Ангел невидимый

 АНГЕЛ НЕВИДИМЫЙ

 Небольшая пьеса в трех действиях

 Действующие лица:

АДА НИКОЛАЕВНА ПАВЛОВСКАЯ – вдова известного физика.
МАКСИМ – ее сын, молодой предприниматель, 26 лет.
АЛЛА – ее дочь от первого брака, около 28 лет.
ИВАН - друг Максима, около 30 лет.
СВЕТА – бывшая жена Максима, около 23 лет, актриса.
ТОНЯ – соученица Аллы по музыкальной школе, около 26 лет, пианистка.
ЭЛЯ – дочь Светланы и Максима, около 3 лет.





 Действие происходит в один июньский день, на даче у Павловских.


 
 ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.

 1.

Утро. Дачная веранда. В центре ее у окна, три плетеных кресла, стол на гнутых ножках, на нем тарелка с апельсинами и бананом. Направо дверь в гостиную, в глубине виден рояль. Налево в кухню. Над столом подобие люстры. К лампе вместо абажура приспособлена старая корзина. Кругом множество различных вещей: старые керосиновые лампы, вазочки, картинные рамки, по углам какие – то коробки. На крайнем кресле справа сидит АЛЛА, закутавшись в плед. Отвернувшись, она рисует на запотевшем от дождя окне, какие – то знаки. Она так увлечена, что не замечает появление МАКСИМА. Он в шортах, вокруг шеи обмотано полотенце, которым он вытирает лицо.
МАКСИМ. ( Тихонько подкрадываясь) Ам!
АЛЛА. ( Вздрагивая и оборачиваясь). Ой! А, это ты! Да ну тебя! Испугал!
МАКСИМ. Разумеется, мы ожидали принца?! А тут - всего-навсего, я!
АЛЛА (Привстав, чмокает его в щеку и опять закутывается в плед). Доброе утро, братец!
МАКСИМ. ( Заглядывая в окно). Что? Погода шепчет? Накрылись наши шашлыки!
АЛЛА. Сам же настаивал, поехали, поехали. ( С издевкой) Костерок разведем, картошечки испечем под мяско. А я говорила – подожди. Пост кончится, вот тогда бы и поехали. Нет, приспичило.
МАКСИМ. Ты же сама целую кастрюлю мяса намариновала.
АЛЛА. Тебе помогала. Знаю, что безрукий ты у меня. А к мясу я бы и не притронулась.
МАКСИМ. Опять «сорок пять». ( Пожимая плечами) Глупо все это, как- то.
АЛЛА. Что?
МАКСИМ. ( Усаживаясь в кресло) Да этот фаназим твой! Жили себе нормально, ели что хотели, гуляли в удовольствие. И вот на тебе, свалилось счастье, того нельзя, этого нельзя, бреди, как осел, на службы. Чего стоять? Все равно ни фига непонятно!
АЛЛА. ( Вскакивая с кресла) Как. Как. Как ты можешь так говорить? Это же. ( Запнулась она)
МАКСИМ. Ну ладно, ладно, давай хоть сегодня без моралей?
АЛЛА. ( Поджав губы, вновь садится в кресло) Я просто не буду с тобой разговаривать.
МАКСИМ. Веришь - и верь себе. Меня только в это не впутывая, хорошо? Не греет меня оно, понимаешь, не греет!
АЛЛА. Так ты же и не делаешь для этого ничего. Просто бы поверил.
МАКСИМ. Я же крест одел по твоей милости.
АЛЛА. Прекрасно. Но этого мало.
МАКСИМ. А, ну да! Покайся, Максик. Грехи отступят. Тьфу, бред. В чем мне каяться? Скажи? Я что убил кого – то? Или обокрал? Слава Богу, на шее вашей не сижу, больше всех приношу в дом. Свое дело открыл, никого не притеснял и не обидел. Матери деньги даю, на ее эти аукционы и встречи коллекционеров. Ты второе образование получила, между прочим, тоже благодаря мне. Кто говорил? « Максик, хочу быть. …Помоги»
АЛЛА. Максим, твоей работы никто не умаляет.
МАКСИМ. А раз так, то и оставьте меня все в покое. Я хочу жить так, как мне нравиться без оглядки на попов. Мне 27 лет и монахом я становиться не хочу.
АЛЛА. ( Вздыхая) Какой же ты несчастный человек?
МАКСИМ. Ну началось? Слушай, давай не будем начинать утро со ссоры. У нас все – таки гости? А?
АЛЛА. Твои гости.
МАКСИМ. Ах так? Мои да? А Тоня твоя, этот « человек в рояле»! Я ее, между прочим, только из – за тебя и позвал.
АЛЛА. Тонечка замечательная пианистка. Она единственная из нашей группы лауреатом в 20лет стала. А в 24 уже в Лондоне была. И на конкурсе первое место получила.
МАКСИМ. ( В запале) Как это звучит. Никому неизвестная, Антонина Медведева так просто поехала в Лондон.
АЛЛА. Что ты против нее имеешь?
МАКСИМ. ( Более спокойно) Ничего. Без связей сейчас тяжело, сама знаешь.
АЛЛА. Опять ты за свое! Как же ты живешь так, не понимаю!
МАКСИМ. ( Снимая полотенце с шеи) Нормально живу, не жалуюсь.
АЛЛА. Тебе скоро 27 лет, а таких простых вещей не уразумел. Всю жизнь пацаном прожить собираешься? Чисто и конкретно? Да, Макс?
 Ее последние слова заглушает громкий аккорд. В соседней комнате кто – то с силой ударил по клавишам. Зазвучали гаммы.
МАКСИМ. Вон проснулось твое дарование. Опять будет нервы испытывать.
АЛЛА. Почему ты такой тупой, не пойму? Все любят классическую музыку. Это колоссальный труд, между прочим.
МАКСИМ. От этих Бахов и Глюков только спать хочется.
АЛЛА. Ах вот как, да когда я играла на конкурсе, у меня ощущение полета не покидало. Классика - это как вдох душе измученной, а ты. (Подыскав слово) Машина ты, для выработки денег, вот кто.
МАКСИМ. Я, между прочим, их не печатаю, а трудом добываю.
АЛЛА. Трудом? Сидишь целый дни в своем офисе, бумажки перебираешь. Труд, называется. Вот ты бы попробовал у пианино 5 – 6 часов высидеть, готовясь к концерту. Да 30 листов выучить. Вот это труд.
МАКСИМ. Это все так, развлечение. И вообще искусство не по мне, ты же знаешь.
АЛЛА. Знаю, знаю. Что ты кроме денег своих ничего и не видишь уже. А вот интересно, сколько тебе надобно? Чтобы успокоился?
Входит СВЕТА. Это невысокая яркая блондинка в коротком купальном халатике до середины икр. Несмотря на раннее время, она УЖЕ накрашена и волосы аккуратно уложены.
СВЕТА. Ну, это известно! ( Присаживаясь на ручку его кресла) Правда, Максик? Дача. Машина, не меньше ….. Пока же на машину не заработал? Квартира комнат на пять, кресло генерального и любовницу к нему. Что – то я еще забыла?
МАКСИМ (Хмуро). Поздороваться.
СВЕТА. ( Шутя приседая в реверансе) Ой, простите, господин барон и..( Обращаясь к Алле) госпожа баронесса. Как почивали? Не болит ли чего? А то хмурь вон какая на лобике?
МАКСИМ. Светка, бросай свой театр!
СВЕТА. ( Выкручиваясь перед ним) Ну, котик, разве можно так со своей киской, пусть и бывшей? Хоть сейчас позови, прибегу, ты же знаешь.
АЛЛА. ( Не веря глазам) Это что – то! Горбатого могила исправит! ( Обращаясь к Максиму) Скоро мама приедет. Звонила уже. Не забудь!

