(Курсантская хроника или рассказ о той далекой жизни, которой уже никогда не будет)
Напишу письмо. И отправлю с ним надежду,
Может быть, оно унесет мою печаль.
Может быть, опять станет все как прежде…
ВИА «Пушкари»
ПРОЛОГ
А НАЧИНАЛОСЬ ЭТО ТАК…
Контр-адмирал Бакарджиев был спокоен и по-отечески близок… Положив руку мне на плечо, он старался говорить без эмоций , но с долей сочувствия
- Ничего, Сергей , это со многими бывает. Впереди у тебя целая жизнь. Приезжай на следующий год… Ты ведь хотел в подплав «Ленкома»… У тебя все получится, ты еще пройдешь свою кругосветку…
Слов бывшего командира эсминца «Незаможник», а сейчас начальника Ленинградского Нахимовского училища я не слышал, глушила обида и боль от непоправимого… Всего час назад я гордо стоял в строю роты на Пеньковой улице Петроградской стороны… Отсюда видна была «Аврора», еще не на бетонной, как сегодня стоянке, а покачивающаяся на Невской волне, якорной…, видны пробоины возле клюзов еще с Цусимы , и командир «Авроры» капраз Федоров на мостике легендарного крейсера…
Плечо в плечо лучший друг Федька Коньков…Ленточки бескозырки бьются на ветру, и гюйс показывает свои три полоски… Под форменкой тельняшка, а на ремне бляха с якорем и звездой – Военно-Морской Флот…
«Отчислить из числа воспитанников по состоянию здоровья и направить…» - вот он удар… за что ? Я безмолвно плакал в кабинете начальника училища. Рухнуло все. Дальние морские походы, вахты…и почему-то Бискайский залив…, штормовые сороковые широты, «Крузенштерн» или «Смольный», крейсер «Киров», атомный «Ленинский комсомол»… Шел 1971 год…
ГЛАВА 1
АБИТУРА
25 июня 1972 года после выпускного вечера на набережной Волги, мы, бывший 10-й класс «Г» 93 средней школы г. Саратова прощались друг с другом. Наша троица – Витька Кузнецов, Серега Шинкарев и я готовились с утра на выезд в учебный центр Саратовского высшего военного командно-инженерного училища для сдачи вступительных экзаменов. Вместе с нами туда же направлялись Олег Тютюник , Сашка Базыль, Юрка Овод… Для меня вопрос был решенный – путь только военный, профессия – только офицер… Море осталось несбывшейся мечтой, но тельняшка под рубахой и ремень с якорем всегда оставались моими талисманами. Да и что греха таить – думалось, что на Флот я все равно попаду…В кармане аттестат с 4,5 баллами и страстное желание стать офицером, как дед, отец, дядья…
ХХХХХХХ
Отъезжали в восемь утра 26 июня от ЦКПП. В руках чемоданчик со сменкой и туалетными причиндалами, куча учебников и литературы… Старые брюки, стоптанные ботинки и футболка – ведь придется все выбрасывать после поступления…Советы отцов и напутствия матерей…
Вот она – новая, вполне самостоятельная жизнь…
Автобус – ГАЗончик Курганского автозавода, монотонно убаюкивал по дороге Дружбы до Алтынки и далее на Ивановский-Рыбушку…Учебный Центр встретил шелестом берез и деревянными бараками, палаточным городком и курсантской столовой… Место нахождения определили в сборной казарме с правой стороны строевого плаца, если смотреть в сторону столовой. Был ясный июньский день, пока не жаркий. Удивил парень в черной длинной шинели железнодорожника и круглых черных очках кота Базилио, который вышел на крыльцо казармы и посматривал на нас с видом бывалого.
- Василий…Барашкин. Уже третий день здесь… Пойду с вашим потоком.
Размещайтесь, ребята… Командир нашей роты абитуры майор Жук – вон в той казарме – показал он рукой на противоположное здание. - А вы разбирайте свободные койки, матрасы пока есть…
Мы высыпали в прохладный, пропахший карболкой и туалетом коридор… Незабываемый запах солдатского жилья – помесь гуталина, вымытых палубным способом полов, солдатских сапог и… гулких звуков недомашнего жилья…
В помещении почти пусто, но свободных коек негусто - то тут, то там вещи прибывших раньше нас… Попытались разместиться вместе – всей своей ватагой, но не тут- то было. Свободный второй ярус или койки с провисшими сетками… Была не была – где увидел, там и сел… На соседней койке парень, здоровенный бугай – повернулся ко мне.
- Мазур Валя… Из Яремчи… А ты чем занимался – вольной или классикой?
Он окинул меня оценивающим взглядом борца-тяжеловеса, а вдруг
соперник? - Я, считай, уже зачислен. С первым разрядом берут вне конкурса, так что я уже отволновался…А это Шура Фарафонов, мы его зовем Балаганов… Знакомься!
Чернявый паренек отложил в сторону учебник физики и подсел к нам.
- Вообще-то, у нас есть и Козлевич и даже Паниковский… Мы уже второй день здесь, в лагере…
Пожал руки новых знакомых, а вокруг уже разговоры, возгласы узнавающие и вопрошающие – кто, что, откуда…? Дегтярев…Бышев…Адамов… Телещук…Громов… Малкин… Чурзин…Мусиенко…Саратов…Краснодар… Новосибирск…Ленинград…Полтава…
- Выходи строиться!
Парень во франтоватых брюках и рубахе с широким модным воротом с петухами или цветами (черт его поймет), как я понял, исполняющий роль дневального, еще раз прокричал команду и с гордым видом удалился к тумбочке, которая имела довольно пошарпаный вид. На тумбочке стоял коричневый футляр полевого телефона ТАИ-43 и Устав Внутренней Службы.
Мы повалили на выход, вышли на строевой плац, который уже начал потихоньку нагреваться. Здесь уже нас ждали два курсанта пятого курса, без пяти минут лейтенанты, которые стали строить нас во что-то напоминающее строй…
А на плацу прыгали воробьи, выискивая в трещинах бетонки хоть что-нибудь съедобное, в небе гудел далекий самолет, шумели березы… Все было нереально далеким от того, что называлось домом. И мы стояли в первом своем строю, еще не вояки, но уже не пацаны… Начиналась новая жизнь, это здорово чувствовалось среди нескольких десятков совершенно незнакомых, но уже близких по этому самому строю ребят…
- Товарищи абитуриенты! Я, капитан Мещерский, с этой минуты ваш командир. По всем вопросам обращаться ко мне. Самостоятельно не принимать никаких действий и решений, только через меня и моих помощников – курсантов пятого курса Плаксина и Ефимова …
- он показал на двух небольшого роста, подтянутых и аккуратных курсантов, которые всем своим видом являли подготовленных почти что офицеров, чем видимо и сами гордились…
- Как говорится, никогда один командир не научит так своих подчиненных, как двое. Адрес возьмете на доске объявлений возле дневального. Родители смогут к вам приехать только на присягу, так что вы отвечаете за себя сами, но без меня ни-ни…Короче, со мной не пропадете, но лиха хватите!
Говоря все это, капитан смотрел на нас… Он знал наверняка, что уже через несколько дней наш строй будет состоять совершенно из других парней. Большинство из стоявших сейчас перед ним сойдут с дистанции после первого же экзамена или медкомиссии, так что видеть в нас нынешних своих будущих подчиненных он явно не собирался…
- Равняйсь! Смирно!… Учитесь прямо с сегодняшнего дня, теперь эта ваша жизнь… Напра-ВО! Шаго-ом ма-арш!
Мы двинулись, конвоируемые старшекурсниками, в сторону курсантской столовой… Становилось интересно…
ХХХХХХХ
Новая курсантская столовая, построенная буквально в прошлом году, встретила нас в вестибюле кранами с хлорной водой и просторным залом с рядами десятиместных столов, на которых красовались алюминиевые миски стопкой, чайники и бачки с первым… Из окна раздачи посматривали повара во главе с дядей Колей – главным кашеваром учебного центра.
Всей оравой мы ринулись к столам…, но все как в кино –
Отставить! Выходи строиться! -
Оказывается, заходить в столовую можно только по одному и сесть за стол разрешалось только по команде… Пришлось учиться и этому. Мне было все знакомо еще по Нахимовке, поэтому никаких возмущений не вызвало, но кое-кого шокировало…
- Справа по одному в столовую - марш!
И, подчиняясь великому закону армейского устава, мы один за другим стали заходить в зал, где наши новоявленные командиры указывали нам наши места…
- Садись!
С грохотом уселись на деревянные лавки и начали хватать ложки, миски…, а вдруг не хватит! Вроде хватало всем, но пища явно не радовала. Только утром, облизывая мамкины тарелки, мы не предполагали, что может быть и другая пища. И эта пища будет нашей на многие (конечно, кто пожелает) годы…
Обед закончился необычно быстро, я даже не успел добрать алюминиевой ложкой серую жижу, называемой овсяной кашей (честно говоря, в данном случае преобладал романтический интерес к необычному рациону), как уже последовала команда нашего капитана, которому с разных сторон зала начали вторить его помощники
- Встать! Выходи строиться!
На ходу хватая куски и допивая «полусухой» компот, мы кинулись от столов… А в зал входила очередная сотня абитуриентов, сопровождаемая своими командирами.
На плацу, не дав курильщикам затянуться парой затяжек «Примы», уже звучали команды построения…
- Запомните для начала, что здесь не зоопарк, и потому принимать пищу надо по-человечески, то есть по команде… Кроме того, на каждом столе должен быть свой старший, который будет следить за порядком… а то расшумелись ложками и тарелками, как на базаре… После самоподготовки всем собраться в Ленинской комнате для проведения общего собрания сборов. Будем формировать взводы и группы…Двадцать минут перерыв… Разойдись!
С Сашкой Цветковым, дружком моим еще с четвертого класса, который прибыл поступать в училище из Чехова Московской области, мы отошли в прохладный тенек и уселись на деревянной лавке. Куревом еще не баловались , поэтому просто, вытянув ноги, поудобнее устроившись, начали обсуждать первый день нашей армейской жизни… А то, что началась именно армейская жизнь, сомнений не было… И хотя мы были еще в домашней одежде и совсем не походили даже на солдат «первого дня призыва», мы считали себя причастными к свершившемуся факту – мы будущие курсанты…
- Эй, ну-ка двигай отсюда ! – перед нами возникла рыжая морда в застиранной рубахе с засученными рукавами, клешах и уже стриженная наголо…- Я здесь отдыхаю и это мое место. Ишь ты, первый день, а уже расселись на чужих лавках…
Тон, конечно, был вызывающий, нужно было принимать мужское решение, но так все не вязалось с тем, что нас окружало… Мы продолжали сидеть и с любопытством рассматривали нового знакомого, хотя внутри уже ныл холодок схватки…
- Слышь, паря ! Не дергайся… - к морде подошел давешний знакомый Васька Барашкин – Места всем хватит, не надо ершиться, - Васька попытался сгладить накаляющуюся обстановку… Перевес уже был на нашей стороне и Сашка добавил с ехидцой – Вали сам отсюда, рыжий !
Удар ногой по лавке не оставил сомнений по поводу действий рыжего парня… Васька перехватил удар кулака, схватившись в обнимку оба повалились на землю и засучили по траве ногами, пытаясь подмять друг друга под себя…Мы кинулись разнимать сотоварищей…
- Встать!
Рядом стоял капитан Мещерский… - Ну и чего не поделили ? Энергии много? Или силы девать некуда ? Фамилии !
- Барашкин… Степанов… Цветков… - доложились мы о себе …
- Коровин… – так мы узнали фамилию рыжего.
- В армии первое дело дисциплина, а посему Степанов – старший, ты вроде выглядишь поздоровее, остальные с ним убирать столовую после обеда и до общего собрания. О выполнении доложить! Шагом марш!
Это уже было наказание. И надо же – в первый день… А ведь ходили легенды, что за любую провинность отчисляют без разговоров…Кажется, влипли…
ХХХХХХХ
Дежурный по столовой в белой куртке с красной повязкой на левом рукаве командовал в зале уборщиками – такими же гражданскими парнями как и мы. Подойдя к нему, я доложился о нашем прибытии.
- Карпенко! Давай сюда пару человек – в моечную…- изнутри столовой суетился дежурный по лагерному сбору.
-Чего встали ? Раз ты старший – дежурный указал на меня – то выполняй приказание – он махнул рукой в сторону моечного зала – работы там на всех хватит…
В моечном нас почему-то оказалось трое, Барашкин непонятным мне образом исчез… А грязной посуды и отходов действительно было много. Возле ванн с коричневой жирной водой, в которых грудами лежали тарелки и бачки , раздетые по пояс с тряпками в руках, мыли посуду наши новые товарищи. Они входили в состав наряда по столовой, назначаемом на сутки, а мы становились их помощниками по работе на несколько часов…
-Работенка непыльная, но жирная… - философски изрек Цветок и начал переодеваться в старое засаленное ХБ рабочих по столовой. Мы с Витьком Коровиным последовали его примеру и уже через десять минут таскали бачки с отходами на хоздвор, где лагерные свиньи уже толпились возле своих корыт в ожидании пойла… Потом мы мыли тарелки в ваннах и ополаскивали их в других ваннах, но с водой почище и похлористее и укладывали на стеллажи из деревянных досок…
- Не пойдет !- фельдшер из медпункта тщательно осматривал только что поставленную на стеллаж алюминиевую тарелку – Не пойдет! – повторил он и показал дежурному на капельки воды, скатывающиеся по дну миски…
- Это же не мытье , это издевательство над гигиеной, я запрещаю использовать посуду по назначению… Перемыть ! И воду погорячее, и хлорки побольше…Вы что ? Дизентерия на дворе , а у вас тут тишь да гладь… Я доложу начальнику лагерного сбора, товарищ курсант – кипятился перед дежурным по столовой прапор-фельдшер – Развели тут антимонию …- он с гордым видом выполнившего свое дело выкатился из столовой…
Пришлось перемывать чистую (по нашим понятиям ) посуду, на что ушло еще часа полтора. Романтика армии показывала нам свою изнанку, но это было необходимо для нас же самих…Вот и началось !
ХХХХХХ
В Ленинской комнате дощатой казармы все места были заняты. За передними столами разместилось руководство нашего потока – майоры Жук и Михайличенко, лейтенанты Орлов и Цыган, знакомый нам уже капитан Мещерский, старшина потока прапорщик Чусовских, курсанты-старшекурсники, выполняющие обязанности командиров младшего звена…
- Я продолжаю свою мысль – майор Жук укоризненно посмотрел на сидящих перед ним абитуриентов – Вы разрешите ? – урезонил он шушукающихся между собой парней… - Так вот, чтобы вам самим легче понималось существо армейской службы, нам необходимо разбить ваш поток на отряды и группы, где будут свои командиры и старшие… В армии все это называется взводы и отделения. Через командиров этого звена мы, ваши прямые и непосредственные начальники, будем руководить процессом вашего поступления в стены нашего прославленного училища, которое я сам закончил не позже как десять лет назад. Надеюсь, что большинство из вас комсомольцы и вполне сознательно ступили на этот путь, поэтому разъяснять вам, что такое воинская дисциплина будут вам на занятиях ваши командиры, а спрашивать за ваше поведение с них буду уже я… Вы еще не курсанты, но надеюсь, что многие из вас совсем скоро наденут форму с золотым кантом на погонах…
Как же здорово было присутствовать в этом зале, чувствовать рядом плечо своих товарищей, слышать завораживающие слова о военной службе… Я гладил свою надраенную бляху с якорем и звездой, и уже видел себя курсантом…
- Итак, 1 июля вы сдаете письменную математику, 4-го - устную, 8-го физику, 12-го - пишите сочинение, 15 – тестируетесь по физической подготовке, 18- психоанализ на профпригодность … Медицинскую комиссию будете проходить по мере поступления абитуриентов в учебный центр…- остудил он мои мысли по поводу незамедлительного зачисления в училище…
- Если все будет проходить нормально, после 20 июля для вашего потока состоится приемная комиссия и вы станете курсантами…
Здорово ! Я мечтал быть военным с самого раннего детства, еще когда отец проходил службу на Дальнем Востоке… , запах казармы и ружейного масла был мне знаком с пеленок, выхлоп дизелей тяжелых танков был милее любых ароматов , а одеколон «Шипр» ассоциировался с образом офицерской формы - именно им пахли кителя и фуражки наших отцов…Хромовые сапоги скрипели, портупеи подчеркивали стройность фигур… В 60-е под Ленинградом отец командовал батальоном разминирования, а вокруг в лесах-следы последней войны…Сгоревшие немецкие танки, разбитые орудия, окопы и землянки под тремя накатами… и гордость за нашу Советскую Армию… Я мог быть в этой жизни только военным ! После 8-го класса поступил в Ленинградское Нахимовское… Это было счастьем… Но чертовы медики просто безжалостно выкинули меня из мечты…Военкоматы не принимали рапортов…Как же так ? Меня – крепкого, здорового парня, комсорга, внука танкиста и казака, сына офицера … и отлучить от армии… Из-за какого-то давления…Это было невозможно представить. Но что было, то было …И сейчас я сидел в одной из Ленкомнат учебного центра военного училища и чувствовал, что на каверзный вопрос «Быть или не быть» может быть только один ответ…
- Завтра, товарищи будущие курсанты, вы встанете в строй не разномастной толпой, а сплоченным коллективом, который будет называться ротой… Предлагаю вам самим выбрать из своего числа командиров групп… - продолжал майор Жук… - В группе будет десять абитуриентов, а старший группы будет непосредственно передавать распоряжения начальников и следить за их выполнением… Конечно, старшими должны быть лучшие из вас и по поведению и по учебе… Хочется верить , что вы сами сможете определить, кто соответствует этим качествам…
В зале начали перешептываться… Все же стать старшим группы – значит тащить на себе еще и воз дополнительных обязанностей, а тут – экзамены…, но с другой стороны - это шанс к поступлению … старший он и есть старший…
- Я, товарищ майор, предлагаю командиром нашей группы назначить Игоря Кириченко. Он не подведет и вообще хороший парень…- Вовка Илюшенков выдвигал в командиры своего земляка.
- Серегу Козловца – рванулся со своего места Виктор Коропа…
- Бандурина…, Визгалина…,Коновалова…- со всех сторон посыпались предложения…
- Стоп! Отставить разговоры ! Что за базар ?- майор Жук был строг- Эдак, кроме анархии мы ничего не получим…Выходи строиться!
С помощью своих командиров ротный выстроил нашу двойную с лишним сотню абитуры на плацу, и проведя нехитрый расчет, разбил нас на взвода по пятьдесят человек. А каждый взвод в свою очередь распределил по группам… Нашим взводным стал Паша Орлов (это ,конечно, между нами), а нашей восьмой группой командовать назначили меня…Приятное назначение,
тем более, что мою кандидатуру выдвинул Олеся Тютюник, а остальные ребята – Славка Малкин, Ромка Мусиенко, Серега Шинкарев, Славка Дегтярев… - поддержали без заминок. Сашка Цветков вместе с Витькой Кузнецовым попали во взвод к Мещерскому, туда же, согласно построению, вписались Васька Барашкин и Витек Коровин со своим земляком по Ленинску Волгоградской области Сержем Болотовым… Из нашей разношерстной братии стало что-то вырисовываться, тем более, что уже на вечерней поверке мне пришлось проверять свой личный состав по списку и докладывать Паше…
- Товарищ лейтенант! Восьмая группа в количестве десяти человек на вечерней поверке присутствует полностью. Командир группы абитуриент Степанов. Вольно! – повторил я команду Орлова своим и так стоящим вольно абитурщикам, направляясь на свое место в строю…
- В наряд по роте назначить абитуриентов Тужилина – дежурным, Власова, Демидова – дневальными… В наряд по столовой назначить восьмую группу… - вот она служба, подумалось мне…
Только что пришли из столовой и опять туда же ? Где справедливость ? Я подошел к назначенному старшиной Сашке Адамову с вопросом о замене, но как говорится – приходишь к начальству со своим мнением, а уходишь совершенно с другим…
- А почему вы говорите, что в столовой вас было трое? – капитан Мещерский подозрительно глядел на меня – Насколько я помню, вас должно было быть четверо? И почему вы не доложили о выполнении приказания? Вы что – разгильдяй ? Кто вас назначил старшим группы - вопросы сыпались без остановки, а ответ с моей стороны был невнятным, что-то вроде «Мы..,я…, товарищ капитан…». Наконец, выслушав все, что Мещерский думает по нашему поводу и бодро выкрикнув «Есть!», я вкатился в строй… Хорошо, хоть не отчислили, да и Ваську не подставил…
- Через пять минут все должны находиться в койках! Р-р-р-азойдись!
А вечер был славный, ночь катилась с востока бархатным одеялом, усыпанном звездами… Цикады надрывались, и одинокий соловей в районе палаточного городка выводил свои рулады… Плац освещался фонарем от столовой и рой абитуриентов потихоньку успокаивался в своих новых ульях, ворочаясь на скрипучих пружинах солдатских коек … В коридоре, освещенном синей дежурной лампой, маячил дневальный Шура Фарафонов по прозвищу Балаганов, и сосед по койке Валя Мазур уже видел свои западянские сны про Яремчу… Как давно это было… как давно…
ХХХХХХ
- Рота-а-а! Подъем !- Толька Лебедев по нашей классификации – Страус – истошно орал в коридоре, стараясь угодить пришедшему на подъем дежурному по лагерному сбору.
Помня о том, что команды, согласно устава, надо дублировать я, как командир группы, заорал в скопище двухъярусных коек «Подъем!», за что тут же получил от Вальки подушкой по голове. Но делать нечего, абитура недовольно мыча, просыпалась…
- Кто спер мое мыло ?- ошарашенный таким оборотом событий Витька Коровин шарил по своей тумбочке – Ну, паразиты, ну, гады!
Мимо него, пробираясь узким межкоечным проходом , Сашка Базыль протащил свой чемодан, собираясь занять рядом свободную койку. Ему этой ночью пришлось несладко - сетки как таковой на его койке не было.
- Занято!- Коровин убрал чемодан Сашки на пол. – И вообще, катись в свой взвод, ходют тут всякие, а у меня мыло пропадает…
Тут же подскочил Васька Барашкин в своей железнодорожной шинели –
- Ты что ругаешься ? Места мало ?- назревало побоище и опять возле меня…
- Хорош , ребята! Мы и так вчера за вас вкалывали… Саня, не обращай внимания, занимай койку… А ты , Витек, успокойся. Днем будем переселяться по-взводно, все равно все переставим…
Подхватив полотенце, пахнувшее домом, я вышел в умывальник, забитый телами и хохотом… Утро было свежим, из открытых окон тянуло прохладой начинающегося летнего дня, над поляной за казармой стелился туман, что предвещало жаркий день, очередной день новой жизни…
Мы еще не бегали на зарядку, не занимались тренажом на плацу, мы пока были абитурой…
После завтрака из строя вывели нашу группу и отправили в столовую отрабатывать назначенный наряд. Дело уже было знакомое… Началось сплочение коллектива, ибо только совместный труд сделает из нас воинов-ракетчиков, так как «наше оружие – коллективное, а коллектив – наше оружие»
ХХХХХХХХХ
Мы сидели на серых скрипучих табуретках возле поношенных классных столов и готовились к своему первому вступительному экзамену. Табуретки своими ножками упирались в твердую сухую землю, так как местом самоподготовки была огромная брезентовая палатка, установленная позади нашей казармы. Позже мы узнаем, что это палатка 8Ю11 технической батареи, где проводились регламенты и переводы ракет 8К14… А пока для нас это был просто обширный зал, где мы пытались вспомнить школьный материал по алгебре, формулы сокращенного умножения и навыки совсем недавней сдачи школьных экзаменов…
- Короче, шпора на папиросной бумаге хотя и занимает мало места, все-таки плохо читается. А вот гармошка – то, что надо – делился своими школьными успехами Леха Ерокин. Он отлично рисовал и отдавал половину своего времени зарисовкам из абитуриной жизни…
- Берешь этот самый приемник и засовываешь в карман пиджака… Антенна обматывается вокруг тела, а наушник – под часы. Сидишь с умным видом, подставив руку под голову, а из соседнего класса я тебе диктую ответ на билет по передатчику – держа в руках самодельный приемник и передатчик Витька Кузнецов рассказывал обступившим его ребятам секреты, известные по «Операции Ы…»
- Я его взял на замок и гну на переворот. Вот-вот и он будет на лопатках, но судья, гад, прекратил схватку… - продолжал свои борцовские рассказы Валя Мазур. Ему что ? Он уже, почитай, был зачислен, как и Толька Григорьев – борец-тяжеловес под центнер весом, расположившийся рядом и с понимающим видом оценивающий Валькины героические былины…
Снизу, от поднятых пологов палатки приятно веяло ветерком, в брезентовые перекрестия окон било яркое солнце… Ребята, разомлевшие от жары, вяло листали учебники и ждали законного перерыва…
- Сейчас бы на Волгу – мечтал Васька Барашкин, раздетый по пояс – а тут сидишь, зубришь…
- Кто тебя заставляет? Иди…- Толик Ширясов перевернул очередную страницу учебника – Только не забудь шмотки забрать, потому как не вернешься. Отчислят за дурость. Терпи да учи…
Тянулись часы самоподготовки, было душно под брезентовым пологом, но каждый верил в свою исключительность и не допускал мысли о двойке…
ХХХХХХХ
- Восьмая группа – на медкомиссию! - капитан Мещерский отдал свой приказ обыденным голосом, а по мне прошлась волна беспокойства…
Вообще-то медиков я опасался больше всего. Нет, парень я крепкий, вряд ли по силе уступлю тому же Мазуру, но проклятое давление… Из-за него я уже получил отлучение от мечты… Бешено заколотилось сердце, ноги стали ватными… Это уже был бзик – реакция на медиков…
- Главное, перед заходом к терапевту съешь два-три лимона и горсть черной рябины – давление будет 120 на 70… - поучал Сашка Татарников, прибывший к нам из Прохладного и потому получивший прозвище Казбич.
- Да знаю.. – вяло огрызнулся я… Настроение упало ниже некуда, проклятые медики опять встали на пути к погонам…
Взвод прибыл к санчасти, строй распался по команде Паши Орлова. Начали вызывать по группам в кабинеты специалистов.
- Вес 89 , рост 180, спирометрия 6000… Ну-ка динамометр… Правой 90, левой 90, становая – 300 кг…Да ты супермен, парень, хорошее пополнение пришло…- записывала в медкнижку мои данные Марья Филипповна Лучко, ведущий врач нашей санчасти…
В кабинет хирурга входили голяком. Кто стеснялся и прикрывался руками, кто смело направлялся к столу, за которым сидела молоденькая медсестра.
Похожий на калмыка Вовка Тужилин уже пытался узнать у нее имя и адресочек… чувствовался будущий Казанова. Я все-таки прикрывался, неудобно как-то перед девчонкой…
По всем параметрам медкомиссию я проходил на отлично (вот бы экзамены так…), оставалось самое страшное – терапевт. Вхожу в кабинет, а у самого уже поджилки трясутся. Сажусь к столу, подставляю правую руку – все подальше от сердца… Накладывают жгут, сдавливает бицепс… Почти не дышу, чтобы ослабить приток крови… Повторное сжатие, ослабление…
- 150 на 90…- констатирует медичка – ну-ка, поприседайте десять раз .
Повторный замер… и приговор – Давление высокое, нормам не соответствует… не годен.
…Выхожу из санчасти сам не свой. История повторялась по сценарию прошлого года, катастрофа…Решил не сдаваться. В прошлом году после отчисления из Нахимовки по той же причине повышенного давления, проглотил эту боль, остался за бортом -
В пятнадцать лет надел тельняшку, бескозырочку,
По Петроградской мел свои штанцы…
Но со здоровьем вышла заковырочка,
Сошел на берег, обрубив концы…
Теперь я шел прямо к старшему начальнику – полковнику Черникову – с одной целью доказать, что здоров, что Армия – моя жизнь, что это несправедливо – лишать человека мечты быть нужным своей Родине.
Если не я, то кто… ?
Начальник лагерного сбора выслушал меня внимательно. Не знаю, что повлияло на его решение – мой довольно решительный вид или просто человеческое сочувствие, но он направился со мной в санчасть.
- Марья Филипповна, посмотрите на этого молодого человека. Говорит, что здоров, просто боится мерить давление… Мало ли что, может вправду, юношеское ?
Мария Филипповна Лучко была опытным врачом и, конечно, засекла , что давление мое выше нормы. Но давний срок работы в военном училище давал ей право принимать решение – если человек болен, он сам окажется за воротами КПП…
- Ничего страшного, давление на границе допустимого… Давайте вашу медкнижку, - я следил как она записывала – здоров… и как вердикт ВВК – годен ! Это было счастье. Оставшиеся экзамены – пустяки, так казалось мне в этот момент… Сейчас я победил !
ХХХХХХХ
Письменная математика прошла на хорошо, устная – с тем же результатом, физика… да, здесь я малость пролетел – вытянул тройку, сочинение – отлично… Средний балл аттестата – 4,5. Сумма – 20,5… Проходной балл в училище был не ниже 18. Кажется, можно вздохнуть спокойно – я курсант ! Сегодня сдача тестов по физической подготовке и психотбор – изобретение начальника училища генерал-майора Корфа – кому быть электриком, кому механиком… Дядя Коля (это Николай Максимович Корф) башковит, у него предвиденье – распевали мы запрещенного в стране Володю Высоцкого…
За время абитуры с десяток раз сходил рабочим по столовой и дневальным по роте. Целый месяц общения с незнакомыми ребятами и воинским духом учебного центра сроднил нас в один коллектив… Уже уехали сотни таких же ребят как мы, отчисленных по здоровью, несдаче экзаменов, дисциплине…Расстались мы с Витькой Кузнецовым Вовкой Ежовым , Костей Кирганом…Кто на чем и за что, сейчас и не вспомнить…
Семь человек на место … - и ты, счастливчик, занимаешь это место по праву…
- К снаряду ! – Паша Орлов, стоя возле перекладины, подал команду Генке Польщикову… - …Пять, шесть, семь – считал он количество подтягиваний…
- Бего-о-м ма-арш !- и мы уже на дистанции кросса на километровой дистанции…Впереди – Славка Громов…
- Быстрее ! Не останавливаться…! – преподаватель физподготовки Вершинин поторапливал нас на стометровке. Лучший – Толик Саенко.
В зале курсантской столовой, уже родной по количеству помывок полов и посуды, тестирование на профпригодность… Записываем запомнившиеся цифры , рисуем показания стрелок, отвечаем на кучу разнообразных вопросов… Кем ты будешь ? Инженером-механиком или инженером-злектриком ? Все…! Мучения закончены, почти полная ясность – стал или не стал ? Еще присутствует волнение… А вдруг ? Но в глубине души уже уверенность – ты курсант ! Дорога к звездам открывается здесь – в учебном центре. Те звезды не в небе – это летчикам и космонавтам, наши звезды – на армейских погонах…!
ХХХХХХХХ
22 июля. С самого утра в центр прибыла мандатная комиссия. Вот теперь и начнется самое главное – конкурс на поступление. Я со своими 20,5 вроде и уверен, но что-то нас все еще слишком много, а набирают всего 240 человек, по 120 на курс – так будут называться наши нынешние роты…
Вчера вечером на летней площадке у палаточного городка крутили кино –
«На войне как на войне». Вечер был теплый и соответствовал настроению. Мы как один переживали за экипаж гвардии младшего лейтенанта Малешкина, молча провожали в последний путь сержанта Домешека… Такие же молодые парни, как мы…
И залпы башенных орудий
В последний путь проводят нас !
А по поводу Сергея Луконина из «Парень из нашего города» сомнений не было – наш парень, саратовский. И училище никакое ни Омское , а наше –Саратовское, танковое…
Часов в 12, начистив ботинки и отгладив в бытовке брюки и рубашку, с Сашкой Цветковым разлеглись под тенью дуба поболтать за жизнь в ожидании мандатки.
- Как там Серега Вишневский ? – Сашка, получивший за экзамены 23 балла и очень довольный собой, вспомнил нашего общего друга детства… Да, Серый был нынче далеко – в Минске, пытался второй год подряд поступить в зенитно-ракетное…
- Зря он опять туда. С нами бы поступил точно – после всего пережитого казалось, что все очень просто, не было ни волнений, ни трясучки…
- А так, если не поступит, опять год терять. Вон Сашка Кирсанов в прошлом году поступил в Горьковское зенитное. На следующий год уже выпускается лейтенантом.
- Ну, сказал… Он в среднее поступил, туда чуть ли не без экзаменов берут. А у Сереги электроника, высшая математика… - мы вспоминали общих друзей…
На обед не пошли, было не до еды, когда на носу важное событие. И вообще, в последние дни напряжение немного спало , практически нас и осталось этих самых 240 человек, ну может быть чуть больше… Мандатка была формальностью , но она должна была быть и станет границей между гражданской жизнью и Армией…
Сидим в курилке возле казармы, ждем вызова на комиссию. Когда мы с Сашкой пришли в спальное помещение, выяснилась неприятная штука – наши вещички в полном составе убыли в неизвестном направлении. Наверное, их на память забрали ребята из последней партии отчисленных, которые уже пылили на автобусе в районе Саратова…Оставшись в одних плавках, немного растерялись… Но коллектив уже был сплоченный, пропасть не дали,
- Забирай мою одежку – Сашка Базыль, попавший в резерв, но еще имеющий шанс остаться, сегодня на комиссию не шел.
Я быстро надел его брюки , рубашку и ботинки прямо на босу ногу. Пора было спешить, уже вызывали нашу группу, и я все еще оставался ее командиром…
В помещении, где находилась мандатная комиссия было светло, окна распахнуты, за окнами вовсю чирикали воробьи и в комнату заглядывали любопытные, которых периодически отгоняли от окон командиры взводов.
- Абитуриент Степанов – представился я и застыл в ожидании решения.
На меня глядели серьезные, усталые, добрые и равнодушные глаза моих будущих командиров
- Средний балл 20,5 …, дисциплина хорошая…, физо отлично…,здоров…,командир группы… ,отбор высокий …- как сквозь вату слушал я о себе…
Майор Жук по-знакомому глядел на меня. Мы все уже к нему привыкли, но выяснилось, что к нему я не попаду… По профотбору я зачислялся на второй факультет электриков, а нашим начальником курса становился майор Дубовский, который только что выпустил пятый курс и прибыл в учебный центр за новым пополнением курсантов… Кстати, оставался со своим 5 курсом и майор Жук, а параллельным с нами курсом стал командовать майор Михайличенко…
- Зачислить курсантом 1 курса 2-го факультета… Поздравляю ! – полковник Черников пожал мне руку.
Онемевший от счастья, я вышел из комиссии и тут же попал в руки наших ребят..
- Куда ? – допытывался Леха Заикин… - Я в «болты»…
- И я туда же… – хвастался Юрка Овод, вышедший раньше меня…
- А я – в «паяльники» !- было немного обидно, что придется расстаться со многими знакомыми… Мы попадали на разные курсы, но в сущности – училище было одним…
Возле казармы поджидал Иван Васильевич – прапорщик Чусовских, наш уже настоящий старшина…
- Товарищи курсанты ! Построиться возле каптерки для получения формы…
Нас, зачисленных на курс Дубовского «желудей» ( так нас будут звать все пять лет учебы), собралось уже человек двадцать. Неужели мы сейчас наденем форму и станем настоящими курсантами..?
Из-за покрашенной коричневой краской двери Юрка Коновалов, ставший каптером, уже обряженный в застиранное, но все-таки вполне приличное ХБ, вытаскивал тюки поношенных гимнастерок, охапки пилоток и ремней, трусов и маек…
Весело гогоча и подтрунивая друг над другом, мы начали мерить «обновки», постепенно превращаясь в других, незнакомых нам личностей… Форма меняла внешность, делала нас уже не пацанами, но мужчинами… Гимнастерка пахла чистой тканью и была немного жестковатой после стирки, но сидела ладно и приятно… Непривычно обтягивали ноги бутыли-галифе, а сапоги сразу жестко обхватили подошвы и икры ног… Ремень (настоящий кожаный) клацнул бляхой на животе. Пилотки примостились на нестриженых головах … Свершилось !
Войдя в спальное помещение, мы оказались в центре внимания сотоварищей, которым еще только предстояло пройти мандатку … Польщенные вниманием и чувствующие себя уже настоящими курсантами, мы важно расхаживали по казарме, скрипя сапогами и большими пальцами рук сгоняли складки ХБ под ремнем назад ,как видели в кино…
Сашка Базыль, приняв от меня свою гражданку, понуро вздохнул… По сочинению он получил двойку и поступление в этом году было для него проблематичным…
На улице, оставшись в одиночестве, я скосил глаз направо и увидел свои первые погоны – когда-то черные, а сейчас серые от стирки, с желтым курсантским галуном, отороченные красным кантом - все-таки артиллерия ! Я гордился собой, моя мечта сбывалась… Я буду офицером !
В бане, вечером, когда основная масса абитуриентов уже превратилась во что-то военное, стриглись наголо. Военная форма примостилась на длинных серых лавках… Мы гоняли голышом по бане, под душем смывая мыльную пену со стриженных голов, не узнавая друг друга … В дальнем углу завопила девчонка… Как она сюда попала ? Автоматически мы прикрылись цинковыми тазиками, оглядывались непонимающе…Вопил, облитый кипятком Толька Миронов. Голос его совсем мальчишеский, еще не сломавшийся до баритона или баса нагнал на нас немного смущения…
А на вечернюю поверку уже становились, грохоча сапогами и поправляя на голове пилотки со звездочками. Вальке Мазуру и Коле Нестеренко формы не нашлось, уж больно здоровые были ребята. Им разрешили пока стоять в строю в спортивных костюмах. Так они и ходили потом, рядышком, вначале без формы. А когда нашли форму 58 размера, то без сапог, в кедах –
размер-то 46-й…
- Равняйсь ! Смирно ! – исполняющий обязанности старшины курса Сашка Адамов старался – Равнение на право ! – он направился в сторону майора Дубовского с рапортом… Теперь в строю не пошуткуешь, дисциплина – превыше всего !
- Вольно ! – небольшого роста, кривоногий майор в полевой форме, затянутый портупеей , выслушав рапорт, обратился к нам.
- Товарищи курсанты ! Теперь вы – первый курс, люди военные. Я – ваш командир. Зовут меня Владимир Леонович, но по службе вы должны обращаться ко мне – товарищ майор … С вами мы будем вместе все пять лет , так что я вам – и мать, и отец, и на дуде игрец ! Вашими командирами взводов будут лейтенанты Тимофеев ( в шеренгах прошел шепоток одобрения, Тимоху мы уже любили…) и Цыган, старший лейтенант Орлов (ого – Паша уже старший…) и капитан Мещерский (знаем… как же) … Старшина курса – прапорщик Чусовских…В армии рота без замполита, что деревня без дурака
( смело…по тем временам), посему замполита у нас не будет, но будет крепкая комсомольская и партийная организации, основной костяк которых вы со временем и составите… Завтра к нам прибудут ваши товарищи, поступающие из рядов Советской Армии и зачисленные курсантами… Письма пишите по адресу : СВВКИУ – Ю, так будет называться ваша полевая почта…
- Поздравляю вас с зачислением в ряды курсантов нашего Саратовского Краснознаменного ордена Красной Звезды высшего военно-командного инженерного училища имени Героя Советского Союза генерал-майора танковых войск Лизюкова – закончил свою речь начальник курса.
Мы благодарно что-то изобразили голосовыми связками…Это было начало…
ХХХХХХХХ
Курс наполовину был сформирован… Ожидалось поступление новых курсантов из второго и третьего потоков, которые пока еще сдавали вступительные. Но мы уже готовились к КМБ – Курсу Молодого Бойца, который должен был начаться с 1 августа… А пока радость от поступления сменилась хоз.работами и нарядами по лагерному сбору и курсантской столовой… Уже 23 июля с саперными лопатами (БСЛ-110) мы приступили к рытью канавы для отопления учебного центра … Я оставался командиром группы, но группа уже стала отделением…
Утром 24 начальник курса обрадовал
- Ну, ребятки, курс выезжает в Энгельс на уборку яблок. Поработаем, сменим обстановку, а то уже больше месяца из леса не вылезали.
Это была хорошая новость… После завтрака строем направились в сторону автопарка, где уже стояли ЗИЛы и УРАЛы… В последний УРАЛ прапорщик Чусовских с Кыном уже забрасывали последние матрацы и одеяла – спать придется в палатках… Началась кутерьма с посадкой. Как это делается правильно, мы узнаем попозже, а пока лезли через борта туда, где были свои… Ехать в открытой грузовой машине, да еще через Саратов, по мосту через Волгу в надежде увидеть кого-нибудь из знакомых – романтика.
Глядя на стриженные головы и гусиные шеи, торчавшие из воротников гимнастерок, я сам чувствовал себя бывалым солдатом, хотя выглядел наверняка точно так же… Стиранное заношенное ХБ давало шанс выглядеть не первогодками, но хотя бы на курс постарше… Поехали !
Ветер обдувал лысины, машину на ямах и колдобинах трясло, но настроение было возбужденно-праздничным… Въехали с Алтынки в Саратов… Непривычно ушедшая от нас жизнь областного города, люди на тротуарах, особенно молодые девушки и женщины вызывали активнейшую реакцию с нашей стороны… Чего только не орали, ошалевшие от переполнявшего чувства молодости и озорства...
ХХХХХХХХ
- Прячься в кусты ! Кажется наш майор с проверкой ! – я подтолкнул Гальку с пыльной дороги в заросли возле арыка и направился в сторону приближающихся огней УАЗика. Услышал позади треск ломающихся веток, звук падающего в воду тела… Кинулся назад, увидел держащуюся за ветки девушку, которая почти полностью оказалась в воде арыка – за кустами проходила оросительная система…
- Держись ! Я сейчас…- выбрался обратно на дорогу и встретил подходившего Дубовского рапортом, что «… в отсутствие того не случилось ничего…»
- Кажется не заметил …- помог выбраться на дорогу мокрой с головы до ног Галке. Смеялись долго, но ночь, хотя и теплая, уже колотила холодком…
Проводил девушку ( вернее, пробежали с километр ) до колхозной фермы, где жили девчата из пединститута…
Здесь, в совхозе «Энгельский» мы отработали целую неделю в яблоневых садах. Расположились в посадках палаточным городком, с полевой кухней и грибком дневального… Спали в десятиместных палатках прямо на земле, подбросив под матрацы солому с соседних полей… Работа, поначалу казавшаяся развлечением, через пару дней стала тяжелой ношей, так как норму в пятьдесят ящиков на курсанта в день, с трудом выполняли самые добросовестные. Яблоки самых разных сортов надоели быстро, теперь на покушку брали самые отборные, а вначале мели все подряд… Работа в садах сменялась погрузочно-разгрузочными работами на «Снежинке» - базе хранения совхоза, леднике… Там было довольно прохладно и назначение на «Снежинку» все воспринимали хорошо – все же жара стояла страшная, комары донимали по ночам, а на «Снежинке» было полегче… Рядом с нами работали студенты саратовских институтов, так что знакомства состоялись уже в первый день…
Нам с Валей Мазуром очень крупно повезло. На третий день работ Дубовский поставил задачу охранять по ночам сады от непрошенных сборщиков. Мы получили возможность спать днем и довольно непыльно заниматься охраной ночью… Знакомые девчата уже появились, ночи предстояли веселые… Я надеялся встретить свою соседку по дому – Ирину, которая училась в экономическом, но «бухгалтера» почему-то в Энгельс не приехали, а может работали в других районах области, студенческие отряды как и курсантские десанты были очень модны в те времена…
После 22 часов мы с Валей выходили на службу. Часа через два бдительности он быстро принимал решение
- Серега, я к девчатам. Если что, сам знаешь – отлучился на минутку, сейчас появится…Я тебе кого-нибудь подошлю. Только будь на месте…
Он исчезал в темноте, а через некоторое время ко мне приходила симпатичная девушка Галя, с которой мы бродили по саду и говорили на самые разные темы, коротая ночь… Я завидовал Вальке, который с девчонками вел себя запросто и по его словам, давно уже стал мужчиной…
Мне пока что не довелось с девчонкой даже поцеловаться, так что в присутствии слабого пола я немного робел или философствовал на любые темы, боясь коснуться самого важного в нашем возрасте вопроса…
- Ну, что было ? – каждое утро, когда к подъему мы возвращались с дежурства, Вовка Тужилин встречал нас этой фразой и упивался Валькиными росказнями , страшно завидуя выпавшей нам обязанности. Меня он попросту называл тюфяком, которому выпало счастье… Он, правда, успевал и днем пообщаться со студентками, но мое поведение его просто ошеломляло…
- Товарищ майор! Разрешите мне сегодня подежурить за Степанова, он ногу растер… Ну, товарищ майор ! – клянчил он у Дубовского
Майор в распределении нарядов был непреклонен, Вовкины потуги оказывались напрасными и вечером мы с Вальком опять выходили на свою службу…
ХХХХХХХ
31 июля прохладным свежим утром, опять же на открытых машинах, мы вернулись в учебный центр, который показался родным, обжитым и уютным.
В лагере уже поредело, практически не виделось парней в гражданской одежде… Из училища приехал 4 курс, для него начиналась полевая жизнь и боевая работа. Теперь по утрам, ежась от утренней прохлады, обнаженные по пояс для проведения утренней физической зарядки, мы слушали рев МАЗов, лязг гусениц пусковых установок 2П19, выходящих на занятия… Прибавилось офицеров – преподавателей в полевой форме, полным ходом шла боевая учеба у старшекурсников…
А к нам 1 августа прибыл сам начальник училища. Собрали нас на летней открытой площадке… Звучали страстные слова о воинском долге, Присяге.
Генерал Корф поздравил нас с поступлением… Начинался курс молодого бойца.
ГЛАВА 2
КМБ
- Строевой шаг по разделениям дела-ай РАЗ !- подняв левую ногу и оттянув носок сапога, шеренга взвода застыла на строевом плацу…
- Левую руку до отказа назад ! Локоть правой повыше, подбородочки поднять…
Вообще-то, на счет РАЗ мы должны были, шагнув левой ногой вперед, перенести вес тела на левую ногу, но особым шиком у наших командиров была отработка именно такого РАЗа, когда мы торчали на правой ноге по несколько минут, пока старший сержант Филиппов, прибывший из войск и бегающий вокруг него и нас Леха Буханцев не удовлетворялись нашим несчастным видом…
- Дела-а-й ДВА !- резко опустив левую ногу и перенеся тяжесть тела на нее, руки прижав по швам, обливаясь потом мы долбили науку строевого шага…
ХХХХХХХ
Уже несколько дней шли занятия по программе курса молодого бойца. Каждое утро начиналось с оглушительного «Подъем !»… Соскакивая с верхних и нижних ярусов солдатских коек, на ходу застегивая ширинки галифе, и грохоча сапогами, мы стремительно строились на плацу, где нас уже поджидали прибывшие из войск солдаты и сержанты, наши однокурсники и в данный момент «наставники»…
- Плохо ! – сержант Голубев задувал спичку… - Отбой !
- Подъем ! … Отбой !… Подъем !…
Недовольные сержанты ходили вокруг нас как коты возле котлеты и бубнили, бубнили…
- Одеялочки не откинуты, гимнастерочки не заправлены… Сапоги с вечера не чищены…, подворотнички не свежие…
- Бего-о-м м-а-а-рш ! – сержант Соловьев направлял курс на дистанцию кросса… - Р-Р-а-з, Р-Р-а-з, Р-Р-а-з, Два, Три… Р-Р-а-з – сам бегал как лось, успевая из начала строя в его конец, и везде слышалось его недовольство…- Салаги ! Шире шаг ! … Строевым – ма-арш ! Раз…Раз…Раз, два, три… Бего-ом ма-арш !
В сторонке, обсуждая наши попытки быть исполнительными воинами, кучковались бывшие солдаты-войсковики… Покуривая, они посмеивались над несмышленышами и давали нам, пробегающим мимо, довольно веселые (по их мнению) советы
- Не боись, сынок ! Это только первые двадцать пять лет трудно, потом привыкнешь…
- Тяжело в ученье, легко в гробу…
Мы все потихоньку ненавидели этих бывших солдат – сами по себе они были обыкновенными ребятами, ну может на годок-два постарше – все эти Ревазовы, Акимовы, Гончаровы, Соловьевы… но привитое чувство уважения к тому, кто уже служил, заставляло нас безропотно выполнять все их требования… Кстати, в дальнейшем выяснилось, что все это было нам в науку и никто, никогда не ставил им в вину первые дни нашей службы…
- Всем в строй ! – Соловей орлиным взором узрел подходящего начальника курса. Солдатики быстро влились в свои взвода…
- Курс ! Стой ! Товарищ майор ! Курс находится на утренней физической зарядке. Заместитель командира взвода сержант Соловьев …
- Здрав жлав тов майор !- дружно гавкнули мы на его приветствие…
Пройдя вдоль строя и удостоверившись, что все на месте, Дубовский разрешил продолжить зарядку…
ХХХХХХХ
- Тема нашей политинформации «Защита Отечества – наш священный долг перед Родиной» - капитан Мещерский торжественно обвел нас взглядом, словно проверяя – понимаем ли мы всю важность сказанных им слов…
Конечно, мы все это понимали… Газеты пестрили заголовками об американском империализме, агрессии во Вьетнаме… Да и мы сами совсем недавно переживали чешскую трагедию 68 года, бои за остров Даманский и Жаланошколь на китайской границе марта и июня 69… Мы, комсомольцы, помощники партии всегда были готовы выступить на защиту нашей Родины… Разве не ясно Мещерскому, что мы пришли сюда именно для этого – быть защитниками нашей великой страны…Мы не отлынивали от армии, поступая в военное училище, мы связывали нашу жизнь с армией, чтобы выполнить свою жизненную миссию. И мы будем офицерами великой Армии Великой страны, ибо (здесь принято говорить… и тут Остапа понесло…) это было нашей жизненной целью…
Только нас не несло, это в самом деле было именно так ! И Николай Островский, и Гастелло, и Матросов … были для нас живым примером… Мы знали в то время с кого делать жизнь…
ХХХХХХХХХ
- Автомат Калашникова состоит из ствола со ствольной коробкой, затвором с газоотводным механизмом, крышки ствольной коробки… - отвечал на огневой подготовке Олеся Тютюник, получивший к тому времени прозвище Силыч за свое тщедушное сложение. Паша Орлов одобрительно кивал головой…
Мы старательно строчили в тетрадях конспекты по устройству автомата, его тактико-технические характеристики…Своего оружия еще не было, мы таскали на самоподготовку покрашенное черной краской учебное оружие, но все же чувство приобщения к оружию вселяло в нас гордое сознание причастности чуть ли не к самому конструктору Калашникову…
- Граната Ф-1 весом 450 грамм дает радиус разлета осколков 200 метров…Граната состоит из корпуса, взрывателя УЗРГМ…РГД-5 граната наступательного действия…
- Пистолет Макарова калибра 9 мм является индивидуальным оружием…
Все это было безумно интересно, шел курс молодого бойца… и мы старались вовсю…
К тому времени курс практически сложился. Нас было в строю 120 человек, будущих инженеров-электриков. Курс майора Михайличенко состоял из такого же количества будущих инженеров-механиков…
ХХХХХХХХХ
- Серег, а у тебя девчонка есть ? – Серега Петрухин спрашивал меня в курилке, где мы сидели в свободное вечернее время, о самом для меня трудном вопросе… Что мог я ему ответить ? Честно сказать, я был влюблен и влюблен безответно… В прошлом году, еще учась в школе, я познакомился с Иринкой Масловой, соседкой по дому и был просто сражен ее существованием на белом свете… Казалось, нет лучше девчонки во всей округе. Но я даже не подходил к ней, боясь быть отвергнутым… Любил тайно, никого не допуская в свой душевный мир. И очень переживал за свое одиночество…Сам себе я казался в то время довольно безынтересным, посредственным парнем, которому и похвастать нечем, хотя уже играл на гитаре, писал стихи, занимался борьбой и боксом…
Эту девушку звали Ириной,
Лишь о ней в моем сердце молва…
Но остались мне в жизни обидой
Все несказанные слова…
Я хотел сказать, что люблю,
Я хотел сказать не могу,
Не могу без тебя , поверь…
А что вышло, ты знаешь теперь…
Мы не знаем, что нам предстоит,
И как сложатся жизни года…
Юность наша свечой отгорит,
Но останутся эти слова…
И быть может в далеком краю
Повстречаю тебя - и тогда
Я тихонько тебе пропою
Те несказанные слова…
Эти стихи я написал тогда в абитуре, но никогда и нигде не говорил, кому посвящаю эти строки… Что я мог ответить Петрухе …?
ХХХХХХХХХ
Мы пришли к складу артиллерийского вооружения получать оружие. Волнующий момент каждого мужчины, влюбленного в свою силу, но уважающий еще большую… Стрелковое оружие всегда было легендой, одни названия внушали трепет и преклонение – Кольт, Наган, Маузер… Мы любили своих – Стечкин, Симонов, Дегтярев… Еще в детстве я перетаскал из ленинградских лесов уйму всевозможного вооружения – винтовок, автоматов, штыков, патронов… Уже в четвертом классе с завязанными глазами мог разобрать и собрать ППШ, СВТ, Мосинку, Шмайссер (хотя знал, что это Фольмер и Гайпель), прекрасно ( с помощью отца) стрелял из ТТ, Парабеллума, Вальтера… И вот получаю свое первое личное оружие, которое будет числиться в моих документах…
- Вытаскивайте ... – прапорщик Мухамедшин сверился в накладной с прибывшими и указал на прямоугольные зеленые оружейные ящики…
Вдвоем с Балагановым , ухватив неудобный для переноски зеленый ящик, мы поперли его на выход из склада…
На улице, вскрыв крышку с помощью монтировки и убрав шелестящую и пропахшую ружейным маслом вощеную бумагу, мы увидели черно-матовые стволы нашего будущего оружия – АКМ…Ровно десять штук, аккуратно уложенные в свои гнезда, они завораживали наши глаза… Первый вылез из креплений и оказался в руках… Рядом с ним штык-нож в коричневых пластмассовых ножнах, подсумок с тремя магазинами… Это было боевое оружие, и мы его уже уважали…
- Автомат АКМ … – прапорщик разглядел номер и подал автомат мне в руки…
- Бери, парень… Может твой…
Вот он у меня в руках – с коричневым цевьем и прикладом, калибра 7,62 мм, пахнувший по –оружейному притягивающе, солидно сидевший в руке… Звякнула антабка ремня, щелкнул фиксатор магазина… Сегодня мы отбирали из склада оружие для нашего курса. 120 автоматов… 12 ящиков…
Вручение оружия состоялось после обеда. На плацу поставили классные столы – по два напротив каждого взвода – на которых разложили наше личное…
- Курсант Степанов ! Ко мне ! – уже заучено я вышел из первой шеренги нашего взвода и строевым шагом отбацал до Паши десяток шагов…
- Боевой, незаряженный… – Паша глянул на номер – РА 8136, год выпуска 1966…
Он протянул мне автомат с примкнутым к нему штык-ножом и притороченным подсумком с магазинами…
- Береги как зеницу ока и никому не передавай… - легонько кинул мне оружие в руки…
В строю было заметно движение, ребята подгоняли ремни автоматов под рост, вешали штыки и подсумки на пояс, позвякивали железки амуниции…
С этого дня все наши занятия начинались с получения оружия – будь то учебный подъем по тревоге или строевые занятия…
На инженерном городке, в классе ЗОМП (защите от оружия массового поражения), подполковник Гусев вручил нам новенькие противогазы в зеленых брезентовых сумках и средства защиты…Номер моего противогаза я запомнил на всю жизнь – Д 0510…
Теперь мы были экипированы основательно. Марш-броски на 6 км, которые так любил проводить с нами Соловей стали более разнообразными – то бежим с оружием и противогазами, то с оружием и в касках, а то и во всем вместе да еще в ОЗК…
ХХХХХХХ
После ужина мы получали возможность расслабиться, то есть написать письма родным, подшить свежий подворотничок, в конце концов, просто посидеть в курилке и поболтать… К 20.30 день еще только начинал темнеть.
Небо, совсем светлое, начинало подрагивать звездочками, а лес уже чернел сплошной массой… В курилке горела стосвечовка, вокруг которой носились ночные мотыльки. Глядя из подошедщей темноты на этот уютный свет, мы как те мотыльки тянулись к курилке, тем более, что в расположение до отбоя заходить было без необходимости запрещено, попавшемуся возле койки (я уж не говорю о находившемся на ней) как минимум грозила кара в виде парочки нарядов на работу… До принятия Присяги мы были освобождены от нарядов на службу, но и работать вместо сна в столовой или драить очки в летнем сортире приятного было мало.
К форме мы уже привыкли, даже стали появляться и неуставные излишества в виде складки от утюга на спине и рукавах… Сержанты, конечно, спуску не давали, бесконечно обрывая подворотнички от сложенных на табуретах ХБ, или по несколько раз заставляя перечищать сапоги… Горе было тому, кому на вечерней поверке Соловей делал замечание, а уж если обнаруживался огрех после отбоя, можно было спать не ложиться (да нам и не давали), бесконечно поднимая по команде для устранения недостатков…
Личное время мы ценили !
Славка Дегтярев принес из расположения гитару и ,сидя в кругу своих музыкальных поклонников, довольно прилично выводил
Восьмой троллейбус – он ушел,
Ты догоняй, не догоняй…
Ты помнишь я просил тебя
Своих волос не обрезай …
Вообще-то гитаристов у нас хватало, но хорошо играть могли единицы – Олег Уткин, Юрка Телещук… Остальные как могли терзали струны. Я к тому времени тоже освоил несколько аккордов семиструнки , но на гитаре играл слишком просто. Может быть поэтому мне наиболее удавался Высоцкий с его тремя – четырьмя аккордами… В этой же манере я пел Визбора, Окуджаву… Мое увлечение Высоцким, а главное мое понимание его песен, сделало меня этаким знатоком и мне частенько приходилось ублажать ребят «Охотой на волков» или «Серегой»… Вольно или невольно я подражал манере Высоцкого, постепенно этот стиль стал моим…
…По нехоженым тропам протопали лошади, лошади,
Неизвестно к какому концу унося седоков… -
когда Славка передал мне гитару, я завел свои песни… Ребята курили вокруг «Приму» или «Новость», болгарские сигареты с фильтром тогда только входили в моду, больше ценился «Беломор», а самые заядлые курильщики, вроде Юрки Колбенева, самоотверженно крутили самокрутки из махры, поднимая тучи зеленоватого едкого дыма…
За наше вечернее время большего мы сделать не успевали. Следовало уже привычное – Курс ! Приготовиться к вечерней прогулке ! – и через пять минут дневальный уже командовал – Курс ! Строиться на прогулку !
Гулять приходилось по освещенному несколькими лампами строевому плацу, периодически переходя от вольного шага к строевому. К казарме мы уже подходили с песней, причем каждый взвод со своей… В нашем третьем
( а по училищной нумерации – 273) запевалами были Сашка Татарников, Вовка Тужилин и я.
- Не плачь, девчонка, пройдут дожди… – выводил первый взвод.
- У солдата выходной, пуговицы в ряд ! – встревал второй…
- Их было только двадцать восемь… - старались забить остальных мы
- Напишет ротный писарь бумагу… - четвертый взвод, состоящий из бывших солдат, вспоминал армейскую жизнь…
А на противоположной стороне плаца параллельные нам «болты» старались угодить своему старшине… Вот такая какофония звуков висела над учебным центром с 21.30 до 21.50, что кажется было слышно не только в Поповке, но и в Ивановском…
- Курс ! Смирно ! Слушай вечернюю поверку ! – Соловей, держа в руках список личного состава, стоя под фонарем возле казармы, зорко следил за каждым нашим движением.
- Касимов … - Я ! ( Виталька был из солдат, но стоял в строю первого взвода)…
- Федоров… - Я !… Рябов… - Я !… Цирульников… - Я !
Уже прочитана большая половина списка и тут ( ясен пень – неслучайно, учить надо ) старшина опускал книгу… Зависала зловещая тишина.
- Почему шевеления в строю ? Команда была смирно ! Отставить вечернюю поверку !… Равняйсь ! Смирно ! Слушай вечернюю поверку – процедура повторялась… Иным вечером список личного состава зачитывался до 3-4 раз…
В отдалении маячил ответственный по курсу офицер, всегда готовый прийти на помощь старшине для наведения порядка в строю, но Соловей знал свое дело отлично…
- Слушай наряд ! Дежурным по курсу заступить курсанту Чевтаеву, дневальными – курсантам Савельеву, Огаркову, Кочергину… Рабочими по столовой – курсантам Сидикову, Сестринскому, Дудукину, Кондрашкину, Кушнареву… Дневальными по лагерному сбору – курсантам Степанову, Татарникову…- получив подтверждение нашими «Я !», окинув строй цепким взглядом Соловьев продолжал – При объявлении тревоги первый взвод получает оружие, второй маскирует окна левой стороны казармы, третий – правой, четвертый взвод выносит имущество… При объявлении пожара действовать согласно пожарного расчета…Равнение на право ! – четким строевым шагом направился в сторону Мещерского, который тоже строевым двинулся навстречу.
- Товарищ капитан ! Вечерняя поверка проведена, боевой расчет до личного состава доведен ! Отсутствующих нет… Исполняющий обязанности старшины курса сержант Соловьев.
Мы поедали глазами капитана, боясь сделать неосторожное движение, которое будет расценено Соловьем как грубейшее нарушение дисциплины со всеми вытекающими последствиями…
- Вольно ! Сорок пять секунд – Отбой !- срываемся из строя сразу, на ходу расстегивая ремни и пуговицы на гимнастерках… К своей койке подбегаю почти готовым. Скидываю сапоги, брюки, укладываю на табурет, сверху бросаю пилотку и рыбкой сигаю под одеяло…
- Отбой… отбой… - сержанты проверяют укладку обмундирования, поднимая нерасторопных и заставляя их устранять недостатки по заправке… Постепенно воцаряется тишина, гаснет освещение, включается дежурный свет в виде синей лампочки…Осторожно скрипят пружины под молодыми телами… Можно засыпать, вернее закрывать глаза, потому как еще некоторое время вспоминается дом, детство, оставленные в прошлой жизни друзья… Кое-где начинает слышаться храп – значит все, подъема до утра возможно не будет, можно проваливаться в сон !
ХХХХХХХХХ
На стрельбище легкий ветерок колыхал травинки прямо перед компенсатором автомата. В прорезь планки прицела, совмещенной с целиком, виднелось мишенное поле с поднятыми для стрельбы мишенями – грудными на расстоянии 100 метров, пулеметом – на 200 и ростовыми аж на 300 метров от огневого рубежа… Хомутик прицела находился на отметке «П» - дальность прямого выстрела составляла 350 метров, так что до всех целей автомат доставал без корректировки…
С утра мы тренировались на занятиях по огневой подготовке , стремясь без замечаний выполнить команду – На огневой рубеж бегом марш !
Боевых патронов нам еще не давали, магазины снаряжались учебными – с проточками вдоль гильз. Но мы готовились к первым своим стрельбам, изучая условия выполнения «Курса стрельб» и заучивая наизусть доклады
- Товарищ капитан ! Курсант Саферов выполнял первое упражнение из автомата. Во время стрельбы наблюдал : группа пехоты поражена полностью, пулемет поражен, атакующая пехота поражена… Боеприпасы израсходованы полностью, задержек при стрельбе не было. Оценка «отлично»…
На огневом городке свободные от стрельбища курсанты изучали матчасть оружия и гранат. Лешка Буханцев, наш замок, на правах командира в десятый раз бубнил нам ТТХ автомата и его устройство…Спокойный летний денек расслаблял до полудремоты… Тихо подошедший сбоку Соловей вполголоса внятно произнес
- Кто спит… – и резко громко подал команду – Газы !
От принятой ушами команды автоматически сработал рефлекс выполнения.
Машинально закрыв глаза и затаив дыхание, правой рукой рванул из противогазной сумки маску, заучено натянул на голову, резко выдохнул и открыл глаза… Вокруг ржали от смеха – от Соловья с Буханцевым до Сереги Бышева ( прочему-то прозванным Мишей ) с Колей Власовым… Это, выходит, я один проспал прикол старшины. Стащил противогаз и начал засовывать его в сумку, краснея от стыда…
- За сон на занятиях – два наряда на работу !
- Есть два наряда…- промямлил я, злой от досады.
- Почему нечетко отвечаете, товарищ курсант – Соловей уже был строг до старшинской справедливости – За сон на занятиях три наряда на работу!
- Есть три наряда на работу ! – от радости услышанного я гаркнул изо всех сил прямо в ненавистную рожу…
- Вот так ! – подвел итог Соловей и двинулся к следующему взводу…
- Ну, гад… - про себя чуть слышно успокоил я себя и укоризненно посмотрел на ребят – Не могли подсказать, что ли ?
- Да мы думали ты видел. Он же не скрываясь подходил, а ты начал напяливать противогаз… Умора !
Занятия шли своим чередом. Сменялись учебные точки, все команды были вызубрены до автоматизма… Завтра стрельба боевыми патронами. Это будет событием.
Курс походным порядком двинулся со стрельбища в сторону учебного центра. Проходя «показную поляну», увидели развернутую на позиции стартовую батарею 4 курса. В капонирах, закрытые сверху масксетями на деревянных кольях, хищно зеленели пусковые установки 9П117 с лежащими на борту ракетами. Поодаль развернулась КШМ Р-125МТ. Вокруг топопривязчика сновали курсанты в черных танковых комбезах… Рядом с треногами приборов суетились наводчики, слышались отголоски команд
- Смещение… Есть контроль…Убрать приборы наведения…
Скорей бы уж нам так же работать, но мы были пока салажатами…Хоть бы отстреляться из автомата …
ХХХХХХХХ
Радость на душе от удачной стрельбы в очередной раз сменилась досадой на нашу беспросветную житуху. Мы ползали на карачках по огневому рубежу, захватывая куски местности в стороне, разыскивая учебный патрон, невесть кем утерянный при проведении занятий. Бесконечные «Заряжай - Разряжай» привели к потере патрона, обнаруженной капитаном Мещерским. И вместо того, чтобы сейчас готовиться к обеду, мы были вынуждены перепахивать стрельбище метр за метром в поисках злополучного боеприпаса.
А день начинался очень интересно. При очередной чистке оружия во время подготовки к занятиям, я пошел дальше стандартной неполной разборки своего АКМ и, сняв цевье, обнаружил записку прежнего владельца – Новосельского, золотого медалиста 72 года. К нам, первокурсникам, обращались выпускники с очень хорошими словами напутствия
Не забудем курсантскую жизнь,
И училище наше родное,
Где мы Родине поклялись,
Быть всегда готовыми к бою !
Многие последовали моему примеру и на свет извлекли еще с десяток записок… На душе было приятно и чувство благодарности к неизвестным нам старшим товарищам было искренним… Новосельский давал мне подсказку, как лучше стрелять из автомата и в целом хвалил свое бывшее оружие, с которым десятки раз ходил в караул и немерено километров протопал по учебным полям…
На огневом рубеже после команды «Лежа заряжай !», опираясь на левую руку и положив автомат на левое предплечье, достал из подсумка магазин с тремя патронами. Сегодня мы выполняли начальное упражнение – стрельба по грудной мишени с кругами очков. До мишени 100 метров… Подсоединив магазин и дослав патрон в патронник, повернулся на живот и доложил
- Курсант Степанов к стрельбе готов !
Сумка противогаза съехала под левый бок и немного мешала наблюдать за полем. Подошедший сзади Паша Орлов проверил положение переводчика огня на «одиночный», придавил пятку моей правой ноги к земле, пробурчав
- Правая нога должна быть продолжением оружия – дал добро на огонь…
Выстрел был оглушающим. Только что слышал шелест ветра, кукушку в лесу, и вдруг звон в ушах и сизый дымок от выстрела перед глазами… В поле ничего не изменилось. Все так же стояли мишени, колыхающиеся в летнем мареве жары, сбоку кто-то старательно докладывал о результатах стрельбы
( все это как сквозь вату)… Рука потянулась к затвору для перезаряжания.
- Товарищ курсант ! Оружие уже заряжено… Продолжайте огонь !
Опять, прищурив левый глаз, старательно совмещал прорезь прицела с мушкой и срезом мишени… Задержал дыхание и плавно нажал на спусковой крючок. Вновь грохнуло по перепонкам… и снова нажимаю, не упуская из вида нижний срез мишени…
- Курсант Степанов стрельбу закончил !
- Оружие к осмотру… Контрольный… С огневого рубежа на исходный бегом марш !
- Осмотреть мишени ! – наша пятерка стрелявших в составе Силыча, Миши Бышева, Славки Дегтярева, Ромки Мусиенко (Мусы) и меня бегом помчались к маячившим мишеням…
На зеленом круге мишени № 4 отчетливо виднелись дырки от пуль. Все три в мишени, уже отрадно… Девять, девять, семь… Отлично. У ребят результаты разные, но ниже 18 очков не было ни у кого. Предыдущие тренировки дали свой положительный итог.
Вернувшись на исходную, почистили оружие, залив стволы ружейным маслом. Делились впечатлениями. В ушах по-прежнему звенело, но настроение было прекрасным… Впереди был обед и свободное время…
- Взвод строиться ! – Мещерский подал команду после окончания стрельб.
- Проверить экипировку , оружие и боеприпасы ! – придирчиво проходил вдоль строя, заглядывая в каждый подсумок и патронник.
- А где учебный патрон ? – повисло в воздухе напряжение. Патрона не оказалось у Валика Мазура, но это было дело случая, так как учебные патроны просто в данный момент оказались у него по приказанию Лешки Буханцева…
И вот вместо обеда , который видимо сам по себе сожрет наше личное время, мы ползали по траве в поисках. Конечно, патрон нашелся, но время было упущено и, спешно построившись по-взводно, курс бегом двинулся к лагерю со стрельбища. Слева болтался противогаз, штык-нож сполз к бляхе ремня, справа бил по боку подсумок с магазинами, по спине калашматил автомат…
- Раз, раз, раз, два, три… - завел свое любимое Соловей, пытаясь заставить курс бежать в ногу. Сбоку от строя бежал поджарый Мещерский…
И все равно на душе было приятно. Мы становились бойцами, осваивая науку побеждать…
ХХХХХХХХ
Пришли очередные выходные, которые мало чем отличались от рабочих дней, но все-таки… Суббота была без физзарядки, это уже было кое- что.
Сорок минут зарядки сменились наведением порядка в расположении, а после завтрака вместо занятий начинался парково-хозяйственный день. Зачитав план проведения ПХД, майор Дубовский отдал распоряжения командирам взводов и согласно этим указаниям мы разошлись по всему учебному центру для выполнения работ…
Нашему отделению достался автомобильный кран на базе «Урала», Мы должны были помочь водителю помыть машину, обслужить такелаж… Работали с энтузиазмом, стараясь доказать самим себе, что это тоже боевая работа. Водитель, солдат срочной службы, не стесняясь гонял нас, чувствуя себя начальником и используя приданную ему дармовую рабочую силу на полную катушку. Попутно мы узнавали мудреные названия оборудования :
кран 9Т31, траверса, расчалки, реверс, приборы безопасности, стрела, фитинги, аутриггеры, вывешивающее устройство…
Мы с Силычем стояли возле спущенного колеса «Урала», которое предстояло заменить на новое.
- Давай балонный ключ – вздохнул я и насадил торцовый ключ на футурку колеса. Пользуясь своей физической силой, попытался монтировкой сорвать гайку, но куда там… На монтировку приладили удлинитель в виде трубы, в которую вогнали для увеличения рычага лом. Взобравшись на этот лом ногами , своим весом вприсест начал отворот… Ко мне присоединился Олежка, а потом подскочил Серега Петрухин. На ломе хватало места еще одному , и мы позвали Славку Малкина… Вот так вчетвером на лому, как куры на насесте, мы дружно пытались сорвать гайку с места…
Вокруг собрались солдатики с соседних машин и с самым серьезным видом советовали подналечь покрепче.
- Хватить дурака валять ! – Соловей в черной спецовке подошел как всегда незаметно.
- Вы что , товарищи курсанты, комедь ломаете ? Лом погнули, устроили спектакль… - он согнал нас с колеса, разобрал нашу конструкцию и взявшись за монтировку руками легко отвернул гайку… Крутил он ее совсем в другую сторону !
Вот это да ! Выходит мы действительно ломали комедию, пытаясь завернуть завернутую гайку. Бойцы вокруг хохотали до слез, они-то видели не хуже Соловья наши потуги, но поизголяться над курсантами-первогодками было большим удовольствием … Мы смеялись вместе с ними, обиды не было. Остальные гайки открутили быстро и легко. Вывешенное колесо заменили на новое. Задача была выполнена, ума и на этот раз прибавилось…
В парке царили автомобили самых разных марок. Конечно, самыми впечатляющими были МАЗы , на базе которых мы уже различали пусковые установки, краны и транспортные машины… В отдельном хранилище стояла гусеничная техника. На боевые машины мы смотрели только издалека, нам еще предстояло с ними знакомиться в ходе учебы. Радиостанции, топики, командные пункты, грунтовые тележки, машины-хранилища, МАИ, МГИ, ПАРМы, МТО… Столько всего придется изучать и осваивать, чтобы стать командирами-ракетчиками. Я уже любил свой род войск, в котором прослужил без году неделю – Ракетные Войска Сухопутных войск… Это не было изменой моей мечте о море, просто мечта о военной службе стала воплощаться через ракеты…
После обеда на смену парковому приходил хозяйственный день. Мытье полов во всех жилых и учебных помещениях , работа на продскладе или в столовой, замена постельного белья и ,как итог субботы, баня ! Самое наипервейшее развлечение армейской жизни – только после бани чувствуешь себя заново народившимся, только в бане мы опять были все равны…
Заканчивалась суббота на час позже обычного, отбой отодвигался до 23 часов. После ужина мы, пусть и строем, приходили на летнюю площадку смотреть кино, которое начинали крутить с наступлением темноты. Блаженные минуты, восторг от увиденного, общение с «величайшим из искусств»… На площадке строй распускался и мы были предоставлены самим себе до конца фильма. Кто-то ,конечно, сбегал и до отбоя в укромном уголке занимался своим делом – спал или читал… Были такие моменты и у меня , но в основном , с удовольствием смотрели кино. Трещал в будке кинопроектор, луч света от проекционной лампы пробивался к экрану сквозь клубы дыма от сигарет, хотя курить на площадке, особенно нам, строжайше запрещалось… Смолили в основном старшекурсники. События фильма комментировались прямо на лавках. Затянувшийся фильм мог прерваться командой на построение и тогда фильм останавливался. Недовольные курсанты вызываемого курса пролезали сквозь ряды на выход, остающиеся им сочувствовали словесно, что оставалось делать. Вызывали в основном нас, так как старшие уже получили свое право на отдых.
Фильмы крутили разные, в основном военно-патриотические «Сердце солдата», «Прыжок на заре», «Два бойца», «Ключи от неба», но бывали и комедии «Операция Ы», «Свадьба в Малиновке», и уже совсем на ура проходили «Безумный, безумный мир». «Спартак» или «Миллион лет до нашей эры»…
ХХХХХХХХХ
Три недели курса пролетели стрелой. Уставы сменялись строевой, строевая огневой, потом ЗОМП, политинформации… Форма уже сидела привычно, на головах стал появляться ежик, в строю ходили слажено, строевые песни звучали на «ять»…
19 августа в субботу на очередном ПХД наш взвод убыл в колхоз Энгельсский на яблоки – туда же, где после мандатки работали в садах. Приятно было узнавать знакомые места, хотя студентов уже не было. Все равно разнообразие в нашей жизни немаловажная штука… На работах уставали здорово, норма по сбору яблок была прежняя, но в ночное с Валей Мазуром мы уже не ходили. Зато повезло в другом – после окончания работ Дубовский отправил нас в Саратов развозить офицерам яблоки. Наконец-то я смог появиться дома в курсантской форме при погонах. Мама с бабушкой были в полном восторге, видя мою счастливую физию. Наедался я доотвала, Валя тоже не стеснялся – знали, что не скоро поедим домашнего. За разговорами и рассказами время пролетело незаметно, пришлось быстро собираться, когда за окнами засигналил ЗИЛ… Спешили, служба ! Возле машины встретил Витьку Кузнецова. Перебросились парой фраз, передали приветы в обе стороны от знакомых. Жаль было Витьку, но он не отчаивался, устроился работать в мастерские при училище, на следующий год сделает очередную попытку поступить… Мельком взглянул на окна Масловых. Вдруг Иринка была дома и сможет увидеть меня повзрослевшим и возмужавшим, но окна были темны, а ждать не было возможности…
В лагере все было по-прежнему привычно. Хотелось учиться, так как было интересно. Уже не салажата, но и не курсанты… КМБ заканчивался стрельбами с выполнением первого упражнения Курса стрельб, то есть стреляли уже очередями по трем мишенным дистанциям. С Шурой Фарафоновым попали в оцепление стрельбища – он в одну сторону, я – в другую…
Вдалеке слышалась сигнальная труба, извещавшая о начале стрельбы. Я посмотрел на дорогу, ведущую в сторону Сбродовки, на ней было пусто. Можно было спокойно сесть под кустом, растянуться во весь рост и подремать. Вот только мешала амуниция. Я же не на посту, это там нельзя, а тут… Разделся до трусов, благо никто не увидит, повесил автомат на сук дерева, разложил форму на траву и улегся, глядя в синее небо. По небу плыли кучевые облака и парили далекие птицы. Не знаю, как получилось, но я действительно задремал под теплым летним солнышком, обдуваемый ласковым августовским ветерком… Сквозь дрему услышал скрип телеги, лошадиное ржание. Вскочил как ужаленный и с ужасом увидел удаляющуюся в сторону сектора обстрела повозку с мужиком на передке…
- Стой ! – я кинулся на дорогу прямо в трусах – Стой ! Там стреляют ! Назад !
