Анисим или Аксинья?

Приходи в амбар осенью. Когда, сухое говно исчезнет, грибы пойдут. Анисим всегда говорил: «В осени сила!». Анисим он по дрова всегда осенью. Анисим это огонь - баба.

А Анисимом прозвали, потому что Аксинья. Багряная, как боярышник. Ядрёная, как ядро.
Аксинью в нашей деревне издалека видно. Бредёт Аксинья с бидоном и железкой по нему стучит, призывает: «Односельчане, почём ****а и кнут!?» - кричит. Молчат жители, ибо знают, что ****а и кнут - мерило утех.

А она домой придёт и чулан откроет. Дверку потянет за ручку. А ручка как омут. Как увядшая грудь гибона. Потянет Аксинья и ждёт. Ждёт мать свою. Матерь. А когда откроет, то сахарку хвать и хрустит. Стоит и думает. А потом снова идёт.

А куда ему идти то? Идти ему и некуда. Хату фрицы спалили. Дочку поебали и в поле пустили.
Пропала девка. Только фотография выцветшая на камоде улыбается. Да солнца луч, когда лето.
Вот и идёт не спеша. Прочь от прошлого уйти стремиться, и в тоже время в будущее
поподать не хочет. А куда тогда? В поля маковые или конопляные, куды ему путь? Куды дорога?

Лишь жаворонок по утру разбудит. Да кузнечик в полдень на грудь прыгнет. И лютики эти, как дочкины глаза смотрят. Толи с испугом. Толи с любовью. Толи с упрёком...