 Забирает плед и уходит.
МАКСИМ. Что ты творишь? К чему этот вид? Ой, Светка, Светка мало тебя жизнь лохматила, мало.
СВЕТА. А, может быть, я за тобой соскучилась, милый! ( Пытается поцеловать Максима)
МАКСИМ. ( Отталкивая ее) Уже? Раньше что – что не скучала. А когда в постель к Женьке лезла, то же грустно было?
СВЕТА. Ага! Очень! Все тебя представляла рядом. Но, тебя не было!
МАКСИМ. Вот и доигралась. Эльку не жалко, а?
СВЕТА. ( С жаром) Жалко и ее, и себя то же жалко. Всех жалко.
 МАКСИМ. Ребенок – то чем виноват, что мать у него моральный урод.
СВЕТА. ( Отпрянув от Максима)
МАКСИМ. ( Тихим голосом) Что, смотришь? Ты сама ее такую для себя рожала. Вспомни, как тебя перло, что любовник твой самый скандальный режиссер. Хотя тогда уже все говорили о его странных замашках извращенца. А потом был, кто? Меценат? Тот, у которого голых баб из номера штабелями под утро выносили. И про это ты знала и про травку?! Только тебя перло! Жизнь богемская – полетом казалась. Новою землей. ( Глядя ей в глаза) Что? Приземлило? Больше не тянет по трущобам и моральным помойкам шляться? Теперь и про Максима вспомнила? Не поздно ли? ( Вставая) И не думай, позвал тебя не я, а мать. Она вину за Элю чувствует, что такой уродилась. А я умываю руки.
С. Ты что же, не будешь нам больше помогать?
МАКСИМ. ( От двери) Деньги даю в последний раз, учти. Если бы знал, кто ее отец, шею бы ему свернул.
 Несколько минут молча смотрит на СВЕТУ и уходит. Та сдувает со лба локон, поправляет халатик и, усевшись в кресло, чему - победно улыбается.

 2.

 Входит ИВАН. Высокий, широкоплечий мужчина в джинсах и футболке.

ИВАН. О, а где Макс? Мне послышался его голос?
СВЕТА. Он только что ушел!
ИВАН. ( Падая в кресло) Уф, ну и красота здесь, правда, Светик? Жаль, что из – за дождя все отменилось!
СВЕТА. ( Качая ногой) Правда, правда! Ой, Ванечка на тебе паутинка висит. Смотри!
( Наклонившись, снимает невидимую паутинку. Иван хватает ее за руку.)
ИВАН. Свет, А что у вас с Максом?
СВЕТА. ( Изображая удивление) У нас с Максом? Ничего.
ИВАН. Не ври. Он со вчерашнего дня сам не свой, как вы с Элькой приехали.
СВЕТА. ( Неожиданно озабоченно) Ой, как бы ее не разбудили эти сотрясения воздуха, называемые высокой культурой. ( Кивает в соседнюю комнату, откуда доносятся трели рояля)
ИВАН. ( Не отпуская ее) Не изображай из себя образцовую мать. Тебе это не идет.
СВЕТА. ( Покусывая губу, медленно сползает со своего кресла и Ивану на руки) А что мне идет? А, котик? ( Неожиданно обнимает его за шею и страстно целует его) Так, лучше?

Заходит АЛЛА, ведя за руку девочку. ЭЛЕ около 3 лет. Это хрупкое создание с льняными волосами, схваченными в два хвостика. Взгляд у нее разфокусированный. Она смотрит на все и ни на что сразу. Качаясь на ногах, она тихо напевает про себя какие – то звуки.