Мужик на телеге, услышав крики за спиной, обернулся и увидел бегущего через кусты голого парня, который, что-то крича и размахивая руками, мчался к нему. Он прибавил ходу и стал удаляться, я за ним. Погоня была бы долгой, если бы дорога не делала поворот и не уходила от стрельбища в сторону. Мужик гнал телегу по дороге, а я сбавлял темп, так как видел, что опасность миновала… Телега скрылась за поворотом, я огляделся вокруг и понял, что забежал не туда. Везде стеной стоял лес, и где было мое лежбище, понять было невозможно…
- Вот дурак ! – ругал я сам себя, бродя по кустам в поисках утраченного имущества… Рисовалась страшная картина утери оружия. Вдруг случайный человек наткнется на автомат… Конечно утащит ! Что было делать ? Я был в отчаянье… В одних трусах бегал по кустам , заглядывая во все закутки. На стрельбище далеким эхом гремели очереди, бежали минуты, казавшиеся часами…
- Где же, где же ? – умолял я случай вывести на автомат…
Сон уже сняло как рукой, в пору было вешаться от собственной дурости…
Повезло случайно ( или помог случай…). Выйдя к очередному кусту, я чуть не споткнулся о собственные сапоги. Автомат висел на том же суку, где я его оставил час назад. Рядом аккуратно разложено обмундирование… Лихорадочно, как по тревоге, надел форму, застегнулся на все пуговицы и крючки, влез в сапоги , повесил на плечо автомат, предварительно его расцеловав… Оставшееся время до снятия оцепления, бодро и бдительно я выполнял свои обязанности… Рассказываю об этом только сейчас !
ХХХХХХХХ
Курс молодого бойца закончился. 27 августа в 10 утра, надев на себя все причитающееся нам имущество – оружие, противогаз, вещмешок, ОЗК – мы двинулись походным строем в сторону района погрузки на поезд, который должен был доставить нас в училище. Станция погрузки – разъезд Ивановский… Было немного грустно расставаться с привычным нам лагерем
Оставались без нас палаточный городок, в котором мы пока не жили, но постоянно убирали и холили линейку и палаточные гнезда, наша столовая, где проведено немало часов за столами, стрельбище, инженерный городок, парк боевых машин, казармы лагерного сбора, футбольное поле и полоса препятствий , спортивный городок… Но самое главное – здесь оставались наши детские мечты, сбывшиеся и несбывшиеся желания, наша уже ушедшая от нас гражданская жизнь… Мы уходили из лагеря, но знали, что зимой обязательно вернемся сюда для занятий. Но вернемся мы уже другими людьми, вернемся сюда состоявшимися курсантами и зрелыми парнями, перед которыми уже будут маячить звезды лейтенантских погон…
ГЛАВА 3
ЖЕЛУДИ 72 ГОДА.
От вокзала Саратова, нагруженные имуществом, мы двигались по улице Ленина в сторону Астраханской. Впереди (по фронту) и по бокам (флангам)
строя с красными флажками предупреждения двигались сопровождающие.
Любопытно было глядеть на окружающих людей, которые совсем не обращали на нас внимания. В Саратове к тому времени было 5 военных училищ – наше, химической защиты, Внутренних войск, вертолетное, Энгельсское зенитно-ракетное - и медицинский военфак. Так что парней в военной форме на саратовских улицах хватало…
Итак, завьюченные военным имуществом, походным шагом бывалых солдат, мы двигались в сторону района СХИ… Еще вчера в училище убыла команда под руководством Часового готовить к нашему появлению казарму . Тем, кто жил поблизости , в двух военных городках вокруг учебного заведения, наше перемещение было как возвращение домой. Мы откровенно радовались знакомым улицам и перекресткам, оглядываясь вокруг в поисках знакомых или одноклассников…
Входили в училище со стороны «кривого гастронома» по улице Осипова. В то время КПП с этой стороны было центральным, рядом располагался «хрущевский» завод, ходил трамвай №12. Курсантский клуб еще только достраивался и как любая стройплощадка, был огорожен забором. Училищные аллеи встретили пирамидальными тополями в два-три обхвата толщиной и асфальтовыми дорожками , ведущими к учебным корпусам и казармам. Вдоль дорожек - плакаты со знаками воинской доблести и призывами «заслужить честь и славу», на строевом плацу - портреты членов Политбюро и Высшего командования… Старшие курсы в основном находились в отпусках, либо в лагерях, поэтому училище в последние дни августа было пустым.
Перед казармами возле дорожки, ведущей от нового плавательного бассейна, построенного в прошлом году, курс встречал начальник факультета полковник Черников.
- Курс ! Смирно ! Равнение на-лево !- шедший сбоку от строя Дубовский засеменил в голову колонны. Курс перешел на строевой шаг, начальник курса успел встать во главе и приложив руку к фуражке, лихо рубил строевым, выдерживая равнение. Мы старались вовсю, проявляя чудеса строевой подготовки, полученной в лагерях за месяц.
- Здравствуйте, товарищи !
- Здрав жлам то лковник ! – пропустив два шага и набрав воздуха, гаркнули мы в ответ.
- Хорошо отвечаете ! – это была похвала, и мы вновь набрали воздух
- Служим.. Советскому.. Союзу !
Пока проделывали опусы со строевым уставом, дорожка привела нас к трехэтажной казарме из серого кирпича, первый этаж которой будет будущим нашим домом. Раскрыв тяжелые деревянные двери, по лестнице поднялись от цоколя ко входу в расположение. Иван Васильевич нас уже поджидал и, подойдя к Дубовскому, доложил о готовности к приему личного состава. Да, это был дворец ! После тесных комнатушек учебного центра, широкий паркетный коридор с арками спальных помещений, производил потрясающе положительное впечатление. Койки, правда, стояли с голыми сетками, ошущалась некоторая необжитость оставленной на лето пустующей казармы. Но койки стояли в один ярус, в огромные окна било яркое солнце, в лучах которого кувыркались поднятые сапогами пылинки…
Мы разгружались в коридоре напротив указанных нам командирами взводов спальных помещений. В зеркалах, установленных между арками, мы могли лицезреть себя в полной курсантской красе, что и делали , впервые увидев себя в рост.
- Становись ! – Леха Буханцев приводил нас в порядок, строя по ранжиру ( росту, весу и жиру…) - Командиры отделений , проверить наличие имущества !
В соседних взводах шло свое перестроение и сдача имущества. Первый взвод уже гремел в оружейке дверками пирамид, ставя автоматы в свои ячейки, четвертый, ближе всех находившийся к кладовой, укладывал вещмешки. Мы готовились к тому и другому, заправляя ружейные ремни и укладывая имущество под бдительным оком сержантов.
На курсе в последние дни КМБ произошли некоторые изменения. Мещерский и Цыган оставляли нас, уходя на кафедры или ДОУП
( дивизион обеспечения учебного процесса). К нам командиром взвода прибыл капитан Черных Роман Иванович, до этого командовавший расчетом транспортировки ракет и боевых частей в дивизионе. Несколько дней , проведенных с ним в учебном центре, только прибавили положительных чувств к Тимохе по сравнению с «ходячим уставом». И, честно говоря, мы были немало огорчены, узнав, что лейтенант Тимофеев будет командовать 1 и 2 взводами, а мы попадали под власть Черныха. Не знаю кто придумал, кажется, Толька Лебедев, но кликуха «Вялый» очень подходила к серьезному до безобразия капитану. Конечно, речь шла не о вялых физических качествах спортивно подтянутого, энергичного на плацу и спортгородке офицеру, а только о безэмоциональном человеке, с которым часто приходилось общаться не только по вопросам устава, а просто так, по жизни. Простой и свойский в обращении Александр Николаевич Тимофеев, сто очков вперед давал Роману Ивановичу Черныху, но… Задним числом скажу, что Роман Иванович оказался очень неплохим офицером и хорошим человеком в дальнейшем…, а то, о чем я веду рассказ сейчас, относится к первым дням нашей службы.
Окончательно решился вопрос и со старшиной курса, обязанности которого выполнял старший сержант Соловьев. Он им и остался , сменив отчисленного войсковика Шубина. Его назначение старшиной курс встретил с одобрением. Нам нравилась его армейская подготовка и человеческие качества. Более мягким казался старший сержант Филиппов, прослуживший в войсках не меньше Соловья, но он был назначен заместителем командира 4 взвода. Остальные войсковики распределились на командные должности по всем взводам – в 1-м замком стал Генка Акимов, во 2-м Валерка Богомолов, у нас в 3-м Лешка Буханцев, командирами отделений стали и прочие прибывшие с ними солдаты – Голубев, Касимов, Леус… Не обошли стороной и наших бывших абитуриентов. К моему огорчению, я не стал командиром нашего отделения. Меня сменил Олеся Тютюник, Силыч. Стали командирами отделений Олег Шевченко, Славка Громов, Витька Коровин в нашем взводе. Сашка Цветков стал отделенным во втором взводе вместе с Толей Земсковым, Юркой Шилеевым и Поповым Иваном. Сашки Адамов, Баринов и Бахтин – в первом . Женька Нугаев, Олег Уткин – в четвертом.
Прибыли к нам на учебу «кадеты» - суворовцы Толик Акимов и Юрка Иванов. Первое время они ходили в черной суворовской форме, но к Присяге ничем не отличались от нас по внешнему виду. Организационно курс состоял из четырех взводов по четыре отделения в каждом. Первый взвод вначале формировался из самых молодых по возрасту, со временем из самых высоких, потом по старшинству до четвертого, в котором учились бывшие солдаты и студенты. Нумерация взводов шла от факультета, года выпуска и очередности на курсе. Так мы стали 273 взводом…
- Слушай, благодать-то какая ! – Валерка Власов, рыжеватый веснушчатый парень со светлыми голубыми глазами присел на скрипучую сетку кровати возле окна – Это моя ! Люблю возле окошка.
- Ага, и в самоволку легче бегать, благо первый этаж – Вовка Тужилин уже оценил преимущества нашего расположения…
- Размещаться будем по отделениям. Первый ряд коек – отделение Громова, второй – Тютюника, третий – Коровина, четветрый – Шевченко…- отдал приказание Лешка Буханцев.
Мы разошлись по расположению, выбирая места и койки согласно штатной книге. Моя койка оказалась сдвоенной с койкой Ромки Мусиенко, через проход расположился Толик Ширясов с Вовкой Тужилиным, за ними Сашка Татарников со Славкой Малкиным. Возле окошек заняли места Валя Мазур, Славка Дегтярев и Вася Барашкин. Миша Бышев, Коля и Валера Власовы, Шура Фарафонов занимали первый ряд. Копошились в своих тумбочках, укладывая личные вещи Серега Петрухин, Сашка Лобанов и Серж Болотов. Олег Шевченко наводил порядок в своем отделении размещая Серегу Козлова, Юрку Колбенева, Валерку Саферова. Немного поцапались за место под солнцем Толька Лебедев с Лешкой Ерокиным…
А из кладовой прапорщик Чусовских уже зазывал командиров за получением спального имущества, белья, новой формы и полевых сумок для занятий.
- Рядовой, необученый… - Иван Васильевич замерял рост и матерчатым метром - объем груди, определяя размер формы
- Держи ! – сунул мне в руки пахнувшее складским нафталином обмундирование 52 размера 4 роста – Юра, выдай сапоги – обратился он к Коновалову Юрке, со времени лагерного сбора пребывающему при нем каптером.
Юрка подал связанные бечевкой яловые сапоги, новый кожаный ремень и пилотку. Старую форму, которую Кына раскидывал по огромным мешкам, мы скидывали прямо в каптерке, оставаясь в трусах и майке Приняв на себя ворох обмундирования, сверху прикрытых новыми портянками, я направился к своей койке, уступая место очередному курсанту. Дело шло споро, вторым заходом я забрал матрац с черной ватной подушкой и зеленым шерстяным одеялом с белой полосой. Мы размещались на зимних квартирах основательно…
ХХХХХХХХХХ
1 сентября начинался учебный год. В школах пионеры с цветами на своих линейках встречали учителей, обсуждали летние каникулы. Когда-то это происходило и с нами… Сегодня же мы стояли на плацу в курсовом строю и слушали приказ о нашем зачислении в училище. В строю добавилось пополнение – во второй взвод попал Сашка Базыль, оставленный в августе в резерве, как получивший двойку на сочинении, Сашка Чурзин, заваливший математику… Оба наших курса вытянулись по команде «Смирно» перед небольшой, выкрашенной в коричневый цвет трибуне, на которой собралось все наше командование – начальник училища генерал Корф, замы – полковники Борщевский, Прозоркевич, Соколов, начальники факультетов полковники Черников и Куликов, начальники общевойсковых кафедр полковники Разуваев, Шестак, Салтевский… Приказ зачитывал громовым голосом полковник Фетисов. Мы в строю закаменели от напряжения и присутствия высшего командования…
Весь вчерашний день мы работали в новом курсантском клубе, который должны были сдать в эксплуатацию с началом учебного года. Таскали ряды кресел в большой зал, где плотники гремели молотками по доскам пола, уходящего к кинобудке, мыли полы и оттирали цемент с мраморного пола в вестибюле. Устали здорово, учитывая, что практически ночь не спали – были подняты по тревоге и тушили пожар на Алтынке, где горел лес… Вообще, лето 72 года было очень жаркое, по всей стране горели леса и торфяные болота, погибали люди… В новенькой, только что полученной форме, с лопатами наперевес мы кидались в самое пекло пожара, заведенные азартом борьбы с огнем. Наравне с нами по углям прыгали капитан Черных и старшие лейтенанты Орлов и Тимофеев. Зайдя слишком глубоко в горелый лес, пришлось просто скакать то на одной, то на другой ноге, пытаясь спасти от огня подметки сапог… В общем, наутро Часовой, выдавая нам новые сапоги, высказывался очень неодобрительно по поводу нашего геройства. Особенно мне, так как мой 42 размер обуви абсолютно не лез на икры и подобрать соответствующие сапоги было очень непростым делом. Сошлись на 44 ОШ, хотя голенища все равно пришлось разрезать по шву…
И вот зачитан приказ о нашем зачислении. Снялись все вопросы и гадания, теперь нам предстояло «учиться, учиться, и учиться…».
Полковник Прозоркевич, начальник политотдела училища, обращался к нам с красивой речью, и до нас долетали крылатые фразы «…Готовьтесь серьезно, напряженно, неуклонно к защите Отечества…, в науке нет широкой столбовой дороги, и только тот, кто карабкается…, как зеницу ока…,». С портретов на нас по-доброму смотрел Владимир Ильич, а на огромном плакате, закрепленном на стене нового клуба, подписывал какой-то важный документ Генеральный Секретарь ЦК КПСС товарищ Брежнев…
При прохождении мимо трибуны мы выдвинулись курсовой коробкой на исходную и рубили строевым, стараясь четче делать отмашку руками… как учили !
- Сче-е-т !- рявкнул Черных , и наша шеренга под левую ногу затянула
«И-и-и…», курс подхватил - « Р-Р-аз !».
Прижав руки по швам, повернув головы направо, задрав подбородки в сторону начальства, мы старались вовсю, сами удивляясь нашей слаженности, хотя совсем недавно, месяц назад, наш строй больше походил на стадо…
ХХХХХХХХХ
3 сентября с утра резко похолодало и мы в своих хэбэшках и пилоточках зябко поеживались на плацу. Не грели и автоматы, взятые в положение «на грудь»… Сегодня мы принимали Военную Присягу, как и положено вооруженным защитникам. Стояли в двухшереножном стою напротив командования и родителей, которые пестрой толпой маячили вдоль всего плаца, выискивая в наших строях сыновей и внуков…
- Курсант Закаталов ! Для принятия Военной Присяги – ко мне ! – на правом фланге уже вызывали наших товарищей. Слышался четкий строевой шаг вызываемых, слова поздравления…Дошла очередь и до меня .
Напротив нашего взвода за столом, на котором нам предстояло расписываться за взятое на себя обязательство «быть честным, храбрым, бдительным воином…» стоял отец – полковник Степанов, старший преподаватель кафедры тактики… Именно он принимал у меня Присягу
- Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооруженных Сил СССР, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честным…. Я клянусь добросовестно изучать военное дело… и до последнего дыхания быть преданным своему народу, своей Советской Родине…. Я всегда готов по приказу…. Защищать ее мужественно, умело, с достоинством и честью… для достижения полной победы над врагами… Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет… всеобщая ненависть и презрение советского народа.
- Поздравляю, сын ! – отец крепко пожал мне руку и чувствовалось по всему, что он доволен и гордится мной…
Вернувшись в строй, я уже знал, что это на всю жизнь – быть офицером и принятая присяга – не пустые слова, а клятва ! В этот день, мне кажется, мы все стали старше…
После сдачи оружия большинство из нас оказались в кругу родных и близких. Саратовских отпустили в увольнение, хотя военных билетов на руках у нас еще не было. В Саратовском гарнизоне был праздник и патрули, мы были в этом уверены, не станут задерживать молодых, стриженных курсантов всех военных училищ, гуляющих в окружении мам и пап…
ХХХХХХХХ
- Погляди. Ровно ? – Сашка Лобанов старательно, высунув язык, сухим обмылком проводил прямую линию отреза на поле шинели, приводя ее длину к уставным 28-32 см от пола…
- Нормально… Сань, а где так наловчился ? – Васька Барашкин синим шариком пытался отметить длину. Линия выходила кривая…
- Эх, была не была ! – начал резать ножницами шинельное сукно. Надел шинель, подошел к зеркалу, любуясь работой.
- Померь… - Славка Дегтярев подошел с линейкой, промерил длину
- Годится !
Васька снял шинель, старательно разложил ее на гладильном столе, приложил отрезанный кусок ко второй поле шинели, отчертил шариковой ручкой и отрезал вторую полу…
Сегодня с утра мы готовили полученные на складе шинели к зиме. Предстоял строевой смотр, так что день был занят подготовкой . Никаких увольнений, несмотря на субботу, не предвиделось.
Лешка Буханцев с Витьком Коровиным старательно проверяли готовность каждого бойца, выверяя сантиметровой линейкой правильность подшивы погон, шеврона и годички на левом рукаве.
- У тебя больше 2 сантиметров до шеврона. Перешивай ! – расстроенный Миша Бышев, в третий раз отходил от Коровина, который в очередной раз спарывал ему годичку…
- Возьми спички и подпаливай полы шинели, чтобы не было бахромы – учил Валерку Власова Олеся Тютюник, наш командир отделения…
- Мать твою… - вдруг разорался Васька, стоя у зеркала с двумя отрезанными кусками ткани в руках. Правая сторона была в два раза короче левой. Оба раза Васька умудрился отрезать полы шинели с одной стороны, сделав мини-шинель или лапсердак, безнадежно испортив новую вещь…
- Ты чего наделал ? – Витек Коровин, после присяги получивший звание ефрейтора, наскакивал на Васька – Кто даст новую шинель ? Пушкин ?
- Не ори ! Думаешь я специально ? – Васька негодовал не меньше
- Товарищ курсант ! Как вы разговариваете с командиром ? Два наряда на работу ! – отрезал оскорбленный в лучших командирских чувствах Коровин … Мы недоуменно переглянулись , кажется Витек начинает перегибать…Буханцев, получивший к тому времени кличку Блин за постоянное упоминание этого продукта в своем лексиконе, подскочил на защиту командира отделения.
- В чем дело ? Устав забыли, товарищ курсант ? – Леха явно был на стороне Коровина, стараясь поддержать младший командный состав
- Леш , я что - специально ?- вновь начал Васька, показывая отрезанные куски…
- Я тебе не Леша… За оскорбление командира – три наряда на службу !
- Есть три наряда на службу ! – отрапортовал Васек и вполголоса добавил в спину отходящих начальников – Ну, блин, попомните…
Васька еще долго ходил в шинели с пришитой полой, пока не обменял ее по случаю на вещевом складе, где отрабатывал свои «честно» заработанные наряды.
ХХХХХХХХХ
- Товарищи комсомольцы ! На учете нашей комсомольской организации состоит 120 человек. Присутствует 112 . Отсутствует 8 комсомольцев, находящихся во внутреннем наряде. В работе нашего собрания принимают участие коммунисты Дубовский , Черных, Тимофеев и Орлов. Какие предложения по открытию собрания ? – ведущий собрание Сашка Федоренко, пришедший на курс из политеха был постарше нас и ,видимо, поднаторел в комсомольских делах…
- За… Против… Воздержался… Единогласно! Собрание комсомольской организации курса объявляется открытым ! Какие предложения по составу президиума ? Записываю – Дубовский, Польщиков, Демидов, Шилеев… Есть предложение подвести черту… За, против, воздержались ? Голосуем списком .
Собрание шло по давно накатанной дорожке, утвержденной Инструкцией ЦК ВЛКСМ. Мы собрались в курсовой Ленинской комнате, где в свободное время можно было поиграть на пианино или гитаре, посмотреть телевизор, почитать книги или подшивки газет «Красная Звезда», «Правда», «Комсомолка»…Частенько здесь проходили утренние политинформации и занятия по Уставам .
- Товарищи, на обсуждение собрания предлагается следующая повестка дня : 1. Выборы бюро первичной комсомольской организации курса. 2. Выборы Совета Ленинской комнаты, редакции стенной газеты.
- Кто за то, чтобы утвердить данную повестку дня ? Единогласно – Федоренко, не глядя на наши поднятые руки, подвел итоги голосования.
- Для работы нашего собрания необходимо установить регламент…
Сидеть на жестких табуретах было не очень удобно, но ответственность момента требовала внимания. Мы все были комсомольцами, имели даже кое-какой опыт работы в школьных организациях. Дело было настолько привычным, что ни у кого не было и капли сомнения в правильности и правомочности нашего собрания. Это было просто положено той нашей жизнью, в которой комсомол играл важную роль…
- Приступаем к обсуждению повестки дня. Какие предложения по первому вопросу ?- из зала начали называть кандидатов в комсбюро.
- Демидов…Уткин…Польщиков… Петрухин… Баринов…
- Слово для сообщения имеет коммунист Черных…
Роман Иванович прошел по проходу к столу президиума и предложил в состав бюро нашей организации избрать Генку Польщикова.
- Знаю комсомольца Польщикова со вступительных экзаменов. Все экзамены сданы на отлично, физически развит прекрасно. Был секретарем школьного комитета ВЛКСМ. В строевом отношении подтянут, дисциплинирован , политически подкован, имеет спортивные разряды.
Генка Польщиков, небольшого роста симпатичный, розовощекий коренастый паренек стоял перед собранием и мы разглядывали его, как будто только сейчас увидели. Он действительно походил на книжного комсомольского вожака. Наверное таким был Олег Кошевой из «Молодой Гвардии»…
- Кто за данную кандидатуру прошу голосовать – и вновь Федоренко считал голоса – За… Против… Воздержались… Единогласно ! Переходим к обсуждению следующей кандидатуры. Комсомолец Демидов…
Целый час мы обсуждали состав нашего бюро, потом Совет Ленкомнаты, редакцию стенгазеты… К нашему удовлетворению от нашего взвода в комсомольское бюро попал Серега Петрухин, редактором стенной печати стал Лешка Ерокин, туда же вошел Сашка Лобанов, тоже прекрасно рисовавший…
После собрания в курилке, которая располагалась между умывальником и туалетом, обсуждали кандидатов по-своему.
- Я бы Ваську Барашкина предложил – Миша Бышев продолжал собрание по инерции – А что ? Васька молодец, спуску никому не даст…
- Брось. Какой из Васьки комсорг – Коровин не забывал обид, тем более Ваське – Уж если надо было предлагать, так Серегу Болотова. Он не чета Ваське, дисциплину понимает…
- Ты бы еще Колю Власова предложил – заржал Валя Мазур. Колька Власов, скромный и застенчивый по натуре парень, залился краской и смущенно заулыбался, - Ну вас…
- Вовку Тужилина надо было всунуть. Он бы шороху навел, энергии девать некуда, он бы всех расшевелил…
За разговорами проходил вечер, пора было готовиться к отбою. Из Ленинской комнаты вышло комсомольское бюро курса. Серега Петрухин сообщил – нашим комсоргом стал Гена Польщиков… Что ж, нормально !
Заканчивался очередной день курсантской жизни.
ХХХХХХХХХХ
Я спешил к подъезду своего дома. Став посыльным, частенько приходилось бегать на квартиры офицеров для оповещения или вызова. В кармане шинели грела душу карточка посыльного, так что никакие патрули страшны не были. Сейчас , после того, как моя функция была исчерпана вызовом Ивана Васильевича на курс, я старался урвать оставшиеся минуты на посещение дома, где можно было в спешке перехватить кусок-другой и вечером в казарме угостить ребят домашним…
Возле соседнего подъезда вдруг, неожиданно для себя, увидел стоявшую с подружками Иринку. Почти год я постоянно думал о ней, переживая свое первое чувство влюбленности и вот теперь просто растерялся.
- Привет ! – она поздоровалась со мной, как со знакомым. В прошлом году мы с Витькой Кузнецовым частенько загорали на крыше нашей пятиэтажки, готовясь к экзаменам в школе. И однажды, забравшись на крышу, увидели девчат из нашего дома, расположившихся на нашем месте. Так состоялось наше знакомство и ничего более. Но с первой минуты я оказался во власти неизведанного мне чувства неуверенности и смущения при общении с соседкой по школе и подъезду Ириной Масловой… До встречи с ней я даже никогда не думал ни о каких девчонках. Танька Останкова да Люська Андрюшина, в компании с которыми я провел свое детство, были моими товарищами, такими же как Серега Вишневский или Сашка Цветков. И до прошлого года меня не волновали ни мои одноклассницы, ни знакомые девчата… И вот я увидел Ирину и весь мир переменился. Нет, все осталось так же как было, но волнение в груди и учащенное сердцебиение при встречах, бессонные ночи в мечтаниях об этой девушке, заставили меня измениться… Весь десятый класс я искал возможности пообщаться с ней, намекнуть о своих чувствах , но только молча наблюдал за ней со стороны и мучался от своей нерешительности…
- Привет! – отозвался я и, не решаясь продолжить разговор, прошел мимо к своему подъезду… Как я себя ругал !
ХХХХХХХХ
Наше училище переименовали. Теперь мы стали Саратовским Высшим
Военным училищем… Генерал Корф, выступая перед нами на лекции по марксистско-ленинской подготовке, заявил, что наш набор – последний по подготовке инженеров-ракетчиков, теперь мы будем командирами Ракетных Войск. Меня лично это обрадовало.
- Наконец-то будем побольше находиться на полигонах и в лагерях. Надоела эта ерунда – высшая математика, аналетика, начерталка… - убеждал я на перерыве Валерку Саферова, который слушал меня в пол уха, имея видимо про себя совсем другое – он учился хорошо и торчать в лагерях и полигонах совсем не входило в его планы…
- Точно, Степа ! Я согласен с тобой. Пришли стать офицерами, а тут пичкают наукой, как каких-то кандидатов наук. На черта нам эта тягомотина… - Казбич поддерживал меня со своей стороны.
- Парни, вы что думаете, что с переименованием училища у нас изменится программа обучения ? – Силыч степенно расставил все по местам – Будет все по-прежнему. А без науки вы никогда не станете офицерами, это как рыба об лед !
- Да что там наука-наука ? Будем командирами расчетов или батарей, сопка ваша, будет наша – кипятился я, доказывая , наверное самому себе никчемность высшей школы…
- Слушай ты, паровоз ! Что ты нам тут заливаешь баки ? – вступил в спор Валерка Сестринский – Копил пар , а его на один свисток и хватило. Мы все поступали в высшее училище, надо получать высшее образование, а не хочешь – пиши рапорт, завтра же будешь в ДОУПе…
Моих пламенных слов не поняли и не поддержали большинство однокашников… Все-таки, действительно, мы учились в высшей школе, и не надо торопить событий, полигоны еще будут впереди, а сейчас – учиться !
Первой моей оценкой, полученной в училище, стала пятерка по аналитической геометрии, полученная в 15 часов 10 минут 12 сентября. Эта дата отмечена в моем дневнике, как событие. А первый зачет я сдавал полковнику Багинскому по курсу ЭРД . Это всего лишь электрорадиодетали, хотя , наверное, романтичнее звучало бы – зксплуатация ракетных двигателей !
Два года нам предстояло осваивать высшие науки – матанализ, начертательную геометрию, сопромат, теоретическую механику, физику , черчение, политэкономию, психологию… Пригодится ли все это в нашей службе в отдаленных гарнизонах ? Наверное, не столько сами науки, сколько умение пересиливать себя, заставляя долбить формулы и законы, способность заставить себя действовать через «не могу» - вот что в конечном итоге стало нашей наукой и выручало на этих самых полигонах, лучше всяких интегралов и дифференциалов вместе взятых… Так что спор наш был пустым, а я пел тогда в курилке
…Выйду, может, командиром взвода,
И Устав мой будет идеал !
Бермана забуду я надолго,
Не возьму простейший интеграл !
Да и надо ль брать его, ребята ?
Когда в Армии вся жизнь твоя пройдет.
Тебе надо будет знать солдата,
А интеграл пусть вундеркинда ждет !
ХХХХХХХХХХ
- Кажись, ушел… - Серега Болотов, в нашей жизни комиссар Жюв или даже мистер Болтли, заглянул в моечный зал – Можем приступать ! – заговорчески подмигнул он… Под фонарем, видным из окна подсобки, прошагал дежурный по училищу полковник Молчанов, удаляясь в сторону первого учебного корпуса, где располагалась дежурка.
Сегодняшний наряд по столовой свел воедино всю нашу бывшую абитурную группу. С 18 часов, после приема наряда от «болтов», мы, как проклятые мыли, драили, начищали, перемывали и перечищали уйму посуды, ложек, тарелок, бачков, кружек. Дежурный по столовой Женька Пивоваров с губаревского курса сильно на нас не давил, видя нашу самоотверженную борьбу с отходами и остатками ужина… Валя Мазур работал в варочном цехе и больше времени проводил рядом с молодой поварихой, чем у котлов… Результатом этого времяпровождения стало то, что к 22 часам, когда все было закончено и можно было отправляться в казарму для сна до 4 утра, Валя с довольной улыбкой внес в комнату дежурного по столовой целый противень, заваленный ломтями мяса, кусками сливочного масла и сахара…
- Налетай, братва ! Честно заработано и отработано – от удовольствия Валя аж лоснился, - Чего только женщина не даст гарному хлопцу, если он попросит. Конечно, по-хорошему… - заржал он, довольный произведенным эффектом.
- Так… я на боковую, мне рано вставать на закладку продуктов – Пивоваров наших восторгов от вида жратвы не разделял, все же старшекурсник - Тютюник старший. И чтобы все было тип-топ. Через час в столовой никого быть не должно !
- Усе буде гарненько, тильки пошамаем и в люлю ! – Валя уже расставлял на столе тарелки.
Это было пиршество. С июня месяца, перебиваясь с перловки на овсянку , мы толком не наедались. Наши молодые желудки требовали и требовали пищи во все больших количествах. Жрать хотелось постоянно. И наряды по столовой, кроме адовой посудо-моечной работы, давали возможность подкреплять уходящие силы обильной едой после окончания вечерней мойки.
- Мужики, я быстро , – Вовка Тужилин метнулся к подсобке, где с вечера припас с пол-ящика картошки. Сашка Лобанов уже заваривал чай в алюминиевом чайнике, засыпая туда чуть не пачку заварки. Серега Болотов стоял на стреме – если попадемся начальству, добра не жди. Я нарезал кусищами белый хлеб и густо намазывал порционным маслом. Загремел у котлов сковородами Муса… Барашкин с Дегтяревым укладывали на противень нарезанную продолговатыми дольками картошку, поливая ее подсолнечным маслом и посыпая солью и перцем…
Усевшись за стол, блаженно щурились и мурлыкали в предвкушении насыщения. Перед нами горами лежало отварное мясо, поджаренная в духовке картошка шкварчала от масла и жира.
- Начали, помолясь… – Казбич взял первый кусок. Нас ждать не надо, сами с усами. Через полчаса от полных тарелок осталось чуть-чуть. Службу понимаем, обязательно притащим внутреннему наряду на шамовку. В данный момент мы все любили друг друга и от переполнявших чувств, вызванных долгожданной трапезой, были ленивы и добры…Славке Малкину от переедания стало худо и он самый первый сбежал в казарму на теплое очко…
Следом за ним и мы цепочкой потянулись к казарме, вход в которую был в нескольких десятках метрах от столовой. Новое здание едаловки достраивалось за спортивным городком . А пока наша нынешняя столовая находилась рядом с казармой и было приятно идти из нее с полными тарелками добротной еды для наших же сотоварищей. Головной дозор в лице мистера Болтли не обнаружил поблизости Дубовского или Черныха, ответственных по курсу, и мы, стараясь не шуметь, дабы не поднять возней Соловья, передали из рук в руки шамовку наряду по курсу и ожидавшему нашего возвращения Юрке Коновалову, каптеру и любителю пожрать в любое время дня и ночи…
ХХХХХХХХ
С Сережкой Шинкаревым удалось попасть в патруль по училищу. В чем заключалась наша функция толком не поняли. Место патрулирования дежурный по училищу определил возле центрального КПП, где мы слонялись целое утро в поисках самовольщиков и разгильдяев. В основном, конечно, выполняли отдельные поручения офицера по режиму майора Данилюка, который использовал нас вместе с нарядом по КПП в виде уборщиков и дворников. Вся прелесть этого наряда состояла в освобождении от учебы и возможности без увольнительной оказаться за воротами училища, на вольной улице… Так в конце концов и получилось. С Серегой мы вместе заканчивали школу, вместе поступали, так что общих интересов и знакомых было много. И поэтому вопрос, куда пойти, перед нами не стоял. Конечно, в родную 93 школу имени Расковой, что находилась рядом с училищем по улице Жуковского. Сюда, в 93-ю, я пришел в 10 класс после отчисления из Нахимовки… Пришел прямо в морской форме, только без погон, наголо стриженный по военной моде. Лысым черепом, тельняшкой и клешами я покорил местных жиганов, которые. не поняв причин моего появления здесь,
приняли меня за своего. Раз лысый, значит сидел по малолетке… Это потом, разобравшись, когда вошел в комитет комсомола школы, что я вовсе из другой жизни, меня просто уважали и , наверное, побаивались, за физические данные и умение набить морду любому обидчику…
Поднявшись по лестнице на третий этаж между снующими школьниками, которые уважительно смотрели на нас, курсантов, и улыбаясь от услышанного – Дяденьки…! – мы заглянули в свой бывший класс литературы. Все так же сидела за своим столом наша классная – Анна Васильевна Максимова и проверяла очередные, уже не наши, сочинения про Сонечку Мармеладову или пятый сон Веры Павловны…
- Ой, ребята ! Проходите ! Какие молодцы, что зашли, - она вышла нам навстречу – вот, познакомьтесь, эти ребята в прошлом году были моими учениками…
Сидящие за партами десятиклассники смотрели на нас во все глаза , все мечтали в скором времени поступать в институты и военные училища, а мы живым примером стояли перед ними и вселяли в них уверенность в завтрашнем дне. Многие знали нас по школьной жизни и вопросы, с разрешения Анны Васильевны, задавали самые разные. Зашла в класс историчка Лилия Викторовна, заглянул преподаватель автодела Александр Васильевич, пожимал руки военрук Петр Николаевич Калашников, отставной подполковник…
- А Костя Кирган с Володей Ежовым поступили в ДОСААФ. Учатся в летной школе на вертолетчиков. Вместе с ними Вова Наумов. Девочки в основном в университете, медицинском и педагогическом. На заводе работают Игорь Кононов и Юра Шацков. Миша Зусман – в политехе , Саша Устюжанин– в Вольском училище тыла… - слушали мы новости учителей…
Среди всей этой суеты мы сами себе казались состоявшимися, серьезными людьми, знающими цену жизни и солидно басившими о курсантских буднях.
Где-то далеко остались думы о несданных лабораторных работах, задолжностях по начерталке, предстоящему семинару по «Манифесту Коммунистической партии»… Здорово чувствовать себя взрослым и сильным !
ХХХХХХХХ
- Курсант Степанов, отрегулируйте зазор между толкателями и коромыслами клапанного механизма – преподаватель курса 131 кафедры наземного оборудования вызывал меня к разрезному макету двигателя ЗИЛ-157. Я мирно обсуждал с Вовкой Тужилиным проблему воскресного увольнения в город и никак не ожидал такого подвоха…
- Товарищ майор! Курсант Степанов на поставленный вопрос готов отвечать… - замялся я возле совершенно непонятного мне механизма.
Дело в том, что не позднее как месяц назад, на первом занятии по автоподготовке, руководитель занятия поднял с места тех, кто уже имел права и со словами – Вы у нас уже ученые. Так что шагом марш в распоряжение начальника лаборатории наводить порядок на закрепленной территории кафедры – отправил нас с занятий. Вопрос с обучением был решен. С нас падал груз сдачи зачетов и появлялась возможность посачковать на занятиях… И вот внезапный вызов…
- Берем щуп и вставляем в зазор между толкателем и коромыслом – я тыкался мерным щупом где-то в районе распредвала, силясь вспомнить школьный курс автодела. – Зазор должен составить.. составить…
- Смелее, товарищ курсант – подбадривал майор – Какие ключи вы будете использовать для регулировки ?
- Ключ на… 17 и контровочный.. – я мялся с ответом, желая протянуть время до скорого перерыва. – Наверное, так…
- Плохо ! Дополнительный вопрос – Каков диаметр поршня кривошипно-шатунного механизма двигателя ?
Это меня доконало, ну откуда мне знать диаметр какого-то поршня, если мы целый месяц занимались уборкой, а майор был просто не в курсе , что мы освобождены от занятий… Права-то уже имелись на руках.
- Товарищ преподаватель, я же освобожден. Мы уже водители…
- Какой же вы водитель, товарищ курсант. Вы элементарных вопросов не знаете. Я долго наблюдал за вашей болтовней на задних столах. Вы не хотите понять, что знание техники наипервейший вопрос вашей службы, а вы что – собрались своим будущим подчиненным показывать любительские права ? Неудовлетворительно ! – отрезал майор и отправил меня на место.
- Взвод , закончить занятия – дежурный по классу Миша Бышев вовремя подал команду на перерыв…
- Встать ! Смирно ! Выходи строиться !– Буханцев поставил точку в моем первом позоре…
Мы строились на улице возле технической территории, где проходили занятия. Предстояло бегом переместиться в первый учебный корпус на кафедру марксизма-ленинизма, где нас ожидал семинар по работе Ленина «Что делать ?». Перерыва – 10 минут – как раз хватало на передвижение бегом из одного здания в другое. Попутная тренировка по физической подготовке – как любил говорить наш старшина…
- Бегом ! Марш! – мы строем , стараясь держать подобие равнения, побежали…
- Ну, Степа, кранты… Двояк пока не исправишь, увольнения не видать, сегодня же иди… -бубнил рядом бегущий Казбич – Надо что-то думать, срывается 7 ноября…
- Знаю… - мы собирались на Октябрьские посидеть у нас дома, послушать музыку, по-гражданскому посидеть в вольной домашней обстановке, тем более что родители уехали в Челябинск к знакомым…
Семинар прошел на удивление удачно, Подполковник Кононов, отец моего одноклассника Игоря, довольно потирал руки, слушая наши ответы по ленинской работе.
- Ленин вскрыл идейные истоки оппортунизма и показал значение руководящей силы рабочего движения… непримиримость борьбы с буржуазной идеологией… изложил план организации марксисткой партии – я отвечал по «Что делать ?»… Горечь автодела подсластил пятеркой по МЛП…
- Молодец, Серега ! Протянул полсеминара… – не готовый к занятиям Валька, вновь вылез без двойки и был доволен концом занятий, а я стал задолжником, значит, накрылось увольнение… Обидно ! Тем более по предмету, важность которого я оспаривал в спорах о службе. Мол, командир, техника… И опростоволосился.. . Болтун !
До Октябрьских праздников оставалось три недели, возможность поправить дела имелась. И все равно неприятно…
ХХХХХХХ
С пасмурного неба моросил нудный октябрьский дождь. Не спасала плащ-палатка, накинутая на мокрую танковую куртку с искусственным воротником. Сапоги давно пропитались водой и по самые голенища были покрыты грязью. Чавкая по склизлой земле, мы убирали картошку в Нью-Бурассовском районе.
Утро было неплохим, хотя осень в этом году ощущалась здорово. Летняя жара с ее пожарами резко сменилась утренними заморозками, низкие свинцовые облака навивали тоску. Курсантские шинели согревали в строю, но в полях были бесполезны. А тут еще пошли дожди…
- Бр-р.. Замерз! – красными от холода клешнями рук Олеся Тютюник собирал с земли крупные бурассовские картофелины и кидал в корзину
- Зачем поехали ? Сидели бы в классе… Черт с ним, этим семинаром – Валя Мазур не очень старался побить рекорды картофелеводов, но и отставать от остальных не хотел… из-за чего возмущался.
- Хватит уже, и так не поднять – Васька поволок корзину с картошкой в сторону тележки трактора метрах в ста от нас. Предстояло работать еще несколько часов, пока не придут машины из города.
- Где Дудуня с Сестрой ? – Ромка Мусиенко жаждал посмотреть на Валерку Сестринского и Сережку Дудукина, ребят из Новых Бурасс, расписывающих нам прелести здешних лесов и полей.. – Я думал , здесь рай земной, а тут вода как из сита и грязища непролазная… Наболтают, паразиты, а мы ушами хлопаем… Поехали, поехали…
Нормы мы выполняли, заготовка картошки для училища – дело, конечно, нужное, но так хотелось побыстрее попасть в теплую казарму. И воскресенье подходило к концу, никаких увольнений для нас не было, а завтра – занятия…
Мучения с картошкой не закончились и по возвращении.
- Третий взвод 1 курса на выход ! – в зале клуба, где вечером после ужина мы начали смотреть нашумевшее «Белое солнце пустыни», раздалась привычная команда.
- Нам не нужно, чтоб вы служили, нам нужно, чтоб вы мучились – саркастически произнес Валерка Власов – Павлины, говоришь ? – перефразировал он красноармейца Сухова, явно намекая на картошку…
Валерка попал в точку. В казарме дежурный по курсу подтвердил решение Дубовского отправить взвод в овощехранилище перебирать прибывающие с полей корнеплоды…
- Ночь длинна, спит луна.. Тихо дремлет страна. Только нам , дуракам, на работу пора… - пел в строю Славка Дегтярев.
Мы понимали, что работать придется часов до 4 -5 утра. Одна поблажка – подъем для нас будет на час позже остальных, которые убегут на зарядку… Но и то хлеб !
ХХХХХХХХ
- Увольняемые, строиться в коридоре !- желанная команда раздалась в 9 утра субботы. Я попадал в первое увольнение, официально отмеченное в книге увольняемых… Раза 2-3 я уже был в свободном выходе за ворота, но это больше было ответом Дубовского на просьбу отца отпустить меня домой, чем долгожданное официальное увольнение с увольнительной запиской в кармане. А нынче мы получили военные билеты, парадную форму, вместо пилоток стали носить фуражки.
- К осмотру внешнего вида приступить ! - Соловей дал команду замкам проверить наше внешнее оформление. С вечера мы готовили парадки, гладили рубахи в бытовой комнате, отпаривали стрелки на брюках, до зеркального блеска драили ботинки. Леха Ерокин безнадежно испортил фуражку, вставив в нее пружину на два размера больше – для форсу и превратив ее в седло по внешнему виду, но это был шик ! Сейчас он бездумно стоял в этом седле на голове, готовый к выходу в свет и ждал , когда Леха Буханцев глянет на него сержантским взором…
- Курсант Ерокин, вы лишаетесь увольнения ! – Блин не пропустил мимо себя стараний Лешки , дав им диаметрально противоположное направление.
- Товарищ сержант, за что ?- Лешка был потрясен коварством Буханцева, который сам в бытовке вчера рассказывал нам секреты солдатского форса и самолично одобрил фасон Лехиной фуражки..
- За нарушение формы одежды !
- И вы, товарищ курсант Ширясов ! За неправильно пришитые пуговицы на кителе .
- Пуговицы на месте ! – Семеныч стал доказывать недоказуемое…
- Посмотрите, товарищ Ширясов. Все пуговицы должны быть пришиты однообразно. Серп на звездочке должен смотреть влево вверх, а у вас все пуговицы пришиты по-разному. Непорядок !
- Курсант Мусиенко, у вас не чищена бляха ремня…
- Курсант Степанов, у вас криво пришит шеврон на рукаве…
Буханцев не пропустил никого и сделал вывод, что увольяемые к увольнению не готовы…
- Для устранения недостатков Р-Разойдись! – Соловей дал команду и добавил - Повторный осмотр через десять минут !
Мы кинулись в бытовку, надеясь за отведенные 10 минут справиться с заданием…
Через десять минут в строю не оказалось Тольки Ширясова, не успевшего перешить пуговицы.
- Вы что, товарищи курсанты, не хотите в увольнение ? Или специально издеваетесь надо мной ? – Соловей ходил вдоль строя, сверля глазами стоящих…
- Курсант Барашкин, доложите статью 204 Устава Внутренней службы !
- Солдаты и сержанты срочной службы увольняются из расположения полка командиром роты. Одновременно из подразделения может быть уволено не более 30% личного состава… В субботу увольнение разрешается до 24 часов… - тараторил Васька выученную наизусть статью Устава.
- Достаточно ! И вы хотите мне доказать , что готовы в увольнение. Статья 206 говорит – В назначенный час… Где ваш назначенный час, товарищи курсанты ? Хорошо, даю вам еще полчаса, пока товарищ Ширясов не соизволит встать в строй.
Время, драгоценное время уходило… Часов в 11 наконец все были в строю.
Старшина придирчиво осмотрел наши кислые физиономии…
- Равнение на-право !- удалился в сторону курсовой канцелярии, где писарь Виталька Касимов уже выписал новенькие увольнительные, заверенные гербовой училищной печатью.
Дубовский, выйдя из канцелярии, и всецело доверяя старшине, был краток и немногословен
- Товарищи, вы будете находиться вне расположения родного училища. Постарайтесь не опозорить вашего славного звания курсантов, нести с достоинством честь и славу военной формы… И вообще, употреблять спиртные напитки запрещено , опаздывать из увольнения не надо… Ну, вперед !
- Напра-Во! – дежурный по курсу вывел строй на улицу и повел к дежурному по училищу, где в более краткой форме повторилась церемония проверки…
Наконец мы были за стенами нашего уставного мира. Первое увольнение- это как первое свидание, незабываемое и романтичное… Это потом уже , наученные горьким опытом, мы будем стоять на осмотрах картинкой Устава и в том, что выдал нам Часовой , без замечаний проходя сержантов, старшин и дежурных всех мастей… Это уже потом, после выхода за КПП, мы будем возвращаться в родную казарму через заборы и окна, из загашников вытаскивая перешитые брюки, седлообразные фуражки, зауженные шинели и подбитые микропором ботинки, исчезая через те же окна, заранее открытые нами, и заборы, огораживающие нащ мир от свободной гражданской жизни…
ХХХХХХХХХ
Снег валил, не переставая. Уже завалило все дороги и деревья, а он все шел и шел. Приближались Октябрьские праздники, и 7 ноября нам предстояло стоять в оцеплении на площади Революции. Все были приподнято взволнованы – саратовским было обещано суточное увольнение, остальным праздничный обед. 7 ноября ждали. И тут – снеговерть осени. С утра, вместо зарядки, взвода уходили на закрепленную территорию для борьбы со снежными завалами. Вовка Илюшенко, наш нижний каптер, где хранились лопаты, скребки и метла без устали выдавал и принимал уборочный инвентарь.
Наша территория – возле первого учебного корпуса, самая важная и видная часть училища. Огромные ели росли вдоль дорожек, красиво обрамляя вход. Снежными шапками накрылась вся растительная природа, но вид был чарующе прекрасен. До пота, без шинелей, в одних гимнастерках, мы гоняли тонны снега с дорог, собирая его в огромные кучи, которые вывозили машинами за пределы училища. Снегу в 72 году было много…
- Раз, раз, раз, два, три ! – Соловей давал ногу курсу, лентой шагающего в составе училища вниз от СХИ до Сенного. Снег прекратился, но коммунальщики со своими обязанностями справлялись слабо, так что вместо дорог было месиво из снега… Какая уж там нога, был бы строй.
Дороги 7 ноября были все перекрыты, машины не мешали и сотни курсантов нашего училища длинной гусеницей двигались на демонстрацию.
- Осторожно ! Принять вправо ! – подал голос Дубовский и мы, подчиняясь команде, сыпанули в сторону от трамвайных путей, по которым снегоуборочная роторная машина, проходила мимо строя, обдавая всех струей снега… Смеху было много, когда трамвай прошел мимо. Нам пришлось на ходу стряхивать с себя снег. Были уже в зимней форме одежды – ПШ, двойных портянках, шапках и перчатках. Со всех сторон гремели революционные марши. Возле Сенного со стороны Ленинского района выдвинулись колонны заводчан с красными флагами и транспорантами.
- Нормально идем ! – Шура Фарафонов выискивал в колоннах знакомых, обещая познакомить с какой-нибудь девушкой Валю Мазура… - Наташка! – заорал он кому-то… Ответ наверное был, потому что Валя с Балагановым, пользуясь смешением строев, уже пробирались к кучке девчат…
- «Несокрушимая и легендарная…» - гремела музыка из динамиков, сопровождая нашу колонну к площади Революции по Астраханской улице…
По Ленина дорогу перекрыли курсанты с красными погонами – рексы из училища МВД. Мы двигались уже по Ленина сквозь флаги, знамена, портреты членов Политбюро и лозунги. Оглушающе гремели оркестры и музыка из динамиков, создавая атмосферу необычности и праздника…
Наша задача была проста – перекрыть Братиславскую до окончания демонстрации. Старшие курсы от третьего до пятого участвовали в военном параде… Выстроившись вдоль улицы с интервалом до 5 метров друг от друга, мы создали своеобразный коридор, по которому нескончаемым потокам двигались саратовцы.
- Эй, служивые, айда с нами! – зазывали подогретые водкой мужики, орущие застольные и революционные песни, - Ей-Богу, позамерзнете в шинелочках…
Конечно, часа через два нашего стояния на улице, мороз пробирал до костей, но служба есть служба , и мы заговоренно стоически переносили тяготы и лишения, через промежутки в полчаса, с разрешения Лехи Буханцева или Коровина уходя в близлежащие подъезды греться…
Демонстрация заканчивалась часам к 14 . По дорогам начали ездить машины и троллейбусы, полные добирающимися домой к праздничному столу жителями. Пора бы и нам получить свою долю праздника. Старшекурсники расходились после парада самостоятельно, а мы, 1 и 2 курсы, строились коробками возле своих начальников.
- Саратовские, выйти из строя ! – долгожданную команду приняли с воодушевлением и быстро выстроились одной шеренгой перед курсом. Не было проверок внешнего вида, знания устава. Соловей, тоже промерзший, быстренько раздал увольнительные.
- Увольняемые свободны, остальным – напра-ВО! – курс отправлялся на зимние квартиры без нас, а мы кинулись к остановкам автобусов, троллейбусов и трамваев, затискивая свои тела в тесноту городского транспорта…
Возле дома, стуча каблуками сапог для согрева, я целый час простоял возле ее подъезда, надеясь на случайную встречу. Понимал, что так не делается, мысленно заставлял себя подняться на второй этаж и позвонить в 25 квартиру… Не смог. И в очередной раз, обиженный сам на себя, направился домой, куда в скором времени должны были подойти наши ребята по недельной давности договоренности – слушать маг и сидеть за домашним столом. Иво Шинкарев обещал по этому поводу принести бутылку. Я его радости по поводу выпивки не разделял, но… друзья есть друзья, а я был хозяин пустующей без родителей квартиры.
ХХХХХХХХХХ
Приближался День Ракетных войск и артиллерии, с этого года и нащ профессиональный праздник. Где-то за неделю до этого, озабоченный Дубовский бегал вдоль строя и составлял команду по борьбе для участия в спортивных соревнованиях. Своих профессионалов у нас было раз и обчелся, а выставлять надо было полную сборную по всем весовым категориям…
- Мазур ! Пойдешь после ста килограммов. Не надо разговоров, какие девяносто пять ? Ну, и что вольная, будешь классиком… - Начальник курса сильно не разбирался в сущности видов борьбы. Раз здоров, как бык – так и вези ! – будешь у меня и классиком , и вольником, и штангистом, и прыгуном в длину…
- Колбенев – мухач… Как раз 45 кг… Киберев – в легковесы ! Дегтярев…нда, длинноват. Ладно, будешь ручником…или боксером …Мусиенко, Мусиенко… что с тебя возьмешь ? Отдыхай…
Комплектовалась команда по классической борьбе. На первом же построении я попал в борцы, в весовую категорию до 90 кг. Опыта борьбы у меня было немного. Когда-то в Чехове с ребятами самостоятельно занимались самбо, у меня даже была своя самбистская куртка с длинным поясом. Потом, уже в Саратове, в каком-то подпольном клубе увлеклись карате, были неплохие сенсеи, обнадеживающие результаты, но , в конечном итоге, все запретили, как чуждое… Занимался во Дворце спорта на Чернышевской в секции бокса, наверное, месяца три. Ни в каких соревнованиях не участвовал, но силушку свою чувствовал. На спор с ребятами гнул гвозди, солдатские бляхи, поднимал одной рукой две двухпудовые гири, делал крест ими же… А тут соревнования . Без меня никак ! Волновался, как же… Проиграть не боялся, до этого никому не проигрывал. Пытали с Валей Мазуром на силу рук. Завалил его и правой и левой. Больше соперников не было… Серега Рогожников, очень жилистый парень, дольше всех держался…
- Завтра взвешивание, подъем в 6 часов . На зарядку не привлекать - отдавал распоряжения Дубовский старшине.
- Если проиграют, товарищ майор, они у меня каждую ночь сортир чистить будут. А сейчас – пожалуйста, пусть спят. Борцы-ы… –
протянул Соловей, явно раздасованный приказанием начкурса, дававшее нам право без него проснуться…
В шесть утра, за полчаса до общего подъема, Пантюха – дневальный по курсу, растолкал нас на взвешивание.
- Ну, удачи, мужики … - пожелал он нам на выходе из казармы. По свежему морозцу мы пробежались в выданных с вечера спортивных костюмах и кедах до спортзала, напротив санчасти. При свете ламп дневного освещения в зале уже шла суматоха со взвешиванием. Владимир Алексеевич Вершинин – наш преподаватель по физо и мастер спорта по вольной борьбе, руководил весами и диктовал протокол взвешивания…
- Так-с… Мазур, 1 курс… 95 кг… Первый тяжелый…
- Владимир Алексеевич, мне Дубовский приказал свыше ста…
- Что я тебе, голубчик, гирю привешу. У тебя еще есть время, набирай вес, - он хитро улыбнулся и показал глазами на умывальник . мол, воды пей вволю, вес и покажет, а на соревнованиях хоть до 90 упади, протокол уже подписан…
Валя кинулся в умывальник, здраво рассудив, что в весе свыше 100 кг претендентов будет немного и призовое место обеспечено. Рядом с ним прохаживался Толька Григорьев, явный кандидат в победители…
- Степанов…87 кг… полутяжелый вес. Записал, - обратился он к судье за протоколом, - Ладненько, товарищ Степанов, поборемся…
- Бандурин… Курс Михайличенко… 85 кг…
По залу, усердно сгоняя лишние 100-150 граммов, с матом на плечах, подгоняемые Серегой Чевтаевым, накручивали круги Юрка Колбенев и Вовка Шульга, наши будущие чемпионы в весе до 45 кг.
- Давай, давай… - подгонял Серега, сам боксер, но толк в гонке веса понимающий больше нас, - потей…
- Не могу больше – Юрка сбросил мат и уселся прямо на пол, - Сколько можно ? Наверное, целый килограмм сбросил…
- Сколько надо, столько и сбросишь. А курс подвести не хочешь ? В твоем весе всего-то два человека, а до 51 – десяток… Так что крути, второе место я тебе гарантирую !
К 10 часам, когда дело подходило к концу взвешивания, Валя Мазур, до завязки налитый водой, шагнул на весы.
- 99 кг и триста грамм…
Понуро сойдя с весов , он зашел в умывальник.
- Не могу , не лезет – оттолкнул он рукой предложенный стакан с водой..
- Слышь, Валь, мы же в плавках взвешиваемся. Может… того…
гирьку-то к хозяйству подвязать. Авось проскочит, Вершок-то намекнул… - подначил Леха Юревич.
Валя оглянулся в поисках подходящего груза и аж заулыбался
- Вот она, родимая ! – достал из угла кругляш от штанги в полкило весом.
- Нормально, подойдет… - мы уже искали веревку для подвязки – Вяжи потуже, чтоб не соскочила…
Валя натянул плавки, под которыми исчез железный подвесок и направился в зал…
- 99кг 800 граммов – Валя готов был расплакаться...
- Выпей, Валь… - Юревич подносил стакан с водой – Все же 200 грамм
Валя, запрокинув голову, влил в себя воду и застыл на весах.
- 100 кг ровно – результат был получен и запротоколирован. Наконец-то !
Валька прямо с весов кинулся в туалет, чтобы выплеснуть из себя излишек…
А на весах бедный Колбенев не сводил глаз с отметки 45 кг 150 грамм. Время неумолимо бежало к закрытию весов.
- Скидавай трусы ! Серега, тащи машинку для стрижки. Еще грамм сто сострижем…
- Есть 45 – после сброса трусов Юрка стал весить чемпионским весом…
- Теперь в столовку и жрать, жрать…!
- А жеребьевка когда ? Через час… Успеем !
ХХХХХХХХХ
…Свое поражение я пережевывал в Ленинской комнате за чтением последнего постановления ЦК КПСС. Не видя газетных строчек, пытался сосредоточиться на содержании первой страницы «Правды»…
- В зеленом углу призер первенства училища прошлого года курсант третьего курса Савостюк, первый разряд…
- В красном углу курсант 1 курса Степанов, третий разряд…
Слова судьи долетали до сознания как сквозь вату. Жеребьевка свела меня со знакомыми в общем ребятами – Сашкой Бандуриным по прозвищу Чомбе и старшекурсником Савой. С обоими я пару раз на тренировках сходился врукопашную, никаких значительных преимуществ с их стороны не заметил, предстоящие схватки на ковре казались простыми… После победы над ними я выходил в полуфинал, а там поглядим «кто из нас запоет, кто заплачет…»
Натянув на левую щиколотку красную повязку и представив судье на ковре носовой платок, предварительно подсунутый под борцовку, я шагнул на середину квадратного, покрытого зеленым «пионерским» сукном, ковра…
Напротив меня щерился Сава, которого с ревом поддерживали болельщики
«губаревского» курса.
- Смотри, парень, рога-то пообламываю. Сильно не ерепенься !- после рукопожатия я услышал знакомые по рассказам Вали Мазура слова психологической обработки противника со стороны своего визави
Согнув ноги в коленях и подав корпус вперед, мы сошлись лоб в лоб, стараясь руками подхватить соперника… Как бы случайно у Савы с моего плеча соскользнула рука и хлопанула меня прямо по уху. В голове зашумело. А затем, как бы уходя от моего захвата, Савостюк , крепко ладонью толканул меня в лоб… Я пошел вперед, уверенный в своей силе и обхватил его за туловище, готовый поднять его к потолку и бросить на ковер… Но получилось совсем не так, как я планировал… Мои руки оказались зажатыми под неслабыми бицепсами Савы, а он сам начал веретеном закручиваться в левую сторону, заставляя меня терять равновесие и увлекая за собой. Ног я не чувствовал, они остались где-то внизу, опоры в них не было, а вот тело, закручиваясь по спирали, уходило вниз, к ковру , да еще спиной… Поверженный на лопатки с раскрутки и придавленный сверху девяносто килограммами Савостюка, я был побежден в первой же схватке…
- Да ерунда, Степа ! – Казбич, мой секундант, растирал меня полотенцем. Несмотря на скоротечность схватки, пота утекло немало, – Бандуру завалишь за милу душу. Подумаешь. Ты же их здоровее в два раза, это так, случайность, взял тебя на понт !- Казбич настраивал меня на очередную схватку…
В зале вовсю шли борцовские баталии. На двух больших зеленых коврах рождались победители и побежденные, но для всех открывалась истина – Счастье победы только в борьбе ! – и неважно, что ты сегодня проиграл, найди в себе силы не покориться обстоятельствам и стань сильнее их.
С ковра сошли первые чемпионы училища – Вовка Шульга завалил в поединке Юрку Колбенева и стал первым. Колбень, как и обещал Серега Чевтаев стал вторым… Дубовский ликовал ! Сразу и первое, и второе место на первенстве училища… Ни у кого не оказалось мухачей-легковесов, а у нас целых два !
Бандурина Сашку я пытался завалить как медведя, зная свое силовое преимущество. И опять попался как пацан. Впрочем, им я и был ! Во-первых, Сашка тоже не слабак. Во-вторых, оказался мудрее. Не суетись на ковре…!
Я бросал его через грудь, как учил Толька Григорьев – красиво и эффектно.
А оказался на спине, не сумев прогнуться и провернуться с Сашкой в руках. И опять я был внизу на лопатках, а ликующий Чомбе скакал по ковру, победно поднимая кверху руки !
Поражение ! Всюду поражение ! Следующую схватку мне удалось дотянуть до конца по очкам, и то , наверное, за пассивность противника…Черт возьми, я не думал , что на людях так стыдно проигрывать !
Я стал третьим по результатам схваток в своей весовой категории, но для меня это было бесславным итогом.
Валя Мазур проиграл Тольке Григорьеву и Паше Орлову, выступающему от 23 кафедры и тоже стал третьим. Леха Юревич вышел вторым, Игорь Кириченко тоже, Юрка Телещук стал чемпионом…
- За проявленную волю к победе и командную слаженность всем участникам борцовского турнира объявляю благодарность !- Радостно возвестил Дубовский на построении курса, - а за первое место курсантам Шульге и Телещуку объявляю три внеочередных увольнения!
И вот я сидел в Ленкомнате и переживал… Как же ? Я провел пять схваток, в трех победил, и шиш с маслом по всей морде, а Шульга один раз вышел – и, пожалуйста, три увольнения…. Где справедливость ? Эх…
ХХХХХХХХХ
На экране курсантского клуба американской фильм «Ромео и Джульетта»… Зал переполнен и внимание к содержанию фильма неподдельное. Джульетта напоминала мне Иринку – черноволосая, кареглазая… Я страдал, до слез и боли в груди переживал за молодых влюбленных…И думал, думал… Ведь это эпоха средневековой Италии. Верона, Капулетти, Мантекки…А как все похоже на нашу жизнь. Отношения людей, любовь… Невольно думал о своем чувстве, невысказанном и страшно одиноком…
- Ерунда! – Вовка Тужилин был в оценке картины категоричен, - Какая любовь ? Вон девок сколько вокруг , только свистни…
- Ага, согласен !- Валя Мазур, известный Дон Жуан нашего общества, посвистывая ( наверное, следовал Вовкиному совету), пропел. –
« Сброшен лифчик голубой и смешные твои трусишки…»
- Во, Серега, верно! Что ты заладил – любовь, любовь… Слушать противно! Все только до постели ! Посмотреть бы на эту парочку через пару лет – кошка с собакой! Любовь ? Глупости…
- А я тоже влюблялся. В восьмом классе…- мечтательно завел Валерка Сестринский, - Мы с ней в классе целовались, а до дела не дошло, духу не хватило ! Но приятно…
- А мы с Людкой жениться собираемся - Серега Петрухин вспомнил свой интернат в Куйбышеве и свою девушку. Ее фотку он как-то после отбоя показывал Сашке Лобанову, а мы подглядели, койки-то рядом…
Я слушал своих товарищей и недоумевал – как же так ? Ведь самое светлое, что есть в жизни – любовь! К матери, Родине, к девушке…Это не просто слова, это внутреннее состояние души, святое… Любви поклоняются и боготворят…
- Во-во! – меня будто подслушал Васька Барашкин, - мы их на руках носим, делаем из них божнички, а на деле… ? Баба с возу недалеко падает ! Ты перед ними как стручок, мигом вытряхивают….
- И дорогая не узнает какой танкиста был конец… - завел любимую курсовую курилочную Славка Дегтярев…
- Пятнадцать сантиметров, - подхватил Тужила и заржал от собственной похвальбы.
- Да уж ты со своими пятнадцатью не пропадешь ! А куда Вале со своими двадцатью пятью ? – Серега Болотов обвел всех вопрошающим «луидефюнесовским» взглядом… Взвод подхватил Вовкино ржание, не кончающееся до самой казармы…
А я остался со своим мнением. С ним я и лег после отбоя в жесткую курсантскую койку… Так хотелось увидеть Иринку во сне, поделиться впечатлением от увиденного экранного чуда … Сумею ли когда высказать ей все словами ? Услышу ли ее голос ? Чувствует ли она, как мне без нее плохо…?
ХХХХХХХХХХ
28.11. Идет самоха. За эту неделю было две контрольных по аналетике и физике… Красовский достал ! Обе написал в норме. Начерталка позади, вроде четыре, матанализ проскочил,…по истории КПСС пять. Скоро зимние лагеря, скорей бы!
ХХХХХХХХХХ
Пятый курс готовился к батарейным учениям, которые будут проходить в учебном центре. Мы с Валеркой Саферовым (прозванным Тараканом – из-за рыжих усов) стояли в наряде по технической территории в 5 учебном корпусе, другими словами «высотке» и наблюдали за слаженными действиями расчетов старшекурсников.
- Здорово работают! – восхищался я, глядя на снующих вокруг грунтовой тележки курсантов. - Мощная штука. Может и мы так смогем когда-нибудь?
Этот наряд был одним из самых интересных. Все- таки именно здесь мы могли наглядно соприкоснуться с боевой техникой и даже с наслаждением мыли и драили полы в учебных аудиториях, напичканных самой современной ракетной техникой. А запах…? Незабываемый по всей жизни запах, сотканный из керосина, соляра, кожзаменителей, краски… Когда мягко открывается люк гусеничной 2П19 или в рубку оператора 9П117, тускло отсвечивают шкалы приборов , тумблеры, разъемы…
- Вообще, знаешь, Валер, я хотел год назад поступать в военно-морское, потом в танковое. Не получилось… Танки я с детства знаю, еще в седьмом классе тридцатьчетверку гонял по танкодрому, а еще раньше нагляделся на них в ленинградских лесах. Много их там было. Даже немецкий Т- III облазил сверху дониза…- вспоминал я «босоногое счастливое» детство.
- Да ладно брехать. Танки твои – это железки, уходящая история. Ракеты интереснее. И получить высшее образование сейчас важнее, чем что-либо… Я вот думаю училище закончить, а потом как-нибудь уйти из армии и спокойно работать на заводе инженером…
- А в военное училище зачем же пошел ? – возмутился я неслыханному коварству Валерки, - Или тоже по принципу Лехи Ерокина «свечной заводик и теплую маманьку под боком» ?
- Ну, свечной заводик – это мечта отца Федора… Просто у нас в Белебее с образованием для меня не вышло, а через военкомат сумел пробиться. Поэтому здесь. Но вообще-то интересно, конечно. И офицером я буду не хуже других. Просто никогда не мечтал о погонах, а вот пришлось…
Для меня стало открытием, что оказывается, в военном училище можно учиться не по душе, а просто для образования. А ведь Валерка парень неплохой, учится отлично, получше меня… На самоподготовке, сидя в классе наземного оборудования возле гусеничной пусковой, мы каждую свободную минуту лазили в рубку, сидели на местах номеров расчета и мечтали о нашей будущей службе, когда то таинственное и привлекающее в виде испытательно-пускового электрооборудования, будет подвластно нам…
- Знаешь, Серега, прочитал я недавно у Карела Чапека – такой чешский писатель, вроде Гашека с его Швейком - некую притчу. Помер военный, офицер в некоем звании, отслуживший всю жизнь в армии. И попадает он в чистилище, где встречает его святой Петр. Он при воротах состоял. И спрашивает Петр офицера – Ты, мол, пока суд да дело, что желаешь увидеть на этом другом свете ? А тот возьми и скажи – Хочу, говорит, увидеть самого выдающегося полководца всех времен и народов. Лично, так сказать, познакомиться. Хорошо, отвечает Петр, пойдем… И вот идут они мимо райских кущ и адовых котлов. Видит и узнает офицер многих выдающихся деятелей истории, за ручку с некоторыми здоровается, уважение оказывает… И подводит его Петр к старенькому, сморщенному, плюгавенькому мужичонке. – Вот, говорит, самый выдающийся полководец всех времен и народов ! Да кто это ? - спрашивает офицер- Македонский…? Наполеон …? Чингисхан…? Нет, отвечает Петр, - это деревенский сапожник, всю жизнь точавший сапоги и обувку селянам. И замолчал Петр. А офицер начал возмущаться – Как же ? не знаю такого, обманываешь меня, Петя! Вздохнул Петр и говорит – Да этого не только ты, он и сам не знал…- Валерка закончил рассказ.
- Ничего не понял… Какой сапожник ? – я недоуменно смотрел на Таракана – Он-то кто ?
- Да вот, Серега, мы ведь не знаем зачем на свет появились. Какая у кого судьба, кто для чего предназначен в этой жизни… Может ты должен быть хирургом или географом, артистом или водолазом, а вот надел форму и будешь всю жизнь военным… Так и тот сапожник всю жизнь сапоги ремонтировал и даже не догадывался, что по судьбе надо было ему быть самым выдающимся полководцем. Но не знал он этого, вот загвоздка ! И всю жизнь просапожничал… Я так не хочу. Мне бы понять, на своем ли я месте ? Поэтому и учусь, что понять хочу, мое ли это ? А может, я действительно, рожден для армии. А если нет, то и жалеть незачем – буду инженером на заводе.
Я слушал Валерку и смутно понимал смысл его слов. Для меня все было ясно! Быть военным – моя судьба. Все остальное – мыло… Какой завод , какие сказки…?
- Брось ахинею нести. Жизнь дается один раз и прожить ее надо так… В общем, ты сам знаешь. Островский гораздо вернее сказал о бесцельно прожитых годах, чем твой чех !
- Так-то оно так, но все-таки… - Валерка не стал распространяться дальше. Замолчал и стал смотреть на перевод ракеты в очередную степень готовности… Я был уверен в правильности своего выбора и от этого немного петушился перед, как мне казалось, неуверенным Сафрой
- Валера, нам ли быть в печали ? А наша профессия – квинтэссенция сущности мужчины. Только офицер может быть и поэтом, и хирургом , и артистом, и гусаром в одном лице. Да еще не дураком ! На гражданке таким не станешь, поверь мне… Так что, держи курс на звезды, на лейтенантские… И Петр когда-нибудь пожмет твою мужественную руку за правильно сделанный выбор !
ХХХХХХХХ
На вечерней поверке после до боли знакомого соловьиного «Слушай наряд!», выяснилось, что наш взвод первым на курсе завтра заступает в караул по училищу. Вот где сказались трехэтапные дни подготовки к караулу, бесконечные вопросы Романа Ивановича об Уставе Гарнизонной и Караульной службы… Наконец-то хоть что-то из военной романтики ! Я с удовольствием прослушал
- … Первый пост, первая смена курсант Степанов, - на что бодро ответствовал - «Я!»…
На следующий день после пятого часа занятий, капитан Черных посадил нас в классе уставов на теоретическую подготовку давно знакомого материала.
- Боевое Знамя воинской части Вооруженных Сил СССР есть символ воинской чести, доблести и славы…
- Часовой обязан бдительно охранять и стойко оборонять свой пост, нести службу бодро, ничем не отвлекаясь и не выпуская из рук оружия…
- …Под охраной состоит Боевое Знамя училища с орденами Боевого Красного Знамени, Красной Звезды и орденскими лентами….
Начкаром вместе с нами шел старший лейтенант Тимофеев, который придирчиво принял нас перед разводом у старшины курса. Замечаний не было… Так , по мелочи… Проведя белоснежным платком по приемнику магазина и обнаружив на нем темную полоску грязного масла, Тимоха отправил Петруху чистить оружие. Всем остальным было приказано перечистить сапоги.
- Салаги еще! – Соловей, держа большие пальцы рук за ремнем, поучал ,
- Задники каблуков не чищены, привыкли с нянькой… Белоручки! – он был расстроен своим недосмотром и старался…
На строевой плац, где проходил развод караула и наряда, двигались бегом, звеня оружием и давясь застегнутыми на крючки шинелями. Парадка под шинелью была страшно неудобна , стесняла бег и наровила собраться в кучу, вылезая из сапог и подпирая шею… Впереди строя караула легко бежали третьекурсники сержанты Шейнов и Романов, назначенные разводящими…
- Товарищи курсанты, нитки и иголки к осмотру ! – прозвучавшая команда дежурного по училищу, была привычна, но как всегда неожиданна…
В шапках, на положенных им местах, у каждого из нас красовались иголки с накрученными на них белыми и черными нитками… После бессловесного спора о длине ниток, поняв свою темноту и , приведя на месте указанные недостатки к порядку, показав расчески и носовые платки , ответив на кучу каверзных вопросов, мы наконец услышали
- Оркестр, играй сбор !… Начальник караула ко мне !- и , хитро подмигнув, рассчитывая на нашу первокурсную неосведомленность, добавил – Слушай пароль!- рассмеялся… - Отставить смех в строю !- оборвал он сам себя и начал напоминать Тимохе об особенностях его службы…
- Оркестр, играй развод!… Караул и внутренний наряд напра-Во! По караулам шагом марш !
Караулка располагалась в торце спортзала, где совсем недавно я так позорно проиграл. Не успели принять караульное помещение, как разводящие потащили нас на посты через караульный городок, где было оборудовано место заряжания оружия…
- Справа по одному заряжай! – Шейнов, высокий сержант , стоя сбоку от нас, следил за нашими действиями, - Смена, за мной шагом марш!
Первый пост со Знаменем училища находился в первом учебном корпусе на приподнятой площадке, огороженной покрашенными под золото цепями. Старший лейтенант Тимофеев, согласно Устава, прибыл с нами. Командовал старый начкар Слюта
- Смирно! Часовой сдать пост ! – Леха Заикин, которого я знал еще с абитуры, повернув голову налево, затараторил мне в ухо
- Пост номер один, трехсменный, круглосуточный. Под охраной…
Процедура сдачи поста прошла быстро, смена убыла в караулку, а я остался на долгих два часа возле училищной святыни.
Выходящие после занятий курсанты отдавали Знамени воинскую честь, и мне приходилось постоянно стоять по стойке «Смирно», так что к моменту смены ноги уже начинали гудеть, но помня ответственность за пост, приходилось терпеть…
В караульном помещении, после зачитки боевого расчета, я попал в бодрствующую смену, где с успехом перемыл грязную, оставшуюся после ужина посуду… Наконец пришло время отдыха. Растянувшись на жестком топчане, при свете синей дежурной лампы, я мгновенно уснул. Первый караул давался тяжело… Казалось, я только закрыл глаза
- Караул ! В ружье ! Нападение на третий пост ! – прибывший с проверкой Дубовский глядел на часы, стараясь понять нашу бестолковую беготню от пирамиды с оружием до середины комнаты начкара, который докладывал дежурному по училищу о полученной вводной…
- Бегом… бегом ! – Шейнов гнал нас на техническую территорию, где, согласно вводной, Васька Барашкин героически отражал нападение, сидя в заснеженном окопе под вышкой часового…
- Отвечать на вопросы проверяющего ! – Тимоха разрешал поговорить с Дубовским, прибежавшим вместе с нами… Отвечали, куда деваться !
И снова на пост, два часа смиренного стояния до четырех утра. И ожидание проверяющего на посты… В караулке вопросы по Уставам, заполнение Боевого листка с нашими первыми успехами…
После общего подъема в училище, наша смена бодрым, показным строевым подходила к полюбившемуся посту… Очередная смена. Глаза слипаются от усталости, замерзшие ноги подрагивают в жестких от уличного мороза сапогах… Стою в тишине первого корпуса, боясь стать «вольно», в окружении мраморных досок с фамилиями золотых медалистов… Со стен в упор глядят вожди и полководцы… Уборщица, тетя Клава, усердно трет паркетные полы у входа. Со второго этажа спустился дежурный и направился снимать пробу в столовую… Светает…
От неожиданно раздавшегося грохота, я встрепенулся и, выпучив глаза, уставился на уборщицу, которая продолжала шаркать по полу здоровенной шваброй… Стою, не понимая – чего-то не хватает… Неужели закемарил ? Не хватало позора ! Да вроде нормально … Перехватил ремень автомата повыше и понял чего не хватало – под рукой не было ремня ! Похолодело внутри, застыл как лопату проглотил…
- Устал, сынок ! Ружье-то упало… - тетя Клава, продолжая уборку, улыбалась… Наверное, насмотрелась за свою жизнь на наши фокусы…
Вот это номер ! Не заметил, как уснул. Стоя на первом посту !?… как боевая лошадь или конь Буденного в стойле !
Автомат сиротливо лежал под ногами на ковровой дорожке. Сон улетел мгновенно. Подхватив оружие на ремень, замер у Знамени, заслышав шаги подходившей смены… Пронеси, господи ! Не выдавай, тетенька !
- С поста шагом марш ! - облегченно вздохнув, я оставил место никем не увиденного конфуза… А ведь было…чего уж там…
ХХХХХХХХ
7.12. Думаю об Иринке… Я о ней вообще каждый день вспоминаю, хотя и вспоминать-то нечего… Она стала для меня чем-то большим, чем просто хорошая девчонка, в которую можно влюбиться. Скорее всего я наделил ее чертами, которые хотел бы видеть в ней… И теперь я смотрю на нее, но даже в мыслях не могу ничего ей сказать. Ставлю ее выше себя, хотя понимаю, что она самая обыкновенная… Верить в это не могу. Она для меня – в небе… Я бы, наверное, сейчас не знал что делать, если бы она просто подошла ко мне… Скорее всего молчал бы. Меня она не замечает. В декабре ей уже 19. Считает, наверное, меня салажонком или просто ничего не чувствует, хотя, говорят, девчата на любовь чувства имеют… Но что-то не видно…
ХХХХХХХХ
- Хорошо…! – Олеся свалился на заиндевевшую солому прошлогоднего урожая во всей экипировке. Рядом с ним попадало все наше отделение…
- Немного передохнем и вперед ! Казбек, глянь вокруг… А то от Черныха всего можно ожидать. Может уже рядом с нами…
Сашка Татарников исчез в темноте заснеженного поля… Мела поземка, морозец привалил градусов под пятнадцать, хотя утром , казалось, было не так холодно…
На утреннем разводе курс, выстроившись по-взводно, получал учебную задачу,
- Товарищи курсанты, сегодня вы на практике проверите полученные в классах и аудиториях знания по военной топографии и тактике. Для вас создана учебная обстановка на полигоне – минные заграждения, инженерные препятствия… Командиры отделений получат карточки азимутального хода, с помощью которых вам предстоит в дневное и ночное время выйти в тыл условного противника и уничтожить склад боеприпасов…
- Слышь, Васек… Чего это нас так стращают ? Нашли козырь – по азимуту… Да мы тут каждую кочку знаем… Конечно, ночью можно и заблукать… – Валик Мазур першептывался с Васькой Барашкиным.
- Не боись, Валь… Я давеча прослушал разговор водителей с ДОУПа. Так вот они сегодня утром выехали в поле на конечные пункты – эти самые склады…Надеюсь, следы от 66-го сумеем распознать, по ним и пойдем…
- …передвигаться вы должны скрытно, не выдавая своего положения. За вашими действиями будут следить преподаватели кафедры – полковник Шестак показал рукой на стоявших в отдалении офицеров…
- Гляди… Вася Чварков, - Славка Дегтярев указывал взглядом на майора Чваркова, известного в училище начальника курса и командира дивизиона, - Вообще-то, конечно он такой же как и мы, только майор, - философствовал Славка.
- Слушай приказ ! Противник – «синие» занял оборону по южной окраине рощи «П-образной»… Наши войска – «красные» имеют задачу прорвать оборону противника и продвинуться в южном направлении на глубину 12 километров, где сосредоточиться у отметки 42,0 для дальнейших действий. Приказываю – по-взводно выдвинуться на рубежи атаки, указанные в боевых распоряжениях и в 18.00 по сигналу – ракета красного огня – атаковать условного противника. На отметке 42,0 вскрыть пакеты с кроками маршрутов, по указанным ориентирам выйти к складам боеприпасов и уничтожить их. Связь – по радио через приданные отделениям радиостанции Р- 105. Я следую в КШМ…
Приказ звучал сурово, но здорово… Мы третий день находились в зимних лагерях, на полевых занятиях. Зима сильно изменила то, что мы наблюдали здесь летом… Толстый снежный наст и покрытые сантиметровым инеем ветки деревьев, делали учебный центр сказочным лесом, за которым не было видно ни учебных полей, ни стрельбища, ни инженерного городка… Экипированы мы были по-зимнему – в УТ куртках, таких же ватных штанах, валенках… Конечно, как и положено - противогаз, автомат, ОЗК…Распорядок дня, по сравнению с училищным, был мягче. Душа радовалась. Казалось, это и есть боевая учеба…
- Товарищ ефрейтор, противник не обнаружен, - Казбич вынырнул из темноты и свалился в стог рядом с нами.
- Отдыхать десять минут…
От усталости ныло все тело. Пропотевшее обмундирование, остывая, вызывало озноб, но так хотелось расслабиться. Мы еще не прошли своего маршрута, а на часах уже поздний вечер… Может, заблудились ? Отвечая на мои мысли, в небо взлетела осветительная ракета, заставляя вжаться в солому и не шевелиться… Нет, учеба шла полным ходом, нам давали знать, что все под контролем…
Вскрыв пакет, Лешка Буханцев зачитал нашу задачу – выйти к инженерному городку, где пройти полосу заграждения. Об этой полосе мы уже были наслышаны…
- Взвод, бегом марш ! – закинув автоматы за спину и придерживая противогазные сумки, мы побежали за Лехой… Время пошло !
- Е-мое! Хоть автомат понеси… - Шурка Фарафонов тащил радиостанцию и ему приходилось несладко.
- Давай сюда! – Славка Громов перехватил Балагановский автомат.
Бежать в зимней форме было тяжко. Валенки, подбитые резиной, оказались тяжеленными, ватные штаны через минуту бега начали растирать то, что положено… Минут через десять стало жарко !
- Вспышка справа ! – полковник Гусев дал вводную прямо на дороге.
Мы кинулись влево и грохнулись на снег ногами к взрыву, подбирая под себя оружие и утыкаясь разгоряченными лицами в снег, который не казался холодным…
- Товарищ курсант Малкин ! Вы неправильно выполнили команду. Весь взвод в одну сторону, а вы – в другую… Отбой !
Мы понеслись дальше, зная, что последует новая вводная – Славка Малкин не дал нам права проскочить Гусева без замечаний…
- Воздух ! – взвод рассыпался по полю вдоль дороги. Упав на спину и выставив в небо автоматы, мы отражали налет вражеской авиации…
- Газы !- руки рванули сумки противогазов…
- Бегом марш ! – голос Буханцева еле слышался через холодную резину…- Не отставать !
Белый снег до слез резал глаза, дыхания не хватало, но взвод бежал к намеченной цели – огненной полосе, которая, казалась, снимет нашу усталость…
Сбоку резко хлопнуло. Вверх, шипя, ушла ракета, которая высоко в синеве раскрылась красным бутоном и тремя звездочками со свистом перечеркнула небо… СХТ, сигнал химической тревоги !
- Плащ в рукава! Чулки, перчатки надеть ! – прозвучала «любимейшая» команда. Рассредоточившись по дороге, мы натягивали плащи ОЗК…
- Противник справа ! – не снимая защиты, взвод ощетинился автоматным огнем. Стреляли холостыми, одиночным огнем. Только Лешкин автомат лупил очередями – ему доверили насадку для холостой стрельбы…
- Отбой ! Провести частичную дегазацию и дезактивацию оружия и обмундирования !…
К огневой полосе взвод прибыл достаточно измотанным вводными…
- У тебя глаза синие, синие… А вокруг них леса ресниц – уныло пропел Бышев, от которого поднимался пар в морозном мареве..
- У меня ж половое бессилие и гангрена обоих…ягодиц – закончил за него Тужила… - Живем, ребята ! Когда-то молод был, удал ! Навсильничал и грабил ! Теперь же дряхл я стал и стар, все прежнее оставил !- Вовка энергично пританцовывал на морозе, казалось совсем не устав…
Напротив нас на огневой полосе солдаты ДОУПа поджигали напалм в цинках из-под патронов и автомобильные скаты, облитые бензином. Вскоре вся полоса ревела огнем. Особенно впечатлял лабиринт из огнеупорного кирпича, который нам предстояло пройти. Огонь в нем, скручиваясь спиралями, вырывался из всех щелей, создавая иллюзию ада…
- Вперед ! – я рванул прямо в пламя лабиринта, выставив вперед автомат. Чувства опасности не было – мы же на занятиях, а здесь все предусмотрено и отцы-командиры всегда рядом, подскажут, помогут… Брезент УТешки оберегал от огня. Прикрываясь рукой от языков пламени, бегом проходил поворот за поворотом, пару раз натыкаясь стволом автомата в кирпичную стену… Главное, не вляпаться в корыто с напалмом. Он, зараза, прилипчивый… Знал, что снаружи наготове с брезентовым тентом стоят ребята. Если загорюсь, накроют, собьют пламя… Шел уверенно, зная о находящихся рядом товарищах. Выбравшись из пламени, тут же попал под разрывы взрыв-пакетов и имитатоторов снарядов. А впереди качающийся мостик, под которым брызгала пламенем скатовая резина, выпуская клубы черного смоляного дыма… По соседней дорожке несся Коля Власов, норовя вырваться вперед , вот уже и спина его впереди меня… Коля не справился с равновесием на качающейся доске и грохнулся прямо в огонь, вскочил и начал руками сбивать с себя пламя. Огонь прилипал к рукам, от рук лип к одежде, к сумке противогаза… Коля заметался и вдруг побежал в сторону от полосы…
- Стой! На снег… На снег! – орал Лешка Буханцев. Наперерез Власову бежали Серега Петрухин с Сашкой Лобановым, пытаясь сбить Колю с ног и погасить пламя брезентом, как учили…Сереге удалось подставить подножку и вдвоем с Лобановым накрыть горящего Колю брезентом… Он вскочил в дымящейся куртке, ошалело огляделся и кинулся к полосе за мной. Я уже прошел большую ее часть, задержавшись у опрокидывающейся стенки, которую преодолел только с третьей попытки… Прыгнув в заснеженную траншею в конце полосы, изготовил автомат к бою, уперев его в земляной брутствер … Кажется, прошел хорошо…
Ребята один за другим прыгали в траншею. Черные от копоти, кое-кто с подпалинами, но веселые и азартные – А, ну давай еще !
- Чуть не поджарился, ну, здорово ! – Туват скалился белоснежными зубами
- Колян, а ты че носился как кабан ? – Страус подначивал смущенного Власова, который претерпел больше всех…
- Все в сборе ? – Леха проверил взвод, - Тогда вперед !
Вытащив из полевой сумки карту и сверившись с местностью, Лешка указал направление движения
- Фарафонов, доложи руководителю, что мы прошли полосу и выдвигаемся к стрельбищу…
Балаганов уже настраивал радиостанцию на указанные частоты , вращая кремальеры настройки .
- Первый… Первый… Я – 273. Выполнил полосу… Начинаю колесо 270… Как понял ? Прием…
Это означало , что мы направляемся на запад, где должны были отстреляться и передохнуть обедом…
Уже минут пятнадцать ускоренного передвижения по заснеженным тропам полигона, вогнали тело в пот, который струйками стекал по спине под ватными куртками. На привале придется мерзнуть в мокром…
В стороне от тропы засвистело и в небо посыпался фейерверк разноцветных звездочек…
- Вот черт ! Зацепили растяжку… Взвод, к бою ! – мы сыпанули в сторону леса, проваливаясь в глубокий снег целины и, рассредоточившись по фронту, заняли оборону…
Вышедший из-за кустов преподаватель кафедры тактики полковник Богачев придирчиво всматривался в наши действия, комментируя их своими наблюдениями…
- Противник прямо по фронту ! – дал он вводную и начал кидать нам перед носом взрыв-пакеты, которые в мягком снегу действительно взрывались красиво и звонко.
- А вы, товарищ курсант, психологически подготовлены слабо. Почему отползли в сторону ? Ну, взорвется рядом, в штаны, надеюсь не наложите ? – распекал он Олега Шевченко, который непроизвольно отполз от шипящего в полуметре взрыв-пакета…
На стрельбище выполнили обычное первое упражнение. Наше отделение, возглавляемое Силычем, отстреляло полностью на «отлично». Повеселевший Черных даже сфотографировал нас в полном составе, объявив за успешную стрельбу благодарность.
Обедали, сидя прямо в снегу, подложив под себя противогазные сумки. Полевая кухня разместилась возле стрельбища, ходить за жратвой было недалеко. Дядя Коля Пахомий щедро насыпал в котелки щи да кашу, которые на свежем воздухе были необыкновенно вкусны.
- Сейчас бы соснуть ! – размечтался Витек Коровин..
- Сосните, сосните, товарищ ефрейтор – подначил Дракоша ( Ваську Барашкина мы так начали звать за схожесть с Дракончиком из мультфильма о кандитерской фабрике, которому всегда было мало еды и который все время кричал – Мне, мне все давайте…)
- А если вам жарко, подойдите к окну и кокните – Васька развеселился…
Мы засмеялись, настроение у всех было превосходное. Обиженный Витек вскочил на ноги
- Встать ! Товарищ Барашкин, я приказываю встать !
- Щас ! Разбежался ! Только штаны подтяну…
Раскрасневшийся, обиженный на всех отделенный командир убежал в сторону капитана Черных…
- Ну, вот, сейчас доложит…
- Не доложит, а заложит. Дурак, шуток не понимает.
- А все равно, Вась, не надо нарываться… Скандал будет, Витек не простит…
- Да пошел он ! – Васька блаженно растянулся на брезентовой плащ-палатке. Еще было полчаса отдыха…
До высоты 42,0 мы добирались по карте, ориентируясь по компасу. Днем в поле, по флангам, в отдалении чернели фигурки курсантов соседних взводов, которые шли параллельными нам маршрутами… Сумерки надвигались быстро, так что сигнал к общей атаке – ракета красного огня – прошелестел в темном звездном небе. Вот и завершающий аккорд дня…
- У-р-р-р-а-а ! – мы бежали к отметке, помеченной на местности знаком тригопункта, довольные и осоловевшие от усталости. За спиной за день беготни осталось километров тридцать снежных дорог…
- Так… Азимут 180 градусов, триста метров, группа деревьев… - Олеся зачитал первый ход – Дегтярев, шаги делай помельче, а то проскочим – мы начали движение в тыл противника…
Устали здорово… Романтика романтикой, а обед по распорядку. Хотя , конечно, обедали, уже стало забываться… Упасть бы прямо в снег, отдохнуть…
- Вперед ! Вперед…- Олеся сверялся по компасу и голосам из темноты – Принять правее. Слава, принять правее !
Мы шли на голоса, уверенные в правильном направлении. Вот и группа деревьев – три чахлых березки…
- Азимут 265, шестьсот метров, тригопункт…
У тригопункта обнаружился стог прошлогодней соломы… Привал… Сил не было тащиться через ночь… Вскрытые штык-ножом консервы с тушенкой уже не так радовали как днем, но приятно укладывались на замороженный черный пайковой хлеб… - Живем, ребята !
Я глядел в туманное небо, откуда сыпался мелкий снег… Думал об Иринке. Наверное, она дома … Что делает, о чем думает ? А я вот лежу на прошлогодней соломе и сил нет подняться … А надо. Я не Малыш, и я не Смок Белью… И в руках у меня не Винчестер, а автомат Калашникова… Время вперед! Олеся поднимает отделение и мы снова бредем в ночи, падая при свете сыпавших с неба осветительных ракет и снова считаем пары шагов…
- Азимут 115, триста семьдесят метров, одиночное строение… Азимут 220, четыреста метров…
Шагали как заведенные, уже безразличные к ракетам… Дойти, дойти… и домой, в уютную теплую казарму… И все равно нравилось. Чувствовал себя человеком… Так что не прав Сафра, выбор правильный. Мы станем офицерами… Учиться еще долго, но станем !
- Есть! Нашел ! – Валерка Власов доставал из-под снега патронные ящики – Вот это и есть вражеский склад !
- Ба, да тут кирпичи… - Вовка Тужилин, вскрыв ящик, изучал его содержимое. – Валерка, гляди ящики полегче, назад ведь тащить…
- Давай выкинем к чертовой матери эту тяжесть – Валя Мазур догадывался, кому придется все тащить в учебный центр и заранее готовил поклажу полегче.
- Я вам выкину… Берите, что есть. Ящики одинаковые для всех… - из заснеженных кустов вылез капитан Черных. – А вообще-то молодцы, первые добрались. Я уж замерзать начал… Буду ждать остальных. Буханцев, доложите о выполнении задачи и отправляйтесь назад.
- Шурикан ! Давай в эфир – Склад уничтожен, возвращаемся на базу !
- Первый, первый… «Канитель» закончил… Примите «Улыбку 273»…!
Мы вышли первыми на строевой плац учебного центра, где уселись, сложив ноги по-турецки и разложив свое табельное имущество.
- Уф. Устал… - осоловевший Муса чуть не засыпал
- Терпи, Ромка ! Еще немного и нас с почестями отправят спать. Все же выходить первыми лучше, чем последними…
Майор Дубовский оглядел наш взвод
- Молодцы ! Разбор занятий завтра… А сейчас, товарищ Буханцев, взводу сдать имущество и отдыхать. Подъем на час позже. Спокойной ночи…
Утром выяснилось, что четвертый взвод по-прежнему в поле. Их привезли к завтраку на Газ-66… Понурый Валера Тарасян оправдывался :
- Я им говорил, не надо по следам. Да разве уговоришь ? Вот и утопали в другую сторону…
- Ну, что, Васек, предлагал так же. Правильно Леха нас гнал… Хоть выспались за ночь в казарме, а то бы ночевали в той скирде…
Зимние лагеря заканчивались. Скоро на машинах обратно в училище, а жаль, здорово было !
ХХХХХХХХ
С жесточайшей ангиной, температурой под 40, в канун Нового 1973 года и своего восемнадцатилетия, я лежал в училищном лазарете. Черт меня дернул пойти на поводу у Тужилы, когда он предложил голышом погонять по снегу в последний день лагерей. Этот день перед отьездом в училище практически был свободным. Ждали машины. И отдыхали… Денек был на славу. Легкий морозец, мягкий, за ночь выпавший снег, яркое солнце. Прекрасное настроение…
- Мужики, айда закаляться ! – Вовка забежал в казарму в одних трусах – Благодать обалденная !
- А ты чего в трусах. И в сапогах… Еще бы шапку одел, морж ! – Валерка Сестринский повернулся на другой бок, показывая всем своим видом глупость Вовкиной затеи.
- Зибон, я с тобой ! – Петруха соскочил со своей койки – В футбол погоняем, - он начал доставать из-под койки футбольный мяч.
- Айда, ребята ! Завтра будем в училище. Там не побегаешь… - Виталька Касимов присоединялся.
Тужила скинул сапоги, оставшись босиком… Бегать по снегу, так бегать ! Кривые кавалерийские ноги Тужилы – предмет его гордости
- У меня ноги на букву «О». Не подумайте, что отличные. А у тебя, Степа, на букву «Х», но не подумайте , что хорошие… - Вовка веселился. Его смех поднял на ноги еще с десяток добровольцев.
По примеру Володьки, мы в чем мать родила, выскочили на заснеженный плац. Возле казармы снег был почищен, а чуть в отдалении лежал огромными сугробами. Сами убирали…
- А-а-а…! Даешь!- Вовка первым рванул прямо в завалы и нырнул в снег как в воду.
- Ура-а-а ! – мы прыгали следом. Снег был обжигающе горяч. И азартен, заставляя вновь и вновь окунаться в свой белый пух…
На горячих телах снег таял на глазах, кожа раскраснелась, от нее поднимался пар. А Серега Петрухин уже ударил по мячу… Началась свара и беготня босиком по снегу…
Минут через двадцать, разгоряченные и промерзшие одновременно, мы ввалились в казарму, до крови растирая тела полотенцами. Будет, что вспомнить !
И вспомнили уже к вечеру… Снежок напомнил о себе ломотой и головной болью. Мы были уже в училище, так что дорога была прямая – в санчасть…
Вот мы и оказались на лазаретовских койках, составляя компанию Игорю Шлепкину, за неделю до этого сломавшего руку.
Это было все же лучше, чем гауптвахта Васьки Носа. Витек Коровин таки добился своего. Персональное дело комсомольца Барашкина рассмотрели на следующий день после разбора полевых занятий, еще в учебном центре. Не смотря на наши старания и заступничество Генки Польщикова, выговор без занесения в учетную карточку с помощью старших товарищей в лице Черныха и Тимофеева, Васька все же заполучил. Ну, а Дубовский, пользуясь правами Дисциплинарного Устава, вкатил 5 суток ареста – « за оскорбление командира отделения и грубейшее нарушение воинской дисциплины…». Ну, Витька, устроил !
Совсем скоро начало зимней сессии, после нее – долгожданный отпуск. А мы залегли в санчасть так неудачно…
ХХХХХХХХ
Молодость берет свое, и уже в двадцатых числах декабря мы бодро маршировали в строю в одних ПШ, подгоняемые сержантами.
- Курсант Степанов назначается секретчиком взвода – Буханцев вывел меня из строя.
- Есть !
Будем считать, повезло. Теперь я получил возможность передвигаться по училищу без строя. Правда, тяжеленный чемодан с секретной литературой и тетрадями, будет стеснять мои походы между учебными корпусами, но зато я мог опоздать на несекретную дисциплину, вроде аналетики, физики или истории КПСС, а то и вовсе пропустить нежелательный предмет, мотивируя это задержкой в секретной библиотеке… Есть свои плюсы, есть !
А изучаемые предметы разрастались, как снежный ком. Лабораторные работы, контрольные, зачеты, домашние задания… Продыху не было. На фоне постоянных нарядов, караулов и работ, любая минута отдыха рассматривалась как необыкновенная удача… А Соловей добавлял прелести армейской жизни своим подходом к нашему воспитанию.
- Нарядчики, выйти из строя ! – ежевечерне эта команда звучала на поверках и ежевечерне десятки провинившихся курсачей всех курсов, за исключением, быть может четвертого и пятого, мыли, драили, чистили коридоры и сортиры, столовые и склады, паркет и оконные стекла…
- Нарядчики, выйти из строя ! – это уже касалось меня, заимевшего на сегодняшнем утреннем осмотре пару нарядов на работу от Витька Коровина за подшитый с проволокой подворотничок.
Рядом со мной сиротливо стояли Ромка Мусиенко и Вовка Тужилин, которым предстояло доблестным трудом отмывать свои грехи.
- В распоряжение дежурного по курсу нале-ВО! Шагом марш! Строиться у тумбочки дневального ! Остальному личному составу – сорок пять секунд отбой !
За нашими спинами раздался привычный грохот сорокасекундного отбоя , а мы уже строились возле дежурного в ожидании работы. Конечно, обидно…
- На обиженных воду возят !- вот и повезли.
Старший сержант Соловьев оглядел наш строй.
- Ну, орлы, поработаем ! Фофанов – туалет , Ульянов – умывальник, Кондрашкин – вход казармы, Степанов – туалет, Тужилин и Мусиенко – общий коридор…
Дежурный по курсу Олеся Тютюник старательно записывал указания старшины. Если мы не справимся, придется его наряду попахать. Да и самому за слабое руководство попадет на орехи…
- К работам приступить ! Дежурный, доложить о конце работ в 2.30, - Соловей удалился в канцелярию курса, где отдельно от нас, смертных, стояла его койка.
- Давайте, мужики. Вчера пахали до четырех… Постарайтесь!– Олеся, конечно, сочувствовал нам, но Устав есть Устав.
В казарме уже горело дежурное освещение. Стараясь не шуметь , мы разошлись по своим объектам. Вот он, мой родимый толчок… Семь закрытых кабинок, пять писсуаров, двадцать квадратных метров кафельной плитки. Туалет убирался ежедневно и нарядом, и нарядчиками, а в ПХД ответственным подразделением. Но Соловей имел талант находить непорядок даже на солнце, что уж говорить о сортире… Начали !
Два часа пролетели быстро. Мытье толчков и полов порошком СФ-2У из комплекта ДК-4 сменялось окатыванием водой из шланга, в писсуары заливалась кислота, добела отмывая фаянс… Паутина под потолком собиралась шваброй, стекла на окнах до скрипа протирались старыми газетами…
- Куда лезешь ? Уборка… - не пускал я в сортир Олега Перегоедова, - Надо до отбоя успевать… Ну и что, не можешь терпеть. Терпи ! Мне надо работать, иди в первый взвод . – я отправил Олега в другую сторону казармы, зная, что его там ждет то же самое… А что делать ? Каждому свое…
Оглядев сияющий чистотой туалет, я готов был докладывать Силычу о проделанной работе, но лишний разок пройти тряпкой не помешает… Сгонял в расположение, вытащил из тумбочки тройной одеколон и распылил свое богатство по кабинкам – пусть Соловей занюхается…
Старшина уже проверял ход работ, значит время к трем часам ночи, четыре часа сна нам все же положены. Главное, чтобы засчитал этот наряд…
По общему коридору казармы Вовка Тужилин таскал здоровенную «Марью Ивановну» с восседавшим на ней Мусой – для весу… Паркет горел зеркальным блеском, и мне из своего конца казармы было видно отражение Соловья на полу. Общий коридор – наша гордость, взлетка к мечте. Я никогда и нигде не видел таких великолепных паркетных полов, как на своем курсе ! Да, они стоили наших трудов…
- Личному составу отбой – вполголоса Соловей давал нам добро на отдых. Значит, нарядик отработан, славненько…
Возле койки Коровина задержался Вовка Тужилин. Витек спал на спине, могучим храпом оповещая казарму. Оглядевшись вокруг, Вовка снял с поставленных возле койки Витькиных сапог портянку и, расправив ее, накрыл лицо спящего отделенного.
- Спокойной ночи, дорогой товарищ ! Отдыхай, Витенька…
Мы повеселели от увиденной картины… Отольются ему наши наряды.
А Вовка уже присел возле Миши Бышева. Заранее побеспокоившись, притащил с собой две эмалированные кружки, одну из них с водой…
- Пи-пи-пи… - Вовка переливал воду медленной струйкой из одной кружки в другую прямо возле уха Сережки, - Сейчас гномик придет… Пописаете…
Миша , причмокивая с просонья, открыл глаза,
- Вы че ? Подъем…? – вглядывался он в синюю дежурную темноту. Разглядев наши физиономии, сел на койку.
- Хорошо, что разбудили. А то чертовщина какая-то снится, - Миша пошлепал в сторону туалета.
Тужила быстро разделся и прямо через каретку кровати сиганул рыбкой на матрац. Против ожидания сетка не спружинила, Вовка плоско распластался на койке…
- Е-мое ! Какой гад подставил табуретку ? Я ж все кости отбил… - голос звучал жалобным шепотом. Из-под койки Володька вытащил табурет…, но аккуратно поставил его в проход . Все же три часа ночи, ребята спят.
- Поймали… Ну , ладно ! Степа, завяжи Вале брюки. Пусть с утра попрыгает на подъеме… Ишь ты, разыграли…
Ночь катила к рассвету. В казарме было тепло, и глаза быстро закрылись в ожидании подъема. Ну, вот и закончился очередной день…
ХХХХХХХХ
20.12. Стою в наряде по автопарку, а сегодня день рождения Витьки Кузнецова. Ему стукнуло 17, мне через одиннадцать дней - 18… А Иринке, страшно подумать, уже 19. Я продолжаю молча мучиться несказанными словами… Догадываюсь, что мне с ней не быть и что я вообще никогда ничего ей не скажу, а она ничего не узнает… Дурак я, ничего не дождусь, опоздаю сказать. Если , конечно, уже не опоздал…
ХХХХХХХХ
Из радиоприемников звучала торжественная музыка. Голоса дикторов взволнованно баритонили и вещали :
- 50 лет образования СССР… Весь советский народ… трудовая вахта… Генеральный Секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев в своем докладе на Пленуме подчеркнул…
А у нас было свое событие – открытие новой курсантской столовой. Поработали мы на ней славно, не один денек отпахали . Сегодня – праздничный обед. Для нас – действительно праздник…
Расстроенный Соловей нынче остался без своей излюбленной команды «Садись!», потому как мы входили в светлые залы и рассаживались за столы самостоятельно, по четыре человека … Чудно ! Не было бачков, разводящих, длинных серых лавок на десять человек. Гражданка…!
- Жизнь поворачивается к нам передом ! – Валя Мазур по-хозяйски уселся на кафешное кресло, - Еще бы готовили повкуснее, жить можно…
- Единодушно одобряем ! И все, как один поддерживаем! – Васька Барашкин после губы похудел, но был, как всегда неутомимо весел.
- Мы рождены, чтоб хлеб рубать с повидлом …, - Дегтярь прямо за столом сочинял очередной курсовой шлягер.
Я был четвертым за нашим новым столом. Хорошая компашка… А ведь завтра Новый год. Планировалось суточное увольнение, и мы, саратовские, были к нему причастны…
ХХХХХХХХ
Повезло, конечно, здорово. Целых двое суток свободы, домашнего уюта и тепла… Новый год я встретил дома. З1 декабря после привычной процедуры осмотра увольняемых, инструктажа Дубовского и напутствий старшины Соловьева, нас, основную массу саратовских ребят, отпустили по домам…
За воротами КПП расходились в разные стороны – Дракоша на Шелковичную, Балаганов – на набережную Космонавтов, мы – Дегтярев, Муса, Базыль, Тютюник – в первый военный городок, где проживали по соседству…
Дома готовили праздничное застолье и мой именинный пирог. Сколько мог, помог, а затем отправился побродить по зимним улицам. Зима в этот год была сказочная – белые нетающие сугробы, запорошенные деревья, скрип снега под сапогами, порхающие в небе снежинки… Красота ! Дышалось легко и радостно. Опьяненный свежим воздухом и подбадриваемый легким морозцом, неожиданно для себя принимаю решение – приглашу Иринку на день рождения. Ведь повод вполне безобидный, но подобающий… И я пошел!
Решительно поднимаюсь на второй этаж… Расправил шинель, поправил шапку и нажал на звонок. Дверь открыла именно она. И под ее взглядом вмиг улетучилась вся моя решимость…
- Здравствуй … Я вот шел мимо. Думаю, поздравлю с Новым годом… - от этих слов я просто вспотел. Вся моя затея показалась никчемной и до обидного проигранной в самом начале.
- Привет ! А я думаю, кто это звонит ? Проходи… - Иринка пропустила меня в коридор, - Раздевайся и проходи.
Пришлось снимать шинель, сапоги… Об этом я не подумал абсолютно. Ведь, действительно, придется заходить в квартиру и раздеваться, а я …
- Вот дурачина ! – клял себя. Опять же, по почину Вовки Тужилы, весь наш взвод буквально перед Новым годом постригся «под Котовского». Вроде, пока в форме, все нормально. А здесь, перед той, которую… Я понял весь ужас своего положения, но было поздно делать шаг назад, тем более, что шаг вперед уже сделан ! Хорошо хоть, в нарушение старшинских проверок, вместо портянок надел носки…
- Поздравляю с Новым годом… и с прошедшим днем рождения… - я выложил на стол принесенную с собой коробку шоколадных конфет, на которую ушла вся курсантская получка и сверху приложил пару гвоздичек.
- Вот чудак… Кто же приносит четное количество? Надо было одну или три. Маринка! Иди сюда… Вот тебе от Деда Мороза ! – одна гвоздичка была благосклонна передана младшей сестренке. А я снова почувствовал себя не на своем месте… Действительно, чудила ! Не знал…
- Как учеба? Нравится ? – вопрос прозвучал для меня как приглашение к разговору
- Нормально… Недавно в караул ходили. А Васька, мой приятель, вернулся с гауптвахты… Вот, в общем, так вот…
Я потел от волнения и от близости Иринки. Никогда еще не был так рядом с ней. И от этого душа моя металась, закованная в ПШ, и просила – бросай это дело, не будь смешон… Она вон какая ! А ты ? Чего приперся ?
- Слушай, а проводи меня к подружке. Мы собрались отмечать Новый год своей компанией. Хочешь, пойдем с нами. Тем более, что с нами будет Олег Шевченко с вашего курса. Он о тебе рассказывал. Ведь ты умеешь на гитаре играть? – это было скорее утверждение, чем вопрос, - А меня научишь ?
Своим разговором Иринка исправляла мое незавидное положение. Я только поддакивал и поддерживал беседу. Так мы и говорили, пока шли в сторону Глебучева оврага… «Да…», «Нормально…», «Хорошо…» В общем, собеседник из меня не получался. Я злился , но переломить себя не мог… Дурачина-простофиля !
- Вот и пришли ! Девчонки, встречайте !
- Знаешь, Ир, я, наверное, пойду… Не знаю никого, да и вообще… Я ведь хотел с тобой… в общем, я думал, тебя пригласить… Ну, вот… Ты извини, я все-таки, пойду, меня наши ребята ждут… С Новым годом тебя! Не обижайся…
Я повернулся и ушел, чувствуя всю нелепость своего прихода. Настроение сменилось на тоскливо-безразличное. День, оказывается, не так уж и хорош, год заканчивался неудачно. Мне было очень плохо… Так и встретил свое восемнадцатилетие в кругу родителей и соседей.
Ничего, все еще будет ! Веришь, Серега ?
ХХХХХХХХХ
Говорит и показывает Торонто… Говорит и показывает Торонто ! – звучал голос Николая Озерова прямо со сцены курсантского клуба. Зал был набит, все-таки приехала легендарная личность, и мы внимали его голосу, так хорошо известному по телевидению и радио… А тут живьем, сам Озеров, знаменитый спортивный комментатор… Он привез нам новый фильм о спорте «Ход белой королевы» - наши лыжницы как всегда были непобедимы, скромны и благородны… И красоты неописуемой…
- Слушай, ну чешет ! – восторгался Сашка Лобанов, - Что по телеку … Захватывает… А здорово наши канадцев раскатали, - вдруг вспомнились хоккейные баталии с «Кленовыми листьями»… Мы бешено аплодировали знаменитому Озерову…
А курсантские будни шли своим чередом. В конце января началась зимняя сессия. Историю КПСС сдал «отлично», впереди аналетика и матанализ… И долгожданный отпуск ! Наверное, поеду в Чехов. Мы с Сашкой Цветковым договорились наведать старых школьных друзей. Сашка уже отмучился с сессией, сдав все экзамены досрочно. Вот-вот досрочники должны были получить отпускные и разъехаться по домам, но Цветик стойко ждал моих успехов на экзаменах. Все-таки уговор !
Сашке не пришлось меня дождаться… Перед экзаменом по матанализу я свалился в санчасть с гриппом и все сессию провел на койке, дополнительно страдая от ушных болей. Довел себя до отита. Вот оно, курсантское лихачество… Шапку на затылок, грудь нараспашку… Нижнее теплое белье – буржуазный пережиток… Пацаны…!
Последний экзамен сдал в конце отпуска, которого у меня не оказалось … Говорил же, год кончился плохо… И начало не лучше…
Ребята возвращались из отпуска, привозя с собой кучу рассказов и впечатлений.
- Тебе от всех наших привет. Танька Останкова спрашивала как ты там ? Я сказал, что остался в Саратове. Очень расстраивалась … Я обещал, что летом приедем вместе.– Сашка рассказывал об отпуске и своей поездке в наш военный городок под Москвой, Чехов-3…
- Серега Вишневский служит связистом, уже сержант. Тебе письмо от него. Собирается летом поступать к нам… Ну, и правильно, давно пора было додуматься до этого. Я наше училище расхвалил до небес. Игорь Костюкович тоже надумал… - я слушал Сашку и немного ему завидовал. Он побывал в другой жизни, которой мы совсем недавно жили, видел ребят, с которыми сидели в одном классе много лет. Но главное, он показал себя, каким стал, чего добился за этот год… А я ? Ну почему мне так не везет ?
ХХХХХХХХХ
- Да я испугался, побежал в проход ребят звать. А он сиганул в темноту, я и не понял, кто…- Коля Власов взволнованно рассказывал про свою подкоечную засаду.
- Кто, кто ? Дед Пихто ! Тебя, как человека, посадили. Надо было сразу хватать. А теперь он сховается, черта лысого поймаем… - Васька ополчился на смущенного Коляна.
У нас появился вор. Сразу после первой получки. Получив в канцелярии свои кровные 10 рублей, мы рассовали их по карманам в ожидании походов в чепок. Кто-то успел, кто-то не успел, но большинство после отбоя оставались при деньгах. И вот утренняя картина – аккуратно выложенные на табуреты с заправленным обмундированием комсомольские и военные билеты, вывернутые наизнанку и, конечно, ни копейки в обложках и между страничками…
- Сволочь ! Задницу надрать и без штанов в Африку пустить ! Вот ведь гад! И что обидно – свой ! Кто ? – возмущались ребята… Картина повторялась из месяца в месяц. Попытки выловить жулика пока не приносили результата. И вот удача, вор появился, выйдя на спрятанного в засаде под койкой Колю, а тот «спужался…».
- Мужики! Он в коридор не выходил – это точно. Надо искать в четвертом взводе – дневальный Мишка Лунин подоспел на шум в расположении, - Он где-то здесь !
- Курс, подъем ! – Соловей, разобравшись в обстановке, принял решение.
- Строиться ! – заспанные и недовольные курсанты занимали свои привычные места в двухшереножном строю в коридоре, но после разъяснений очевидцев событий, сон улетучился… Что-то зрело…
Шел второй час ночи, но событие требовало разрешения. Поимка вора была рядом, нельзя упустить верный шанс, тем более что он успел выпотрошить с десяток гимнастерок в нашей половине казармы. А деньги спрятать не удасться, каждый знает сколько у него было. Больше положенного иметь не разрешалось, денежные переводы были запрещены, так что шанс имелся.
- Осмотреть расположение ! – назначенные для поиска курсанты начали обыск нашего третьего и четвертого взводов, где наиболее вероятно мог оказаться вор, или, по крайней мере, обнаружиться его следы. Мы стояли строем и наблюдали за поисками…
- Товарищ старшина ! Я , кажется, нашел что-то, - вездесущий Лунин держал в руках дужку от кровати, - Вот, глядите ! – Мишка вытаскивал из дужки свернутые в рулон купюры… Деньги…
- Чья койка ? – Соловей подлетел к кровати Юрки Коновалова, нашего бессменного каптера …
- Ребята, не бейте ! Я не хотел…Так получилось – всхлипывал в строю Кына, которого уже держали за шиворот. Картина была ясна…
Старшина не успел предупредить события. Серега Чевтаев практически без размаха, одним коротким ударом, свалил вора на пол…
- Ребята, я не хотел… Простите… - Коновалов, схватившись за лицо, скрючился на полу
- Вставай, гад! – Генка Акимов за шиворот поднял каптера и врезал по всхлипывающей морде.
- А-а-а… Не бейте ! – Коновалов начал уже кричать, получив еще несколько крепких зуботычин…
Строй рассыпался, все старались протиснуться поближе к месту событий…
- Отставить ! Становись ! – Соловей запоздало ( а может быть, с умом ) подал команду
- Зам.ком.взводам, проверить личный состав и самостоятельно произвести отбой. Коновалов, за мной ! – старшина быстрым шагом направился к канцелярии. За ним побитой собакой кинулся бывший каптер, по ходу получивший несколько пинков пониже спины…
- А мы с ним в одном строю ходили. Гнида… – Валя Мазур, поверивший в возможность вернуть украденные деньги и посидеть в субботу в курсантской чайной, заправил обмундировку и улегся на свою койку у окна. – Хорошо, что поймали… Но лучше, чтобы среди нас не было таких сволочей… А Володя нам его в пример ставил. - Валик намекал на начальника курса…
- Прекратить разговоры, отбой ! – Леха Буханцев хотел казаться строгим, но мы и так понимали, пора спать. Утро вечера мудренее . Судьба Коновалова была нами уже решена. Никто не будет служить рядом с ним, никто уже не подаст ему руки, никто не назовет товарищем…
ХХХХХХХХХХ
Ладони горели огнем и пузырились кровавыми мозолями. Намотанные на руки бинты немного ослабляли боль, но пора уже было остановиться поднимать неподдающееся железо. Это мы с Валей Мазуром качали мышцы в зале штанги, готовясь к соревнованиям по тяжелой атлетике …
- Еще пару подходов и заканчиваем, - Валя на коротких отрывистых вдохах-выдохах восстановил дыхание, нагнулся над грифом, присел, выпрямил спину и потянул вверх «классические» 100 килограммов… Штанга дошла чуть выше пояса и вырвалась из Валиных рук , звонко грохнувшись на помост…
- Ё – корней бабай…! Не пошла. Ну, что же ты, хорошая ? Давай еще разок попробуем, - огорченный Валик гладил никелированный гриф, готовясь к новой попытке.
- Валь, отдохни чуток. Я попробую… - мой результат оказался не лучше
- Ведь брали уже ! – я готов был злиться на проклятую железяку..
За нами со стороны наблюдал старшекурсник Валерка Кижеватов, мастер спорта по железу, рядом с нами готовившийся к сборам на « Вооруженку».
- Ребята, не надо так остервенело нагружаться, - он подошел к нам. – Во-первых, вы действительно устали. Уже второй час таскаете штангу. Для начала это очень много. Во-вторых, у вас абсолютно неверная техника выполнения движения. На одной силе не вылезешь… - говоря все это, он подошел к нашему помосту и легко выполнил рывок.
Смотрелось это великолепно. Валерка, закончивший тренировку раньше нас, был уже одет и курил «Беломорканал». Так и стоял перед нами – молодой, сильный , красивый , на вытянутых руках широким хватом державший нашу непокоренную сотку… и пускающий дымок папиросы, зажатой между крепкими зубами.
- Вот, примерно, так. Ноги включайте, тяните штангу ближе к корпусу, делайте подсед резче…
Он аккуратно опустил снаряд на помост и, попрощавшись с нами, вышел на улицу.
- Да, здорово ! И красиво… - Валя откровенно восхищался старшим товарищем, - Мы с ним в прошлое увольнение были вместе в женской общаге в студгородке. Погуляли славно. Так и надо – сила, девчата… Не надо бояться жизни, бери от нее все, пока молодой, - Валя начинал меня учить жить, возвращаясь к нашим извечным спорам о любви, верности…
- Заканчивай, Валек. У меня все равно свое понимание…
- Дурак ты, Серега. Хочешь, познакомлю с гарной дивчиной. Я уже с ней все перепробовал… Да не смейся, товар отличный. Только с ней и научишься, а то рассуждаешь, как тот телок… Не жениться же я тебя приглашаю, а только поучиться…
С улицы в зал влетел Тужила. Раскрасневшийся от беготни по чепкам в поисках «что бы пожрать…?», Вовка был активен как всегда.
- Занимаемся ? Заканчивайте. До ужина есть еще полчаса. Не опаздывайте на построение. А чего спорим ? Опять Степа зафуфлыжил ? Монашек ты наш. Валя, я с тобой полный союзник. Надо Серегу спасать – Вовка рассмеялся, - Во, вспомнил анекдот. Едет по прерии ковбой. Смотрит, баба голая лежит. Неудобно как-то мимо проезжать, прикрыл ее треугольник шляпой и дальше поехал. А следом его сотоварищи. Смотрят, на причинном месте у бабы шляпа… Да, залетел парень, надо вытаскивать… - Вовка ржал жеребцом…
- А вот еще. В ветеринарном у студента спрашивают, можно ли корове делать аборт…
- Володь, ты можешь помолчать ? Дай передохнуть.
- Ладно, помолчу. А вообще-то, Серега, ты видел, как красиво Кижеватов штангу поднял. Я с улицы наблюдал, пока к вам шел. Я у Риммы стригся… Это женщина ! Как навалится сзади грудью, дух захватывает… Я сегодня у нее уже дважды стригся… А про штангу я тебе скажу так. Штанга, как всякая баба любит настоящих мужчин . А настоящий мужчина, сам знаешь, жизнь должен любить. А жизнь – это женщины, вино, хороший табак… А вот ты ? Вбил в голову какую-то ахинею. Ты же будущий офицер, а не священник. Ну, давай… Будь гусаром, балда ! И сам увидишь, как все вокруг изменится. Для начала я берусь тебя научить курить. От мужика должно пахнуть табаком, иначе он не мужик, а пацан с молочной кухни, понял ?
- Да ну ее, эту заразу. Легкие забивать. Себе дороже… - я не хотел идти на поводу у Вовки, считая, что можно обойтись и без курева. Но нескончаемые разговоры на самоподготовке или после отбоя о девчонках, рассказы о подвигах в общагах, гусарский ореол будущего офицера вбивал мне в голову сомнение – а правильно ли я поступаю, что живу по другим меркам ? Может, быть как все…
- Давай, давай ! Не журись, парниша, - Валя смачно раскурил «Приму» и выпустил синюю струйку дыма в темное небо. – Маршанский табачок… А по поводу здоровья, я так скажу. Соловей бегает как лось, хотя курит не переставая. Возьми наших лыжников – Седыха Серегу, Бахтина… Леха Юревич смолит будь здоров, и этого самого здоровья только прибавляется. Я вот курю и не жалуюсь. Нет , Серега, курить – это жить ! А там все твои комплексы как дымок растают… А потом и рюмашечку, и девчоночку… Да и штангу возьмем запросто. Как Валерка. Ты не думай, мы плохого не посоветуем, а жизни научим…
- Ну, дай попробую, учитель… - я вытащил из Валиной пачки непривычную сигарету, о пользе которой знал пока только одно – с ее помощью легко пришивать лычки на погонах, ровно 7 см от края , по длине сигареты…
Володька умело зажег спичку и поднес огонек мне - Давай, прикуривай !
Я потянул горький неприятный дым в себя, набрал его в рот и выдохнул… Вроде, не страшно. И никаких ощущений… Потянул еще раз… Ребята одобрительно улыбались.
- Ты в себя тяни, поглубже…
Я проглотил горький дым и выдохнул. Ничего особенного…
- Ладно. Учись, пока я живой, - Вовка затянулся чуть не половиной сигареты и на затяжке затянул – Ох, мамочки-и-и…- выпустил длинную струю дыма, - Вот так надо затягиваться. В затяжке вся лафа. Давай , пробуй…
- Ох, мамочки-и-и… - я затянулся от души. Что-то остро-режущее садануло внутри груди, из глаз вышибая слезы, пол под ногами поехал, заставляя хвататься за стенку. Голова закружилась…
- Ну, правда здорово ! – Тужила искренне считал, что осчастливил меня этой гадостью
Кашляя и размазывая слезы, как будто хватил столовую ложку свежей горчицы, я замахал руками
- Ты, что меня заставил…
Валя с Володькой смеялись, глядя на мой плачевный вид.
- Ничего, это с непривычки… Втянешься. Еще спасибо нам скажешь. Считай, что прошел первую фазу посвящения в мужчины. А то ходишь, как белая ворона. Мы из тебя орла сделаем ! Айда домой…
Мы направились проторенной тропой мимо бассейна в сторону казармы, которая приветливо звала нас освещенными окнами под свою крышу.
ХХХХХХХХХ
- Итак, товарищи курсанты, гиперболическими функциями являются степенные ряды, сходные с разложениями синус Х, косинус Х и имеющие суммы, соответственно равные…Тангенс… Котангенс… - до слуха доносились очень умные слова преподавателя математического анализа Глухова, который с упоением рисовал мелом на доске красивые кривые и расписывал тригонометрические формулы… - Комплексная функция действительного аргумента…
Я был полностью поглощен приключениями Сэма Дэмона из романа «Однажды орел…». Закрепившись на самом последнем ряду и прикрывшись полевой сумкой, усердно делая вид, что кроме «формулы Эйлера» меня в этой жизни ничего не интересует , воевал вместе с Сэмом на всех фронтах, переживая жизнь будущего четырехзвездного американского генерала. Да, здоровская книга ! Сегодня это самый читаемый нами роман… Кто-нибудь из ребят приносил из очередного увольнения интересную книгу и та шла по рукам… Времени на чтение зачастую не хватало, книга попадала в руки всего на один-два дня, надо было успеть… И читали, где только возможно, подгоняемые немыми взглядами очередников – давай быстрее…
Таким макаром, удалось с упоением прочитать «Джина Грина неприкасаемого» Горпрожакса, «Фабрику офицеров», эротические подделки под Куприна и Толстого «Баню» и «Возмездие»… Эти книжки шли на расхват… Более спокойно, не обязательно на занятиях, одолел всего Джека Лондона, Конан Дойля, Шолохова… Читали много и с интересом.
Вот и сейчас, в самый разгар сражения под Верденом, возле Бриньи в 1918 году, Сэм остервенело поливал из французского «Шоша» наседавших немцев…
- … пройденного материала. К доске пойдет… - Сэм бросил ручную гранату и укрылся за кирпичной стеной разрушенного дома…
- …курсант Болотов… - рухнувший потолок завалил контуженного Сэма, но немцы отошли.
- … дифференциал функции графически отображается приращением ординаты касательной… - последний патрон Кольта М1911 был загнан в патронник и Сэм выглянул из-за укрытия…
- … курсант Степанов. – в прорези прицела мелькнула тень. Сэм нажал на курок… Кто-то усиленно толкал меня в бок, - Серега, к доске, спишь что ли ? - Мир обрел другие очертания…
- Выразите производную через дифференциалы – Глухов по-доброму приглашал побеседовать к доске, твердо убежденный , что мы, как и он, влюблены в матанализ…
Уверенно выхожу к доске, на ходу пытаясь уловить смысл вопроса «Об чем речь , товарищи ?»
- Итак, значок Х при символе У-штрих подчеркивает… что, товарищи курсанты ? Что при отыскании производной аргументом является Х… Верно?
- Так точно ! – режу правду-матку, преданно глядя в близорукие глаза преподавателя…
- Дифференциалы же dХ и dУ можно брать по любому аргументу… Вы согласны, товарищ курсант ?
- Так точно ! – я не мог огорчить преподавателя отрицанием…
- А вот при разыскании дифференциала сложной функции не требуется особых правил, вследствие инвариантности выражения… Давайте запишем, товарищи курсанты. Возьмите мел…
Под мудрым руководством Глухова я вывожу на доске под его диктовку сложные выражения и математические значки…
- Итак, дифференциал произведений двух функций равен сумме произведений каждой из функций на дифференциал другой… Так ?
- Так точно ! - что мне оставалось делать…
- Спасибо. Садитесь !
- Есть ! – с облегчением возвращаюсь на свое место.
- Подводя итоги занятия… уверенные ответы… оценка хорошо – улавливаю свой вклад в ход занятий. Есть еще пару минут до конца лекции. Успеваю застать Сэма в объятиях подоспевших на помощь боевых друзей и порадоваться его везению в бою… Впрочем, повезло и мне !
ХХХХХХХХХХХ
18.03.73 г. А Иринка была на «Юго-Востоке» на танцах. Будучи в патруле я встретил ее с каким-то нашим курсантом, кажется, Игорем Романовым с губаревского курса. Мы с ним в караул ходили. В душе шевельнулась обида на самого себя, но прошел мимо, словно она для меня никто… Заканчивается моя первая, неиспытанная любовь, словно проходящая зима. Она еще изредка напоминает о себе, но все ближе тот день, когда придет настоящая весна, когда , может быть, и в моем сердце начнутся перемены и я улыбнусь первому подснежнику…
ХХХХХХХХХ
На курсе нас стало 116. Серегу Козловца, Валерку Григоряна и Коновалова отчислили из училища и отправили дослуживать в войска. Их уже нет в наших шеренгах… Под вопросом был Славка Малкин и Сашка Чурзин, но пока по ним решение не принято. Пришел новый начальник училища – генерал-майор Кобзарь Андрей Степанович, бывший комбриг, фронтовик…
- Унтер Пришибеев ! Начнет сейчас свои солдафонские штучки. Жаль Корфа. Умный, ученый мужик. А ведь он говорил, что с его уходом училище станет командным. В Кобзаре интеллигентности , что в бульдозере, - Олеся Тютюник очень хотел стать инженером…
- Нормальный генерал, боевой. Орденов на груди не сосчитать. Таким и должен быть начальник военного училища ! – Серега Петрухин имел свою точку зрения на состоявшееся назначение…
В большинстве нам было все равно, кто стал нашим начальником. Время покажет. При Корфе наша курсантская жизнь что-то сильно интеллигентностью не отличалась : подъемы по тревоге, марш-броски, изнурительное физо, строевая подготовка до одури… Что может преподнести нам новый генерал ? Да то же самое… Назвался груздем - туда тебе и дорога !
- Мужики, Роман Иваныч топает ! – Толька Лебедев соскочил с подоконника и растолкал храпевшего на заднем столе Валика, - Подъем ! Все на свете проспишь…
Шла самоподготовка, сокращенно самоха. Во втором учебном корпусе. День уже продлился настолько, что на ужин мы строились при естественном освещении. Конечно, снежок и в апреле пришлось поскрести, но весна…! Весна уже вовсю командовала на улице, заставляя влюбляться во всех встреченных в увольнении девчонок и расслаблено относиться к занятиям…
- Встать, смирно ! Товарищ капитан, 273 взвод в количестве 22 человек находится на самоподготовке по общевоинским дисциплинам. Заместитель командира взвода сержант Буханцев…
- Вольно ! Как учеба ? – обратился ко всем сразу товарищ «Вялый», проявляя как всегда свою никому не нужную заботу.
Мы молчали, ожидая подвоха…
- Ну и хорошо, раз нет вопросов. Товарищ Буханцев, отберите десяток лучших из взвода для культпохода в Театр оперы и балета. Надо расти культурно, а то наверное забыли, что на улице весна ?
Вот это да ! Сам Черных вспомнил про весну. Да и театр – совсем неплохо…
- В эту субботу и пойдем. Не забудьте подготовить инструмент к предстоящему ленинскому субботнику. Будем сажать каштаны на закрепленной территории, вносить, так сказать, свой вклад…
- Есть, товарищ капитан ! Разрешите продолжить самоподготовку ?
Черных ушел проверять остальные взвода, а мы занялись отбором «культтуристов». Выходило , что пойдут все оставшиеся от нарядов. Нормально, обижаться некому…
- Говорят, там в буфете пиво отличное. Главное, успеть очередь занять, а то в антракте времени мало, - Валерка Сестринский уже готовился.
- Ты смотри там со своим пивом, нарвешься. Я за тебя отвечать не буду – Витька Коровин уже отгораживался от будущих нарушителей дисциплины.
- Да че там ! Пиво – напиток неалкогольный. Его в Германии даже детям рекомендуют. Баварское… А тут простенькое – жигулевское… И хлебушек беленький с черной икоркой !
- Короче, Склифосовский… В общем, минут за пятнадцать до антракта посылаем Валерку Таракана занимать очередь. Он берет сразу на всех, мы присоединяемся сразу после звонка… - Валя Мазур разрабатывал тактику и стратегию культпохода в театр оперы и балета, - И чтобы по трешнику у каждого было !
Самоподготовка плавно текла к своему завершению. Как и очередной апрельский день… Душа пела… Весна !
ХХХХХХХХХ
Зима как-то внезапно сменилась летом. Только неделю назад я откапывал из-под снега заваленный зимой стенд с «Комсомолкой», где улыбалась с фотографии «первая девушка фестиваля» Бронимира Антонова из Болгарии, а сегодня, на ленинском субботнике, мы парились в ПШ под довольно жарким солнцем, растопившим весь снег за каких-то три-четыре дня… Да, прав был Дубовский. Надо было лучше лопатами махать, пока снег лежал. А так растаял без нашего участия, непорядок…
А вчерашним днем у нас закончилась практика в учебных мастерских УОМ. Было интересно самостоятельно работать на токарных и фрезерных станках, электросваркой вести шов, газом резать металл, собирать жгуты электроцепей… Ей-богу, мне понравилось ! Витька Кузнецов там был своим, но большую часть времени проводил с нами, расспрашивая о службе и учебе. Готовился к поступлению. Жаль, учиться будем не вместе, все-таки друзья… Мы дружно желали ему удачи, вступительные-то не за горами …!
- Знову цветуть каштаны, хвыля днипровска бье, молодисть наша ты щастя мое… - Валя бурчал под нос известную песню, высаживая очередной каштан вдоль дороги к казармам.
- Ну и правильно! Тополиный пух задолбает летом, замучаемся убирать. А Кобзарь головастый, благо что хохол. Каштаны красивее и практичнее!
- Тополя зато растут здесь лучше. Вот увидите, половина каштанов уже летом засохнет…
- Не засохнет, только нам работы прибавится. Володя за каждое дерево голову снимет. Будем поливать и днем и ночью…
Делали свое дело на совесть, саженцев было много. По всему училищу шли посадки. Старые деревья и бордюры белили мелом, от чего территория казалась обновленной и чистовесенней… Солнце палило, земля парила…
ХХХХХХХХХ
На первомайской демонстрации мы, как и осенью на ноябрьские, стояли в оцеплении на Братиславской. Почти год учебы позади. Курсантская жизнь была уже не в тягость, мы многому научились. И не только ходить строем или по азимуту, стрелять и надевать ОЗК, водить машины и брать производные или интегралы… Мы научились осознавать себя государственными людьми в погонах, частицей огромной страны и непобедимой Армии…
На погонах у нас появилась металлическая буква «К», нововведение времени, которая многих вводила в смущение. Мне она тоже казалась пижонством…
- Эй, ребята, а что означает ваша буковка ? – проходящие колоннами саратовцы встречали очередной Первомай, - Козлы что ли ?- ржали подгулявшие работяги.
- Сами вы козлы ! – стандартно отвечали курсанты… Никто ни на кого не обижался, время было необидное…
Как обычно после демонстрации, саратовские спешили по домам. Дома меня ждало письмо от Сереги Вишневского и Татьяны Останковой. Ого – от Татьяны, что-то новенькое, ведь я с ней не переписывался… Вскрываю конверт…
- Привет… как дела… вспомнила нашу дружбу… Давай переписываться… Приезжай на каникулы в Чехов… С Вовкой Кирсановым мы расстались…
Эх, Танюшка! Как ты меня в свое время подвела. Я ведь считал тебя самым лучшим другом. А ты стала вдруг барышней, заневестилась и стала избегать нас, своих одноклассников. Я помню, как расстраивался, когда мы с Сашкой Цветковым выследили ваше свидание с Вовкой Мордвиновым… Вы целовались… Это было страшным ударом по нашей дружбе. Вовке мы просто набили потом морду, а с тобой перестали разговаривать… Это было предательством нашего детства. Но в Нахимовское ты все же меня провожала… И гладила потом по стриженной голове, когда я был отчислен и от отчаяния не знал, что делать… Ты очень много значила для меня как друг, но не более… И вот письмо. Как отдушина в моих неудавшихся сердечных делах… Иринка для меня была потеряна, чего уж – и так ясно. А твое письмо заставило посмотреть на тебя как на девушку, мою будущую девушку, а не товарища по играм. Неужели я смогу с тобой иметь что-то серьезное ? … Обязательно напишу!
Серега Вишневский писал о службе. Сообщил, что подал рапорт на поступление в училище и в конце мая - начале июня будет в Саратове… Ждем. Серега свой парень. Давно пора…!
ХХХХХХХХХХХ
- Пока идет вечерняя поверка, доски потихоньку затащить в нижнюю каптерку. Много не надо, с десяток, но быстро ! Задача ясна ? – Соловей строго смотрел на нас с Казбичем. Предстояло из-под носа «губаревцев» стащить их доски, приготовленные для ремонта казармы. Этим летом они переходили в общагу, освобождая место будущему первому курсу. Мы тоже занимались ремонтом, стройматериалы были необходимы и нам, только у нас их не было, а у губаревцев были – вон они, возле спортгородка штабелем уложены, грех не взять…По сравнению с нами, с дисциплиной у них было посвободнее, но вечерняя поверка – это святое, будут все в строю, как миленькие… Вообще, губаревский курс был заметным в училище. Он постоянно лидировал во всяческих соревнованиях, от социалистических до спортивных, был заводилой многих начинаний, из их рядов вышел знаменитый ВИА «Пушкари». Командиром взвода там была очередная училищная звезда – капитан Пастухов, боксер и чемпион Саратова… Уважаемый курс !
- Сашка, тащи ! – я нагрузил Казбича досками. Сгибаясь под их тяжестью, он попер их к нашему входу. Смахнув выступивший пот, я глянул на окна третьего этажа… Пока тихо. Слышались фамилии курсачей, их ответы на приказ старшины о заступлении в очередной наряд. Окна были раскрыты, поэтому слышимость была отличной…
- Разойдись… - в грохоте сапог уже зрела опасность. В окна высунулись любопытные третьекурсники.
- Эй, а ну доски на место! Братва, доски сперли… Сейчас разберемся !- по лестнице уже мчались вниз с десяток хозяев.
- Брось пилу ! – обступившие меня старшекурсники были настроены решительно. Я был один, так как Сашка еще не появился. В руках держал ручную пилу, какое-никакое оружие, а схватить меня за химок хотелось многим , особенно Савостюку, моему сопернику по борьбе…
- Чего вы кидаетесь ? Не брал я ваших досок.
- Какое не брал ! Не хватает семи досок – от штабеля подошел Лешка Шейнов, тоже знакомый по караулам – Куда доски дел ?
- Брось пилу, не тронем ! Или боишься, что задницу надерем – прыгал, заводя себя, Сава.
- Тебя, что ли бояться ? – я решительно отбросил пилу, готовый сцепиться с первым же нападавшим. И тут же получил в ухо звенящий удар. Откуда-то сбоку. Подскочивший Сава схватил меня за шиворот. -Тут тебе не ковер…
Завязалась потасовка. Я как мог отбивался, кого-то достал хорошим ударом, но получал в ответ гораздо чаще… Как-то неожиданно все закончилось. Вокруг уже столпились наши хлопцы, слышался голос Соловья, улаживающего конфликт.
- Все нормально ! Доски мы вернем. Нам бы пару досочек, ребята. Дубовский же с вашим начальством договорился. Хотелось с утра и начать, накладочка вышла…
- Ладно, чего там. Досок что ли мало ? А мы глядим, доски воруют. А это оказывается желуди…
Толпа расходилась. Ухо гудело, губа распухала. Завалили задачу… Подошедший Казбич сочувственно заглядывал в глаза,
- Я смотрю, куча мала. Ясно, Степу бьют. Я прямиком на курс. Чуть-чуть запоздали. Здорово заехали ?
- Да ничего, заживет… Все-таки одного достал, попомнят !
- Элементарного поручить нельзя. Хочешь завалить дело – ставь задачу третьему взводу … Я же просил без шума. Салаги ! Учу-учу, не доходит… За срыв моего распоряжения – по три наряда на работу. В распоряжение дежурного по курсу шагом марш! Разгильдяи !
ХХХХХХХХХХ
Стою дневальным по курсу, все спят, даже нарядчиков с полчаса назад отпустили отдыхать… За окном благодать! Первый майский гром. В темном, начинающем сереть небе, далекие всполохи зарниц, моросит спокойный весенний дождик, покрывая листву мокрым лаком водяных капель… Воздух просто вливается в легкие, чистый и свежий… Смотрю на все это из окна в коридоре, открыв створку. И улыбаюсь начинающему дню… Скоро лето ! А ребята спят и не видят такой красоты. Значит, мне повезло больше… Четыре часа утра.
Над тумбочкой дневального резко загудела коробка ГГС и высветилось табло «Тревога». Дежурный по училищу объявил «Сбор»…
- Есть ! Получение сигнала подтверждаю – гаркнул в динамик громко-говорящей связи.
- Курс, подъем ! Тревога ! Товарищ старшина, получен сигнал «Сбор» - докладываю подбегающему Соловью
- Посыльные , получить оружие, убыть за офицерами и прапорщиками – а сам уже высматриваю в проходе дежурного с ключами от оружейки. Мое дело теперь – передать дневальство Вовке Закаталову и, согласно боевого расчета, бегом к Черныху с Чусовских…
В расположении уже завешивались окна светомаскировочными шторами, суетились сержанты, дублируя команды замков, курсанты получали имущество и оружие… За всем этим в коридоре наблюдали проверяющие от кафедры тактики… А все же мы многому научились. Не было панических дерганий, все спокойно, по-военному четко и слаженно…
Я бежал в сторону военного городка. Когда вернусь обратно, курс уже будет на строевом плацу получать задачу… А какое утро, бог мой ! Городок спал и мои шаги эхом отлетали от стен домов… Хорошо !
-… выйти в район Кумысной поляны, преодолев зараженный участок, занять боевой порядок… Противник – ракета красного огня, воздушное нападение – ракета зеленого огня… О выполнении доложить…
Дубовский уже ставил задачи командирам взводов – Черныху и Тимофееву. Подняли весь факультет. Кобзарь проверял боевую готовность…
На переходе через Глебучев овраг влезли в самое настоящее болото. Увязая в грязи, выходили на твердую дорогу… Да, город…
От химучилища полезли в гору на Кумыску. Дорога скользкая от моросившего дождя, заставляла тащиться чуть не ползком, а тут еще «Газы!»
Опыт подобных переходов уже был. Понятно, война… А сейчас учеба. Коробок спичек под противогаз возле щеки – дышать можно. Дружно ползем вверх, поддерживая «поплохевшего» Фарафонова. С вечера он пришел из самохода «под шафе». На поверке за него откликнулся Страус, Соловей не заметил… А сейчас Балаганов плыл, особенно в противогазе
- Шура, держись ! Еще немного и отбой, - Славка Дегтярев тащил Балагановский вещмешок, Валерка Власов – автомат… Главное – не дать углядеть начальству…
- Отбой газам ! – Леха Буханцев делал вид, что не видит наших ухищрений с Шуриканом, но со своей стороны прикрывал от «Вялого».
Фарафонов сорвал маску и нырнул в кусты, где его выдрало за все вчерашние удовольствия… Мы попадали вдоль дороги, подставляя лица дождю для свежести…
- Нормально ! Интересно, сегодня на физо кросс побежим или дадут отдохнуть?
- Ты что, сдурел ? Вершка с нами нет, у него свои планы относительно нас. Для него кросс важнее. Хоть бы подольше на Кумыске подержали…
Но уже к завтраку мы были в училище, отмахав по тревоге километров пятнадцать. Не опозорились. Дубовский улыбался, бегая вдоль строя … мы его порадовали, получив высокую оценку за тактику. На майские праздники курс завалил соревнование «А ну-ка, парни!», заняв последнее место в училище. Последней каплей тогдашнего позора был наш проигрыш параллельным «болтам» по перетягиванию каната, самой интеллигентной и умной игре после метания ручных гранат… Володя здорово расстроился и крыл нас почем зря. А сейчас нас отметили в лучшую сторону. Было чему радоваться !
ХХХХХХХХХ
- Рад вас всех видеть, ребята, - Серега Вишневский обнимал нас с Сашкой, Года полтора прошло, целая вечность… Мы сейчас в учебном центре. Меня отпустили в Саратов. Сказал, что родственники… Готовимся к сдаче. А вообще отдыхаем, времени хватает на все, - счастливый граф Вишня ( по детским воспоминаниям ) стоял с нами возле учебного корпуса и знакомо глядел на нас… Когда-то мы были одной компашкой и давняя детская дружба объединяла нас и сейчас.
- В Чехов заезжал, успел за трое суток, что дали на дорогу от части. Всем привет от чеховских. А мы перебрались в Солнцево, - сообщал Серега последние новости из Подмосковья, нашей малой родины …
- Как служилось-то ? Из писем поняли, что учебку закончил. Ого – сержант, будешь, наверное, старшиной или замком.
- Будем теперь вместе. Надеюсь, что поступлю… В прошлом году не прошел по конкурсу, а сейчас, как солдату – вне конкурса. Проскочу ! Школьный материал не забыл, - Серега торопился высказаться, так как нас уже дважды вызывал посыльный от дежурного по курсу. Мы собирались на разгрузку сухпайка на 178 склад, и машина уже сигналила от торца казармы.
- Серж, удачи ! Обязательно увидимся. Ты зайди к моим, они очень будут рады, - я уже на ходу напутствовал Серегу
- Обязательно… Александра Федоровича, твоего отца, видел, уже договорились … Пока, ребята, до встречи !
Подтолкнув Цветка через задний борт, влез в кузов и я, встреченный Славкой Дегтяревым, Валеркой Власовым и Мишей Бышевым. В кузове ЗИЛа – 131 на откидных лавках, сидели парни со всех взводов, по 2-3 человека. Работенка предстояла длительная. Мы уже разгружали вагоны с продовольствием. Кое что нам тогда перепало, поэтому на сегодняшний призыв старшины – Кто на разгрузку печенья ? – рвануло чуть не полкурса. Машина уже тронулась, когда почти на ходу к нам залетел Васька Барашкин,
- Еле уломал Толяна. В прошлый раз обещали на складе, что будут сортировать сгущенку… Банок десять припрячем, а на складе этого добра сколько хочешь лопай ! Соловей засчитает как увольнение, и черт с ним ! Не каждый день такое счастье выпадает…
- То-то ты всю тумбочку завалил жратвой. Валик от нее не отходит, радуется !
- Да я ему и сегодня праздник живота устрою. Почему не уважить, если есть возможность. Я не жадный, а человеку сделать приятное завсегда…
Машина катила по саратовским улицам. Начиналось лето, и по дорогам уже разъезжали поливалки, прибивая пыль на асфальте, обрызгивая водяными струями случайных прохожих…
- Вот с этого вагона и начнем, - пожилой прапор подвел нашу десятку к коричневой теплушке. Что-то подозрительно выглядит, в таких сгущенку не возят. Да и землица вокруг не та. Смутное подозрение переросло в отчаяние, когда , вскрыв гвоздодером дверь, прапорюга откатил тяжелую вагонную дверь в сторону…
- Цемент ! В мешках по 50 кг ! – Васька озадаченно, еще не веря в свершившийся факт, глупо улыбался… - Сходили по водичку. Ну, Соловей, ну гад! Ведь знал наверняка, что грузить будем… Печенье. Хоть бы намекнул. А я-то за увольнение уломал. Тьфу !
- Чего теперь… Заставь дурака, он и лоб расшибет. Нам хоть ничего не засчитают… Начали, ребята ! Все равно вагон разгружать. Васек, не вздумай сачкануть, добровольно шел… - мы невесело позубоскалили , но деваться некуда… Не один Васька облапошился !
К вечеру с вагоном закончили. Спина ныла от десятков перетасканных на склад пятидесятикилограммовых мешков, цементная пыль разъедала глаза и кожу. Респираторы помогали мало, укутывали лица майками…
- А хороша сгущенка с мягким батоном. Окунешь кусок прямо в банку и в рот… Вкуснотища! Или лучше в банке две дырки сделать и всю банку до дна… Спорим, я за двадцать секунд справлюсь, - Васька никак не мог успокоиться. Грезы о сгущенном молоке видимо преследовали его и под тяжестью мешка с цементом.
- Вась, давай скинемся. Возьмем в магазине банку и отведем душу. Не зря же ехали ?
- Какая свежая, яркая мысль ! Есть в башке масло, шестеренки не заржавели, крутятся… У меня рубль есть, почти на две банки… Давай, братва, скидавайся ! Гулять, так гулять !
В казарме Васька устало уселся на свою койку, не забыв вытащить из-за пазухи банку сгущенки,
- На, Валек, обещал ведь ! Мне не жалко… А зря ты с нами не поехал. Получил бы массу удовольствий !
- Спасибо, Вась ! Я знал, что привезешь… Здорово пожрали ? А то тут Соловей смеялся, мол им это печенье снится будет… Повезло ! - Валя вскрыл банку перочинным ножом и за раз вылакал все содержимое.
- Говорят, скоро фрукты пойдут. Апельсинчика бы, Вась… Привезешь ?
ХХХХХХХХХХ
- Все ! Надо передохнуть, - отстраняю от себя учебник Бермана по матанализу. Лето… Самоподготовка… Ожидание сессии за второй семестр…
- Скорее бы все это скинуть, впереди лагеря. Считай, дополнительный отпуск, - устало потянулся до хруста костей и откинулся на спинку стула.
- Всего не вызубришь, надо надеяться на удачу, - Сашка Лобанов явно напоминал мне недавнюю сдачу черчения, когда я на кондачка схватил пятерик, а признанный чертежник и художник Лобанов – четверку… Да, тогда мне повезло !
К сессии мы уже достаточно посдавали зачетов и различных заданий –
курс 11 «Организация мотострелковой дивизии», ТММ – теория машин и механизмов, раздел «Статика» по термеху, физподготовка, куча семинаров по истории КПСС, ЗОМП…
И вот впереди самое трудное – экзамены по физике и матанализу. Красовский и Глухов, Смирнов и Чернов… Одолеем ли ? Как говорится – отступать некуда, впереди отпуск !
Васька Барашкин с Сестринским Валеркой на задних столах мастерят радиопередатчики под руководством Лехи Буханцева, который здорово шарит в радио… Лешка, как замок, заинтересован в высоких оценках взвода и старается внедрить передовую техническую мысль в сдачу. Он уже в нижней каптерке смонтировал всю передающую аппаратуру, рассчитал частоты ( рядом аэропорт, могут пришить хулиганку ). На что не пойдешь ради товарищей...
- Раньше надо было учить, проспали на занятиях ! Мучайся с вами, - Лешка недовольно ворчит, но копаться в радиосхемах ему гораздо интереснее, чем листать страницы надоевшего Бермана
- Нормально пройдет… Передатчик маломощный, но из соседнего класса отработать можно… - Васька подпаивал очередной транзистор на плату, - я пойду в середине, Глухов будет отвлечен ответами, не заметит…
На моем веку увлечение радио диковинкой не было. Сам собирал и паял схемы. С Витькой Кузнецовым еще в школе забабахали передатчик и выходили с ним в эфир, перекликаясь с неизвестными нам «Румбами» и «Красными Шапочками»… Увлечение, правда чуть не закончилось трагически. В один из дней эфира, в квартиру Кузнецовых постучали и ввалился наряд милиции с пеленгатором… В общем, конфисковали и телевизор, и магнитофон, и аппаратуру… Да еще прихватили мелкашку без документов, мы иногда постреливали из нее в Ботаническом саду за домом…
С законом шутки плохи, тогда я это усвоил.
- Леха, надо снизить мощность. Вчера мы вышли на частоту диспетчеров аэропорта. Представляешь, что будет, если мы со своими интегралами вылезем ?
- Не боись, все учтено. Дальше ста метров от учебного корпуса эта штука работать не будет.
- Степа, дай поработать спокойно. Ты уже двадцатую лекцию осваиваешь, а мне пахать и пахать, а в отпуск всем хочется…Мне, между прочим, тоже !
- Глянь, мужики, как Шкабуру шнуркуют ! – Тужила торчал в окне и наблюдал, как представители ГЭК (гос.экзаменационной комиссии) во главе с генералами Сапковым и Ивановым гоняли «болтовский» курс по плацу возле столовой, - Чем-то не угодил Филя, вишь как вытянулся…
- Адам Казимирыч, распиши на всякий случай взвод на доске, могут и к нам зайти, - Лешка поднял от учебника дежурного по классу Серегу Козлова, - Коля ! Быстро на лестницу стремным ! – это уже Коляну Власову. – Убирай все причиндалы ! – в ящик стола полезли схемы, паяльники, провода…
Взвод готовился к экзаменам…
ХХХХХХХХХ
Середина июня. Рядом с палаткой заливается соловей. Не старшина, конечно, а самый настоящий. Сон не шел, под такие рулады только с девчонкой где-нибудь в укромном уголке посиживать.
- Во надрывается, - Ромка вздохнул и повернулся на другой бок на скрипучих деревянных нарах… – А красиво !
- Говорят, лучшие соловьи курские. А саратовские-то не хуже - Серега Петрухин подхватил разговор, - Какой уж тут сон, заслушаешься…
- И заснешь! – Валя Мазур из своего угла палатки, разбуженный или нами или соловьиными песнями, вступил в беседу. - У нас в Яремче тоже соловьи сейчас поют. И зозули голос подают… Кукушки по вашему…- Валя вполголоса начал тянуть
Внов зазулы голос слышен в лиси,
Ластивки гнездечко звили в стрыси…
- Прекратить шум, четвертая палатка. Общего подъема захотели ? – в прореху палатки всунулся дежурный по курсу Иван Попов, - А ну, спать !
- Закрой дверь, Ванек ! Комаров напустишь…
Палатка еще отдавала теплом летнего дня, внутри было уютно… Передняя линейка, посыпанная желтым песком, освещалась тусклой лампочкой у грибка дневального. Нас в палатке десять человек. Всего палаток пятнадцать, потому что командование разместилось рядом с нами… Это был долгожданный лагерный месяц.
Сессия прошла удачно, даже матанализ сдал на отлично… Васька Барашкин с первого захода вытянул четверку.
- Сижу, руку к уху. Принимаю Лехину информацию. Вдруг Степа роняет тетрадь, лезет под стол… Мешает слушать, паразит, - это Васька оценивает мои труды по его спасению.
- Погоди, я расскажу. В какой-то момент в классе вдруг наступила тишина. Я слышу бу-бу-бу… Глухов начал осматриваться. Что делать ? Вот и сбросил тетрадь, начал двигать стул, заглушаю динамик… Тебя же на весь класс слышно было !
Когда все позади, можно и посмеяться… А вообще-то радиообмен знаний удался на славу. Спасибо нашему Блину. Выручил…
А в лагере нас встретила абитура. Как свои, Витька Кузнецов, Сашка Татаринцев, Олег Максимов, приходили к нам в палаточный городок. Серега Вишневский уже командовал своими войсковиками и тоже приходил к нам с Шуркой… Мы уже были не прошлогодние пацаны, а прошедшие годичную войсковую подготовку парни в полинявших ХБ и застиранных пилотках, которые могли уже учить солдатским премудростям…
- Все очень просто , зеленкой покрепче замажь руки, изображая ссадины. На медосмотре от наряда по столовой отставят…
- Ерунда! Просто замотай бинтами и сделай несчастный вид…
- Градусник поэнергичнее потри по шерстяному одеялу, только не переусердствуй… Где-то 37,2 и порядок.
Сами, конечно, подобными штучками мы иногда пользовались, но отрываться от своих, если весь взвод в наряде, не хотелось. Со своими всегда лучше !
… Тащу на плече металлическую треногу от буссоли. Метрах в ста впереди с мерной линейкой шагает Тужила. Рядом со мной Толя Ширясов с прибором ПАБ-2А. Уже несколько дней осваиваем буссольный ход. Вася Чварков загонял по полям, но нам нравится. Пионерское детство еще живо в памяти, а тут как игра в «Зарницу». Остановка… Устанавливаю треногу, выдвинув дюралиевые дырчатые ноги треноги на нужную высоту. Ширасян уже орудует «яблоком» буссоли в креплении, выводя стрелку севера в нужный ракурс и поворачивая угломерные и измерительные кольца в ноль…
- Готово ! – в окуляре оптики виден Вовка с черно-белой линейкой .
Снимаем показания прибора, определяя правильность хода… Вперед !
Над головой переливаются жаворонки, от земли пряно пахнет травами, верещат кузнечики, перелетая с травинки на травинку… Среди полей, как островки в бескрайнем желто-зеленом море, скопления плакучих берез , под тенью которых так приятно полежать на теплой земле…Кучевые облака собираются в небе причудливыми замками, среди которых беззвучно накручивает круги ястреб-сапсан, широко распластав неподвижные крылья…
- Определите расстояние до учебного центра, - подошедший майор Чварков проверяет нашу работу
- По биноклю ?- Толян вынимает из футляра артиллерийский бинокль и наводит на торчавшую над лесом водонапорную башню в палаточном городке…
- Так… - Толька, не отрываясь от окуляров, диктует нам данные, - Берем высоту башни 20 метров. Два деления накрытия… Цена деления 0-05…
Мы уже умножаем и делим полученные цифры. 1000х 20 и разделить (2х5)…
- Примерно 2 км, товарищ майор !
- Хорошо, продолжайте задачу, - Вася уходит к другой группе курсантов.
Мы рассаживаемся вокруг сложенных приборов и вкусно перекуриваем. Занятия идут не учебными часами, а днями, так что перекур мы заслужили.
- А мне вчера понравилось метание гранат. Ромка гранату под нос кинул. Черных чуть не помер, сверху Ромку накрыл, как петух курицу.- вспоминал Тужила.
- Дуралей, может он подвиг совершил, а ты – петух… Граната, между прочим, не шутка. Я сам по команде «Разогнуть усики», взял ее в левую руку, а правой собирался выдергивать чеку. Вроде как сподручнее. Черных вовремя подсказал, а то бы кидал левой рукой черте куда…- сладко затягиваясь «Примой», Ширясов откинулся на колпак буссоли и выдохнул к облакам струйку дыма.
- В «Комсомолке» была статья, как один военрук в школе на занятиях по НВП вместо учебной продемонстрировал боевую гранату, а потом прикрыл учеников самим собой. Погиб, конечно… Кажется, наградили орденом … посмертно. А вообще, непонятно, как можно не различить учебную и боевую гранату ? Слепой, что ли ?- продолжал Толик свои размышления.
Мы дружно подтвердили, что слепой. Опыт общения с РГ-42, РГД-5 и Ф-1 уже был. И немалый… Метание боевых гранат как и стрельбы, проходили регулярно. Дело казалось привычным… Начал рассказ Славка Дегтярев.
- А на четвертом курсе, говорят, был случай. Во время занятий по специальной подготовке, стоявший в оцеплении курсач, задержал грибника. Старичка какого-то… И говорит ему – Ну, батя, попал ты на секретную позицию, увидел все военные тайны. Привел на командный пункт. Все курсанты в черных комбезах без погон. Товарищ полковник, говорит курсач своему другану , что делать будем с нарушителем ? Что спрашивать, расстрелять ! Есть ! - отвечает курсач и ведет старичка в лесочек березовый. Товарищ полковник ! Братцы, да вы что, сдурели ? Я никому не скажу. Я всю войну прошел, а тут погибать ? – дедок в самом деле перепугался. Ничего не поделаешь, приказ ! Сам ведь солдатом был, знаешь, что такое военная тайна… Навел курсач на дедка автомат и лупанул очередью холостыми патронами. Дед со страху чуть не помер, наверное в штаны наложил … Но жив остался. Дело так не оставил, заявился к самому Кобзарю и все рассказал. Отчислили курсантика… вместе с товарищем, хорошо, хоть срок не дали.
- А ты бы в штаны не наложил с перепугу, смельчак ?- спросил Силыч.
- Я бы не наложил. Потому что хорошо изучаю материальную часть оружия. И знаю как выглядит насадка для холостой стрельбы. – Славка оглядел нас самоуверенным взглядом и заулыбался – Может и не у нас было, но слышал.
Мы двинулись вновь по жаркой земле прокладывать свои буссольные ходы, решая прямые и обратные геодезические задачи. Летняя учеба шла своим чередом , и она нам нравилась. В голове крутились поэтические строки, результатом этого кручения стала песенка о классности, которую я исполнял в курилке по вечерам
Специалист я третьего класса,
Классность птичкой вспорхнет на груди.
И шагая походкой бесстрастной,
Я иду, гордо меря шаги.
И неважно, что это неправда,
Классность, мол, не по праву ношу…
А попробуй, под солнце тебя бы,
Посмотрел бы как прешь ерунду !
Как штатив, обливаяся потом,
Установишь над точкою враз,
Как буссоль, ДДИ или что-то
Не покажут отсчет в первый раз…
И как пыль, наглотавшись досыта,
Оботрешь с гирокомпаса ты.
Как привязчик ребристым корытом
По дороге затопчет цветы…
У абитуры полным ходом шли экзамены, а мы уже собирались в «суворовский» переход до училища. 60 километров пешкодрала, и как награда за финиш летней учебы – долгожданный отпуск. Мудрый Кобзарь в этом году проделал с нами свой эксперимент . Обычно, этот переход делался как начало лагерного сбора. С нами было наоборот. Дело в том, что после таких походов, процентов 30 курсантов с различными повреждениями ног – мозолями, потертостями – валандались в санчасти , не посещая занятий. Кобзарь дал нам на откуп наши ноги, мозоли, здоровье… Пожалуйста, в санчасть, но за счет своего отпуска, а не занятий. Альтернатива полная ! Казалось, ерунда ! 60 километров… Да мы столько намахали, раз плюнуть !
И мы пошли. С полной выкладкой. И с огромным желанием дойти как можно скорее. Заканчивался первый курс, нам не терпелось нацепить вторую курсовку…
- Ноги не болят ! А то можно задержаться, подлечиться… - Дубовский учтиво улыбаясь, держал в руках мой отпускной билет.
- Никак нет ! Все нормально, товарищ майор ! – бодро рапортую, улыбаясь на все тридцать два зуба…
- Ну, получай, раз заслужил. Гуляй !
Выхожу в расположение, кое-как докавыливаю до своей койки. Ноги нестерпимо гудят от многочасовой ходьбы. Полежать бы…
- Кто разрешал в обмундировании сидеть на койке, товарищи курсанты ? – Соловей опять появился в самый неподходящий момент, - Шагом марш в отпуск, пока в ремонтную бригаду не поставил. Салаги ! Попадали от простенького перехода. Сразу видно, в армии не хлебнули, сачки ! Марш на улицу ! Встретимся через месяц… Давайте , ребята ! Счастливо ! Отпуск же…
- А ведь и правда, мужики ! Чего развалились ? Отпускные на руках, чемоданы собраны. Вовка Шульга в каптерке уже заждался… Айда ! – Васька Барашкин, как в атаку, поднялся от притягивающей к себе койки и заковылял в сторону вещевой каптерки – Давай, давай, парни… Отпуск !
Выйдя на залитую солнцем улицу, мы парадно-выходной толпой, без строя, направились в город, ощущая себя свободными казаками. Вовка Тужилин сдвинул фуражку на затылок, Леха Ерокин расстегнул пуговицы кителя, подставляя себя отпускному ветерку … Большинство последовало их примеру, зорко поглядывая по сторонам в поисках вездесущих патрулей и майора Дорошенко – офицера по режиму…На левых рукавах, ниже шевронов с перекрещенными стволами артиллерийских орудий, гордо красовались две желтые полоски. Второй курс.
- Ну, хлопцы, до побачення ! – Валик обнимался с нами, расставаясь на трамвайной остановке, - Увидимся через месяц…
- Бывайте, ребята…! – мы расставались совсем не надолго, всего на месяц…
ГЛАВА 4
ПЕРЕХОДНЫЙ ВОЗРАСТ…
…Проходит жизнь, проходит жизнь
Как ветерок по полю ржи…
Я перебирал струны семиструнной гитары, стараясь, чтобы песня звучала как можно душевнее, глядя на Татьяну печальными, как мне казалось, глазами…
- Нет, Сережа, с Володей мы дружим по-настоящему . А то, что я тебе писала, то это так… по-свойски. Ведь мы останемся друзьями, правда же ? Ты для меня самый надежный и преданный друг, я знаю…
Рушилось мое новое, только начавшее рождаться, чувство… Опять мне уготовили роль второго плана, друга на побегушках… Ладно, обойдемся !
- Счастливо оставаться, Тань ! Я ведь, если честно, только из-за тебя и приехал в Чехов. Мы действительно друзья…Были. Только детство прошло… По деревьям лазать уже не будем, у костра по ночам сидеть тоже… А вообще, ты красивая, я готов был влюбиться, но… Желаю счастья, искренне !
Я уехал из Чехова, в который так стремился, через три дня после приезда. Делать там мне уже было нечего. Оставшийся отпуск провел в Саратове, строя с отцом гараж. Загорел основательно, отдохнул от казарменной жизни, но скучал по своим товарищам, особенно по Валику. С ним мы сдружились крепче всего. Перед отъездом он приглашал к себе в Яремчу.
- А дивчины яки ! Будь ласка, треба трохи покохаться… Дуже ублажають гарных хлопцив… Айда, Сержик, до мэне…
- Валь, я на следующий год обязательно. Тем более, что в Киев зовут погостить родственники…
Надо было поехать, а так протаранил весь отпуск в пыльном Саратове. Да что теперь ?
Отпуск только подходил к концу, а я уже влез в форму. Хотелось на курс, к ребятам. Встретил в городке Дубовского, который быстро скрасил мое одиночество.
- Сергей, хорошо, что тебя встретил. Надо заканчивать ремонт казармы, а людей нет. Помоги старшине. Там работы-то всего ничего – побелить входную лестницу и покрасить стены… Конечно, все зачтется… Поможешь ?
Разве я мог отказать ?
В казарме Соловей встретил меня, как родного.
- Вот здорово ! Сознательность всегда была нашим коньком… Да с такими людьми мы горы свернем. А тут всего ничего – побелил, покрасил… Приступай !
По казарме бродили не сдавшие экзамены Вовка Коропа, Славка Малкин, Сашка Чурзин, Юрка Колбенев… Я смотрел на них с сочувствием, зная, что они уже отчислены из училища приказом Кобзаря. Только Славка с Сашкой переводятся на первый курс, продолжая учебу, а Колбень с Коропой уезжают дослуживать в войска. Жаль, но это могло случиться не только с ними…
Через три дня стали подтягиваться остальные. Как и зимой - с массой впечатлений и разговоров, не прекращающихся даже после отбоя, с набитыми всякой снедью сумками.
- Бери, бери, у меня навалом, - Серега Болотов угощал нас сушеной рыбой.
- Да к рыбке-то пивка, - Тужила потирал руки.
- Есть, братан… - Сестра многозначительно подмигивал, - пойдем, выйдем.
Забрав свою часть, Тужила с Сестрой и присоединившимися к ним Петрухой и Дракошей, направились в нижнюю каптерку, где Вовка Илюшенков организовал место встречи однокурсников…
- Возьмите орешка, - Сашка Казбич вытащил из необъятного чемодана мускатные орехи, - и никакого запаха !
Да, второй курс не первый. Уже не так изгалялся старшина на вечерней поверке, сержанты в основном были из нашей курсантской среды. Но дисциплина от этого не страдала, все же вбитые в головы армейские истины были непреложны, дух боевого братства заставлял принимать армейскую службу как саму жизнь, в которой все расписано по параграфам и не требуется рассуждений…
Где-то в середине сентября бывшие солдаты попытались восстановить свое влияние на курсе. Началось все с безобидных разговоров, а закончилось выяснением отношений в умывальнике.
- Да вы пацаны еще… Кто в армии не служил, никогда не поймет вкуса свободы. Училище – это санаторий. И вам, салагам, никогда не стать настоящими офицерами, потому что не были солдатами !
- Уж не ты ли станешь настоящим офицером ? – к Олегу Перегоедову вплотную подошел Валя Мазур, на две головы возвышающийся над мелким Олешкой…
- Сдай назад, хохол !- сержант Леус встрял между ними, - Я тебе холку начищу…
- Ого, орлы прилетели… Валя, пусть попробуют. Мы с тобой ! – Славка Дегтярев пробирался сквозь спорщиков, становясь рядом с Валиком, - И что ты нам сделаешь, герой ?
К Славке протискивался Васька Барашкин,
- Ты гляди, как разволновались ? Это они, значит, офицеры… А мы дерьмо на палочке… Прослужили на полгода больше нас и уже профессионалы !
- Вано, гони на первый фак, вызывай наших… Салажье пытается фуфло гнать, - Генка Акимов отправил Ваньку Ревазова на «болтовский» курс, где учились войсковики нашего набора, - Ну-ка, пошли разберемся ! – Генка решительно направился к умывальнику. За ним, не менее воинственно настроенные, кучкой повалили бывшие солдаты…
Я догнал нашу троицу и присоединился к ним,
- Ребята, я тут ! Мы их разнесем…
Курс гудел. Вернее все происходило в нашей половине казармы, но большинство уже знало о конфликте и спешило к нашему умывальнику…
- Ну, что будем разбираться ? Или сразу в едальник ? – Генка, крепкий парень, без робости разглядывал нас, стоявших в центре помещения и готовых пустить в ход кулаки…
- Чего разбираться ? Хочешь получить? Получишь ! – мы тоже не смущались присутствием десятка настроенных против нас сотоварищей.
- Это что за базар ? Отставить ! – Соловей вклинился в наш круг, как всегда решительный и властный.
- Строиться в коридоре ! Дневальный, в казарму посторонних не пускать !
Мы понуро строились во взводные шеренги, ожидая дисциплинарного разноса старшины. За ним не прогорит…
- И вы, однокурсники, товарищи по службе, могли друг другу морду набить? Да вы слюнтяи и пижоны ! Курс – одна семья, и мы друг для друга должны быть больше, чем братья ! Мне, как старшине, два года отслужившего в войсках, вашему товарищу, стыдно за вас… Разве не одно дело мы делаем, разве принимали разную присягу, чтобы кулаки на товарищей поднимать ? Я не собираюсь никого наказывать, у вас своих мозгов хватит разобраться с самими собой… Мало моих слов, комсомол подскажет ! Польщиков, вот тебе воспитательная работа ! Ишь, дожили – кто главнее ? Совесть курсанта, честь офицера, душа солдата… Чего тут спорить ? Мы – одна семья !
Мы слушали Соловья и удивлялись его таким правильным словам. Не он ли гонял нас как сидоровых коз, заставляя по своей прихоти выполнять мыслимую и немыслимую работу. Лучшей похвалы, чем «салаги» мы от него никогда не слышали, но мудер…Зацепил за живое. Чего не поделили ?
- И чтобы подобных разговоров не возникало впредь никогда ! Лучше пожмите друг другу руки, ребята. Я думаю, все поняли ?
Строй распался, курсанты расходились по своим взводам…
- Чего уж там, извини брат, - Генка миролюбиво протягивал руку Мазуру, который крепко пожал ее.
А все-таки, это была наша победа. Нас признали равными. Да иначе и быть не могло, ибо год курсантской учебы приподнял нас над собой, сделав старше не только годами…
ХХХХХХХХХХ
На строевом плацу училища шел смотр строевой песни. Курсы один за другим проходили мимо трибуны, где собралось все командование во главе с Кобзарем… Озабоченный Дубовский бегал вдоль строя, настраивая нас на победу.
- Ребятки, да мы всех за пояс заткнем. Давай Тужилин, становись в третью шеренгу… Так. Степанов, Желтов… Постарайтесь, братцы !
На прямую дорожку выруливал «лебедевский» курс…
Солдатушки, бравы ребятушки !
А кто ваши деды ?
Наши деды славные победы,
Вот кто наши деды !
- Хорошо поют, надо постараться… Серега, может «Варяга» ? – нам не хотелось быть хуже, но впереди прошедшие курсы уже отпели наш репертуар. Очень не хотелось повторяться… «Варяга» не пел никто.
Взвейтесь соколы орлами,
Полно горе горевать !
То ли дело под шатрами
В поле лагерем стоять !… - это «Першинги»
Не плач, не горюй ! Напрасно слез не лей.
Лишь крепче поцелуй, когда вернемся с лагерей…- прошли «губаревцы»
Ракетчики всегда готовы к бою,
Всегда готовы выполнить приказ… - наши «кровники» с 1 фака.
- Ну, пошли ! Ребята, я сам буду запевать. Хлопцы, подхватывай враз, без протяга…
- Курс ! Прямо ! – сапоги загрохотали по асфальту, выбивая четкий ритм… Коробка курса монолитно продвигалась к трибуне… - Запевай !
Пропускаю два шага и, стараясь взять пониже, начинаю,
Наверх вы, товарищи, все по местам !
Последний парад наступает…
- в голове памятный эпизод из «Прыжка на заре». Здорово взял, как надо… Глотки хватит, лишь бы подхватили… Заканчиваю куплет, жду подхвата…
Ну ? Взяли, братцы !
Врагу не сдается наш гордый «Варяг»,
Пощады никто не желает…
- Ай, молодцы ! Дали жару. Теперь спектакль. Смогем ?
Прощайте, товарищи ! Грянем «Ура !»…
На «Ура !» всем курсом одновременно правой рукой срываем фуражки и поднимаем в сторону трибуны… Четко на головы, и пошла отмашка… Красота ! Здорово идем !
Кипящее море под нами…
Заканчиваем прохождение, возвращаясь на исходную… Вроде, получилось !
- …подводя итоги, отмечаем в лучшую сторону 2 курс 2 факультета, начальник курса майор Дубовский… Второе место … майора Першина…
- За проявленное старание при исполнении строевой песни курсанту Степанову объявляю три внеочередных увольнения…
- Служу Советскому Союзу !
Приятно быть лучшим ! Конечно, в общественной жизни, немаловажно, а в личной ? На что мне эти увольнения ? Все равно идти не к кому…
- Ну, Серега, быть тебе теперь вечным запевалой, - Валька Сучков, сказавший эти слова, как в воду глядел…
ХХХХХХХХХХХ
23 сентября 1973 г. …Когда возвращался из зала штанги, встретил Юрку Овода и Шурку Бердутина. Юрка поинтересовался, как у меня дела с Ириной. Собирается познакомить Сашку с ней… Ну, нет ! Этого я не позволю. Иринка, совсем ты меня сведешь… Ведь собрался забыть тебя, выбросить из головы, а тут…
- Черт с ними, принципами… Ты что, думал, что девчонка сама обо всем догадается ? Сам себя изводишь молчанием, и ее заставляешь… Пенек ты дубовый, Серега ! Попомнишь, уведут из-под носа, глазом не моргнешь, - я, как мог, ругал самого себя, кляня на чем свет стоит свою бестолковую упертость…- Вот пойду и выложу все начистоту. Пусть принимает как хочет. Нет, значит нет… Да, значит… Боюсь и думать, но что-то надо делать. Мысли дурацкие из головы выбросить… - с такими думами я ворочался на курсантской койке. Вздыхал уже часа полтора после отбоя…
- Серега, ты когда угомонишься? Ну, нет покоя от тебя ни днем, ни ночью. Дай уснуть человеку. Сколько можно вздыхать ? – возмущенный сосед по рядом стоявшей койке Ромка Мусиенко повернулся ко мне, привстав на локте, - Влюбился, что ли ?
- Он влюбится, жди ! Молчун и монах… Да он к девчонке на километр не подойдет. Он же их боится, как не знаю кто… Я еще в Энгельсе просил, дай за тебя схожу. Нет ! Собака на сене… - с другой стороны подлил масла Тужила.
- Спите ! Я спокоен… Володь, пойдем покурим…
Мы с Вовкой вышли в курилку и уселись на подоконнике, засмолив по сигаретке. Тускло мерцала дежурная лампа в коридоре, отбрасывая на нас свой слабый отблеск. Мерцали в полутьме красноватые огоньки «Примы»…
- Ну, что хотел сказать ? Я же вижу, который день сам не свой. Выкладывай, что на душе ! Точно влюбился…
- Тут понимаешь, такое дело… - я рассказал Вовке все, что меня мучило столько времени, - Ты понимаешь, знаю, что глупо, а как поступить ?
- Чего думать-то. Иди и все ей скажи. Но главное уясни – нет на свете девчонки, из-за которой можно так переживать… Не она, так другая ! Смотри сколько вокруг девчат. И все абсолютно разные на вкус, цвет и прочие прелести… Если верить легендам, у каждого есть своя полнокровная половина. И найти эту половину может только ищущий. Бери с меня пример. Уж столько переискал, и все хочется и хочется… искать то есть… Знаешь, как говорится, всю водку не выпьешь, но надо к этому стремиться. Точно так же с девчатами. Всех не перецелуешь, а тем более со всеми не переспишь ! Но стремиться к этому нужно обязательно. Вдруг найдешь свою неповторимую. А так ? Да никогда ! Ищи, теряй, пробуй на вкус… И я тебя уверяю – выяснится, что страдал и сох совсем не по той ! Я тебе говорю, а я знаю.
- Володь, тебя послушать, так жить не хочется. Ведь, когда любишь, больше искать не будешь. Нашел… А взаимности нет. Вот человек и мучается.
- Не мучайся ! Выскажи ей все. Судя по твоим рассказам, получишь ты от ворот поворот, как пить дать. Она уж давно, наверное, приглянула парня. Не тебя же, барана упертого и бессловесного… Но выскажи, легче станет! И в поиск… вместе со мной ! Найдем обязательно ! Ладно, третий час, пошли спать, завтра, или сегодня уже, семинар по политэкономии. Митенкова мозги просветит будь здоров, а ведь не намного старше нас.
Мы двинулись к своим койкам по темному коридору, даже в темноте стараясь не наступать на паркет взлетки. Уважали…
Сон еще долго не шел, я все прокручивал мысленно разговор с Ириной. В конце концов решил, что напишу ей письмо, где во всем и покаюсь. Чего тянуть, может прав Вовка – не моя эта половинка ! А чья ? Ладно, спать…
ХХХХХХХХХХ
- Подъем ! Наших бьют ! – команда дневального Киберева выкинула нас из кроватей в коридор… На ходу одеваясь, сгоняя остатки сна, мы пытались уяснить, что произошло.
- Игорь Шлепкин на танцах в увольнении нарвался на четверых гавриков, Здорово избили. На помощь пришли ребята с четвертого курса, тоже попались. Их там целый выводок, с ножами и прутьями… - задачу мы уясняли уже на ходу, несясь в сторону аэропорта, где произошла драка.
- Ребята, стой ! Вы что ошалели, куда претесь ? Поотчисляют ведь к чертовой матери ! – Васька Барашкин, избранный недавно комсгруппоргом нашего взвода, пытался нас урезонить, выполняя свои комсомольские обязанности, хотя, конечно, от нас не отставал, на ходу размахивая ремнем, - Давайте вернемся, ведь пока добежим, эти паразиты уже смоются, а нам потом влетит по первое число…
Мы, не слушая Васькиной болтовни, уже рыскали в поисках длинноволосых стиляг, которых по нашему представлению надо ставить на место. Встречная молодежь, чуя опасность, стремительно уходила с нашего курса, но кое-кого мы все же между беготней доставали, оставляя валяться на дороге пыльными мешками…
- Вот они. В кусты прячутся, заходи сбоку ! – кричал нам виновник нашего подъема Игорек Шлепкин, сам ныряя в придорожные кусты, откуда доносились голоса и шум ломающихся веток…
- Нету никого, сбежали… - досадовал Валерка Власов, вылезая из кустов.
- Ну, что я говорил. Они уже смотались давно. Давайте быстрее назад, не то схватятся. Чую, не поздоровится ! Давай, ребятки, домой ! Пошли…
Мы двинулись в обратный путь, норовя все же кого-нибудь зацепить. Злость не проходила и требовала выхода, но безвинных трогать не хотелось. Виноваты были все гражданские парни старше семнадцати. Их и искали, но до казармы добрались быстрее, чем нашли виноватых… Разойдясь по своим койкам, еще долго продолжали разговоры о неуважении военной формы со стороны «гражданских паразитов»…
- Вообще-то, Игорек мог оказаться и сам неправ, - высказал кромольную мысль Сафра, - он все же, по-моему, поддатый…
- Молчи, защитник ! Они должны нас уважать, что и требовалось доказать. А с Игорем разберутся сержанты, если надо. Главное – принцип ! Даже Соловей не стал вмешиваться, значит, делаем все правильно…
В моей голове уже крутились слова песенной зарисовки нашей неудавшейся разборки. Достав из тумбочки тетрадь, принялся записывать…
- Опять дневник пишешь, Серега ? – Серж Болотов заглядывал мне через плечо, пытаясь прочитать написанное, - Дай проконсультирую, ты опять все не так опишешь…
- Отстань ! Сейчас допишу, покажу…Это вообще-то песня…Или что-то вроде… Под гитару после сбацаем, а сейчас только слова.
Желанья одних – закон для других.
Коровин – скажи, Мусиенко – паши !
А «вялый» наш дядя, товарищ Черных –
Товарищи, руки… Равненье держи…!
А я бы, ребята, на волю пошел.
Ограду построили, новый забор.
Теперь уж фортуну за горло не взять,
Как трудно без воли, едрить ее мать !
И кормят хреново, парашу дают.
Курсанты, бедняги, в нарядах гниют…
Володя Дубовский – отец нам родной,
Но лучше остаться бы мне сиротой…
И начали бить ребят наших вдруг.
Вчера Игорь Шлепкин пришел – глаз опух…
Весь курс наш поднялся, прошелся по СХИ,
Но месть не удалась, об этом молчи…
А было б прекрасно и как хорошо
Поддать бы гражданским за дело одно,
Но Вася Барашкин, ах сукин ты сын !
Весь курс взбаламутил, назад воротил !
Рыдали курсанты и слезы текли,
Все лишь от того, что не дралися мы…
Гражданские падлы смеются сейчас,
Но – смейтеся, гады, дойдем мы до вас !
Ребята, покажем, что мы не рабы-
Побьем паразитов, и черт их возьми…
Покажем сплоченность и силу свою,
Даешь нам свободу, свободы хочу !
- Ничего так… Споешь завтра ? – Болотов не отставал, - Про полковников в папахах все училище поет… Может, эту запоет ?
- Поет, не поет… Ладно, считай, что уже спел. И заметь… Тебе первому, еще никто не слышал…
Я отвернулся от Сереги и уставился в темное окно. Мысли одолевали. Не об учебе, конечно… Больше мучило то, что вчера я отдал Ирине письмо… Наверное, уже прочитала. Как я к ней теперь подойду, ума не приложу !
ХХХХХХХХХХ
Стоим на крыльце спортивного зала, покуривая уже привычные сигареты. Только что я закончил шестой подход на помост с приличным, как мне кажется, результатом. Ждем решений судейской коллегии по определению победителей…
- Надо было в последнем подходе заказывать на 2,5 кило побольше. Получается у вас с Савостюком равный результат, а он весит поменьше… Как бы тебя не обошел, Серый…- Мазур переживал вместе со мной, - Хорошо, хоть в рывке у тебя приличный отрыв в 5 килограмм.
- Ничего, Валь, я и так доволен… Первый раз на штанге, а сразу в чемпионы… Неприлично как-то…- я вздохнул, но больше от собственного удовольствия. Все же приятно…
Опять к ноябрьским Дубовский вывел нашу команду бороться за честь курса, Сегодня я выступил в штанге, а через неделю выходить на ковер. Соревнования стали привычным делом, уже сформировались свои личности и чемпионы, так что команды имели своих лидеров и ,конечно, определенные льготы. Не далее как вчера, мы ходили на Волгу, в баню №1, гонять веса. Мне полная лафа – до 100 кг тянуть и тянуть, а ниже не надо…
- Дудуня в парилке еле держится, подскажи, чтобы водой холодной лицо ополаскивал, - Серега Чевтаев крышкой от мыльницы снимал с накаченного тела капли пота, сидя на самом верхнем полке.
- Серега, как дела ? – я плеснул на Дудукина холодной водой из тазика, заставляя его вздрогнуть и прийти в себя. В предбаннике было более прохладно, но Дудуня, обернутый в простыню, чувствовал себя неважнецки… Все же легковесам труднее всего. И так в чем душа держится, а тут еще вес сгоняй… Посочувствуешь !
- Кончай болтать ! Все за мной ! – как всегда неунывающий Тужила колесом переехал предбанник и скрылся в парилке, откуда сразу раздались крики и веселая возня, за которой из пара выкатился Славка Дегтярев с Васькой Барашкиным.
- Все к столу ! Пузырек на середину ! – Васька уже доставал из коричневого портфеля бутылки с пивом , - Главное, чтобы влага сохранялась в организме, заставляя всякую гадость выходить с потом… А ты вновь водичку ! И гоняй по кругу… Впрочем, воду прекрасно заменять пивом, хотя, конечно, врачи не рекомендуют, но мы ребята бравые… И чтоб не сглазили подруги нас кудрявые…
- По полной кружечке налей, чтоб стало в жизни веселей…- подхватил Дегтярь.
Васька, Славка и Тужила готовились к боксерскому рингу. Пройдя по соревнованиям первого курса, выяснилось «кто есть ху…». Возглавлял нашу сборную Серега Чевтаев, без устали долбивший боксерскую грушу, висящую в спортуголке казармы и обучающий этому ремеслу всех желающих.
После одной из тренировок в зале штанги, я шел по расположению, ощущая бодрость духа и прилив немеренных сил. Подхватив зазевавшегося Славку Дегтярева, я взвалил его на себя и красиво крутанул «мельницу», аккуратно положив Славку на спортивный мат… Мы начали возиться на импровизированном ковре, но Славке явно было со мной не совладать…
- Хорош… телок ! Развеселился. Дури девать некуда… - Славка, отдышавшись, встал в боксерскую стойку и пару раз проехался по моим вихрам…
- Слабо побоксоваться, Сержик ? Попробуем ?
- Запросто ! Но учти – бить буду сильно…
- Давай ! Только запомни – большой шкаф громче падает…
Мы уже надевали боксерские перчатки в довольно просторной вещевой каптерке… Чего чего, а уж кулаками махать я вроде бы мог. Не зря три месяца ходил в секцию бокса… Повеселимся !
- Парни, я за судью ! – Серега Чевтаев встал между нами, - Кто побеждает, войдет в мою команду…
- Да и так уже во всякие команды входим… И борьба, и тяжелая атлетика, и перетягивание каната, и гири… Нехай и бокс ! – я не сомневался в победе. Славка, под два метра ростом, был отличным «ручником», пловцом… Что он окажется еще и боксером не верилось…
- Бокс ! – мы сошлись…
Длинные руки Славутича сразу определили мне дистанцию, и как я не прыгал, подойти к Славке «на выстрел» никак не удавалось. Зато он сразу взял меня в оборот, залепив с первого захода пару чувствительных оплеух… Выходило, я немного ошибался… При равном весе, но разном росте, я мог и проиграть. Но самоуверенность бросала меня в бой, как быка на тореадора… И снова в глазах забегали искры от пропущенного прямого удара. И опять… Чувствую, я поплыл… Перед глазами прыгал улыбающийся Славка, не получивший от меня ни одного удара, держа на дистанции…
- Все ! Серега, забирай этого мордоворота в свою команду ! Это ж динозавр в перчатках… - я скинул с рук боксерки, поняв, что боксера из меня не получилось…
- Что так, Сержик ? Перетрухнул малость ? А я-то думал, ты мужик… - я не дал Славке договорить, нырнув под его руки и, обхватив руками, скрутил его чуть не узлом…
- Ладно, Попенченко… Признаю… твоя взяла ! – я отпустил захват… Все смеялись. Хотелось думать, что не на до мной… Ну, Славка…Выяснилось, что у него второй разряд… А вообще-то, молодец ! Не ожидал… Это тебе не на гитаре играть про «мой фантом стрелою белой на распластанном крыле…». С Юревичем Лехой бодайся, он подойдет !
- Таскай свои железки, Самсон… Это у тебя лучше получается.
Осень принесла в нашу курсантскую жизнь много интересного. На кафедру физподготовки пришел знаменитый боксер Семенов, почти что чемпион мира… В дивизионе обеспечения проходил службу чемпион Европы по боксу в тяжелом весе Чернышов, победитель первенств Союза по классике Никитин… А Саня Кавалеров, «мамочка» из «Республики ШКИД», отбывал срочную в солдатском клубе… Явно, мы не были позабыты военкоматами и призывными комиссиями…
- Ну, что там ? – Валя расспрашивал вышедшего из спортзала Тольку Григорьева о распределении мест.
- Пляшите, паяльники… Серега – первый ! В сумме двоеборья. А Сава взял толчок по меньшему личному весу… Худей, Сережа !
Меня распирало от собственной гордости… Конечно, учитывая сборы на «вооруженку» команды училища по тяжелой атлетике и практически отсутствие ведущих штангистов, я стал чемпионом вроде заочно, но ведь стал…! И вообще, показал неплохой итог. 135 кг толчок, 100 – рывок… Неплохо, правда…? Теперь надо готовиться к борьбе. Опять столкнемся с Савой и Бандурой…
Зал, посредине которого растянули боксерский ринг, был набит до отказа. Запах матерчатых матов, пролитого пота, спортивных тапочек и пыли волновал болельщиков, неистово пытающихся поддержать своих…
- Даешь, Зяма…! Штаны, держись…! Урал, закати ему…!
Вовка Тужилин, в трусах до колен, наполовину закрывающих волосатые ноги, скакал по рингу, петухом наскакивая на «болтовского» третьекурсника.
- Вован, мы с тобой ! – Валя Мазур, выступающий в тяжелом весе, за канатами держал наготове бутылку с водой и полотенце…
- Ближе сходись, не давай дальние удары, - Чевтаев консультировал Вовку прямо на ходу, заглушая шум болельщиков…
Тужила, размазывая кровь из разбитого носа, был активен и азартен, настроив себя на победу… и победил ! Мы качали его после боя прямо за канатами, подбрасывая к низкому потолку старого спортзала…
- В красный угол вызывается мастер спорта международного класса, чемпион Европы прошлого года в тяжелом весе Александр Чернышов…
- В зеленом углу – Валентин Мазур, второй разряд…
В рядах болельщиков переглядывались. Вот это объява… Недоумевающий Чернышов поднялся со своего места. От боковых судей подтверждали – да, Мазур будет драться. Что поделаешь, так выпал жребий… И уже заранее объявленный чемпионом училища, МСМК Чернышов, пожав могучими плечами, полез под канаты, на ходу надевая перчатки…
- Валь, может не будем… Он же тебя прибьет !
- Хлопцы, не журитесь ! Я ему не мешок для битья ! Попрацуемо трохи…
Валя подлез под канаты и запрыгал в своем углу, нанося удары по воздуху. Серега Чевтаев заранее приготовил полотенце… Безумству храбрых поем мы песню !
- Боксеры на середину ! – прозвучала долгожданная команда. Зал затаил дыхание… Самому Чернышову ?
Валя, обезоруживая улыбкой , двинулся к сопернику, который ждал, что будет дальше. Неужели будет драться ? Валя подошел к ждущему неизвестно чего улыбающемуся чемпиону Европы прошлого года и… вкатал ему прямо с ходу, не подавая руки для приветствия. Тут же вкатил второй раз, но Чернышов уже был готов, отбил удар и встал в стойку, намереваясь перейти в атаку…
- Брек ! – судья пытался вклиниться между соперниками, остановив бой… Серега Чевтаев выбросил полотенце…
- В виду явного преимущества… - информация пошла по свистящему и орущему залу, жаждущего продолжения.
- Валя, давай ! Мочи ! Покажи ему, хохол…!
Валя в своем углу демонстративно рвался на центр ринга, удерживаемый секундантами. Чернышов, улыбаясь, сходил с ринга, качая крепкой боксерской головой…
Успех Мазура был очевиден… для нас. Это был поступок, не каждому доступный. Валя в наших глазах стал героем дня…
- Нет, хлопцы, вы заметили – я ему врезал ! И даже не получил сдачи ! Жаль Чевтаев вмешался. Я бы секунд двадцать продержался. А вообще, удачно… Надо же, даже не пострадал !? – Валя был счастлив…
В турнире по борьбе, начавшемся через неделю, мне в этот раз повезло больше. Жребий не свел меня с Савостюком. У Сашки Бандурина я выиграл вчистую, отыгравшись за поражение прошлого года… С красивым парнем с первого курса Женькой Желенко, схватку я тоже провел красиво, разложив его как по нотам. Почувствовав вкус и уверенность, боролся легко…
Вечером, якобы пойдя в объявленное внеочередное увольнение за чемпионство, мы - Васька Барашкин, Валя Мазур и я, сидели в клубной комнате за кулисами сцены, выставив на стол бутылку «Столичной» и в две гитары пели с Сашкой Кавалеровым «Нейлоновое сердце» и «Приютскую…».
- Я сегодня до зари встану, по широкому пройду полю… - душевно выводил подвыпивший на шармачка «мамочка»
- Что-то с памятью моей стало. Все, что было не со мной, помню…! – мы подхватывали знакомый мотив, бесконечно любя окружающий нас мир…
- Хороший ты парень, оказывается, Костя Федотов – Валя, всем своим видом напоминающий бывшего кадета Офенбаха, прощал киношному «мамочке» американские штиблеты…
ХХХХХХХХХХ
С Ириной у меня, кажется, закончилось… Я не вытерпел душевных переживаний и как-то, сорвавшись в самоход с явной целью услышать что угодно, но лишь бы не мучиться, заявился в знакомую квартиру…
- Привет ! Проходил мимо… Зашел.
- Проходи… Ты извини, я сломала твою гитару… Случайно…
Ирина с виноватым видом вынесла из комнаты гитару с поломанным грифом и оборванными струнами… Примета ! И явно нехорошая… Я вздохнул, потому что все понял… Понял, что ничего у меня с ней не будет, что безнадежно опоздал со своими письмами и объяснениями…
- Не повторяется, не повторяется, не повторяется такое никогда… - из зала доносилась песня, которую распевала Маринка… Ей, наверное, ужасно интересно узнать, что у старшей сестры с пришедшим курсантом ? Да ничего! Обидно и смешно ! Хотелось пропеть – Странно и смешно наш устроен мир… Но ей еще рано понимать такие вещи…
О моем письме ни слова, будто его и не было. А я ведь выложил всю свою душу, пытаясь объясниться… Дышите глубже, вы взволнованы !
- Ну, прощай ! – я прощался со своей мечтой, которая не понимала этого…
- Счастливо ! – вот и все… !
На вечерней поверке я не услышал своей фамилии и схлопотал от Коровина наряд на работу. Плевать ! Не впервой… «Марья Ивановна» успокоит, ей это удается лучше всего, особенно для тех, кто запутался в собственных переживаниях… А может, Вовку послушаться и пойти искать с ним свою половинку… в студенческую общагу… Нет, Серега, с Вовкой тебе не пойти, не та дорожка…
ХХХХХХХХХХ
Подполковник Гречкин откровенно улыбался, глядя на наши физиономии… Молодой, усатый, прибывший из загранки, уверенный в себе начальник кафедры электрооборудования ракетных комплексов, начинал с нами первые лекции…
- Так что, товарищи курсанты, не надо думать, что вы самые умные на свете. Есть люди и поумнее… И не только головой.
Говоря все это, начальник кафедры взял тряпку, предназначенную для стирания мела с доски и, слегка поднатужившись, выжал ее круговым движением. На пол аудитории закапала водичка…
- Дежурный ! Еще раз такое неуважение к лекции, и мы, вместо изучения учебного материала, будем отжимать тряпки …
Гречкин начал лекцию. Пораженные нетрадиционным началом, мы заворожено слушали.
- Ракета, ребятки, никогда не полетит, если ее не заставить. А что может заставить ракету лететь ? Да, согласен, реактивная сила… Но вначале эту силу надо где-то взять… А где ? Из двигателя ? Возможно… Но чем ? Вот вопрос, но здесь же и ответ… Рабочий импульс в двигатель подаст электричество, которое заставит сработать пиропатрон, газы которого прорвав мембрану газогенератора, начнут раскручивать турбину насосного агрегата… И он , в свою очередь, создав избыточное давление, начнет качать компоненты топлива из емкостей ракеты в двигатель… Товарищ курсант ! да, да…Именно вы ! Если вам неинтересно, можете постоять. Но не надо мешать своим храпом слушать товарищам…Итак, вы уяснили – без электричества ракета – это просто кусок высокотехнологического металла. А с электричеством ?… Встаньте, товарищ курсант ! Через ноги доходит гораздо лучше… А с электричеством ракета – грозное оружие нашего века… Поэтому вы и будете называться инженерами-электриками, потому как именно с электрооборудованием ракетных комплексов вы и будете связывать свою дальнейшую службу ! Курс, встать !… С чем вы будете связывать вашу дальнейшую службу, товарищ курсант ? Да, правильно … А вы ? Не мычите, ответ должен быть точен ! Командир отделения ! Этому разгильдяю – три наряда на службу ! За невнимательность…
В таком духе шла первая лекция на 24 кафедре. И все же Гречкин стал для нас очень симпатичным и любимым преподавателем. Его лекции шли на «ура» !
- Киба ! Выжимай сильнее ! Залетишь на губу за неуважение… - Вовка Киберев изо всех сил выжимал злополучную тряпку, стараясь высушить ее своими усилиями…
- Кто сегодня дежурный ? Киберев… Посмотрим, как вы усвоили материал.
Гречкин на глазах всего курса выжимал абсолютно сухую тряпку, выдавливая из нее капли воды…
- Плохо, товарищ Киберев ! Придете на самоподготовке сдавать зачет по пройденному материалу, так как видимо, самостоятельно предмет вам не осилить… Вот курсант Рогожников отлично усваивает материал. После него даже простую тряпку для вытирания доски приятно в руки брать !
К каждой лекции Гречкина мы готовились, как на соревнование – сможет ли нас одолеть ? И почти каждый раз проклятая тряпка сочилась водой…
- Подтяните ремни , товарищи курсанты ! – Гречкин стоял в проходе в лекционный зал и персонально каждого проверял на затянутость ремня.
- Назад ! Это не ремень, а бандаж беременной тетки… Проходи !… Назад !
Худо-бедно, электрооборудование РК мы познавали довольно успешно, пытаясь доказать начальнику кафедры нашу нехилость…
- Здравствуйте, товарищ курсант ! – Гречкин нашел повод очередной раз нас подначить, протягивая руку для пожатия… Подавший руку, как правило, корчась в муках от железных тисков гречкинской пятерни, выдавливал из себя – Здравия желаю, товарищ подполковник !
- Молодец ! Проходи…
Вот и моя очередь. Не поддамся… Схватив руку преподавателя, перехватываю инициативу и сам жму, что есть силы, до шариков в глазах…
- А вот так не надо стараться… Я все же подполковник ! Проходи !
Параллельно с лекциями Гречкина, мы начали осваивать наши основные предметы – Теорию электромагнитных цепей (ТЭМЦ), теорию автоматического регулирования (ТАР), прикладную электронику (ПРЭ), гироскопию… Это было интереснее аналетики или начерталки, но во всех этих анодах-катодах, роторах-статорах, степенях свободы и петлях Гистерезиса было столько наворочено, что голова шла кругом… И Гречкин нам нравился…
-Для преобразования промышленной частоты и напряжения, служащей для нормальной работы электрооборудования, мы с вами рассмотрим регулятор напряжения угольный РУГ – 82, - с этими словами подполковник брал со стола макет прибора и протягивая его в сторону аудитории, начинал рассказ о токах, напряжениях и частотах. Рассказывал он вдохновенно, легко поворачивая средних размеров ящичек в разных ракурсах…
- Товарищ дежурный, пронесите регулятор между рядами для наглядности, будет гораздо понятнее, - он протягивал руку, в которой с видимой легкостью находился этот самый РУГ…
Подскочивший к кафедре Савелыч принял из рук Гречкина «ящичек» и чуть не уронил тяжеленный макет на пол… Мы потом взвешивали – 18 кило…
- Товарищ Тихонов ! Вон там в углу стоит умформер. Принесите… - Тишка корячился в углу, пытаясь приподнять проклятую железяку, заходя то так, то эдак, но никак не мог ухватиться за круглые бока электродвигателя…
- Вот так, товарищи, на практике познаются истины. Знай Тихонов , что преобразователь частоты 1СБ47 с ПРЧ –30Б, весит всего 7 кг, он бы никогда не подошел к генератору ГДЛ-10 весом в полтонны… Ну, что ж, товарищ Тихонов, милости прошу на пересдачу… Или вы все же принесете генератор ? Тогда я гарантирую вам зачет автоматом !
И смех, и грех… А в целом интересно !
ХХХХХХХХХХХ
Из Ленинской комнаты лились звуки фортепиано… «Лунная соната»… Кто-то старательно выводил мелодию, налегая больше на душевность, чем на музыкальность…
- Да, Чайковский – это сила… - задумчиво произнес Валера Власов, который, несмотря на усиленное занятие офицерским многоборьем и полное неприятие спиртного, имел прозвище «Пьяный» за несколько осоловевший взгляд водянистых глаз, - Вот наша русская музыка… Классика !
- А ты знаешь, Петр Ильич кроме «Лунной» написал еще кучу классической музыки… Ну, там к Свиридовской «Метели» Пушкина… Совместно с Хачатуряном, или «Блокадную симфонию» Шостаковича… А вообще мне по душе его органная музыка… - Сашка Лобанов откровенно издевался над Валеркой, что даже мне стало не по себе… Валерка-то все воспринимал искренне…
- Валер, ты ошибся. «Лунную» написал Бетховен, но Чайковский, действительно сила ! Пойдем лучше послушаем…
Мы зашли в полутемную Ленкомнату, откуда нам навстречу текла музыка и за пианино увидели Юрку Телещука, вдохновенно игравшего без всяких нот, но довольно чисто… Не успели присесть за столы, стараясь не шуметь, как тут же зажегся свет..
- Приготовиться к построению на ужин ! – дневальный Толька Миронов бодро командовал, согласно всем наставлениям и инструкциям, - Юрок, а что это ты играл ? Неплохо. Прямо как в «Чапаеве»… Но, ребята, время ! Соловей на подходе. Он ухи не попросит, точно…
- Что, что… Арию Хозе из оперы Бизе…! – Юрка был недоволен… Видимо, думал о чем-то своем, а тут влезли сапогами прямо в душу…
Юрка Телещук был нашей курсовой знаменитостью. Он писал стихи, музыку, классно играл на гитаре, фано… Ему даже разрешали выступать в составе «Пушкарей» на бас-гитаре на училищных концертах…
- Юр, давай после ужина соберемся. Здорово у тебя получается…
- Да я что, всегда пожалуйста. – Телерак улыбался… Музыку он любил и знал в ней толк. Честное слово, мне очень хотелось научиться играть на гитаре, как он…
Юрка показывал мне аккорды шестиструнной гитары, терпеливо проставляя мои пальцы на грифе.
- Это «ми»… А если вот здесь зажимаешь вторую струну, получается мажор… А так септаккорд… Давай, не стесняйся. У шестиструнки диапазон даже шире, чем у семи… Так, давай по новой… Взял «ля». Во… Бой ты уже знаешь. Да не гони «восьмерку», это не блат…Чтобы лучше понять, возьми какую-нибудь песенку и шпарь помаленьку. Ля – ми – ля – переходный – ре – ми – ля… Пробуй, пробуй, Серега…
Я самоотверженно сопел, стиснув зубы и старался действовать по Юркиным указаниям…
Тихо капает вода… Кап-кап.
Намокают провода… Кап – кап…
Между пальцами года просочились как вода,
Между пальцами года … Кап-кап.
А ведь получается… Эту песню из Анчаровского «День за днем» мы слушали каждый день после программы «Время» и я уже сносно играл ее на семи струнах. Но на шести получалось по-другому, красивее…
- Ну, вот видишь, получается… Вот и гоняй ее, пока не научишься быстро переставлять пальцы…
- Юра, сыграй свою… Про чаек ,- я передал Телераку гитару. Эту Юркину песню мы частенько пели в курилке. Она нам нравилась.
Без тебя трудно жить, без тебя трудно петь.
Рыбой мне не уплыть, птицей не улететь…
И печалью твоей не живу я давно,
Не хожу по пятам, не стучу я в окно…!
Эта песня о весне, о любви и о тебе…
И о чайке в вышине ветреной…
О задумчивых глазах и о сказочных цветах…
О любви, что поросла небылью.
Подошедший Славка Дегтярев подсел к нашему шалашу… Сидели в нашем расположении. Боже упаси, не на койках ! Так что Соловей, не сделав нам замечания, примостился на соседней табуретке послушать…
Не гляди назад , не гляди…
Лучше имена переставь.
Ведь в твоих глазах спят дожди.
Ты не для меня их оставь !
Перевесь подальше ключи, адрес поменяй, поменяй…
И теперь подольше молчи, это для меня…
- Ну- ка , парни, дай сбацаю, - Соловей уверенно перехватил гитару у Славки и решительно завел
…И только пыль, пыль, пыль из-под шагающих сапог.
И отдыха нет солдату…!
- Хорошо посидели, ребята. Но служба превыше… Дежурный ! Командуй построение на вечернюю прогулку ! – старшина, раскрывшийся с незнакомой нам до этого стороны, вышел в коридор, где уже суетились наши сокурсники, готовясь к окончанию трудового дня…
ХХХХХХХХХ
- Да, плохо дело ! - Казбич виновато стоял перед нами, Вовкой Тужилиным и мной, - Смог достать всего одну увольнительную у Каса… Говорит, что больше не смог призаначить…
- И что теперь ? Сидеть всю субботу в казарме… - Тужила после обеда, рассчитывающий вместе с нами попасть в увольнение, оказывался за бортом субботнего выхода в город. – Есть идея, парни… Закусон берем в чепке. Пирожки, сметанка, то да се… Одна увольнилка есть. Берусь притаранить пузырек. Комар носа не подточит, как я буду здесь… Володя с Черныхом скоро уйдут. Сбор в нижней каптерке. С Илюхой я уже говорил, ключи будут у меня . Идет ?
- За водовкой в «Кривой», Володь ?
- Конечно. Самый близкий магазин. Брюки одеваю «секретные», пару пузырей уйдет, одну в рукав. С увольнительной проскочу через КП. Вы на всякий случай подстрахуете у ворот. Мало ли, Дорош подскочит…
Володька уверенной походкой прошел дежурного на КПП прапора, предъявив увольнительную по вызову офицеров и направился в находившийся напротив гастроном. Исчез за дверью…
Я держал у уха гудевшую телефонную трубку, делая вид, что веду разговор. При этом старался не пропустить малейшей опасности, исходившей от близгуляющих патрулей, чтобы вовремя подать сигнал притаившемуся у забора Казбичу. Его задача – вызвать патрулей на себя, сиганув через ограждение… Пока они будут ловить его по кустам, Вовка спокойно вернется через КП. Все продумано…
- Гляди, еще один ! – меня пробил холодный пот, так как голос говорившего принадлежал самому Дорошенко, грозе курсантов и офицеру по режиму… Он был на КП и из своего окна наблюдал заход Тужилы в «Кривой»… Что делать ? Вовка парень тертый, но от Дороша ему не уйти.
- Не надо, товарищ прапорщик. Патрули нам не понадобятся. Могу поспорить, что он выйдет из магазина и пойдет обратно не с пустыми руками… Что я говорил ? Вышел…
Из гастронома действительно вышел Тужила. Оглянувшись по сторонам
( мне все отлично было видно из соседнего с Дорошом окна ), Вовка элегантным движением засунул бутылку в рукав шинели и бодро направился к КП…
- Вот и молодец ! Вы заметили, куда он сунул бутылку ? В правый рукав… Ему придется мне, как старшему офицеру, отдавать воинскую честь. Попадется с поличным.
Майор Дорошенко вышел в проход КПП, ожидая захода Тужилы. Мне стало жарко. Попадись Вовка Дорошу, не только губа по нему заплачет… Лихорадочно ищу решения. А Вовка уже вошел… Дорошенко напрягся, но неунывающий в любых ситуациях Вован, азартно перешел на строевой шаг и лихо повернув голову в сторону майора, приложил руку к головному убору, отдавая честь… Дорошенко ответил на приветствие, удивленный отсутствием выпадающей из рукава бутылки… Вовка закрыл за собой дверь КПП и растворился в темноте территории…
- Ничего не понял. Что-то не так, - майор Дорошенко сообразил, что его надули, но каким образом это получилось, только-только начал осознавать, - Да он же честь мне отдал левой рукой ! Патруль, ко мне ! – Дорошенко уже выскакивал на крыльцо, крича в темноту – Товарищ курсант, я вас узнал… Вернитесь немедленно !- кричал для проформы, поняв, что проиграл…
Я молча надрывался от смеха. Повесив трубку, подошел к двери на выход
- Разрешите пройти, товарищ майор !
- Стойте ! Почему вы улыбаетесь, товарищ курсант ? Настроение хорошее ? Улыбаются на службе только в двух случаях… Или дураки или подвыпившие… Дураков в нашем училище нет, значит вы пьяны… Дыхните ! Странно… С какого курса ? передайте майору Дубовскому, что я прекращаю вам увольнение… Ну и что, что не в увольнении. Доложите по команде, я лично проверю !
Пока начальник патруля докладывал Дорошу, что задержать нарушителя режима не удалось, я тихонько ретировался в сторону родной казармы, где среди метел и лопат, под тусклой желтой лампочкой, Тужила вынимал из «секретных» штанов и рукава шинели добытую личной смекалкой «огненную воду» . Секрет штанов заключался в отсутствии карманов. В прореху укладывалась бутылка, которая проскользнув вдоль ноги горлышком вниз, застопоривалась в сапоге, маскируя наличие подозрительных выпуклостей по бокам…
- Есть еще порох в пороховницах… Он думал, я ему так и выложу на блюдечке. Жди, дядя !
- Ну, что вздрогнем по маленькой ? Как ты ему догадался левой рукой честь отдать ?
- Да вот так ! Если бы просто голову повернул, точно бы остановил… Началась бы разборка, а так я нанес ему психологический удар своей левой рукой. Он даже и не понял вначале, а я и был таков… - довольный Вовка орудовал ложкой в банке со сметаной, заедая выпитое содержимое.
- Одну прячем на завтра. Я Вовке Илюшенкову обещал за помещение, поделимся. Лишь бы Соловей не учуял… Какой фильм в клубе после ужина ? «Путь к причалу», хороший фильм… Бориса Андреева уважаю… А ты меня уважаешь ? – Вовка делано заржал, настроение было прекрасным.
- Еще по одной и хватит… Хорошего помаленьку …!- Вовка потянулся, зажмурившись мартовским котом, - Ба-а ! – затянул, ожидая продолжения…
- Бу-у ! – начали мычать и мы.
- Бы-ы… - уже всем хором… - Ба-а ! Бу-у ! Бы-ы ! Бабу бы !
- Хорошо сидим !
Конечно, никто из нас не пострадал в этот вечер. На вечерней поверке мы стояли как огурчики, подмигивая друг другу от веселого настроения и молодости…
- Не могли оставить, ханурики ! Все вам мало… Нет бы поделиться с товарищем – Валя Мазур по нашим довольным физиям догадался, чем мы занимались субботним вечером… - Ладно, радуйтесь – обиженно отвернулся, накрывшись одеялом…
ХХХХХХХХХХ
Училищный бассейн построили за год до нашего поступления, но в городе он был заметным сооружением. Здесь даже проводились соревнования на первенство Союза по плаванию, чемпионат страны по ГТО… А уж сколько километров мы в нем проплыли - не сосчитать… Я стоял дневальным по бассейну вместе с Толиком Репиным с четвертого курса. Этот наряд выдавался старшиной как поощрение, и мы с удовольствием барабанили здесь свои сутки, совмещая мытье полов с купанием в хлорированной и медно-купоросной воде в гулком помещении с двадцатипятиметровым бассейном и вышкой на пять и три метра…
За широкими окнами мела метель, а здесь, в вестибюле, где располагался стол дневального, было тепло и сухо. По мозаичным стенам ныряли дельфины, и плакаты призывали сдать нормативы Военно-Спортивного Комплекса на «отлично». На втором этаже, в сауне, командование во главе с самим Кобзарем, поэтому нам пришлось тащить нынешнее дежурство застегнутыми на все пуговицы и крючки, затянутыми ремнями и надраенными до зеркального блеска сапогах. Дежурный по училищу находился рядом, чтобы на месте получить ценные указания начальства. Это дополнительно осложняло нашу службу, которую мы привыкли исполнять несколько иначе… В ожидании ухода командования, сидя по команде «смирно» на полужестком стуле, вспоминаются прошедшие занятия по физо…
- Пошел ! – по команде Вершинина мы прыгаем с трехметровой вышки «солдатиком». Делать это нетрудно, если бы не надетое обмундирование и макет автомата за спиной. Летишь вниз, стараясь войти в воду вертикально, иначе получишь автоматом по башке. Нас снимают на киноленту для учебного фильма.
- Пошел ! – и очередной сокурсник бухается в синюю воду… - Так, снимаем основной дубль. Ульянов, на вышку !
Вовка Ульянов, наш лучший пловец, лезет на вышку, которую снизу снимает на камеру телеоператор. Для солидности и придания боевого вида, на Вовку напяливают стальную каску…
- Давай ! Красиво… - вот он срывается вниз и уходит под воду. Кадр отснят отлично.
Но Вовка не всплыл, как обычно, а пропал в кипящем от воздушных пузырьков, водовороте… С бортиков попрыгали в воду спасатели, которые вытащили очумелого Ульяныча из воды.
- Чуть голову не оторвало ! Какой умник придумал напялить на голову каску ? Я думал, не всплыву… Надо было головой нырять, тогда бы каска, возможно, сгодилась. Но «солдатиком»…?
- Сам-то о чем думал ? – взволнованный Вершок суетился вокруг Вовки…
- О чем, о чем ? О славе… Все же в кино попаду. На века !
… Наконец Кобзарь со свитой покидают бассейн, и мы остаемся наедине со своими обязанностями.
- Толь, я парней позову ?- обращаюсь к Репину, не ожидая отрицательного ответа. Мы все так делаем, когда подходит «водный» наряд. Медперсонал расходится по домам, начальство уже накупалось, в казармах – личное время…
- Мужики, давай сюда! Нет, никого … В полном нашем распоряжении !
Через десять минут в бассейн вваливаются лица, приближенные к наряду. Это значит Валя Мазур, Васька Барашкин, Славка Дегтярев и Вовка Тужилин. С полотенцами и в тапочках…
- Ныряем с пятиметровой ! Вниз, по лестнице, дороги нет !
- И только головой ! Я в прошлый раз в полете раскорячился, чуть не остался без наследства…
- Все вперед ! «Не гляди назад, не гляди…» - Славка полез первым. Мы за ним, поеживаясь от высоты, хотя снизу вышка не казалась такой высокой, как сверху. Вот, что такое теория относительности на практике.
Наверху, почти под потолком, подойдя к краю вышки, мы глянули вниз… Бассейн казался небольшим и далеким, но надо прыгать, иначе сами себя уважать не станем.
- Прощайте, парни ! – Славка красиво завис в воздухе ласточкой и ушел вниз, к воде… Он плавал и нырял хорошо, так что вошел в воду почти без брызг, снизу зазывая нас к себе. – Давай, времени мало осталось. Пора на прогулку…
- Рэве та стогне Днипр широкый… - Валя шагнул с края вышки как провалился. Внизу бабахнуло так, что брызги воды долетели до нас… - Нормалек , братва ! Сигай, не страшно…
Вовка отошел к дальней стенке и разбежавшись маханул с вышки, мелькнув синими трусами и волосатыми ногами в полете… - И-и-и, эх…! – вынырнув из кипящей воды, Вовка заржал на весь бассейн – Трусы снесло, не успел поймать ! Кто выловит мои трусы, обещаю премию в виде похода в чепок за мой счет, - Вовка поплыл к лесенке на выход , а мы стали высматривать в прозрачной воде его трусы…
- Есть! Вон они – Васька увидел трофей, обещавший бесплатную шамовку… - Я первый !
Васька нырнул головой вперед в район нахождения табельного имущества Тужилы и скоро вынырнул, держа это самое имущество в руках.
- Все, Зибон, ведешь меня в чепок… Завтра же ! Серега, я тоже потерял плавки. Так что требуй с Вовки добавки… Если выловишь мои.
Я подошел к краю и невольно шагнул назад. Высоковато… Под водой сиротливо болтались Васькины плавки, опускаясь в глубину. Надо прыгать. Главное – не думать о высоте, а нырнуть, как с обычной трехметровки… и все ! Подошел к краю, вдохнул и оттолкнувшись ногами, взлетел вверх, сгруппировался и распрямляясь в полете, устремился к Васькиным плавкам… Дыхание свело от чувства полета, казавшимся довольно длительным, в сравнении с нырянием с трех метров. Но здорово ! Вошел в воду и почувствовал, что тоже остался без плавок, однако успел согнуть ногу и удержать их на щиколотках… Руки подхватили Васькины плавки , и я победно вынырнул на поверхность, размахивая ими.
- Вован, с тебя второй поход !
- Жди ! пусть Васька тебя и ведет …
Ополаскиваясь в душе, весело болтали… Конечно, о девчонках. Нескончаемая тема восемнадцатилетних парней, чувствующих свою нерастраченную мужскую силу и готовых совершать немыслимые подвиги Казановы…
- Короче, угощаю всех… Бесплатно ! – Вовка гордился своим начавшимся романом с буфетчицей из первого учебного корпуса, статной и красивой Людмилой, лет на десять старше нас, но выглядевшей очень соблазнительно. Пока Валя смотрел на нее масляными глазками, Вовка , оказывается, застолбил участочек…
- Она для меня готова на все, - Вовка, конечно, как нам казалось, привирал, но врал упоительно, - Так что сметаной с булочками вы будете обеспечены. Это я беру на себя !
- Ты смотри, не попадись на удочку ! Ей только и надо, чтобы ты на ней женился !
- Чего ? Я вольный казак ! Так ей и сказал. Любовь любовью, а я еще молодой… Ну, нравлюсь я бабе, пусть пользуется ! Я не против… Но в остальном – от винта ! Даже не надеется… А ведь хороша !
- Блин вчера на утреннем осмотре у Валерки Сестры из тумбочки вытащил женскую комбинацию, вот смеху было… А Валерка, оказывается, в увольнении был у девчат в общаге, в студгородке. Комендант вычислил и начал ломиться в дверь. Валерка быстренько оделся и сиганул через окно, а на отбое вместо майки – комбинация. Одевался-то в темноте, и трусы – женские, в оборочку… Буханцев велел в ближайший четверг вернуть казенное имущество. Валерка уперся – оно мне дорого, как память… Короче, заработал три наряда на службу за порчу военного инвентаря в виде личных трусов. А ведь опять собирается туда же. Вот как надо, Сержик ! А ты все грустишь ? Брось !
- Да нет, отгрустился… Я теперь решил стать нормальным, как все. Буду искать, как Вовка советует.
- Это ты верно решил. «Юноши и девушки ! Овладевайте друг другом !» Нам бы такой плакат в Ленкомнату… Этому мы следовали бы как один. С перевыполнением…
Ребята ушли в казарму. Дежурный завалился в своей комнате отдыхать, а я остался в гулком вестибюле выполнять свои обязанности, то есть не спать, а бдить, как завещал великий Козьма Прутков ! Ночь длинная, впереди зимняя сессия. Надо готовиться. Разложив перед собой конспекты по прикладной электронике, начал повторять лекции Бушуева… Сколько наворочено…А еще ТЭМЦ, анализ, физика… И все это предстоит выучить… Бр-р-р !
ХХХХХХХХХХХ
12 декабря… Завтра сдаем курс 21. Надеюсь на хорошую сдачу, хотя надоела эта наука хуже горькой редьки… 4 и 5 курсы в лагерях на батарейных учениях. Счастливцы ! А нас наука согнула своими синусоидами, интегралами и производными… Скорей бы настоящая боевая работа. Это жизнь ! Выпускник 71 года Шмидт получил досрочное звание и орден Красной Звезды. Вот это парень, так парень! Молодчага ! Его фамилия на мраморной доске золотых медалистов. Вот с кого надо брать пример ! А ведь он не на много старше нас…
ХХХХХХХХХХ
Перед Новым годом парни стали беситься… Заиграли гормоны, что ли ? Соловей построил курс и вывел из строя явившийся наряд по столовой. Хлопцы казались виноватыми и стыдливо стояли перед нами, опустив головы… Поддатые…
- И с какого праздника ? Алкаши, что ли ? Терпежу нет ! – Старшина распекал попавшихся на пьянке. Среди них стояли и наши Тужила с Гусем, Игорь Шлепкин…
- Вспомните, как осенью вы все вместе разбирали поступок, да что там, преступление Бойко, которое он совершил в пьяном виде. Кто как не вы исключали его из комсомола и единодушно ходатайствовали об отчислении его из училища ? А сами ? Поглядите на них, товарищи… Это свинство, так обгадить коллектив… Вы хоть понимаете, что натворили ?
- А ничего ! Я взрослый человек и нечего мне мораль читать ! Я не собираюсь совершать преступлений. Просто обрыдла эта собачья жизнь. Все строем, по команде… И ты, Михалыч, сам гусь хороший… В каптерке по ночам попиваешь водочку, ходишь в увольнение, когда захочешь… С Дубовским Вась-Вась… Прихлебатель ! А мне надо было к девчонке попасть, я тебя как человека просил. А ты ? Пошли вы все к черту !- Игорь Шлепкин сорвался на крик, в пьяном виде не соображая, что и с кем говорит.
Мы ошеломленно молчали, потому как такого открытого бунта не ожидали.
- Прекратить разговоры ! – Соловей пытался охладить пыл Шлепкина пока что словами, но видимо слова оказались бессильны на этот раз.
- Да я вас всех видал в гробу ! Провалитесь вы со своим училищем ! – Игорь резко развернулся и побежал в сторону спального расположения…
- Шлепкин, вернитесь в строй !
Но Игорек, спортивный парень, разбежавшись между койками, рыбкой прыгнул в раскрытую форточку и исчез в заоконной зимней темноте. Мы бросились к окнам и на улицу. Пусть первый этаж, но казарма, построенная в пятидесятые годы, имела довольно высокий цоколь… Разбиться можно было запросто. Игорька на улице не оказалось. Только в снегу след от падения и следы, ведущие к забору…
- Ушел ! Это ЧП ! Дежурный, срочно доложите начальнику курса…
Последствия «подвигов» Игорька оказались плачевны. Наутро, вернувшись с покаянием и представ перед Дубовским, Шлепкин смиренно выслушал приказ об отчислении… Прощай, брат ! Вот и тебя не стало в наших рядах…
Вовка Тужилин с Толькой Лебедевым схлопотали по пять суток ареста и в это же день сидели на гарнизонной гауптвахте возле Сенного…
Курс бурлил, но не успокаивался. Во всех взводах прошли комсомольские собрания, на которых мы в очередной раз взяли повышенные соцобязательства «догнать и перегнать» болтов на зимней сессии…
В один из вечеров, после возвращения Тужилы со Страусом с «губы», созрело решение отметить это событие скромной посиделкой .
- Дуба нет ? – Барашкин заглядывал от входной двери и обращался к дневальному у тумбочки Валерке Огаркову
- Тс-с! В канцелярии ! Давай тихо…
Васька притаранил целую сумку с водкой, бутылки в которой были обложены вафельными полотенцами, чтобы не звенели. Васек на цыпочках зашел в расположение…
- Товарищ Барашкин, почему не на занятиях ? А это что у вас за сумка ? – майор Дубовский, выйдя из канцелярии, нос к носу столкнулся с несчастным Васькой. Отпираться было бессмысленно…
- Водка, товарищ майор ! – все пропало. Васек запросто мог стать кандидатом на «губу» или отчисление. Положение безвыходное…
- Ну-ну ! Водка… Шутить надо по-другому. Ваш брат еще так не обнаглел, чтобы среди бела дня таскать по казарме спиртные напитки. Шутники ! Сдайте сумку в каптерку и немедленно убыть на самоподготовку! Смотри у меня, Барашкин ! – Дубовский погрозил пальцем нашему комсгруппоргу и проследовал в расположение…
- Есть, товарищ майор ! – Васька прошел мимо Дубовского, боясь тряхнуть сумкой… Пронесло ! Начальник курса отдавал указания наряду по курсу…
Довольный Васька, рассовав по потайным местам пронесенное, улетел во второй учебный корпус…
- Радуйтесь, буржуины ! Вечер я вам обеспечил… Володя даже не догадался !
А в это время в казарму через окно в туалете влез Виталька Касимов с сумкой, полной закуси… И, конечно, нарвался на входящего туда же начальника курса…
- Так, еще один шутник ! Это мне уже не нравится ! Что у вас, товарищ Касимов ?
- Ничего особенного, товарищ майор. Набрал покушать… Вы же знаете, мы всегда голодные. Почему через окно ? Ну, все же по времени самоподготовка…
- Откройте сумку ! Через окна в туалете лазают только нарушители дисциплины. Если Барашкин открыто зашел в казарму, оно понятно. Что ему скрывать ? А вот вы, товарищ, Касимов, кажется действительно попались !
Заглянув в сумку, Дубовский увидел хлеб, колбасу…
- Это что ?
- Я же говорю, покушать…
- Эх, Касимов, вам бы только жрать ! А по окнам лазать не надо. А то черте что можно подумать! Шагайте отсюда, пока я в хорощем настроении…
Вечером была гульба… Пьяный Кас обрыгал весь туалет, и дневальный Валька Сучков, убирая следы «пьяного разврата», возмущался.
- Не можешь пить, не пей! Наберут молокососов, а ты тут за ними подтирай…
- Кто моло…сос…кос… ? Где Соловей ? Я ему хочу спеть арию ! – пьяно орал Кас, вырываясь из наших рук – Врагу не сдается наш гордый «Варяг»…
- Виталь, помолчи… Спать пора !
- А мне плевать ! А мне так хочется !
…Все это было некрасиво, но было… Переходный возраст !
ХХХХХХХХХХХ
Новый 1974 год курс отмечал в казарме. В связи с вышеописанными событиями, увольнения были запрещены. Мы по-скромному, в Ленинской комнате накрыли столы, заставив из нехитрой едой, в основном ватрушками и булочками из курсантского буфета… Дубовский, Черных и Тимофеев были с нами всю ночь. Вернее, после просмотра новогоднего поздравления и «Голубого огонька», в два часа ночи была дана команда «Отбой !» и мы разошлись по своим койкам… Но ведь Новый год ! Конечно, мы не спали… Выполнившие свои обязанности командиры ушли по домам догуливать новогоднюю ночь, а мы потихоньку продолжили встречу, доставая из загашников то, что положено по новогоднему ритуалу… Даже Соловей не вмешивался, понимая наше настроение.
А утром Юрка Телещук врубил на всю мощь свою электрогитару, принесенную от «Пушкарей» и забацал под «Роллинг стоун» яростный «металл»…
- Вставай, мужики ! Новый год пришел !
Мы скакали по расположению в белых кальсонах, отбивая под Юркин такт свои непонятные танцы и подпевая незнакомые тексты…
Гляжу я тупо на свою тетрадь,
А меня тянет к девочкам в кровать…
И я не знаю кинуться куда ?
То ль на тетрадь, а то ли на тебя…
А пока я охаю…Мне попали по уху !
К Юрке присоединились наши гитаристы – Олег Уткин и Славка Дегтярев, за барабан уселся Валерка Огарков и пошло-поехало… На завтрак не пошли, благородно отдав наши «праздничные яйца» первокурсникам…
После обеда в фойе нового клуба были танцы с приглашенными девчатами. Кружились пары, в живую играли «Пушкари»…
У тебя глаза голубые как озера,
Их печальный свет часто снится мне весной…
Мы знакомились с незнакомыми девчатами. Встречали знакомых…
- Ленка, привет ! – я узнал одноклассницу Ленку Ускову, пришедшую к нам со своим парнем.
- Ты что, в Тулу со своим самоваром ? – было обидно видеть своих девчат не с нами. Но что делать ? Не надо хлопать ушами…
- Со своим, конечно. От вас ведь не дождешься ! Самовары-самопалы… А между прочим, Ирина Маслова тоже здесь, - Ленка наступила на мою «любимую мозоль».
Я невольно стал оглядываться…
- Да вон она… Подойди ! Я все про тебя знаю !
- Здравствуй, Ирина ! С Новым годом ! Как жизнь молодая ? – мне было легко от того, что все между нами было кончено, но внутри парил какой-то холодок… - Как твой усатый красавец ? Ты его еще не отшила ? А то я готов его заменить… - шутил, конечно, но уязвленное самолюбие давило изнутри…
- А вот он, познакомься ! – Ирина взяла под руку высокого статного сержанта с четвертого курса… Точно, Игорь Романов… Значит, я не ошибся тогда в студгородке, когда увидел их вместе…- Да мы , в общем, знакомы…
Теперь я в полном объеме узнал горечь поражения… Бесповоротного и окончательного ! Куда мне против ? Как побитый пес, поджав хвост, я ушел к своим ребятам… Все, забудем… !
Нарисованы актеры, музыканты и танцоры.
От чего белее мела и встревоженные лица ?
Ну, давайте веселиться и кружиться в танце вместе,
И пускай Кобзарь играет только свадебные песни… !
«Пушкари» творили чудеса с эстрады. На бас-гитаре играл Телерак, подмигивая нам, находящимся в зале…
Не обижайте любимых упреками,
Бойтесь казаться любимым жестокими…
под «Песняров» вторили курсанты нашего училища, переходя на популярного Антонова –
Телефонная связь ненадежная связь,
Если нету любви…
Чего, чего, а любви не было точно…!
ХХХХХХХХХХ
Мы стояли вдоль дороги, проходящей мимо первого учебного корпуса в траурном оцеплении. Умер полковник Львов, еще неделю назад громовым голосом фронтового командира читавший нам лекцию об общевойсковом бое…
- Я уже выпустил сотни курсантов. И надеюсь, вы будете не последним моим выпуском…
Все же мы оказались последними. Жаль, очень сильный был преподаватель, тем более фронтовик. Их оставалось все меньше и меньше… Впереди траурной процессии шагал начальник кафедры тактики полковник Разуваев, тоже из фронтовиков… Надрывался оркестр в похоронном марше, мороз здорово хватал за уши, белый пар поднимался от дыхания вверх… И только безразличный к морозу и всем нам проплывал на руках офицеров гроб со старым полковником…
ХХХХХХХХХХ
- Свети сюда ! – яркий луч фонарика осветил внутренности стального сейфа, где чуть в сторонке от остальных бумаг, плотной кучкой лежали экзаменационные билеты по физике.
- А если Красовский их перетасует ? – Казбич взволнованно оглядывался по сторонам.
- Не перетасует, проверено временем… - Дракоша деловито рассматривал билеты, уложенные стопкой один на один… - Как лежат здесь, так он и положит их на экзамене. Чудной мужик… С Курчатовым, говорят, работал. Но билеты не тасует. Бзик такой у него…
- Давай не тяни, переписывай номера.
Васька переписывал номера билетов и складывал их обратно в аккуратную кучку…
- Порядок ! Уходим. Валя, можешь от имени нашего взвода расцеловать Галку . Сработано чисто…
Ключи от сейфа нам передала Галка Закирова, лаборантка кафедры физики, у которой развился бурный роман с Вальком Мазуром. Валя из всего извлекал выгоду. Вот и здесь он совместил приятное с полезным…Девчонка не устояла перед кареглазым красавцем из Яремчи, отдав ему самое дорогое – ключи от сейфа с экзаменационными билетами. Видимо, остальное Валя получил раньше…Любовь, что тут говорить…
- Братцы, разбирай билеты… Лучшая сдача физики на курсе, капитан Черных прослезится от счастья… Третий взвод показывает чудеса сдачи экзаменов ! – Васек размахивал в классе перед носом Лешки Буханцева листком с номерами билетов и вопросами…
- Кончай базар, Вася ! Давай к делу.
- Вот это разговор. Леш , а пару внеочередных увольнений я заработал, как думаешь ?
- Заработал, заработал… Молодцы, парни !
Ребята получали билеты с вопросами, прикидывая свою готовность к сдаче экзамена… Все же выучить один билет, состоящий из трех вопросов и задачи, было гораздо проще, чем штудировать весь курс лекций…
- Ничего не понимаю ! – Красовский нервно ходил по классу, оглядывая стеклянным глазом аудиторию. Вот он резко обернулся, но никаких шпор у чинно сидевших за столами курсантов и в помине не было.
- Продолжайте, товарищ курсант ! – Серега Бышев четко рапортовал вопросы своего билета, уверенно манипулируя формулами и цифрами…
- Хорошо… Все вопросы освещены верно. Отлично ! Вы свободны… Ничего не понимаю ! Десятая пятерка подряд !
- Разрешите отвечать ? – Шура Фарафонов вышел к доске… - Коэффициент натяжения…- Балаганов шпарил на уровне кандидата наук.
- Погодите, товарищ курсант. А что вы можете мне сказать про дифракцию света ? Расскажите, расскажите… - Красовский понимал, что его как-то обманывают, но как ?
- Свет…проходя через призму… Каждый курсант желает знать где сидит фазан…Красный…- Шурикан запнулся, потому что второй буквой тоже было «К»…
- Оранжевый ! Оранжевый… Не курсант, а охотник ! Это же школьный курс ! Каждый охотник желает знать… Красный, оранжевый, желтый, зеленый… Дальше !
- Это… голубой…
- Все ! Я прекращаю экзамен ! Они нагло списывают… Чуть в сторону от билета и все, знания кончаются… Они списывают. В таких условиях я принимать экзамены не могу.
Красовский схватил с вешалки пальто и, одеваясь на ходу, помчался на выход, бормоча про себя все, что он думает о нашем взводе…
- Товарищ преподаватель… Александр Николаевич ! Ну зачем так ? Давайте вернемся. Я вам гарантирую, они не списывают… Хотите, будем запускать по одному и вы лично будете стоять рядом с курсантом. Я отвечаю, что они не списывают…- Черных отчаянно боролся с подозрением Красовского, честно думая, что мы просто отлично подготовлены…
- Ладно ! Я буду стоять рядом… - Красовский вернулся в класс и встал рядом со мной. Билет, заранее выученный до корки, звенел на моем ответе, вытаскивая долгожданную пятерку…
- Странно… Отлично ! Следующий…
Вошедший Валера Власов строевым шагом подошел к столу… Красовский съедал его одним глазом, так как второй был искусственным…
- Билет номер семнадцать, - Валерка как и положено снял сверху семнадцатый билет. Колода билетов, вынутая из сейфа лично Красовским, лежала на краешке стола так, как мы ее пролопатили… Бзик работал !
- Разрешите отвечать без подготовки ? – Валерка затараторил без запинки, вызывая гримасу недоверия у бедного соратника Курчатова, который чуть не плакал, не замечая подвоха, но чувствующий его…
Взвод сдал физику всего с одной тройкой и пятью четверками… Это был триумф ! Высший класс !
- Валя, ты Галку расцеловал ? Во все места ? Как не во все ? Не успел…Быстро забирай у меня увольнительную и вперед ! – Леха Буханцев, щедрый сегодня как никогда, светился… Еще бы ! Такая удача…
А впереди уже проглядывали марксистско-ленинская философия, матанализ и термех… Продолжалась зимняя сессия, третий семестр…К каждому предмету нужен был свой подход. И наверняка, у каждого преподавателя был свой бзик… Только какой ?
ХХХХХХХХХХ
- Ничего вы не понимаете ! – Вовка азартно доказывал нам пользу хождения босиком по земле, обливания ледяной водой и спанья без всякой одежды…
- Тело должно дышать, гаврики вы бестолковые. Напялят на себя кучу одежды и заваливаются под одеяло… Дураки ! Я вот сплю голышом и отдыхаю, потому что никакие резинки меня не тревожат. А вы ? Скажи честно, Ромка, мучают по ночам кошмары ? Можешь не отвечать… Знаю, что мучают. Ты ведь спишь одетым, суслик… А ты человек, властелин природы ! И не надо ржать, что я стою на голове после отбоя… Все по науке ! Кровь приливает к голове, заставляя мозги омолаживаться. Ведь за день вся кровь у нас в основном ниже…
- Да , у тебя вся кровь ниже пупка… и выше колен. Во как выпирает ! Гангстер половой !
- Ржете ? Ладно, ладно… Леха, скажи этим бестолочам, что стоять на голове полезно. Я приглашаю на эксперимент. Кто со мной ?
Посмеиваясь над Вовкиными причудами, мы отбивались ко сну. Теперь уже конечно не за сорок секунд, прошли те времена. Но делать все быстро и аккуратно мы научились. И сапоги чистить, и воротнички вовремя подшивать… И распознавать дружеские каверзы тоже !
- Ну, встали на голову, парни ? Головой упираемся в подушку, руки по сторонам для опоры, ноги вверх… Раз ! – Вовка задрал в стойке на голове ноги вверх и замер.
- А это у тебя что болтается ? Противовес ? – Толька Лебедев не одобрил эксперимент и лег спать как всегда в кальсонах…
- Володь! Я присоединяюсь. – Сашка Лобанов скинул кельсы и встал на голову… рядом с ним Серега Петрухин… Началось !
Я молча разделся и присоединился к ребятам… А что ? Неплохо… Кровь действительно приливала к голове, освобождая ноги. А стояние на голове голышом придавало некий шарм… Вскоре почти весь взвод торчал ногами вверх, освещаемый синей дежурной лампой…
- Что за балаган ? – Старшина стоял в проходе, с удивлением рассматривая наш взвод.
- Толя, это эксперимент ! Чтобы мозги омолодить – Леха Буханцев пояснил старшине суть – Скоро экзамены. Надо помогать мозгам !
- Экспериментаторы хреновы ! Торчите, если на пользу…Только почему без штанов ? Охальники…
- Закончили ! – Вовка крутанулся на койку и растянулся по всей длине. -Теперь можно и спать… Чувствуете как здорово ?
Мы молчали, потому что чувствовали – действительно здорово !
- Потом я вас научу обливаться холодной водой !
- Да ты что, Володь ? Мы и так каждый день обливаемся.
- И неправильно ! Я вас по науке…
С этого дня после отбоя мы стояли на голове по десять минут, создавая фантастическую гармонию духа и тела в отдельно взятой войсковой казарме… На снегу вокруг здания поземка заметала отпечатки босых ног… Мы по науке обливались водой, стоя на снегу…
ХХХХХХХХХХ
Расстроенный донельзя Серега Вишневский уезжал в отпуск по семейным обстоятельствам. Умер Валентин Николаевич, отец Серого… Я тоже знал его много лет, наши отцы служили в одной части, и мы были соседями по подъезду…
- Только неделю назад разговаривал с ним по телефону. Все было нормально ! Как же так ?
- Сердце… Что уж тут поделаешь ? Держись, Серега !
Сережка откровенно плакал, не стесняясь своих слез… Мы с Сашкой Цветковым стояли рядом, провожая товарища на вокзале… И ничем не могли помочь нашему «графу».
За поворотом исчезли красные огоньки последнего вагона.
- Мать сказала, что он умер прямо на службе… Как только прочитал приказ об увольнении. До пенсии ему оставалось всего три месяца. Сокращение !
Немного стало не по себе. Нам, детям офицеров, была ясна причина такой несправедливой смерти… Вспомнились шестидесятые, с «хрущевской оттепелью», когда на наших глазах происходили трагедии покруче… Людей выбрасывали в водоворот иной жизни без пенсий и квартир. Бывших фронтовых офицеров, не умевших делать другого и не мыслящих себя вне армии…
- Ну, нам-то это не грозит… Сейчас мы живем совсем в другой стране. Государство делает ставку на нас, молодежь ! И на сильную армию ! Мы очень нужны своей стране… Будущее у нас ясное, не пропадем ! – я был полон оптимизма и уверен в своей военной судьбе…
- Угу… Родина нас не забудет ! Но и не вспомнит… - Сашка иронически улыбался…
- Ты что, мелешь чепуху, Сань ? Как не вспомнит ? А вся наша жизнь ? Кому мы обязаны всем… Школой, юностью, дружбой… Мы же комсомольцы !
- Точно говоришь… Помощники партии… Партия только какая-то однобокая. А без нее никуда… - Сашка вздохнул и добавил, - Я даже заявление подал, рекомендацию твой батя дал.
- Ну даешь ! А я никак не решусь… Опять вот задолженность по ТЭМЦ. Витек два наряда влепил вне очереди… Не созрел. Учиться надо лучше, дисциплину поднять… Какой из меня коммунист сейчас ? Помнишь роль Урбанского ? Пока такими не станем, нечего в партии делать… А коммунистом я стану обязательно !
- Конечно, станешь… Уж если не ты, то я не знаю кто… Не скромничай , Серега ! Ведь ты у нас идейный… Таких мало сейчас. Только какой-то ты романтик вчерашнего дня. Носишься с Павкой Корчагиным в душе, а самого даже комсоргом никто не предложил… Не нужны нам Павки сегодня , неужели не понимаешь ? Вечно будешь дырки затыкать в бесконечном «коммунистическом строительстве», а спасибо никто не скажет… Вот увидишь.
- Не боись, Саша ! Все у нас впереди… «Ничто нас в жизни, дружище, не вышибет из седла ! Такая вот поговорка у майора была…» А Валентин Николаевич был майором… Пойдем помянем…Хороший был человек !
ХХХХХХХХХХХ
29 января 1974. Позади МЛФ. «Дед Мороз» опять потирал руки – сдал отлично. Вся сессия представляется каким-то затягивающим болотом. Как в Котлах под Ленинградом… А сдача экзаменов – спасительные кочки. На первую я ступил уверенно, не оступился, удержался…Перепрыгнул на вторую – физику… А впереди трясина… Матанализ, термех… дойду ли до отпуска ? Мечта ! Но мечта бездейственна – ах, это хорошо, ах, – это… Нужна цель ! Она требует работы, активности… Итак, цель – отпуск !
ХХХХХХХХХХХ
-… Наступня станция – Хрещатик ! – железный голос из репродуктора вагона метро заставил меня подойти к стеклянной двери синего вагона, а после остановки вместе с разношерстной толпой меня вынесло на перрон…
- Перебуваючи на эскалатори тремайтэсь за його поручень… Забороняется бигти по йому та сидати на його схидцы… - учил нас, безграмотных жителей глубинки, киевский метрополитен…
Я только что отметился в комендатуре на «Арсенальной» и направлялся побродить по родным с детства местам . Киев и Ленинград – города моего детства. Москва – юности… Конечно, не сами эти города, что-то возле них, но Киев …
Выйдя на Хрещатик, направился к Бессарабскому рынку. Где-то там, прямо за его круглым желтым зданием, если подняться вверх по булыжной брусчатке, находился мой детский сад, где баба Маня усердно учила меня познавать мир… Теплые воспоминания о том времени потянули меня именно сюда, где в стороне от шумных магистралей, под тенистыми каштанами, на меня напала тихая ностальгия по прошлому.
- Та кушай, Сережа ! – повариха тетка Настя настойчиво совала мне стакан с компотом детсадовского приготовления, - Я ж тебэ вот таким помню. И Марью Иванивну. Как ее здоровье ?
- Да все хорошо. Она сейчас живет в Нивках, у дочери, моей тети Али… А вы не помните девочку такую – Лялю. Мы с ней парой все время ходили ?
- Та як же ? Лялечку ! Очень хорошо помню. Вона же рядом живет, у соседнем доме. Туточки…
Нажимаю на кнопку звонка возле тяжелой дубовой, потемневшей от времени, двери… Смутно представляю, кого сейчас увижу.
- Вам кого ? – дверь открыла симпатичная девчушка лет десяти.
- Да мне бы Тарковскую Ларису…
- Кто там, Даша ?- в коридоре показалась стройная красивая девица. Блеснув черными глазами и ,поправив тяжелую волну спадающих на плечи черных же волос, спросила – Вы к кому ? Наверное к Леониду… Он на службе. Будет чуть позже…
- Я - Сергей. Не помнишь ? Я же обещал, когда вырасту за тобой приехать. Вот и приехал ! Узнаешь …
Конечно, я шутил. Но Ляльку узнал сразу. Она как будто и не изменилась. Но я то знал, к кому шел. А она ?
- Боже мой, Сережка ! – Лялька кинулась ко мне, как к брату и расцеловала прямо-таки по-родственному…- А я смотрю, в форме. Думаю, к Ленчику сослуживец… А это ты ! Совсем не изменился, теперь-то вижу… Мы с мамой недавно вспоминали наш садик, смотрели фотографии… Это ж надо. А ты сам и приехал, - она тараторила без умолку, попутно снимая с меня шинель и приглашая в комнату… - Ну, надо же ! Проходи, проходи… Бабуля, посмотри, кто приехал ? Марьи Ивановны внук, жених мой… - она смеялась заливисто и звонко, искренне радуясь встрече.
- А я теперь Клевицкая. Замуж вышла этим летом… Муж – командир взвода в танковом училище, тоже в прошлом году закончил. Добивается перевода в войска. Мой Ленчик хочет стать генералом. А я за ним хоть на край света. Вот-вот придет. Познакомитесь. Он тебе сразу понравится…
Лялька болтала без умолку, угощая меня домашним печеньем. В разговор иногда встревала Фаина Михайловна, расспрашивая про наше семейство, которое ,оказывается , неплохо знала много лет. Мой дед Иван и ее муж вместе преподавали в Киевском танковом… Отсюда и такие знания нашей семьи…
- Кланяйся Марии Ивановне. И Алечке… Коля-то, наверное, уже полковник. Славный мальчишка был, спортивный. Сашу-то вашего я часто на Подоле встречаю…
- Спасибо, все передам… Ну, я пойду, пожалуй. Засиделся…
- Никуда не пойдешь. Придет Леня, мы тебе наш Киев покажем. Ты же у нас в гостях. В Русановке цветные фонтаны, на Оболони – новый микрорайон, в Дарнице – чудесный парк…
Я шел по Червоноармейской в сторону площади Льва Толстого все еще под впечатлением встречи с такими далекими и, оказалось, близкими друзьями… И Лялька и ее Леня мне искренне понравились. На душе было тепло…
На третий день отпуска, возле «Троянды» мы договорились встретиться с Валей Мазуром. Еще в Саратове обговорили время и место.
- Отличный погребок. И вино из бочек вот в таких кружках – Валя показывал размеры кружек. Судя по его рассказам, вино там подавали в банных бадейках…
Валю я увидел сразу, хотя он был одет по гражданке.
- Ты чего вырядился ? Нам же нельзя…
- Брось. Отдохнем по-человечески. Это ж Киев. В Саратове «Солнцедар» да «Анапа» в разливе, а здесь натуральные молдавские вина…
- Валь, пить же нельзя. Тем более я в форме.
- Ну, рядом побудешь. Серега, я так мечтал посидеть в этом погребке. Я даже место встречи выбрал именно здесь, потому что люблю Киев и хочу, чтобы и ты его полюбил…
- Да я , Валь, и так его люблю. Уже полжизни…
Мы сидели с Валей на дубовых лавках. Хорошо сидели. Несмотря на запрет самому себе, я поддался Валькиным уговорам и уже добивал вторую кружку красного «Каберне». Валя был на седьмом небе…
- Серега, ты представляешь, мы - в Киеве ? Не в забегаловке-рыгаловке где-нибудь на Братиславской вонючего Саратова, а в самом Киеве ! – Валя разомлел и довольно здорово входил в пике… - Официант ! Еще пару кружек мне и моему лучшему другу, будь ласка !
- Валь, на нас уже смотрят…
- Чего ? Проклятые москали и здесь смотрят ! Серега, мы с тобой вольные люди. Я для тебя ничего не пожалею, потому что ты мой брат !
Пора было заканчивать встречу братьев, пока не нагрянул патруль. Мне уже становилось стыдно за наш кипеш и я старался увести Валю побыстрее на воздух…
- Товарищ курсант, вашу увольнительную ! – начальник патруля внимательно всматривался на меня и Валю, пытавшегося встать по стойке «смирно». В гражданке, конечно, смешно, но это был прокол…
- Так, отпуск значит. Из Саратова… Почему вышли из злачного места ? Разве не знаете, что вам нельзя заходить в распивочные… Да вы пьяны. Ваш товарищ тоже курсант ? Почему в гражданской одежде ? Товарищ лейтенант, подойдите сюда. – начальник патруля подозвал лейтенанта с двумя курсачами-танкистами, - Доставьте этих молодцов в комендатуру, пока они не накуролесили. Вот их документы. – подполковник протянул лейтенанту наши военники и отпускные…
- Не имеете права ! Я студент ! – Валя брыкался в руках патруля.
- Смирно ! – Валя автоматически вытянулся перед НП, - У вас на физиономии написано, товарищ курсант, что вы – курсант ! И не надо строить из себя студента. Это вам не к лицу !
Мы под конвоем патруля во главе с литехой двинулись в сторону троллейбусной остановки возле кинотеатра «Киев»… Пропал отпуск. Если сообщат в училище – кранты. Вылетим к едреной фене !
- Сергей, как же ты умудрился ? – лейтенант повернулся ко мне, и я тут же узнал Ленчика Клевицкого
- Ой, Лень ! Так получилось, товарища встретил… Мы с ним , в общем-то, не пьянь какая-нибудь. Но… Сам понимаешь, хотелось как лучше…
- А получилось как всегда ! Верю, сам недавно вот так же… Что делать будем ?
- Отпусти, Лень… Тебе, максимум выговор, а нам всю жизнь сломают…
- Вот что. Забирайте ваши документы и в нашем сопровождении до дома… Где живете ?
- В Яремче… - Валя понуро склонил голову.
- Какая Яремча, Валь ? Он со мной, Леня… Брест-Литовский проспект, возле студии Довженко… Мы на метро до станции «Завод Большевик» !
Возле дома я крепко пожал руку новому знакомому . Хмель, конечно, давно прошел, но было неудобно перед таким хорошим парнем…
- Извини, Леня ! Я тебе очень благодарен… За себя и за Валю. Спасибо…Товарищ лейтенант !
- Чего уж. Не залетайте по дури, хлопцы… А знаешь, Сергей, я добился перевода в танковый полк. Командиром взвода… В Шауляй.
- Поздравляю ! Желаю военной удачи… Ляльку смотри не обижай. Ведь я все-таки ее «жених». Пожалуется, приеду разбираться…
- Приезжай, конечно. Мы очень будем рады. Парень ты славный, может и увидимся когда… Ну, счастливо !
Мы с Валей пошли к дому, обрадованные удачным стечением обстоятельств.
- Хороший хлопец, хоть и москаль.
- Кончай, Валь! Москаль, москаль… А я кто ?
- Серега, мы с тобой идем по Брест-Литовскому проспекту столицы Украины Киеву… Между прочим, к тебе домой… Значит, ты кто ? Свой, самостийный… Какой ты москаль ? И я такой же… А в Саратове я буду русским… Правильно ? Или хохлом… Правильно ! Потому что на Украине живут украинцы, а в других местах – хохлы…
ХХХХХХХХХХХХ
Отпуска всегда заканчиваются внезапно… Вот и этот пролетел стрелой, оставив на губах вкус молдавского вина и теплые воспоминания об обретенных друзьях… Опять были рассказы, полные сумки домашнего и радость от встреч со своим курсом, своими товарищами. Мы стали одной семьей, и как вся родня тянулись друг к другу, не представляя уже дальнейшей судьбы вне общего круга… Но даже близкие уходят, что уж говорить о нас. В феврале ушел Олег Шевченко. Сам написал рапорт и уехал дослуживать… Правда, ходили разговоры, что Олег перевелся в политех в Куйбышеве, но товарища у нас не стало. Отчислили по дисциплине сержанта Леуса… Мы теряли друзей, но хорошо, что не в боях…
- Третий взвод, на уборку территории ! – дневальный прямо с самоподготовки вызвал нас на мороз, хотя время шло к весне, но прямо скажем, зима не сдавалась. Вчера только капало с крыш, а сегодня градусов 20 ниже нуля и сплошной гололед.
- Сколько можно долбить этот лед ? Проклятый лом уже все руки оттянул…- Шура Фарафонов недовольно мотался с ломом между протаявшими дорожками возле первого корпуса.
- Фарафони-и-в… - передразнил начальника курса Вовка Тужилин, - а слабо, как Шуре Балаганову, гири распилить пополам ? Ставлю всю годовую получку, не оправдаешь фамилии…
- Кто ? Я? Запросто ! Если ставишь всю получку – распилю, - Шура загорелся разбогатеть на Вовкином приколе.
- Гири жалко, все же инвентарь. Скоро, тем более, разрядные нормы сдавать. А я песок из двух гирь высыпал, кило по четыре… Пилить нет нужды…
- Черт с тобой, ставлю свою годовую – за ночь распиливаю ножовкой лом в длину ! Идет ? – Шурикан рисковал, но надеялся выиграть. Все же 120 рублей – хорошая заначка.
- Идет ! Все свидетели, ставлю годовую получку против его, если Шурка за ночь распилит вот этот самый лом в длину пополам. По рукам !
Уборка территории закончилась. Взвод вольной шарашкой зашагал в казарму. В нижней каптерке сдавали инструмент.
- Вечером приходи. С гитарой. - Вовка Илюшенков таинственно подмигивал, - есть литр «Анапы». Пару пузырей «Солнцедара». Посидим…
- Понял, не дурной… Кто будет ?
- Генка Польщиков, Юрка Телещук, Женька Добряков…
- Да ты что ? Добряков же наш парторг.
- Ну и что, он не человек, что ли ? Может, старшина будет…
Но вечером к нам в каптерку ворвался Роман Иванович Черных. Мы были почти в сборе, кроме Добрякова. Закуска уже стояла на расстеленной «Правде», гитара ждала в углу новых Юркиных и моих песен…Ожидалось приятное…
- Выкладывайте, где эта гадость ? – Роман Иваныч заглядывал во все углы, собирая на рукава пыль и паутину…- отдадите, прощу…
- А чего отдавать, товарищ капитан ?- Генка преданно заглядывал в глаза «Вялому»
- Водку, вино… То, чего не положено. Ясно ?
- Ясно, чего уж там… А счастье было так возможно… И так возможно, и так и эдак… Эх ! – Генка неожиданно вытащил из-под стола заранее откупоренную бутылку «Солнцедара» и на глазах Черныха прямо с горла начал выливать содержимое вовнутрь…- Ну, вот и все! А ведь могли бы посидеть спокойно…
Черных просто ошалело уселся на пыльный табурет.
- Товарищ Польщиков, вы что ? Да я вас… Как это понимать ?
- Да просто. Мы скинулись на последние отпускные деньги и взяли… А вы бы просто вылили в унитаз. Верно ведь ? А нас все равно наказали. А так хоть не обидно… Мы больше не будем, товарищ капитан.
- И это комсорг курса… - Черных не верил в происходящее. Может, он чего-то не понимал…
- Мужики, откройте ! – Шура Фарафонов вломился в каптерку, - Извините, товарищ капитан, мне бы ножовочку по металлу…
- Берите… А зачем, товарищ Фарафонов ?
- Да лом в длину распилить…
Черныху, кажется стало плохо. Что происходит ?
- Прекратите балаган ! – капитан пошел красными пятнами, - Дневальный, вызовите старшину…
- Я здесь, товарищ капитан ! – Соловей вышел из темного угла каптерки, где намеревался пересидеть посещение Черныха.
- Это еще как понимать ? Вы были здесь ?
- Так точно ! Проверял порядок… Смотрю, а вы тут. Здравию желаю ! Товарищ капитан, давайте замнем это дело… ну, собрались ребята. Я за них ручаюсь. Ничего страшного…
- И это старшина курса…- наш капитан был подавлен, но честь мундира превыше всего… - Вот что. Марш отсюда. И чтобы ни одна душа, ни один человек… Впрочем, с Добряковым я поговорю сам. Скажу, что ошибся… Ребята собрались… лом в длину распиливать. Так, Фарафонов ?
- Так точно ! Мне бы ножовочку… Я с ребятами на бутылку поспорил… Шутка, товарищ капитан ! Всего лишь на годовую получку.
- Ну-ну… Пилите, Шура ! Но если завалите семинар по курсу 11, смотрите…
Мы ушли в расположение. Шло личное время, каждый занимался своими делами. Кто читал, кто подшивался, кто готовился к завтрашним занятиям… Каждому свое… В нашем взводе не смолкал смех. Тужила заливисто хохотал, вызывая слезы от смеха…
- Ой, не могу… Держите меня ! Давай еще разок !
Виталька Касимов , вытянув руку и изобразив пистолет, поднатужился и задней частью тела издал довольно громкий звук…
- Ой, умру ! К барьеру ! – Вовка протянул в сторону Витальки руку и попытался изобразить подобное. Вместо оглушительного выстрела слабенько послышалось «Пу-у-к…». Мы попадали от смеха…
- Внимание ! Коронный номер… - Виталька снимал штаны. – Спичку !
Серега Болотов услужливо поднес горящую спичку к Виталькиной заднице…
- Огонь ! – Раскаленная струя газов, как из огнемета метра на три шарахнула от Витальки…- Кто смогет ?
- Ну-ка, дай я ! – Шурка Лобанов решился повторить трюк со стрельбой огнеметом. – Спичку !
Но вместо выстрела последовал этот самый «Пу-у-к…», который все же воспламенился, подпаливая Сашкину гордость – курчавые волосы на задней части и ногах… Шурка соскочил со стула и подпрыгивая, принялся сбивать тлеющие волоски…
- Мать твою…Ну, уморили ! Ой, помру ! – Тужила уже корчился от смеха. Кажется, ему станет плохо…
- Володь, а Балаганов пилит, между прочим… Уже сантиметров десять одолел. К утру может закончить…
- Ничего… Зато весело ! Мне такая житуха нравится. А за веселье и годовой получки не жалко… Но, между нами, я Шурикана заведу на спор, который выиграю я. Вот посмотришь…
Утром на подъеме мы со смехом наблюдали скачущего от радости Балаганова с двумя половинками стального лома, распиленного вдоль, которые он держал в забинтованных, сочившихся кровью, руках …
- Я выиграл… Четырнадцать ножовочных полотен… Я выиграл !
Шурка действительно сумел самостоятельно распилить лом. А это – не шутка…
- Шура, а ведь лом-то не настоящий… Настоящий лом – легированный. А этот… Просто железка. Вот я смогу слопать сорок вареных яиц за раз… Настоящих ! И всухомятку ! Спорим ?
- Ты ? – Балаганов глянул на тощего, жилистого Тужилу – Лопнешь… Спорим ! На годовую получку…
- Э, нет ! Эдак мне денег не хватит… Но впрочем, спорим… Ребята, разбивай !
В столовой мы дружно отказались от законных вареных яиц и выложили их горкой перед Тужилой…
- Ну, начали… - Вовка запихнул заранее очищенное яйцо в рот и проглотил… Второе, третье… десятое… пятнадцатое… Живот увеличивался на глазах, но Вовка спокойно съедал яйца, хотя чувствовалось, что запить бы компотиком не мешало…
- Что, Шура, плакали твои денежки…
- Не радуйся, еще только половина…
Мы, конечно, болели за Вовку… Справится ли ? Двадцать пятое… Тридцатое… тридцать третье…тридцать пятое… На Вовку больно смотреть, но он продолжает заглатывать яйца…
- Еще немного, еще чуть-чуть… - он еще и пел, поглядывая на Балаганова.
- Есть ! Сорок… - Вовка встал и поклонился честной компании – Ну, как ? Без обмана ? Гони, Шура, денежки…
- Да ты еще мне свои не отдал…
- Вот я и говорю… Бесплатно повеселились ! А здорово, правда ? – Вовка кисло улыбался… - Ну, я пошел…
Вовка двинулся в сортир, все убыстряя шаги…
- Володь, два пальца в рот и все пронесет…
- Да пошел ты ! – Вовка скрылся за крашенной дверкой… Весело живем !
ХХХХХХХХХХХ
- Бой – основная форма тактических действий войск, авиации и флота, представляющие собой согласованные по цели, месту и времени удары, огонь и маневр в целях уничтожения противника… - небольшого роста полковник Богачев, как и все полковники кафедры тактики, обладал громовым голосом и неиссякаемой решимостью загнать нас, бедных курсантиков, во все тяжкие для усвоения «науки побеждать…» - Обратимся к рабочей карте командира….
Богачев подошел с длиннющей указкой к висящей на доске карте «двухсотке», разрисованной по всей военной науке синими и красными кругами, стрелами, таблицами позывных, сигналами управления разграничительными линиями и прочая, прочая…
- Вам, будущим командирам-ракетчикам, придется работать с картой постоянно. Это ваш бортовой журнал и отчетный документ . Что мы видим на данной карте командира стартовой батареи ? Да все то, что не должен знать противник – весь замысел и порядок действий при подготовке к нанесению ракетных ударов , цели, которые мы собираемся уничтожать, пути маневра батареи в составе дивизиона или даже бригады. Попади ваша карта в руки врага… Какой вывод должно сделать, товарищи курсанты ?
- Поменьше наносить обстановку и всего прочего…
- Не понял ! Вывод должен быть один – побеждать всегда ! А тот кто побеждает, карты не потеряет ! Аксиома ! А свою рабочую карту вы должны любить и относиться к ней как к оружию, то есть со всей ответственностью… - полковник отошел от карты на несколько шагов и аж притопнул ногой. – Красавица ! Не всякий художник изобразит с такой обстоятельностью несколько суток из жизни ракетного подразделения… Вы поглядите. Вот начало… и понесло кружить по военным дорогам… А это ? Нет, не просто черный овал . Это позиционный район дивизиона. В этом круге – подвиги и слава ракетчика. Потому что именно здесь наша главная сила – ракеты… Здесь стартовые батареи развернуты в боевой порядок… Только лишенный воображения, окостеневший дальтоник не увидит здесь, в этом черном круге сотни солдат, сотни человеческих судеб, десятки единиц техники, каждая из которых проходит через ваши руки… По рабочей карте… отработанной, конечно, можно писать романы. Вот в этом направлении полетят наши ракеты, вот сюда мы переместимся уже на следующий день войсковой операции… А вот здесь, при совершении марша, нас ждет обед и привал… А по каким мы пойдем дорогам ? Грязь, снег, лес, бездорожье… Все можно прочитать по этому бумажному полю… А посему развернем приготовленные вами на самоподготовке карты и рассмотрим отработанное вами командирское решение на перемещение в запасный позиционный район из пункта постоянной дислокации…
Зашуршав разворачиваемыми двенадцатилистовыми склейками, мы склонились над рабочими столами, вернее на командном пункте, оборудованном на кафедре… На столы ложились курвиметры и компаса, циркули и цветные карандаши, офицерские линейки и шаблоны…
Мы учились…
- Под траекторией полета понимается путь, проходимый центром масс ракеты под воздействием внешних сил и моментов от точки старта до точки падения… - Миша Бышев старательно отвечал на заданный вопрос по курсу подготовки данных… Смешной хохолок на голове делал его похожим на озорного мальчугана, но тон ответа был серьезен до мужской значимости…
- Садитесь, товарищ курсант ! Курсант Болотов, на какие участки делится траектория ?
- Есть ! – Серега вышел к доске. – На АУТ и ПУТ.
- Это что ? Как в футболе… Яснее !
- Активный и пассивный участок полета, товарищ полковник.
- Поясняйте. Смелее…
- Активный – это когда ракета управляется в полете до достижения заданной скорости. И пассивный, где она летит как свободно брошенное тело после отключения двигательной установки…
- Не очень складно, но в целом правильно. Давайте рассмотрим силы и моменты, действующие на ракету в полете. Итак, Р – сила тяги двигателя…
Мы учились…
- Ошибкой измерения называется отклонение полученного результата от истинного значения измеряемой величины. Ошибки могут быть инструментальными или приборными, личными, ограничивающимися нашими способностями, ошибки окружающей среды…Систематические, случайные ошибки, промахи… - да, топогеодезия не только азимуты и градусы.
- Гирокомпас 1Г17 состоит из гироузла и угломерной части. Гироузел включает в себя чувствительный элемент, следящую систему, механизм арретирования…
- Аппаратура наземной навигации топопроивязчика 1Т12 состоит из датчика пути, гирокурсоуказателя, курсопрокладчика…
Мы учились…
- Ракета 8К14 автономно управляемая баллистическая ракета с жидкостным реактивным двигателем и автономными системами управления и аварийного подрыва…
- В состав ракетного комплекса Р-17 входит ракета и комплект наземного оборудования…
Мы учились…
- Гимнастическую стойку принять ! – Леха Буханцев готовил взвод к сдаче физической подготовки. Предстояло выполнить нормативы ВСК на перекладине – подъем переворотом… Руки за спиной, ноги на ширине плеч, взгляд решительный…
- Сержант Коровин – на исходное… Курсант Мазур – на страховку. К снаряду !
Славка Громов вслед за Витьком занял исходное положение. А Витька уже наматывал подъемы…раз, два, три… восемь . Четкий соскок…
- К снаряду !… К снаряду !…
Физическая мне нравилась… В противоположном углу спортзала занимался четвертый курс. Я иногда посматривал в их сторону. И совсем не из-за Савы. Теперь там появился мой новый соперник, которому я уже вчистую проиграл в борьбе за любовь – Игорь Романов… Хотелось понять, почему, чем я хуже?
Невольно напрягал бицепсы и выкатывал грудь… Во, какой я здоровый ! Дурачок… Да и им, старшекурсникам, было глубоко безразлично, кто там и что… Молодежь мы для них зеленая. Не соперники…
- К снаряду !
Мы учились…
И учились не как-нибудь и чему-нибудь понемногу, а основательно. Учеба занимала в нашей жизни основное время. И небольшие перерывы в виде нарядов и работ воспринимались без досады, а как отдых от книг, учебников, зубрежки… Из нас делали офицеров – всесторонне подготовленных, грамотных, физически закаленных, идеологически выдержанных …
Мы учились…
ХХХХХХХХХХХХ
- До-о…, до-о-о-о…. – Старшина-сверхсрочник из училищного оркестра тыкал толстым пальцем в клавишу пианино, пытаясь вызвать ответную реакцию от стоявшего перед ним Семен Семеныча, - Ну, повторяй…
До-о..
Толик старательно мычал, но его потуги мало напоминали звуки курсового пиано, поскольку сольфеджио мы, как военную науку, не проходили.
- Так, неплохо. Второй баритон. Следующий…
- До-о-о… - опять завел он свою шарманку. Только теперь перед ним стоял я, - До-о…!
- Нормально. В басы…
Отбирали училищный хор. Вот уж не думал, что песни петь в хоре такая проблема. Майор Светлов, начальник училищного оркестра, лично присутствовал на прослушивании, рассортировывая нас по голосам. Мне, как курсовому запевале, нашлось место только на партии «Ура» вторым голосом басом при исполнении «Егерского марша»… А солистом от нашего курса прошел Игорь Кириченко.
- Ну, теперь только в консерваторию – Вовка Тужилин, стоявший рядом со мной в партии «Ур-р-р-а-а !!» был настроен, как камертон Светлова, - Попоем, попляшем…
- Это Вовка Рыбаков попляшет на нашем фоне. Тяни «Ура !» и не влазь в первый голос…
Вообще-то, петь пришлось в свободное время, но мы все равно старались. Шла подготовка к майским праздникам…
На этот Первомай мы уже не стояли в оцеплении, предоставив данную работу первому курсу. Мы нынче изображали спортсменов, поэтому еще в казарме переодевались в синие трусы с широкой белой полосой сбоку и красные футболки.
- Шагаем шахматным порядком. Флаги и транспаранты держать на вытянутых руках… Равнение на трибуну – Дубовский инструктировал нас перед построением, - Не забывайтесь… Сам Шибаев будет смотреть на вас !
На улице Первомайской, в ожидании начала физкультурного парада, перекуривали, дурачились и пытались знакомиться с девчатами из саратовских ВУЗов, которые тоже вроде спортсменов также как и мы дурачились рядом…
- Серега, глянь ! – Вовка уже высмотрел объект для флирта, - А фигура, а ноги… А грудь…М-м-м… Давай познакомлю !
- Да иди сам и знакомься ! Я же сказал – с девчонками никаких дел. Наелся досыта !
- Едальный ты наш ! Как хочешь, а я пошел, - Вовка тотчас переместился к соседним девчатам, где сразу нашел тему для разговора, потому как с той стороны начал раздаваться смех и откровенное тужилинское ржание .
Везет Вовке. Никаких проблем, А девчата вокруг так и вьются. А что ? Веселый парень, с таким и в жизни будет легко и весело… Захотелось самому блеснуть. Не все же Вовке оставлять…
- Братва, строй пирамиду ! – я приглашал к себе наших ребят, - Казбек, садись мне на плечи . А ты, Олеся, на Казбича…
- Держись за флаги ! Сейчас сообразим…- Славка Дегтярев уже подсаживал Сашку Татарникова на меня. Чтобы на Сашку залез Олежка, пришлось сесть на корточки. С трудом поднялся с сидящими на шее Казбичем и Сил Силычем, образуя пирамиду из трех человек…
- Во дают ! – я услышал восторженные удивленные возгласы со стороны студенток. Приятно… Но видеть ничего по сторонам не мог, так как Сашка для равновесия крепко обхватил мою голову ногами, не давая разглядеть происходящего вокруг.
- Братцы, я наверх ! – по голосу узнал Тужилу. – Серега, стой. Я полез.
Равновесие держал с трудом, все же больше духсот кило сверху. Ребята помогали…
- Ура ! – откуда-то сверху орал Вовка. Я держал на себе трех человек и старался улыбаться девчонкам… Не все Вовке ! Пирамида рассыпалась, но главное было сделано – мы обратили на себя внимание… Мне-то, конечно, и не надо… Подумаешь. Но краем глаза следил за девчатами. Кто оценит ? Оценили все…
- Вова, какой ты бесстрашный… На такую верхотуру… А как ловко ! – девчонки щебетали, окружив Володьку плотным кольцом.
- Да ! Вовка не нам чета… - Казбич закурил… - Ну, Тужила…А меня все равно Тайка вечером будет ждать в городском парке.
- И чего в нем такого ? – Олежка грустно улыбался, - Все плечи мне оттоптал, а слава вся ему… Нет, девчонки чуют кого держаться !
Мне тоже пришлось промолчать, убедившись в полном отсутствии интереса к своей персоне. Ну и ладно, подумаешь…
9 мая на площади Революции после прохождения торжественным маршем, наш курсантский хор выстраивался на привезенных заранее подставках против памятника Ленину.
- Видишь, Ильич как пальцем завернул. Точно увольнения не видеть…
Оркестр начал «Егерский марш»… Впереди выстроилась троица в гусарском кивере, буденовке и солдатской каске… Начали… «У-р-р-а-а !» …. «Ур-р-а-а-а !»…
- А теперь, товарищи курсанты, пожалуйте на шефский спектакль ЦДСА в Театр оперы и балета. – Черных направил хоровиков к входным колоннам театра…
- Ну, что я говорил ? Накрылось увольнение… - Валя Мазур был огорчен
- Валь, там же пиво…
- С салом… Хорош издеваться. Роман Иваныч даст тебе и пиво, и коньяк с икрою… Ладно, хоть поспим.
Но спектакль был на удивление хорош. Москвичи привезли «Давным-давно», известный нам как фильм «Гусарская баллада». И с той же самой Голубкиной в роли корнета Азарова. С Чехонковым и Зельдиным…
- Хоть бы автограф взять… - Сашка Лобанов волновался. Его художественно-интеллигентная натура не могла спокойно сидеть, когда рядом выступали наши кумиры, - Сама Голубкина… Ты хоть знаешь, что она жена Андрея Миронова ? Не знаешь… Эх, деревня саратовская…
А на следующий день мы выступали в массовке «Севастопольского вальса» с теми же артистами и на той же сцене. Нас переодели в матросов и солдат прошедшей войны, дали в руки бутафорские винтовки и автоматы, и мы с усердием изображали на заднем плане героев-севастопольцев…
После спектакля, в ожидании своих, я стоял в фойе служебного входа, выходящего на улицу Горького. И тут увидел Ларису Голубкину, шедшую в сторону выхода, то есть прямо на меня… Что делать ? Кинуться за автографом ? Нет уж… Подумает, будто мы провинциалы какие…
Голубкина, не доходя до меня несколько шагов, остановилась и, нагнувшись, стала поправлять ремешок на туфельке. Цветы, которые она держала в руке, явно мешали ей, и она глянула на меня в ожидании помощи… Боже мой, что делать ? Я продолжал стоять как истукан, делая вид, что таких Голубкиных каждый день встречаю и провожаю пачками…
- Ларисочка, я спешу ! – подбежавший Чехонков ловко подхватил букет и поддержал бывшего корнета за локоток.
- Федя, ты неисправим ! Вот молодой человек стоит, сама выдержка ! Наверное, в Саратове все такие немногословные, в отличие от тебя…
Смеясь, они прошли мимо на выход и скрылись за служебной дверью, где их все же ждали, судя по шумным возгласам восторга…
- Не проходили ? – Сашка Лобанов с афишкой вбежал в вестибюль – Я всю сцену облазил и даже в гримерную заглянул. Никого… Хотя у Зельдина автограф взял… Гляди ! А Голубкина…!
- Да были. Только что. Я помог ей цветы подержать, пока она раздавала автографы желающим… Кажется, я произвел на нее неизгладимое впечатление. Мне так показалось… Так что беги, она на улице.
Сашка выскочил за дверь. Я переступил на другую ногу, чтобы не затекала и озадаченно задумался. Наверное, я сделал что-то не так…?
Был месяц май…
ХХХХХХХХХХХ
- Мужики, утюжок у кого ? – в бытовке идет подготовка к гарнизонному наряду, и мы стараемся побыстрее закончить свои дела, чтобы немного вздремнуть перед заступлением.
- За мной будешь. – Валя отложил в сторону «Комсомолку» и, перехватив у Гуся утюг, принялся наводить стрелки на своей парадке…
Сегодня 19 мая… День Пионерии. По всему городу бегала ребятня в белых рубашках и красных галстуках. Ради шутки на подъеме дневальный врубил по громкой связи позывные «Пионерской зорьки», а в строю по команде «Запевай!» мы дружно рванули «Взвейтесь кострами синие ночи…».
Мне повезло с нарядом. Вместе с Серегой Рогожниковым мы попали в свободный патруль. Это значит, что у нас не будет старшего патруля – офицера. Правда, далеко от училища уйти не придется. Маршрут до Геофизической и обратно до курсантского клуба, где в этот субботний вечер будут танцы… Вроде внеочередного увольнения до 2 часов ночи… Удачно !
Возле клуба училища столпотворение. Танцы… Девчата , наверное со всего Саратова, кучкуются вдоль училищного забора в ожидании кавалеров. Из клуба уже «пушкарит» знакомыми мелодиями губаревское ВИА…
- Серега, проведи девчат, - ко мне подлетел Сашка Мурзин со второго взвода, - Я сколько мог провел по увольнительной. Там ребята ждут… Выручай, парни!
- Это запросто… Кого ?
- А вон видишь, - Сашка показал взглядом на стоявших в сторонке девчонок. – Вроде ничего…
- Пошли… - Рогожников смело направился в сторону потянувшихся к нему девчат – Девчонки, кто за мной ? Пока только на танцы… Степа, присоединяйся. Еще двоих прихватишь.
Разрешалось с собой привести не более одной подруги, но в зале ждали хлопцы, не попавшие в увольнение. Приходилось стараться и для них…
- Мы из патруля – Серега повернулся левым боком, демонстрируя дежурному офицеру повязку… - Разрешите пройти, товарищ капитан. Это законные…
- Проходите. Только не надо слишком часто дефилировать туда-сюда… Законные… - капитан вздохнул, вспомнив, наверное, свою молодость.
- Принимай пополнение ! – довольный Серега передал повеселевших девчонок окружившим нас курсантам – Веселись, народ…
- Патруль ! – нас подзывал к себе ответственный офицер с «болтовского» курса, - Выведите, только аккуратно, этих девушек на улицу – он показал на двух развеселых девиц с бутылками пива в руках, - Кажется, им требуется свежий воздух…
- Не пойду никуда ! Тоже мне ухажеры, - подвыпившая размалеванная девица явно перебрала. Ее подруга тоже едва держалась на ногах. – Инка, танцуем…
- Уведите, уведите…товарищи курсанты, действуйте !
Мы подхватили девиц под руки и повели их на выход. Терпеть не могу пьяных, а тут еще и девчата, от которых несло не только куревом , но и перегаром… Нет слов !
- Идите погуляйте в другом месте. – Мы выпроводили девиц за территорию и, не обращая внимания на их пьяный лепет, вернулись в клуб, где до 23 часов продолжались танцы…
- Ну, и что эта Ирина ? – Серега, выслушав мой рассказ, сочувственно выспрашивал подробности. Мы поднимались в гору и уже подходили к остановке 12 трамвая у кафе «Полет». Время подходило к двенадцати, пора заканчивать сегодняшнее дежурство. Оставалось доложиться дежурному по училищу, и до утра отсыпаться в казарме…
- Да так… Она , в общем-то, наверное и не поняла, чего я хотел доказать. Все ! Никаких девчонок ! Я решил так – все силы на учебу. Закончу училище, а там видно будет. И в конце концов, правильно Тужила говорит – чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей…
- Да не Тужила, а Пушкин… Школьный курс. И «не больше» , а «легче»…
- Ну,«легче». Какая разница ? Главное я понял, что девчонки не для меня. А раз так, то обойдусь и без них…
- Дурик ! Куда ты денешься, когда «нечаянно нагрянет» ? Может, сейчас, вот у этой остановки и стоит твоя судьба ? Как, Серж, веришь ?
- Да брось! Спать пора…
- Нет, не брось… Вот две девчонки стоят. Давай подойдем и познакомимся…
- Иди. Только быстро… - Серега направился к одиноко стоявшим у остановки двум девушкам и , подойдя к одной, галантно раскланялся. Дон Жуан в ПШ… Я ждал конца знакомства, глядя на одинокий фонарь у остановки, и поеживался от мелкого дождика, сыпавшего с темного неба…
- Что вы говорите ? Трамваи не ходят… Ай, как нехорошо… А мы с товарищем, кстати его зовут Сергеем, как раз для этого и несем нашу службу, чтобы после танцев провожать одиноких девушек до дома. Не с танцев ? Ну, все равно, проводим… Вас как зовут ? Света… А я Сергей… Вы как раз между двумя Сергеями. Загадывайте желание и оно непременно сбудется…
- «Вот болтун… Когда наговорится ? И так времени в обрез… С утра опять на ногах…» - я ждал концовки незапланированной встречи. Но Серега действительно подхватил Свету под руку и направился с ней от остановки.
- Где вы живете ? На шестой Дачной ? Пустяки… Это для нас прогулка ! Серж, давай проводим девушек. Это наша обязанность…
Я чертыхнулся про себя, но двинулся за ними. Не оставлять же его одного… Стоявшая поодаль девушка тоже пошла следом. «Наверное, подружка… - подумалось мне, - вот, угораздило на ночь глядя…»
- Сергей… - я представился небольшого роста светленькой девчушке, казавшейся необыкновенно серьезной и недоступной.
- Таня !
- Ну, вот и познакомились. Давайте проводим вас, а то действительно ночь на дворе… - мы направились за впереди идущими, держась на расстоянии друг от друга…
Болтали о разной чепухе. В основном об училище, о нашем курсантском житье-бытье. Выяснилось, что Света и Татьяна заканчивали педучилище и живут в одном доме. А к нам, на СХИ, приезжали к подружке, но задержались допоздна, а трамваи после одиннадцати ходят плохо…
- На зарядку мы бегаем с голым торсом. Даже в морозы, когда уже снег лежит… - я расписывал нашу жизнь. Татьяна звонко смеялась. Ее смех был очень искренним и заразительным.
- А почему с голым торсом ? А сверху что ?
- Ну, как же? Для закаливания организма. Чтобы крепче были…
- Ну, даете, ребята…Когда бюст, это понятно. Но торс… Это же то, что ниже пояса… Как выше ? А мы-то думали…- и новый взрыв смеха.
Мы уже чувствовали себя прекрасно в новой компании. Девчонки казались очень симпатичными, не смотря на темную улицу без единого фонаря… Серега подмигивал мне – Мол, что ? Прав я, когда подошел…Наша развеселая команда подошла к остановке «тройки» на Антонова-Саратовского возле школы милиции…
- Ну, счастливо. Может, встретимся еще ! – я уже забыл о своих обещаниях не иметь дело с девчатами… А Татьяна была так близко, и так маняще блестели ее глаза, и так с ней было радостно и хорошо, что я даже забыл, что мы не одни…
- Вот и «троечка». Вперед, девчата ! Мы свое дело сделали, проводили вас… Дело за вами. Не забывайте, что обещали встретиться. Мы будем ждать! – Рогожников уже подсаживал Светку на подножку…
- Таня, возле «Полета» завтра в 12 часов… - я вдруг увидел в свету лицо своей новой знакомой и просто онемел – до того выразительны были серо-синие глаза, взглядом которых Татьяна просто пронизывала меня насквозь, одновременно смеясь над моим ошарашенным видом…
- Жди… Я постараюсь приехать. Если смогу…
Трамвай ушел в сторону «Стрелки». Серега вздохнул,
- Ну, вот и пора домой. А ты говорил, завязал… Развяжешься тут. А эта Светка ничего… Как ты со своей ? Будете встречаться ?
- Не знаю. Как-то быстро все… Посмотрим. Я ей назначил на завтра. Там видно будет… Впрочем, ерунда все это. Не придет ! Проводили и ладно… На девчат мне не везет !
- А здесь повезет, вот увидишь… Только Светка мне больше понравилась.
- Каждому свое… Только, не придет наверное, - я вспомнил искрящиеся озорные глаза, вздохнул… - Если завтра придет, то… Ладно, давай бегом в училище, дежурный по училищу ждет нашего доклада… Как бы не влипнуть. А то завтра точно не будет…
ХХХХХХХХХХХ
- Расчет, к бою ! Привязать позицию !
- Есть к бою ! – несусь с буссолью на точку разбивки стартовой позиции. Славка Дегтярев с желтыми табличками на длинных указках, по указаниям Витьки Коровина расставляет технику… Муса с Гусем подбегают с кувалдой и колами к точкам, забивая эти самые колы по основание в землю и маркируя стреляными гильзами от АКМ…
- Так, так, хорошо, товарищи курсанты ! Разбивка позиции идет неплохо. Обозначьте точки на местности… Теперь дадим возможность топогеодезистам поработать на приборах. Курсант Ширясов, в чем заключается привязка стартовой позиции ? – старший преподаватель второй кафедры полковник Попов ненавязчиво вдалбливал нам овсновы топогеодезии…
- В определении полных прямоугольных координат точки пуска, абсолютной высоты, геодезической широты и сближения меридианов стартовой позиции…
- Молодцом… Продолжайте, товарищ Бышев.
- В определении дирекционных углов основных и контрольных направлений с точки установки приборов наведения…
- И наконец, товарищ Громов ?
- В перевычислении координат точки пуска в зону цели и определении поправки в дирекционный угол за переход из одной зоны в другую…
- Отлично! А теперь поработаем практически… Гирокомпас на точку «Раз»…
Мы вновь были в лагерях. В основном налегали на тактику и топогеодезию. Конечно, стрельбы, ЗОМП, физо… Караулы и внутренние наряды… Да, лагеря нам были по душе…
- Определяем азимут светила… - взвод находился на ночных занятиях и мы высматривали в ночном небе звезды, по которым предстояло работать.
- Арктур… Вон, гляди. А это Бетельгейзе… Конечно, по Полярной проще… А красотища-то какая ! – над нами расстилалась чаша темно-синих небес с рассыпанными гроздьями созвездий…
- Открываем таблицы, ищем сегодняшнее число… 22 июня 1974 года, 23 часа 15 минут…
Подсвечивая фонариками в таблицы, мы вычисляли эти самые азимуты, поминутно заглядывая в окуляры приборов и снимая отсчеты…
В палатке, после отбоя мечталось и думалось легко. Даже храп Вальки Мазура не мешал… Я вспоминал Танюшку, не давая себе забыть данного ей обещания – встретиться возле кинотеатра «Центральный» по Кировскому проспекту 1 июля, после возвращения из лагерей… В 12 часов…
хххххххххххххххх
Она действительно пришла на следующий день, 20 мая, к остановке, на то же самое место… Мимо проезжали трамваи и машины, а мы видели только друг друга, договариваясь о следующей встрече…
- Таня, а я завтра уезжаю в лагеря, так что целый месяц меня не будет. Обещай, что за это время не забудешь о нашей встрече. Мы должны обязательно встретиться. Обязательно…
И вот я лежу в темной палатке, слушаю, как бьется на ветру палаточный тент и не могу уснуть…
- Слышь, Серега ! – ко мне подлез Вовка Тужилин, - я возьму твою шинель, ладно ?
- Бери. Ты что замерз ? – так же шепотом говорю ему.
- Я сбегаю тут в одно место… Ну, сам понимаешь. Как говорится, прикрой - атакую!
- Кого атакуешь-то ?
- Кого надо. Я пошел…
Вовка забрал мою шинель и исчез в палаточном проеме…
- К Людке он пошел, летчик хренов, - Витька Коровин заворочался на своем матрасе , - вот доложу Роман Иванычу, добегается…
- Только и можешь, что докладывать… Может, тут любовь. – это уже Олеся Тютюник…
- У Вовки-то…? – заинтересованно вмешался Васька Барашкин.
- Я приказываю спать ! Чего разбазарились ? – Леха Буханцев наводил порядок во вверенном ему подразделении…
- Спокойной ночи ! – все затихли, а я все думал о Танюшке…
-
ххххххххххххххх
- Палец давай ! Кувалду ! – мы обували правую гусеницу на пусковой установке 2П19. Эта устаревшая машина все же была хороша… Я любил гвардии младшего лейтенанта Малешкина с его СУ-100, а здесь база ИСУ-152. Махина…
- Заводи ! – Водитель-механик нажал на стартер, характерно зажужжал насос, поднимая давление, крутанул стартер… Выбрасывая из выхлопных труб белые клубы отработанного соляра, пусковая задрожала, заглушая все звуки…
- …машину! – Влез в рубку через боковую дверцу… Серега Болотов показывал на уши и что-то кричал…
- Понял, понял ! – натягиваю шлемофон, подсоединясь к ТПУ и сквозь помехи наконец-то разборчиво слышу голоса расчета – Давай вперед !
Открываю над головой рубочный люк, вылажу на броню, свесив ноги внутрь пусковой…
- Механик, первая ! – пусковая прыгнула вперед, заставляя нас отклонится назад, но тут же плавно набирая обороты рванула прямо по грунтовке в сторону учебных полей… Встречный ветер откидывал клапана шлемофона назад, лорингофоны плотно прижаты к горлу, глаза заслезились от налетевшей пыли…
Вперед далеко выдавалась стрела с ракетой и казалось, что, спускаясь по ложбине, мы непременно зацепим за противоположный склон подъема, но пусковая, рявкнув двигателем, задирая стрелу высоко в небо, уже ползла вверх, заставляя цепко ухватиться за скобу люка… Красота !
На стартовой позиции водитель-механик, подчиняясь команде офицера-преподавателя « Левый фрикцион !» крутанул пусковой по кругу, выравнивая стартовую площадку, срезая неровности почвы гусеницами…
- Глуши ! – двигатель проворчал последний проворот и замер…
- Курсант Саферов, доложите требования к крену пусковой установки на точке пуска ! – тишина звенела оглушающе в сравнении с работающей пусковой…
- Продольный 3 градуса, поперечный 2…
- Хорошо ! Приступаем к решению привязки позиции с марша… Задачу № 4 будут выполнять курсанты четвертого курса, а вам придется принять участие в работе взвода управления… К бою !
хххххххххххххххх
- Курсант Тужилин, выйти из строя ! – Вовка понуро шагнул вперед и повернулся к нам лицом…
- За нетактичное поведение с командиром взвода объявляю вам трое суток ареста ! – Дубовский был зол и это видно было даже по манере говорить…
- Есть трое суток ареста !
Мы уже знали, что Вовка в ту ночь попался… Влюбленный в свою буфетчицу, которая прибыла в учебный центр со своим буфетом, он начал встречаться с ней по ночам… Наш Казанова прочно прибирался к рукам этой разведенки. Мы вначале смеялись, но Вовка все плотнее завязывался в этот узел… Надо было что-то делать. И Роман Иваныч Черных, как всегда ответственный за наши судьбы и жизни, взял дело в свои руки… В эту ночь он ждал Вовку прямо в комнате у Людки. Знал, что тот придет. И несмотря на слезы молодой женщины, ждал… Когда заявился Тужила, ревность просто его затмила… Встретились два мужика у одной бабы. И Вовка не задумываясь ринулся в бой.
- Ты, гад, к моей бабе ходишь ? – он сразу полез в драку…
- Стойте, товарищ курсант ! Стоять!
- Да я тебя…
Черных отделался порванной рубахой и фингалом под глазом, но сумел обуздать Вовку и доставить его к дежурному по лагерному сбору в «холодную»…
И вот теперь наступила расплата. Трое суток не так уж много. Людку отправили назад в училище. Правда, мы ее больше никогда не видели…
Роман Иваныч долго ходил с Дубовским по лагерной линейке, что-то ему доказывая. И наверное, доказал, потому что начальник курса отменил свое решение, заменив арест тремя нарядами на службу… Вовка несколько дней ходил мрачнее тучи. Переживал… И только кисло отмахивался от нас, когда мы подначивали его… А чего обижаться ? Уж это – точно не его судьба…
ххххххххххххх
В ночь на 25 июня я спал в нашей казарме в училище. Как секретчик, перед выходом курса с лагерей, уехал раньше с секретной литературой. Но мне еще предстояло вернуться…
- Серега, подъем ! Там что-то творится … - Чибис, оставшийся в казарме для ремонта, растолкал меня среди ночи. – Орут все и бегают… Возле клуба. Может, пожар ?
- Может, может… Ладно, давай сбегаю.
Я быстро оделся и выскочил в темноту летней ночи… Возле клуба действительно что-то происходило. Добравшись туда, я увидел несколько милицейских машин и дерущуюся толпу курсантов и гражданских парней… Опять !
- Серега, давай к их общаге на Пугачах… - Юрка Овод, увидев меня, потащил с собой, - Ты понимаешь, опять после танцев эти сволочи надавали нашим четвертакам с первого фака. Вот уж действительно, сделай людям добро и жди расплаты… Надо бить ! Здесь милиции полно. А студенты убежали к своему общежитию. Думают, конфликт исчерпан… Как бы не так ! Все туда. К общаге ! Мы их будем щупать за вымя…
Я уже бежал вместе со всеми к общежитию на Геофизической, где видимо, назревало самое интересное… Толпа курсантов, действительно, окружила общагу, которая оказалась закрытой изнутри. Из окон торчали головы любопытных…
- Что, чернопогонники, взяли ? – из окон полетели бутылки прямо на головы стоявших внизу… Толпа загудела и ринулась к дверям.
- Назад ! – дежурный по училищу, размахивая пистолетом, пытался остановить драку. – Назад ! Мать вашу…!- он выстрелил вверх, потом еще раз… - Назад!
Но двери уже слетели с петель, толпа ворвалась внутрь. Мне пришлось вместе со всеми принять в этом участие. А куда деваться ? Один за всех и все за одного ! Принцип проверенный…
Мы крушили все подряд, врываясь в комнаты и доставая студентов откуда только было возможно. И били, били…Когда среди всего этого разгрома замаячили люди в синей милицейской форме, кто-то предусмотрительно заорал – Братва! Уходим… Быстро уходим !
И мы ушли. Через окна и черные выходы, отбивая своих у зазевавшихся ментов… Никого не оставили.
- Вот это пожар ! Погорят многие…- я потирал ссадину на ноге, - Вот черт понес ! Короче, я никуда не выходил, спал в казарме… Завтра с утра на дежурной машине в лагерь. Авось, пронесет !
- Да, петрушка получилась…
Петрушка, действительно, получилась горькая… Драка дракой, но дело произошло перед выборами в Верховный Совет. Мы крутили в палатке транзисторный приемник «ВЭФ», выслушивая на коротких волнах «Голос Америки»… «… Недовольные студенты саратовских ВУЗов, выступая против коммунистической системы, пытались сорвать выборы… озверевшие солдаты избивали студентов саперными лопатками… имеются многочисленные жертвы брежневского режима…». Галиматья, конечно, но так уж вышло, так уж получилось…
Для нашего курса, находившегося в летних лагерях , последствия были самыми мягкими. Вроде, мы ни при чем… Дубовский открыто радовался, что нас не оказалось в это время в городе. А вот в училище все гремело и шерстилось. Отчислили кучу народа. Кобзарь отчитывался на Военном Совете в Куйбышеве, кажется, схлопотал неполное служебное… Всем было запрещено увольнение в город на месяц…
«Как же свидание с Танюшкой ? - я только подумал об этом. Все было ясно. Сам, как говорится , себя наказал. Не будет увольнения, не будет и встречи… Да что уж там ? Месяц прошел, она и забыла давно… Короче, с девчатами придется отложить. Ну, не везет ! Адреса у меня не было… - Ну, вот и все…»
хххххххххххххххх
1 июля с утра по курсу прокатилась новость – Хоть увольнения отменены, но культпоход в кинотеатр «Центральный» все же состоится. Есть желающие ?
- Леша, мне позарез нужно именно в «Центральный», я готов…
- Ну, еще неизвестно, будет ли ? Но если хочешь, я тебя записываю…
- А что идет ? - у Сашки Лобанова тоже срывалось свидание с его Галкой.
- «Приключения итальянцев в России», кажется… Новая кинокомедия с Мироновым. Говорят, смешная…
- Я иду однозначно.
- Серега ! – я позвал Рогожникова, - Пойдешь? Светка тоже обещалась быть…
- Сходим, фильмец посмотрим… А они не придут. Это точно !
В темном зале кинотеатра разворачивалось действие. Мне некогда было следить за придурковатыми итальянцами. Больше следил за капитаном Черных, старшим нашего культурного похода да за часами… Минутная стрелка неумолимо двигалась к 12. Пора…
Выбрался из зала во внутренний двор киношки, а оттуда на проспект Кирова. Тесный проспект был запружен автотранспортом, но мне нужен был только троллейбус № 1. Гляжу на часы… 12.10… 12.20…
- Нет, не приедут ! – Серега стоял возле меня и курил «Приму», - После сеанса нам сразу в казарму. Не приедут…
- Не должно быть. Столько случайностей. Но мы же здесь… А им-то всего надо было не забыть и в этот день приехать…
- Так месяц прошел ! Ты кто, чтобы тебя помнить ? Так, случайная встреча на остановке… Гляди, они…- Серега осекся на полуслове.
Из переполненного троллейбуса действительно вышли наши знакомые девчонки и, озираясь по сторонам, стали искать глазами… Конечно нас, кого же еще ?
- Таня ! – я крикнул, стараясь перекрыть шум улицы, - Таня !
Мы кинулись навстречу. Осторожно взяв ее за руку, я заглянул ей в глаза. Глаза были счастливые…
-Ну, здравствуй ! Вот и я …- мы были рядом и смеялись, радуясь и этому дню, и нашему необычному свиданию, и погоде, и друг другу…
Из кинотеатра повалил народ. Закончился фильм…
- Строиться ! – Черных уже проверял личный состав.
- Ты знаешь, нам надо идти… Оставь адрес. Я обязательно тебя найду. А сейчас я не могу. Служба… Диктуй.. – в записной книжке появлялся адрес… улица Панфилова, дом 46…
- А мой адрес – СВВУ «Ю»… Степанову Сергею… Ну, я пошел.
Мы встретились, хорошая примета… Значит, все будет хорошо !
ХХХХХХХХХХХ
Июльская жара… На носу летний отпуск. Танюшка после окончания педучилища, получила распределение в детский сад №182 на 5 Дачной… Мы несколько раз встречались, закрепляя наши отношения и даже строили планы на отпуск… Пляж, походы на Кумыску, поездка в деревню… Но вначале учеба. А впереди была сессия – ТЭМЦ, ПРЭ, политэкономия…Зачеты по курсу 211, 241, 132 … ТАР, тактика… Дел невпроворот… А надо !
- Ну, как там…?.- Дубовский на цыпочках подошел к двери аудитории, за которой шла сдача ТЭМЦ.
- Порядок, товарищ майор. – Соловей сдавал теорию электромагнитных цепей с нашим взводом, - Уважили Факторовича… В шкафчике весь набор.
- Ну-ну… Только не переборщите.
Подполковник Шаповал выскочил из класса в коридор.
- Владимир Леонович ! Очень жарко. Пусть ребятки воды холодненькой принесут…
- О чем разговор, Александр Иванович . Соловьев, пошли Барашкина за водой. Вот вам увольнительная… И чтоб быстро !
Конечно, Васька бегал совсем не за «Боржоми»… Он притащил полную сумку «Жигулевского» … Факторович обожал пиво и как было не порадеть любимому преподавателю.
- Давай лей в графин, - Соловей подставил прозрачный полутаролитровый графин под струю пива…Добавил водки прямо из бутылки… - Порядок ! Я занесу. – Соловей скрылся за дверью.
- Действует… Факторович пьет – Казбич подглядывал в дверную щель за развитием событий, - Теперь дело пойдет. Он под пиво добреет.
С экзамена выходили довольные курсачи. Сдача шла легко… Списывать можно было запросто, так как Факторович частенько уходил в преподавательскую попить «прохладительного», а Шаповал, недавно назначенный на кафедру смотрел на нас сквозь пальцы… Скоро мой заход.
- Ну, как сдаете ? – подошедший Черных глянул в оценочный лист, - Неплохо, ребята, неплохо … А боялись. Когда есть знания, бояться нечего. А это что у вас в сумке, старшина ? Пиво… Не надо этого. Да, Факторович любит. Но сегодня экзамены, а не пикник на обочине… Уберите эту отраву. Или лучше прямо при мне вылейте все это в туалет. Выполняйте ! – мы наблюдали как «жигулевское» бутылка за бутылкой сливается в унитаз…
- Вот вам увольнительная, отправьте Мазура за газировкой, да попрохладней… Вон жара какая стоит. Ладно, желаю удачи. Я на вас надеюсь. Третий взвод всегда был впереди ! – вдохновив нас на ученый подвиг, Роман Иваныч исчез…
- Да… Плакала наша сдача. Денежек-то тю-тю. И чего его принесло ? С газировки Факторович озвереет. Придется бежать к Дубу занимать трешник. Я быстро. – Старшина умчался. А мне предстояло заходить…
- Ни пуха, Степа ! - Казбич открыл передо мной дверь – Удачи !
- Билет номер восемь… Разрешите готовиться ?
- Да, да…! – Факторович направился в преподавательскую. Пока время есть, можно бессовестно списывать. Но он быстро вернулся и, усевшись прямо перед моим носом, начал скучающе заглядывать на мой экзаменационный лист… Спишешь тут, как же !
Я с умным видом писал на лист все, что помнил из курса лекций, не думая о вопросах билета. Надо было тянуть время. Конечно, ТЭМЦ был интересной наукой. Одна из немногих, которая нравилась. Но психологически мы были готовы отвечать по блистательным шпорам, заранее заготовленными на самохе. Старшие курсы нас уверили – пока будет пиво, Факторович не будет мешать. И вот, пожалуйста… Пришел Роман Иваныч и из лучших ( по его мнению) побуждений завалил всю сдачу.
- Ну, как готовы, товарищ курсант ? – Факторович уже дважды подходил к заветному графину, но кроме холодной газировки, бьющей в нос , в графине ничего не было. Удрученный Фактор вновь садился и смотрел на мой лист. Кажется, я пролетал над отличной оценкой. А ведь, казалось, знал неплохо весь материал… Эх, Роман Иваныч ! Придется отвечать по памяти… А так хотелось блеснуть.
В класс вошел запыхавшийся Дубовский. В руке его был графин с темной жидкостью. Пиво ?
- Уф, жара… Вот холодненькой принес, Алексей Львович. Отхлебните- ка ! Славный квасок ! - Факторович уныло сделал глоток и на глазах повеселел.
- Да, действительно жарко сегодня. Пойду подышу… - и вышел в преподавательскую. Вот он, звездный миг сдающего экзамен.
- Степанов, я шпору тебе принес. На быстро, пока время есть… - Дубовский взволновано совал мне шарик шпаргалки.
- Товарищ майор, спасибо. Я знаю материал без шпаргалки.
С соседнего стола Васька Барашкин подбросил мне ответ на мой восьмой билет. Теперь волноваться не стоило. Дело сделано…
хххххххххххххх
- Тихо ! Собаки учуют… - Сашка Татарников ужом прополз вдоль забора цветочной оранжереи в студгородке и замер где-то в кустах гладиолусов… - Давай потихоньку сюда.
В отдалении, возле разведенного костра, сидели сторожа и вели свои разговоры. Возле них сонно развалились дворовые собаки. Наверное, со всей округи. Эти почуют, добра не жди – лая будет на весь Саратов…
- Тащи всю охапку, потом разберемся – Сашка сунул мне в руки тяжелые стебли. – Тихо…
- Принимай, Васек ! - я перебросил через забор тяжелую охапку цветов и перескочил под колючей проволокой на улицу. Сверху на меня упала еще охапка и Казбич.
- Нормалек ! Еще коробку конфет и Митенкова расстает…
Мы искали и , кажется, нашли очередной ключик к сдаче политэкономии. С ворохом великолепных гладиолусов всевозможных оттенков, мы вперлись в казарму в три часа ночи…
- Где взяли ! – Васька Ермилов дневаливший у тумбочки, заинтересовано глядел на нашу добычу.
- Где взяли, там уж нет ! Только для тебя… Грабанули ларек в Крытом. У грузин… Еле ушли.
- Брось трепаться ! Я серьезно. Нам тоже сдавать…
- Ладно…В студгородке, в цветочной оранжерее… Я схему нарисую, возьмете запросто, только не топчите как слоны. Все же цветы !
ХХХХХХХХХХХХ
- И так будет с любым нарушителем воинской дисциплины ! Начальники курсов, развести курсы по казармам…
Только что нам зачитали приказ об отчислении Вальки Мазура и Тольки Чибисова. Ребята остались стоять на плацу в форме с отпоротыми погонами и опущенными головами. Как же так ? Валек… Мы же два года вместе.
- Я пойду к Дубовскому. Взять и отчислить ! А Совет факультета ? Комсомольское собрание, в конце концов ? – Леха Буханцев выражал наше общее мнение, - Нет, так нельзя ! Мы возьмем их на поруки…
- Бросьте ! Если Кобзарь решение принял, ничего не поможет. Я же говорил, что он – солдафон ! – Олеся возмущался решением начальника училища. – Только общагу разгромили на Пугачах, в мае Хлебнов погиб в учебном центре, Зиновьев… нет, Кобзарь не помилует !
Мы понимали Олеськину правоту, но не хотелось верить, что Валек уже не в нашем строю… Это как-то несправедливо…
Буквально позавчера на разводе суточного наряда, мы стояли плечо к плечу перед дежурным по училищу на строевом плацу. Валька с Чибисом заступали в бассейн. Кайфовый наряд, да еще в такую жару… Я-то шел в караул. Хорошо, хоть на третий пост, на техтерриторию, не так будет жарко в ХБ, чем в парадке на первом у Знамени…
Ответственным по училищу в этот день был начальник второй кафедры полковник Шестак, сухой и сморщенный старичок, вредный до невозможности, особенно в вопросах службы войск… Вот он и обнаружил отсутствие на объекте – бассейне, суточного наряда. Усевшись в вестибюле, Шестак добросовестно прождал парней битых два часа. А потом вызвал Дубовского и отодрал по всей строгости Дисциплинарного Устава… Курс подняли по тревоге, но хлопцы заявились сами, виновато поясняя причину своего отсутствия…
- Мы трохи почекали холодку. Уж дюже в предбаннике невмочь от жары… Товарищ майор, мы здесь были, в тенечке… Не знали, что нас шукають – Валя объяснял Дубовскому причину отсутствия.
- Я вам дам – тенечек ! Вы разгильдяи, товарищи курсанты. И будете наказаны как за самовольную отлучку. Уже доложено начальнику училища. Ну, как из бассейна искать холодку ? Ну, разгильдяи ! У меня нет слов оправдания…
Но что дело закончится вот так – отчислением, не ведал и сам Дубовский…
- Да, я конечно пойду к начальнику училища. Мы сделаем все возможное, чтобы сохранить курсантов. Демидов, готовьте комсомольское собрание по персональному делу… Все будет нормально !
Но приказ Кобзаря остался в силе. Ребят отчислили. Прямо в конце сессии, перед летним отпуском.
Я заскочил к Вале в ДОУП перед отъездом в Киев.
- Валь, может восстановят ?
- Брось, Серега ! – Валя кусал от обиды губы и еле держался, чтобы не сорваться… - Не буду офицером… А так мечтал. Эх, дурак ! Дался мне этот тенечек ! Да, ладно… До дембеля всего ничего. Я же теперь старик. С Чернышовым будем увольняться. Вместе… Может, на следующий год буду поступать. Где-нибудь поближе к дому… Я напишу, Серега ! Вы мне как родные ! Я никогда не забуду нашей дружбы. Не поминайте лихом, хлопцы ! Меня и Чибиса ! Будь ласка…
Валя ушел навсегда, его койка у окна опустела. Ее занял Васька Барашкин. Где-то ты сейчас, Валек ? А я до сих пор помню…
ХХХХХХХХХХХ
- Танюшик, я не смогу пойти в отпуск, как обещал. Меня назначили заместителем командира взвода на первый курс. Теперь я буду сержантом и придется торчать в лагерях две отпускные недели. Но я все же съезжу в Киев и привезу тебе «Киевский торт». Правда не обижаешься ?
Мы сидели на трибуне стадиона «Салют» на 5 Дачной. Я был влюблен, но все же теперь чувствовал себя совершенно по-другому, потому что видел такие же счастливые глаза напротив и милую улыбку… Мне нравилось в Танюшке все – голос, прическа, глаза, … Я шалел от счастья, плавая в хмельных грезах…
- А давай поженимся !
- Ого, прямо так сразу. Мы знакомы всего-то три месяца. А я тебя еще и не знаю толком. Давай пока не будем об этом. Разве нам с тобой плохо ?
- Что ты… Я самый счастливый человек на свете, потому что у меня есть ты ! Почему я не знал тебя раньше ? У меня есть друг, Вовка. Так он говорит, надо искать свою половинку… И мне кажется, я уже нашел.
Танюшка сидела рядом со мной, я держал ее руки в своих, заглядывая ей прямо в глаза с искринкой… Подвинулся к ней поближе. Целоваться не умел и как это делается не знал, но хотелось…
- Нет, Сережа, не надо… Вот если я по тебе соскучусь после твоего отпуска, то я тебя сама поцелую. Ладно ?
- Ладно… - я даже облегченно вздохнул. А вдруг у меня не получится? – Ты знаешь, у нас на курсе уже полно женатиков. Сашка Бахтин, Федоренко, Голубев… Уже и дети есть. Папаши…- я вдыхал ее запах и купался в волнах нежности к этой необыкновенной девушке, которая вдруг вот так неожиданно вошла в мою жизнь с трамвайной остановки…
- Ну, мне пора… Завтра в лагеря на две недели, потом отпуск… Будешь ждать ? Я бы хотел…
- Ну, вот ! То жениться собрался, то вдруг вопросы… Конечно, буду! Только ты сильно не зазнавайся. Не люблю зазнаек! Иди, я буду ждать тебя в сентябре…
ХХХХХХХХХХХХХХ
Я вспоминал наш разговор в ночной палатке на жестких нарах учебного центра. Вспоминал и улыбался, потому что у меня была Танюшка, которая ждет… Рядом со мной спали молодые курсанты, только что зачисленные после абитуры… Мои подчиненные. Нас, четверых с курса, отобрали в качестве замков на младший курс. Раньше таких экспериментов у нас не проводилось. И мы - Генка Польщиков, Игорь Кириченко, Вовка Кочергин и я стали первыми. Уже бывалыми, в застиранных ХБ. На груди знак «Отличник Советской Армии», классность, ВСК… Ничего парни, крепкие и толковые… А что ? Сам себя не похвалишь… В общем, служба !
- Строевой шаг по разделениям делай «Раз !» - теперь уже мы учили новое пополнение премудростям строевой науки… Не прошло и двух лет… - Носочек тяни… Фиглин, подбородочек повыше… Пономарев, корпус выпрями, грудь вперед… Калинин, рука назад до отказа !
- Да, ребята, вам здорово повезло. Наше училище – лучшее из ракетных… Казанское… нет, не то. Вот будут занятия у старшего курса, мы вам покажем наш комплекс… При чем здесь Беленко ? А… тот который наш МИГ угнал в Японию ? Нет, его должны были сбить ПВО страны, это совсем другой вид Вооруженных Сил… Да и самолеты у нас отличные…
- Закуривай, Сережка ! – я поднес спичку своему двоюродному брату, поступившему в этом году и находившемуся сейчас в моем взводе… - Продолжается наша династия, верно ? Ничего, все будет нормально. Это только первые двадцать пять лет трудно, потом привыкнешь… Присаживайся, Юра ! – это уже нашему старшине Юрке Васину, из войсковиков… Мы были старшими и могли позволить снисходительно разговаривать с молодым пополнением…
- Серега! Все учишь? - Вишневский подсел к нам в курилку. Их курс был в летних лагерях и мы частенько нынче встречались. – Приходи вечером в палаточный городок. Попоем…
- Не могу. Я от своих ни на шаг. Да и Плаксин будет ворчать. Мне скоро в отпуск. Там и попоем !
Моим взводным был Гена Плаксин, который в абитуре командовал нашим взводом, находясь в «золотом карантине»… Теперь он уже старший лейтенант… Да, время летит !
Две недели пробежали быстро. Мы, как могли, обучали молодых, но чувствовалось, что им не хватает нашего Соловья, которого никому из нас заменить не получалось… Так, пародия. Но для вчерашних школьников и наши старания казались чрезмерными…
- Не надо так давить, товарищи сержанты ! Курсанты не успевают даже помыться после ваших гонок, а вы все быстрей, быстрей… Вспомните себя. – старший лейтенант Плаксин беседовал с нами в канцелярии курса .
Мы вспоминали и улыбались… Действительно, детский сад, а не курс молодого бойца. Да, нашего старшины здесь явно не хватало. Хочешь не хочешь, а мы все старались быть похожими на него…
ХХХХХХХХХХХХ
Под крылом АН-24 в дымчатых просветах облаков сходились и расходились дороги, разноцветные прямоугольники полей сменялись зеленой волной лесов… Блеснула широкая серебристая лента Волги. Самолет делал круг над Саратовом, заходя на посадку. В ушах тихо шелестели двигатели, но это просто давление заложило слух… Я пару раз сглотнул, возвращая ощущение полета вниз, к земле. Час назад мы поднялись с Борисполя и вот уже дома… Я улыбался, зная, что сегодня же увижу свою Танюшку, по которой отчаянно скучал все эти бесконечные две недели отпуска.
Внизу , под крылом накренившегося Ана, проплыл мост через Волгу, по которому букашками бегали автомашины. Самолет качнуло от выпустившихся шасси, колеса которых скоро застучали по бетонке саратовского аэродрома… Дома !
Скосил глаза на левый рукав. Три золотистого цвета курсовки откровенно радовали глаз. На погонах сержантские лычки. На левой стороне кителя комсомольский значок с «Ленинским зачетом», на правой – знаки воинской доблести… Чем не жених ? А ведь женюсь… Точно женюсь !
В багажном отделении получил свои вещи – небольшой саквояж с подарочным оранжевым медвежонком и двумя коробками «Киевских тортов»… Подошедший автобус под «восьмым» номером покатил меня в город, к Сенному… «Троечка» доставила на 6 Дачную…
Звоню в уже знакомую дверь. Открыла та, которую столько лет искал и ждал.
- Ну, здравствуй ! Это я…!
ХХХХХХХХХХХХХ
ГЛАВА 5
ЧЕРЕЗ ТЕРНИИ…
Учиться стало труднее… Теперь мы жили на втором этаже казармы, бывшем «лебедевском» курсе, который уже перешел в общагу за пределы училища. Мы – это наша сержантская четверка . Заместители командиров взводов на первом курсе. Кириченко Игорь – первый взвод, Генка Польщиков – второй, я – как всегда третий и Вовка Кочергин, по прозвищу Павка Корчагин – в четвертом… Курсом командовал Филипп Ильич Шкабура… Родная братва осталась на первом этаже, и мы теперь грохотали сапожищами первокурсников над оставшимися внизу сокурсниками. Жили и бдили там же, среди молодежи…
- Что, карьеристы, сладкой жизни захотелось ? Не надоело измываться над салажатами , няньки бесценные ? Вы хоть поменьше грохочите по вечерам, спать не даете… - примерно так нас встречали на построении после завтрака, когда родной курс уходил на занятия.
Служба службой, но учиться приходилось со своими . Так и складывались нынче наши дни – весь учебный день со своим курсом, а после занятий – к молодым… Обед, самоподготовка, вечера в казарме, отбой и подъем с зарядкой, утренний осмотр, политинформация или тренировка – это мы сержантим. А после завтрака 6 часов занятий – в родном взводе…
Времени катастрофически не хватало. Учеба занимала в головах все меньше места, задолжности по изучаемым предметам росли как грибы … И при этом занятия по строевой и уставам добросовестно переваливались на наши плечи командирами взводов-офицерами…
- А вы как думали, товарищи сержанты ? Командирский хлеб горек… Вас выбрали, как наиболее подготовленных и закаленных именно потому, что знали – вы вытянете ! Вас рекомендовала комсомольская организация, начальник курса майор Дубовский, товарищи… И вам, Кириченко и Польщиков, как кандидатам в члены партии, не пристало плакаться по поводу нехватки времени. Рекомендую посмотреть всем фильм «Офицеры». Есть там очень точные слова – «Есть такая профессия – Родину защищать !» Учитесь сами этой профессии, и передавайте свой опыт молодежи. Именно вам и предстоит вместе с ними на практике эту самую профессию оттачивать в войсках, на полигонах и стрельбищах. Так что считайте вашу нынешнюю службу заданием партии и комсомола… Через тернии – к звездам ! Так, товарищ Степанов ? А насчет задолжностей ? Могу только приказать – через две недели доложить мне лично, что среди вас отстающих в учебе нет. Это приказ ! Выполняйте !
Начальник факультета полковник Хромов, бывший комбриг ракетной бригады, шнурковал нас в своем кабинете в первом учебном корпусе. Мы виновато стояли на ковровой дорожке. Но на последние слова начфака отреагировали четким «Есть !»… Все же Хромов – мужик ! Мы думали, поснимают с должностей и к чертовой бабушке, как несправившихся…
Да, надо посмотреть этих «Офицеров», много хорошего слышали, но пока не видели…
- Так что ребята вы надежные и проверенные. Никаких сомнений… Как насчет вступления в партию, товарищи сержанты ? Двое из вас успешно проходят кандидатский стаж. А оставшиеся ? – начальник политотдела полковник Старчеус, сидевший на стуле возле стола начфака, внимательно посмотрел на нас с Пашкой…
- Если вы считаете, что мы достойны… Не подведем, товарищ полковник !
- Ну-ну… Дерзайте ! А за рекомендациями приходите. Не откажем. Верно, Виктор Прокофьевич ? – Старчеус погладил лысую голову и на правах старшего кивком головы выпроводил нас из кабинета…
Да, разговор получился. Окрыленные доверием старших начальников, мы на крыльях летели в казарму.
- Живем, Леха ! Пусть трудно, а мы сможем. Пусть невозможно, а мы все равно сможем, потому что иначе нельзя ! Ведь мы – будущие офицеры ! Не имеем права подвести… - я пытался объяснить Лешке Чубукову, моей правой руке во взводе и пока командиру отделения, суть нашего разговора у начальника факультета… - Будем учиться на… в общем, как надо. А налажу учебу, подам заявление в партию. Как говорится «хочу быть в первых рядах…». Батя мне говорит – « У коммуниста одна привилегия - подниматься в атаку первым !» . Значит, поднимемся…
ХХХХХХХХХХХХХ
Наш третий курс уехал на картошку в Тепловку, поэтому в казарме было тихо и пусто. На тумбочке дневального торчал Серега Болотов…
- Чего, Серж, печалишься ? – я забежал по дороге из столовой, оставив на время своих первачков.
- О, Степа ! Здорово ! А нам вот повезло. Дуб вкатил по пять нарядов, мужики на природе балду гоняют… Погодка-то ! Золотая осень, как в романах. Даже Соловей укатил, так что спокойно… Витюшка рвет и мечет. Вместе с нами попался, за компанию… Дежурный…
- Что случилось ? Опять влипли на ерунде ?
- И не говори ! Попили пивка… Глупо получилось, конечно. Перед Тимохой неудобно. Выговор за нас схлопотал… А мы не нарочно.
- И кто еще ?
- Да, послушай… Ты же от нас оторвался, последних делов не ведаешь. Мы-то после отпуска как всегда братание устроили. Вечером неплохо посидели. Больше, конечно, на домашних пирожках. На ужин в столовую не пошли. Сам понимаешь, не до шамовки, когда сто лет не виделись… Ну, вот, утром Буханцев назначил наше отделение на территорию. Целое лето без нас прозябала. Витька Коровин старший, Еще Васька Барашкин, Олеська, Леха Ерокин… Справились быстро, сил невпроворот и времени навалом… Сели под елками, подальше от начальствующих глаз. По идее, сам черт не найдет, заросли-то какие. Чужилла, как всегда по смородине на старой танцплощадке, а мы прямо на земле расселись и давай воспоминания… Кто, что , где. И главное – кого… За отпуск много навалилось. Сразу не расскажешь, время требуется… Васька и предложил по пивку. У «Кривого» бочка «жигулевского» в разлив по 40 копеек за литр. Васек и слетал, быстро так… Две поллитровые банки в кустах нашли, Олеся сбегал в первый корпус, отмыл… В общем, вполне по-джентльменски, потому как без воблы… Сидим, вспоминаем, от жары расслабились… А тут из кустов вылазит помдеж по училищу, Серега Угольников… Да ты знаешь ! Комсомолец училищный. В прошлом году выпускался. Он еще бегает здорово, вроде мастер… Летеха ! Сам вчера погоны в полоску носил. Ой-ой ! … Чего развопился ? Васька ему откровенно – Садись, посидим в холодке… Нет, говорит, сворачивайте свое застолье, и чтобы я вас не видел. Иначе на корколыку и на кичу… напугал, одним словом. Есть, товарищ лейтенант – рапортуем честь по чести. По такому залету – смех, конечно, Леха Ерокин сгонял в «Кривой», Принес, что надо… Вовка Тужилин подтянулся. Короче, продолжили вечер встречи и воспоминаний по ушедшему отпуску. А этот паразит, нет, ты представляешь, вернулся с Тимохой и представил всю нашу компанию. Ну, не гад ? Построили, как зеков – и к дежурному по училищу. Шум, скандал… Володя прилетел, как на аэросанях, жужжит… Короче, попили пивка. По пять нарядов, не отходя от кассы…
- Здорово ! А где остальные ?
- Да здесь же. Соскучился, что ли ? Могу позвать…
- Да ладно, трудитесь. Зачем бередить старые раны ? И так ясно…
ХХХХХХХХХХХХХ
Подполковник Приймак слыл в нашей среде демократом. И даже слухи об его исключении из рядов КПСС прибавляли ему ореол таинственной неординарности. Вот и сейчас, войдя к нам на самоподготовку перед очередным зачетом по ТАР, он небрежно отмахнулся рукой от доклада дежурного по классу Тольки Лебедева и выложил на стол несколько пачек «Примы».
- Закуривайте, ребята ! Берите, берите, не стесняйтесь. Дежурный, закройте дверь поплотнее. А вы подсаживайтесь поближе и просто поговорим… Забудем тягостную муштровку армейщины. Ни в каких уставах нет объяснения законам автоматического регулирования. Так что снимем шоры оболванивания так называемого армейского братства и пообщаемся как свободные люди…
Выдавая такие крамольные мысли, Приймак снял с себя уставной галстук, расстегнул верхнюю пуговицу офицерской рубахи и вольно развалившись на одном из аудиторных стульев, смачно раскурил сигарету из общей пачки…
- Ну, так кто мне распишет синусоиду прямого и обратного тока с отклонением факториала разности потенциалов, образующих кольцо Мебиуса в искривленном пространстве бесконечности ?
Вначале несмело, а потом все откровеннее мы начали улыбаться, попадая под обаяние «свободного художника авторегулирования». Вот это мужик ! Вспомнились другие преподаватели кафедры… « Ваш покорный слуга, полковник Земсков… Да,да ! Именно покорный слуга ! Доктор наук…». Подполковник Насонов с его вечно издевающимся тоном – «Вы еще продолжаете стажироваться ? М-да… Это вам мешает. Вы кандидат на двоечку…». Подполковник Саенко, поправляющий тонкую оправу очков… И все наваливаются серьезно, не давая поблажек и расслаблений…
И вдруг такой мужик ! Предстоящий зачет уже не казался таким страшным. Только к Приймаку. Казалось, этот поймет…
- Ну, что же, посмеялись ? А теперь к делу… Поговорим как инженер с инженером… Мне не надо ваших шпор и заученных ответов по бумажке. Я хочу увидеть у вас свободную мысль, рассуждения и личные выводы. Прочь шаблоны ! И давайте даже так… Порассуждаем вместе. И кое-кому я здесь же поставлю зачет автоматом… Но за работу, умственную работу. Вперед, друзья !
- Слышь, Ром, может к Зяме пойдем сдавать ? Какой уж тут «инженер с инженером» ? По билету проще. – шепчу Мусе на ухо. Тот вздыхает и молча соглашается со мной… Ему, как и мне до инженера далеко. Лучше уж проверенным способом, без самодеятельности…
ХХХХХХХХХХХХ
- Танюшик, пойдем в кино. В «Экран». Там идут «В бой идут одни старики»… Говорят, очень хороший фильм. Леонид Быков в главной роли. Этот артист мне очень нравится, еще с «Максима Перепелицы»… - я старался уговорить Татьяну посмотреть нашумевший фильм о войне. Честно говоря, увольнение планировалось только для похода в кинотеатр. Естественно, на последние ряды…, целовальные.
А осень накрыла Саратов одеялом разноцветья, багрянцем листвы и пронзительно звонким воздухом… Мы встречались уже несколько месяцев, а я все робел перед своей Танюшкой, боясь прокола в наших отношениях.
- Серега, твоя Татьяна очень даже ничего. Веселая, свойская… - Лешка Буханцев, с которым мы были в гарнизонном патруле, отвечал на мои бесчисленные «Ну, как она…?» - Так что не сомневайся, девчонка что надо !
- Только не втюривайся по уши. Ты же не можешь спокойно, все тебе подавай идеал. И в каждой встречной девчонке этот идеал и видишь. А это не так. Все они одинаковые, лишь бы замуж выскочить… - Валерка Сестринский выливал мне на голову очередной ушат холодной воды… - Ты как хочешь, а я еще не нагулялся. Да и тебе советую остудить дурную головушку… Или женилка выросла, покоя не дает ? Так прямо и скажи… А то любовь, любовь… Глупости !
- Валер, ну как ты не понимаешь ? Нельзя же всех-то под одну гребенку.
Подобные разговоры не раз и не два возникали в нашем кругу. Сейчас обсуждалась Татьяна, вчера Болотовская Нинель, позавчера Дегтяревская Надежда… Тайн у нас друг перед другом не было, но и выставлять напоказ свои отношения никто не собирался. Слово товарища значило много. И каждому нужна была моральная поддержка… Даже в любовных делах. Но решение принималось лично. Не ошибиться бы…Ведь впереди целая жизнь !
А я решение принял давно, еще в августе. А как она ? Приняла…?
Мы бродили по Набережной Космонавтов вдоль Волги, по которой белокрылыми лебедями проходили трехпалубные теплоходы… «Мотовилихинский рабочий» заходил на круг ко второму причалу, а «Суворов» отходил от первого… На фарватере огромный сухогруз басовито приветствовал наш город и, вспенивая волну бурунами, гоняли быстроходные «Прогрессы» и «Сазанки»…
- А ты помнишь Гриновские «Алые паруса» ? Может, ты моя Ассоль ? Жаль, что я не капитан Грей… Ведь я встретил тебя не на берегу моря, а всего лишь на трамвайной остановке. Но мое сердце так же переполнено любовью, как и его. Я так же готов исполнить любое твое желание. Прикажи…
- Ну почему «прикажи»? Вы что там в армии, все только по приказу ? Какой ты смешной, Сережка. Предложи девушке хотя бы мороженого или газировки с сиропом… А мечта , конечно, есть ! Хочу увидеть красоту всего мира, прикоснуться к величайшим творениям человека Земли, увидеть пирамиды в Гизе, Ниагарский водопад, гору Килиманджаро… Да мало ли что ? Наверное, я такая же фантазерка, как и ты, милый капитан Грей… А пока надо хотя бы получить образование. Собираюсь на будущий год поступать в пединститут. Нужна будет тебе жена учительница ?
- Очень даже нужна ! Очень… Ты же знаешь, в нашем роду все мужчины только военные, а женщины – учителя… Так уж сложилось. Не будем нарушать традиций, верно ? Так что все правильно !
- Ну, раз правильно, тогда терпи… И жди. И не приставай со своими вопросами «когда, когда…» Всему свое время ! Ну, не грусти, целоваться-то мы будем ! Пошли в кино. Уговорил, мой соблазнитель… - Татьяна рассмеялась над моим понурым видом. От ее смеха стало светло, и я тоже рассмеялся… Что за девчонка ! Я окончательно понял – моя, только моя !…
«Что он там делает ? Кузнечиков ловит… От полетов отстранить! Сто граммов не давать! Вечным дежурным по аэродрому !» - капитан Титаренко с экрана возмущался непутевым лейтенантом, а мы с Танюшкой на самом последнем ряду целовались и за себя, и за Ромео… «Ничь яка мисячна, зорена, ясная…» выводил оркестр поющей эскадрильи, а мы с Танюшкой целовались… «Будем жить !»… Это точно ! Будем ! «Клен зеленый ! Клен зеленый, лист резной…». Как это здорово – просто жить…
ХХХХХХХХХХХХ
- Отбой !… Десять минут отбой ! – под пристальным взглядом старшего лейтенанта Плаксина, исполняющий обязанности старшины Игорь Кириченко подал непривычную нам команду… Вводились новые уставы и Плаксин нам вдалбливал уже вторую неделю – Черным по белому написано - « Отбой !» производится за десять минут до отхода ко сну…
- Ну, где это написано, товарищ старший лейтенант ? Это только проект нового Устава. Ну, как же… А боевая готовность ?
Игорек Кириченко чуть не плача наблюдал, как первокурсники разбрелись по казарме, не спеша направлялись в туалет и умывальники…
- Товарищ старший лейтенант ! Ну не может быть, чтобы вот так… Разрешите прекратить этот бардак ? Давайте по-старому… 45 секунд ! Они просто не поймут смысла службы – беспрекословное подчинение , высочайшая дисциплина ! Ходят, как в штаны наложили…
- Успокойтесь, товарищ Кириченко ! Важно, чтобы солдат чувствовал себя человеком, а не машиной… Вот увидите, они все прекрасно поймут без этой старорежимной солдатчины…
От тумбочки раздалась команда дневального « Курс отбой !»… Скрипели курсантские койки, гасился свет… На душе было пакостно. На глазах рушилась непоколебимая вера в правильность уставных положений. Мы два года все делали за 45 секунд… И подъем, и отбой… 45 секунд – мера времени, минута – вечность, 2 миллиметра – подшива подворотничка и высота стрижки «ежиком» - величина спичечной головки… 7 сантиметров – от края погона до первой лычки, длина сигареты… Ясно, как Божий день ! И вдруг все стало ломаться. Какой-то умник демократил саму Армию… Не укладывалось в голове !
- Ну, спокойной ночи ! Проследите за влажной уборкой санитарных помещений. Вариант утренней зарядки – первый… Ну, все сказал ! До завтра !
- До свидания, товарищ старший лейтенант !
Плаксин ушел домой, оставив нас командовать курсом. Можно и самим отбиваться…
- Вот что, мужики ! Я не согласен. Будем поднимать курс ? – Кириченко обвел нас строгим взглядом.
- Под Соловья косишь ? Вообще-то получается… я – за !
- Точно ! Учить надо…
- Все, парни… Разошлись. За любой шорох – «Подъем !»
- Салажата… Еще подумают, что здесь курорт.
Мы разошлись по своим взводам…
- Товарищ сержант, подниматься будем…? – со своей койки шепотом ко мне обратился Лешка Чубуков.
- Будем, Леша… Так надо ! Для вас же…
- Да я что ? Все правильно. Армия все- таки…
- Точно, Леш, армия… И переделать сразу трудно.
- Курс ! 45 секунд…Подъем !- машина завертелась по нашему режиму
- Равняйсь ! Смирно ! Слушай вечернюю поверку… Почему шевеления в строю ? Отставить… Слушай вечернюю поверку…
- 45 секунд… Отбой ! Командиры отделений, проверить заправку обмундирования… Что за шум в расположении ? Второй взвод – подъем ! Равняйсь… 45 секунд – отбой !
Вот это по-нашему ! Даже воздух натянулся звенящей струной… После очередного «Отбой !» казарма замерла… Мы стояли возле своих взводов, вслушиваясь в каждый звук… Тишина. Даже койка не скрипнет… Порядок !
- Вот так, парни ! Наука побеждать начинается с умения выполнять ! Спокойной ночи ! – Игорь проговорил это в темноту казармы, подытоживая итоги трудового дня…
ХХХХХХХХХХХХ
- Да, поехал Жиленко. Разве это что-нибудь для тебя поясняет ? Просто он лучше, вот и весь разговор. – Владимир Алексеевич Вершинин в преподавательской кафедры физической подготовки объяснял мне причину моей отставки от участия в соревнованиях на первенство Вооруженных Сил по классике. – Сергей, ну как ты не поймешь ? Он технарь, а ты силовик. А встретишь на ковре техничного силовика, и все – пиши поражение…
- Но я же побеждал Женьку… И не один раз. А как на «вооруженку» - мне отбой. Не понимаю…
- А забыл, как Глазову проиграл последнюю схватку. А ведь в силе ты двоих Глазовых должен укладывать. А ведь проиграл. И причем вчистую…
- Да это случайность. Владимир Алексеевич…. Я готов к борьбе, и вы это знаете. Почему же не я ?
- Все, разговор окончен… Готовься к городским соревнованиям.
Было, конечно, обидно. Уже третий год я участвовал в состязаниях по борьбе и тяжелой атлетике. Дважды становился чемпионом училища по классике, столько же по штанге, выполнил «кандидата» по борьбе, первый разряд по тяжу, выигрывал первенство города… И вот поехал Жиленко.
- Не огорчайся, Серый ! Разве в этом дело ? Ну, Жиленко… Ты же сильнее. Вот и утешайся… Вершку надо план гнать. Женька на «вооруженке», как пить дать, получит «кандидата» - вот и плюсик. А ты «мастера» не возьмешь, показатели кафедры останутся на прежнем уровне… Ну, усек ? – Толька Земсков по дороге в казарму разъяснял мне политику спорта и охлаждал мое неудовольствие. – Я вот тоже не поехал, хотя вроде неплохо борюсь…
- Да, ладно, Зяма… Чего ты утешаешь ? Не поехали и ладно ! И вообще, надо больше об учебе думать. Особенно мне. Ты-то, наверное, на медаль будешь метиться ? Сколько тебя знаю – ни одной четверки…
- Буду стараться… А там видно будет. Чего спешить ?
Мы свернули в наш подъезд и поднялись к нам на первый этаж. Жизнь казармы текла своим чередом. Шло личное время… По расположению гуляла музыка из радиоприемников. В спортуголке ребята отрабатывали «дембельский» подъем переворотом и «червяка», сменяя друг друга на перекладине.
- Слабо, бугаи ? – Валерка Власов спрыгнул с турника, который тут же взял в оборот Серега Рогожников…
- Элементарно ! А вот ты «горизонталку» осилишь ? – я подошел к освободившейся перекладине и завис по середине… Рывком вышел на обе руки наверх, крутанул оборот и, опустившись вниз, пронес ноги между рук. Вытянув носочки и распрямив корпус, завис параллельно полу, обратным хватом удерживаясь на перекладине… Кровь прилила к лицу, но я продержался в таком положении секунд пятнадцать, прежде, чем соскочить на мат… Это была моя коронка. На курсе мало кто мог потягаться со мной в этой самой «горизонталке»…
- Учись, Валера ! – Я оглянулся в поисках Ромки Мусиенко, но на спортуголке его не увидел.
- А где Муса ? Он что, решил двояка по физо до выпуска тащить ?
- Да здесь я, - Ромка поднялся со стула с журналом «Советский воин» в руках, - Ей-богу, только с перекладины… Все руки растер.
- Ром, я Вершку обещал, что к весне ты будешь делать подъем переворотом минимум пять раз. А ты сачкуешь !
- Не сачкую ! А ты шагай к своим первачам и им мозги вкручивай. Я уж как-нибудь сам…
- Степа ! – по коридору ко мне летел Тужила. – Ты когда на курс возвращаешься ? Я тут такую штуку задумал с гирями… Только тебя не хватает.
- А меня всегда не хватает, когда нет…
- Ладно, поговорим позже. Айда в умывальник. Там наши собрались, песни поем. Пятаки пришли, тебя спрашивали. Загни им Высоцкого на полную катушку…
В умывальнике, сидя на подоконнике и раковинах, одетые не по форме, разместилась разномастная куча курсачей. Было накурено. Не помогала и отрытая настежь фрамуга окна…
- О ! Высоцкий притопал ! – ко мне улыбаясь, тянули руки для пожатия.
- Серега, давай «Охоту…» - Лешка Порошин с пятого курса под общий одобрительный гул заказал песню, протягивая раздолбанную курсовую гитару.
- Ладно. Была бы охота, можно и «Охоту»… - я перебрал свои пять аккордов . Гитара строила… Наверное, Телещук, настраивал, после него долго строй держался…
Рвусь из сил, из всех сухожилий,
Но сегодня опять как вчера…
В умывальнике акустика была прекрасная. И я чувствовал, как песня рвала горло, выплескиваясь из души словами.
Идет охота на волков, идет охот-т-а-а…!
Совсем недавно меня вытащили на партбюро факультета. Заслушивали прохождение кандидатского стажа. Заявление я подал месяц назад, рекомендованный начальником первой кафедры полковником Разуваевым и начальником курса майором Дубовским…
- Все очень хорошо, товарищ сержант. Но вот зачем вы поете песни этого пьяницы и забулдыги Высоцкого ? У нас разве нет других поэтов, кроме этого диссидента и антисоветчика? А у нас имеется информация, что вы чуть ли не восторгаетесь его песнями и им самим. Объясните…
- Я не вижу в его песнях никакого антисоветизма, а наоборот считаю, что лучшего о войне пока не написано… Я учусь жить по его песням. И вообще, у нас в стране его совсем не знают. Вот и вы, наверняка, не знаете. А то, что он поэт, вы сами сказали… И никакой он не диссидент. Я люблю его песни и буду петь, потому что считаю Высоцкого патриотом и настоящим советским человеком…
- «Эй, шофер, гони в Бутырский хутор…» или Зинка, Нинка…»выпьем поскорей, чтоб не было в России больше тюрем…» - это по-вашему патриотично ? Стыдно, товарищ сержант !
- Вы не понимаете, товарищ кандидат, какую ересь несете. Опомнитесь и подумайте… Ваш отец фронтовик, заслуженный офицер. Он не одобрит вашего выступления. И если вы не хотите понимать, ваш стаж может не засчитаться… Сергей, ты же правильный комсомолец, есть в тебе настоящее. Брось эту блатную песню. Если есть голос, выступай в хоре, пой настоящие, хорошие песни…
- А я и пою… Хорошие и настоящие !…
Вспомнилось… А ведь кто-то обязательно вложит. Но надо быть честным перед людьми, по-коммунистически…
…О таких домах не слыхали мы,
Долго жить впотьмах привыкали мы…
- Давай, Серега, жми…! Здорово !
Эх, раз ! Да еще раз ! Да еще много-много-много раз!
- Про Серегу спой… Про погибшего летчика… Вершину…
Голос уже хрипел, но мне только распевалось… Да, Высоцкий был моим автором. Я с наслаждением пел его песни, представляя его этаким удалым сотоварищем…
+ … Я вышел ростом и лицом, спасибо матери с отцом…
… Ты бы пошел с ним в разведку ? Нет или да ?!
Я бы пошел… Вот и весь сказ !
- Товарищ сержант, вас вызывает на курс старший лейтенант Плаксин. – в умывальник всунулся крепенький первачок Сережка Лукин из моего взвода…
- Все, хлопцы… Передаю слово. – я отдал гитару Славку Дегтяреву и под одобрительное похлопывание ладонями по спине двинулся к себе на второй этаж… А все же хорошо попели.
ХХХХХХХХХХХХ
- И на сколько же вы его отпустили ? – небольшого роста, но уверенный в себе Гена Плаксин смотрел мне прямо в глаза. – Отвечайте…
- На два часа, товарищ старший лейтенант. К нему девушка пришла на ЦКПП… - Лешка Чубуков встрял в разговор, пока мне непонятный
- Вас не спрашивают, товарищ младший сержант… Ну, я жду.
- На два часа ! – не имея понятия о сути командирских вопросов, но доверяясь Лешке, четко отрапортовал командиру взвода.
- Хорошо, хоть признаете. Курсант в самовольной отлучке больше часа, а заместитель командира взвода покрывает… Впрочем, если с вашего разрешения, то спрос будет с вас. Через час ко мне всем вместе…
Мы вышли из курсовой канцелярии в коридор. Чубуков тут же начал вводить меня в суть вызова с самоподготовки.
- Да я поверил, мол на полчаса… А его уже четвертый час нет, а тут Плакса нагрянул… Я и доложил, что с вашего разрешения…
- О ком речь, Чубуков ?
- Сашка Родионов… У него нелады дома. Отпросился на полчаса…
- Удружил, Леша… А мне, что теперь на себя все принять ? Где хоть он живет ?
- На Затоне где-то… Адрес есть в книге увольняемых с прошлого раза…
- Ясно ! Так… Лукина, Лямина, Степанова срочно по тревоге… Держи увольнительные. – я вытащил из внутреннего кармана три чистых увольнительных с печатями училища. Виталька Касимов снабжал…- По всем адресам… И бегом ! Даю час времени… Хватайте такси, попутки, но через час мы должны доложить Плаксину…
Парни отсутствовали уже минут сорок. Я каждую минуту смотрел на часы, ожидая разрешения свалившегося вопроса… Бережем честь мундира ? Пока неясно, но товарища надо выручать… За своих курсантов я обязан бороться до конца, иначе мне, как командиру, грош цена… Вальку Мазура отчислили за меньшее… Скрипнули тормоза салатового такси, из которого выскочили мои хлопцы. Все..
- Товарищ сержант, нашли… - Лешка с Лукиным под руки держали посоловевшего Радионова, - Только он немного того… выпил, гад !
- В расположение… черным ходом через запасной выход. Я доложу, что заболел и спит…
Придется докладывать как есть. Обидно, но что делать… А может, поговорить просто, как наш старшина тогда в нижней каптерке с Черныхом…?
- Товарищ старший лейтенант, все на месте… Да понимаете, у него дома непорядок. Мать болеет, отец запил… Переживает парень. Да, я отпустил… Под свою ответственность… Я ручаюсь… Положил спать… Есть «строгий выговор»… Понял, больше не повторится…
Плаксин понимающе посмотрел на меня. Ничего не сказал…
- Вот, что , Лешка ! Тащи этого паразита в умывальник. Будем воспитывать, пока курс отсутствует…
Втащили в умывальник мычащего спьяна Родиона, высокого нескладного парня, который глупо улыбаясь, пытался нам что-то объяснять…
- Ты что, не понимаешь доброго к себе отношения… Тебя как человека отпустили на КП… На полчаса. Ты же всех подставил, гаденыш… - я врезал прямо по уху… Родик не удержался на ногах и грохнулся в угол
- Не надо, товарищ сержант ! – Лешка Чубуков остановил мой следующий удар, - Мы его сами протрезвим… Я отпускал, я и воспитывать буду…
Лешка поднял с пола шланг, открыл вентиль и тугой струей воды начал поливать приходящего в себя Сашку… Тот сел на полу и прямо в луже ошалело глядел на нас…
- Ну, что ? Вытряхиваешь дурь из башки ? О товарищах подумал ? - вода сильным напором лупила по мокрому обмундированию, стекая на кафель пола…
- Все, ребята ! Виноват… Простите. Плохо получилось… Виноват…- холодная вода под напором быстро приводила в чувства .
- Встать ! – Родионов вытянулся перед Лехой… - Соображаешь ? И только посмей еще раз… В самоволку ходи сам. Попадешься, сам и отвечай ! Но никогда не подставляй товарищей… Запомни ! А теперь слушай приказ ! Три наряда на работу ! Первый наряд прямо отсюда и пошел… Очки блестят, полы сверкают… И не пачкай форму содержанием ! К вечерней поверке как стекло прозрачный и ясный взгляд… Выполняй !
- Есть три наряда ! Выполняю… Спасибо, ребята ! Ей-богу, не хотел…
Родионов, переодевшись в рабочее ХБ, драил очки в сортире, а мы курили на лестнице возле урны…
- Не перегнули, товарищ сержант ? – Лешка вопросительно смотрел на меня, своего командира и наставника… Первый педагогический опыт все-таки…
- Нормально ! Это на всю жизнь… Если по-человечески, любой поймет… А ты молодец ! Скоро мы уходим на свой курс. Буду сватать тебя на свое место замком… У тебя получится !
- Спасибо… - Лешка зарделся от смущения… Эх, пацан еще совсем ! А ведь справится… Хороший парень !
ХХХХХХХХХХХХХ
Опять снег… Опять ноябрь. Теперь я со своими первачами убирал территорию возле дежурного по училищу. На крыльце дежурки стоял Васька Барашкин, исполняющий обязанности помощника дежурного. Прихватывало уши, а снега было не очень… Но чистили до асфальта, аккуратно выравнивая дорожки и бордюры…
- Тщательней… еще тщательней ! - Васек покрикивал с крыльца на уборщиков… - Степа, как собираешься праздники отгулять ? Может, с нами ? Мы тут решили развернуться революционно. С дамами сердца… Приходи со своей. Как мысль ?
- Не знаю. Наверное, нет. Молодежь получила новые шинели, надо оборудовать… И вообще, готовиться к демонстрации. На седьмое, наверняка, буду дежурным по курсу.
- Совсем вы там позабыли откуда родом. А всего-то ничего – спуститься на один этаж ниже….
- Скоро, Вась… самим уже в печенках сидит. Будто все сначала. Но надо, раз назначили… Кому же еще ?
На демонстрации я тоскливо смотрел, как наш курс молодцевато рубил строевым мимо трибуны на площади Революции. В кричащем «И-и-и раз !» ясно различил Тужилинские нотки. Дубовский старательно прикладывал руку к шапке, а за ним в одной шеренге дробили Черных, Тимофеев и Гордеев, новый командир взвода…
Оглянулся на своих подчиненных, которые шпалерами стояли вдоль улицы Ленина, поеживаясь от метущей снежной поземки.
- Джавадов, подними уши ! Не изображай фрица под Сталинградом. Вид бойца должен внушать не только страх врагам, но и любовь прекрасных дам. А на тебя смотреть больно… Веселей !
Мимо нас нескончаемым потокам топали демонстранты… Им-то что ? Действительно праздник ! С площади раздавалось – Слава передовой советской науке ! Ур-р-р-а !!!… Даже не дошедшие до площади подхватывали… Весело ! – Слава труженикам села ! Ура, товарищи !… Героическому Ленинскому комсомолу слава ! Ур-р-р-а !… Мимо нас прошел, стараясь держать равнение самодеятельный оркестр завода «Корпус», «Хрущевский» по-местному. Соседи… Музыканты старательно надували щеки, выдувая из своих волторнов, корнетов и труб «Смело, товарищи, в ногу !»… Искусственные цветы, транспорты, портреты… все протекало мимо нас на площадь.
Наши первачки, впервые принимавшие участие в таком мероприятии, чувствовали себя вполне нормально. Уверенность придавали и надетые на них повидавшие свое старые пятикурсные шинели, потрепанные от долгой носки, с пятью нашивками и сержантскими лычками… Перед выходом на парад командование дало команду переодеть старшекурсников в новые, только что полученные нами шинели. Серые, из толстого сукна шинели пятого курса перекочевали на плечи первачей, придавая им вид обкатанных ветеранов… После парада все вернется на «круги своя», так что лычки не спарывались, пуговицы не перешивались… И молодежь на глазах превратилась в сержантов и старшин, обеспечивающих порядок на демонстрации… А наши новенькие, почти до черноты окрашенные шинели нового образца, ладно сидели на курсантах парадных коробок.
- Пошли, посидим где-нибудь ! – после выдачи увольнительных мы шли по улице 20 лет ВЛКСМ в сторону Крытого рынка.
- Может, в цирк ? – предложил Игорек Кириченко. – Посмеемся !
- Ты что, издеваешься ? Кто служит в армии, в цирке не смеется… Известная аксиома. Своего цирка хватает !
- А может просто отметим праздник и разбежимся. У меня свидание назначено на четыре… - Пашка Корчагин поглядывал на часы – Еще только три, успеем…
- Ну, раз так, скидываемся… У меня рубль ! – Генка Польщиков вытащил из военного билета желтоватую, сложенную вчетверо бумажку
- У меня тоже… И мелочь ! Я в доле…
Собрали больше пятирика… По Чапаева зашли в «Вина-Воды». В честь праздника все, конечно, было закрыто…
- У меня схвачено. За мной ! – Пашка завел нас в какой-то темный закуток, где оказалась дверь черного хода.
- Бутылку «Экстры» и две «Дружбы» - Кириченко забрал с прилавка купленное. Озираясь по сторонам в поисках патруля, вышли в скверик у цирка…
- Ну, мужики, за нас ! – Генка сделал первый глоток прямо из горла бутылки и передал по кругу…
А рядом народ штурмовал автобусы «8» и «6» маршрута, развозящих до Молочки и Аэропорта. Спешить было некуда. В этой суете навряд ли и патруль окажется в этой пестрой толпе… Я поглядывал в сторону «третьего» трамвая, но он пока не ходил. Думал проехать к Танюшке…
- За праздник ! – Пашка принял свою порцию, заел плавленым сырком и передал пузырь мне…
- Будем !… - отметив большим пальцем свою долю на бутылке, отпил…Горькая влага «менделеевского» рецепта горячо разлилась внутри.
- За все хорошее ! – Игорек добрал содержимое и аккуратно поставил порожний бутылек возле чугунной решетки заборчика. - Вечером без опозданий…
Я трясся в заднем вагоне «тройки», стиснутый со всех сторон людьми. Хмель от выпитого уже проходил, но легкость настроения оставалась… Скоро я увижу свою Танюшку. В последнем письме мы договорились встретиться в шесть вечера, я не опаздывал…
- Шестая Дачная, конечная… - вот и прибыл. Трамвай, звеня по рельсам, делал круг на конечной, казавшейся большим пустырем.
- … И я тебя люблю ! Но только никогда больше, слышишь, никогда, не приходи ко мне выпившим. Обещаешь ? – мы сидели на диване в комнате. Мне казалось, что мир огромен и прекрасен, когда рядом любимый человек… И вдруг… На меня смотрели преданные и любящие глаза… - Обещаешь ?
- Прости, Танюшик ! Я не подумал… Обещаю. На всю жизнь ! Но хоть по праздникам-то можно ? С тобой…
- Со мной можно. Чуть-чуть. - мы рассмеялись…
ХХХХХХХХХХХХХ
Я опять со своими. Закончилась наша сержантская стажировка на первом курсе. Больше четырех месяцев… Как и планировал, передал взвод Лешке Чубукову. Ну, что же ? Как могли, помогли… Дальше они сами. В наших служебных карточках появилась новая запись – благодарность от начальника училища. Значит, справились…
На моем месте возле Мусы расположился Шурка Фарафонов. Во взводе появились новые сержанты – Сашка Лобанов и Толька Ширясов, сменившие Славку Громова и Олега Тютюника… Отделений во взводе стало три.
- Шура, забирай свои манатки. Я вернулся !
- Да уж понял. Причаливай, блудный сын…
Ну, вот и дома… Все же соскучился по своим. Три месяца срок небольшой, а перемены чувствовались во многом… Не было Вальки Мазура, наша четверка рассыпалась. Ромка теперь занял, наверное, мое место, потому что в столовой Барашкин, Дегтярев и Муса сидели за одним столом… Я сел с Тужилой и Казбичем. Даже разговоры уже стали другими… И все равно я вернулся домой…
- Степа ! Тихо поднимайся… - Тужила часа в два ночи поднял меня с кровати. Рядом уже в белых кальсонах стояли Васька Барашкин и Славка Дегтярев с довольными хитрыми мордами… - Витьку Коровина вынесем в сортир. Прямо с кроватью… Завтра на подъеме поржем !
- Только тихо, чтобы не проснулся…
Мы взялись с четырех сторон за койку, на которой мирно посапывал наш отделенный командир и, стараясь не дергать, понесли к сортиру…
- Вы что, мужики ? – Генка Акимов поднялся на локте со своей койки у прохода. – А, понял… Спокойной ночи ! – повернулся на другой бок…
Казбич с готовностью раскрыл створки дверей и выключил дежурный свет, чтобы не бил в глаза… Занесли койку с Витьком в туалет и аккуратно поставили на кафельный коричневый пол возле писсуаров…
- Слушай, завтра рыку будет… Умора ! – Славка довольно потирал руки.
- Главное, чтобы до утра проспал. А то эффект будет не тот…
- Не, нормально… Водичка журчит, прохладно… Надо будет спросить, что снилось ?
- Все, братва, разошлись. Спим… Утро вечера мудренее !
Подъем, действительно, был веселым… Витек тащил по коридору свою койку и ругался на чем свет стоит…
- Паразиты, все равно узнаю, кто… Чего ржете ? Вы мне все ответите !
- Ты что, Витя , без койки уже не можешь и в сортир сходить ? – Генка Акимов, увидев в коридоре Коровина с кроватью, невинно улыбался. Весь четвертый взвод откровенно потешался.
- Это ты правильно… Не только матрац на улице выбивать, но и кровать на солнышке подержать… Это верно ! Молодец, Витек…
- Разрешите помочь, товарищ сержант ? – Васька с готовностью взялся за дужку кровати.
- Конечно, помоги ! Чувствую, без тебя не обошлось. – Витька уже улыбался, поняв, что его удачно разыграли… - Темную вам устроить, что ли, всем скопом ?
- Вить, да ты что ? Это, наверное, Степа… Привыкли там над младшими потешаться. Никак не успокоится…
- Вить, а что снилось ? – Казбичу было все же интересно .
- Звезды… А ты поспи ночку возле толчков, узнаешь. Любознательный !
На третьем году службы все воспринимается по-другому. И все понимали, что разыграли не сержанта, командира отделения, а просто Витьку Коровина, такого же как и мы сами…
ХХХХХХХХХХХХ
Декабрь злился на улице морозами, сменявшимися внезапно оттепелями… Странная какая-то погода была в этот год. Но каждое воскресенье курс участвовал в лыжных кроссах, которые проходили на пустых полях сельхозинститута. Мы выходили в поле через учебные мастерские и базу кинопроката, оказавшись в заснеженном безлюдье возле так называемого «43 городка». Сразу за забором кучей были свалены остатки пары «бомберов» еще с военного аэродрома Марины Расковой… Самолеты были старые, пятидесятых годов. Кажется «Ил-28»… Я помнил их еще со школы, когда с Витькой Кузнецовым приходили сюда в поисках чего-нибудь интересного. Сейчас самолеты превратились в кучу дюраля…
- Опять десятку бежим. Почему на этих бревнах ? – Миша Бышев тащил на плече тяжеленные клееные армейские лыжи с креплениями под сапоги, - Я бы свои притащил, на ботинках… Легонькие, беглые…
- Чего тоскуешь ? Мы же в армии, потому и лыжи армейские… А на легоньких наши спортсмены побегут. Зададут, так сказать темп… А мы – массовка…
Лыжные мероприятия, как всегда начинались эстафетой команд от всех курсов. На «Старте» трепыхались знамена спортивных обществ, дымилась полевая кухня с крепким чаем, сновали озабоченные преподаватели кафедры физподготовки. Здесь же разминались наши эстафетники – Сашка Бахтин, Серега Седых, Славка Громов… В спортивной форме, довольно непривычно воспринимаемые, на узких гоночных лыжах…
- Ребята, сразу берите быка за рога ! Темп с самого начала. В первом этапе идет Громов… Бахтин, на тебе финишный рывок… Сережа, сделай ! – наш бессменный командир и тренер во всех спортивных дисциплинах, Владимир Леонович Дубовский, приминал снег вокруг хлопцев. – Внеочередные увольнения гарантирую лично… Не подведите !
- Да не впервой, товарищ майор ! Пролетим…
А возле построившегося курса Соловей вел свой расчет.
- После окончания эстафеты стартуют курсы на дистанцию 10 километров. В строю нас 85 человек. Остальные в законном наряде и больные… Так, больные шаг вперед ! Мусиенко, Пантелеев, Уткин… Выходите, выходите! Есть десять добровольцев… Ваше место – распадок под высоковольткой… Я лично буду там через сорок минут после начала… Будете заменять уставших. Но чтобы на финише было ровно 85 человек… не перепутайте… Бабе- цветы, детям - мороженое…Раздаю номера. Касимов, список в судейскую…
Гремел духовой оркестр, морозный ветер продувал насквозь казавшееся легоньким ПШ… У шапок клапана подвязаны по-лыжному… Скорей бы в забег, согреться…
- На старт ! Внимание… Марш ! – отмашка красным флагом и на лыжню ушел Славка Громов. Дистанция – 5 км… Серега Седых в накинутой поверх спортивного костюма шинели, готовится к своему этапу…
- Слава, Слава… ! – подбадриваем криками Грома, который сразу взял хороший темп на отрыв. Славка этим летом выполнил норматив «Мастера спорта СССР» по офицерскому многоборью - первым на курсе. А бег там – важная дисциплина… Вот и лыжи у него идут отлично.
Видимые на белом поле отчетливые фигурки лыжников, уходили все дальше от старта. 5 километров для лыж – дистанция небольшая…
- Давай, Серега ! Жми ! – под наши крики сорвался со старта после передачи эстафеты Седых.
Славка, от которого валил пар, а куртка покрылась инеем, укрытый шинелью, опирался на палки, пил горячий чай и рассказывал перипетии гонки…
- За поворотом контрольный пункт… Замену засекут сразу. Так что Соловей прав, у высоковольтки самый раз… У нас конкурентов , думаю не будет. Хорошо бежим… Бахтин прибавит.
- Не говори гоп… Посмотрим Седыха…
И Серега Седых тоже пришел первым, коснувшись рукой ушедшего на дистанцию Бахтина…
После окончания эстафеты качали на руках прибежавшего первым Сашку… Наша взяла ! В этом году у нас очень сильная команда по лыжам.
Уже строили курсы… Ушли на дистанцию с разрывом в пятнадцать минут конкуренты… Вот и наша очередь. Вершинин пересчитал стартовавших, сверился со списками, дал «добро» на старт… Пошли !
Лыжня была хорошо накатана, но проклятые лыжи норовили выскочить из колеи… Бежавшие вначале кучно, постепенно растянулись цепочкой… Рука с палкой вперед, толчок ногой в лыже, рука вперед, толчок ногой… Скольжение…Впереди маячит спина Славки Дегтярева… Первый километр… А спина уже мокрая, пот струится по лицу, дыхание сбивается и никак не приходит второе… Катимся под горку, согнув ноги в коленях и зажав под мышками бамбуковые палки… Серега Бышев отваливает с лыжни, чертыхаясь на крепления, которые отлетели с лыж и болтались на сапогах…
- Я сошел, подменяйте… - Серега провалился по колено в снег и пропускал мимо себя курс… Кто-то подхватил из его рук номер.
Третий… пятый километр… Уже тяжело. Темп взяли резвый… На дистанции уже все смешалось. Между нами замаячили стартовавшие раньше курсанты других курсов… Воздух рвался в легкие обжигающим напором, дыхание открытым горлом гарантировало ангину… Но только вперед ! По другому не бывает… В спасительных кустах подмена… Соловей, разгоряченный как и все, был уже тут и посылал на дистанцию свежих ребят, снимая выдохшихся.
- Лебедев, сходи… - Толька съехал с лыжни и повалился на снег, тяжело дыша… - Макаров, вперед ! – Витька уже выкатывался в колею, приноравливаясь к темпу бежавших…Десяток сошедших, десяток вошедших… Главное, на финише указанное количество. Если не заметят подвоха…
- Поднажали, парни ! Осталось пару километров и увольнение в город. Кто придет первым – три внеочередных… - Соловей будоражил наши мысли, заставляя прибавлять темп…
А на финише вовсю старались оркестранты, встречая прибегавших бодрым маршем…Последние метры. Все, финиш… Финита ля комедиа… Конечно, не первый, но в десятке… Страшно не люблю кроссов, но лыжи чем-то нравились, хоть и лошадиный вид… Увольнение обеспечено. Знала бы Танюшка, как добываются эти самые внеочередные… А что ? Надо рассказать. Может, крепче будет целовать…
ХХХХХХХХХХХХХ
- Да черт ее поймет, эту логическую схему… Ну, скажи, зачем все эти завязки «да», «нет», «или»…То ли дело электрическая схема. Все понятно, ясно ! Направление тока, срабатывание реле, диодные мосты, транзисторы … Как божий день! Я рехнусь с этим 41 курсом… - Ромка Мусиеко, стоя возле логической схемы ЭВМ «Урал», которая занимала полстены класса управления, водил указкой по цепочке прямоугольников, добиваясь решения на поставленный вопрос – Быть зачету или не быть ?
- А кому сейчас просто ? Я сам третий заход делаю к Карцеву…. Слыш, Ром, давеча прочитал в «Технике молодежи», что изобрели микро ЭВМ, размером с ладонь… Миллион операций в секунду ! Сила…
Возле нас, занимая весь огромный класс, громоздились блоки ЭВМ, напоминая районную телефонную АТС. В них что-то щелкало и переключалось. Перфокарта рулоном закатывалась на столе, выдавая известные преподавателям истины… Для нас – темный лес !
- Вообще-то, конечно, будущее за электроникой… Но столько непоняток. Одно радует, что наши советские микроЭВМ – самые большие в мире…
- Давай учи, Страдивари…- Лешке Буханцеву все, очевидно, было понятно. Он уверенно рассуждал по электронным вопросам, вызывая всеобщую «белую» зависть …
- Причем здесь Страдивари ? Я ему про логику, а он мне про скрипки…
Мы готовились к сдаче зачета по курсу 41… Управление ракетными ударами подразумевало, кроме уставных требований «Наставления по ведению боевых действий», умение готовить данные для стрельбы. И одним из вопросов проходила ЭВМ 9В51Б на феррит-транзисторных ячейках…
- ОЗУ, ДЗУ… оперативная память, решение контрольных задач. Вот, практически уже вполне сработаю. Но хоть убей, не пойму, как этот ящик крутит задачу… Чертовщина ! Хоть бы вопрос попался без этой дурацкой логики. – Ромка таращился в учебник, как и все мы, пытаясь хотя бы зазубрить ход логических рассуждений машины…
Мне нравилось работать на управлении, получив задачу на определение установок для пуска ракет. Конечно, здесь больше тактики и вопросов связи, но, когда слышишь в наушниках шлемофона свой позывной, чувствуешь, что начинается интересная работа…
- Открыли таблицы «Молния» и «Клен»… - преподаватели ходили между рядами столов, посматривая на наши старания, - принимаем «Метео-44». Внимание! «Молния – 12, групп 11, 0856…0878… 1209…» Не забывайте, товарищи курсанты, криптографическое вычитание не предусматривает занятия десятков… Курсант Тужилин, доложите принятый «Метео».
Вовка деловито докладывает полученную расшифровку… - Высота метеостанции над уровнем моря 680 метров, давление – 940… температура 13 градусов, ветер 165 градусов… 10 метров в секунду, температура по высотам…34 км - 11 градусов…44 км…
- Принято верно ! «Клен –56… Групп 8…» Данные по ракетам-носителям и головным частям… Доложить ! Курсант Петрухин.
- Отклонение окончательно собранной ракеты + 12, отклонение веса головной части – 4, температура заправки основными компонентами топлива + 14 градусов…
- Принято !
- Координаты стартовой позиции… «Х»… «У»… «Н»… Цель 012, «танковый батальон на марше»… Координаты цели…
- Рассчитать исчисленные установки ручным способом, с помощью поправочника «ПР-14»… Курсанты Саферов и Ерокин – на ЭВМ… Данные сверить по полученным результатам. Приступить !
«Ручники» зашелестели таблицами Брадиса и рукоятками «Феликсов»… Работа у них долгая. Только на перевычисление координат из зону в зону уйдет уйма времени… Мне повезло больше – поправочник ракетный «ПР-14» я уже знаю досконально, работа ладится… Есть вероятность получения зачета. Лишь бы не эта логическая схема, в которой затонул нынче Муса…
« … Итак, определяем по таблице Т-14 М/Б… альфа нулевое, «Н» ноль…Вычисляем поправку альфа один… Ставим круг ветра на «0»… Определяем рабочий угол…» - в голове куча цифр, поправок, температур, давлений, дальностей… Строим графики…первый… второй… третий… Совмещаю линейку… Вот они – «Н» большое и малое гироинтегратора, альфа исчисленного угла…ТР-550… Отрываюсь от поправочника, оглядывая взвод… Кажется, успел ! Таракан с Ерохой уже давно отчитались по ЭВМ… Им-то что, щелкай клавишами и получай готовенькое… Не то, что нам… Хотя справедливости ради, лучше на поправочнике, чем вручную со знаками до четвертой цифры после запятой…
- Ну, что ж, товарищи курсанты, практически отработали неплохо. А теперь, милости прошу к логической схеме… Итак, на входе сигнал «Или»… Есть желающие ?
- Или…? – Страус подковырнул преподавателя…
- Так, так… Хорошо ! Курсант Лебедев, к доске…
Ну, вот и накрылось увольнение. На этой дурацкой схеме я уже горел дважды. Здесь шпоры не помогают… Логика ! Пропади ты пропадом…
После зачета в курилке на третьем этаже первого учебного корпуса, рассевшись по подоконникам и радиаторам отопления, мы делились впечатлениями и радовались пройденному учебному дню…
- Кажись, проскочили…Ну, достала эта схема ! Хоть бы прок какой был…Но согласись, интересная это наука - электроника…
- А была мыслишка все же – завалит Карцев… Нормально, мужики ! Скоро в отпуск !
ХХХХХХХХХХХХХ
Незаметно подкатил Новый 1975 год… В казарме тепло. Через широкие окна яркими полосами по всему расположению гуляет зимнее солнце, отражаясь в надраенном до блеска паркете «взлетки». Курс выстроен в общем коридоре. Вдоль строя, заложив руки за спину, мерно вышагивает Дубовский
- Итак, товарищи курсанты, пройдено много дорог, сделано множество ошибок… Приближается очередное ЧП на курсе – встреча, сами понимаете, Нового года. Парни вы уже бывалые, поэтому я не буду призывать вас к тому, чего невозможно предотвратить. Вы прекрасно понимаете о чем я… Вот именно ! О самоволках, пьянках и прочих способах испортить настроение командованию. Мы тут посовещались и я решил… Чего вы улыбаетесь, товарищ Фарафонив ? Да, я решил пойти навстречу просьбе комсомольского бюро курса и разрешить встретить Новый год по-особому. Курсант Рябов, подтяните ремень !… Так вот, решением начальника факультета полковника Хромова нашему курсу оказано доверие на встречу Нового года в спортзале первого учебного корпуса с приглашением, так сказать, дам сердца - подруг, невест, жен… По-семейному, стало быть !…
- Ур-р-р-а-а ! – мы заорали, готовые расцеловать нашего командира прямо на месте. Это же здорово ! Два года казармы… и вдруг такая вольность… Даже не верится ! Леоныч сам ходил к Хромову, чтобы порадовать нас ? Человек… Человечище !
- Тихо ! Разорались… Что о вас подумают первокурсники ? Даю слово вашему комсоргу курсанту Демидову.
Серега Демидов вышел из строя и начал зачитывать постановление комсомольского бюро по встрече Нового года. Здесь шли и музыка, и конкурсы, и пропускной режим в первый корпус, и закупка продуктов на столы, и установка новогодней елки, и уборка помещения после окончания…
- Не, все как по писаному ! Обычная пьянка, но с привлечением партийного руководства… А это уже мероприятие ! – Славка Дегтярев комментировал Сережкины высказывания на свой лад.
- Слав, не гони ! Мы же соберемся все вместе… И главное – с девчонками… Это же для многих из них как первый бал Наташи Ростовой. Все совсем по-другому… - я представил как приведу свою Танюшку к ребятам, познакомлю… - Да и самим нельзя сплоховать. Так что все правильно, пусть мероприятие, но оно должно быть организовано…
- А ты на кого тянешь ? На Болконского не похож, не тот типаж… Пьера Безухова чем-то напоминаешь, но… Так, что-то вроде капитана Тушина… только без батареи…
- Мужики, а может, вправду в костюмах. Вроде карнавала… Как в Бразилии… - Шура Фарафонов фантазировал.
- Шура ! Не бейте себя ушами по щекам ! Ваш папа Бендер в белых штанах так и не погулял по Рио… Какой карнавал ? Вначале надо умудриться не попасть в наряд. Тем более что намечается гарнизонный караул.
- Ну, караул с 29 на 30… Можно и даже должно сходить. Глядишь, не загремишь на хату в новогоднюю ночь…
- Короче, братцы, кто без подруги, записывайтесь в наряд… По честному ! Я вывожу в свет свою Татьяну, так что не могу. – Васька Барашкин, наш комсгруппорг, решительно высказывался «за»… - Расставляем все точки над «i» и за дело… Мандарины на весь курс висят на нас. Добровольцы на рынок в ближайшее увольнение – к Буханцеву за увольнительной…
За окном падал снег. Снежинки залетали в открытую форточку, но, не успев долететь до пола, таяли в воздухе, оставляя после себя на сверкающем паркете мокрые капельки воды…
ХХХХХХХХХХХХХ
Весь день 31 декабря прошел в заботах. Освобожденные от занятий и работ инициаторы и исполнители предстоящего праздника, в число которых попал и я, носились от казармы к первому учебному корпусу со столами, стульями, елочными игрушками и музыкальной аппаратурой… После обеда в спортзал влетел Васька Барашкин, раскрасневшийся от мороза, в запорошенной шинели, пахнувшей елочной хвоей.
- Принимай, братва ! Привез прямо из леса. По блату, от лесничества…
- Молоток, Васек ! Будешь Дедом Морозом… Снегурочка-то будет 7
- Не вопрос… Пошли за елкой, все же пятиметровая. Еле в грузовик влезла.
На улице ожидала училищная «дежурка» на базе Зил-131, из кузова которой свешивалась макушка густой ели, отливающей серебристой голубизной…
- Взяли ! – подхватив лесную красавицу, мы потащили елку в первый корпус.
В спортзале уже обозначилось некое подобие телевизионного «Голубого огонька». По стенам развешены плакаты, нарисованные Сашкой Лобановым и Лехой Ерокиным… Расставлены столы. На импровизированной сцене музыканты – Юрка Телещук, Славка Дегтярев и Олег Уткин настраивали аппаратуру, позаимственную от «Пушкарей»… Огромная ель, почти до потолка вышиной, откровенно радовала мальчишеские глаза.
- Подарки под елкой искать будем ? Или как ?
- Или как… Парни ! Пузыри спрячем в барабане на сцене. Подходить спокойно и по одному… И чтобы никакой пьяной болтовни и матерщины. Не будем изображать из себя поручика Ржевского…
Мимо КПП прозвенел по рельсам очередной «12» трамвай. Я топтался на крыльце, стуча холодными ботинками друг о дружку для согрева…
- Ждешь ? Удачи тебе, курсант ! – оповещенные о нашем празднике, патрули не обращали внимание на наше присутствие на КП, не требовали увольнительной… Знали – третий курс гуляет !
- Спасибо… Спокойной службы, товарищ капитан ! С Новым Годом !
А увольнительная была в кармане… После новогодней ночи Дубовский разрешил проводить девчонок по домам. Но это будет только утром. Я уже знал, что пойдем к нам домой, где в своей компании с Сережкой Вишневским и Сашкой Цветковым посидим по-домашнему на моем дне рождения… Ух ты, уже двадцать лет… Старость не радость !
На часах уже одиннадцать. От «Полета» спешили радостно-возбужденные люди. Наверное, по друзьям и знакомым. Улица, освещенная цветными новогодними транспарантами, быстро пустела, уступая свою человеческую живость снегу и морозу… На «Хрущевском» заводе вспыхивали разноцветные лампочки «1975»… Жду !
Танюшку заметил издалека, узнав по походке и фигурке в сером скромном пальто. Бросился навстречу.
- С Новым годом ! Я уже заждался… Это тебе ! – Я сунул ей в руку маленького игрушечного кота с огромными пуговичными глазищами. Танюшка подхватила меня под правую руку, чмокнула в щеку.
- И куда ты меня поведешь ? Я даже волнуюсь немножко…
- Поведу туда, где тебя уже знают… по моим словам. Давай-ка становись под левую руку, а то ведь мне надо приветствовать старших начальников… Привыкай ! А еще, прежде чем жениться, офицер должен представить свою невесту командиру и офицерскому собранию. Так, говорят, было в старину… Традиция ! И мы с тобой вступаем в эту жизнь…
- Может, еще и в ногу с тобой идти ? Ну, не обижайся… Я ведь, вправду волнуюсь.
Мы вошли в первый корпус. В раздевалке сверху Танюшкиного пальто повесил свою шинель. И, ведя ее под свою левую руку, четко отдал честь Знамени, возле которого исполненный торжественной важности стоял курсантик со второго курса…
- Как у вас тут здорово… Красиво ! – мне было приятно, что Танюшка оценила наш армейский порядок, которому все мы доверили наши судьбы…
Я отворил дверь в спортзал, превращенный нашими стараниями в просторную праздничную залу. Звучала музыка, стулья еще были свободны от гостей, ярко горело освещение, блестела мишура… Подвел Танюшку к Дубовскому и стоявшему рядом Черныху.
- Товарищ майор ! Товарищ капитан ! Разрешите представить мою невесту ! - я отступил на полшага назад, подтолкнув чуть вперед Танюшку . Она была прекрасна. Для меня уж точно!
- Очень приятно ! Владимир Леонович…
- Таня.
- Ну, вот и познакомились. Значит, невеста ?
- Так точно ! На свадьбу приглашу, товарищ майор.
- Ну, ну… Славная у тебя дивчина, Сергей !
Мы отошли к нашему столу с заранее распределенными местами. Сидеть будем в компании с Васькой Барашкиным, Славкой Дегтяревым, Вовкой Тужилиным… Обещали все прийти с подругами, которых я тоже не знал. Познакомимся на месте…
- Ну, вот, Танюшик, я представил тебя командиру. Назад дороги нет. Раз представил, значит решил. Согласна ?
- Конечно, Сержик… Я тебе на день рождения хотела подарить елочную игрушку. Вот она. Давай ее на елку повесим, как счастливый знак нашей будущей жизни. Не против ?
- Согласен !
Подошел Вовка Тужилин. Один. Видимо, не сложилось… Познакомились. Зал постепенно заполнялся новыми людьми, праздничным шумом, смехом… Познакомились с Татьяной, которую привел Васька… С Надеждой от Славки… Мелькали лица, девичьи платья… Есть и знакомые. Казбич провел свою Таисию, помахав приветливо рукой, Серж Болотов пришел с Нинель, Сашка Лобанов с Галкой… Полетели серпантины.
- Минуточку внимания ! Все за столы ! – Дубовский, поглядев на часы , взял руководство на себя… - Слово за уходящий год представляется начальнику политотдела полковнику Старчеусу…
- Товарищи курсанты ! Дорогие ребята и девчата… - поглаживая лысую голову, полковник красиво говорил за уходящий год добрые слова… Вот она, наша армейская семья, где все мы чувствовали себя своими, готовыми друг для друга на все, потому что мы – в одном строю… Я оглядывал зал, отмечая внимательность глаз, ожидание праздника… Вокруг были мои товарищи и , конечно, рядом сидела моя Танюшка , руку которой я тихонько гладил под столом…
- Елочка, зажгись !- совсем по-детски Дед Мороз, прапорщик из оркестра, со своей Снегурочкой из клубной самодеятельности, произнесли магические слова, и сотня здоровенных парней со своими подругами, отцы-командиры со своими все знающими женами, радостно приветствовали вспыхнувшие огоньки, которые наверняка в этом году должны были сотворить хотя бы маленькое чудо… Каждому свое !
- С Новым годом ! С новым счастьем !
Захлопали пробки от шампанского, которое было разрешено раскупорить нам под присмотром командования…
Потолок ледяной, дверь скрипучая…
- Ну, тебе нравится ? – я вел Танюшку под три счета по танцевальному кругу, стараясь оградить ее от десятков пар танцующих и, главное, от курсантских ботинок, неумело, но старательно выводящих непривычные для них пируэты…
Снег кружится. Летает… летает…
И поземкою кружа…
- Хорошо…! – она смотрелась в сиреневом платье на удивление уютно. Локоны-«завлекушки» обрамляли милое лицо, глаза сияли… Я был счастлив !
…Только где ты, где ты, середина лета…
- Разрешите вашу даму ангажировать на следующий тур ? – Вовка Тужилин галантно щелкнул каблуками и склонил голову в полупоклоне… Чертяка усатый !
- Где нахватался-то ? Ангажировать… Разрешаю ! Смотри ноги не оттопчи, кавалер…
Ты помнишь, плыли в вышине
И вдруг погасли две звезды…
Они закружились по залу, удаляясь, а ко мне уже подсел Шура Фарафонов с извечным курсантским предложением .
- Серега, давай по маленькой… На столах в чайных чашках. Честь по чести, даже подкрашено под чай… Мы уже приняли для веселья. Присоединяйся…
За столами действительно разминались «чайком» перепутавшие уже все места курсачи и их подруги…
- За дружбу ! За нас, ребята ! – мы чокались чайными чашками , не сильно скрываясь от бдительных глаз начальства…
- Принимай, Сергей, невесту. Прекрасно танцует… - Роман Иваныч Черных подвел ко мне Татьяну после очередного танца. – Да, ты, пожалуйста, попридержи ребят, а то, чувствую, кое-кто уже начинает выпадать… Не будем портить праздник, верно ? Пройдитесь с активом по залу…
- Танюшик, посиди немного без меня. Володь, развлеки дивчину разговорами. Я быстро.
Шел уже третий час нового 1975 года. В голове немного шумело от праздничного гула и выпитого… совсем немного. Я, придерживая под руку Витьку Коровина, вывел его из зала. Следом , поддерживая Витька с другой стороны, семенила его Галина.
- Ой, Витя, тебе плохо ? Давай подышим на улице…
- Мне х-р-р-шо. Никуда не пойду…Ты кто ? – Витька уставился на меня, узнал, заулыбался – Серега, друган мой ненаглядный. Куда мы идем ?
- Домой, Витек ! Только давай ножками, не падай…
- А я ? – Галина беспомощно огляделась вокруг.
- Мы здесь, Галочка… - Серега Болотов уже спешил навстречу земляку.
- Серж, я его до казармы. Оставайся с девчатами…
Витька внезапно обмяк и повалился на снег. Пришлось взваливать его на плечи и таким способом перемещаться к казарме… метров четыреста, не меньше.
Положив Витюшку на его койку, я кинулся обратно… Там же Танюшка одна, ждет, волнуется…
- Хорошо успел, вовремя… Забирай Балаганова.
- Неужели блюдечко ? С голубой каемочкой ?
- Точно ! Не дотянул… Машинально.
Тащу Шурикана до казармы. Жарко… В училище ночь, хотя за забором вовсю идет гулянье – и в городке, и по Городской… Еще взлетают ракеты и фейерверки, орут песни…
- Пусти ! Я сам ! – по-чапаевски оттолкнув меня, Шурик самостоятельно двинулся в расположение… Вытер пот со лба. Да, ночка ! Бывает…
Возле входа в казарму Сашка Цветков с Додиком пытаются перетащить через бордюр Серегу Майорова, голова которого уперлась в этот самый бордюр и не дает тащить… Помог.
В отчаянье смотрю на часы. Прошел час, как оставил Танюшку, но разве ребят бросишь ? Надо же, чтобы по-хорошему…
- И где тебя носит ? – Тужила подвел ко мне Татьяну. - Передаю в целости и сохранности. Мы пока тебя ждали все песни перепели и танцы перетанцевали…
- Ну и молодцы ! Спасибо, Володь… А то уж думал, не дождется, обидится и уйдет !
- Да ты что ? Она мне все уши про тебя… Любит. За тебя, дурака, волнуется. А ты… Точно, учить тебя надо. Вот уведу , будешь знать. Я нынче холостой…
- Иди гуляй, Дон Жуан. Ты же в поиске, вот и ищи… А я нашел !
Наш новогодний вечер затянулся до утра. Давно ушли Старчеусы с Дубовскими. И даже Роман Иванович проводив супругу домой, в одиночестве заканчивал наш праздник, продолжая следить за порядком . В общем, все прошло неплохо… Главное, никто не попался. Все чинно-мирно… А разборы полетов потом. Завтра предстоит все убрать, нянек у нас нет, но пока ночь продолжается и у меня в кармане увольнительная до 10 утра…
- Разрешите убыть, товарищ капитан ?
- Да… Без опозданий. Рад был познакомиться ! – Черных улыбнулся Танюшке и попрощался… - С Новым годом !…
Мы сидели у нас дома на диване. Совсем рядом, совсем близко… Я вдыхал волшебный запах ее волос и плавал в блаженстве ласк… Боже мой, как я люблю эту девушку… Было стыдно за себя, что мог когда-то переживать из-за Ирины… К черту ! Не думать ни о чем и ни о ком, только о Танюшке !
- А где же ребята ? Саша и Сергей ?
- Наверное, спят уже… И нужны нам они ?
- Это же твои друзья. И ты говорил, вместе посидим…
- Пусть спят… Нам и без них хорошо, верно ?…
Возле подъезда ее дома нам пришлось расставаться, хотя так не хотелось. Но служба зовет. Сегодня уже первое число и до конца увольнения всего час. Надо спешить… Я побежал на трамвайную остановку, оглядываясь на свою Танюшку. А она махала от подъезда мне рукой..
- Я буду ждать ! Приходи скорей !
- Приду… Обязательно !
ХХХХХХХХХХХХХ
- Товарищ сержант, подойдите ! – властный голос офицера заставил меня оглянуться… Возле здания отдела кадров и строевого стоял невысокого роста майор, в котором я узнал начальника особого отдела. Разговоров об этом отделе ходило много, но единодушно признавалось – к ним не суйся… Целее будешь ! Любая кривая в обход особиста всегда короче прямой, проходящей мимо него… А я шел по прямой… Мимо конторы глубокого бурения…
- Ну, как отгулялось в отпуске ? – с прищуром заинтересованности на меня глядели изучающие глаза старшего офицера… - Да ты не смущайся, я ведь просто хочу познакомиться. Наслышан кое о чем, товарищ Степанов. Угадал ?
- Так точно, товарищ майор. Сержант Степанов – я представился…
- Ну и ладненько… Так как отпуск ?
- Нормально. Отдохнул… Теперь учимся. Я в чем-то провинился ?
- Да нет, просто интересуюсь… Песни Высоцкого хорошо поешь. Говорят, не отличить от оригинала… Я тоже люблю попеть. Конечно, не Высоцкого. В тюрьмах не сиживал, блатной романтикой не восторгаюсь… Ну да черт с ним. У каждого свои вкусы… А здорово ты поддел родное училище «… и полковники в папахах так и шастают. Страшно аж жуть !»
- Ну, что вы, товарищ майор ! Я и слов таких не знаю… Да и в тюрьме тоже не сидел. Так что…
- А ты от тюрьмы да от сумы не зарекайся… Знаешь пословицу ? – в нашем диалоге сквозил мерзкий холодок, неприятный мне. Но прервать разговор не хватало смелости и , главное, давила субординация. Я ведь для него просто курсант, и отмахнуться от особиста, как, например, от командира взвода, навряд ли получится…
- Да, кстати, прошлым летом, когда произошел конфликт со студенческим общежитием, где ты был-то ? – Вот оно ! Дознались… В груди зашевелились мрачные предчувствия… - В лагере… В лагере ты еще успеешь побывать, если не будешь дружить с дисциплиной. Или по крайней мере со мной… Шучу. Но правильные песни я бы тебя петь научил. Ты же скоро на парткомиссии отчитываешься за прохождение кандидатского стажа… И мое слово там не последнее. Ну, так что, будем дружить ? Или поднимем вопрос о несоответствии ? Мне-то все равно, а тебе надо бы подумать… Крепенько подумать !
По мне пробегали волны холодной испарины. Он загонял меня, как того волка, за флажки… Попробуй перескочи. Гневно отвергнуть ? Не выход. Тогда прощай училище… Но принять предложение майора ? А то, что это предложение - работать на особый отдел стукачом, сомневаться не приходилось. Конечно, я сделал вид, что несколько смущен «доверием» органов к своей персоне.
- А ты не сомневайся. Долг коммуниста – бороться за чистоту партии, чтобы ни одна вражина не опоганила наших рядов. Наши деды и отцы завоевали нам счастливую жизнь. Разве мы можем допустить, чтобы все вернулось обратно ? Да и со службой тебе полегче будет. Мы оценим вклад в общее дело каждого преданного человека. А то и направим на учебу в Новосибирск, поедешь в войска нашим представителем… Ну, убедил я тебя ? Будем работать ? – прямой вопрос задан в лоб !
- Да я и так вроде преданный… Боюсь, что это слишком ответственно. Не буду вас обманывать, товарищ майор, я пока не готов сделать столь серьезный шаг. Но я всегда готов по приказу своего правительства…
- Достаточно. Дурак ты или шибко умный… Я так и не понял. Присягу читать наизусть не надо. Проехали… А чем-то ты мне нравишься . Ну, смотри… Надумаешь, заходи. Да, о нашем разговоре распространяться не надо. Просто поговорили и все ! Бывай здоров ! Все, до свидания…
Я отходил от этого разговора весь оставшийся день. На душе было гадко и безрадостно… Неужели я похож на человека, способного стучать на своих товарищей. Как же он мог мне предложить такое ? А я-то чего заволновался ? Нет и все ! … А на сердце тяжесть. Выпрут из училища и… прощай все. Не зря он мне напомнил общагу, ох, не зря ! А ведь кто-то заложил. Кто ?
- А мне тоже предлагали поработать… - Васька Барашкин, с которым после долгих колебаний я поделился своими мучениями, спокойно выслушал меня и подбодрил – Пошли ты их к чертовой матери. Я так и сделал. И что ? Да ничего. Не будут они ни мстить, ни портить твою карьеру. Мы им просто не нужны. Кого им надо, они найдут и без нас. А может, уже и нашли…
- Так про общагу ты думаешь…
- Да ничего я не думаю. Это факт ! Кто-то стучит. Поменьше болтать надо. А тебя он на испуг хотел взять. Правильный ход… Вон уже сколько времени волнуешься. Глядишь, и побежишь к новому другу. С коммунистическим приветом… В общем, все нормально. Успокойся и живи по-прежнему. По совести, значит.
Я скурил еще пару сигарет, успокаиваясь. Вот ведь как бывает.
ХХХХХХХХХХХХХ
Танюшка уехала в Москву… Колбасный заезд. Так называли все поезда, уходящие с периферии в столицу. Неважно, за чем поездка. Главное – из Москвы будет привезено что-то, чего нет у нас… А я уже разволновался. Писем нет вторую неделю, пока я не был в увольнении. Хожу сам не свой, скучаю до воя… Даже полученная увольнительная не радует. Танюшки нет, идти некуда… Зашел домой.
- Сережа, должна звонить тетя Аля из Киева. Не трогай телефон… - мама из кухни дает указания. И тут же трезвон звонка. Снимаю трубку…
- Саратов… Ответьте… - в трубке треск помех и далекий голос. Едва различаю смысл далеких слов… - Мне приезжать ?
- Приезжайте.
- А что еще скажешь ?
- А что говорить ? Поговорим на месте. Как ваши дела ?
- А почему на вы ? Все нормально ?
- Нормально… - молчу в трубку. О чем говорить ? Тетя Аля совсем недавно была у нас… Новостей нет.
- Не хочешь разговаривать ?
- А о чем ? Все вроде в последней встрече рассказал…
- Время заканчивается. Отключаю – телефонистка со станции прервала разговор.
- Кто звонил ? Аля ?
- Да ! – и вдруг понимаю, что звонила не тетя Аля. Танюшка… И я не понял, разговаривая совсем не в том тоне… Ведь я ее обидел, даже не поинтересовался, как она… Вот дурень !…
Дневальный по курсу притащил почту, вызывая счастливчиков к тумбочке по фамилиям. Услышал свою… наконец-то ! Лечу в коридор, уже заранее зная от кого письмо, предвкушая сладкие слова. Точно, Танюшка…
- « Я забыла тебе сказать, чтобы ты больше никогда не приходил ко мне. Не пиши и не звони. Прощай. Таня.»
Перечитываю еще раз, еще… Не понимая, смотрю в листок с тремя ровными аккуратными строчками. Что это ? Как понимать ? В памяти всплыл последний телефонный разговор. За это… Но ведь я не знал, кто звонит… Надо немедленно объясниться. Кидаюсь в канцелярию курса.
- Товарищ майор, разрешите по личному вопросу ?
- Слушаю, товарищ Степанов. Что-то случилось ?
- Да, понимаете, товарищ майор… Срочно нужно отлучиться в город, часа на два. Прошу отпустить.
- Чего ? Среди недели… Вот подойдет суббота – и с богом !
- Но у меня очень важно ! Очень !
- Эх, молодость… Все-то у вас важно. Иди, Сергей, и спи спокойно. Утром выяснится, что все нормально… Не разрешаю ! Кру- гом !
Выхожу в коридор, кусая от обиды губы… Дуб он и есть Дуб. А у меня рушится любовь. Разве ему понять ?
- Володь, я пошел. На поверке прикрой. Мне очень надо ! – объяснил Тужиле происходящее. Вовка понимающе кивал головой. – Ну, я пошел !
- Давай ! Прикроем …
Трамваи еще ходили. Успел на дежурный от «Вишневой». Всего колотило от несправедливости. Ведь я так люблю, так… А она мне письмо ! За что ?
Звоню в знакомую квартиру. Никого… Нажимаю на звонок непрерывно. Щелкнул дверной замок … Танюшка.
- Это ты писала ? – дрожащей рукой протягиваю мятый конверт…Ты ?
За что ?
- Молчи… Раз пришел, то молчи ! Я просто дура …Подумала, что ты…
Мы стояли у раскрытой двери и смотрели в глаза друг друга… Бесконечно любимые глаза… Одновременно шагнули навстречу, руки переплелись… Почувствовал в объятиях свою Танюшку , которая уткнулась в грудь и безмолвно плакала…
- Ну, ну… Не плачь. Бывает. Я пришел и все будет хорошо… - гладил ее по голове, успокаивая и успокаиваясь сам… - Все будет хорошо !
- Любишь ? Только честно.
- Люблю !
До училища километров десять… Два часа ночи. Звук от бегущих сапог отлетает от спящих стен домов и заборов. Сейчас я понимаю, что значит лететь на крыльях. Вот и лечу ! И в каждом шаге – Танюшка… Танюшка…
- Идите спать, товарищ сержант ! Нельзя так, Сергей ! Твой товарищ, Володя Тужилин, честно мне все рассказал. Ты думаешь, я не понял бы что про что ? Эх, молодость… А мне валидол глотать по твоей милости ? Самовольщик…
Дубовский добродушно ворчал в своей канцелярии, прохаживаясь взад-вперед передо мной… А мне теперь что ? Готов принять любое наказание.
- Иди…Я ведь тоже был молодым. И потому нам , молодым, легче понять друг друга. Верно ?
ХХХХХХХХХХХХХХ
Снова весна вступила в свои права. Хорошо ! На занятиях чаще смотрим в окно, чем на преподавателя. Душа рвется на улицу, на которой вовсю расчирикались воробьи, брызжет щедрое солнце и звенят последние капели… Такая тоска эти эпюры Монжа ! Какой к черту сопромат, кульманы и чертежные доски ! Весна...
- В полном составе ! Участвует весь курс и никаких отговорок ! – Дубовский только что озадачил всех нас, скорее приятной новостью. Чего кипятиться ?
- Будем участвовать в спектакле в театре оперы и балета, в массовке… К 30-летию Победы. Будут товарищи из братской Чехословакии. Так что мероприятие политическое, прошу подойти к решению поставленной задачи ответственно. Во всех взводах провести комсомольские собрания, взять на себя обязательство не сорвать важное дело, улучшить политико-воспитательную работу среди себя…
В этом году по особому готовились к Дню Победы. Как же – 30 лет ! Отец, как фронтовик, не вылезал с различных собраний, чествований , вручений наград и памятных знаков… Возле клуба заложили небольшой сквер в память о выпускниках училища военной поры. Планировалось открытие памятника с вечным огнем и привозом земли из городов-героев… Готовились к смотру художественной самодеятельности. Наконец-то и мне доверили выступить сольно. Оценили талант, черт возьми… Будем с Вовкой Тужилиным представлять номер «жонглеры с гирями». Идея, конечно, Вовкина. Исполнение – на мне, Вовка на подхвате и ассистирует…
Кто бы мог подумать, что этот номер окажется коронным и от всего факультета именно мы окажемся на «большой сцене» ?
- Серега, да ты что ? Это же смотрится. Ты слышал, как нам хлопали ? – Вовка донельзя довольный воплощением своей затеи, прихорашивался возле зеркала, приглаживая свои гусарские усики…- Это же успех ! Что еще надо ?
- Да как-то не представлял себя жонглером. Всегда думал, что мое – это песня. И вдруг… Непонятно.
- Ха ! Песни любой сбацает. А с гирями работать только нам с тобой и пришло в голову. И как пришло ! Курсовой смотр – победа, факультетский – успех, училищный – на ура ! Вот увидишь, мы и на округ поедем с нашим номером. А что ? Запросто…
- Давай хоть на городском смотре не опозоримся.
- Я уже все предусмотрел. Форма – белые майки и трико в обтяжку. Серега, друг ситный, да с твоими бицепсами только на «Мосфильм», Тарзана играть. А я ? Я же прирожденный артист… Пластика, походка… В общем, я в ударе. И мое присутствие рядом с тобой – стопроцентный успех ! Хор-р-ош ! – Вовка выкатил грудь перед зеркалом… - Жерар Барре, ей-богу ! Знаешь такого ? «Три мушкетера», классный фильм. Я в отпуске видел… А ты, я смотрю, кроме «Трактористов» не смотрел , наверное, ничего. А еще рассуждаешь. Главное – успеть подзагореть до смотра. Темное в белом – чудо !…
Конец апреля выдался жарким по всем статьям. Училище преображалось внешне. Конечно, не само по себе, а с нашей помощью. На территории возле первого корпуса пересаживали ели, огромные голубые ели, за которыми мы так старательно ухаживали. С утра до вечера, практически все свободное время, мы разворачивали и сворачивали автомобильный кран, с помощью которого наши десятиметровые красавицы перекочевывали на новые места, образуя своеобразный коридор к парадному входу… Жаль было посадок сирени, что росли вдоль училищного забора… Два года мы добросовестно обрывали сиреневые кусты, которые теперь безжалостно вырубались, освобождая место чему-то другому… Возле клуба тоже кипела работа. Надо успеть к 9 мая… Много успеть.
- Подъем в пять. Ломы, лопаты подготовить с вечера по-взводно. Машины с бордюрами подойдут к полшестого… - Роман Иваныч ставил задачу курсу. Мы вздыхали, чувствуя непосильную задачу, которую все равно выполним. Не впервой !
- Курс, отбой !…- мы засыпали, немного завидуя суточному наряду, которому придется полегче в привычной обстановке службы…
Ясное утро весеннего дня. Немного прохладно, но день, уже понятно, будет теплым и погожим… Подошла первая машина с бордюрами, двухметровыми бетонными чушками весом килограмм 250 каждая.
- Начали ! – Лешка Буханцев подошел к заднему борту, подсунул лом под первый… - подходи, не стесняйся. Шесть человек на бордюр… К бою !
- Есть к бою ! – это по-нашему. Раз задача поставлена, она будет выполнена…
- Пошел, родимый… - шесть человек на трех ломах потащили тяжеленную чушку из машины. Потом вдоль дорожки на укладочное место. Выкладываем , ровняем…
- Подходи. Взяли… Пошел !
Таскаем бордюрины уже десятками. Руки сбиты, ноги дрожат от перенапряжения. А надо еще и еще…
- Что, гаврики, устали ? – подошел Паша Орлов, бывший взводный, а ныне помощник дежурного по училищу. Паша всегда отличался отменным здоровьем, благо «мастер спорта» по толканию ядра.
- Устали, товарищ старший лейтенант. Вон уже сколько перетаскали. И конца не видно…
- Сочувствую… Ну-ка дай курточку – Паша взял у Славки Дегтярева рабочую спецовку, подложил под торчащий с кузова бордюр и, упершись плечом, поднял и вытащил из машины. – Куда нести ?
- Сюда, сюда… - пораженные Пашиной силищей, мы кинулись к нему на помощь, но он, пошатываясь под огромной тяжестью, самостоятельно дошел до места… - Принимай !
- Вот так, гаврики ! А вы устали… Давайте парни, немного осталось.
- Ага, начать и кончить !
Паша ушел в обход территории, мы немного покурили, давая отдых рукам и ногам…
- Степ, а ты так сможешь ? – Казбич, как и все мы, сраженные увиденным, решил не отставать от бывшего командира. – Попробуй, Серега ?
- Чего пристал ? Я устал. Какие подвиги Геракла ? Тут вшестером-то уже язык наружу и пупки развязываются… Только ради тебя. Устроили цирк «Шапито»…Курите пока. - не люблю, когда упрашивают.
Вот уж время молодое. Я, конечно, завелся не меньше Сашки. И попер эту глыбину на себе, вдавливающую меня в асфальт, как пресс… Перед глазами хаотично бегают белые точки, дыхание сводит от напряжения… Сбросил на мягкую землю бордюр, который наполовину провалился под своей тяжестью.
- Ну, вот исчезла дрожь в руках ! Теперь наверх !… - запел, довольный сделанным.
- А говорим, сил нет. Еще как есть ! – Лешка Буханцев поднялся со своего места и , взяв лом, направился к машине… – Продолжим, славяне !…
В училищном клубе продолжается смотр самодеятельности. Номера принимают представители отдела культуры от города. Народа в зале полно. Там же и Танюшка, приглашенная мною на просмотр. Мы уже отпели в составе хора, подхватывая припев у солистов – Игоря Кириченко, Сереги Мартынова со второго курса и Женьки Желтова. Хор у нас отличный. Самому нравится…
За сценой с Вовкой быстро переодеваемся в белые майки и трико.
- Е-мое, гири не высохли… - Тужила держал в руке одну из 24 кг гирь, с которми нам предстояло выступать. – И зачем красили ? Красиво , конечно, но липнут.
- Да это ты все… Красим, красим… Вовка Илюшенков «кузбаслаком» с вечера покрыл, который только завтра подсохнет. – я с сомнением повертел гири… Точно липнут. А нам жонглировать. Перестарались…
- Может, старые возьмем ?
- Не успеваем, Володь . Вот-вот объявят.
- И ладно ! Не чемпионат мира. Самодеятельность… Пусть сами попробуют…
Со сцены объявили наш номер – « Жонглеры с гирями. Курсанты Степанов и Тужилин. Третий курс». Заиграла музыка ВИА, отделенного от сцены занавесом. «Арлекино… Арлекино…»
- Ну, пошли ! Авось проскочим…
Мы выходили с разных краев сцены, неся на вытянутых руках гири, сходясь на середине… Зал встретил восторженным гулом. Зрители, в основном свои… Мы в авторитете.
Под такты музыки начали синхронно жонглировать гирями в различных плоскостях. Да, липли к рукам. Неприятно, можно уронить. Вот дернул черт, покрасовались… Музыка сбавила темп. Вовка поднес мне свои гири. Взяв в каждую руку по две , стараясь попасть в музыку, поднимаю на грудь и в такт, выжимаю вверх… Еще разок ! Пока идет хорошо. Опять берусь за дужку, поднимаю вверх дном. На плоское дно первой гири Вовка ставит вторую… Поехали ! Зал разрывается от криков… Зрители довольны, а у меня нехорошее предчувствие… «Крест» прошел тоже неплохо… Сейчас основное. Повернувшись лицом друг к другу, начинаем с оборотом перебрасывать гири друг другу, расходясь по сцене… Чем дальше расходимся, тем красивее полет через сцену чугунных чушек… Очередной перехват, пронос между ног, бросок… И чувствую, как прилипшая к ладони гиря, не довернувшись, пошла к Вовке боком… Вторая рука уже принимает следующую. А от Вовки слышу грохот упавшей на пол гири. Роняю свою. От сотрясения пола у музыкантов, видимо, выскочила вилка из розетки . Музыка смолкла и только барабан дробит…
- « Посмотрите, вот он без страховки идет. Чуть левее наклон – упадет, пропадет… Чуть правее наклон – и его не спасти ! Но зачем-то ему очень нужно пройти четыре четверти пути !»
Почти прошли ! Хватаю упавшую гирю… Вовка уже в своем конце сцены. До него метров десять… Бросаю… Опять прилипшая к ладони гиря, не довернувшись, ушла дном вперед… Провал ! Полный !… Грохот ! Полы-то целы ? Внезапно гаснет свет. Наверное, что-то не выдержало еще… Зал ревет от смеха и от восторга… Я так думаю…
- Отлично ! Серега, здорово ! – Вовка обнимал меня за сценой – Удачно вышло с падением. Вроде запланировано… И музыка и свет ! Как по писаному ! Ну, что я говорил… Полный успех !
- Володя ! А не тяжело было ? У вас хорошо смотрелось… - Вовку уже окружали девчонки из танцевальной группы, увлекая его от меня…
- Девочки, автографы раздаю по четвергам… - Вовка уже был в своей стихии девичьей славы…Успел обернуться ко мне. – После поговорим! Сейчас я буду занят… В зените славы мне не до мелких разборок…
Оставшись один, собрал гири… Чего они нам принесли ? Успех или провал ? Я так и не понял. Надо будет узнать у Танюшки…
Курс бодро бежал мимо первого корпуса по обновленным дорожкам, как всегда по-взводно, подгоняемый неутомимым старшиной Соловьем Михалычем.
- Р-р-р-а-з ! Р-р-р-а-з ! Раз ! Два ! Три !… Направляющий шире шаг !
- Паровозом… Марш ! – одну ногу в беге на носочек, второй – строевым… Носочек, строевым… Чух-чух-чух…- тоже зарядка… Развивает чувство ритма.
Форма одежды № 2… Значит, с голым торсом. Вспоминаю разговор при первой встрече с Танюшкой…А ведь год прошел. Даже не верится… Представил картину нашего бега … И все равно смотрелось бы неплохо… Молодые загорелые тела, мускулистые торсы, крепкие руки… Да хоть голышом беги, все равно молодость – это красота ! В любой одежде, тем более без нее…
Возле клумб со шлангом в руке, очень здорово напоминающий Пифа из детских сказок, Серега Болотов поливает цветы. Вид серьезный, сосредоточенный… Задание, конечно, не государственной важности, но все же поставлена самим старшиной, а значит должна выполняться на полной отдаче, особенно, когда сам старшина контролирует выполнение…
- Молодец, Болотов ! Старайся !
- Всегда готов ! – Серега по-пионерски сгибает руку в локте и подносит в салюте к голове, пропуская курс мимо себя…
К родному взводу Болтик не равнодушен и старательно обливает нас из шланга. Особенно достается Бышеву, который окатывается с головы до ног. Чертыхаясь, Серега смеется… К концу зарядки высохнет.
- Дачник ! Давай поменяемся ?
- Бог подаст ! – Болотов притворно осеняет нас православным крестом…
Удачная работенка выпала, повезло Сережке. Уже вторую неделю по вечерам и вместо зарядки он поливает цветы.
И вторую неделю на вечерней поверке слышится
- Курсант Болотов ?
- На территории. Поливает цветы…
Пару раз, просыпаясь среди ночи, замечал, как Серж в спортивном костюме бесшумно появлялся через открытое окно в расположении …
- Откуда ?
- Оттуда… - Серега кивал головой на окно и заваливался спать. Вставать ему на час раньше. На полив…
Мы все знали, даже Лешка Буханцев, что Болтик по вечерам смывается через забор к своей Нинель на свиданку. А кто схватится ?… Конечно, завидовали ! Лафовая работенка ! Чего говорить, повезло парню…
- Подтянись ! Курс – бегом ! – и длинная гусеница курса, колыхаясь в беге, скрывается за поворотом…
«… Выйду на улицу, выйду на село. Девки гуляют и мне весело !» - Сметанников в шитой русской рубахе разворачивал душу на сцене Театра оперы… Мы, как и обещал Дубовский, стояли за кулисами в готовности к выходу в массовке. В костюмерной театра нас переодели, выдали бутафорские винтовки… Скоро наш выход. Будем изображать 45 год… Уже не первый раз на этой сцене. Все знакомо…
- Не суетитесь! Ваша задача – создать фон - режиссер-постановщик юбилейного зрелища долго нас не инструктировал. И так все понятно.
Ждем… Вот уже представление движется к славной Победе…
« Значит нам одна дорога, значит нам одна дорога…
Берлинская улица… На Запад нас ведет !…
С боем взяли мы Берлин, город весь прошли…» - это сигнал !
Вываливаем на сцену, занимая места у декораций. Машем винтовками, как учили… Сбоку выскакивают девчата в солдатских юбках и пускаются в пляс. Пришлось податься вперед, освобождая место под развеселые пляски. Стою, машу ружьем в драной шинели и облезлой каске…
- Не стой истуканом… - мимо проносится дивчина – Пляши ! – это как приказ.
Я уже чуть ли не первом плане сцены, под ногами прожектора рампы. Из зала вижу красный огонек снимающей телекамеры… На телевидение снимают. Как же – чехословацкие друзья в зале ! Шибаев развернулся на всю катушку… А тут , вот он - я … Попал, как кур во щи !
Начинаю притоптывать ногами, постукивая в такт пляске по полу прикладом…
- Шевелись ! Шевелись ! – меня откровенно толкают в спину. Видимо, я не вписываюсь в сцену… Тужилу бы сюда !
Эх, была не была ! Присел, выкинул в сторону ногу… В детстве вроде неплохо ходил вприсядку… Ну, кто меня осудит ? Пошел выкидывать коленца… А вроде и ничего…
- Ой, Сережка, мы так смеялись. Особенно, когда ты в пляс пошел. Думали и здесь ты номер специально готовил. А нам не сказал. Хорошо по телеку рассмотрели, что это ты. А смотрелось натурально, даже жизненно… - Танюшка при встрече комментировала мое выступление на Большой Сцене. Да, нынешний май просто вывел меня в артисты всех жанров…
ХХХХХХХХХХХХХХХ
В летних лагерях наша артистическая карьера продолжилась… Приехала съемочная группа Министерства Обороны. Снимать фильм «Действия стартовой батареи в бою» по книге, учебному пособию для Ракетных Войск СВ, написанную под общей редакцией начальника первой кафедры полковника Разуваева… Мы-то по его книгам уже учились, осваивая теоретическую тактику по двум книжкам в серых обложках - «Действия частей и подразделений ОТР» и «Действия частей и соединений ОТР». Очень грамотно отработанный материал дополнял «Наставление по ведению боевых действий» часть третью… Ну, фильм фильмом, а нам надо было учиться на ракетчиков, а не на артистов…
- Тротиловая шашка при умелом использовании – грозная сила… Вот смотрите. На вид как бы кусок мыла весом четверть кило. Стандартная шашка с дыркой под детонатор. Делаем связку… Вот таким образом. Расчет взрыва мы с вами делали на прошлом занятии, когда минировали мосты… Не забыли еще ? – отец, полковник Степанов - старший преподаватель кафедры тактики, собрав нас в кружок, умело вставил в капсюль-детонатор огнепроводный шнур, обжал плоскогубцами, большим и указательным пальцем сдавил кончик шнура, готовясь запалить. – Детонатор сам по себе уже опасен. Тетрил, гремучая ртуть, бертолетова соль… Сапер ошибается один раз в жизни. Запомните ребята… Ну, может два… И то – первый раз, когда женится… « Кто играет с динамитом, тот домой придет убитым…». Это вам не игрушки… Курсант Дегтярев ! Подготовьте детонатор к применению.
Славка аккуратно повторил то, что нам продемонстрировал батя, снарядив тротиловую шашку и закрепив ее на стволе старой березы. Задание поставлено – в какую сторону березе упасть, на какой высоте обломиться…
- Молодец ! Сделано…- связка шашек проверена. Можно рвать.
- Головку спички приложи к концу шнура, а теркой в таком положении черкани… Никакой ветер не страшен, особенно , если под рукой нет спецсредств для подрыва… Зажигай !
Славка черканул коробком по спичечной головке. Пшикнув, бикфордов шнур пошел с дымком гореть… Дымок продвигался по шнуру к капсюль-детонатору, а отец спокойно курил свою «Новость»…
- Ну, пошли ! – он затоптал окурок и не спеша направился в безопасную зону. Мы потянулись за ним, невольно оглядываясь на укорачивающийся шнур. А если рванет ? Я вспомнил, как в детстве на занятиях в отцовом батальоне, мы сидели в окопе, а он спокойно зажигал короткие шнуры от раскуренной сигареты и выставлял толовые шашки на бруствер… Я уже тогда понял, что расчет времени – это расчет жизни. Потом эти шашки одна за другой бросались в овраг, где с интервалом ровно в три секунды одна за другой взрывались с оглушительным грохотом… Я был уверен в его спокойствии, хотя шипенье за спиной немного волновало.
- Ложись ! – мы повалились на землю, продолжая наблюдать за местом подрыва… Вначале в черном дыму исчезла вся средняя часть березы, потом по ушам со звоном долбанула ударная волна. Береза упала по расписанию…
- Молодец, товарищ Дегтярев ! Красиво отработал… Теперь займемся подрывом бетонной балки. Достали «Наставление по подрывным работам»…
Занятия по инженерной подготовке проходили весь лагерный месяц. Мы минировали и разминировали, взрывали, делали проходы в минных полях… Протыкали почву длинными щупами в поисках мин и катили по дорогам на ДИМе. Делали из гранат - подручного взрывного материала солдата, мины-ловушки, растяжки и «сюрпризы». Собирали из комплектов КВС инженерные сооружения и долбили в каменистом грунте капониры под технику после отработки траншейных машин БТМ и МДК… У отца был большой опыт. Еще с войны. Я тайно гордился им, зная с каким уважением к бате относятся товарищи. Да, в поле – это тебе не на кафедре бумажки перекладывать…
И все же главное в нашей лагерной жизни – боевая работа по специальности. Нам вплотную пришлось заняться тем, на что учились. Три года учили высшие науки, в надежде применить их на практике. И вот, наконец-то !
Теперь уже по утрам, выходя из полевого парка, пусковые установки рычали для нас. Они уходили на позиции, подготовленные нами, становились на точки, выбранные нами, выполняли задачи, отработанные нами… Наверное, курсачи младших курсов тоже завидовали нам, как когда-то мы, вслушиваясь в рев пусковых … Опять палаточный городок, соловьи в березовых рощах. Три года – срок небольшой. А как же мы все изменились. Теперь женатики не были новостью на курсе и их рассказы о детишках воспринимались, как обычные… Бриться уже приходилось по два раза на день, отстаивать право на ношение усов… Кстати, только Вовке Тужилину старшина дал «добро» на усы. Они ему действительно шли… Усатому и флаг в руки !
- Значит так. После развода на занятия я спокойно исчезаю. Отрабатываем третью задачу в капонире, не хватятся… Пока стрелу задерут, да отведут, я уже смотаюсь. Здесь рядом. Прошлым летом я там молоко брал у девчат… Да не гогочите ! Коровье молоко, конечно… несерьезные люди какие-то ! Они еще тогда мне предлагали… Да не ржите, паразиты ! Водку, водку они мне предлагали. Но мы-то в прошлом годе молодые, зеленые… А нынче вечерком, да под хорошую закусь… В общем, готовьте харч, остальное я беру на себя…
На это лето пришлась дизентерия и желтуха. Жара стояла страшная. Пили только кипяченую воду, таская фляги с чаем под приказом . Не хватало карантина… А ведь запросто могут посадить. В санчасти уже с десяток первачей с толчков не слазят… Пронеси, господи ! Вот кое-кого и проносит…
- К бою ! – как же это уже стало привычным. – Есть к бою !
Проводящий занятие по выполнению задачи № 3 полковник Орлов (много у нас в училище Орловых…), в полушерстяном полевом обмундировании, весь исходит потом. Полевые занятия- это сама демократия. В моем понимании… Поэтому он прощает нам отсутствие ХБ под черными комбезами. А самому приходится жарится в ПШ, обтянутому портупеей и фуражке, ежеминутно вытирая грязным носовым платком пот с лица…
Пусковая зашла в двухаппарельный капонир, вырытый в долбанном каменистом грунте, пыль от которого постоянно скрипит на зубах, покрывая лица грязной маской… Можно прямо с бруствера капонира шагнуть на пусковую, которая, как и мы, покрыта пылью и страдает от жары…
Подмигивающий Чужилла всем своим видом показывает – задача выполнена. Для верности похлопывает по 700 граммовой фляжке на ремне…
- Товарищ курсант ! Дайте попить воды… - Преподаватель обратился именно к Вовке, который как назло крутился рядом, показывая всем, что он на месте.
- Пожалуйста, товарищ полковник ! – Володька, изменившись в лице, снимал с ремня флягу… Мы влипали серьезно.
- А может мою… - Лешка Буханцев уже протягивал фляжку в брезентовом подсумке… Кажется, спасены !
- Спасибо ! - Орлов принял от Лехи флягу, вылил оставшийся в ней глоток на платок и смочил шею… - А вода-то закончилась. – он вновь повернулся к Вовке …
Всем взводом мы наблюдали, как Орел отвинтил крышку и, запрокинув голову, высосал полфляги… Аккуратно завернул крышку, вернул Вовке…
- Спасибо, товарищ курсант ! Продолжаем стыковать стол. Первый и четвертый ! Вывернуть заглушки опорных пят…
Занятие продолжалось. С разинутым ртом Вовка непонимающе стоял возле рубки оператора, откуда на него сурово глядел Васька Барашкин… Эх, доверили козлу капусту… Вовка аж руки приложил к груди. Братцы, да точно водка ! Я что, зря отмахал бегом по этой жаре пять километров за полчаса… Мысленный диалог прервался.
- Ввернуть ветровые болты до упора. Вывернуть на три оборота ! Расконтрить тарели… Ослабить гайки разъемов Ш-37, 38 на пол-оборота!
- Есть ввернуть ветровые…
- Поднять ракету !
- Есть поднять ракету ! – я нынче был первым номером…
Стрела, повизгивая выходящими штоками телескопического гидроподъемника, пошла вверх…
- Есть отрыв Ш-39…
- Проверить давление ! Заправить ракету воздухом. СПО на пуск !
- Есть …! Есть… ! Первый готов ! Четвертый готов !
- Установить магнитные уровни !…Товарищ курсант… А где этот ? А… Товарищ курсант, дайте флягу… Что-то сегодня жарковато !
Несчастный Вовка вновь подает флягу и вновь на глазах у всех Орлов пьет… Отдает. Вовка не может поверить… А нам понятно. Всучили девки Вовке воду… надо было попробовать. Нет, все товарищам ! Ладно, достанем в другом месте… Вот бы влипли.
- Ввернуть ветровые до упора. Законтрить тарели…
- Приоткрыть захваты ! Открыть захваты ! Опустить стрелу…
- Оператору – положение ключа «ГИ». Провести проверки !
- Второй и четвертый к первому… Есть арретир !
- Навести ракету ! Второй угломер… Ключ в боевое!
Вовка, никому не нужный, печально стоит в сторонке, задумчиво почесывая стриженный затылок… Переживает… И главное – девки обманули ! Провели как пацана…Это его-то !
- Все от колодки разъема ! Заправить ракету пусковым…
- Контроль наведения… Закрепить кабели и шланги на пуск !
- Убрать приборы наведения. Вывернуть ветровые. Расчет – в укрытие !
- «Бобер» выполнил… Есть готовность системы управления… Выстрел !
- Есть «выстрел»! Есть запуск «ДУ»!
- Пуск нормальный ! Отделение к агрегату ! Смотать выносной !…
Конечно, задача учебная, ракета стоит на столе. Солнце в зените нещадно палит через пилотки и шлемофоны. А здорово ! Боевая работа !
Давимся пылью в окопчике пуска. Задача отработана. Сейчас Орел проведет разбор и опять сначала…
- Ну, вот и хорошо ! Перекур десять минут. Дайте, товарищ курсант, испить водицы…
Нам уже безразлично. Воды хватит. Ну, Вовка ! Вечером посмеемся… Добытчик хренов ! Полковник спокойно добивает Вовкину флягу…
Меняемся номерами. Теперь я НРНР- начальник расчета наведения ракеты… Ухожу к своим приборам… 8Ш18. Учеба продолжается.
- Агрегат в исходное ! Готовность №3 ! К бою !
- Есть к бою !…
После отбоя, стараясь не шуметь, при свете фонарика прямо в палатке раскладываем закуску на «Красной звезде». Участвуют все, даже Лешка Буханцев и Витек Коровин… Ничего не поделаешь, коллектив !
- Потихоньку ! Да не булькай !
- А я по «булькам» разливаю… - Васька Барашкин в этом вопросе точен. Глаз- алмаз, нос – ватерпас ! Тем более, бутылка его…
- Так , мужики… День прошел ! – Леха завел тост…
- И хрен с ним ! – подхватываем вполголоса хором… По первой.
- А Вована осудим ?
- У-у-у…Гад ! – дружно тянем осуждение. Так надо…Под вторую.
- Володь, не обижайся ! С кем не бывает…
- Да ладно… Обидно не за себя… просто ! – Вовка достал свою флягу. отвинтил крышку… - Братцы ! А ведь там водка. Самая чистейшая…
- Не бреши !
- Гляди… - Вовка выливает оставшееся содержимое в крышечку от фляги и поджигает спичкой… Синее пламя фитильком поднимается вверх…- Водка…Или первач… Ишь, как горит ! А вы на меня гад, гад… Сами вы… Товарищу не поверили !
- Так выходит, Орел всю нашу водку вылакал втихаря… Ну, нет слов ! Ай, да полковник ! Умница ! За него, настоящего гусара…
Мы ржали во весь голос. Вот это здорово ! Это надо уметь… Приклоняемся !
ХХХХХХХХХХХХ
- Да и я, сынок, не всегда поварихой-то была. Эх, молодость , молодость моя ! Вспоминаю, ухажеры-то справные были… офицера тоже. Хвостом крутила, как хотела. Все мои были ! Чего греха таить… По секрету – в свое время в меня столько наспускали, что тебе столько компота выпить за три года не довелось. Во как ! Да, было времечко.. – пожилая повариха, с которой мне пришлось дежурить в этот наряд по столовой, печально подперла пухлой рукой подбородок… Что грезилось, неведомо…
- А ты от наших девчат нос-то не вороти. Не надо. Думаешь, поварихи, так дуры безграмотные. Нет, сынок, мы еще такого форсу напустим… Куда там институтским ? Вон гляди, Катюха пошла… Пава, чисто барыня… Холеная, сытая ! Мечта поэта, как говорил один мой старый знакомый. Ядрена баба, ох, ядрена… Скажу откровенно, невест надо искать поближе к «общепиту». Всегда сыто-пьяно и нос в табаке… С такой жинкой не пропадешь. И чистые как стерильные полотенца… Два раза за месяц на проверку. Никакая зараза не затаится…
Я слушал намекающую болтовню бывалой сводни, смеясь про себя. Веселый нарядец подвернулся. В лагерную столовку приехали практикантки из «кулинарного техникума». Девчонки, как на подбор… Аж скрипят от переполнявших сил. Кровь с молоком! Поглядывают откровенно… Наши курсовые «коты» уже облизывались, покручивая усы… А кто у нас усатый – знает каждый !
- Хватит лясы точить ! Пойдем, дежурный, пройдемся по варочному цеху. – необычно серьезный сегодня дядя Коля, был как стеклышко трезв, что было на него не похоже. Может, пить бросил ?
- Вот здесь непорядок, надо прибрать. Соли на колоду в рубочной подбросьте. Минтая в воду на разморозку. В пять утра начнем закладку в котлы, а у вас воды еще не налито…- старший повар сердито выговаривал мне, как дежурному по столовой… - Девок, что ли не видал ? Ла-ла… Всыпать бы вам по первое число, бездельники ! Куда не заглянешь, вокруг девчонки пара сальных рож… Тьфу !
- Дядя Коль, чего сердишься ? Все будет в ажуре, честное слово ! Первый раз что ли ? А ребята молодые. Потреплются, но дело сделают. Не переживай !
- Не переживай, не переживай… Мне людей кормить завтра, а они… Эх, молокососы ! Дело они сделают…Не проспи закладку.
Дядя Коля ушел, а я продолжал хождение по столовой, проверяя готовность к ночи. Кругом был порядок, придраться не к чему, По телефону доложил дежурному по лагерному сбору, отпустил наряд спать.
- А нам тоже уходить ? – игриво на меня глянула чернявенькая Катерина. – Мы и не спешим… Такая тоска на улице. Луна… Соловьи маются. - Не дождавшись моего ответа, притворно потянулась, демонстрируя притягивающие упругие груди под обтягивающей кофточкой… - Ох, скучные вы курсанты. Или холостяков нет ? Кто бы приголубил ? Я бы постаралась… Ха-ха-ха…
- Шагайте, шагайте… В четыре утра чтобы, как штыки – напускаю на себя суровость. Еще останутся, что буду делать ? Вопрос, конечно, интересный… Но для себя уже давно решил – кроме Танюшки никого ! Боялся, что ребята набегут… Не хотелось бы !
- Ладно, тюлень ! Не тронем, не бойся ! Дай хоть закурить ! – вторая из смены молодуха мягко привалилась грудью к моему плечу, потянувшись якобы за сигареткой…Да, выдержать трудно ! Пронеси, нечистая сила !
- Все, девчонки ! Спокойной ночи… - чуть не силой выталкиваю их на крыльцо и закрываю на засов двери… - Фу, доконают такие наряды…
Прошелся по пустой столовой еще раз. Третий час ночи… Улегся на топчан в дежурной комнате. В голове крутятся обрывки фраз, эпизоды дня… Контролирую в мыслях сделанную работу – масло расфасовано, пшено перемыто, мясо рассортировано… Спать… Откуда-то сверху падает яркий светлый луч, рассекая окружающую темноту… «Есть раскрепить фитинги!»… МАЗ, огромными колесами подминая кустарник, мчится на точку пуска… Я падаю в окоп, полный по колени жидкой грязи, укрываясь от фонтанов взрывов и падающих сверху кусков земли… Война !… и заползаю в землянку… Звенящая тишина, медленная музыка с колокольчиками… В луче яркого света в белом подвенечном платье кружится в танце моя Танюшка… Взлетают мохнатые белые голуби, кружась в столбе света… Как красиво ! Я тяну руки к Танюшке, а она в свету не видит меня, но тревожно оглядывается на мой голос… Товарищ сержант ! Товарищ сержант ! Четыре часа. Пора вставать…
Открываю глаза. В окно пробивается серый рассвет… Меня тормошит за плечо рабочий по столовой, курсантик с первого курса…
- Четыре часа, товарищ сержант. Вы просили разбудить…
- Да, да… Молодец ! – сажусь на топчан, сгоняя остатки сна. Пора за дело. – Дядя Коля пришел ?
- Нет еще. Спит наверное. Валерка бегал, никто не открыл. Скоро подойдет дежурный по лагерю на закладку продуктов…
- Ладно, справимся сами. Подымайте поваров…
Столовая оживала. Загремели кастрюли, где-то полилась вода… Обычный наряд… В хлеборезке загорелся свет… Начали !
- Товарищ капитан, во время моего дежурства происшествий не случилось. Разрешите начинать закладку продуктов ?
- Начинайте ! – Черных внимательно смотрел, как в кипящую воду вывалили порционное мясо, предварительно взвешенное на гиревых весах, косясь на ладно сбитых молоденьких поварих…
- Ой ! Рятуйте ! Помогите ! Кто-нибудь… Ой! – в подсобке надрывалась тетка Настя, вчерашняя моя собеседница…
Мы кинулись на отчаянные крики, со свету не видя, что стряслось. Пожилая тетка сидела на полу и , причитая, показывала рукой в угол… Вначале показалось, дядя Коля, стоя на табурете, ввинчивает перегоревшую лампочку. Но почему-то неестественно опущены руки… Что он там делает ?
- Да повесился он ! Ой, мамочки родимые… Рятуйте !
- Что ? Сержант, вызывайте фельдшера…
Я заметался, пытаясь выполнить команду. Но, в конце концов, вместе с Черныхом, подхватив дядю Колю, вынули его из петли. Вынесли в коридор и уложили на топчан…
- Где фельдшер ? – Черных пытался делать искусственное дыхание…
- Ну-ка… - прапорщик-медик, оттолкнув нас, с усердием взялся за дело. – Гиблое дело. Он уже часа полтора как отошел…
Мы молча сняли головные уборы… Вот так. И нет человека. Почему ?
- Все ! Никакой паники. Продолжайте готовить завтрак. Я доложу начальнику лагерного сбора. Работайте, работайте…
А дядя Коля безмолвно лежал на топчане, сложив усталые руки… Рядом, с ужасом поглядывая на отца, столбом стоял шестиклассник Вовка, сын… На летних каникулах он всегда жил с отцом в лагере… О беде почему-то все узнают быстро…
ХХХХХХХХХХХХХХ
- По караулам шагом марш ! – дежурный, после вручения пароля, развел суточный наряд по местам службы…
- Равнение на право ! – повернув голову в сторону дежурного и его помощника, рублю строевым… За мной, по-сменно, грохочет сапогами состав полевого караула. А уже за нами внутренний наряд, парк и техническая территория, рабочие по столовой…
Быть начкаром стало рутинной работой… Сколько раз уже и летом, и зимой мне доводилось нести караульную службу. Караулка – дом родной… Даже здесь, в лагере.
В небольшом кирпичном здании караульного помещения быстро разбираемся по сменам… Служба, конечно, на первом месте. Ее никто не отменял, поэтому первоочередно - смена постов, назначение бодрствующей и отдыхаюшей смены… Доклад дежурному по лагерному сбору… «Сдал !»-«Принял !»… Поздний ужин после смены постов… Можно отдышаться, послеразводные мероприятия завершены !
Постов всего два – парк боевых машин и техническая территория, где на контейнерах 2Ш3, укутанные гермоукупорками лежат учебно-боевые ракеты…
Часа в два ночи в караулке звонок от входной двери…
- Кого черт принес ? Помдеж только смену гонял по вводным… Козлевич, посмотри !
- Бойцы с ДОУПа в количестве двух… – выглянув за дверь доложил Серега Козлов.
- Чего надо в такую темень, братишки ? – выхожу к калитке, разглядев знакомые лица солдат-срочников, с которыми неоднократно совместно работали в поле…
- Да понимаешь, брат, беда вот у него. – вихрастый сержантик с расстегнутым воротом гимнастерки ткнул рукой в сторону долговязого солдата – водителя «грозной боевой» машины 8Т311, пожарки, одним словом… - Жена у него в Рыбушке рожает… По подсчетам, вроде сегодня. Надо бы помочь…
- Чего помочь ? Рожать что ли ? Так ты не по адресу. Это к медикам !
- Да погоди ! Машину надо… Мы быстро сгоняем. Туда-сюда… !
- И на губу ! Гонялы… За самогонкой что ли собрались ?
- Мы серьезно… Она ему жена, а я – брат жены… Свояк, кажется… Без брехни. Выручай ! Мы только узнать. Ну, полчаса… Мы же вместе на занятиях пашем. Ты же нас знаешь… Не подведем. Ну, сержант ?
Я задумался, хотя думать в данной ситуации не полагалось… Парк под охраной, без ведома дежурного по парку и дежурного по лагерному сбору ни одна машина за ворота выйти не может…
- Сержант, выпусти ! Полчаса… Светка-то и так маялась, тяжело переносит, а он вот совсем извелся… Полгода служит всего, в увольнении даже ни разу не был, не то, что в отпуске… Выпусти машину, а ? Под мою ответственность…
То, что куда солдата не целуй, у него везде задница, истина прописная. Эту истину нам вбивали в голову даже наши сокурсники - бывшие срочники… Никогда не идти на поводу у солдата – первая заповедь командира… А тут ?
- Нет, товарищи бойцы. Шагайте пешком, если есть желание… А машину выпустить не могу. Служба !
- Ну ты гад ! Тебя как человека просят… Понимаешь ? Как человека…! – сержантик аж затряс забор караулки… - Ну, пойми… Без обмана !
- Серег, может выпустим ? Здесь же километров двадцать… Пехом не успеют к подъему… - Сережка Козлов смотрел мне в глаза. – Давай выпустим. Не врут парни…
- Ну, и шли бы к командиру, писали рапорта… Я-то при чем ?
- Степа… Выпускай ! Это по-человечески… Они не подведут…
Я качал головой, раздумывая… По-человечески ? А мне каково, если что… Кто меня прикроет… по-человечески. М-да…
- Пошли, сердешные ! Машина-то на ходу ? МАЗ дать, сами понимаете не могу…
- Да мы на обмывщике. Скоренько… Не подведем, ей-бо…
Ночной парк встретил окриком часового « Стой! Кто идет ?»
- Начальник караула со сменой…
- Что-то рано… Начальник караула ко мне, остальные на месте…
Я оглянулся на здание КТП, где должен находиться наряд по парку. Объяснил Сереге Петрухину, стоявшему часовым, ситуацию…
- Ладно. Выручим… Наряда по парку нет. Ушли с вечера в расположение, после сдачи под охрану. Так что все тихо. Под трибунал вместе залетим, если попадемся… Все же нарушение и какое ! Ты – начкар, я – часовой…
- Ребята, да вы не сомневайтесь. Если попадемся, скажем, что сами угнали…
- Да уж помолчи. Заводи тарантайку. Да не шумите, как оглашенные. Времени даю два часа. Туда и обратно. Давай !
Петруха отворил запасные ворота… Урча отлаженным мотором, ЗИЛок укатил в темноту… На косогоре вспыхнули фары, освещая дорогу… Шум машины затих вдали.
- Ну, дураки мы или как ?
- Поглядим. Дело сделано…
Медленно тянулось время нынешнего караула. Я уже скурил полпачки «Примы», поминутно вслушиваясь в темноту – не идет ли машина… Пока тихо. Опять гляжу на циферблат своих «командирских»… Прошло два часа. Произвел смену часовых. Машины нет… Только бы не пришел с проверкой дежурный… Засечет !… Звонок по телефону.
- Как у вас дела ? Порядок ? - капитан Гордеев, дежурный по лагерю, выслушал мой ответ в трубку. – Ну и ладненько ! Степанов, ты там черкани за меня проверочку часика так в четыре… Давай, бди !
- Стараюсь, товарищ капитан !
На востоке уже совсем светло. Подумалось – «Если придет машина, то уже и фар включать не надо…» . Вот она – задница ! Да еще не подмытая… Заполучи поцелуйчик , товарищ сержант, как сам захотел… Дурак ! Поверил…
- Едут ! Степа, едут ! – с вышки часового махал руками Козлевич.
Я бегу к запасным воротам парка, раскрывая их настежь. Обмывщик с бойцами и какой-то теткой в кабине заруливает на место стоянки… Хлопают дверцы…
- Прибыли ! Успели прямо к больнице… У Светки-то схватки начались, вот и ждали, чем дело кончится… Дочка у него ! – Сержантик ткнул кулаком в плечо свояка, блаженно улыбающегося…
- Поздравляю ! А мы тут переволновались…
- Ну, я же говорю, схватки начались…
- Да ладно ! Хорошо, что хорошо кончается… Шагайте !
- Погодите, сынки ! Я вам тут гостинчики… Вот пирожки, мясцо… Бутылочку… Ну, не отказывайте старухе… Я бабка вон энтого длинного… Папаши, вроде как… Спасибочки за доброе дело, уважили… По-людски… Армия-то наша народная… Слава те господи! Буду просить командира-то вашего Пашку на побывку… Отец как никак…
- Давайте, давайте… Парк под охраной, а они тут с бутылочками. Шагом марш ! И никаких разговоров !
- Строг, сынок ! Ох, строг… Так с ими и надо… В строгости, значит…А жинку-то твою как звать ? Татьянкой… Нехай здоровья ей на сто лет… И деточек здоровеньких… Нехай… Вот и правнучку назову Татьянкой. Пущай знает, кому именем обязана…
Выпроводив из зоны своей ответственности словоохотливую бабку с ее внуками, наконец-то улегся на топчан отдохнуть… Эх, нарядик выдался. А дело доброе сделали. Где это зачтется ? Только не в Уставе Гарнизонной и Караульной службы…
- Ну, вот ! И делов-то… Покурим ?
- Давай ! – распечатываю новую пачку «Примы», пуская сигареты по кругу…
- А ведь струхнул, Сержик, сознайся ?
- Было дело, братцы…
ХХХХХХХХХХХХХ
Третьи летние лагеря заканчивались… Сдали на классность по подъемно-транспортному оборудованию. Экзамены по тактике прошли прямо в полях… Прошли удачно, отличные оценки заработаны собственным потом, ну и еще актерским мастерством при участии в съемках учебного фильма… Кстати, весь курс отличился при тушении лесного пожара. Каким образом ? Рассказываю…
- При обращении с огнем – тройная осторожность ! Лето жаркое, может повториться семьдесят второй год… И, кроме того, тополиный пух ! Это наша беда. Неосторожная искра и - пожалуйте бриться ! – инструктаж начальника курса воспринимался обыденно. Каждый день одно и то же…Скучно !
- Расписывайтесь в книгах инструктажа – и по занятиям !
Воюем… Час занятий, десять минут перекур. И так целыми днями…
В обеденный перерыв, когда в животе полно, а на душе сонливо, самое время развалиться под березкой или дубком на мягкой травушке и вздремнуть… А можно с мужиками-товарищами посидеть в сортире и почитывать газетки, обмениваясь последними новостями… Но дощатый сортир на десяток голых задниц, не место для третьекурсника, а тем паче старше… Душа требует простора. Вот и разбредаются хлопчики по окрестностям в поисках уединения…
Хорошее место ! Слабый ветерок обдувает разгоряченное лицо. Сидится спокойно, с чувством собственного достоинства… Не хватает только сигаретки в зубах… Дело поправимое. Чиркнул спичкой, прикуривая…
Хор-р-ошо ! Помахав в воздухе рукой, бросаю спичку, потухшую надеюсь, в сторонку… И подскакиваю от взметнувшегося пламени. Огонек угодил точно в бархан тополиного пуха, который со скоростью горящего пороха пошел разбегаться по кустам и траве…
Едва успев натянуть штаны, пытаюсь обломанной веткой затушить огонь… Куда там ! Уже пошли трещать сучья. Пламя все дальше расходится огненным кругом… Вот тебе и «пожалуйте бриться !»… Накаркал !
- Братва, подъем ! Тревога ! Лес горит! – врываюсь в расположение палаточного городка. – По коням ! Лопаты разбирай…
Сон отброшен… Десятки курсантов борются с огнем … Разворачивается «пожарка», бьющая тугой струей брандспойта по пламени… Мечутся офицеры и пожарные расчеты… Чумазые, но довольные возвращаемся в расположение…
- Ведь предупреждал ! И не раз…Игрушки с огнем до добра не доведут ! Кто сжигал отработанные кинопленки после съемок ? Выходите, не стесняйтесь ! Почему не закопано в землю место сжигания этой пожароопасной продукции ? Разгильдяйство сплошное, приведшее к лесному пожару… Но действовали совсем неплохо. Справились с огнем по-суворовски, не числом, а умением… Молодцы ! За проявленное старание при тушении лесного пожара всему курсу объявляю благодарность.
- Служим Советскому Союзу !- гаркнула сотня глоток.
- Да ! Первым заметил очаг возгорания и вступил с ним в борьбу, объявив пожарную тревогу, товарищ Степанов… Бдительность и еще раз бдительность ! За проявленную бдительность и умелую борьбу с огнем – три внеочередных увольнения !
- Есть три внеочередных… - чуть не ляпнул по совести - «наряда», но быстро исправился… - Служу Советскому Союзу !
Сдавали экзамен по физподготовке… Гимнастику принимал сам Кобзарь. Сидя на стульчаке, следил за выполнением упражнения на брусьях… Мы – сама дисциплина ! Строй, как струна… По окончании лагерей – отпуск ! Надо блеснуть перед начальником училища безукоризненной техникой исполнения… Двоечники, потупясь стоят в конце строя. Ждут своей участи… Подсластим генералу красивой сдачей, авось не будет так суров к отстающим…
- К снаряду !
- Сержант Степанов ! – делаю три строевых шага к брусьям.
Подъем разгибом, махом вперед сед ноги врозь, перехват рук, стойка на плечах… Нет, делаю по-своему… выхожу с маха в стойку на руках, удерживая 3 секунды и плавно опускаюсь на плечи… Красота ! Люблю ощущать силу в руках и чувствовать натренированное тело, послушное твоей молодости и воле…
Еще в стойке слышу недовольство Андрея Степаныча .
- Что за самодеятельность ? В НФП ясно сказано «стойка на плечах» ! Элемент выполнен неправильно !
- Но зато красиво ! И гораздо сложнее… Это же лучше !- продолжая упражнение, вступаю в спор… Сейчас я король. Даже генерал не сможет упрекнуть меня в слабости мышц. Это же абсурд…
Кувырок вперед , сед ноги врозь, перехват рук за концы брусьев, соскок через две жерди с прогибом… Мне кажется «Отлично !». С большой буквы ! Иначе быть не может ! Делаю четкий поворот в сторону генерала…
- Плохо ! Вы не в цирковом училище, товарищ курсант. Не берите пример с этого клоуна. Если написано так, то не надо выпячиваться по-другому… Оценка «Два» ! С большой буквы…И вам ! – Степаныч ткнул в сторону Тужилы… - И вам ! – тычок Семен Семенычу… - Взяли моду переиначивать. Шустряки !
- Товарищ генерал ! Да я же… Лучше даже, чем по «Наставлению»…
- Пререкаться ? Оценка без изменений… Пересдача 5 августа. Майор Дубовский, прекратите самодеятельность на курсе…
Кобзарь, показушно раздасованный, ушел. Дубовский засеменил за ним, оглядываясь и грозя пальцем нам, разгильдяям…
- Ну, вот и отличились ! Пятого он наверняка будет отсутствовать, дотянем до десятого и так далее… Плакал отпуск-то.
- Что за ерунда ? Явная пятерка… А он двояк всучил.
Я понуро сидел на длинной лавке для упражнения на пресс. Чего выдурялся ? Ну, сделал бы как положено… Это же элементарно ! Нет же, блеснуть захотелось перед генералом – знай, мол, наших… Дурья башка ! Ведь Танюшке обещал 1 августа встретиться уже в отпуске. Вот и встретились…
- Степанов ! – подошедший начальник курса погрозил мне пальцем – Ну в кого ты такой инициативный ? Еле уломал генерала… Вспомнил он ваше с Тужилиным выступление с гирями в клубе… Да, говорит, таким бугаям, явно НФП, что короткие штанишки… Простил, короче, ваше прочтение упражнения… Ширясову заодно. Но вам, товарищи курсанты – Дубовский ткнул пальцем в Ромку Мусиенко и Олега Перегоедова, - готовиться и готовиться к сдаче… Лично будет перепроверять…
Я ликовал. Проскочило… Ромке с Олежкой явно не позавидуешь. Физо для них – кошмар непреодолимый. Сочувствую… А для меня урок – не беги впереди паровоза ! Все равно не перегонишь.
ХХХХХХХХХХХХХХ
Есть у Хемингуэя такой рассказ «Прощай оружие». Вернее, роман… Я долго читал занудные страницы про госпиталь. И честно сказать, остался в неопределенном состоянии… Все-таки классик, стыдно не восхищаться… Как все равно со Швейком. Так положено, что шедевр ! И восхищаемся… Куда деваться, не хуже других в литературе разбираемся… Но все же прощаться с оружием пришлось не по книжкам. Даже не прощаться, а помахать рукой оставляемому нами личному оружию. Последний караул, последний развод, последние полевые занятия… Последняя чистка.
Глянул через ствол своего автомата на солнышко… Яркие блики света побежали по нарезам, обозначая безукоризненную чистоту. Поставил на место газовую трубку, с проворотом вставил затвор в раму, мягко загнал в ствольную коробку до упора… Подпружинил возвратной пружиной. Щелкнул крышкой… Контрольный… Предохранитель вверх – щелк ! Шомпол в гнезда, принадлежность – в приклад… Маслянисто мерцает вороненый ствол… Привычно беру автомат в руки. Под рукой знакомый скол на коричневой пластмассовой рукоятке…
- Прощай , брат ! Вот положу тебя в ящик, прикрою сверху вощеной бумагой… И все ! Расстаемся… - я вздохнул.
- Чего ты над ним причитаешь ? Скинули с себя лишнюю обузу. Сколько раз Соловей за грязное оружие чехвостил, забыл ? После каждого караула – чистка, после занятий - чистка… Да еще в часы обслуживания вооружения – опять чистка… Натаскаемся еще. Эка невидаль ! – Тужила, протерев масляной тряпкой свой АКМ, небрежно засунул его в ящик… - Железка, она и есть железка !
- Нет, Володь… Это оружие ! Сколько мы с ним протопали, сколько шишек набили на полевых занятиях… Родственник ! – я погладил своего «родственника» по ствольной коробке… - Верный товарищ !
- Ты что, воевать в пехоте собираешься ? Брось эти сантименты, глупо… Вон наш боевой товарищ ! – Вовка кивком головы указал на хранилище с пусковыми установками… - МАЗ Мазыч !
- И это тоже. Согласен. Но все же жаль…
Мы сдавали автоматы на оружейный склад, упаковывая их в зеленые ружейные ящики. Наверное, те же самые, из которых три года назад их доставали. Третий курс заканчивался. Мы переходили в общагу, на пятый этаж… Долгожданное событие. Грань в учебе и службе. Вроде и мы, а вроде – вот-вот и лейтенанты… Постоянные увольнительные, возможность свободного выхода в город… Мечта !
- А женатикам, я слыхал, разрешат жить дома. – Коля Власов, самый первый у нас во взводе папаша, смущенно заулыбался…
- Нет, Коля ! Только тем, у кого двое и больше детей. Не дотянул пока, строгай дальше…
- Правда, что ли ?
- Ага ! Трудись над повышением деторождаемости. А в увольнение – на общих основаниях.
- Не-е-е… - Коля заулыбался, понимая, что над ним подшучивают.
- Вот увидишь… А мне, как зрелому мужчине, все удовольствия ! – Вовка подкрутил «разрешенные» усы… - Не на стенку же прыгать удалому гусару ? Дайте дорваться. И рождаемость в Саратове возрастет на три порядка ! Верьте мне, люди !…
Уложив автоматы в ящики, представляем начальнику склада.
- Закрывай ! – щелкнули зеленые замки. На крышке мелом пишем
« 4 курс» … - В общаге ружкомнаты не будет. А на полевых занятиях мы будем получать оружие подвернувшихся курсов, хотя в моем военном билете останется вечная запись с номером моего автомата «АКМ № РА 8136»…
- Прощай, оружие ! – Свидимся ли когда ? Или новоиспеченные будущие курсанты через пару лет будут подгонять оружейные ремни под себя, не ведая, что когда-то это оружие служило совсем другим…
Разъезжались в отпуск прямо из лагеря, получив в штабной палатке положенные документы – отпускной и проездные… Но большинство встретилось в родной казарме этим же вечером… Надо забрать оставшееся имущество. Уходим навсегда ! Есть повод…
В руке легкий чемоданчик. На левом рукаве четыре курсовки… За это уважают ! Даже самих себя… Оглянулся назад. Первый этаж грустно подсвечивал освещенными окнами. Три года…
… Белые снежинки на погонах,
Словно опустившийся десант.
Я к тебе приехал с полигона, мама,
Младший сын, пока еще курсант !…
ГЛАВА 6
НА КРЫЛО…
Желтый теплый песок, прозрачная река, заросшие лесом берега… Мы с Танюшкой провели незабываемый отпуск в Саратовской глубинке – бывшем селе Пески Лысогорского района… Река Медведица. Никогда бы не подумал, что это – совсем рядом от тех самых мест, которые так живо расписал Шолохов в «Тихом Доне». Ну, почти рядом… Бои под Балашовым, Медведица, Хопер… Задумчиво смотрю на чистую речку, колеблющиеся в воде водоросли, мелькающие стайки мелких рыбешек… Сюда меня уговорила приехать Танюшка, погостить у ее родных в Урицком. А родное село ее отца – вот оно, Пески… Вернее то, что от него осталось…
- Как ты думаешь, расстреляли Григория Мелехова ? – больше спрашиваю у себя, чем у Танюшки, которая молча слушала мои рассказы о казаках, моих предках…
- Наверное…Время было жестокое. Или они нас, или мы их ! Трудно сказать…
- А вот мой двоюродный дед Петро служил в императорской сотне в Петербурге. Потом воевал у белых – за веру, царя и Отечество… Присягал-то еще Николаю… Мы-то хоть из уральских, по нашему яицких казаков, но «Тихий Дон» у отца - настольная книга… Он всегда говорит – это про нас, про наш род. У меня с детства запомнилось – Григорий-то, как дальняя родня… А родной дед Федор казачил за наших, за красных…Командовал сотней и эскадроном. Партийным стал… Тоже все переплелось. Так Петра даже не тронули, а Федора – раскулачили в тридцатых, крепкий хозяин был, только перед войной вышел с поселения… Погиб под Курском, в артиллерии…
- Давно это было. Не переживай. Хватило тогда лиха на многие поколения. Мы-то по-другому живем. Прошлому не повториться… Горькому учатся быстрее и лучше.
- Так ты думаешь, все у нас впереди ясно и безоблачно ?
- Конечно ! А как же иначе ? Зачем же тогда все это было – гражданская война, голодуха, Отечественная…? Должны же люди понять… Давай не будем о грустном. Смотри, как здорово вокруг !
Мы, схватившись за руки, бежим к реке. И долго еще барахтаемся в чистых проточных водах сильного течения… Надвинувшаяся гроза ревет над нами проливным дождем и раскатами грома в отблесках молний… Силища и красота !
- Люблю-ю-ю ! - ору во всю мощь легких, стараясь перекричать гром…
- Я тоже-е-е… ! – вторит Танюшка…
Смеемся счастливые, и, наверное, наивные в своем безоблачном счастье. Целуемся… Это наш день !
Август подходил к концу, как и наш отпуск.
ХХХХХХХХХХХХХ
Теперь живем в общежитии. Непривычно вольно. В комнате три человека, на окнах шторы, на столе графин со стаканами. Форма висит на вешалках. По вечерам переодеваемся в спортивные костюмы… Лафа ! Полевые сумки на занятиях сменили солидные коричневые портфели, делающие нас чуть выше привычного недавнего казарменного прошлого…
Со мной в комнате Серега Петрухин и Сашка Лобанов. Все пока холостяки, но ближайшие кандидаты в женатики, а значит и на возможность жить еще более самостоятельно – дома, у тещи, у тетки… Для многих женитьба – еще большая, как кажется, свобода. Но глядя на молоденьких мамок с детскими колясками возле КПП, поджидающих своих благоверных, что-то слабо верится в эту самую «большую» свободу… Спешить не будем. Покантуемся еще годок в «заключении» уставных норм курсантской жизни. Пока станем на крыло. Рассуждения – здравы, но чувств и эмоций они по молодости не заменят…
- Выходи строиться ! – в двери комнат (даже замки стояли…) стучал дежурный по курсу Витька Соколов из «сверчков» - старшина-сверхсрочник, живший три года отдельно от нас. – Строиться на вечернюю поверку !
- Слышим, прикрой громкоговоритель. Не на площади…
Не спеша строимся в большой прихожей. Кучей, не повзводно… Места мало. Дубовский заслушивает доклады замков, досадливо морщась – какие тут ритуалы, скорей бы всех переженить, да по домам… Мы еще живем казарменными порядками, поэтому отсутствующих не будет еще месяца полтора. А потом вечерние поверки перейдут в разряд прохождения дежурного по комнатам с устной отметкой о «наличии присутствия» с докладом Дубу или Черныху… Роман Иваныч остался у нас единственным взводным. Тимофеев ушел на кафедру. Хороший был мужик ! Даже внешне… На Гагарина похож. Большому кораблю – семь футов !…
- Сашок, подаришь ? – я откровенно любуюсь сделанной Сашкой Лобановым чеканкой по меди. Это его увлечение, которое я для себя открыл только в нашей маленькой комнатушке. И еще у него есть маленькая бор-машинка, с помощью которой Сашка делает всем желающим филигранные надписи и подписи… На чем угодно – на часах, на замках портфелей. Тужила приволок малую саперную лопатку с инженерных складов – с царским орлом и датой выпуска «1914»… Санек заделал подпись с «ятями» и Вовкиными инициалами…
- Не, не могу. Галке делал на день рождения… - Сашка вертит в руках небольшую чеканку с изображением Иисуса Христа. Тема не совсем понятная нашему комсомольскому племени, но сделана очень красиво.
- Хочешь, я тебе горы с лесами отчеканю ?
- Давай ! Горы, так горы… А этот мужик с лучами над головой неплохо смотрится. Святой какой-то ? Чего крест-то тащит ?
- Святой. Долго объяснять…
Курсантская общага в первом военном городке стала для нас перевалочной базой в самостоятельную жизнь. Прошедшие трехгодичную казарменную подготовку, мы стали гораздо серьезнее относиться к себе, к своим будущим человеческим обязанностям. Иногда ловил себя на мысли, что все же настоящей армии мы пока не видели. Уж больно все складно, как по книжке, где есть добро и зло… Зло, конечно, всегда проигрывает. А у нас ?… Но твердо уже уяснил - эти три года заложили в нас качественный человеческий фундамент… Мы становимся зрелыми людьми, не способными на подлость и предательство, потихоньку вливаемся в тот особый мир, который недоступен мещанскому сознанию – мир офицерских традиций, чести и славы, беззаветной верности долгу и товариществу, где нет места равнодушию и цинизму… Это ощущения, которые я буду шлифовать долгие годы, стремясь всегда соответствовать своему представлению об офицере Советской Армии…
После окончания занятий, помахивая портфелями, спешим в общагу, откуда разбредемся до отбоя по личным делам – домой, в кино, на свидание… Красный плотный картон постоянной увольнительной с наклеенной фотографией – пропуск в иную, ту самую, которой сейчас живем, жизнь…
ХХХХХХХХХХХХХХ
- Товарищи курсанты ! Разучились приветствовать старших офицеров ? – командный голос, резкий окрик подсказали – будет накачка… Торопливо застегиваю пуговицы ХБ, подтягиваю ремень… Со спины голос – А вас, что, не касается ? - все, привел себя в порядок, оборачиваюсь…
- Касается, товарищ полковник. Жарко…- вместе с остальными вытягиваюсь по стойке «смирно», пожирая глазами нового начальника кафедры боевой работы полконика Гречухина.
- И чему вы улыбаетесь ? Повернулись задом к начальнику – подвиг совершили ? Прекратите улыбаться ! Здесь не цирк, а техническая территория. Распустились до безобразия. Уставы позабыли… Я вас научу службу любить, разгильдяи ! Кто старший ?
- Старший сержант Буханцев. – Лешка делает шаг вперед.
- Час строевой подготовки под моими окнами… Даже команды не подали ! И это четвертый курс ? Лично буду принимать экзамены по боевой работе у вашего взвода. Особенно у этого улыбчивого… - Гречухин жестко ткнул пальцем в мою сторону. Резко развернувшись, ушел в сторону учебного здания.
Только что в перерыве мы собрались в курилке. И не только покурить, расслабившись от сентябрьской жары, но и пообщаться… Анекдоты, смех. Где уж тут через листву деревьев узреешь проходящего офицера. Форма одежды довольно свободная – расстегнутые верхние пуговицы, расслабленные ремни… И откуда вывернулся этот подарок ?
Начало нынешнего семестра – в лагерях… Осваиваем «Курс подготовки РВ». Крутим стартовые и технические задачи за всех номеров расчетов. Днем и ночью… Нравится. Это по мне !
- «Гвардия», я – «Сокол» ! Примите «Пупырчатый 333» !
- «Пупырчатый 333» принял ! – шарю по таблице сигналов… Есть !
- Батарея ! Готовность № 3 ! К бою ! – команда пошла до стартовых отделений, которые заняли боевые порядок на своих позициях. И вот – начало маневра на техничку, получение ракет в готовности №4, перегрузка с грунтовых тележек на пусковые, проверки, маневр на точки пуска… Задача № 6Е ! 42 минуты вынь и полож ! Вздрогнем, славяне ! Соблюдайте режим маскировки !…
- Перенос удара ! Спецтеодолит на точку № 2. Готовность №1 ! К бою ! – это уже надрывается со всеми восклицательными Валерка Власов. Наше дело солдатское – прибор со штативом бегом на вторую, веху – на первую. Перенаведение ракеты… марка в марку ! Смещение… !
5 минут – вечность… Уложимся !
- Батарея ! Основное направление заезда – 90 градусов ! Удар ! К бою ! – Бегу с флажками в расставленных в стороны руках в направлении заезда, слыша как за спиной сердито рычит «Маз Мазыч»… Чувствую ногами по дрожи земли. Делали четвертую задачу с марша и за 28 минут… Не верите ?
- Приступить к заправке ! – сквозь противогазную резину слышно плохо. Шерстяная подкладка защитного заправочного костюма в 25 градусов жары не освежает уж точно… Руки в резиновых перчатках неуклюже выдвигают шток заправочного устройства на соответствующую температуру… Тугой клапан заправки окислителя… - Есть дренаж !…
Это было в сентябре. Сразу после отпуска… И вот – экзамен по боевой работе, и такая досадная встреча… Вздохнул Буханцев.
- Пошли, парни ! Все равно смотреть будет…
- Командуй, Леха ! Ты здесь не при чем…
Занимаемся строевой на небольшой площадке возле «высотки». Пусть подавится ! Обидно – за что ? А экзамены на носу…
- Билет № 13… «Генеральные испытания системы управления с имитацией отключения двигательной установки от прибора 1СБ12»… Требования инструкции Ин-39 при работе оператора на старте… Работа с эквивалентом бортовой сети… БИ 1. 621. 00. 2И… Разрешите готовиться ?
Усаживаясь в крутящееся кресло старшего оператора возле рабочего пульта 2В12, прокручиваю в голове примерный план ответа… Билетик непростой, но вполне удобоваримый. Справлюсь !
- «…Итак… АПД на режим ! 1500 оборотов !… Подаем напряжение с ЩУГа – 24 вольта постоянного тока… Исходное поста – переключатели в крайнем левом, тумблеры – вниз, потенциометры влево до упора… Контроль транспарантов – «Нуль измерителя», «Нуль ШЭ», ДПГ-1, ДПГ-2, «Емкость заправлена»… Напряжение на 2В26… 4А11… «Наземный»… Ключ П2… Счетчики СИ1…СИ2. Так, по широте Саратова… 9648 импульсов…»
- Готовитесь, товарищ сержант ? – рядом подсаживается полковник Гречухин, заинтересовано следя за моими действиями.
- «… Приперся ! Теперь кранты… Будет валить !» - первая мелькнувшая мысль. Аж вспотел…- Так точно, товарищ полковник !
- Готовьтесь… Сдавать, как договорились – лично мне. Побеседуем !
… Включить «Ввод дальности», контроль СИ1 – 3216 импульсов… Верно!…
Счетчики в ноль. Ключ «РМ»… Есть готовность СУ!… Как же меня достает сидящий рядом полковник ? Хочется расстегнуть давящий шею подворотничок, но…
- Готов к проведению генеральной… !
- Работайте, товарищ сержант ! Я вам не мешаю…
Сглатываю вязкую слюну… Косясь на начальника кафедры, тяну палец к кнопке «Бортовая батарея»… Тыкаюсь пальцем выше кнопки, как учили… Молчит полкаш !… «Выстрел !». Включаю секундомер… Успевай глазами !
…3 секунда «Рули 2-4 к первому»…Скачок стрелок до 13 секунды… 12 секунда – «Есть запуск ДУ»… 27 секунда «Отсечка», 29 – гаснет… 48 – ноль программного разворота… 55 секунда «Отсечка», 59 – взведение ГЧ ! Проскочило удачно, все секунды отработал в норме… Схему в исходное !
Оборачиваюсь к полковнику…
- Разрешите получить замечания ?
- Да какие замечания, товарищ сержант ? Вижу, что готовились… Кое-чему вас поднатаскали, не более того… - Гречухин повертел в руках мой билет и отложил в сторону. – Надеюсь, что остальные вопросы вы осветите не лучше… Кисло, курсант ! Зубрежка…
- Я отвечаю на поставленные вопросы, товарищ полковник !
- Не кипятись, сынок ! Я тебя не собираюсь заваливать. Так, кажется, это называется у вас ? Убираем сложности, переходим к самому простому. Как ответишь, так и получишь… Перечисли десять пунктов требований техники безопасности при работе с обмывочно-нейтрализационной машиной 8Т311… А то витаем в высоких материях. Элементарный вопрос. Ответ – и свободен !
Как обидно ! «Обмывщик» - самая простая машина, «пожарка» в обиходе. Она вечно маячила перед нами на занятиях, без нее не решалась ни одна мало-мальская задача на старте и техничке… Мы настолько привыкли к ней, что просто не замечали … Это же не пусковая !?
Оглядываюсь по сторонам. На меня сочувственно смотрит Славка Дегтярев… Пожимает плечами – Чем помогу ?… Вздыхает…
- Ну, отвечайте. Диаметр струи брандспойта … Сопротивление изоляции резинового коврика ?
- Машина предназначена для нейтрализации емкостей ракеты от остатков окислителя…
- Я не о предназначении машины, товарищ сержант… Меры безопасности ? Десять пунктов ! Я слушаю…
- При разжигании форсунок следить за наличием топлива… При приготовлении раствора щелочи иметь рядом медицинскую аптечку… - Что там еще ? … - Работа в противогазе…
- Все ?
- Товарищ полковник, разрешите отвечать на вопросы билета ?
- Все понятно… Если вы не знаете 8Т311, что ждать от вас при ответе на более сложные вопросы ? Идите. Неудовлетворительно…
Выскакиваю за дверь, красный от негодования… За что ? За то, что улыбался в курилке ? Трясущимися руками прикуриваю от сигаретки Лешки Буханцева, затягиваясь поглубже и пережевывая обиду…
- Завалил ?
- Хуже, Леша… В душу нагадил, как поганый кот !
- Да ладно, успокойся. Следующим заходом сдашь. Время еще есть.
- Так ведь знаю же отлично… Ты же видел, как я работал в лагерях на задачах. Одни благодарности ! Это он, гад, нарочно… Пошутил ! Шутник хреновый !…
Отчитываюсь о прохождении кандидатского стажа на партийной комиссии. Год прошел… Коммунист я или …? Сменю ли серую книжицу на красный партийный билет ? Для меня вопрос очень важный. Глубоко запали еще с детства слова бабушки по материнской линии, коммуниста еще ленинского призыва.
- Запомни, Сережа. За все, что получил в этой жизни, ты обязан Советской власти… Коммунистам ! Чистой совести и кристальной честности партии. Всегда помни об этом !
- Буду помнить !…
И вот стою перед теми, кто является сегодня нашей «честью и совестью»…
- Мы выслушали ваше выступление, товарищ кандидат. В целом, стаж пройден положительно. Какие будут предложения ?
- Я думаю, что не только общественной работой и успехами в учебе должен был отчитываться товарищ Степанов… - с места поднялся только что введенный в состав парткомиссии новый начальник кафедры полковник Гречухин. – Неуважение к старшим, скоморошничивание с сокурсниками… Дерзость при общении с командирами… Я сам свидетель подобных явлений у данного товарища. При сдаче последнего экзамена по моей кафедре показал крайне низкие знания и неудовлетворительный результат… И предлагаю отсрочить принятие решения до устранения указанных мной недостатков…
Что он говорит ? Это я-то неуважителен ? Скоморох ?
- Разрешите ? – Дубовский, как мой начальник курса и давший мне рекомендацию, встал, расправил китель…
- Товарищи коммунисты. Я, как и многие из здесь сидящих, знаю товарища Степанова не один год… И, честно говоря, мне непонятно выступление коммуниста Гречухина… Да, последний экзамен он не сдал… Но я уверен, что это досадная случайность. Мне кажется справедливым, если кто-нибудь из членов парткомиссии поприсутствует на пересдаче…
Леоныч спасал меня. Знает ведь, что Гречухин ради собственных амбиций сделает из меня «козла отпущения»… Мол, он предупреждал ! А так, на людях, не решится…
- И предлагаю засчитать кандидатский стаж… Товарищ Степанов не подведет. Я уверен, что он будет настоящим коммунистом…
- Кто «за» ? Один – «против»… Ну, что ж, поздравляем , Сергей. Надеемся, что несданный экзамен – это случайность…
Всем взводом сидим в курилке. Ребята ждали моих результатов, сочувственно поглядывали…
- А он улыбается, руку тянет… Молодец, мол ! Я другого и не ожидал. Самолично в зачетке вывел – «отлично» и даже дату поставил первого захода. Вот ведь… А из меня скомороха делал !
- Правильно держался, Степа ! Ежу ясно…
Трясусь в трамвае от «Вишневой»… Танюшке, это все, конечно, неинтересно, но обязательно расскажу… Вторая половина ! Пусть чувствует… «Мы в ответе за все, что происходит рядом с нами…» - так, кажется, говорил Венька из «Ненависти» Нилина… И мне, конечно, по душе – «Если быть, то быть первым !»… Саня Григорьев из «Двух капитанов»… Держись, Серега !
ХХХХХХХХХХХХХ
Звонко заливалась лаем в соседней комнате заблудшая к нам в общагу собачонка. Мы сгрудились в проходе, разглядывая незнакомку. Так себе, обычная дворняга, неказистая, маленькая, с симпатичной лисиной мордочкой и мохнатым хвостом…
- Иди сюда. Будешь Жулькой. – Серега Рогожников протянул руку к зажавшейся в угол собачонке, которая на его дружеский жест ощерилась белыми острыми клыками… Но не тяпнула, как ожидалось, а только прижала уши и воткнулась мордой в пол.
- Вот так. Знай хозяина… - Серега погладил притихшую собачонку, взял ее на руки. – Будешь жить у меня… Ставлю на довольствие. Давай, братва, подкармливайте. Мы ее на тумбочке вместо дневального пристроим…
Заступаю в наряд по технической территории, поэтому после обеда завалился отдыхать в своей комнате. До развода время навалом, все успеем…
-… и особое внимание с 24 часов до 2-х ночи. На техтерриторию со станции после разгрузки придет пусковая установка «Темп» 9П120. Подготовьте второе хранилище к постановке. Оповестите личный состав ДОУПа. Книгу инструктажа по мерам безопасности не забудьте… - последний инструктаж дежурного по училищу, и я уже топаю со своим нарядом на КТП.
«Темп» мы еще не изучали, хотя разговоров ходило много – все же новая техника. С дальностью стрельбы 900 км… Это тебе не наша «керосинка». Твердотопливная, двухступенчатая. Вот бы поработать…
В два часа ночи все обсуждаем достоинства «Темпа», болтаем… Тянем время до ночной работы. Однозначно – спать сегодня не придется…
- Ничего хорошего. Я читал, что пороховой заряд требует особых условий хранения, иначе пойдут трещины. Изменится режим горения. Полет пойдет по неконтролируемой траектории. Сработает АПР… Самоподрыв и все дела. Нет, наша старушка надежнее. Внучка фон Брауна. А что ? У нас все цари от немцев…
- Нет у нас царей. И уже давно. Тоже мне – фон Браун ! Сергей Палыч – это голова !
- Парни, а вы слыхали, что в ноябре на Балтийском море была попытка угона нашего военного корабля в Швецию ?
- Бреши больше. С какой стати ?
- У меня брат в Риге. В Болдерае. На 7 ноября по Даугаве прошел большой противолодочной корабль «Сторожевой» и ушел в Швецию. Бомбили… В Рижском заливе, говорят, потонул. Вместе с экипажем. Честно, без балды !
- Брехня ! Наши корабли так просто не тонут. Вот если нашей ракетой… Только попасть.
Мне почему-то стало тоскливо на душе. Представил, как тонет современный боевой корабль, накрытый нашими же бомбами… «Цусима». 70 лет назад…
- Нет, ребята. Такого быть не может. Просто не может. Время не то.
- Ну, может и брешут…
Телефонный звонок по внутренней связи. Дежурный по училищу. Наконец-то. Отработаем и можно отдыхать.
- Срочно обмывщик на центральное КПП. Действовать по пожарному расчету !
- Братва, подъем ! Пожарная тревога ! Водила… - расталкиваю солдата – срочника, - Быстро на выезд !
На подножке обмывщика подлетаем к КПП. Ворота распахнуты. Дежурный прапор машет руками в сторону аэропортовского перекрестка возле кафешки «Полет».
- Быстрее ! Пусковая горит на подъеме…
Видим. МАЗ стоит на перекрестке. Над кабинами черный дым и языки пламени. Вокруг суетятся бойцы расчета с огнетушителями, пытаясь сбить пламя. В отдалении синими огнями мигает красная «пожарка»…
- Назад ! За оцепление не заходить ! – дежурный по училищу не подпускает к МАЗу пожарников. – Секретная техника. Не имею права ! Назад !
- Так сгорит же к чертовой матери ! Не понимаешь, что ли ?
- Не ваше дело ! Не подходить !
Разбираться в секретности некогда. Тем более, что нам можно. Выкидываем рукава обмывщика, даем напор воды…
- Пламя сбива-ай !
На контейнере, между кабинами, солдат с углекислотным огнетушителем машет нам руками. Мол, сюда… Струя из брандспойта сшибает бойца с контейнера. Во все стороны летят брызги… Не май месяц ! Руки крючит от холода. Поливаем пусковую водой. Пламени уже не видно. Так, на всякий случай, для верности.
- Разойдись ! – дежурный по училищу гонит от пусковой случайных прохожих и водителей проезжающих машин…
- Так вот ты какой, «Темп»…
- Не юродствуй, Саня. С кем не бывает. А что случилось ?- спрашиваю у механика-водителя.
- Да, патрубок подачи топлива оборвало. Соляр на выхлопной коллектор и полился. А тут еще подъем в гору… Как полыхнуло. Думал, все. Посадят… - мокрый солдатик сунул черные от копоти руки в карман УТешки. – Пронесло !
К «Темпу» уже цепляли жесткий буксир, размалеванный черно-желтой краской. Буксировщик, МАЗ-543 , выдав сноп искр из выхлопных труб, тяжело потянул сорокотонную махину пусковой в сторону технической территории…
- В общем, поставили мы ее в хранилище под утро. Тут и сказке конец, а кто слушал – молодец ! – я притянул к себе Танюшку и поцеловал…
- Да, ну тебя ! Все шутишь. А самого целую неделю не было. Я уже думала, забыл. Соскучилась… А говорил, что у тебя постоянная увольнительная. Опять на казарму перевели ?
Мы сидели на уютном диване в Танюшкиной комнате, предварительно отправив братишку Татьяны, семиклассника Лешку, погулять на улицу.
- Ну, не то, чтобы на казарму, но было… Я же тебе рассказывал, что Сережка Рогожников, взял к себе в комнату собачонку ? Вот из-за нее и пришлось немного подзадержаться.
- При чем тут собачонка ? Кстати, Светка спрашивала про Сергея, почему не приходит ?
- Танюшик, это его дело. Пусть решают между собой. Я-то вот он !
- Ладно. Так что собачонка ?
- Не поверишь. Он ее научил на удар по столу лаять. Хлопнет ладонью по крышке, она и заливается. В общаге-то развлечений немного, вот и хлопаем по столу. Раз хлопнешь – она один раз гавкнет, два раза стукнешь – она два раза пролает… До трех раз получалось. А когда больше, просто начинает гавкать без перерыва. Смешно ! Когда идем на занятия, Серега ее в сумке с собой носит… В столовке накормит и в сумку. Она там и спит, пока в общагу не вернемся. В общем, читал нам лекцию по тактике полковник Любашевский. Хорошо читал, эмоционально. А когда перешел к вопросу обеспечения боевых действий дивизиона, разошелся и начал подкреплять каждый вид обеспечения ударом руки по кафедре. Для убедительности ! Представляешь ? « Боевое обеспечение состоит из девяти видов. Разведка позиционных районов и маршрутов – Раз !» – и ладонью по столу хлоп ! «Гав !»… Любашевский замирает и смотрит в аудиторию. Тишина… Думает, почудилось. «Топогеодезическая подготовка –
Два !»… Хлоп по столу. «Гав !»… Взгляд – удивление. « В чем дело, товарищи курсанты ? Ничего смешного… Метеорологическая подготовка – Три !», и по столу – хлоп ! «Гав !»… « Прекратите меня передразнивать ! Что это такое !? Безобразие…» Мы замерли. На Серегу страшно смотреть. Он усиленно пытается зажать своей любимице Жульке пасть. А той, кажется, весело. Пытается выскочить из сумки и побегать, как в общаге всем на радость. Любашевский внимательно осматривает лекционный зал… « Хм… Маскировка позиций» - полковник вперился в наши лица. « Четыре !»… Тишина. «Инженерное обеспечение – Пять !»… «Защита от оружия массового поражения и ВТО – Шесть !», и ладонью по столу «хлоп !». «Гав !»… Преподавателя перекосило. « Безобразие ! Начальника курса ко мне ! Старшина, в чем дело ?», и кулаком по столу хлоп, хлоп, хлоп … «Гав, гав, гав…» - Жулька выскочила-таки из сумки и понеслась между рядами, весело и заливисто лая. Серега кинулся за ней. При этом опрокинул стол. Сидящие впереди повскакивали со своих мест… Лекция срывалась. «Прекратить !» - полковник продолжал по инерции молотить по столу. А Жульке только этого и надо – «Гав, гав, гав…!» Переполох. Другого слова нет. Любашевский разглядел наконец бегающую между рядами собаку и пулей выскочил за дверь со словами « Я буду жаловаться начальнику училища. Неслыханно…!»
Танюшка звонко смеялась. Наверное, представила картину. Ей смешно…
- Жульку поймали, и Серега, посадив ее в сумку, кинулся на выход. Старшина вдогонку – «Герасим, чтобы твоей Му-Му я сегодня же в общежитии не видел ! Усек, Тургенев ?!» А через пятнадцать минут в аудитории уже были и Кобзарь. и Дубовский, и Разуваев… Страшный разнос. Мы упорно молчали, виновато глядя в глаза начальству. Итог – запрет увольнений на месяц. Построения, вечерняя прогулка под руководством дежурного по училищу по плацу… Вечерняя поверка в общаге… В общем, влетели по полной программе. А ты спрашиваешь – где был неделю ? В общежитии… Кстати, я и сейчас вроде как в самоволке. Ты уж оцени подвиг солдата !… А еще раз … А Сереге Дуб вкатил пять суток ареста.
- А куда эту самую Жульку дели-то ?
- Тайна сия и по сей день покрыта мраком… Надеюсь, не утопил. Наверное, вывез подальше и отпустил. Славная собачонка была…
ХХХХХХХХХХХХХ
Лекции сменялись практическими занятиями. В лагерях крутили комплексные задачи… Осваивали «Темп». Может придется послужить, хотя, говорили, это «конек» казанцев, но было интересно… Незаметно подкатывал новый год. После самоподготовки высыпали толпой на улицу возле клуба.
- Кто по пиву, парни ? – Вовка Старостин отчаливал в сторону Пугачевского поселка в недавно открытый пивбар…
- Старик, мы с тобой… - за Вовкой потрусили, потряхивая кожаными дипломатами и портфелями, Бакулин и Васька Медведев… Второй взвод. У них свои интересы.
- Я на пробежку. – Женька Желтов спешил переодеваться в спортивную форму, - Толян, айда… - но Толька Акимов только повел плечами. Какие пробежки, когда надо спешить на свидание…
- Серега, ну мы как ? На Новый год собираемся у вас ? – Шурка Цветков подошел ко мне, - Я Ирине сказал. Она согласна… - Сашка недавно познакомился с девушкой, которую официально представил Ириной Петровной… С Ленкой Точилкиной он уже давно не переписывался. Это еще наши давние чеховские подружки – Татьяна Останкова и Ленка Точилкина… - Кто еще будет ?
- Серега Вишневский, Вовка Тужилин… И я, наверное, приглашу своего брата Сережку… Места хватит. Повеселимся…
С Танюшкой я уже все обговорил. Новый год – наш праздник, надеюсь навсегда. Что может быть лучше, чем встретить его с друзьями… Родители дали разрешение, тем более, что у них своя компания. Каждому свое…
Часа за два до звона курантов мы с Танюшкой, на правах хозяев, встречали друзей. Парней, естественно, знали. Их подруг – пока нет…
- Ирина… - Сашка ввел в комнату свою знакомую.
- Таня… - Серж Вишневский представил свою – Синева…
Тужила, как всегда, оригинальничает.
- Вероника ! Прошу…
- Ну, что ты, Володя. Вера… - крепенькая, сбитая девчушка представилась сама. Вовка ничуть не сбавляет темпа.
- Верунчик, я просто буду тебя звать красиво… Серега, для меня прошу исполнить « И тольки надпись Вероника…» от «Песняров». Сделаешь, маэстро ?
- Для тебя что угодно… Давайте проходите.
Последними пришли Сергей с Еленой… Все в сборе. Коронное блюдо на Новый год – пельмени. Фарш и тесто приготовлены заранее… Ничто так не сближает новых людей, чем совместное приготовление пищи для общего стола… Правда, выясняется, что понятие пельменей у всех разное – от размеров вареников до беляшей с мясом… Общими усилиями, перепачкавшись в муке, творим новогоднее чудо…
- А сюрпризные делаем ? Тогда монетку, милости прошу… - Вовка закатывает в фарш двухкопеечную монету… - На счастье ! Кто вытянет, у того столько детей и будет… А чего ? Вполне естественно…
- Может, одну копейку-то, Вовка ?
- Не согласен. Верунчик, мне пожалуйста вон тот сочень, побольше… Я в него пятак закатаю. На меньшее не согласен. Да, Вероника ?
- Не болтай много, балабол.
- Вот так всегда. Хочешь сделать женщине приятно, а тебя балаболом… А между прочим, семейная жизнь еще далеко под вопросом. Могу и обидеться…
За стол сели по парам. Торжественно парадные и веселые. Уже успели опрокинуть по рюмочке. Мужики все же… Девчата сияют нарядами, прическами, духами и скромностью… Мы звеним знаками воинской доблести на парадках…
Под бой курантов пьем шампанское и закусываем поцелуями. Галантны и вежливы, смешливы и находчивы… КВН ! По телевизору «Песня 75»… На катушечном «Днипро» Мирей Матье, «Веселые ребята», «Цветы»… Свет выключен, горит только елочная гирлянда… Идилия. От выпитого развязываются языки. Только Сережка Вишневский серьезен и немногословен. Чувствуется, он настроен на крепкие отношения со своей Татьяной… Серж перебирает струны шестиструнки –
Зачем, зачем тебя узнал ?
Зачем о счастье я мечтал ?
Зачем тобой пленен я был…
Зачем я свой покой сгубил ?…
- Давай повеселей, Печорин ! Что за настроение ? – Вовке дай поплясать… - Загу…Загу… Загулял !Загулял ! Мальчонка, парень молодой, молодой… В красной рубашоночке, хорошенький такой !… - Начал приплясывать, втягивая всех остальных в круг… - Давай, чавела…
Садимся за стол. И Вовка чуть не ломает зуб о свой пятак в сюрпризном пельмене.
- Есть ! Верунчик, не я буду, если подведу ожидание товарищей. Имею желание прямо сейчас приступить… Ребята, предлагаю тост за наших подруг. Мужчины – стоя, женщины – до дна !
Картинно вытянувшись как по команде смирно, отставив локоть, поднимаем рюмки и лихо опрокидываем. Девчонки смеются, но до дна не пьют.
- В чем дело ? Обижаете…
- А мы еще девушки…
- Ах, вот оно что. Это дело поправимое… - смеемся.
Ирина Петровна читает свои стихи. Сашка влюблено смотрит. Сражен наповал. Может, так и надо…
Словно сумерек наплыла тень,
То ли ночь, то ли день…
Веду свою Танюшку в медленном танце.
- А ты у меня самая красивая…
- Правда ? – глаза сияют даже в полутемной комнате.
- Конечно ! А как же иначе…
Сережка, двоюродный брат, с Еленой танцуют рядом. У них, кажется, все решено…
Что ждет нас всех впереди ? Какие дороги поведут нас по судьбе ? Как бы узнать… Где оно – счастье ?
ХХХХХХХХХХХХХ
Жизнь в общежитии здорово отличалась от казармы. Больше свободы, разгильдяйства… Иногда вспоминалось казарменное братство. Это уже ностальгия. Зайдешь из столовой в родную казарму, а там уже все иначе – и курсанты другие и порядки не нашенские… В бывшем расположении второго взвода поставили «почетную» койку Ворошилова… Климент Ефремович вряд ли спал на такой. Идеально заправлена, даже тапочки у тумбочки…
- Ну, мальчиши, как живется-можется ? Не выдали военную тайну проклятым буржуинам ? – Вовка Тужилин покровительственно посматривает на первачей. – Да… Порядка маловато. Не шнуркуют, как следовало бы… Балдежничаете ? Ладно, не тянитесь… Дядя Вова отдыхать будет.
Вовка аккуратно снимает сапоги, расправляет портянки… Улегся на маршальскую койку, потянулся…
- Благодать ! Я подремлю манешко, хлопчики. Покараульте. А то набегут такие-сякие майоры да капитаны… Не сносить вам головы.
- Хорош, Вовка. Не пижонься… - стягиваю его с койки, - Пошли на построение. Дуб уже изнервничался, а ты тут на койке прохлаждаешься…
- Уговорил старого рубаку… Так и быть, подъем. Незабываемые ощущения !…
Уходим из своего бывшего расположения, оглядываясь. Все же здорово мы здесь жили. По-нашенски…
А зима гнала свои метели из января в февраль, вступала в свои права весна…
Ах, какая пропажа… Пропала зима !
Но не гнаться ж за нею на север…
Умирают снега, воды сходят с ума,
И апрель свои песни посеял…
Откладываю в сторону гитару.
- Степа, давай еще что-нибудь… курсантское. – Казбичу скоро уходить к теще… Женатик, да еще папаша, а все по старинке тянет в родной взвод.
- Иди нянчи свою Натаху… Замучился, наверное пеленки стирать ?
- Да ему-то что. Там Тайкина мамаша во всю вкалывает. Ты, Санек, к теще только на блины бегаешь или в семье главенствуешь ?
- Да ладно подначивать ! Вам еще все предстоит узнать. Помучаетесь. А я уже закаленный… Не, пацаны, посудите сами – я в войска поеду, когда дочке уже третий годик пойдет. Малую и большую нужду – на горшок. Уже приученная. Сон после наряда спокойный, крепкий… У меня. Отдохнувший, иду на службу. Никаких пеленок. Пройденный этап… А что предстоит вам ? Да не ворочьте морды-то, салажье семейное, послушайте. Вам, лейтенантам да лейтенантским женам, ох несладко придется… Хорошо, если у кого родственники под боком. А если нет ? Взвоете ! Так что не надо подначивать. У меня расчет верный. И вообще, ликбез по вопросам семьи и брака считаю исчерпанным. Давай, Степа, сбацай… А ты опять сегодня не пришла… - Сашка начал петь, отбивая такт по сиденью стула.
А я так ждал, надеялся и верил,
Что зазвонят опять колокола
И ты войдешь в распахнутые двери…
Мы подхватывали простенький мотив своим небольшим хором из собравшихся, ощущая все еще себя единой командой. Песня, как локоть флангового, сближала как когда-то в строю… Мы все еще были курсом, «желудями» из 72 года…
- Пацаны, успокойте этого гулену ! – Валерка Сестринский заглянул к нам в комнату, - Семен Семеныч опять получил отлуп от очередной пассии. Нажрался и льет крокодиловы слезы. Пожалейте, мол… Я тебе пожалею !
- Семеныч, ты что, опять ? – разглядываем лежащего ничком на койке Тольку Ширясова.
- Ребята ! Простите… Жить без нее не могу, а она… Все, решено ! Вовка, ты мой лучший друг… - поддатый Семеныч размазывает пьяные слезы по конопатому лицу. Обращается к Тужиле – Ты один меня понимаешь… Уйдите, мужики ! У меня последнее слово. Обещай, Володь, что придешь ко мне на могилку. Жить так не хочу !
Толян, пошатываясь, подходит к оголенным проводам отсутствующей розетки…
- Сейчас спектакль начнется… Он всегда за провода хватается. Знает, что обесточено. – Толька Лебедев шепчет мне на ухо уже отработанный сценарий… - Раз десять уж с жизнью прощался подобным образом… Хохмач влюбленный ! Схватится… и ничего. От досады, якобы, начинает буянить… Но ничего, Сестра нынче провода подключил. Пускай хватается ! Авось образумится. 220 вольт шандарахнут, мигом протрезвеет…
- Ребята, не поминайте лихом ! Вспоминайте хоть иногда… Эх, жизнь наша бекова… - Толька тоскливо обвел нас взглядом. – Прощайте !
Хватает оголенные провода… Эффект был потрясающий. Хоть и 220, а цепляет здорово. Да еще неожиданно… Толяна аж перекосило. Как ужаленный он отскочил метра на два от розетки, потряхивая руками…
- Едрить твою малину ! Какая скотина дала напряжение ? Сволочи ! Ведь убить же может… - Семен Семеныч говорил уже понятным трезвым языком…- Гады электрические. Понатыкали оголенных проводов… Чего собрались ? Смешно им, паразитам… Ладно ! Все нормально… Шагайте. Мне уже хорошо…
Насколько мне известно, Толян больше за провода не хватался…
Жизнь общаковская…!
ХХХХХХХХХХХХХХ
Поезд «Саратов – Челябинск» стучал колесами по стыкам рельсов, вагоны в такт движению раскачивало на поворотах. Почти четыре плацкартных купе в нашем распоряжении. По проходу шастает разномастная толпа пассажиров, мешая нашим парням доиграть в карты на поставленном на коленях чемодане… Поезд идет на восток. В Оренбург. Заводская практика…
Лежу на второй полке, упершись подбородком в ватную подушку и гляжу на пробегающие мимо незнакомые места. Вот, ведь, и здесь люди живут… А если еще дальше, то и там. И дальше…
- Я пас… Мизер… Пуля… - снизу ребята бьются уже несколько часов. Наверное, завлекательно. Никогда не играл в карты. Может научиться ? Говорят, в офицерской жизни – немаловажная штука. Когда-нибудь попробую, а сейчас я думаю о Танюшке, о нашей предстоящей свадьбе, назначенной на август, о промелькнувших мимо деревеньках … Верхнее окошко приоткрыто и ветер иногда бьет в лицо, заставляя прищуривать глаза… Что там в Оренбурге ?
- Станция Бузулук. Стоянка десять минут. – мимо проходит дородная тетка в железнодорожной форме, проводник вагона… - Эй, архаровцы. На ходу не заскакивать. Вот закрою двери, будете через военного коменданта на следующем поезде догонять… - величественно уплывает в тамбур.
- Айда, пройдемся, Сань… - соскакиваю с верхней полки и тащу за собой Шурика Цветкова. – Бузулук… Наверняка назвали по какой-нибудь речке. Грех не глянуть. Здесь же Высоцкий по малолетке в эвакуации жил с матерью. И Ярослав Гашек коммиссарил.
- И что ты собрался здесь увидеть ? Платформу и старый вокзал с мемориальной доской…
- Ну, все равно интересно. Пойдем, хоть пожрать купим.
Выпрыгиваем на платформу возле вагона, оглядываемся. Ничего особенного.
- Ну, нагляделся ? И чего премся в такую даль… Умные мужики в Саратове остались. Что, у нас своих заводов не хватает ? Генка Польщиков, Казбич…
- Да брось ! Страну посмотрим. А то и не попадем в эти места никогда…
Апрель и май прошли в сплошных лагерях, с которыми однозначно сроднились за эти годы. Привычный распорядок и уклад армейской жизни нарушился в конце апреля, когда внезапно всех построили на лагерном плацу и траурным голосом сообщили о смерти Министра Обороны Гречко. Событие неординарное, кто-то придет на смену ? Было много споров, но никто не предполагал, что новым станет Устинов. Возмущали гражданские очки и отсутствие статуса полководца… Ну, да что уж там. В увольнение в Саратов выбирались редко. Только на майские праздники Дубовский распустил курс, оставив батрачить в нарядах с десяток провинившихся…
На 9 мая мы с Танюшкой собрали за столом родителей с обеих сторон. Отцы – участники войны, повод подходящий. Там и объявили, что собрались пожениться и просим на это их разрешения и, как говорилось в старину, благословения.
- Все ли обдумали ? – вопрос суров, но явно отработан заранее… Мы встречаемся уже два года, и к чему дело идет, всем ясно…
- Конечно ! – держимся за руки и сообща готовимся бороться за свое будущее счастье.
- Ну, раз так, то оно, конечно… А может, подождете до конца учебы ?
- Нет, нет… - чуть не хором в один голос, а Татьяна добавляет, - Мы уже и заявление подали.
Я недоуменно смотрю на Танюшку – когда это ?…, а она под столом давит мне на ногу – молчи, мол…
- А что тогда спрашиваете ?
Застолье заканчивается родительским решением – свадьбу играем 20 августа…
В середине июня Дубовский объявил на построении
- Товарищи курсанты ! В июле отбываем на заводскую практику. Поглядите, из какого теста наши ракеты пекут. Инженера… Мест четыре. Сарапул, Воткинск, Оренбург и Саратов. Поднаберетесь умишка… Женатых, по возможности, оставлю в Саратове. Но не всех. А по обстоятельствам. Так что губы не раскатывайте. Раз прикажу, то туда и поедете… Замкомвзвода, составляйте списки…
- Леха, мне в Водкинск… Название привлекает своей необычностью – Тужила скромно напрашивается в интересующее место.
- Володь, так это не по адресу. Это же под Ижевском. Никакого для тебя интересу. Он – через букву «т»… - интерес к Воткинску пропадает… Буханцев составляет списки.
Мне, конечно, хотелось остаться в Саратове, но предпочтение отдано женатикам. Мне еще рановато… А впрочем, какая разница куда. Всего-то на месяц…
- Степа, куда ?
- Да куда хочешь… Давай в Оренбург. Это поближе к нашим родным местам по исторической родине. Мой дед - казак с Южного Урала. Род наш казачий…
- Ага ! Это твой отец – сын казачий. А ты – хвост поросячий… - Васька Барашкин смеется над удачной рифмой.
- На себя посмотри, Дракоша ! Судя по фамилии – твой дед баранов пас, когда мой дед Россию спас…
- Болтай больше… Россию. Это он, наверное, с пулеметом-то на Урале последний раз Чапаева и видел.
- Чего ? Да мы за красных…
- А вот и не подеретесь. – Казбич встрял в нашу перепалку. – Кончай базар !
- Была охота… Хотя за такие слова и полагается навешивать…
- Все ! – Буханцев прекратил споры. – Степанов в Оренбург, Барашкин… Вась, ты же у нас женатый ? В Саратове останешься.
- Есть, командир ! – Васька доволен и уже забыл о наших спорах. Легкий парень, на него не обидишься…
Бузулук остался позади. Стучим колесами вдоль речки.
- А знаешь, что за река ? Самара…
- Название известное. Говорят, Куйбышев, раньше так же назывался.
- А в Оренбурге Пугачев основал столицу нового государства… Екатерина, между прочим, своим указом переименовала реку Яик в Урал, чтобы не было даже упоминания о Пугачевском восстании.
- Ну, вот приедем, посмотрим, что за Оренбург…
Город встретил полуденным июльским зноем и ревом реактивных истребителей в белом раскаленном небе. Глядим из-под руки за тройкой «ястребков», в форсаже уходящих ввысь.
- «Эльки» чешского производства. Летают, чертяки. Училище имени Полбина. Его Гагарин заканчивал…
- А мы в зенитно-ракетное. Кто знает город ?
Города не знал никто, но встречающие уже ждали возле вокзала… Расположились в оркестре, недалеко от училищного КПП.
- Практика будет проходить на ОАЗ – агрегатном заводе. – Руководитель нашей группы подполковник Николаевский вводил нас в курс дела. – Форма одежды гражданская. Никаких записей и тетрадей. Продукция завода секретная. Режим пропускной. Начало смены в 8.00, конец рабочего дня в 17.00. Вопросы ?
- А что делать будем, товарищ подполковник ?
- Завод выпускает зенитно-ракетные комплексы «Куб» и «Квадрат». Относительно нас – будете участвовать в сборке постов 2В12 и прочей аппаратуры ИПЭО 72-го комплекса.
Завод встретил равнодушно. Ну, приехали практиканты, а тут план давай. В общем, не до нас. Хотя и мы – дело государственное… Представитель военной приемки развел нас по цехам. Начальники цехов – по рабочим местам… Ну, что ж, поглядим, как это самое испытательно-пусковое электрооборудование варганится…
Мое место на сборке 1 блока. Мастер – молодая женщина в белом халате и шапочке. Ну, больница какая-то, а не завод. Серые, покрытые «молотковой» краской корпусы будущих пультов, разноцветные жгуты электропроводки…
- Только просьба – не мешать. Работа тонкая, точечная и плановая. Смотрите. Будут вопросы, задавайте
- А самим-то можно хоть что-нибудь собрать ?
- Вот отбракованная продукция – показывает на стоящие в сторонке ящики – попытайтесь устранить дефекты. Но сразу предупреждаю – ОТК у нас строгое. Но вначале понаблюдайте, поучитесь…
Первый день работы прошел в ознакомлении с цехами, территорией. Интересно. Поразили автоматы с газировкой в каждом цеху. Вначале бегали пить часто, потом привыкли. И женский персонал. Мужиков практически не видно – начальники и ремонтники. А основную работу делают женщины. Есть, между прочим, и симпатяги. Даже нашего возраста…
- Серега, у них спирт на промывку плат и деталей немеренно дают. Сам видел. Просто так в баночках и бутылочках… Сколько хочешь. – Валерка Сестринский потирал руки. – Вот вынести как ?
- Да никак. Здесь, наверное, пить можно. Запивая газировкой. Только, Валера, не учуди. Еще не хватало влететь в историю.
- Да я чуть-чуть, но попробую. Это ж надо – просто наливай !
- Вот поэтому, наверное, и нет здесь мужиков. Не выдерживают, факт !
Через неделю работы мы уже знали все ходы и выходы с завода. Не особенно нуждающиеся в наших услугах работники, сквозь пальцы наблюдали за нашими внезапными исчезновениями. Мы, конечно, овладевали мастерством, даже самостоятельно сдавали военпреду собранные своими руками пульты…
И знакомились с городом. Улица 8-го Марта, Пушкина… Ротонда возле Урала. Обедаем в «Звездочке»… По вечерам всем кагалом осваиваем близлежащие улочки. Впереди шагает баскетбольного роста Ромка Мусиенко, за ним семенит мелкий Серега Пантелеев – обладатель «штоколовского» баса . Прекрасный тандем в вечерних разборках…
- Что надо ? – хриплый бас и нависшая над местным хулиганом двухметровая фигура… Картина !
- Да вы что, ребята… Я так, просто…
- Иди гуляй ! – Пантюха басит, Ромка подавляет ростом… Вопросов не возникало никогда.
В одну из суббот выехали на базу отдыха завода под красивым названием «Сакмара». Типичные турбазовские домики, чистая река в окружении деревьев, лодки на прокат… Весь день торчим в воде, выпендриваясь перед местными девчатами. Мишка Лунин, наш курсовой футбольный вратарь, на спор голыми руками ловит рыбу в воде… И ведь ловит. Не сомов под корягами, а самых обычных лещей. Честное слово !
Укладываемся спать в двухместных домиках. Со мной – Валерка, но пока его нет. Потихоньку, под шум деревьев, проваливаюсь в сон…
- Серега, просыпайся, черт ! Двигайся. К нам гости…- С Валеркой в комнатушку втискиваются две хихикающие незнакомые девчонки.
- Ты с кем это ? – вопрос, конечно, глупый. Но я не собираюсь делиться ни с кем тем, что принадлежит моей Танюшке. Поздний визит мне неприятен, но уходить в ночь мне совсем неинтересно.
- Закусь принес и водочки. Присоединяйся, расслабимся…
- Вот что, двигай отсюда в другое место. Я спать буду.
- Ой, какой ангелочек…
- Слушай, Валера, отстань ! То я черт, то ангелочек… Перемещайся в другое место. Извините, девчонки, но я устал. Мне не досуг…
- Выбирай выражения… Я предложил. Ты – как знаешь. Хотя, по-моему, дуришь. Ладно. Дело твое. Пошли, девчата.
Троица удалилась. В соседних домиках еще слышалась перебранка. Но вскоре все затихло. Ко мне на соседнюю койку притащился Ромка и тут же захрапел… А так, в общем, «Сакмара» понравилась !
И снова стучат колеса. «В Саратов… в Саратов… в Саратов…». Едем домой. Опять на чемодане карты, я – на верхней полке уткнулся подбородком в ватную подушку…
- Станция Бузулук. Стоянка десять минут… - поворачиваюсь на бок, стараясь уснуть. Скорей бы домой. В Саратов…
ХХХХХХХХХХХХХХХХ
Свадьбы, свадьбы… Вот и пришла наша пора. Помню, как на первом курсе первые свадьбы вызывали бурю эмоций – собирали деньги на подарки от курса, подначивали женихов… Федоренко, Бахтин, Коля Власов – они были первыми… А потом пошло-поехало по накатанной дорожке, потеряли счет женатикам. А уж у кого когда свадьба, зачастую узнавали после отпуска из разговоров на всяческие темы.
- Ба, Васек женился… Когда ? А кто невеста ?
- Да ты знаешь. Татьяна. Ну, та , что на Новом году была…
- Славка Дегтярев свидетелем ?
- А кто же еще… Да он сам женился на Надьке.
- Е-мое ! И когда успевают ?
Гуляем у Сереги Петрухина, Сашка Лобанов – свидетелем. Гуляем у Сашки Лобанова, Серега Петрухин – свидетелем… Все смешалось на курсе Дубовского. Ничего не поделаешь - время подпирает, когда штаны выпирают… А вообще-то, на первом плане любовь. Куда деваться ?
Построение на училищном плацу. Суетится Черных, выстраивая нас в двухшереножный строй.
- Гляди. Опять искать будут… Кого, кого…? Валерка Сестринский зря что ли налысо подстригся и усы сбрил ? Сам слышал, как он с утра в наряд резко напросился. Соловей прикрыл… Идут. Да не лыбся, как в цирке. У людей горе, а ему смешно…
Вдоль строя, вглядываясь в лица курсачей, двигается пожилая тетка. Рядом с ней девчонка, лет восемнадцати, с уже обозначившимся животиком. Тетка останавливается чуть не у каждого, заставляя дочку вглядываться в лицо.
- Смотри внимательно ! Этот ? – вопрос в упор прямо в Козлевича. Адам Казимирыч бледнеет, всем видом показывая, что он совсем не тот… А все же страшновато… Вдруг опознают ?
- Нет, маманя… Тот повыше и с усами…- девка ревьмя ревет над своей глупостью. Где ж его найдешь-то теперь ?
- А этот ? И усы, и повыше…
- Полегче, тетя ! – Тужила возмущен. – Я вашей дочки сроду не видел…
Тетка, не обращая внимания на Вовкино негодование , продолжает пытку.
- Ну, говори, этот ?
- Да нет ! Не он, вроде…
- Вроде, вроде ! Глаза бесстыжие ! Тьфу !
Черных строго шагает вслед за искателями жениха, которые проходят вдоль всего курсового строя, вгоняя в холодный пот очередного кандидата в будущие отцы…
- А у вас все здесь ? Может, кто отсутствует ? – тетка поворачивается к Черныху.
- Да нет, мамаша. Все в строю. Я же вам говорил, у нас таких быть не может. Ну, убедились ? – Черных уверено говорит, наверняка зная, что в строю того, кого ищут, нет точно. Не выдаст !
- Знаю, что покрываете ! Я в «Комсомолку» буду писать. Пусть вся страна знает, каких защитников Родины готовят в вашем училище. Вояки ! Набрюхатят девок и в кусты. И что нам делать ?
Вопрос остается без ответа… Курс отпущен, нависшая беда над бедовыми курсантскими головами, скатывается как с гуся вода ! Да не с нашего Гуся - Тольки Лебедева – а с того, который в пословице…
В общаге взволнованный Валерка выглядывает во все окна.
- Уехали ? Толик, посмотри внимательно… Вот черт, завтра свадьба, а этих принесло. Ну, как я теперь в ЗАГС пойду ? – Сестра гладит себя по лысой башке. Под носом белой полоской светится след от гусарских усов.
- И не стыдно, товарищ Сестринский ? – Черных догадывается, кого искали приезжие.
- Товарищ капитан, это не я. Девчонка знакомая, увидит, ткнет пальцем… А у меня свадьба завтра. Мало ли что привидится…
Да, такое тоже случалось. Не будем отпираться, тем более, что нас это не касается. А если и касается, то совсем не нас. Верно ?
У Сашки Цветкова в первые дни отпуска на свадьбе собралось достаточно много нашего брата. Васька Медведев – свидетель. И почти весь второй взвод – Толька Земсков, Пашка Корчагин ( то бишь Вовка Кочергин), Шульга, Валерка Богомолов, Ванька Попов… Были и мы с Танюшкой, набирались опыта. Ведь через десять дней и у нас. Честно говоря, не терпится. Заявление давно подано, день назначен. Скорей бы ! Поздравили Александра и Ирину от души…
- Ну, вот Сергей, и женил я своего Сашку… - Анатолий Дмитриевич, Сашкин батяня, присел возле меня за столом. – Ведь вот только вы с ним на велосипедах гоняли. Эх, жизнь ! А вот и свадьба… А ты почему за друга не выпил ? Ну-ка, наливай… - он набабахал полные стаканы себе и мне. – За счастье молодых !
Я храбро влил в себя полный стакан. За Сашкино счастье ? Запросто ! Не хотелось отказывать знакомому человеку. Да и вообще, что я – не мужик ? Поплыл минут через десять, да еще как… Эх, свадьба !…
… - Объявляю вас мужем и женой !
Свершилось ! И скреплено подписями – моей и Танюшкиной. Серега Вишневский – свидетель, тоже подписался… 20 августа. Курс давно в отпуске. Разъехались по домам. Но Вовка Тужилин, как обещался, примчался без опозданий
- Уж на твоей свадьбе я отгуляю. В семейной жизни – я твой крестник… Помнишь, как ты от девчат шарахался ? Сколько я с тобой работал по этому вопросу ? Моя школа ! Я же говорил – ищи ! Верил в тебя, как в себя. И пожалуйста… Я – на твоей свадьбе ! Ты меня на руках сегодня носить должен !
- Володь, мне вроде Танюшку надо на руках носить…
- Одно другому не мешает. Я сегодня напьюсь до чертей полосатых. Кто меня до вокзала дотащит ? Кроме тебя некому. Так что я спокоен… Горько !…
Гуляли в офицерской столовой училища. Родители постарались на славу. С обеих сторон… Спасибо !…
- Пристегните привязные ремни ! Через десять минут наш самолет приземлится в аэропорту Жуляны. Экипаж благодарит вас за полет и желает мягкой посадки…
Киев… Свадебное путешествие. Со мной рядом моя Танюшка. Я всегда спрашивал себя – Счастье, оно какое ? Оказывается, все просто… Любимый человек рядом – вот и счастье! А остальное приложится !
ХХХХХХХХХХХХХХХХ
Запах соляра, керосина и бензина. Промасленная ветошь, гаечные ключи… Плакаты по мерам безопасности, гулкие звуки под сводами мастерских… Дефектационные ведомости и планы-задания… У нас - ремонтная практика.
Мы – на пятом курсе. Самые старшие в училище… Даже удивительно ! Два года уже нет «губаревцев», ушли «лебедевцы». Вот ведь, равнялись на них, стремились стать старше. А в итоге – остались сами по себе, важные и авторитетные, непререкаемые и абсолютно правые во всем. Старший… бери круче – выпускной курс ! Где-то сейчас наши «Пушкари», Игорек Романов с Ириной, Женька Пивоваров, Лешка Шейнов, Савостюк, Вовка Карпенко…? Они уже в войсках. Придется ли с кем пересечься на служебных маршрутах и жизненных путях?…
Замасленными пальцами тащу из общей пачки «Примы» сигаретку.
- Степа, ты что ? Во всеуслышанье заявил на своей свадьбе, что бросаешь курить. Я сам тому свидетель. – Тужила отвел мою руку в сторону.
- Да что не скажешь по такому делу. Я бы и в космос слетал, если б Танюшка попросила… А тут курить бросить. Запросто и без проблем… Но свадьба уже прошла. Да к тому же никто и не увидит. Резко бросать опасно. Так что не будь жадиной… - тяну к себе «Примку»…
- Да мне что ? Я просто испугался, что после свадьбы ты отколешься от нашего дружного коллектива. Кури на здоровье !
Смолим в потолок возле врытого в землю барабана заднего «зиловского» колеса. Это наша курилка – место сбора…
Васька Барашкин приехал в учебный центр на своем «Запорожце» красного цвета, чем ужасно гордится. Разговоры только о машине. А кто сказал, что не машина ? Четыре колеса, крыша над головой, четыре передачи вперед и одна назад… Зверь ! А проходимость ? «Жигули» стоят, а Васька вот он – здесь. По грунтовке в дождь – танк, а не машина ! Даже Вовка Федоров на отцовом «Москвиче» не рискнул, как обычно…
- И в обслуге проста. Даже нет домкрата, руками схватился, поднял… Колесо можно менять…
- Не болтай, Вась. Он хоть и «Запор», а весит за полтонны. Кишка тонка колеса без домкрата менять.
- Ну, ты может и не поменяешь. А вот Валька бы Мазур точно поднял бы и поменял. Так что помолчи… - Васька бросил мне перчатку.
- Ладно. Мне твой «запорожец» без нужды. А вот сейчас мы вчетвером меняем коробку передач на «МГИ-ишке». Берусь поставить коробку один. Спорим ?
- Годится ! Начинай, а мы пока покурим.
Коробка передач ЗИЛ-157 без раздатки весит 115 кило. Вроде и немного. Вот она, на верстаке. До этого мы ее перебирали, меняя первичный вал в комплекте с шестернями и подшипниками. Осталось поставить на место. Машина 2В11 на базе «ЗИЛа» стоит на яме. Можно снизу коробочку поднять и будь спок ! Но, во-первых, это не штанга. Во-вторых, ограничен подход к двигателю снизу… Ставить надо сверху, из кабины. А размеры кабины – скворечник ! Но ставить надо, раз взялся …
Ребята подначивают.
- Не, Серега, не потянешь…
- Не каркайте !
Подтащил коробку в яме под кабину. Подготовил металлический уголок, который положил поперек – на него поставлю коробку, пока буду из кабины тянуть за вентиляторные приводные ремни… Обхватил коробку и попер ее вверх, обдирая грудь и живот торчащими болтами и выступами. Если бы все так гладко, то и спорить было нечего. Самое трудное оказалось при установке. Проклятый первичный вал никак не хотел входить в корзину сцепления. Из кабины, согнувшись в три погибели, чуть не на коленях, с захлестнутыми через шею ремнями приводов, раз за разом пытаюсь вогнать чертов вал в корзину… Вот-вот, чуть… Мимо ! Опускаю коробку на уголок. Отдыхаю… Давай еще разок. Поднапрягся и потянул коробку вверх. Со звоном в яму попадали уголки. Вот, черт ! Теперь коробку придется опускать до дна ямы. Длины приводов не хватит, а держать в таком положении эту тяжесть долго не смогу… Пот струится по телу и лицу, разъедая глаза… Давай, давай…! Напрягаю шею до темноты в глазах. На ней практически и висят эти долбанные 115 кило. Руками направляю коробку… Вроде зацепил. Ослабляю ремни… Висит ! Ныряю в яму под кузов. Руки трясутся от перенапряжения, но надо им постараться еще чуть-чуть… Теперь руки над головой. Несколько капель нигрола падают за шиворот комбеза. Только бы не сорвалась, зараза… Придавит, как пить дать. Помаленьку, помаленьку… Входит, ей-богу, входит. Вперед, вперед ! Совмещаю проушины коробки и двигателя, прихватываю болтами… Есть, родимая ! А кто-то сомневался…
- Ну, ты могёшь !
- Не могёшь, а могешь – вспоминаю фразу из любимых «Стариков…»
- Молодец ! В увольнение повезу на своей машине. Заслужил ! Честно говоря, я не сомневался… Но так не хотелось возиться с этой коробкой.
- А помнишь, как ты на третьем курсе заводил «Урал» заводной рукояткой ? Маслал здорово, аж завидно… На улице минус двадцать, а с тебя пар, как из паровоза. На пятнадцатой минуте выяснилось, что просто нет бензина. Но старался ! Так что , Вась, когда надо, то и ты смогёшь !
- Ну, так это, когда надо… - по-чапаевски философски изрек Васек.
Обтираю замасленные грязные руки о черную спецовку. А ведь справился !
- Шухер, парни ! Дубовский…
Васька быстро окунает руки в ведро с отработкой и даже проводит масляную полосу по лбу…
- Ну, как ? Дела идут ?
- Так точно, товарищ майор !
- Хорош, Барашкин ! Не боишься черновой работы. Правильно !
- А чего ее бояться ? Руки и отмыть можно.
- Это верно ! Продолжайте работы…
Дубовский уходит, давая нам возможность в очередной раз перекурить.
- Серега, а слабо колесо от «МАЗа» в одиночку перекатить ?
- Надо будет, перекачу. Опять спорить будешь ?
- Да просто подумал, что завтра на «Мао дзе Дуне» регламенты. Запаску придется в бортовуху грузить. Смогёшь ?
- Васек, только с тобой !
«Мао…» - это пусковая установка 9П117 с самозагрузочной стрелой. У нас их на вооружении уже нет, но отдельные образцы еще остались.
Месяц ремонтной практики… Сентябрь… Зимой, перед войсковой стажировкой, повторим.
ХХХХХХХХХХХХХХ
В графине – водка… За столом Виталька Касимов, Женька Ягудин, Сашка Рогуленко. Я мимо проходил. Подсел… Вроде чаек попиваем. Конфетки, сухарики, чайничек… Конспирация полная. Даже ванильный тортик для запаха.
- Ну вот, Кас, тебе и четверть века. Двадцать пять лет !- Женька наливает из графина в стаканы по четверти. – За тебя !
Женьку, по паспорту Жафера, мы кличем Жофреем. Помните, так звали колченогого красавца де Пейрака из «Анжелики». Одно время Женька тоже прихрамывал, кличка закрепилась…
- Ты у нас старейшина ! Даже Соловей не дотягивает…
- Обидно ! Вам чуть за двадцать, а завтра уже – лейтенанты. В двадцать пять уже старлеи, а то и капитаны…
- Ничего, Виталь… Один хрен к сорока пяти в званиях все выравнимся. Не горюй, чувак ! Зато ты на медаль золотую тянешь, не каждому дано. У тебя право выбора. Куда ?
- В ГУМО или ГРАУ буду проситься. Командовать не очень охота. Это вон Степа в командиры рвется.
- Конечно !… Давайте, парни, за то, чтобы оказаться в нужное время в нужном месте… И за служебную удачу ! Рванем и ахнем !
- Ну, уж нет ! Лучше – Ка-ак жахнем !
Выпиваем каждый за свое… Объяснение простое. Командный профиль нашей профессии – Ракетные войска и Артиллерия, сокращенно РВ и А. Отсюда и тост – РВанем и Ахнем ! А технари и головастики, то есть инженерный состав, работающий с ракетами и головными частями – ГРАУ
( Главное ракетно-артиллерийское Управление ) и ГУМО (Главное Управление Министерства Обороны ). У тех боезапас, базы хранения, НИИ…Ка-а-к жахнет ! – костей не соберешь… Есть еще «засранцы». Ну, это те, кто попадет в службу РАВ ( ракетно-артиллерийского вооружения ). Сашка Рогуленко тут же вспоминает анекдот-быль..
- Идет совещание Военного Совета Армии. Начальник службы РАВ армейской ракетной бригады опаздывает. Потихоньку крадется на свое место, но Командующий все же узрел, делает замечание… «Вы откуда, товарищ подполковник ?». Тот тушуется, неловко за опоздание.
«Я с РАВ, товарищ Командующий !»… «Ну, что ж ? За честный ответ наказывать не буду. Но в следующий раз, хоть обосритесь, но на совещание не опаздывать !»
- Сань, ну чего насмехаешься ? Везде можем служить. Может, ты и попадешь в эту самую СРАВ…
- По какому поводу чаепитие ? – Вовка Тужилин заглянул в комнату и подсел к столу, наметанным глазом определяя, что к чему… - Виталик, жму руку и всяческие пожелания. У меня с собой… - Вовка выливает содержимое принесенной с собой чекушки в графин. – Ну, вздрогнем !
Но в этот волнительный момент возлияния в комнату входит начальник курса майор Дубовский, заставший Вовку со стаканом в руке.
- Поздравляю, Виталий ! С днем рождения ! У вас все нормально ?
- Так точно, товарищ майор. Присаживайтесь, чайку попейте с тортом. Только осторожно, чай горячий… Вон Тужилин запивает холодной водой.
- Угу… - Вовка опрокидывает в себя свои сокровенные сто грамм водяры и со счастливым видом заедает конфеткой. - Горячий, чертяка !
- Ну, посижу немного. Послушаю молодежь…
В компании с Леонычем чаевничаем, периодически запивая чаек водой из графина. Дубовский любит горячий чай, так что холодной воды из графина мы ему не предлагаем. У всех рот до ушей и никакого страха… Сообща добиваем торт, чай и воду из графина.
- Что-то водкой потягивает… - Дубовский озадаченно крутит головой, принюхиваясь.
- Да это просто торт с ромовой начинкой, Владимир Леонович. Мы что, не понимаем ? Не беспокойтесь…
- Ну, ладно. Я пойду. Вы еще посидите немного – и отбой… Поздно уже.
Начальник курса уходит. Мы смеемся над ситуацией…
- Вот и водочки с начальством попили. А вообще Дуб нормальный мужик. Нам здорово с ним повезло. Человек !
- Это точно !
ХХХХХХХХХХХХХХХ
Снег хрустит под ногами. Последняя курсантская зима. Над вокзалом темное звездное небо, с которого неизвестно откуда сыплются крупные снежинки.
Прошай ! Со всех вокзалов поезда
Уходят в дальние края…
Музыка сопровождает наше небольшое расставание с Танюшкой. Она у меня едет на зимнюю сессию в Ульяновский педагогический. В компании с девчатами-студентками… Из провожающих – я один мужчина, поэтому добросовестно перетаскиваю сумки и чемоданы в купе.
- Таня, ты присматривай там. Ты же у нас боевая… - мать Ритки Агранович волнуется за дочь. Все же первая поездка от родного дома…
- Ничего, Мария Моисеевна, мы все тут боевые. И за Ритулю не волнуйтесь. Мы же рядом. – Ирина Юрченко, озорная девчонка со звонким голосом, весела и беззаботна. Наверно, здорово быть самостоятельными… Я вот уже привык.
- До отправления поезда № 193 «Волгоград - Казань» остается пять минут. Просим пассажиров…
Мы с Танюшкой выходим в тамбур вагона. Пора уходить. Танюшка грустит, глаза наполняются слезинками.
- Я буду письма…. Каждый день…
- Да сессия раньше закончится, чем они дойдут.
- И все равно… Я уже скучаю. А ты ?
- Конечно ! Я тоже очень буду скучать.
Обнявшись, мы стоим в тамбуре…
- Молодые люди, поезд трогается. Провожающий, выходите…
- Да, да, конечно… - но продолжаем держаться за руки, боясь расстаться.
Поезд потихоньку набирает скорость. Платформа тянется мимо…
- Сережка, выходи!
- До свиданья, Танюшик ! До встречи… Удачи на экзаменах !
Выпрыгиваю на платформу и какое-то время бегу рядом с вагоном. Танюшка машет рукой из открытой двери, пока проводница ее не закрывает… Вот и первое расставание. Сколько их еще будет ? Но это – первое…
Опять в лагерях. Боевая работа, обслуживание техники… Последние зачеты и курсовые. Впереди – войсковая стажировка. Уже розданы дневники стажировки, засекречены тетради, получены темы дипломных работ на выпуск… Я буду защищаться по первой кафедре у полковника Разуваева. Сам напросился. Тактика для меня – родная стихия. Даже название диплома не работа, а задача. Тема « Действия отдельного ракетного дивизиона в составе бригады в армейской наступательной операции »… Разработка обычного дивизионного учения, но так подробно, что будет засчитано как диплом… Буду пытаться набраться учебного материала на стажировке в ракетной бригаде. Со мной по этой же кафедре будут работать Юрка Телещук, Серега Рохленко и Олежка Перегоедов…
- Слушай приказ ! Для приобретения командирских навыков, овладения смежными боевыми специальностями, повышения уровня полученных знаний сформировать группы курсантов… и направить…
С замиранием в груди вслушиваемся в слова приказа. Куда поедем ? Где встретимся с реальными войсками и той жизнью, которая скоро для всех станет привычной ? Чует сердце – скоро…
- Сержант Степанов – 35 гвардейская ракетная бригада, город Нестеров Львовской области на должность начальника стартового отделения…
- Есть 35-я гвардейская !
Вот и случилось ! Берем быка за рога, парни ! По коням ! Сразу после Нового года в бой !
ХХХХХХХХХХХХХХХ
И снова стучат вагонные колеса. Теперь на запад… Воронеж, Харьков, Житомир, Ровно… Под стук колес в голове Высоцкий…
И вот опять вагоны,
Перегоны, перегоны.
И стыки рельс отсчитывают путь…
Эх, не весна !… «Я так тогда просил у старшины –
Не увозите меня из весны !»…
Западная Украина… Читали, знаем. Бандеровцы, схроны… Гуцулы, Карпаты…
Старший нашей команды – сам Дубовский. Старшина Соловьев… Он без него никуда. Сашка Авдеев, Толик Гузеев, Женька Добряков, Витька Макаров, Сашка Ушкин по прозвищу Слон, Касимов, Польщиков, Рохленко… короче, целый взвод народу. Чем дальше на запад, тем теплее. Уезжали из заснеженного Саратова, а при подъезде к Львову – туман, полудождь… Львов встретил сурово-серо узкими, мощеными булыжниками, улочками, по которым «Икарусы» при поворотах чуть не сносили углы зданий… С поезда – на электричку до Равы-Русской. Где-то на середине пути долгожданный Нестеров. Места исторические по первой Мировой, да и по второй тоже – Брусиловский прорыв, воздушный таран капитана Нестерова, обер-лейтенант Пауль Зиберт, он же прославленный советский разведчик Николай Иванович Кузнецов…
От станции топаем по сырым улицам Нестерова до ракетной бригады.
- Глянь , какая старина. – Соловей показывает на выступающие из тумана крепостные стены. – Наверное, памятник средневековья, охраняется государством…
- Да нет, хлопцы. Обычное офицерское общежитие. Здесь у нас молодежь живет. До капитанов… А вообще-то, действительно старина. Бывший монастырь… С жильем туго, вот и приходится ютиться по кельям. Но жить можно. – Объясняет нам сопровождающий старлей – бригадный комсомолец. – Я сам уже два года здесь, привык…
Провожаем взглядами удивительное общежитие «имени монаха Бертольда Шварца», как говаривал незабвенный Остап. А вот это уже знакомое – зеленые ворота с красными звездами… Кажется, прибыли.
- Поздравляю вас с прибытием в прославленную 35 гвардейскую ракетную бригаду ! – заместитель командира бригады полковник Алаяров поприветствовал стажеров громовым командным голосом, отметая любые вопросы не по существу… - Старший команды, ко мне !
- Майор Дубовский !
- Вот что, товарищ майор ! Часть готовится к бригадным учениям с боевыми пусками на Государственном полигоне Капустин Яр. Через несколько дней дивизионы выходят в учебный центр под Магеров. На раскачку времени нет. Основной дивизион – третий. Туда курсантов посильнее. Будут работать вторыми расчетами. Командиры дивизионов, распределить курсантов-стажеров по подразделениям. И с сегодняшнего же дня – никаких поблажек ! Наряды, занятия, боевая работа… Ближе к личному составу. Пусть осваиваются. Вопросы ?
- Товарищ полковник, у курсантов имеются задания на стажировку, непосредственно связанные с проведением тактических учений. Разрешите воспользоваться наработками ваших штабов по этим вопросам ?
- Никаких проблем. Подполковник Попов, дайте возможность курсантам поработать со штабными документами. И вообще, привлеките их к разработке учения. – Алаяров дал указания командиру третьего дивизиона.
Так мы с Серегой Рохленко попали в самый «главный» дивизион. Наработки для решения дипломной задачи будут, а значит, почитай диплом в кармане…
Расположились в двухэтажной, с высоченными потолками, казарме. Для курсантов отвели отдельное помещение, заставленное обычными солдатскими койками и прикроватными тумбочками. Сюда нас привел пожилой прапорщик из строевого отделения.
- Располагайтесь, ребятки. А уж с командирами знакомьтесь сами. Как положено, по уставу…
- Ну, что, братва, опять казарма. Дело привычное… - Соловей разложил свои вещи на кровати у окна. – Я пошел знакомиться с городом. Если что, буду вечером…
- Да, старшина он и здесь старшина. Живет своей жизнью. А нам как всегда – пахать и пахать. Пошли представляться командиру батареи…
Возле канцелярии комбата - тумбочка дневального.
- Комбат на месте ?
- Капитан Сазонов на месте. – Солдатик с любопытством разглядывал наши погоны с желтым кантом. – Это вы, значит, стажеры ?
- Мы… Как у вас комбат ? Мужик ?
- Да уж не баба. Ласкать не будет, точно !
Стучусь в дверь канцелярии…
- Разрешите, товарищ капитан ? Сержант Степанов для войсковой стажировки прибыл…
Ни «здрасьте -до свидания…». Сидящий за столом небольшого роста капитан со стрижкой под бобрик-ежик изподлобья изучает меня глубоко посаженными маленьким глазками-буравчиками…
- И что ? У вас в училище все так уставы знают ? Мне что, проводить с вами занятия ? Пошел вон ! Зайдешь, когда научишься представляться.
Ферштеен ?
- Вообще-то, яволь майн херр ! Но в уставах все военнослужащие по вопросам службы обязаны обращаться к друг другу на «вы»… Статья 39 Устава Внутренней Службы…
- Интересный подход… Вот что. Выйдите, товарищ сержант и повторно зайдите, как положено по уставу.
Закрываю за собой дверь. Вот так встреча ! Что стажировка нам готовит ?
Листаю УВС… А ведь действительно, неправильно доложил.
- Ну, что, курсант ? Отшнурковал комбат ? – Солдатик у тумбочки сочувственно поглядывает. – Он у нас такой. Под горячую руку лучше не попадаться. А вообще, нормальный командир.
- И все у вас такие нормальные ?
Не дождавшись ответа, повторно захожу в канцелярию.
- Товарищ капитан. Сержант Степанов, представляюсь по случаю прохождения войсковой стажировки на должности начальника стартового отделения.
- Пугало ты огородное, а не начальник стартового отделения. Два раза только представляться заходить ? А дальше ? Ладно, не обижайся. Нам работать вместе. Дневальный !
- Я, товарищ капитан. – В дверях стремительно вырос тумбочный солдатик.
- Капитана Верещагина ко мне !
Через минуту в канцелярию не спеша вошел пожилой капитан.
- Вызывал, Петрович ? – прокуренным хриплым голосом обратился к комбату.
- Павел Артемьевич, вот тебе помощник. Учи уму-разуму. Твоя смена. Дай бог, достойная… Бери сразу в дело. Чем сейчас занимаетесь ?
- Да кабели сушим, мать их растак… Ученье на носу, а такой вот сменщик, типа этого, разложил кабели под навесом. Все водой залило к чертовой матери. Сопротивление изоляции ни в какие ворота…
- Не ворчи. Просушишь…
- Да я так, к слову… За державу обидно !
Так я познакомился со своим наставником по старту – полным тезкой таможенника Верещагина из «Белого солнца пустыни»…
Пока находились в Нестерове, мой НСО Паша Верещагин повсюду таскает меня за собой. Днем – в парк, на УТК (учебно-тренировочный комплекс). Вечером подвел как-то к двери класса операторов. Подергал ручку. Закрыто.
- Федор, Петруха с тобой ? – спрашивает через закрытую на замок дверь оператора соседнего отделения Федьку Юрова насчет своего старопера…
- Нет, Пал Артемич. Алаяров зарезал… На генеральных проверках. Добро на самостоятельный допуск к боевой работе не дал. Петруха сейчас в секретке. Представляет замкомбригу рабочую тетрадь по командирской подготовке…
- Плохо дело. И мне нагорит… Вот так. Учись стажер. А то будешь взаперти сидеть, пока зачета не сдашь. А может посадить в класс ? Покумекаешь ?
- Обижаете, товарищ капитан…
- Ладно, но пусковую я тебе не дам…
- Что, не той системы ?
- Да все той же. Только зеленый ты, как молодая сосновая шишка !
Завтра проводишь занятия по технической подготовке с наводчиками. Конспект готов?
- Так точно ! На подпись ?
- Черкани там за меня… Эта бумажная работа не по мне… И на подъем не проспи. А то сладко спите, вкусно едите… В рот малина !
Магеровский полигон встретил , как и Нестеров, туманом, сыростью и мокрыми от редкого снега армейскими палатками. Сосны, сосны… Песчаная почва с вылезшими на поверхность корневищами. Запах хвои…
Живем в палатке с офицерами. Обогреваемся от чугунной печки, пожирающей массу дров. Истопниками в палатке – бойцы батареи.
- Резо, я тебя как брата прошу – следи за печкой. Околеваем ночью, как папанинцы на льдине…- командир взвода управления старший лейтенант Коновалов в очередной раз инструктирует своего вычислителя, назначенного к нам в палатку поддерживающим огонь.
- Все сделаю, как надо. Варсимашвили свое дело знает.
- Знаешь… Слышь, стажер, последи за бойцом. Замерзнем же…
Надо, так надо. Будем следить, а это значит самому спать вполглаза…
Сегодня провел с бойцами батареи первую политинформацию. Казалось, что солдатики слушают с интересом. Все же все мы практически ровесники.
- Какие вопросы по последним событиям в мире ?
- А правда, что в зарубежных странах служат срочную всего по году, да еще зарплату получают ?
- Вообще-то есть такое явление в капиталистических странах. Но наша армия – самая сильная в мире. И главная ее сила – в духе солдата…
- Точно в духе. Ночью в казарме дышать нечем. Дух стоит такой, что с ног сшибает ! - бойцы смеются. И я вместе с ними.
- Нет, товарищи. Разговор о другом. Вся наша страна – единый лагерь…
- Опять лагерь. А говорили, что с культом личности покончено и все эти ГУЛАГи остались в прошлом – солдат с известной фамилией Онегин перебивает меня на полуслове.
- А вот эти ваши слова, товарищ Онегин, навивают нехорошие мысли. Я смотрю, вы начитались этого отщепенца Солженицына. Да как вы не понимаете, что живете в самой счастливой стране мира ?
- Мы-то понимаем. А там, на западе, понимают, какие они несчастные ?
- Сворачивай этот разговор. Есть предложение обсудить данный вопрос на комсомольском собрании…
- А я не комсомолец. – Ошарашивает пушкинский «крестник»
Да, интересные ребята. Тот же Онегин – с высшим образованием. Старший наводчик. А в голове – каша. Так, по крайней мере, мне кажется…
Укутавшись солдатским одеялом и накинув поверх куртку УТ, согнувшись калачиком, пытаюсь заснуть в холодной палатке на жестких досках настила. На улице - ноль градусов, но сыро и противно. К утру подморозит, выпадет иней… Варсимашвили старательно подбрасывает в печку дровишки и с той стороны даже тепло. Потихоньку засыпаю, глядя на веселый огонек в створке печи. Помня о наказе поглядывать за печкой, периодически приоткрываю один глаз и в щелку от одеяла смотрю на печку. Светится, значит горит. Но почему так холодно ? Наверное, подмораживает…
Под утро меня расталкивает Верещагин. Холодрыга, аж зубы стучат.
- Ну, что ? За печкой посматриваешь ?
- Угу… - глянул, огонек за створкой горит.
- Подь сюда. Тихонько. Эх, вояка ! Солдат тебя на пушку взял, а ты ушами хлопаешь…
Возле печки, согнувшись и накрывшись плащ-палаткой, на которой сверкает снежинками иней, Резо спит.
- Смотри, стажер… - Верещагин открывает створку печки. На пустых колосниках сиротливо стоит горящая стеариновая свечка. А створку прикроешь – за ней огонек светится. Ну, точно, горит…
- Варсимашвили, подъем ! Ты что, угробить всех собрался ? Быстро за дровами ! Вот зараза…
Через пятнадцать минут в печке трещат сосновые ветки, приятное тепло расходится по палатке…
А интересные здесь места. Чуть в сторону отойдешь – старые окопы, колючая проволока прошлой войны.
- Как она мне ? Идет… - Кас нашел где-то немецкую каску, напялил ее себе на голову и разгуливает по лагерной линейке. – Заберу с собой в Саратов, как сувенир…
- Серега, я уже половину обстановки снял с учебной карты на наш диплом. – Рохленко стажируется при штабе дивизиона. Он рисует хорошо и КД включил его в группу начальника штаба.
- А я от Верещагина ни на шаг. Он, кроме пусковой, ничего не признает. Ты, говорит, мой стажер. И моя задача, его значит, сделать из меня человека… Но сетевой график задач по нанесению ракетных ударов я все же содрал. Так что есть и у меня наработки…
- Стажер ! Ты что болтаешься черт знает где. Завтра комплексы, а у тебя радиостанция не работает. На марше флажками собираешься связь держать ?- НСО вынырнул из-за дерева, не дав договорить.
Иду к своей пусковой. Открываю правую кабину, снимаю дермантиновый чехол с радиостанции Р-123. Щелкаю тумблерами, прогоняю фиксированные частоты, глядя на неоновую лампочку подстройки. В наушниках шлемофона потрескивают помехи. Вращаю ручную кремальеру настройки, выходя на волну какой-то станции. Звучит что-то знакомое, заставляя прислушаться
Песни у людей разные,
А моя одна навека !
Звездочка моя ясная,
Как ты от меня далека…
« Эту песню с Танею, Танею, Татьяною…» - бубню себе под нос.
- Стажер ! Заканчивай… Штыри антенные проверил ? Молодец…! Надо оператору помочь.
- Есть помочь оператору ! А что делать ?
- Готовьте кабели на шестую задачу. Да смотрите, не уроните разъемы в грязь. Достал меня Петруха своей влажностью…
Таскаем со старшим оператором на медицинских носилках кабели и шланги, готовя их к предстоящим ночным комплексным занятиям…
- А ты парень ничего… Верещагин хвалит. А это не каждому дано.
- Да брось ! Шнуркует, как салабона…
- Спасибо еще скажешь. Если «таможня» даст добро на самостоятельную работу, считай ракетчиком будешь. Проверено…
Часа в два ночи, когда только пригрелся в термочехле от головной части
( кстати, научил Верещагин… А ведь точно тепло, хоть на снегу спи.), в палатку ввалился посыльный от комбата.
- Товарищи офицеры, «Сбор !»…
- Подъем, чукчи… 51 отделение, к агрегату ! – на правах старшего подал команду мой наставник.
Пока напяливал УТ, искал при свете «летучей мыши» противогаз и тревожный вещмешок, Верещагин проводил опрос по вводной. Не для интересу, а потому что знал – на позиции комбат обязательно спросит.
- Что за «Сбор», стажер ?
- Боевая готовность «Повышенная», товарищ капитан.
- Чем займемся в ближайшее время ?
- По общим мероприятиям – получаем оружие, загружаем в дивизионный транспорт войсковые запасы… Взвод управления убывает в разведгруппу бригады для разведки маршрутов и районов… А мы проводим проверку технику на функционирование по ИН-71…
- Ну, так вперед ! Нас ждут великие дела…
Бойцы расчета уже вовсю суетились возле парка боевых машин. Парк хоть и полевой, но оборудован по всем требованиям. Подбегаем к родной пусковой…
- Давай, Сережа, действуй. Вживайся в обязанности по-настоящему. Я, если что – рядом…
- Есть действовать ! Начальник расчета наведения – приборы на выверку. Первый, четвертый - АПД на режим ! Пятый, шестой – проверить базовое шасси… Седьмой – база… Восьмой – развернуть обмывщик !…
Ночь движется к завершению. На востоке уже сереет. Тарахтят движки радиостанций и маршевые двигатели, между приборов снуют номера расчетов… Я сам – в мыле. Вверх – вниз… Готовлю пусковую к загрузке.
- Не забудь через двадцать минут расчет на окуривание противогазов. – Верещагин покуривает в сторонке, но из виду ничего не упускает.
- Не забуду, Пал Артемич…
Мимо пролетел «топик» взвода управления. Провожаю его взглядом. Значит, скоро пойдем в район…
… «Тревога !». Даже пожрать не успели. На ходу подхватились… Это и называется «Военная опасность»… Теперь - получить ракеты первого удара из боезапаса, заправить компонентами топлива, состыковать головы, переместиться в запасный позиционный район, где выйти в готовность № 3…
На точке перегрузки, возле развернутого крана 9Т31, загоняю пусковую под стрелу. Командир взвода стыковки и перегрузки уже делает свое дело… Но и нам работы хватает – принимаем ракету, пломбировку, документацию…
- «Вершина», я полста первый ! Примите «Гайку» - докладываю по кодированным таблицам комбату номер ракеты и головной части, отклонение весов… - 088 закончил ! – это значит, что перегрузка завершена и я готов совершить маневр на точку заправки КРТ…
- Принял «088»… выполняйте 122.
- Есть ! Расчет, приготовиться к заправке !…
На марше сижу позади Верещагина в правой кабине. Четвертый номер отправлен им в рубку оператора… « Ничего, поместятся !»…Пусковая идет мягко, занимая всю ширину песчаной лесной дороги. Высунул голову в откинутое окошко – освежиться.
- Засунься, Сережа ! Веткой на повороте шарахнет, не очухаешься до конца стажировки… - по ТПУ меня охладил НСО, заставляя «засунуться» обратно. – На позиции поставишь агрегат на точку пуска самостоятельно, усек ?
- Так точно !…
Расставив в сторону руки с флажками, бегу впереди пусковой на точку пуска. Передо мной сплошная черная стена леса, Ни черта не видно… Оборачиваюсь назад и, в бьющем в лицо свете фар, различаю контур пусковой, подсвеченный сзади обмывщиком. Кажется, агрегат движется совсем не туда, куда я его стремлюсь поставить…
- На меня, на меня ! – двигаясь спиной вперед, пытаюсь заставить механика-водителя действовать по моим сигналам… Кажется, понял. Пусковая, выплевывая снопы искр, идет прямо на меня… - Вот так ! Молодец…
Сзади, под ногой, странная пустота. Я теряю равновесие и падаю в какую-то яму, потеряв из виду машину. Пока поднимался и оглядывался, с ужасом увидел, что пусковая прет прямо на меня. Водитель явно потерял меня из вида и теперь просто гонит в указанном направлении…
Успел подумать – «Кранты ! Отвоевался !» - но чья-то рука, схватив меня за воротник Утешки, выдергивает из полулежачего положения в сторону…
- Сережа, запомни, спиной вперед по позиции не ходят. Это тебе урок, стажер ! А то сейчас бы вместо учений уже цинк пришлось бы искать…
- Зачем цинк ?
- На гроб, дурила ! – жестко обрезает Верещагин. – К агрегату, стажер …
Отбой учебной тревоги. Возвращаемся в лагерь под Магеровым. Пошла текучка полевых будней – занятия с личным составом, наряды, караулы… Большую часть времени торчу на КП дивизиона – копирую на свои рабочие документы обстановку учений, цели, задачи и учебные вопросы, схему связи. графики нанесения ударов, планы маневра в ЗПР… Между делом, начал осваивать чертежное мастерство – пишу тушью. Вроде, получается. Вначале коряво, потом все лучше… Своих ребят практически не вижу. Раскидали по всем подразделениям бригады – кто оператор, кто КРТВ ( командир ракетно-технического взвода), кто начальник ОПД ( отделения подготовки данных), кто КВУ (командир взвода управления )… Иногда получаю письма из дома, от Танюшки. Скучает… Я тоже.
Верещагин все больше доверяет мне работу с расчетом. Стараюсь. Да и самому интересно…
- Уже работаешь неплохо, Сергей. Жаль, что в Капустин Яр вы не поедете. Вроде уже освоились. Да, времени на стажировку мало, месяц всего. Мы после вашего отъезда только на погрузку пойдем. А хотелось бы ?
- Конечно, товарищ капитан. Еще ни разу не видел, как ракета взлетает.
- Увидишь еще… и не одну. Это точно !
Крутим четвертую задачу – нанесение ракетного удара с марша. Работает Верещагин, показывает класс. Номера расчета летают, как на крыльях… Отработано до винтика. Здорово !
- Упоры выдвинуты ! – первый номер жмет кнопку «Стоп» на пульте управления. – Первый готов !
- Поднять стрелу !
С удивлением замечаю отсутствие горящего транспаранта «Упоры выдвинуты».
- Товарищ капитан ! Нет «Упоров…»
- Работаем, работаем… Спецтеодолит на точку один ! Уровни !
Стрела с ракетой уже заняла вертикальное положение…
- Приоткрыть захваты !
- Есть приоткрыть захваты !
Первый номер щелкает тумблером… Ракета резко накреняется, подминая своей тяжестью стол. Мы кидаемся к стабилизаторам, пытаясь удержать крен. Борьба пигмеев с мамонтом…
- Стоп ! – Верещагин срывается в крик. - Закрыть захваты !
Но ракета уже вышла из ложа стрелы и на место ложиться отказывается…
- Все от ракеты. Работаю опорами…
МВТ-300 визжат винтовой передачей, пытаясь поднять опустившийся стол в вертикаль. Бесполезно…
- Комбат, у меня «Стоп».
Верещагин на длинном поводке переговорного устройства напоминает побитого пса на цепи… Это ЧП !
От пункта управления батареи и КП дивизиона уже бегут к нам.
- Ты почему доложил о готовности к работе при отсутствии транспаранта «Упоры выдвинуты» ? – Верещагин вплотную надвинулся на первого номера…
- Я как лучше, товарищ капитан…окислился контакт… Он иногда заедает, не загорается вовремя. Я подумал, что все в норме. На взгляд вышли…
- Товарищ капитан, я же докладывал… – встреваю в разговор.
НСО тоскливо глядит на меня, отводит глаза.
- Ты знаешь, Сережа, я тоже подумал, что просто лампочка … Дурак !… Это я о себе. А тебе опять урок – верь приборам, они не обманут… Пропала должность. – Верещагин понимал, что после ЧП, ни о каком продвижении по службе в ближайшее время думать не придется. А годы берут свое…
- А вы валите на меня. Мол, стажер работал… Мне-то ничего не будет. Все же шишка зеленая… - я пытаюсь улыбнуться и подбодрить начальника.
Задача была сорвана. Прибежавший КД и комбат материли на чем свет 51 отделение. Им уже доложено, что задачу отрабатывал стажер…
- А ты куда смотрел, Верещагин ? Молокососу доверил ? – в меня мечут громы и молнии со всех сторон. Приходится проглатывать… Терплю.
Доложено комбригу… На старте появился Алаяров в черной меховой куртке с болтающимся на кожаном ремешке секундомером.
- Отстранить от работы ! Пять суток ареста… Сопляк ! Агрегат в исходное ! И без фокусов. Начальник РАВ, думайте со своими инженерами… Я жду доклада ! Раздолбаи…
Начальство долго не разъезжается, мешая работать своими советами и приказами. В конце концов стрела приняла ракету, концевик сработал. Замаливая свои «грехи» пришлось лезть по стреле, фиксируя стопор захватов… С высоты около 12 метров, привязанный страховочным поясом к скобам железной лесенки, смотрю вниз. Высоко же ты забрался, Сержик… Верещагина выручаешь, а сам ? Да, ладно ! Меньше взвода не дадут, дальше Кушки не пошлют…
Стрела опущена. Злополучная ракета покоится на своих ложементах. Страсти улеглись… Обычное комплексное занятие. С кем не бывает ? Верещагин смолит сигарету за сигаретой…
- Нет, так не пойдет ! Пошли к Алаярову…
Верещагин докладывает замкомбригу правду. Ему тяжело, но таскать на себе крест бесчестия нормальному офицеру невыносимо… Я его понимаю.
Алаяров уже спокоен, тем более, что все обошлось…
- Хорошо ! Я приношу свои извинения, товарищ сержант, за грубое обращение. Отменяю арест. Можете быть свободны. Капитан Верещагин, останьтесь…
Я выхожу и жду возле «Бабочки» - командного пункта бригады… Выходит дядя Паша, суровый и немногословный.
- Выговор… Да черт с ней, с должностью ! Я уже капитаном и привык, десятый годок уже капитаню. Черт не выдаст, свинья не съест ! А тебе, Сережа, еще один урок – не перекладывай своих ошибок на чужие плечи. Совесть замучает. Если, конечно, она есть…
Стажировка подходила к концу… Месяц палаточного жилья, сосновых лесов и сырости… Январь. Кое-чему я явно научился. Недаром Верещагин жал мне руку на прощание, не называя «стажером». Таможня дала добро !
Перед отъездом в Саратов, в последние дни стажа, проводим экскурсию по Львову. Музей инквизиции… краеведческий… Холм Славы, где похоронен Кузнецов… Оперный театр, который взорвал в свое время тот же Кузнецов вместе с фашистами… Красивый город Львов !
- Я решил проситься в Нестеров. Мне понравилось. А чего думать ? Здесь уже все знакомое. – Сашка Авдеев, покуривая «Приму», делится впечатлениями…
- Нет. Опять командиром взвода заправки ! Да пропади оно пропадом…
Касимов довольно посвистывает. Он-то все для себя решил давно. Как говорится, ГРАУ – прямая дорожка к благоустроенным городам и отдельным квартирам… Может, и вправду ?
- А я тоже сюда ! Вроде, в списках при распределении… Алаяров говорит, всех примут. Только захотите ! – Толик Гузеев оттрубил старшим оператором. Значит понравилось…
У меня в кармане телеграмма из дома… Отец в тяжелом состоянии в госпитале. Инфаркт ! Дубовский сочувственно поглядывает в мою сторону. У меня уже командировочное предписание закрыто, уезжаю сегодня… И наша экскурсия – мои проводы в Саратов. Раньше других… Хотя, считай стажировка позади, осталось всего-то несколько дней. Но я все равно уезжаю. А вдруг …?
- Билетов нет. Сойдите с подножки… - проводник выталкивает меня на платформу, хотя поезд потихоньку набирает скорость…
Спрыгиваю на перрон. Как нехорошо ! Следующий поезд не раньше, чем через сутки… Вагоны катятся мимо. Да черт возьми, отец в госпитале, а я не могу уехать… Хватаюсь за поручни проезжающего вагона.
- Слазь, слазь… Начальника поезда вызову ! – мордатый проводник опять пытается меня выкинуть из вагона. Ну уж нет ! Я просто втискиваю его в тамбур и закрываю за собой дверь.
- Я по телеграмме ! И никуда не выйду ! Можешь вызывать хоть милицию, а мне надо ехать.
- Ладно, но только в тамбуре… Вот купишь в Здолбунове билет, тогда зайдешь в вагон. А так, даже не думай…
- Спасибо и на этом.
Так и трясся в тамбуре до самого Харькова, где удалось взять общее место. В Здолбунове, конечно не повезло – билетов не было и там… Почти сутки. Стоя в тамбуре…
ХХХХХХХХХХХХХХХХ
Зимний отпуск бывает даже на пятом курсе. И так же стремительно пролетел, как на первом. С отцом все нормально, но месяца три в госпитале пробудет. Для него этот инфаркт – страшное испытание. Здоровый мужик, спортивного сложения, в самом соку… И неподвижность госпитальной койки. И приговор врачей – не пить, не курить, не… Все, как при приеме в партию. Стерильно правильная жизнь, которой в действительности не бывает… Тяжело. Мы навещаем отца уже семьей – я и Танюшка. Складывается семья-то…
А подготовка к защите дипломов и государственным экзаменам продолжается. При этом исправно тащим службу во внутренних нарядах и караулах. Одно другому не мешает, а только на пользу, службы для…
Пришли секретные тетради и материалы войсковой стажировки. Не зря же старались. Виталька Касимов немного нарвался. Дубовский на подведении итогов стажировки махал Виталькиной секретной тетрадкой перед курсом и возмущался.
- Конечно, товарищ Касимов уважаемый человек. Кандидат на золотую медаль. Но это что ? – он нервно перелистывал тетрадные листы без единой записи. – Вот ! Нашел… Вы только послушайте ! «Мы идем к коммунизму такими шагами, что крупный рогатый скот не поспевает за нами !». Как это понимать ? Вы что, товарищ Касимов, не понимаете, что творите ? Это все, что вы подчерпнули на стажировке ?
- Никак нет, товарищ майор ! Это мне кто-то вписал в тетрадь. Я тут ни при чем…
- Безобразие ! Ни при чем ? В секретной тетради… - Дубовский еще долго возмущается Касом.
Я нашел свой дневник стажировки с выводом – «отлично»… Что ж ? Я доволен, не подвел Верещагин. И в списки кандидатов на службу в 35 гвардейскую я попал. Вот они, списочки – заявочки за подписью командира бригады… Конечно, навряд ли придется попасть именно туда, но надежда все же имеется. Это тебе не Забайкалье…
Васька Барашкин вызвал меня в коридор общаги. Там уже Лешка Буханцев и Толик Соловьев.
- Вот что, Серега ! Мы, кажется, напали на след вора. Твоя задача с Барашкиным – съездить к Голубеву домой и забрать, как бы между прочим, фотоаппарат «Зенит» и магнитофон «Парус»…
- А что – Голубев ?
- Есть такое предположение. Давайте, парни, вперед ! Мы его здесь придержим. Как вещи возьмете, сразу сюда…
После поимки Коновалова еще на первом курсе, жизнь наша шла честным путем. Уже не прятали деньги, личные вещи… Все же свои ! А в последнее время начались пропажи – и по крупному. Исчезали прямо из комнат довольно дорогие вещи – магнитофон, фотоаппарат, спортивный костюм, деньги… Кто-то взялся подворовывать ? Неутомимый Соловей взял дело под контроль. И вот результат… Голубев, сержант из солдат-срочников, был в нашем взводе одно время командиром отделения, потом остался свободным сержантом, как и я. Женился, вступил в партию… Короче, был вне подозрения.
- Веришь, Вась ? – мы уже ехали к Голубеву на квартиру в Васькином «Запоре»…
- Кто его знает. Все же скрытный он какой-то. Себе на уме. Поглядим…
Дверь открыла молодая женщина. Наверное, жена.
- Здравствуйте ! Нас Гена попросил забрать «Парус» с кассетами и фотик пощелкаться… - на удачу обращаемся к жене…
- Да, да, конечно ! Гена принес недавно. Купил на последний перевод от родителей. Берите ! – жена не догадывалась.
Точно, вещи ворованные… Ну, Голубь… Сволочь!
- Михалыч, привезли ! Точно – он !
- Все, парни, остальное мы сами… Дубовскому доложу. Жулье поганое !
Голубев не отпирался. Долго курил на чердачном этаже, багровея лицом и переживая… Попался, гаденыш !
- Ребята ! Последнее слово… Простите ! Диплом уже… Жрать нечего, семья ведь, ребенок… Хотел продать, дотянуть до выпуска. Не отчисляйте…
- Раньше думать надо было !
Приговор был строг и суров - Голубева отчислили в апреле, за два месяца до выпуска…
И это была не последняя наша потеря. Сдавали госэкзамен по физо… Кому -плевое дело, а кому… Ромка Мусиенко и Олежка Перегоедов висели в воздухе с задолжностями по физо уже почти два года… Довиселись ! Ромка с божьей помощью сумел подтянуться-таки пару раз на перекладине и пробежать на хилую троечку кросс на 3 км… Олежка – не смог. Он стал последним, с кем расстался наш курс. В мае…
ХХХХХХХХХХХХХХХ
По стенам аудитории на кафедре тактики развешены карты «пятисотки» с нанесенной обстановкой фронтовой операции, «двухсотки» и «сотки» - армейской, в том числе бригадной, «пятидесятки» - батарейные и с планами маневра… Плакаты и схемы, графики, боевые приказы и распоряжения по видам обеспечения… В руках - докладная записка с описанием всего этого богатства.
- Товарищи члены Государственной комиссии, товарищ генерал, товарищи офицеры ! Представляю на ваше рассмотрение дипломную задачу по теме «Действия отдельного ракетного дивизиона в составе бригады в армейской наступательной операции»… - я начал защиту, стараясь быть серьезным и значительным. Слава богу, голосом не обижен, под Левитана сработаю…
Почти полгода мы готовились к защите дипломов. Наша тройка (Олежку Перегоедова уже отчислили ) занималась этим в первом учебном корпусе, где нам выделили целый класс… Мой руководитель – начальник кафедры тактики полковник Разуваев, рецензент – сам Кобзарь ! Темы немного отличались, но в целом направление было одно – тактика частей и подразделений ОТР. Я – наступление, Серега Рохленко – оборона, Юрка Телещук – подвижная ракетно-техническая база (ПРТБ). Не было секретом, что наши задачи пойдут книжным материалом в учебники по тактике… Самим нам, ясное дело, такие глобальные вопросы не осилить. Поэтому с благоговейным трепетом мы выслушивали все указания руководителей, воплощая их замыслы своими руками, терпением и усидчивостью… Материала было столько, что просто не верилось, что сумеем все поднять, оформить, перелопатить… День-ночь, день-ночь… Неделя, месяц… И каждый день – отчеты, постановка задач, доклады… Еще та работенка !
- … Оперативное время 23.00 21.06. На КП дивизиона прибыл офицер-направленец с предварительным распоряжением, из которого командиру дивизиона стало известно…
- Юра, командир дивизиона принимает решение после уяснения задачи и оценки обстановки или наоборот ?
- Что за вопросы ? Первое – уяснение задачи, второе –определение мероприятий, которые необходимо провести немедленно, третье – расчет времени… Что ты мне голову морочишь ?
- Да просто спрашиваю для проверки…
Продолжаю бубнить свою докладную, отрабатывая интонации.
- …Дивизиону быть в готовности к участию в первом ядерном ударе двумя пусками ракет по целям… «Першинг» - цель 008, батарея «Хок» - цели 019,020… КП 3 Армейского корпуса США – цель 021… Дивизиону в составе РБР в ночь с 22 на 23.06. выдвинуться в основной позиционный район (ОПР) исключительно озеро Большое… - вожу указкой по карте, пытаясь смотреть на слушателей. – Основное направление пусков 220 градусов. Маршрут выдвижения… Скорость… Дистанция… Готовность к маршу 20.00 22.06…
- Серега, как я смотрюсь у карты ? – вопрос Рохленко
- Нормально смотришься. Только улыбнись, а то слишком серьезно. А как моя карта ?
- Нет слов ! Картина ! