В камне и бронзе

В КАМНЕ И БРОНЗЕ
Как формируется архитектурно-скульптурный облик столицы

В последнее время нередко можно слышать о так называемой новой пластике в монументальном искусстве. Как правило, это загадочное словосочетание упоминается в связи с недавно появившимися скульптурными композициями, которые в значительной степени изменили и преобразили столицу. Начало им положила установка памятника Владимиру Высоцкому на Страстном бульваре, потом – Юрию Никулину на Цветном, Булату Окуджаве на Арбате и целого ряда других. Памятников непривычных, необычных, но, тем не менее, сразу полюбившихся москвичам.

Смена героев

- С профессиональной и художественной точки зрения определение «новая пластика» - не совсем верное, - говорит заслуженный художник России, скульптор Александр Цигаль. - В связи с социальными изменениями в стране и обществе героическая тематика на время (я подчеркиваю это – на время) отошла в прошлое. Вперед вышли темы камерные. Появились памятники не героическим и не историческим персонажам, а подлинным народным кумирам, не назначенным таковыми «сверху». В этом ряду поэтому можно упомянуть еще и памятник «Пронзенный Пегас» Даниэля Митлянского и Галины Шилиной, который был бы просто невозможен в иное время. Композиция Александра Николаевича Бурганова «Пушкин и Натали» на Арбате - тоже камерная, очень добрая, выразительная и человечная. Та же «Турандот» неподалеку…
И таких памятников сейчас много. Какие-то из них более удачные, какие-то – менее. Но, подчеркиваю, по моему мнению, они не являются новым пластическим видением. Произошла общая смена героя, и это – естественно. Но вот подлинно новаторского осмысления времени и среды все-таки не произошло. Все эти памятники, пусть некоторые и с налетом символизма – реалистичны и фигуративны. А ведь новое и в монументальном искусстве, и везде, - это какие-то совершенно новые формы, новые материалы, новая философия, если хотите. Хотя, конечно же, эти композиции в значительной мере способствовали изменению внешнего облика Москвы, повлияли и на сам принцип его дальнейшего формирования.


Досье:
Александр Владимирович Цигаль.
Родился 21.06.1948 г. в Москве. В 1971 г. окончил Московское высшее художественно-промышленное училище (бывшее Строгановское). Учился у Д. Ю. Митлянского, А.Н. Бурганова, Н. Я. Богушевского. В 1982-1986 гг. работал в составе авторского коллектива над "Памятником Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг." на Поклонной горе. Принимал участие в восстановлении Храма Христа Спасителя (скульптурная композиция «Ангелы» на центральных вратах восточного входа). Соавтор (с В. Е. Цигалем) скульптуры "Георгий Победоносец" для купола Президентского дворца в Московском Кремле (1998) и скульптуры «Правосудие» для здания Верховного Суда РФ. В соавторстве с художником С. В. Цигалем создал композицию «Сочувствие», установленную в вестибюле станции «Менделеевская» в 2007 году.
Работы А.В.Цигаля хранятся в Третьяковской галерее и в Русском музее, а также в собраниях музеев и частных коллекциях Италии, Великобритании, США, Франции, Болгарии, Норвегии.
Член-корреспондент PAX (1997). Заслуженный художник России (2004), лауреат премии Ленинского комсомола и премии Московской мэрии. Лауреат премии
Объединения московских скульпторов за лучшую скульптурную работу года («Сочувствие», 2007 год).