АЛЛА. ( Быстро входя) Света! ( Замечая их) О, Господи! ( Отступает назад, прикрывая ребенку глаза и, говорит с усталым укором) Света…
СВЕТА. ( Как ни в чем, ни бывало, соскакивая с Ивановых колен и медленно запахивая халатик) Ну что еще? ( Подбегает к Эле) Счастье мамино пришло? ( Опускается на колено рядом с Элей, поправляет бантик)
АЛЛА. ( Пряча глаза) Она проснулась и маму звала.
ИВАН. Маму? Разве она говорит?
СВЕТА. Конечно говорит, только не так, как мы?( К ЭЛЕ) Правда, заинька? У нас особый язык, не доступный взрослым дядям и тетям.
ИВАН. ( Присаживаясь на корточки рядом с ЭЛЕЙ) Я где – то читал, что такие дети все понимают, но живут как бы в коконе не умея показать свои чувства вовне.
СВЕТА. Неужели ты книжку прочитал. Браво, Ванечка. Может тебе профессором сделаться, как моему тестю покойному. Тот тоже всю жизнь книжки писал и собирал. Писал и собирал. Так что теперь вот не дом это, а городская библиотека с Эрмитажем придачу.
АЛЛА. Как тебе не стыдно. Папа всю жизнь собирал свою коллекцию, все силы и время отдавая ей.
СВЕТА. Лучше бы он эти силы и время детям посвящал. Чего смотришь? Мне Макс рассказывал, как вы отцу записки писали. «Здравствуй, милый папочка! Очень жаль, что ты опять не смог прийти на наш утренник. Спасибо за подарки, мы нашли их под елкой вместе с мамой и очень обрадовались» Что, не так, скажешь?
АЛЛА. Конечно, нет. Папа много работал. Вел ответственную лабораторию. Много ездил с лекциями. ( Оглядываясь на Ивана) Это неправда. Он нас очень любил. И все свободное время уделял нам.
СВЕТА. Кто спорит? Потому такие вот и получились? Что ты, что твой братец, дурак!
ИВАН. ( Примирительно) Девочки, не ссорьтесь!
АЛЛА. А, значит я, по – твоему, дура? А может быть, это твой бывший муж - дурак. Не видел, на ком женился. Ему все говорили, все. Нет, как же, большая любовь! Потому и Элечка такой получилась..
СВЕТА. ( Выпрямляясь) Ты мою дочь не трогай. Она нормальная в отличие от вас. Захламили весь дом неизвестно чем. Не то чтобы пройти, дышать тяжело. Коллекционеры. Тьфу! Ни черта, ни понимают и туда же. ( С горечью) Живете в помойке, как крысы, света белого не видите. Отгородились ото всех своими ширмами и креслами (Пинает кресло ногой) Человеческие чувства для вас пустяк. Для вас, важнее весь этот хлам, чем сами люди! ( Начинает плакать у Ивана груди)

 Входит МАКСИМ.

МАКСИМ. Хорошенькое утро! Ничего не скажешь!
АЛЛА. ( Суетливо) Я Элечку привела. Она по маме соскучилась. И представляешь, вдруг мама сказала. Да так четко. Вот Света и обрадовалась.
 Света молчит, прижимаясь к Ивану все ближе.
МАКСИМ. А - а-а. Там мама приехала.
АЛЛА. Господи, как же я не услыхала? ( Выбегает)
ИВАН. И неудивительно. Я иногда своего голоса не слышу из – за этих гамм.
МАКСИМ. ( Усмехаясь) Ну, голубки, довольно! Идите к себе, еще нехватало, чтобы тебя в таком виде мать тут застала.
Света гордо выпрямившись, прижимается к Ивану, берет за руку девочку и уходит. От самых дверей оборачивается, посылая Ивану, воздушный поцелуй и шепчет ему – Котик!
ИВАН. ( Немного покраснев) Ты это не обращай внимания! Ты же знаешь ее.
МАКСИМ. Вот именно, знаю. И мой тебе совет держись от нее подальше. Светка – истинная артистка. Наберешься с ней беды.
ИВАН. Недаром говорят, что у артистов души нет. Их даже раньше вне кладбища хоронили. Да, да.
МАКСИМ. Ну до этого еще рано. Хотя, по поводу души, это точно.

 Входит АДА НИКОЛАЕВНА с АЛЛОЙ. Ада Николаевна, невысокая черненькая женщина в брючном костюме с полоской черного крепа на лацкане пиджака. В руках у нее коробка. Еще две у Аллы.
АДА НИКОЛАЕВНА. Слава Богу, добрались.
МАКСИМ. Здравствуй, мама. ( Подходит к ней и целует). Как добралась?
АДА НИКОЛАЕВНА. Плохо. Нашего шофера давно пора уволить. Этот паразит решил что мы ему мало платим и стал подзарабатывать где то в другом отделе. И теперь я должна ждать, пока он развезет всех, и очередь дойдет до меня. Безобразие. Разве могло такое быть, когда был жив Костик? Здравствуй Ванечка, возьми коробку. Осторожнее.
ИВАН. Ого. Что там у вас? Малокалиберная пушка?
МАКСИМ. ( Помогая Алле поставить остальные на стол) Нет, скорее кирпичи из здания Русского музей. Его как раз сейчас ремонтируют.
АДА НИКОЛАЕВНА. Не смешно, мальчики. Так, несите те две сумки на кухню. Аллочка, а ты мне помоги распаковать. Да осторожнее.
 Разрывает бумагу и достает небольшую статуэтку ангела со сложенными крыльями.
Ставит ее на стол, отходит на пару шагов и, восклицает, садясь в кресло.
АДА НИКОЛАЕВНА А! Какова!
АЛЛА. ( Разглядывая) Какой красивый! Смотри, Макс.
МАКСИМ. Вижу, вижу.
ИВАН. Тяжелый. Наверное, из мрамора?
МАКСИМ. Это опять для аукциона?
АДА НИКОЛАЕВНА. Нет, сына. Это подарок. Хочу нашему врачу Геннадию Петровичу подарить. Он так долго боролся за жизнь Костеньки. ( Со слезами в голосе) будет память о нем. Меня в салоне уверяли, будто бы этот ангел желания исполняет.
 АЛЛА. ( Заинтригованно)В самом деле? (Спохватываясь) Мам, ну дарить ангела врачу, чей пациент умер во время операции как – то..
МАКСИМ. Действительно. Давай лучше вон ту картину ему отдадим. Все равно висит без дела. Только пылиться.
АДА НИКОЛАЕВНА. ( Вставая) Да ты что! Это же! Еще мой прадед вместе с ним работал……
ИВАН. Неужели?
АДА НИКОЛАЕВНА. Да! А вон тот этюд подарил ему Левитан. Дед был частым гостем в доме Исаака Ильича. Он даже пару раз брал его с собой к Чехову.
ИВАН. Не может быть! Он видел Живым Чехова!
МАКСИМ. Мама мы это слышали много раз! Давай вещи разбирать.
АЛЛА. А кто автор этого Ангела?
АДА НИКОЛАЕВНА. ( Обращаясь к Ивану) Слыхал? Им это не нужно. Никому это не нужно. Ну, ничего, вот я умру тогда, и выбросите все на помойку. А пока, все будет, как я сказала. Идем Ванечка, поможешь мне.
ИВАН. ( Семеня за АДОЙ НИКОЛАЕВНОЙ с сумками) А про прадеда вы говорили, что серьезно Чехова видел?
АДА НИКОЛАЕВНА. ( Исчезая за дверью) И Чехова, и Горького, и Куприна..
ИВАН. ( Уходя за ней) Здорово.
МАКСИМ. ( Усаживаясь в кресло) Ну и ну. Дом и без того забит.
АЛЛА. ( Гладя АНГЕЛА по крылышкам.) Тебе же сказали. Это подарок.
МАКСИМ. Вот именно. Представляю, сколько она за него выложила. Тысяч пять не меньше. А завтра опять придет. ( Пародируя) Сына, нужны лекарства, тетя Катя заболела.
АЛЛА. ( Улыбнувшись) Что ты хочешь, у нее нет других увлечений, кроме этого! А после смерти отца, она считает себя обязанной, продолжить, начатое им дело. ( Помолчав) галерею хотела открыть его имени.
МАКСИМ. Что? Галерею?
АЛЛА. Да! Представляешь, « Арт. - галерея Павловских»! Звучит?
МАКСИМ. По – моему, нет!
АЛЛА.( Вздыхая) По – моему, тоже. Но маму не переубедишь!

