Апельсин

- Мама, а дядя Вова хороший?
- Хороший, Максимка.
- Мама, а давай мы его в папы возьмем?
- Сынок, у дяди Вовы есть Аленка, ему бы с ней справиться…
- Но я ему помогать буду! И Аленку в садик сам буду водить! Мам, ну, пожалуйста, давай его в папы возьмем!
- Максимка, сынок, ты лучше учись хорошо, а там посмотрим. Дядя Вова – он, знаешь, какой строгий?
Мальчик не по-детски серьезно вздохнул и неуверенно спросил.
- Если папу нельзя… Тогда, может, апельсины купим?
Высокая женщина в уже потерявшем цвет заношенном пальто грустно улыбнулась, потрепав сына по светло-русым волосам.
- Купим, Максимка. На Новый год обязательно купим.
Максимка обожал апельсины. В его наивных мальчишеских мечтах, помимо нового кимоно и машинки на пульте управления, неизменно присутствовали папа, болоньевая куртка, которую можно носить на две стороны (совсем как у Никиты из параллельного) и новый рюкзак. Ну, можно и не новый, а какой-нибудь вообще, а то с пакетом во второй класс ходить уже не солидно, как никак, восемь лет. И, конечно, апельсины - ярко-оранжевые шарики – сочные, большие, не умещающиеся в вазочку на обеденном столе. Такие Максимка видел по телевизору, а потом в школу приехали какие-то люди, поспрашивали его об учебе и раздали всем подарки – небольшие коробочки с конфетами и апельсинами – совсем как по телевизору. В честь Нового года, так объяснила Максимке учительница, и с тех пор апельсины неизменно ассоциировались у него с большими праздниками, чем-то очень важным и радостным.
***
Дорогой дедушка Мороз! Я поздравляю тебя с Новым Годом! В этом году я вел себя хорошо, и подрался всего два раза. А еще я накопил на новый рюкзак. Мама говорит, что мы купим его к началу новой четверти. А хочу быстрее. Но маму нужно слушаться, а то она расстроится и будет плакать.
***
Учился Максимка хорошо. Не то что бы он был отличным учеником, но тянулся к пятеркам изо всех сил, чтобы порадовать и маму, и бабушку, и не отставать от других, не давать повода для насмешек над его тряпочным пакетом. Как-то Максимка даже подрался с тем самым злополучным Никитой, который носил болоньевую куртку, и получил несколько довольно увесистых тумаков, что, впрочем, ничуть не охладило его пыл в стремлении отстаивать свою точку зрения.
Мама Максимки, Ирина Алексеевна, тянулась изо всех сил, чтобы поставить сына на ноги. Работала на трех работах, успешно, но с трудом совмещая обязанности учительницы физики, лаборанта в научно-исследовательском институте и сиделки для тещи своего бывшего коллеги – он уехал в Канаду по гранту на исследование гравитационных полей исторических памятников где-то в районе поймы Святого Лаврентия и поручил ей почетную обязанность – «смотреть за второй мамой». Вот так и получалось, что у Ирины Алексеевны – реторты, спирометры, заседания в райкоме партии и больная мама, а у Максимки – монетки и рубли в копилке, предназначенные для нового рюкзака, и мечты об апельсинах. И что-то уж совсем фантастическое, исконно нереальное – папа, но иногда ведь мечты сбываются…
***
Дорогой дедушка Мороз! Я долго думал, что попросить у тебя на этот Новый год. У меня ведь уже почти все есть. Я бы хотел игрушечную железную дорогу, но мама говорит, что она все равно не поместится у нас в квартире, и поэтому я передумал. Потом я еще думал и решил, чего хочу. Это очень трудно, но ты ведь все можешь, правда? Мама говорит, если вести себя хорошо, то дед Мороз исполнит любое новогоднее желание.