Город – наш дом

- Принципиально – памятники писателям, актерам, творческим людям, литературным героям, персонажам других произведений искусства необходимы городу. – считает Александр Владимирович. - Они обязательно должны быть! Город должен наполняться ими, как комод или квартира. Вот вы купили себе комод или квартиру, и наполняете ее. Появляется больше и больше вещей. Любимых вами, которые хранят какую-то память о событиях, о людях, которых вы любили и т.д. Так и в городе. Это все замечательно. Но, кроме всего прочего, памятники - это вещи еще и декоративные. Это - вещи, которые организовывают среду. Можно представить себе любой большой европейский город. Нет практически ни одного дома, около которого не было бы какого-либо знака. Вот это и есть новый подход, прежде всего в порядке, в системе установки памятников, символов, скульптурных композиций, всего чего угодно. Этот подход заключается не в том, что ваш дом отличается там, что возле него стоит какая – то архитектура, а еще и тем, что он чем-то обозначен. Абстрактным знаком, формальным – не важно. Оригинальным, необычным знаком. Увидев однажды, вы это запоминаете.
И так же в масштабах всего города. Город начинает из коробок, которые вас окружают, равнодушных или даже враждебных, ставиться добрее, душевнее, теплее и уютнее. Они становятся близки, вам хочется возле них остановиться. В таком месте, как правило, появляются скамейки, может быть фонтан. Там начинается какая-то совершенно другая жизнь.
 - Художник в Москве имеет слово при выборе места для установки своей работы?
- Художник всегда старается обозначить такое место. Иногда он даже предлагает его. Случается, что его мнение учитывается. Кроме того, в процессе установки любого памятника, включая даже мемориальные доски на домах, всегда участвует архитектор. Это – люди, которые работают в большой архитектуре, в градостроительстве, но при этом понимают и пластическое начало. Другое дело, что то или иное место может быть несвободно. Мы, зачастую, не знаем всех деталей в планах градостроительства. В этом есть своя сложность. Но это все решаемо. В том и заключается смысл союза художника и архитектора в городской пластике, чтобы даже в малопригодных на первый взгляд условиях найти форму и некий ситуационный антураж, который позволит держать эту форму. Тут уже дело сугубо профессиональное.
Надо сказать, что сегодня в Москомархитектуре работают очень профессиональные и уважаемые люди. Тот же Александр Кузьмин или Игорь Воскресенский – профессионалы высочайшего уровня. Они понимают все возникающие время от времени проблемы и умело решают их. И то, что сегодня художники говорят с чиновниками на одном профессиональном языке – очень важно.

От Кремля до подземки

- Александр Владимирович, вы – один из авторов «Георгия Победоносца» в Кремле и композиции «Сочувствие» у метро «Менделеевская». Каков путь художника с купола Президентского дворца до подземного перехода?
- Я всю жизнь проработал в подвале. И на купол дворца в Кремле поднялся не художник. На купол поднялась скульптура. Художник отличается, например, от актера, тем, что ему во всех смыла слова не нужно «торговать лицом». Он, как правило, человек не публичный и его работы нередко существуют отдельно от автора. Так и скульптура существует отдельно. Какое-то время она находится у нас, является в своем роде нашим детищем, любимым ребенком, которого мы холим и лелеем. Потом она уходит он нас и существует отдельно, живет своей жизнью. И то, какой жизнью она живет, от художника уже никак не зависит. И почему одна скульптура будет жить так, а другая – этак, мы не знаем.
- Как памятник «Сочувствие» у метро «Менделеевская»?
- «Сочувствие» – это ярчайшее подтверждение всему вышесказанному. История с памятником бездомной собаке по кличке Мальчику, жестоко убитой возле метро, в своем роде уникальна. Мне нередко задавали вопросы «Зачем? Вам что, нечего делать? Что это, дворняга в бронзе, чешет за ухом?». Для всех, кто работал над этой композицией, во главу угла ставилась боль и озабоченность всем происходящем в нашей жизни, и невероятной жестокостью, которая царит сегодня среди всех нас. В моем представлении люди, которые издеваются над животными, точно также ведут себя и по отношению к человеку. Не каждый человек, который в детстве мучил животных, становится садистом, но абсолютно каждый садист в детстве мучил животных. Это - аксиома, это статистика, которую не я придумал. Все самое гадкое и омерзительное, что имеет место сегодня, происходит оттого, что чувство сострадания и чувство жалости не являются одними из основных в жизни человека. Безусловно, «Сочувствие» - композиция непривычная для Москвы. Хотя, опять таки, отмечу, что памятник этот – абсолютно реалистичен и совершенно не нов в своем пластическом решении. Это живой персонаж, воплощенный в данном случае в бронзе. Но мне очень хотелось эту вещь сделать, и сделать именно так.

Признание

Как бы то ни было, но памятник оказался не просто востребован москвичами, он стал необычайно популярен. Сегодня это – настоящий объект паломничества. Возле него всегда живые цветы, игрушки, конфеты. Туда приносят записки, там висят собачьи ошейники. Маленькая скульптура уже не просто «организовывает среду», она изменяет сознание москвичей. Постепенно, быть может очень медленно, но, все-таки изменяет.
- Это – не памятник бездомной собачке, - сказала корреспонденту «Круга жизни» куратор проекта «Сочувствие» писательница Ирина Озерная. - Это – символ сострадания и бережного отношения к окружающему миру, ко всему живому. А сама композиция стала такой популярной еще и потому, что она необыкновенно добрая и живая. Она – близка каждому прохожему. Она совсем не холодна, как подобает камню или металлу. Подобных работ должно быть в нашем городе как можно больше. В таком мегаполисе, как Москва именно камерная скульптура создает ту особенную атмосферу тепла и доброты, которой так не хватает нам в ежедневной суете.


Взгляд в будущее

Александр Цигаль, несмотря ни на что, реально смотря на жизнь, все-таки остается настоящим романтиком и фантазером в творчестве. Невозможно уйти из его мастерской, не спросив: «Что же дальше?»
- Александр Владимирович, но ведь хочется же, чтобы и ваши творческие изыскания и находки увидел массовый зритель! Что для этого должно произойти? И поймут ли их зрители, в данном случае москвичи, жители столицы?
- Конечно, хочется. Очень хочется. Для того, чтобы по-настоящему новая пластика появилась в нашем городе, в нашей повседневной жизни, должно произойти некое изменение сознания. А что такое «поймут»? Весь Александр Сергеевич Пушкин – «наше все», вовсе не потому что все так любят Пушкина. А потому, что он – «наше все»! И он – везде. Вот это и называется – «понять». Например, в свое время самая прогрессивная наша радиостанция «Маяк» периодически ставила в эфир классическую музыку. И ее знали. Человек, может, и не знал, что автор музыки – Бетховен. Может, он думал, что это вообще ругательное слово, но саму музыку он узнавал. Так вот для того, чтобы новую пластику поняли и приняли, она, прежде всего, должна быть. Ее поймут, когда это станет привычным в ландшафте города. Когда без этого будет пусто. Это – вопрос и к тем, кто сегодня участвует в застройке города. И к тем, кто вкладывает в нее деньги. Построив дом, его нужно окружить теплом, тогда и внутри него захочется жить. Возле одного дома будет приемлемо одно, возле другого – другое. Разная архитектура – разная пластика рядом. А еще - дороги, дворы, открытые кафе, фонтаны… Все это нужно делать. А еще - понимать, что если ты что-то делаешь, нужно делать это хорошо. Для этого и должно измениться сознание! И прийти понимание, что все вокруг – это наш дом, наш город, давайте сделаем его удобным и уютным для всех. Давайте сделаем его разным! И его обязательно нужно наполнять. Также по-разному. И скульптурными композициями в том числе. Пусть их будет много. Непривычных, с неожиданными ракурсами и кажущимися странными сюжетами. Абстрактных и неформальных. Жители поймут их и примут. Важно, чтобы они появлялись, чтобы они были.

Действительно, у каждого времени свои герои. Но добрые и такие родные нам Никулин на Цветном и Окуджава на Арбате, навсегда останутся героями народными. И непременно появится в столице множество новых, совершенно иных по замыслу и пластическому решению памятников и скульптурных композиций. Самых разных, которые окажут уже свое влияние на формирование внешнего облика нашей Москвы, и, что самое главное, на ее душу, ее внутренний мир и на всех нас.


Комментарий:

- Это очень важная тема, - считает заместитель председателя комитета по архитектуре и градостроительству Москвы, главный художник Москвы Игорь Воскресенский. – Позиция Александра Цигаля и его мнение о монументальном искусстве в Москве и его веяниях заслуживают уважения и одобрения. Кроме того, она - добрая и гуманная, что очень важно для художника, который работает для людей, для города, в данном случае – для Москвы, ее жителей и гостей, - подчеркнул Игорь Николаевич.


"КРУГ ЖИЗНИ" № 28, 2007 г. при поддержки КСС г.Москвы и правительства г.Москвы, Ю.М.Лужкова и Л.И.Швецовой. 2007 г.