 Оба молчат.
МАКСИМ. ( Задумчиво)Ал! Как ты думаешь…
АЛЛА. Что?
МАКСИМ. Эля. Неужели она не станет никогда здоровой?
АЛЛА. Бывает по – разному. Случается, дети просто перерастают болезнь.
МАКСИМ. Я в журнале нашел статью какого – то Зайцева. Он новый метод предлагает. Игры всякие, зарядку. Говорит, процент выздоравливания очень высок. Только заниматься надо по системе. Ведь аутист, живет, как в невидимом коконе. Его все видят, а он…
АЛЛА. Я не знаю наверняка, Максим. Но полагаю, все возможно. Если есть любовь и вера!
МАКСИМ. ( Ухмыльнувшись) Опять вера!
АЛЛА. А знаешь, почему тебя все время к этому возвращает?
МАКСИМ. Ну?
АЛЛА. Потому что это основа всего. Как любовь породила жизнь на планете, так и мы сами, как творцы, или создаем новое, или ненавистью и завистью, разрушаем.
МАКСИМ. Ну ладно, Светка! Ее, я могу понять, за что наказали. Но Эля? Зачем создавать новое существо определенно ущербным.
АЛЛА. А ты точно знаешь, какие все должны быть? Смотри, у нее две руки, две ноги, одна голова, на которой, два уха, два глаза и рот.
МАКСИМ. Ал! Ты же понимаешь о чем я!
АЛЛА. Понимаю. Света говорит, что Эля такая же, как все мы. Потому, что понятие нормы относительно.
МАКСИМ. Ой, да не повторяй хоть ты эти глупости!
АЛЛА. Свету можно понять. Она не хочет признавать, что ее ребенок болен, и, как и любая мать, видит в нем чудного, здорового ангелочка.
МАКСИМ. А это правда, что дети ангелов видят?
АЛЛА. Правда. ( Хочет что – то добавить, но натыкается взглядом на статую ангелочка и умолкает)
 ПАУЗА
АЛЛА. ( Неожиданно) Ты Тоню сегодня видел?
МАКСИМ. ( Задумавшись) А? Что? Да, кажется.
АЛЛА. По – моему, она влюблена в тебя.
МАКСИМ. Что? Что за глупости?
АЛЛА. Серьезно!
МАКСИМ. Тонька кроме своих гамм ничего не замечает.
АЛЛА. Это ты ничего не замечаешь! Ты думаешь, она зачем сюда приезжает? На старинном « Беккере» поиграть? На тебя, дурака посмотреть!
 В соседней комнате стихают звуки рояля. Становится непривычно тихо.
МАКСИМ. Какой еще « Беккер»!
АЛЛА. Фирма так называется, которая рояли выпускала еще с прошлого века. И наш рояль, между прочим, этой же фирмы. Раритет!
МАКСИМ. Ну?
АЛЛА. ( Смеясь) Баранки гну!
 В дверях появляется ТОНЯ. Это высокая спокойная девушка. Светло русые волосы подстрижены в каре. На ней светлые брюки и джинсовая рубашка навыпуск.
ТОНЯ. Всем доброе утро!
МАКСИМ. Привет!
АЛЛА. Доброе утро, Тонечка! ( Хитро поглядывая на брата) А мы тут как раз о тебе разговаривали.
ТОНЯ. ( Опуская глаза) вы извините, я, наверное, всем мешаю. Но у меня сосед очень нервный. Никаких звуков не переносит. Я и так с ним и сяк. Ничего. Чуть что, сразу в милицию заявление. А мне нельзя сейчас никаких неприятностей.
АЛЛА. Мы знаем Тонечка.
ТОНЯ. ( Максиму) Я на конкурс готовлюсь. Программа очень сложная. Лист, Прокофьев и Гендель. Объемы страшные, но я думаю успеть.

