Сияющие горы часть 1

ДЕТСТВО – ЭТО СОБЫТИЕ


В детство нырять здорово, и это «погружение» дает невероятный заряд сил.
Не надо пытаться смотреть на себя сверху, попробуйте рядышком, сбоку, в полуметре. Но лучше, конечно, изнутри. Тогда почувствуете, что такое настоящее путешествие во времени.
Вы снова станете юным и сильным, как тогда, в детстве. Начинайте с самого первого воспоминания. И обязательно называйте событие словом. Привыкайте к правильному ориентированию в реальности. Вдох, пауза, выдох, пауза… Ныряем!




САМОЕ ПЕРВОЕ
Водичка течет, ручеек какой-то, я в нем сижу маленький и совершенно голый, рядом с мамой. Она придерживает за плечи, чтобы я с головой не нырнул. Кажется, что очень много воды. Маме до щиколотки доходит, ну а мне до пупка. В два года своеобразное восприятие размеров.
В Анапе папа и мама домик снимали, на берегу моря, куда впадала речка. От нее к дому был прокопан тоненький ручеек, с которым и связано мое первое событие – вода и мама.
Когда, уже, будучи взрослым, рассказал про это воспоминание, родители очень удивились. Оказывается, тогда я еще не умел разговаривать.
Из того же периода помню домашнего паука, кругленького такого. Болтался он на ниточке, но заставлял себя уважать. Я к нему почтительно относился. Паук жил на заднем дворе, а рядом с домом – Черное море. Интересно было и на волны посмотреть, когда они на берег набрасываются, и за пауком понаблюдать как он старается. Неуправляемая стихия моря с одной стороны, и строгая гармония фигурной паутины с другой. Притягательные крайности заставляли носиться то в одну, то в другую сторону, и маме постоянно приходилось звать непоседливого сына домой.
 Вижу шторм на море, волна здоровенная, прямо к ногам пузырится и уходит в песок. Темно-фиолетовое грозовое небо. Дух захватывает. Во рту солоноватый привкус воды, ветер в лицо, но совсем не страшно. По крайней мере сейчас.
Отличное событие – темно-фиолетовое, как грозовое небо. Свистящее, как ветер, соленое, как море. Паучок на тоненькой ниточке. И мама, которая зовет домой.

Когда погружаешься в события детства и начинаешь путешествовать, перепрыгивать во времени очень просто. Промежуточные воспоминания, как правило, стерты, и остаются самые яркие моменты.

ГРИБНОЕ СОБЫТИЕ
Врачи из Зеленоградской больницы, частенько собирались вместе и на автобусе выезжали далеко за город, по грибы. И вот, папа, который работал главным хирургом этой больницы меня, четырехлетнего, взял с собой. Вместе с нами поехали - Лев Николаевич Голубев, доктор из больницы, (в будущем - мой первый зав. отделением), его сын и еще человек пять или шесть. Уехали рано, затемно, куда-то под Волоколамск. Шли сначала рядком, потом разбрелись. Я, как самый маленький, сначала ехал на плечах, а потом шлепал за отцом. Со спины меня прикрывал шестилетний Андрей Голубев, как более старший ребенок.
Переступаю через торчащий из земли корень, и тут же Андрюха срезает спрятавшийся под этим корнем гриб. Подосиновик с красной головкой. Обидно, конечно, что не мне достался.
Потом, мы с папой находим целую поляну белых, в основном маленьких. Они прячутся в траве, но их очень много. С тех пор я обожаю собирать грибы. И куда бы не отправлялся, передо мной встают Волоколамская поляна и то самое ощущение удивления, когда вдруг отыскивается гриб. Спасибо тебе, лес. Это присказка такая, когда гриб находишь.
Лес огромный, стоит вокруг спокойный, пахнет по своему – прелой листвой и грибами. Сразу понятно, что их здесь тьма-тьмущая. Спрятались только, поди отыщи…
Интересно, что эти воспоминания заставляют в будущем поддерживать хорошие взаимоотношения с участниками события. Какими бы ни стали Лев Николаевич или его сын, я начинаю о них думать именно из своего детства. Конечно, стерлись из памяти лица, но сохраняется общий образ. Как замечательно заметил Б. Акунин – детский образ.
И когда мы любим человека, то не совсем настоящего, а нарисованный нашей мыслью детский образ.

Да, у этого события однозначно грибной дух. Густой, темно-коричневый, как шляпка боровика. С запахом листвы, огромного и зеленого леса. Это законченное событие, оно несет согревающую силу. Суета всегда выбрасывает мысль нашу на мелководье. И приходится подпрыгивать словно рыбешка, жадно втягивая воздух. Теперь я знаю, куда нужно нырять в такие минуты.
Остановиться, как на поляне в лесу, вдохнуть полной грудью, и уйти в грибное событие. Так и буду его звать и положу в копилку.

