Сияющие горы часть 5

ВИТЬКА
Мы одновременно пришли с ним во второй класс 69 специальной английской школы. Вместе перешли после восьмого класса в 155-ю, где и закончили 10-й класс. Восемь лет вместе. Не шутка.
Если можно сравнить человека с грибом, то совершенно очевидно, Витька - это белый гриб. Плотно сбитый крепыш, прочно стоящий на ногах. Объединили нас две вещи, - мы были одного роста и жили в соседних домах. Вместе ездили в школу и обратно, гуляли тоже вместе и как-то незаметно сдружились. В моем друге скрывалась масса противоречий. Иногда это страшно раздражало и доводило до жутких ссор, но в основном мы прекрасно ладили. Сейчас, с психологической точки зрения, мне понятно, что Витька, будучи на год меня старше, пытался самоутвердиться, но тогда, я просто выходил из себя, от его постоянных:
- Кто у тебя самый лучший друг? Нет, а все-таки? Нельзя всех любить одинаково. Кого-то больше, кого-то меньше….
Витька четко представлял, что на первом месте по любви у него идет мама, потом папа. Третье место, как правило, делили один из друзей и его собака, - маленькая вредная болонка с заросшими глазами. Она гавкала на меня даже через 8 лет знакомства. Дура была редкостная. Но Витька к ней был привязан, ходил гулять, для чего вставал ни свет ни заря. Вообще он очень любил животных, читал Даррелла, с удовольствием ковырялся с червяками и лягушками. Мечтал стать ветеринаром. По иронии судьбы лягушки достались, в конечном счете, мне. На первых двух курсах медицинского института я их столько изучал, что можно целый лягушачий зоопарк собрать. А практичный Витька стал милиционером ОБХСС.
У него были четкие приоритеты, и поскольку я его лучший друг, или по крайней мере, на почетном втором месте, значит, играем в одни игры, бегаем в одном дворе.
- Я иду домой, - начинал Витька. -Ты со мной? Нет? Тогда считаю до трех! Раз… Два… Два с половиной, два с четвертью… А если не идешь, все, ты мне не друг.
Больше двух с четвертью я обычно не выдерживал и отправлялся за Витькой.
Папа меня за эту слабохарактерность жутко ругал, но до шестого класса я ничего с собой поделать не мог. А потом взял и не пошел за Витькой. И ничего страшного не случилось, наоборот, он перестал меня третировать, и на раз-два-три я уже не ловился. Не пересекались мы только в спорте. Он занимался классической борьбой, а я дзюдо и гимнастикой. В остальном у нас с другом Саловым, как поется в песне, - все пополам. Даже если один случайно попадал в лужу, второму приходилось в эту лужу залезать следом.

ЖЕНЬКА ФЕРШТМАН И ТАНЬКА СТАВИЦКАЯ
В третьем классе мы одновременно решили влюбиться в Таньку Ставицкую. Она была отличницей, и мы у нее списывали. Но это не главное. Нас покоряли ее небольшой рост и возможность защищать от Женьки Ферштмана, который тоже в нее влюбился. Отличниц на всех не хватало, а конкуренты нам были не нужны.
 Кстати сказать, в те далекие времена мне никак не удавалось определиться с почерком. Когда нравилась Танька Ставицкая, писал кругленькими большими буквочками, как она. В пятом классе втюрился по уши в Ленку Козлову, и предложения стали выглядеть как острые заборчики с высокими палочками и короткими переходами. Любил я ее два месяца, без всякой взаимности. Потом - как отрезало, и острые заборчики из моих тетрадок пропали.
В промежутках между привязанностями к прекрасной половине школьного человечества я писал как Бог на душу положит. Утром мог так, а вечером иначе.
Но это маленькое отступление не помешает мне досказать событие, связанное со Ставицкой. Естественно, нашей «даме сердца» было неприятно, когда в ее присутствии мы бились с Женькой, поэтому до дома мы ее провожали втроем, а потом схватывались с Ферштманом. После третьего класса Таня и Женька перешли в другие школы. Мы про них забыли, а вот Ферштман про нас нет.
В классе, наверное, седьмом, на спортивной площадке перед моим домом он нас с Витькой отловил и таких «лещей» навешал, до сих пор помню. Женька вымахал в здоровенного парня, а мы как были маленькими, так и оставались. Поучительным событие получилось.
Из школьного детства всплывают игры во дворе. Витька обожал строить убежища во всевозможных местах. Родители у него были строгие, и в этом строительстве, вероятно, проявлялось желание отгородиться в своем собственном жилище.
Помните, я писал про два детских садика, рядом с культурным центром Болгарского посольства? Один из этих садиков был огорожен деревянным, высоким забором. В дальнем от садика углу, стоял хозяйственный сарай. Витька притащил старую дверь, прибил между сараем и забором, а с внешней стороны приспособил маленькую лестницу, чтобы забираться в логово. Лестница легко убиралась, и наш тайник долго никто не мог отыскать. На полу лежали картонки от ящиков, и было довольно тепло.
Там мы прятались от фашистов, когда были красными партизанами. Иногда, правда, фашистами приходилось быть нам, тогда за забор перемещался штаб.




БАНЯ
Баня - очень яркое событие и совершенно не связано в моем представлении с мытьем. Это был особый ритуал. Начали ходить в баню мы с Витькой Саловым еще с класса четвертого. Собирались обычно в субботу. Это был первый день отдыха после недели учебы. Готовились с утра. Складывали в целлофановый пакетик полотенце, тапочки, фетровую шапку и другие банные принадлежности. Созванивались, намечали, куда пойдем. У нас были две любимые бани. Чаще всего выбирали Ямские, они были рядом, на 3-й улице Ямского поля, и стоили 20 копеек. Если вдруг появлялись деньги, шли в Сандуновские. Там сеанс был рубль, но наличие двадцатиметрового бассейна добавляло море удовольствия.

 У одинаковых, повторяющихся событий есть друг с другом энергетическая связь. Она проявляется не только в опыте, который накапливается со временем. Чаще всего мы не обращаем внимания на глубинные ниточки между событиями и стараемся отдаться свежим ощущениям. Попробуйте мысленно соединить сегодняшнее событие со всей цепочкой подобных, начиная с самого яркого и светлого. Вы почувствуете, как раскрашиваете, вроде бы, обычную ситуацию в совершенно новые краски, получая дополнительный заряд сил.

