Молитва

Было около семи вечера, когда светлая модная иномарка плавно проехала церковные ворота и подкатила к самому входу в храм. На паперти сидели старушки, один алкоголик и два инвалида. Они быстро мобилизовались и стали заискивающе разглядывать своё отражение в лобовом стекле автомобиля.
На несколько минут воцарилась тишина, пока, наконец, дверь автомобиля не открылась и оттуда не вышел человек. Это был парень, лет тридцати, не высокий, крепкого телосложения, с короткими, практически незаметными волосами. В тёмно-синем пиджаке на футболку, из-под которой выглядывала золотая цепочка, которая, скорее всего, заканчивалась крестиком.
Он посмотрел, прищуриваясь, на светящийся от заходящего солнца купол храма, аккуратно и сосредоточенно перекрестился, поставил машину на сигнализацию и, даже не смотря на нищих, прошёл к ступенькам, ведущим в храм. Также усердно перекрестился, наклонил голову и медленно поднялся к входу.
В церкви ещё шла будничная служба – людей было очень мало, посреди храма стояли четыре прихожанки, да старушки около подсвечников. Справа от входа, за столом сидела продавщица церковной утвари и свечей. Она окинула вошедшего подозрительным взглядом и сразу же окрестила бандитом. Молодой человек огляделся, несколько секунд постоял, а затем направился прямо к лавке.
- Мне четыре свечи, - сказал он тихо, но внятно.
- Вам какие? Вот, есть по рублю, есть по три, - женщина старалась сделать невозмутимый вид, но в глаза «бандиту» не смотрела.
- По десять, вот эти.
- Хорошие. Это восковые. Записки подавать не будете?
- Какие?
- О здравии. Можно за упокой. Называете имена, а завтра за литургией их помянут.
- За здравие можно… Запишите. Леонида, Веронику. Марину… Ещё Игоря. И за упокой Василия, Егора. Ещё одного Василия, Петра, Игоря… Максима… Так, этот не крещёный… И за Владимира. И ещё Тамару.
Женщина быстро набрала на калькуляторе какие-то цифры и назвала цену. Молодой «бандит» достал из кармана кошелёк и рассчитался. Затем он прошёлся по храму, поставил на каждый подсвечник по свечке, при этом у каждого крестился и задумчиво рассматривал лики святых, изображённые на иконах. Затем, когда процедура была окончена, он отошёл в самый конец храма и, наклонив голову, ушёл в себя, иногда крестясь.
Служба закончилась минут через двадцать. Священник зашёл в алтарь, старушки потушили свечи и начали убираться в храме. Молодой человек постоял несколько минут, а затем направился к одной из них.
- Извините, а священник скоро выйдет? – спросил он.
- Да, конечно, сейчас должен. А вы что хотели? Если что о крещении или о венчании, то вам…
- Нет, мне поговорить с отцом Александром лично надо.
- А… Ну, это да… Это очень хорошо. Он батюшка молодой, конечно, но очень добрый. Но если вам что-то… Серьёзное… То лучше к настоятелю, отцу Георгию подойдите. Он и постарше и поопытнее. Он здесь в воскресенье будет. Или в субботу вечером. А…
Тут из алтаря вышел батюшка и молодой человек бесцеремонно отошёл от старушки, даже не дослушав её. Отец Александр поздоровался первым, ещё за несколько шагов.
- Лёня! Здравствуй! Очень рад тебя видеть!
- Я тоже очень рад, - Леонид сдержанно улыбнулся и пожал отцу Александру руку, - я к тебе в гости, поговорить.
- Да, конечно. Давно я тебя не видел. Пойдём на улицу, погода хорошая, там поговорим.
Бабушки у выхода выстроились в шеренгу, подставляя ладони. Отец Александр быстрым движением руки благословил каждую и вышел из храма.
- Хорошо, что ты меня нашёл, два года уже не виделись, - улыбнулся отец Александр, когда они оказались на улице. Вокруг храма росло очень много цветов, чуть в стороне стояла высокая колокольня, подальше крестильная. Создавалось такое необыкновенное впечатление, что забором отгорожена не только церковная территория, а отдельный мирок, маленький, но очень тёплый и уютный.
- Да… В последний раз на десятилетие выпуска собирались… Правда, два года прошло – как будто один день. Ты тогда всем сказал, где служишь, вот я и запомнил. Недавно в школе был. У Валентины Михайловны сын второй раз женился. Скоро внук третий будет. Ты так к ней и не ходил?
- Нет, - отец Александр слегка смутился, - после десятилетия так и не был. Ты сам-то как? Как Марина?
- Она очень хорошо. У меня год назад дочь родилась.
- Поздравляю! – отец Александр просветлел, - это же здорово! Вы её крестили?
- Да… Почти сразу – в Воскресенском монастыре. Сам настоятель, отец Марк крестил. Может, знаешь.
- Знаю. Как её зовут?
- Вероникой назвали. Хорошая такая девчонка… Тихая, почти не кричит.
- Молиться за вас буду. Чтобы и дальше всё хорошо шло.
- Да… Я по этому поводу к тебе, отец, и пришёл. Понимаешь, у меня завтра встреча очень важная. Деловая, с партнёром. Понимаешь, очень надо, чтобы он со мной согласился. Там такое дело… В общем, деловой вопрос. Я бы даже сказал жизни и смерти.
- Понятно. Бывает, конечно. Я смотрю, ты очень деловой стал.
- Да, - Леонид ухмыльнулся, - и вот… Я вспомнил, что у меня друг есть, который с Богом на «ты». Думаю, если не он, то уж никто не поможет. Ты за меня помолись особо, ну, чтобы хорошо всё вышло.
