить.
Она взялась за ручку и, не удержавшись, улыбнулась:
-- Вот так всегда: ни минуты для семьи.
Стоящий за дверью генерал вид имел сконфуженный и виноватый:
-- Очень вас понимаю, но… Срочный вызов президента.
А голубой вертолет сделал круг над домом и полетел в сторону Москвы.