Веники продавали бабушки, перед входом в баню. Разлапистые, зеленые с березовым или дубовым духом, когда прижмешь их к лицу. Сейчас появились и можжевеловые, и эвкалиптовые, а тогда, почти тридцать лет назад, это была экзотика.
Ямские бани в 2004 году переделали в какой-то банк, а Сандуновские сохранили свой колорит и стоят почти такими же, какими я их помню из своего детства. Остались черные кожаные диванчики в общем зале, кабинеты с занавесками и, конечно, банщики. Не изменился огромный мраморный зал с двумя ваннами в центре, парная и наш любимый бассейн с фонтанчиками.
В любой бане, во все времена есть свои завсегдатаи, которые регулярно приходят в определенные дни. Хорошо друг друга знают, здороваются с банщиками, командуют в парной. Молча начинают мести швабрами, открыв внизу дверь, а в парной - форточку для сквозняка.
- Мужики, дайте же убраться!
- Да только что убирались, - всегда найдутся противники этих уборок.
- Проветрим, поддадим, по свежему и зайдете. Для вас же стараемся.
Нехотя парная пустеет, и мужики кучей выстраиваются перед дверью, в зале. Матерые парильщики одеты в шапочки, на руках брезентовые варежки. В каждой руке по венику. Кожа покрыта красными с белым пятнами.
По субботам в Ямские бани ходил один слепой дед. Сильный был парильщик. От него мы узнали много всяких секретов. Он три раза заходил в парную, грелся там как следует с вениками, а потом залезал в бассейн с ледяной водой, остывать. Отдыхал немножко, с пивком, и обратно шел в парную. И так три раза. Пробочку пивную откроет, аккуратно ее положит в пакетик, отопьет глоточек и пробкой бутылку закроет, чтоб не выдыхалось.
Пол в бане из мрамора, влажный: грибок легко можно подхватить. Большинство в сланцах ходили, и мы тоже. За дедом шлеп-шлеп в парную. Сидим на полочках, дышим.
- Семеныч, поддай парку! Наверху совсем ничего не осталось.
Семеныч набирает таз кипятка и ставит на стульчик рядом с печкой. Холодной водой поддавать ни в коем случае нельзя. Камни остынут, да и мужики так обложат, мама не горюй. Есть два способа поддавать – по чуть-чуть и тазом. После того, как из парной выгонят мужиков и вытрут пол, поддают тазом. Для этого нужен опытный банщик. Пар с воем вырывается из печки и запросто может обжечь руки, даже в варежках. Обычно бросают один раз и сразу же пар опускают. На самый верх поднимаются двое и машут над головой полотенцами, а в это время снаружи дверь обливают ледяной водой и несколько раз ее резко открывают и закрывают, чтобы пар свежим был.
- Можно заходить, мужики!
- Хороший пар сделали, спасибо, ребята.
В бане принято благодарить, и не принято ругаться. Атмосфера всегда дружеская и спокойная. Рассаживаемся кто где. Наш слепой дед поднимается на второй этаж, садится на лавочку, предварительно подстелив полотенце. Деревяшки-то огненные. Мы рядом. Сидим, дышим через веник. Терпим. Вначале начинает немного знобить. Нормально, сидим дальше. Выступают капельки пота, и потекло ручьем. Пробил пар поры. Потихоньку постукиваем вениками по ногам. Не сильно. Опять же торопиться с вениками нельзя. Пока мужики в парной не нагрелись, париться вениками не дадут. Приходится ждать всех. Проходит немного времени, и вот уже вся парная хлещет друг друга.
Если повезет и освободится лавка, мы накрываем ее простынкой и по очереди парим друг друга вениками. Сначала как веером нагонишь пар на тело, одним веником легонько шлепнешь и сразу по этому же самому месту вторым, со всей силы. И так сверху вниз. Под коленку кладешь веник, ногу сгибаешь, чтоб веник был зажат и по подошве с особым пристрастием хлоп-хлоп, там энергетические пути всякие пересекаются. Очень полезно. Когда веником машешь, устаешь больше, чем когда тебя парят.
Деда стучать некому, он сам себя вениками так отходит, любо дорого посмотреть. С уханьем, шлепками, сливающимися в один.
Из парной бегом в ледяной бассейн. Бултых с головой. Вода прямо шипит на теле, обжигает. Кажется, насквозь тебя пробирает. Здесь тоже нельзя торопиться, как в парной, а то голова начнет болеть. Выныриваем, отдышимся и медленно, возвращаемся обратно в парную. После бассейна совсем нежарко, даже на самом верху.
- Поддайте, мужики, задубели совсем.
А в бане градусов 90.
Семеныч берет ковшик и начинает поддавать по чуть-чуть. Бросать надо резко, чтобы вода улетала в самую глубину печки. Сразу видно, опытный банщик поддает или новичок. Матерый бросает размеренно. Вода испаряется со своеобразным сухим пшиком. А если близко попасть – шипит. Значит, не добросил.
Но Семеныч с детства ходит в эту баню. У него припасено несколько пузырьков с настойками мяты, эвкалипта. Их добавляют в конце, уже на дверцу печки, для запаха. А еще в потолок веточки полыни втыкают. Вот он - дух парной. Словами не передать. Но пишешь эти строчки и снова, кажется, вдыхаешь горьковатый запах раскаленного воздуха.
- Давай, Семеныч, еще одну, для себя!
Семеныч добавляет немножко пива в шаечку для хлебного духа. Один к десяти, а то глаза будет есть. Забрасывает заключительный ковшик и лезет наверх греться.
Кожа после бассейна уже не потеет. Сухая. И на ней постепенно появляется мраморный рисунок. Значит, дошел до кондиции. Можно отдохнуть, завернувшись в простынку. Долго лежать в зале тоже не очень правильно. Настрой теряется. Наш дед выпивал обычно пару глотков пива, обсыхал – и обратно в парную. Мы за ним. Пока отдыхали, пили заваренный еще дома чай на травах . Как же здорово!
В Сандуновских банях к нашему обычному ритуалу добавлялось купание. В Ямских банях бассейн чуть больше ванны, только глубокий, а в Сандунах - огромный, двадцать на двадцать метров, не пронырнешь.
За тридцать лет я редко когда пропустил больше трех недель без бани. И каждый раз ощущения воспринимаются, как новые. Но только открыв событийное мышление, я научился объединять их воедино, сопоставляя свежие эмоции с самыми первыми. Это очень обогащает человека и дает дополнительные силы. Попробуйте при случае.

ОСНОВЫ ОРИЕНТИРОВАНИЯ В РЕАЛЬНОСТИ_1
Попробуйте пробежать по островкам-событиям, перепрыгивая с одного на другой. Пустите мысль по руслу времени. Она, обязательно, пронесется от одного события к другому, внимательно вглядываясь в происходящее. Так уж эта мысль устроена.
Когда мечтаешь, летает мысль неизвестно где, наполняя душу пустотой. Нет в иллюзорном времени жизненной силы. И придуманная реальность заставляет мечтать еще и еще. Наказывает настоящая жизнь за предательство. Нельзя мечтать безнаказанно.
 И совсем по-другому платит реальность. Научитесь ориентироваться в ней. Уже в самом начале она подарит мысли силу созидания, способность творить, и радоваться по-настоящему.
В заключение этой части книги вы найдете описание упражнений, которые обучают ориентированию в пространстве. Это начальный и обязательный этап ориентирования в реальности.
Во второй части книги, я попытаюсь, рассказать про ориентирование во времени и материи и опишу ряд упражнений, которые помогают в событийном мышлении