 ПАУЗА.
АЛЛА. ( Вставая). Посидите пока. Я пойду маме помогу на кухне. Да ты садись, Тонечка!
МАКСИМ. Не забудь на завтрак нас позвать.
АЛЛА. ( От дверей) Не волнуйся!
ТОНЯ. ( Присаживаясь на краешек кресла и, замечая Ангела на столе) Ой, красота, какая!
МАКСИМ. Мама купила на подарок.
ТОНЯ. ( Рассматривая его) Какие у него глаза добрые. Смотри! А в руках, что – то держит? Похоже, на книгу.
МАКСИМ. ( Не сводя с нее взгляда). Книга судеб!
ТОНЯ. ( Обрадовано) Наверное!
МАКСИМ. Тоня, а если бы этот ангел действительно желания исполнял, как мама говорила? Ты бы что загадала?
ТОНЯ. ( Погрустнев) Здоровья маме. Мама у меня болеет, еле ходит по дому.
МАКСИМ. А еще?
ТОНЯ. Чего еще?
МАКСИМ. Ну, для себя?
ТОНЯ. Для себя? Даже не знаю.
МАКСИМ. Ну, в конкурсе победить ты же хочешь?
ТОНЯ. Хочу.
МАКСИМ. Ну вот. Поехать в Лондон, поселиться в шикарном отеле с метрдотелем..
ТОНЯ…. с настоящими английскими усами..
 МАКСИМ. ( Смеясь) ну хорошо, с усами. Каждый день есть устриц, омаров и лангустов. И икру, ложками.
ТОНЯ. ( Рассмеялась) Я не люблю икру.
МАКСИМ. Да? Ну хорошо не икру, что нибудь такое воздушное. Пирожные, эклеры. И вино.. Ну хотя бы, Божеле.
ТОНЯ. А по утрам ходить на Трафальгарскую площадь кормить голубей.
МАКСИМ. Чем кормить – то?
ТОНЯ. Ну, они все, говорят, едят. Овес, просо. Даже курицу. Поделимся.
МАКСИМ. Ну, нет, свою курицу я им не отдам.
ТОНЯ. ( Смеясь) Ну хоть ножку?
МАКСИМ. ( Качая головой) Нет, и пусть не рассчитывают.
ТОНЯ. А по вечерам я буду играть в « Ковент-Гардене».
МАКСИМ. А я? А я в сюртуке с розой в петлице, буду стоять на балконе и швырять цветы на сцену и кричать при этом. « Это наша Тоня играет! Ура!» ( Размахивая руками, Максим задевает статуэтку ангела, которая начинает качаться.)
ТОНЯ. Осторожнее, сейчас упадет!
Оба бросаются к столу и вместе берутся за статуэтку. Смотрят друг другу в глаза. ТОНЯ смущенно, МАКСИМ удивленно.
МАКСИМ. У тебя красивые глаза. Я раньше не замечал.
ТОНЯ. ( Смущенно) Обыкновенные.

 В комнату заглядывает СВЕТА, ведя за руку ЭЛЮ. СВЕТА уже переоделась в синий сарафан, а на дочери симпатичные туфли с помпончиками и желтый комбинезон
СВЕТА. А, вот они где? Интересные дела? ( Замечая на столе ангела) Ой, какая прелесть.
( ЭЛЕ, отпуская ее руку) Посмотри, какое чудо? Куда же ты пошла?
 ( ЭЛЯ упрямо рвется в коридор)
СВЕТА. Ну, иди. ( Максиму и Тоне) Поделить не можете? Кто привез? Маменька?
МАКСИМ. ( Выпуская Тонины руки) Мама привезла. Этот Ангел улыбается и может желания исполнять.
ТОНЯ. ( Внимательно глядя на Максима) Может. Конечно, может.
СВЕТА. ( Наблюдая за ними и переводя взгляд на Ангела) Ага! Ну, ясно! Все, ясно! Идемте, кушать подано. ( Театрально кланяется и, смеясь, уходит)
 МАКСИМ и ТОНЯ идут за ней. Обоим неловко и весело.
 На минуту в комнате гаснет свет, а когда вновь зажигается, статуэтки Ангела на столе уже нет.




 ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ


 1.
Та же веранда. АЛЛА с ИВАНОМ на корточках ползают по ковру.