- С Богом на «ты» нельзя. Он каждому помочь может. По вере. Ты веришь в Бога?
- Верю. Не верил бы, не пришёл бы сюда.
- Это не факт. Здесь разные люди появляются. И далеко не все верят. Я обязательно за тебя молиться буду.
- Здорово. Значит, я могу на тебя рассчитывать? На твою помощь. Если всё получится, у меня денег… прибавиться. Я уж тебя точно не забуду. Приход твой озолочу.
- Нет, спасибо. Ты Бога благодарить должен. И не за то, что завтра у тебя всё хорошо получится, а за то что он тебя охраняет. Если у тебя за пазухой камень, и ты хочешь обойти Бога, пытаешься совершить какое-то злодеяние, то Господь по молитве не попустит и сохранит тебя.
- Да ты что, отец, какое там злодеяние. Ты, главное, молись.
- Конечно. Если всё по Божьему, то всё хорошо выйдет.
Леонид приосанился и слегка нахмурился.
- Ты помолись, - повторил он, - но лучше проси просто, чтобы дело удалось. А то вдруг всё же… Ну, вдруг Бог там решит, что дело не очень чистое… И… Ну, короче, попроси об удачном завершении дела.
- Я за тебя молиться буду. О спасении твоей души. И о спасении твоей семьи. А там уж как Бог решит – хорошему, полезному для спасения делу поможет, а если не по совести дело, то поможет тебе от него избавиться.
Леонид отвернулся от бывшего одноклассника, закусил губу и ушёл в раздумья.
- Нет, отец, - наконец проговорил он, - так… Ну его, может, ничего… не молись совсем, хорошо? Я как-нибудь сам.
Отец Александр тоже нахмурился, но всего лишь на секунду.
- Нет, Лёнь, так не пойдёт. Не помолиться за тебя я не могу. Тебя сам Господь Бог привёл ко мне. Ты сам, того не ведая, попросил у Бога помощи. И я попрошу.
- Ты не понял. Мне не надо… Ну, чтобы Бог помогал. Я думаю, справлюсь сам.
- Справляйся, - кивнул отец Александр.
- Ну, вот и хорошо. Значит, договорились. Мы с тобой не виделись, ты молись о моей семье, а о моём деле у Бога не проси. Пусть всё само собой получится.
- Я за вас троих молиться буду. И Господь поможет.
- В смысле «поможет»? – Леонид начал раздражаться, - в смысле дело всё расстроит?
- Ну, если не Божье это дело, то конечно расстроит.
- Отец, давай с тобой по-хорошему. Я, конечно, тебе не угрожаю, я тебя прошу. Пока прошу. Не молись. Не надо.
Отец Александр улыбнулся, но только губами – в глазах отразилась грусть.
- Служение у меня такое – за людей молиться. Если я тебя оставлю в этой трудной ситуации, какой же я после этого священник?
- Самый обыкновенный! Ты должен исполнить мою просьбу, если ты священник!
- Я должен Божью волю исполнять.
- Слушай, забей! Должен-не-должен! Не молись и всё. Я тебя по-хорошему прошу. Короче, завтра если дело у меня завалиться, я тебя ведь найду. Ты понимаешь, я тебе всю жизнь испорчу, если ты мне испортишь! Ты пойми, от этой встречи всё зависит – всё моё будущее. И будущее моей семьи!
Из храма вышла женщина, которая продавала свечи. Она искоса посмотрела на «бандита», затем на отца Александра, на секунду остановилась, а затем прошла к воротам.
- Знал бы ты, что для православного человека пострадать за молитву – лучшая награда, ты бы меня понял. Ладно, если тебе больше нечего сказать, побежал я домой – у мен тоже жена, тоже дети.
Отец Александр развернулся и широким шагом вышел за ограду церкви. Леонид хмуро смотрел ему в след, затем достал из кармана мобильный телефон и начал звонить.
- Игорёк? В общем, тут дело труба… Завтра нельзя к Павлову ехать. Да! – Леонид сжал трубку, посчитал до трёх и продолжил, - да, знаю. Да. Всё ясно. Нет, никакой мистики. Завтра ничего не получится, это точно. Я сейчас подъеду, будем дальше думать. Мне кажется, можно без них обойтись… Да! Хватит орать! Б…
Леонид хотел выматериться, поднял глаза на купола и замолчал.
- В общем жди. Приеду сейчас. Да, я уверен, что с Павловым ничего не получится. Да. Да. Нет, не получится. У меня кое-какая идея появилась. Расскажу сейчас. Всё. Давай.
Леонид быстро спрятал телефон в карман, сел в машину, взялся обеими руками за руль и задумался. Сидел он так минут десять, затем, как бы очнувшись, посмотрел на храм, перекрестился, завёл двигатель и задним ходом выехал за территорию храма. Он даже и не заметил, что отец Александр стоял око самых ворот, разговаривал с женщиной, которая продавала свечи, пытаясь ей что-то объяснить. Когда машина проехала мимо, он как-то странно улыбнулся.
- Вот вера у человека, - сказал он, - нам бы, Валентина Викторовна, такую веру…
Валентина Викторовна, маленькая худенькая женщина удивлённо посмотрела на отца Александра, но промолчала. Она всегда втайне про себя считала этого священника немного странным.
- Помолитесь сегодня за рабов Божьих Леонида, Марину и младенца Веронику, хорошо? Только не забудьте. Это дело жизни и смерти.
Отец Александр быстро развернулся и пошёл в сторону от храма.
- Конечно, батюшка! – крикнула женщина вслед, а затем, тише, уже про себя, - помолюсь, конечно…