КАФЕ «ЛИРА»
До девятого класса мы жили с Витькой по соседству, потом Саловы переехали в Марьину рощу. Его мама работала на заводе «Чайка», который выпускал ракеты земля-воздух, но широкой общественности казалось, что на самом деле он производит пылесосы. Однажды, рядом с заводом мы с Витькой нашли десять рублей. С этого началось одно сильное событие, которое называется в моей коллекции кафе «Лира».
Десятка, с портретом Ленина в профиль, были огромными для нас деньгами. По нынешним временам почти как сто долларов. Эту красную бумажку мы увидели одновременно. Витька прыгнул на четвереньки, но я успел наступить на нее ногой. Поделили поровну. Витьке достались накопленные мной к тому времени пять рублей, а я забрал злополучную десятку.
В прекрасный майский день, после Дня Победы, мы с Витькой и еще одним товарищем отправились пропивать найденные у завода деньги. Отмечался праздник всей страной утренней демонстрацией Вооруженных Сил, гуляниями и вечерним салютом. А мы решили выпить коктейль. Будь он неладен.
Кафе «Лира» располагалось возле метро «Пушкинская», потом на его месте построили первый в Москве Макдоналдс. Кафе было очень похоже на рабочую столовую. Стеклянные стены, голые круглые столы и деревянные незамысловатые стулья. В двенадцать часов дня, когда мы туда пришли, никого из посетителей не было. В возрасте 12-ти лет мы с Витькой выглядели на все девять, поэтому за коктейлями отправился Андрюшка. Он казался нам солиднее. И, действительно, от барной стойки он вернулся с тремя стеклянными стаканами. В них до краев была налита прозрачная слабоалкогольная жидкость, и плавали дольки лимона.
 Это был мой первый алкогольный коктейль, и он мне не понравился. Кисло-горький, какой-то склизкий и теплый. Но отказываться было неудобно, и я его выпил залпом, поэтому когда нас забирали дружинники, у ребят стаканы были наполовину полными, а у меня уже пустой. Даже лимончик съел.
Пока вели в отделение милиции, Андрюшка попытался удрать, но провожатые были настроены серьезно и быстренько его поймали. Засадили нас в отделение, которое находится во дворе дома напротив Моссовета.
Я захмелел и стал наглым. Когда лейтенант спрашивал адреса, Андрюшка с Витькой придумали их от балды, а я вспомнил адрес своего приятеля Сереги Тевосяна и сказал его. Раскололись мы только к вечеру. Сначала приехали за Витькой, и сразу на пороге отделения показательно выдрали.
Меня бил папа дома. Мама грустно ехала в троллейбусе и не разговаривала. Папа тоже не разговаривал, только молча въехал в челюсть и добавил потом по заднице. Может, еще бы наподдал, но за меня вступилась сестра Наташка, и экзекуция прекратилась. С тех пор терпеть не могу рестораны, а коктейли вызывают стойкое отвращение. Мне, уже взрослому, все время кажется, что вот-вот зайдут дружинники, опять придется врать милиции и переживать за обидевшихся родителей.

ОСНОВЫ ОРИЕНТИРОВАНИЯ В РЕАЛЬНОСТИ_2
Мысль может пролететь по островкам событий, слегка касаясь воспоминаний. Называя случившееся одним словом – грибное событие, зарница, пионерлагерь. Но есть у мысли проникающая сила, надо только сконцентрироваться.
И откроет свои тайны время, которым, словно коконом окружено событие. Прячутся островки событий, где-то глубоко в памяти.
Не торопитесь. Сориентируйтесь сначала в пространстве и времени сегодняшнем, затем дотянитесь мысленно до события, в которое собираетесь погрузиться, и вновь сориентируйтесь в пространстве и времени.
 Незаметно мысль погрузится в глубину прошлого, связывая воедино вчера и сегодня. При этом чувствуется невероятный приток сил. Значит, первый шаг сделан правильно.


ПИОНЕРЛАГЕРЬ «ЗЕЛЕНОГРАДЕЦ»
 Папа много лет был главным хирургом Зеленограда. Тяжелые больные, которым требовалась операция, доставались ему. Не удивительно, что отец пользовался уважением в городе.
Главными предприятиями, где работала основная часть населения, были «Микрон» и «Ангстрем». Эти заводы объединяли целую сеть закрытых производств по всей стране. Чтобы сотрудники могли отдохнуть, строились санатории, а для детей - пионерские лагеря. Самым известным пионерским лагерем от завода «Микрон» по праву считался «Зеленоградец». И папа, пользуясь связями с руководством предприятия, доставал мне путевки несколько лет подряд. Это был настоящий праздник. И, естественно, яркое, запомнившееся событие, о котором мне хочется рассказать.
Пионерский лагерь «Зеленоградец» находился в Сочи, точнее в Лазаревском. И вот колонна автобусов везет нас на Курский вокзал. Все, мы уже на отдыхе. Пока, правда, никто еще друг с другом не познакомился, но это не важно. В автобусах, а потом и по вагонам бегают большие и маленькие мальчишки и девчонки, и взрослые двадцатилетние вожатые пытаются их как-то утихомирить. Лагерная жизнь началась. Родители на перроне машут в открытые окошки плацкарта, в последнюю минуту всовывают огромный пакет с едой, чтобы сыночек не умер по дороге с голоду, и поезд трогается.
Бессменным врачом «Зеленоградца» во все времена был главный педиатр нашей городской больницы Владимир Федорович Вишневский. В лагерь он обычно ездил со своей женой Натальей Васильевной и сыном Артемом. Меня подселили в их купе, по блату.
Темка оказался одного со мной возраста, такой же шалопай, как и я, и мы мгновенно подружились. В поезде у него проявилась уникальная способность падать с верхней полки. Причем его совершенно не пугала высота. Она пугала всех остальных, поэтому родители соорудили на втором этаже, где спал Артем, целую паутину из бинтов. Оказалось, зря.
Во сне Вишневский-младший преодолевал любые препятствия. Причем очень быстро. Буквально на глазах между бинтами в одном месте просовывалась рука, в другом – нога. Пока мы пытались впихнуть ногу обратно на полку, Артем выталкивался вслед за рукой с противоположного края и летел вниз. На любые уговоры лечь пониже он не реагировал. Не то чтобы ему нравилось падать, просто, каждый раз он был уверен, что удержится на месте. К моменту приезда поезда на вокзал мы сбились со счета его полетов. Надо отдать должное Ангелу Хранителю: Артем ни разу сильнее, чем до ссадины, не ударялся.
Черное море! Оно появляется где-то в Джубге, огромное, до горизонта. А рядом – горы. Сначала невысокие, потом после туннеля они становятся огромными, покрытыми густым зеленым лесом с множеством базальтовых проплешин, которые горят на солнце. И внизу, у скал тонкая полоска пляжа из мелкой гальки, на которую накатываются волны. В груди такое чувство появляется, что сердце вот-вот выскочит.
Лагерь располагался на территории школы в центре Лазаревского. Со своим стадионом, на котором были настоящее футбольное поле и трибуны. Чтобы добраться до корпуса от главного входа, надо было идти по дорожкам почти километр. Раздолье.
Приехав на место, нас распределяли по отрядам. Самые старшие попадали в первый, а младшие - в седьмой. В каждом отряде двое вожатых. Один - для мальчиков, другой - для девочек. Попасть в сам пионерский лагерь было большой удачей, тем более к хорошему вожатому. Мне и здесь повезло. В разные годы, в разных отрядах нам доставался пионервожатый – Серега Инчуков. Абсолютно уверен, что пионеры Инчукова подпишутся под следующим предложением. Этот человек был событием.
В те годы я не видел Высоцкого, только на фотографиях, но записывал его песни на магнитофоне. Инчуков пел и играл на гитаре в точности, как на тех записях. С рыканьем, хрипатым голосом. И выглядел похоже, только с усами. Но самое главное, что он был не на фотографиях, а здесь, рядом с тобой, да еще две смены подряд. Он был личностью. Не терпел серости и глупости. Еще со столовой начинались маленькие и большие уроки творчества, куда наш отряд не имел права зайти, без новой речевки.
«Кто шагает дружно в ряд», не катило. Такие перлы стихотворные выдавали… Пока не придумывали четверостишие, в зал не входили. Однажды минут пятнадцать генерили. Креатив шел сразу от шести–семи человек, а Инчуков оценивал. Послушает, посмотрит недовольно, значит, думаем дальше. Если удачно что-нибудь рождали, хвалил от души. И так с утра и до вечера три недели подряд.
Среди тридцати человек всегда разделение происходит. На сильных и слабых, маленьких и больших, тех, кто может сочинить стих или песню, и тех, кто не может. Хороший вожатый всегда отыщет талантливых ребят, а гениальный сделает, чтобы интересно было всем. Инчуков был педагогом от Бога. Хотя в обычной жизни работал на заводе, и творчество с молодежью было его хобби.
Мы писали сценарии представлений, рок-опер, сами же их и ставили. Сергей в одну из смен раздобыл видеокамеру, хлопушку и софиты. Первым нашим фильмом была современная версия «Золотой рыбки». Написали новые слова для песен Пугачевой и Антонова, смонтировали музыку. Отпрашивались съемочной группой у директора лагеря на пляж. Такое шоу было, когда закончили. Мне досталась роль старика, друг Пашка Ломоносов играл сына-балбеса, который выпрашивал у рыбки счастье. Рыбкой была Ленка Щетинина. Она так зажигательно танцевала на пенопластовой доске у моря, что собирался весь пляж.
Но в лагере сплошного праздника не было. Утром вставали в семь тридцать и шли умываться. Ходили мы в трусах и сланцах с перекинутым вокруг шеи полотенцем. В длинной, человек на десять, раковине ледяная вода. Так противно было ею зубы полоскать. Десять минут на водные процедуры - и на зарядку. Проводил ее всеобщий любимец, тренер по физкультуре гигант Клочков. Мы еще пели:

До чего же, до чего же всем нам хочется братцы,
На Клочкове, на Клочкове на живом покататься…

На зарядку выходил весь лагерь. Представьте себе семь отрядов по двадцать пять школьников и дошкольников в трусах и майках, в восемь утра, на юге. Сонных, вялых, недовольных и на первый взгляд совершенно неуправляемых. Но Клочкова это совершенно не смущало. Он вставал перед нами такой огромный, рядом садился баянист дядя Саша, и начиналась зарядка. Через пять минут куча ребят, сияющих, как медные тазы, махали руками и ногами, приседали, прыгали и бежали четыреста метров вокруг футбольного поля. И просто звенели от счастья, что есть такой классный Клочков и такая замечательная зарядка.
После зарядки шли на «каторгу» - заправлять постели. Сначала с нее надо все снять, встряхнуть матрац. Откуда в нем набиралось столько песка? Простыня должна попасть под край матраца приблизительно на десять сантиметров с каждого края, а то не получится заправить ее без складочек. Если Инчучун найдет складочки, все посрывает и опять заново придется матрац встряхивать. И простынку утюжишь ладонями, чтобы ровненькая, как листочек, была. Одеяло тоже надо аккуратно в пододеяльник завернуть, чтобы получились ровные белые полоски по бокам, - а сверху подушку треугольничком.
На каторжные работы отводилось пятнадцать минут, и мы топали на завтрак придумывать речевку. После завтрака вожатые обсуждали дневной план, а мы выполняли трудовую повинность – убирали территорию. Завхоз тетя Маша выдавала метелки из местного кустарника и совки. Работа дворников доставалась в основном мальчишкам, а девчонки сачковали в корпусе.
В детстве я замечал за собой чередование периодов девчонконенавистничества и девчонковлюбленности. Потом как-то незаметно первые прекратились.
В лагере обязательно завязываются отношения. Происходит это так. Выбираешь себе несколько понравившихся девчонок. Никто из них внимания на тебя не обращает, поэтому на одной зацикливаться смысла нет. Днем идет обычная лагерная суета, а вот вечером появляется возможность продолжить более тесное знакомство на танцах.
Девчонки вдруг превращаются во взрослых. Надевают туфельки на шпильках, обтягивающие юбочки. Подойти страшно. На медленный танец, если зазеваешься, уже никого нет, всех расхватали. Начинаются танцы на расстоянии вытянутой руки, но постепенно удается прижаться поближе. Бицепсы напрягаешь, чтобы чувствовала, что не с каким-нибудь хлюпиком танцует.
Хотя этих девчонок не поймешь. Они вечно влюблялись в самых неожиданных мальчишек, потом обижались, ссорились. Я и в лагере умудрялся оставаться самым маленьким в отряде, поэтому в число фаворитов у прекрасного пола не входил, но за счет своей неуемной энергии поддерживал со всеми девчонками дружеские отношения.
Мы ходили в походы. В горы на несколько дней отправлялись старшие отряды. Жили в палатках, путешествовали с рюкзаками по туристическим маршрутам. И вот однажды самая привлекательная девушка в нашем отряде - Леночка Огаркова вывихнула ногу. И я так удачно оказался рядом, что кроме меня некому было подставить ей плечо. Она, бедная, хромала, приобняв меня за шею целых полчаса, а я, счастливый и довольный, сопровождал ее до базового лагеря.
Тогда нам было лет, наверное, двенадцать, сейчас почти сорок, и последние девятнадцать лет Леночкина фамилия изменилась. По мужу она Наседкина. У нас трое замечательных детей. Но про случай с вывихнутой ногой она совершенно не помнит. Это детское переживание осталось событием только для меня.
Про встречи с морем, день Нептуна, измазывания девчонок зубной пастой, самоволки на пляж, наверное, стоит написать отдельный рассказ, здесь я передаю ощущение общего события, слившегося из многих посещений пионерского лагеря в одно.
Каждый отряд имел свое название. Наш назывался «Добрая сказка», и мы придумывали песню, рисовали стенгазету и всячески обыгрывали название во время смотров строя и песни.
Но вам, сегодняшним, наверняка, непонятно, что это такое. Мы были не просто детьми, а социалистическими пионерами и октябрятами. И учились достойно нести дело коммунистической партии в светлое будущее. А для этого необходимо маршировать и ходить строем.
- На линейку становись!
Председатель совета отряда, а им был ваш покорный слуга, мчится по асфальтовому плацу на край площадки. Перед главным корпусом было заасфальтированное поле, которое мы называли плац. Еще старые пушки по краям лежали.
Вытягиваю руку в сторону.
- Отряд, становись!
Толпа пионеров превращается в две шеренги, по росту. Вытягивают подбородки, носочки выравнивают в одну линейку. Все в шортах, белых рубашках, с красными пионерскими галстуками. На ногах сандалии.
- Отряд «Добрая сказка» на линейку для поднятия флага построен. Председатель Совета отряда Геннадий Наседкин. И руку резко сгибаешь в локте на уровне лица, отдавая пионерский салют.
Следом выстраиваются остальные отряды, вплоть до самых младших. Печатая шаг, к начальнику лагеря направляется старший пионервожатый великий и ужасный Мамонов.
- Пионерлагерь «Зеленоградец» для поднятия флага на линейку построен. Старший пионервожатый Мамонов. Барабанщик бьет дробь, и начальник лагеря Максуд Магомедович Джабраилов за веревочку вытягивает красный флаг над лагерем.
- Лагерь, слушай мою команду! Вольно, разойдись.
Маршировали часа по два каждый день. И мальчишки и девчонки.
- Носочек тянуть. Раз- два- три! Левой, левой, раз- два- три! Равнение на середину.
Сейчас, кажется все очень далеким. А ведь без этих воспоминаний событие было бы неполным.
Теперь оно горит ярким Сочинским солнцем на берегу Черного моря, одетое в красный пионерский галстук. И наша дружная компания сидит, обнявшись за плечи, вокруг костра и мы слушаем, как поет Серега Инчуков:

Среди родных Кавказских гор
Мы все поем и веселимся.
И мир повсюду, до тех пор,
Пока мы дружбою своей роднимся!


ЭКСПЕДОТРЯД
Что заставляет нас меняться? Принять решение и упорно следовать выбранному пути? А потом, когда возникают неожиданные препятствия, поддерживает, чтобы мы не стали прежними? Утверждаю - это конкретное событие, с которым сталкивается человек.
Внутри события появляются совершенно новые силы. Поэтому все перемены, начатые лежа не диване, обречены на поражение. Чтобы следовать выбранному пути, нужны силы. Их просто нет в ритме обычной жизни, которая тянется веревочкой между событиями.

В экспедиционный отряд, организованный в 1978 году, в 69 школе я пришел занудой и хлюпиком. Сил стать другим у меня действительно не было. Я много раз пытался, но потом каждый раз понуро склонялся, когда Вася дразнил меня евреем Файнбергом, и послушно шел за Витькой Саловым после двух с четвертью.
Евреем я себя никогда не считал. В нашей семье не было ни языка, ни традиций, ни веры. Но до тринадцати лет в школьном журнале был записан Файнбергом. Файнберги для Васи были жидами. Знаете, антисемитизм – генетическая аномалия. Закодированная в крови ненависть к евреям. Этот внутренний антисемитизм сродни страху у евреев перед погромами. Их и в помине нет, но что-то древнее, жуткое заставляет срываться целыми семьями с насиженных мест и бежать, куда глаза глядят. Этот ужас воспитан праотцами египтян еще при Исааке и Иакове.
Наверное, похожий страх заставил моих родителей сменить фамилию. Папу оставили Файнбергом, а мы с Натальей стали Наседкиными, по маме. Это произошло, когда мне исполнилось четырнадцать. Комсомольцем стал я уже с русской фамилией.
Для однокашников, тем более для Васи, во все времена я оставался Фаей. Это прозвище дали еще во втором классе. Оказалось, что дедушка передал мне по наследству английское произношение. Но всех ужасно рассмешило в моем исполнении звучание английского слова «огонь» – faire. Оно удачно переплелось с фамилией Файнберг и прилипло прозвищем «Фая» до десятого класса. В глубине души, несмотря на полное ощущение себя русским, я все время чувствовал упертый в мою спину палец – Файнберг, а ты ведь все-таки еврей! Ну, признайся….
Конечно, эти неосознанные в детстве переживания не добавляли уверенности. Как мог, на большинство подобных выпадов внимания я не обращал. Но сделать с собой и сложившейся ситуацией ничего не получалось, пока мы не отправились в поход на резиновых лодках по Волге.
Экспедиционный отряд образовался под гордым девизом – «Ветеранам Великой Отечественной войны – вечная память». Ребята в красных галстуках, отправились по местам боевой славы, чтобы пополнить школьные музеи стреляными гильзами и истлевшими письмами из потерянных в 43-м году планшетов. Музей в нашей школе был на первом этаже, рядом с раздевалкой. У входа, на вечной вахте стоял бюст Ленина, а напротив, в стеклянном колпаке - Красное Знамя.
Хорошо, что Сергей Петрович, физрук и организатор экспедотряда, не требовал от нас ложного патриотизма. Мы отправлялись путешествовать, и сами выбирали, что любить.
Первое наше приключение началось во время весенних каникул. Стояла ранняя майская жара. Еще засветло, сначала на электричке, потом на стареньком «пазике» с облупившейся краской по бокам мы добрались до стартовой точки нашего маршрута. В экспедиции участвовали в основном ученики девятого и десятого классов, и случайно затесались два шестиклассника - мы с Витькой. Всего 18 человек, вместе с тремя учителями. Преодолеть предстояло 120 километров по Волге-матушке, вниз по течению до города Ржев.
Путешествие на двухместных резиновых лодках - это особые моменты в жизни. Ничего подобного мне испытывать не приходилось ни до, ни после. Первые два дня мы с Витькой беспрерывно ругались.
- Табань, тебе говорю, - орал Витька, пытаясь отчалить от берега.
- Я и табаню, - упираясь в воду веслом, кричу я. - Только ты греби ровнее, а то второй раз по кругу разворачиваемся.
Лодка, конечно, устойчиво стоит на воде, не перевернешь, но плавать не умеет совершенно. На второй день, сбив о весла руки, мы все-таки приспособились ею управлять. Витька сидел впереди и загребал с левого борта, а я с правого. Когда уставали, менялись местами. Ночевали в палатках, в спальных мешках.
Ночью у костра так на пламя насмотришься, закрываешь глаза, а огонь перед глазами пляшет. Если бы не комары и еловые иголки, которые кололи даже через брезент палатки, совсем была бы благодать
 Зато на третий день ладони покрываются корочками мозолей, и руки уже не отваливаются к вечеру. И палатку мы раскладываем за пять минут, а не за два часа, как в первый день.
И в душе рождается новое чувство твердости и решимости. Холодный ветер на перекатах бросает в лицо брызги, и несется наша двухвесельная лодка как гоночный катер. Мы уже не «зеленые чайники», которые не знают, где у палатки верх, где низ и как надо чистить котлы после макарон. Мы, конечно, не гнем руками гвозди, но уже не болят ладони после четырех часов на веслах в дождь. И разжечь костер в мокром лесу не проблема. За неделю мы стали взрослыми.
После этих каникул плевать мне было на Васин антисемитизм и Витькино раз-два-три. В походе все встало на свои места. А главное, у меня появились после этого события силы оставаться тем, кем я решил стать. Но событие – экспедотряд - путешествием по Волге не закончился.
Осенью, когда я учился в 7 классе, мы отправились в ближайшее Подмосковье. Отряд разросся до сорока человек, и палаток на такую ораву не хватало. Целью нового путешествия выбрали Новоподрезково, по Ленинградскому шоссе. В местных лесах шли бои в 42 году, и мы рассчитывали на трофеи. Война, действительно, напомнила о себе. С того памятного события Новоподрезково вызывает у меня чувства, как рестораны после кафе «Лира».
Началось это жуткое приключение вечером, когда в физкультурный зал местной школы, где мы укладывались на ночевку, влетел кирпич, вместе с окном и куском рамы. А следом, уже в дверь, ворвались два уркагана с ножами. Мы пришли незваными на их территорию, и они решили с нами познакомиться.
Тут физрук и двое вожатых вспомнили, что оказывается Новоподрезково это не только место боевой славы, а еще и место ссылки неблагонадежных уголовных элементов. Ближайший этап 101 километра. Школа, как оказалось, построена для обучения особо трудных подростков, детей этих самых элементов. И местные решили сравнить себя с подростками более легкими в плане воспитания. Сравнение складывалось не в нашу пользу, и даже за те короткие десять минут общения стало понятно, что ни словарного запаса, ни физического нам явно не хватает, чтобы объясниться с потомственными бандитами.
Гениальный урок преподала директор этого специнтерната, прибежавшая из соседнего дома на шум. Она так рявкнула на своих подопечных, что из оконной рамы выпала вторая створка, а блатных как ветром сдуло.
- Вы лучше уезжайте отсюда, - по-матерински посоветовала директорша, - а то наших неуправляемых подонков к ночи уже ничем не остановишь.
Организованными шеренгами мы добежали до вокзала и ближайшей электричкой удрали из Новоподрезково, в котором нас действительно чуть не подрезали.
Экспедотряд после этого происшествия изрядно поредел, но я остался и еще несколько раз ходил на зимнее ориентирование. Обычно после каждого похода мы встречались с вожатыми, обсуждали результаты и планировали будущие маршруты. Сергей Петрович участие в жизни своего детища в последнее время не принимал, и хозяйничали молодые вожатые, проходившие у нас студенческую практику.
Местом сборищ двадцати сохранившихся экспедотрядников служила московская квартира одной из наших пионервожатых. И, наверное, избыток школьных активистов заставил ее провести то самое собрание, на котором меня и еще девять человек постановили исключить из отряда. Так закончилось событие, начавшееся путешествием на резиновых лодках.
ОСТРОВА И ОСТРОВОЧКИ
Хорошее сравнение жизни и реки. Оно передает и динамизм при кажущейся неизменности, и определенную направленность движения.
Для того, чтобы представить события, постарайтесь мысленно увидеть множество островов, которые разбросаны по течению реки. Встречаются маленькие островки, выступающие кочками над поверхностью, а бывают огромные, почти материки. На них видны целые города, живут люди, - это большие, растянутые во времени, события.
 Все острова связывает бегущая вода времени, хотя, сколько ни смотри, кажется, она застывшей. И лишь войдя внутрь, ощущаешь, как охватывает сила и подталкивает вперед течение.

ВАСЯ
Школа подарила не только знание таблицы умножения, примитивной географии и физики. Она осталась тем гигантским островом, на который можно возвращаться снова и снова, черпая новые силы и находя ответы на вопросы, возникшие через много лет после ее окончания.
Самым сильным в классе был Андрей Василевич. Мы его звали Вася, вкладывая в прозвище все отвращение перед грубой силой, с которой не хочется связываться. Андрей, был достаточно спокойным парнем. До определенного момента. Потом вдруг внутри него что-то происходило, и он начинал ломать сложившиеся школьные отношения, вместе с окружающей мебелью. Мне это страшно не нравилось. А вот моего друга Витьку Салова не смущало. Они частенько вместе попадали в опасные приключения, среди которых запомнилось одно, отложившее отпечаток во мне самом.
Однажды наш класс отправился за город. Взяли только «хорошистов» и «отличников». Я болел ангиной, и о том, что кто-то позвонил родителям Маринки Бондаренко и наврал, что их дочь попала в аварию, узнал через неделю.
Скандал принял к этому моменту глобальные масштабы. Папа красавицы Маринки принял меры, чтобы телефонных шутников разыскали и наказали. Подозрение упало на нескольких кандидатов: Витьку с Васей и на Кольку Белкина. Колькина мама работала учительницей в нашей школе, но это не помешало ее сыну стать отъявленным разгильдяем.
Разборки между директором школы, учениками и их родителями продолжались почти месяц, но никто не признался, и на официальном уровне дело замяли. В классе тайну не скроешь, хотя окончательной уверенности ни у кого не было. Витька с Васей не сознавались и упорно валили вину на Белкина. Дело дошло до драки.
Стычку решили провести через дорогу от школы, где была заросшая травой футбольная площадка, загороженная от внешнего мира домами. Собралась мужская половина нашего класса. Драться вышел Витька. Андрей Василевич стоял в стороне. Колька был на голову выше Салова, и мне казалось, что только человек, абсолютно уверенный в своей правоте, может решиться на бой с превосходящим по всем параметрам противником.
Оказалось, Витька был уверен не в себе, а в Васе, который в самом начале драки подскочил сбоку к Белкину и сильнейшим боковым ударом сбил его с ног на землю. Не ожидавший такой подлости, Колька рухнул без сознания, потом вскочил через несколько секунд, и долго еще орал издалека, суля страшную месть Василевичу и Витьке.
Вася сломал ему челюсть, а себе повредил кожу у основания мизинца. Событие имело разрушительные последствия, правда, совсем не такие, как их планировал Белкин.
Васю после этого просто возненавидели в классе. И за подлый телефонный звонок, вину за который он и Витька свалили на Белкина, и за удар исподтишка во время драки. Но в открытую встать против не побоялся только Сережка Тевосян. Перед всем классом он вызвал Васю на дуэль. С секундантами и выбором оружия. Решили биться в боксерских перчатках в физкультурном зале.
Судил наш тренер по физкультуре. Три раунда по две минуты. Тевосян весь месяц тренировался в спортшколе, а Вася решил победить за счет природной силы. Смотреть на этот поединок было жутко. Вася, на голову выше и килограммов на десять тяжелее соперника бил с такой силой, что его разворачивало на триста шестьдесят градусов, когда невысокий Сережка уходил от удара. Вася даже не бил, а убивал, так ни разу за все три раунда не попав по Тевосяну. И хотя тренер по физкультуре присудил ничью, оба седьмых класса, собравшихся в зал, отдали победу Сереге.
Для меня это событие отозвалось через тридцать лет, когда в школе стали обижать моего собственного сына, а вот Василевичу аукнулось очень быстро. Из-за той маленькой ссадины на мизинце, которую он получил, разбив кулак о зубы Белкина, а потом усугубив травму в боксерских перчатках, у Васи начался септический эндокардит, приведший к инвалидности в тринадцать лет.

НЕМНОЖКО ПРО МОЕГО СЫНА
Мне вспомнилось о дуэли, когда мой восьмилетний сын Яшка рассказал про своих школьных «Васей».
Сашка и Колька играли на переменках в Мумию. Они были героями, а трое тихих школьных «ботаника» - мумиями. Их пинали ногами, щипали иногда до крови и всегда до слез, одним словом, творчески подходили к ежедневным издевательствам. Я узнал об этом совершенно случайно, когда Яшка закричал ночью во сне. Он случайно перевернулся на живот и надавил на синяк в паховой области.
- Колька случайно ногой попал, - прохлюпал зареванный сын.
Так было обидно, что Яшку записали в слабаки, а самое главное, что в его жизни начало формироваться событие, которое надо было остановить и переписать по-другому. Нельзя превращаться в МУМИЮ и оставлять безнаказанными издевательства над «ботаниками». Они же друзья!
И вот мы отправились к моему приятелю Мишке Потемкину. Он увлекался боевыми искусствами и активно включился в решение нашей проблемы.
- Яшка, отожмись от пола, сколько сможешь.
Сынуля, еле-еле, выпячивая лопатки, прокряхтел три раза. Та же участь постигла и скакалку, на которой Миша попросил его попрыгать.
 Посоветовавшись с Потемкиным, решили, что бить Сашку с Колькой надо по очереди и без всяких боксерских дуэлей. Срок на подготовку – месяц. Их двое, дело требует простого грубого ответа без джентльменства. Мишка был категорически против бокса.
- Кулаком бить опасно. Вспомните опыт Васи. Можно запросто кисть повредить.
Отрабатывали мы показанную тренером «двоечку»: основанием ладони в голову, короткий удар в корпус, с одновременным захватом одежды и на движении коленом в живот. Завершало атаку словесное запугивание противника.
Каждый день Яшка колотил макивару, которую я перед ним держал, потом меня, для реальности схватки. Уже через две недели, занимаясь по часу утром и вечером, «бывшая мумия» на страх врагам отжималась двадцать раз на кулаках и прыгала пятнадцать раз через скакалку. Вот что такое мотивация.
Копилась в сыне агрессивная энергия, не хотелось оставаться «ботаником». Перемены почувствовали и «герои». Обижать его перестали сразу же, еще до того, как он побил Сашку, который неосмотрительно напал в Яшкином присутствии на «ботаника» друга Андрюшу Минкина. До положенного месяца оставалось десять дней.
 Здоровенного Кольку Яшка гонял целую неделю. Игры кончились. Мумии вышли на тропу войны. Оба «героя» мгновенно превратились в обычных мальчишек и перестали задираться. С Яшкой тоже ничего страшного не произошло, он не поменялся с «героями» местами, чего очень опасались моя жена и теща. Скорее, напротив, прибавилось уверенности, и он стал лучше учиться.
Кстати, так же завершилось подобное событие и в моем детстве, когда после боя Тевосяна и Васи прекратились деления в классе. Сильные и наглые притихли, опасаясь дуэлей, а слабые объединились в собственные группировки.
На этом событии позвольте несколько прерваться. Познакомьтесь, если хотите с обещанными упражнениями, обучающими ориентированию в реальности…


РЕАЛЬНОСТЬ, В КОТОРОЙ ПРЕДСТОИТ НАУЧИТЬСЯ ОРИЕНТИРОВАТЬСЯ, ВКЛЮЧАЕТ В СЕБЯ НЕСКОЛЬКО СОСТАВНЫХ ЧАСТЕЙ:
• ПРОСТРАНСТВО
• ВРЕМЯ
• МАТЕРИЮ
Первый этап ориентирования в реальности – пространство.
За одиннадцать лет практически ежедневных занятий все мои взрослые пациенты проходили первый этап. Он увлекательный и не требует больших усилий.
Мысль может находиться в четырех основных пространствах – внутреннем, ближнем, дальнем и космическом.
Мысленная концентрация очень требовательна к правильному дыханию, источнику наиболее простой и легко усваиваемой энергии. И первая часть, как правило, продолжающаяся в течение недели, посвящена дыхательным упражнениям. По мере совершенствования усложняются и дыхательные нагрузки.