АЛЛА. И куда же мог он запропаститься? Посмотри там, под креслом.
ИВАН. Там я уже смотрел.
АЛЛА. Мама расстроена. Чуть не плачет. Еле еле, валерианой ее успокоила.
 Входит Максим.
АЛЛА. Ну что?
МАКСИМ. Пусто. Я весь двор облазил. Ничего.
ИВАН. Не шарик же, улететь не мог?
АЛЛА. Вот именно. ( Останавливается, пораженная догадкой) Слушайте, а вдруг его украли?
МАКСИМ. Кто украл? Тут же все свои?
АЛЛА. Иногда, и свои попадаются. Забыл?
МАКСИМ. Ты говори, да не заговаривайся. Когда - то было?
ИВАН. Вы о чем, ребята?
АЛЛА. ( Вставая) Да нет его тут и быть не может. Остается только одно, проверить все комнаты. Иначе мама не успокоится.
МАКСИМ. Ты что? С дуба рухнула?
АЛЛА. Мама с ума сойдет, если мы не вернем ей Ангела. А мы сделаем аккуратненько, чтобы никто ничего не заметил.
 МАКСИМ. Ты не соображаешь? Да? Обвинить кого – то из нас? Это что же? Ты допускаешь, что или я или он (Тычет в Ваню) могли взять Ангела?
АЛЛА. Вы, может быть, и нет. Но есть один человек, которому этот ангел, если он действительно желания исполняет, позарез нужен.
ИВАН. ( Переглянувшись с Максимом) Она не могла.
АЛЛА. А ты почем знаешь? Могла или нет, но раз обжегшись на молоке, дуют на воду.
МАКСИМ. ( Вскипев) ты опять?
ИВАН. Ребята, да что случилось то?
АЛЛА. Понимаешь, Ванечка, когда то давно этот очаровательный мальчик, стоящий рядом с тобой, оказался нечист на руку.
МАКСИМ. Не смей!
АЛЛА. А чего ты так переживаешь? То было давно! И если сейчас взял не ты, а кто – то другой.
МАКСИМ. Замолкни! Я сам.
АЛЛА. Сам так сам. Думаю, Ванечке интересно будет узнать, что его друг – вор.
ИВАН. ( Ошарашено) Ребят, ну вы, блин, даете!
АЛЛА. Расскажи, расскажи своему лучшему другу, как тайком брал из отцовского тайника старинные монеты и относил в ломбард. Что молчишь? Язык проглотил?
МАКСИМ. Ну и дура же ты!
АЛЛА. А ты вор!
 УХОДИТ.
ИВАН. Ничего себе, дела! ( Садится в кресло) Да не слушай ты ее! Мало ли что скажет.
МАКСИМ. К сожалению, это правда!
ИВАН. Ты таскал монеты у отца?
МАКСИМ. ( Мрачнея) Правда. Мне тогда 12 лет было. Поначалу только перед пацанами хотел похвастать, а потом понял, это же деньги, живые деньги. Неприятно до сих пор!
ИВАН. А мать знает?
МАКСИМ. По идее, не должна.
 ИВАН. Слушай, я у вас тут много не понимаю. И я тебе не советчик, но со Светкой ты зря так. Что – то в ней все- таки есть!
МАКСИМ. Вот сам с ней и возись, раз нравиться. А у меня и так дел хватает. ( В отчаянии) Еще Ангел этот..( Помолчав) Я ей многое прощал, но Эля.…До сих пор не могу понять, как это получилось? Вроде же я все время рядом был, никого к ней не подпускал. Ты ведь знал, что она того... Изменяет мне?
ИВАН. Все знали.
МАКСИМ. ( Застонав) О, Боже. Какой же я был идиот. Она когда рассказала, что беременна, я так обрадовался, чуть с ума не сошел. А потом посчитал и понял, ребенок то не мой. Я в командировку уезжал и никак не мог тут быть. Вот змея, всю жизнь мне покалечила, стерва!
ИВАН. Ну-ну, будет. Все прошло. Хотя немного странно. Видеть ее здесь, в этом доме.
МАКСИМ. Правда? Она после смерти бати появилась, мы уже в разводе были, и тут является, здрасьте. Мать вся черная, и вдруг Эля, как солнышко в окошке! Мы даже не поняли ничего сначала. Ребенок, как ребенок. А потом, медкомиссия, одна, вторая и диагноз – аутизм. Говорят, что – то с хромосомами напутано. То ли больше, то ли меньше, чем должно быть. Вот так!
ИВАН. А что Светка?
МАКСИМ. ( Мрачно) Ничего. Пособие, я ей оформил, как матери – одиночке. Плачу, чтобы шуму не было. По закону, я ведь ее с ребенком оставил.
ИВАН. Жалко девку, красивая.
МАКСИМ. « С лица воду не пить», как бабушка моя говаривала.
 ВХОДИТ ТОНЯ И СВЕТА.
СВЕТА. Мне Алла сказала, что вы собираетесь обыск проводить, чтобы Ангела найти? Это правда, котик?
МАКСИМ. ( Белея от ярости) не называй меня, котик!
СВЕТА. Хорошо, хорошо. ( Усаживаясь в кресло, предложенное Иваном) И все- таки странно, кто бы мог свиснуть Ангела?
МАКСИМ. ( С иронией) Может, сама и украла? А что? Неплохая мысль?
СВЕТА. Да ты что? Я же с вами была? ( Волнуясь, еще больше) Не могла я.
ТОНЯ. Максим, не надо.
МАКСИМ. ( В КАКОМ – ТО БРЕДУ, ВСЕ ГРОМЧЕ И ГРОМЧЕ) Что не надо? На конкурс в Лондон ехать не надо? Маму больную лечить не надо, да?
ТОНЯ. ( Побелевшими губами) Ты же так не думаешь.
МАКСИМ. Откуда ты знаешь, что я думаю и как. Достали вы меня все. Только и смотрите как на мешок денежный. Надоело все.
АЛЛА. ( Появляясь на пороге) Прекрати истерику. Тоня, куда ты?
ТОНЯ. ( Пряча глаза) у меня голова что – то. Я пойду, полежу.
МАКСИМ. (Вслед ей). Смотри, чтобы Ангел не улетел?
 ТОНЯ в слезах убегает.
ИВАН. Макс, ты что? Какая муха тебя укусила? Мы здесь все в равных правах и обижать будь кого, я не позволю.
СВЕТА. ( Язвительно) У Максика сегодня день гормональной бури! Правда, котик!
МАКСИМ. ( Слетая с кресла и подбегая к Свете. Поднимает ее кресло вместе с нею и трясет) Чтобы я не слышал больше этого! Я же просил!
 АЛЛА и ИВАН, хватают его за руки. СВЕТА визжит сверху.
АЛЛА. Ну все, все.
ИВАН. Она больше не будет.
МАКСИМ. ( Опуская кресло, уже тише) Нет, будет, будет. Она все делает назло мне.
СВЕТА. ( Приходя в себя после шока) Ну, знаешь ли? Это ты поломал мне жизнь. Бросил одну с ребенком.
МАКСИМ. Ах, одну?
АЛЛА. Опять? Ванечка, сделай что нибудь. Они убьют друг друга.
ИВАН. По-моему тебя это вполне бы устроило.
 МАКСИМ. Скажите, пожалуйста! Ее бросили! Только с каким ребенком? С чужим! Потому что ты – шлюха, у тебя же постоянная течка, тебя оставить нельзя было ни на минуту, тут же кого нибудь находила.
СВЕТА. Ты не смеешь так говорить!
МАКСИМ. Нет, смею. Потому, что ты дрянь и проститутка, тебя вообще стерилизовать надо было. Посмотри, что сделала с дитем? Малышка не узнает никого, сама с собой и умеет играться. Нет же, ей нравилось, ее ребенок не такой как все. Довольна? Получила? Выпендрилась? Выхухоль несчастная.
СВЕТА. Не смей на меня орать. Это ваша ненормальная семейка виновата, что я стала такой. Был бы ты чаще дома, выезжали бы мы на пикники, или в гости к кому нибудь, да разве бы стала я смотреть на других мужиков, да разве бы я предпочла тебя Ивану…(Света осеклась, и, понимая, что сказала лишнее, поджала губу)
МАКСИМ. (Опускаясь в кресло) Как Ивану?
АЛЛА. ( Всплеснув руками) Ванечка, как же так!
ИВАН. Ты что говоришь, Света! Опомнись! Не было же ничего! Ну, целовались пару раз, так дело такое. По дружески.
СВЕТА. ( Вскипев) Ах, по дружески? А ребенка, значит, ты мне тоже сделал по – дружески?
 АЛЛА охнув, закрывает лицо руками.
ИВАН. ( Подходя к Светлане) Мать, ты че, перегрелась? Не было же ничего.
СВЕТА. А вот и было! На дне рождения у нее. ( Кивает головой на Аллу). Вы тогда напились до чертиков, Макса тошнило и рвало всю ночь. Ты вроде крепче был, лежал как бревно. Ну, я вас оттащила по спальням и к себе пошла. Вижу, Тоньку возле нашей комнаты. Она давай выкручиваться, что мол, туалет искала, хотя и не пьяная была, я же видела. К тебе шла. Ну, я и разозлилась на вас. Решила, что вы уже давно за моей спиной шашни разводите. Вот к Ивану и пошла. Он хоть сонный да пьяный был, все же..
МАКСИМ. ( Потрясенно) Молчи,…прошу тебя. Молчи!
АЛЛА. Господи, срам то какой! Позорище! С лучшим другом!
СВЕТА. ( Злобно) Ты бы уже помолчала, праведница. Тоже мне женщина - Пять лет замужем была, забрюхатиться не сумела. Мужа не удержала. Извела всех своими правилами, а сама то.
АЛЛА. ( Не находя слов). Я.Я, я.
СВЕТА. Ну что? Что? Скажешь я не права? Права, тебе и возразить мне нечем. Потому, что вера твоя внешняя, показуха самая и есть. Перед Гошей ты выпендриваешься, чтобы ему досадить. Вот, мол, ты ушел, а мне ничуть не хуже. Сама говоришь о беззлобии и прощении, а до одури завидуешь его новой жене, родившей ему здорового хлопца.
ИВАН. Перестань, Света. Чего к человеку привязалась?
СВЕТА. Отстань. Я всю жизнь слышу к себе претензии. Света плохая, Света легкомысленная. А я просто жить люблю и не хочу просидеть в раковине, как некоторые.
АЛЛА. И это она называет жизнью? С лучшим другом мужа. … После трех дней знакомства.
СВЕТА. Да, Ну и что. Ну и что! Завидно, что сама так не умеешь. Ты же у нас монахиня, монахиня и есть. Ходишь черте в чем, краситься перестала. Чем ты мужика привлечь то можешь, а? Чем? Молитвами своими?
АЛЛА. О спасении души печься надо, не тела.
СВЕТА. Да, а где оно твое тело? ( Поднимая ее сарафан) Его же не видно под этим балдахином. Что, муж бросил и, жизнь кончилась? Все, рученьки опустили. Пожалейте меня, люди добрые. Не выйдет. Я вон и то жизни радуюсь. Не то, что ты, курица монастырская.
МАКСИМ. Ну, хватит вам.
АЛЛА. Нет, ты слышал Максим. Как она меня обозвала?
МАКСИМ. Помолчи.
АЛЛА. Это я монастырская курица!
МАКСИМ. Да замолчи ты, наконец! ( Ивану) Это правда, что она сказала про Элю?
ИВАН. Макс, честное слова, не помню я ничего такого. Выдумала, наверное.
СВЕТА. Выдумала? А откуда я знаю, что у тебя аппендицит вырезали. И шрамик такой маленький сделали, на спицу похожий.
 ИВАН и МАКСИМ переглянулись.
МАКСИМ. Это правда! Есть такое. О, Господи! Что же вы натворили!
 ( Шатаясь, выходит из комнаты)
ИВАН. (Хочет уйти за ним, но Света виснет на нем)
СВЕТА. Он меня теперь точно прогонит, Ванечка, милый, помоги. Я же нравлюсь тебе! Всегда нравилась, я знаю. ( Страстно целует его в губы, глаза, щеки) Милый, не дай пропасть с ребенком! А я для тебя все сделаю!
ИВАН. Да погоди ты! ( Отрывает он ее от себя) Что правда было у нас и, Элька моя? Только смотри, не врать!
СВЕТА. Правда, Ванечка, правда! Как вышло, сама не знаю! Злоба такая взяла на него, паразита, мочи нет. Вот и пошла к тебе.
ИВАН. Ладно, я с тобой потом поговорю. ( Собирается уходить.)
СВЕТА. Куда ты, Ванечка. Не бросай меня.
АЛЛА. Нашла жертву.
ИВАН. Я с Максом объясниться должен. Хотя, что и как, не знаю. Не помню я ни хрена.
АЛЛА. ( Вытирая глаза платком) Я с тобой. Здесь оставаться не могу.( Глядя на Свету) И как земля таких носит!
СВЕТА. Я вообще легонькая. Ванечка, котик, милый…
ИВАН. ( Оборачиваясь от дверей, тихим, спокойным голосом) Ну ты и редкая...
СВЕТА Ванечка, ну Ванечка. Котик!
ИВАН. Ну, смотри. Если соврала. Мне или Максу. И оставь своего « котика». Раньше надо было. Поздно уже. Поняла? Я не Макс, дважды повторять не стану.
СВЕТА. ( Испуганно) Поняла, поняла.
 