***
К Новому Году готовились всей семьей. Ирина Алексеевна вынимала из коробки блестящие разноцветные шарики, вытирала от почти годовой пыли и развешивала на декоративной елочке – она была небольшой и вполне умещалась на журнальном столике в гостиной. Максимка вырезал бумажные звезды, крепил их на стенах и потолке, а самые красивые оставлял про запас – бабушке, которая жила в Подмосковье и лишь изредка приезжала в большой город на очередное обследование. Каждое воскресенье за месяц до Нового года Ирина Алексеевна с сыном традиционно зажигали свечи на мохнатом еловом венке – немецкие корни все же давали о себе знать и привносили в дом ощущение праздника и ожидания очередного чуда. А чудо обычно записывалось в ежегодном письме к Деду Морозу и сбывалось на следующее после Нового года утро. Все письма сына Ирина Алексеевна хранила в отдельной папке, в самом дальнем уголке секретера, чтобы малыш, не дай Бог, не нашел и не прочитал – хватает мальчику огорчений, а тут еще и это…
***
Дедушка Мороз! Я знаю, что ты живешь в очень холодной стране и катаешься на оленях. Я бы подарил тебе свою машинку, но она маленькая и ты в нее не поместишься. Если хочешь, когда я вырасту, я сделаю тебе большую машину, и ты будешь ездить в ней к детям с подарками. Правда, тебе нужно будет много бензина, ведь в нашей стране очень много детей.
***
Наконец наступило Рождество. В семье его не праздновали – так уж было заведено, но о праздниках своей нации Ирина Алексеевна все же рассказывала сыну, правда, в форме сказки. «Ребенок должен знать», - оправдывалась она в ответ на упреки матери, самым весомым аргументом которой была судьба Максимкиного отца, сосланного в северный Казахстан еще до рождения сына, которого он так никогда и не увидел. А Рождество изначально было большим семейным праздником, и Ирина Алексеевна всегда умудрялась придумать какой-нибудь повод для праздничного ужина 25 декабря. А ночью, когда сын засыпал, она разворачивала его письмо и на несколько дне превращалась в деда Мороза.
***
Дедушка Мороз! Я точно решил, что хочу на Новый год. Я не знаю, сможешь ли ты это сделать, но я обещаю тебе всегда вести себя хорошо и никогда не огорчать маму. А в новом году я обязательно исправлю четверку по чистописанию и не буду намазывать клеем стул Маши.
***
В этот раз Рождество было настоящим праздником – в институте выдавали премию, и Ирина Алексеевна, помимо конфет и копченой индейки, принесла домой извечную Максимкину мечту – целый килограмм апельсинов. Правда, в этом килограмме было всего пять фруктов, но это ничуть не меняло дело – они стояли на столе, живые, сочные, сладкие – три Максимке с мамой, и два бабушке, к которой они должны были поехать сразу после Новогодних праздников. Максимка облизывался, но апельсины не трогал – мама воспитывала его достаточно строго, чтобы мальчик понимал – без разрешения нельзя. Но в Новый год все становилось возможным, и Максимка с таким нетерпением ждал его, что даже письмо деду Морозу написал за две недели до праздника.
***
Дорогой дедушка Мороз! Сначала я хотел попросить у тебя апельсины, но мама их уже купила. А ты когда-нибудь пробовал апельсины? Они очень вкусные, и, если хочешь, можешь взять один мой – я же знаю, что они растут только в теплых странах, и ты не можешь их попробовать. А взамен, дедушка Мороз, я бы хотел попросить у тебя папу. Если ты не сможешь мне подарить папу, давай меняться – я дам тебе все свои апельсины, а ты дашь мне папу. Так ведь будет честно?
Спасибо тебе заранее. Счастливого Нового года!
В письмо я вкладываю апельсин. Надеюсь, он тебе понравится. Только ты сразу его попробуй, а то он испортится и будет невкусным. А я так хочу папу! Даже больше, чем апельсины! Только, пожалуйста, постарайся, я очень на тебя надеюсь…
***

В годы перестройки Максим Асташкин влился в движение нео-экономистов, развернувшимся в Москве, и через семь лет возглавил крупный холдинг по производству продуктов питания для детей. Высохшая корочка новогоднего апельсина хранится у него вместе с фотографиями отца и мамы, которая скончалась незадолго до того, как он возглавил компанию. Теперь в вазочке для фруктов у Максима Викторовича всегда полно апельсинов. Правда, до них он добраться не успевает – все съедает его маленькая дочка Ирочка.