ОРИЕНТИРОВАНИЕ В ПРОСТРАНСТВЕ
ЭТАП 1
 Ориентирование во внутреннем пространстве начинается с дыхания пранаяма (4+4+6+6) и каскадного напряжения мышц.
Напрягите мышцы стопы на 4-5 секунд, и внутренним взором посмотрите на них. Назовите, свои ощущения. Расслабьтесь. Это упражнение удобнее выполнять сидя или лежа.
Теперь - икроножные мышцы, бедра, мышцы таза, живота, груди, шеи, лица, плеча, предплечья и кисти. Напряжение в течение 4-5 секунд чередуется с полным расслаблением мышц на такое же время.
Цель занятий – НАУЧИТЬСЯ НАЗЫВАТЬ СЛОВОМ МЕСТО В ПРОСТРАНСТВЕ, КУДА СМОТРИТ МЫСЛЬ.
Например, мышцы живота и поясницы напряжены. Ощущается покалывание справа в нижней части живота. Мышцы расслаблены. Боль исчезла. Мышцы груди напряжены. Свожу лопатки вместе, напрягаются трапецивидные мышцы. Хрустнуло что-то в шейном отделе позвоночника. Кратковременная боль.
Заканчивается каскадное напряжение мышц сильным сжатием пальцев кисти в кулак и выдохом.
На ориентирование во внутреннем пространстве уходит обычно 2-2,5 минуты. За это время вы должны последовательно посмотреть на свой организм изнутри. Сокращение и расслабление мышц лишь помогают задать правильные направление и ритм. Называя словом часть тела, куда смотрит мысль, и ощущения, которые испытывает ваш организм, вы тем самым ориентируетесь во «внутреннем мире».
Ближний мир – это пространство непосредственно рядом с вами. Если вы находитесь в помещении, мысль совершенно четко ограничивает психологические границы пространства размерами комнаты. Если в машине, - то размерами кабины. Чтобы сориентироваться в ближнем пространстве, начните называть окружающие предметы. Центром отсчета проще выбирать свое тело.
Например – «я сижу на вращающемся кресле напротив компьютера. Руки на рабочем столе. Слева - стопка рабочих тетрадей и медицинских журналов. Сзади, журнальный столик на колесиках, справа стеклянный медицинский шкафчик и т.д».
Подробно назовите все заметные предметы в комнате. Мысль в ближнем мире воспринимает не только предметы, но и запахи и звуки. Отметьте их обязательно. Если рядом с вами находятся люди, начинайте ориентирование всегда с них. Опишите их положение по отношению к вам, выражение лица, действия.
Сориентироваться в реальности, значит понять, что же на самом деле происходит в эту секунду в данном пространстве. И назвать мысле-образы словом.
 На первых порах нетренированным людям сложно ориентироваться молча. Если поначалу не получается произносить слова про себя, проговаривайте их шепотом или вполголоса. Но стремитесь научиться «говорить» мысленно. Это очень важный этап развития внутренней концентрации. На ориентирование в ближнем пространстве нельзя тратить больше 2-3 минут.
Назвав словом образы внутреннего и ближнего мира, сразу же переходите к пространству дальнему.
- Я нахожусь в рабочем кабинете, на третьем этаже городской больницы № 3. Справа по коридору – травматология. Слева – вторая хирургия. Сверху, на четвертом этаже – операционный блок.
Обязательно посмотрите в окно, если вы находитесь в помещении, и, назовите то, что происходит на улице.
- Снаружи только что прошел дождь. Асфальт мокрый. Деревья уже с пожелтевшей листвой. Ветер не сильный, едва качается крона. Слышен дальний шум пролетающего самолета. Долетают звуки Шереметьевских аэропортов. Больница находится в лесопарковой зоне седьмого микрорайона города Зеленограда. Вправо от больницы тянется местное шоссе, которое переходит в Ленинградку. Зеленоград – это приблизительно 41 километр от Москвы.
Теперь представьте карту и взгляните на пространство сверху. Для мысли подобный эксперимент не составляет труда. Мое дальнее пространство расширяется на север, где лежат Клин, Тверь, а дальше Питер, на юге – Москва, на востоке - Дмитров, а на западе – Красногорск. Поднимитесь еще выше и увидите Москву маленькой точкой, зато более четко появятся Россия, страны Союза Независимых Государств. Еще выше, и мысль различает континенты и смотрит на землю как на глобус. Не тратьте на географические обозначения больше 3 минут. Перелетайте в космос.
В космическом пространстве проще ориентироваться ночью. Когда хорошо видно звездное небо. Но для мысли совершенно не обязательно видеть. Она без труда способна осознать, что тело, находясь в данный момент возле компьютера, одновременно находится и в космическом пространстве. Поэтому при ориентировании в космосе включите свое воображение. Но обязательно помните, что целью ориентирования являются вовсе не полеты мысли в пространствах, а словесная концентрация. Поэтому при перемещении в космос не увлекайтесь. Ограничьтесь астрономическими категориями.
 Итак, я нахожусь на Земле, которая удалена от Солнца на биллионы километров, чуть ближе к звезде Венера и Меркурий. Рядом с нашей планетой старушка Луна, дальше в космосе – Марс, Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун и Плутон. Наша солнечная система летит во вселенной с огромной скоростью, очень удалена от Млечного пути и вокруг безграничное пространство бесконечной Вселенной. СТОП!
Поймайте мысль и заставьте постепенно вернуться из космоса на Землю, пройдя уже известный путь от туманностей и галактик мимо колец Сатурна и горящего красного Марса. Опуститесь в атмосферу, взгляните на Евразию, сместитесь в сторону Москвы. Перелетите на 41 километр Ленинградского шоссе, теперь влево - к Зеленограду, в 7 микрорайон. Третья городская больница. 3-й этаж. Справа – травма, слева – хирургия. Вот и мое родное отделение эндоскопии в центре коридора. Комната 356, где я сижу рядом с компьютером. Ближнее пространство при обратном возвращении необходимо называть с закрытыми глазами. По памяти.
Завершайте ориентирование каскадным напряжением мышц и дыхательной гимнастикой.


ОРИЕНТИРОВАНИЕ В ПРОСТРАНСТВЕ
ЭТАП 2
 В принципе, как и в обычном силовом спорте, при занятии мысленным ориентированием можно обойтись без тренера.
Но когда учишься по книгам, понять правильно ли ты выполняешь то или иное упражнение достаточно сложно. Тем более, если речь идет о результатах, без тренера уже не обойтись. Никакими книгами учителя не заменишь.
Критерием того, что базовый курс освоен, можно считать момент, когда вы сможете сориентироваться в пространстве в любое время. Если способны сконцентрироваться в неудобной обстановке, во время ссоры или когда устали, значит, первый этап пройден. Можно приступать к следующему.
Когда начнете заниматься простым ориентированием в пространстве, обратите внимание, что боль всегда прячется во внутреннем пространстве и пытается углубиться. Гнев, наоборот, стремится выплеснуться в ближний мир и задеть побольнее тех, кто находится рядом. Рассеянность отпускает мысль в дальнее, а то и в космическое пространство. Для каждого состояния мысли характерно пространственное положение. Эмоции напрямую зависят от соответствия пространства и ощущения.
Одним из побочных приобретений даже первого этапа ориентирования в реальности станет способность контролировать и подавлять боль, раздражительность и рассеянность. Значительно возрастет работоспособность.
Напомню, что цель занятий не в этих приятных способностях. Они – продукт того, что вы научились называть словом место в пространстве, где находится мысль. А мысль – это разумная часть души.
Второй этап является естественным следствием первого. И подавляющее большинство моих пациентов справлялись с ним без особых проблем.
Простое ориентирование, когда последовательно проходите из внутреннего в ближнее пространство, затем в дальнее и космическое, занимает около 10 минут. Обратный путь чуть короче. Общее время одного занятия, как правило, не больше 15-20 минут вместе с дыхательными упражнениями.
На втором этапе необходимо научиться усилием воли оставаться в одном из пространств в течение всего занятия.
Как правило, утром для ориентирования выбирается ближний мир. Днем - дальний. В нем значительно проще концентрироваться на улице, когда нет искусственных ограничений и трудно провести четкую грань между ближним и дальним пространством. Вечером путешествуйте в космическом мире, а перед сном погрузитесь в мир внутренний. Из него проще засыпать.
Заставить мысль в течение 20 минут находиться в узде – уже большая победа, но судьями, которые дадут объективную оценку усилиям, я вновь предлагаю выбрать боль, страх и раздражительность. Попробуйте в стоматологическом кресле переместиться в дальнее пространство, и когда это удастся, поймете, что такое мысленное обезболивание.
Уходя из удерживающего мысль мира, всегда перепрыгивайте через пространство. Например, во время ссоры мысль самим событием притягивается в ближний мир. Так же как боль затягивает во внутренний.
На втором этапе занятий у вас должно хватить сил мысленно перескочить из горящего огнем ругани мира ближнего в соседний, горячий дальний и дальше в холодный космический. Еще лучше перейти во внутренний мир, балансируя между космическим и внутренним пространством.
Очень сложно ссориться с человеком, находящимся на Марсе или кольцах Сатурна. Это так же непросто, как докричаться до мысли, которая сидит где-нибудь в левой пятке или большом пальце правой ноги.
Для мысленного обезболивания из ледяного внутреннего пространства усилием воли перейдите в холодный ближний мир и, не останавливаясь - в теплый и безболезненный дальний. Прислушайтесь к звукам за окном, посмотрите мысленным взором на деревья. Не торопясь, пройдитесь по улицам, зайдите к себе домой или просто хорошо знакомое место. Оставайтесь там максимально долго, пока краешком сознания не поймете, что полностью контролируете боль.
Ориентирование в пространстве является обязательным базовым курсом на пути к событийному мышлению. Не пройдя этап нового восприятия пространства, вы вряд ли будете способны изменить свое отношение ко времени.