АЛЛА и ИВАН уходят. СВЕТА опускается на краешек стола и грустно осматривает комнату. Ей тоскливо и хочется плакать. Поначалу сдерживается, но затем, неожиданно начинает громко реветь, по детски размазывая слезы по лицу.



 ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ


Комната АДЫ НИКОЛАЕВНЫ. Широкая кровать, напротив старинное трюмо, сплошь забитое мягкими игрушками. В углу пузатый комод, на нем несколько фарфоровых кукол в бальных платьях. На шкафу и под ним горы коробок и кулечков. Возле входа высокая в рост человека ваза, расписанная розовыми цветами. На кровати с полотенцем на лбу, лежит АДА НИКОЛАЕВНА. Рядом сидит АЛЛА, с книжкой в руках. За окнами начинаются сумерки. Но свет в комнате еще выключен.
АЛЛА. (Читает отрывок из Хафиза)
 « Весть пришла, что печаль моих горестных дней – не навечно,
 Время – ток быстротечный и бремя скорбей - не навечно.
 Стал я нынче…»
АДА НИКОЛАЕВНА. ( Пошевелившись). Эх!
АЛЛА. Что, мама?
АДА НИКОЛАЕВНА. Ангела так и не нашли?
АЛЛА. Нет, но найдем, обязательно найдем. Поставили куда – нибудь и все.
АДА НИКОЛАЕВНА. Продолжай.
АЛЛА (Продолжая) «Стал я нынче презренным в глазах моего божества,
 Но счастливый соперник мой, в славе своей не навечно…»
АДА НИКОЛАЕВНА (Вздохнув) Неужели, правда. Что Элечка дочь Ивана?
АЛЛА. Да. Правда.
АДА НИКОЛАЕВНА. Надо будет, летом свозить ее в Крым. Говорят, морской воздух благоприятно воздействует на нервные рецепторы детей.
АЛЛА. А как же лаборатория?
АДА НИКОЛАЕВНА. А никуда они не денутся пару деньков! А там и вы с Максиком подъедете.
АЛЛА. Вряд ли он захочет поехать.
АДА НИКОЛАЕВНА. Да? Ну что же. А чего ты не читаешь? Остановилась на самом интересном месте?
 В дверь стучат.
АДА НИКОЛАЕВНА. ( Слабым голосом) Да. Да. Войдите.
 На пороге МАКСИМ. Вид у него уставший.
МАКСИМ. Можно? ( Замечая АЛЛУ, нерешительно застывает в проходе)
АДА НИКОЛАЕВНА. Заходи, заходи, сына.
 МАКСИМ присаживается на кровать с другой стороны.
АЛЛА (Помолчав). Я, наверное, пойду, посмотрю, как там все.
ДА НИКОЛАЕВНА. Иди деточка, иди.
 АЛЛА уходит.
АДА НИКОЛАЕВНА. Ну что, сыночка?
МАКСИМ. Я, так странно себя чувствую. Как будто меня всего вынули и перемыли. Плохо, так плохо мне.
АДА НИКОЛАЕВНА. Вот так же и со мной было, когда умер твой папа. Сердце колотит?
МАКСИМ. Да.
АДА НИКОЛАЕВНА. Голова плывет?
МАКСИМ. Пожалуй.
АДА НИКОЛАЕВНА. Руки леденеют? Да? Значит, жив.
МАКСИМ. ( Усмехнувшись) Жив ли? Так все по дурному.
 АДА НИКОЛАЕВНА. Знаю, сына.
МАКСИМ. Все перевернулось, и я уже не понимаю, где кто. Где, правда, где ложь! Слушаю одних, сочувствую. Смотрю на других – понимаю. А сам чувствую, скоро тронусь от этих поворотов.
АДА НИКОЛАЕВНА. ( Помолчав) Мне мой отец говорил так: Человек должен меняться. Под влиянием других людей или обстоятельств. Но только обязательно меняться! Нас ведь и послали сюда учиться. А быть правдивым наедине с собой, самое трудное испытание для души.
МАКСИМ. Я пытаюсь сохранить самообладание.
АДА НИКОЛАЕВНА. И зря делаешь...
МАКСИМ (Не понимая). То есть..
АДА НИКОЛАЕВНА. Тоня – отличная девушка. Но никогда не решиться на первый шаг.
МАКСИМ. Но Света. И Эля. Я не смогу их оставить.
АДА НИКОЛАЕВНА. Знаю. Вот ты и меняешься к лучшему. Помнишь, отец нам читал из Якомото. « Ангел Добра летает над ними, заглядывая в окошко и тихонько дуя в сердце каждому».
 МАКСИМ. Я и забыл.
АДА НИКОЛАЕВНА. ( Наклоняясь к нему) А он нет.
 
 В дверь стучат. На пороге ИВАН и СВЕТА, сзади их подталкивает АЛЛА.
АЛЛА. Мама, извини, что мешаю, но у нас новости.
ИВАН. Ада Николаевна, мы со Светой решили быть вместе. А Элю…Максим, я хочу все поставить на места. Она ведь все-таки моя дочь.
АДА НИКОЛАЕВНА. ( Вставая с постели) Боже, мой. Какие вы молодцы! Иди сюда. ( Света подходит) Ну что ж, желаю вам счастья и мудрости, чтобы не наделать ошибок. А в случае чего, терпения, чтобы их пережить.
АЛЛА. Максим, чего ты молчишь?
МАКСИМ (устало смотрит на нее) А что сказать? Пусть делают, как знают.
ИВАН. Макс, без обид?
МАКСИМ. ( махнув рукой) Да, ладно. Чего уж теперь?!
СВЕТА. ( присаживаясь рядом, шепотом ) Не злись на нас, Максик. Ладно? Может и впрямь, это моя судьба? А тебе разве такая нужна? Мир? (Максим, молча, хмыкает. Света встает) И на том, спасибо. Простите и вы, АДА Николаевна. И ты Аллочка, не сердись. Я была не права, когда говорила то. Не сердись, хорошо? Мы же все-таки не чужие люди, правда?
АЛЛА. Да ладно уж. Сказано же « Прощай, наносящих обиды, ибо этим закаляется твое терпение».
ИВАН. Мы обязательно будем вас навещать
АДА НИКОЛАЕВНА. Вместе с Элей?
СВЕТА. Конечно, вместе. Ванечка знает, какого- то врача. Мы будем посещать курсы массажа, делать упражнения и все наладиться.
АДА НИКОЛАЕВНА. А где Эля?
АЛЛА. Она у Тони, мама.
АДА НИКОЛАЕВНА. Хорошо, дай вам Бог счастья.
 ИВАН и СВЕТА уходят. АЛЛА нерешительно топчется у выхода.
 
АДА НИКОЛАЕВНА. ( Замечая это). Идите, идите. Я побуду одна. Макс? (Машет рукой сыну)
 МАКСИМ подходит к кровати.
АДА НИКОЛАЕВНА. Помни, что я тебе сказала.
МАКСИМ. Хорошо.
АЛЛА. ( Шепотом) Она уже о тебе спрашивала. Возле рояля сидит, но играть не может.
 Уходят.
АДА НИКОЛАЕВНА укладывается вновь. Лежит, задумавшись. Неслышно открывается дверь и входит ЭЛЯ. Вскарабкивается на кровать к бабушке.
АДА НИКОЛАЕВНА. ( Открывая глаза) ОЙ, ты здесь. Моя маленькая! Что это у тебя?
ЭЛЯ показывает ей статуэтку Ангела, что – то напевая при этом.
АДА НИКОЛАЕВНА. ( Смотря на статуэтку) Вот он, мой Ангелочек! Где же ты его нашла? (ЭЛЯ, морща лобик, поет и вдруг, показывая на руки ангела, четко произносит) Гули – гули.
АДА НИКОЛАЕВНА. Гули. Гули. ( Берет статуэтку и рассматривает ее.) А ведь и впрямь голубь, а я даже не заметила. Думала, он газетку держит. Голубочек! Ах ты, моя умница! Гули- Гули. Надо же! И впрямь. Ангелочек ты мой, невидимый!






 КОНЕЦ


КИЕВ, 20.06.05.