ВЕЛОСИПЕД
Какое же восхитительное событие для каждого мальчишки – появление велосипеда! Именно появление. Ведь его не было, ты о нем мечтал. И вдруг, раз - и он стоит в прихожей. Настоящий, на двух дутых, резиновых колесах! Трехколесные не считаются. Это так, для малышни.
Мне пять, я изо всех сил кручу педали и с бешеной скоростью мчусь вниз по асфальтовой дорожке рядом с домом, и даже папа еле поспевает на бегу придерживать за седло. Руль рвется из рук, а велик норовит сбросить побольнее. Момент, когда вдруг научился кататься, совершенно не сохранился. Просто однажды сел и поехал. И уже навсегда. Не разучишься. Это как ходить.
А потом появился «Школьник». Вспомните конец 60-х. Это был крутой велосипед. Новенький, с розовой рамой. Как же я с него брякнулся…
Поездки по Зеленограду, даже на ангстремовский пруд, гонки с пацанами по лесу меркнут перед событием – падение с велосипеда. На полной скорости колесо уходит из-под ног… Хрясь!
Коленку жжет ужасно, ладонь правая, которой я об асфальт тормозил, огнем горит. Болит сразу все тело, но это не важно. Мой бедный велик разбился. Покарябалась краска, слетела цепь, а на переднем колесе образовалась жуткая восьмерка. Я весь такой несчастный тащу своего раненого друга на 5-й этаж, а родители осуждающе хмурят брови. И внутри этого же события – маленькое чудо.
Доктор-подводник – Анатолий Васильевич Саушкин, пришел к нам в гости, взял колесо и руками его разогнул. Оно сделалось почти новым! Не таким, конечно, как раньше. Но кататься можно. Перед глазами стоит, как он огромными руками, словно тисками, выгибает страшную восьмерку в ровненький круг.
Сам Анатолий Васильевич и думать забыл про этот случай. Тогда ему значительно важнее было поговорить с моим отцом. А вот для меня, конечно же, событие! Я его пронес через всю жизнь, и, уже став врачом и встретившись с «доктором-подводником» как с коллегой, долго еще смотрел на него через призму детских воспоминаний.
Событие окрашено в розовый цвет, не яркий, а больше темно-розовый, в цвет рамы на моем «Школьнике». Есть в нем, конечно, примесь детского страха перед болью и кровью, на которую я не мог смотреть без слез..
Путешествуя по событиям, связанным с велосипедом, обязательно натыкаюсь на одно жуткое падение, но ни оно, ни многие другие мелкие неприятности не способны омрачить изначального восхищения перед двухколесным другом.
Разрешил кому-то из дворовых приятелей покататься на своем велике. Но давать-то жалко, вдруг уедет куда-нибудь. И вроде как и дал, а вроде как и не отпускаю его насовсем. Сам забрался на раму. Проехали мы от силы метра два и ка-ак сверзимся. Я со всего размаху падаю подбородком на бордюрную плиту. Почти все молочные зубы рядышком высыпались, и крови столько из меня вытекло, купаться можно. Пишу, и мороз по коже, как тогда, даже зубы заныли. Куда исчез велик и откуда появилась мама, я так и не помню, но выбитые зубы она подобрала, вымыла и вставила обратно. И они прижились! Только, может быть, из-за этого удара постоянные потом выросли не совсем ровными. И когда смотрю в зеркало на «голливудскую» улыбку, обязательно вспоминаю первый велик, и свои падения.

ЗАРНИЦА
Ух, даже название какое-то искрящееся. Два лагеря свои и чужие. На плечах - бумажные погоны. Ищем важный пакет, который должны доставить в свой штаб, а по пути срываем у врагов погоны как скальпы.
Фильмы про индейцев помните? Для меня они тоже события. Справедливые и сильные индейцы во главе с Оциолой и Чунгачгуком и злые бледнолицые, которых совсем не жалко. На зарнице ты превращаешься в индейца! Отодвигаешь ветки елок по-особому. Прищуриваясь, вглядываешься в глубину леса: не прячется ли за деревом бледнолицый. Ведь надо успеть броситься первым, отодрать погон.
 Такое вот событие. Агрессивное, быстрое, очень острое, как перец. Не до сантиментов. Война.
Под трухлявым пнем нахожу пакет! Отдаю его кому-то из своих, и он бежит в штаб. А мы, мальчишки и девчонки, отвлекая неприятеля, летим вниз с зеленого холма на врагов. Кто они – школьники, соседи, неважно. Ты индеец, они бледнолицые. У них чужие погоны. С нитками и кусками рубашки отрываем эти погоны, а одновременно кто-то сзади отрывает наши. Драки нет. Никаких ударов. Азарт, все на бегу.
Увернувшись от прыгнувшей на спину девчонки, с куском сохранившейся погонины мчусь из последних сил к своим. Раз не сорвали, значит, жив! Ранен немного.
Кто победил? Не помню, - это не главное. Но когда мысль соберется задремать, я знаю, куда надо ее окунуть. С головой в событие, сверкающее красным и зеленым, когда мне снова семь лет. Туда, где скорость и атака, где схватка не на жизнь, а на смерть! Где в зеленом лесу до сих пор живет зарница.
Сердце колотится, и дыхание сбивается, как после погони! Обязательно надо успеть, ведь я индеец, и в моем лесу, за деревьями прячутся бледнолицые.

События, они как узелочки на веревочке времени завязаны. По ним можно всю жизнь свою в руках перебрать. Возьмешься за узелок и нырнешь в событие. Иногда, как в прорубь. Даже дух захватывает.
Один из таких узелков событий неизменно вызывает у меня улыбку. Его можно назвать – прыжок в воду зимой.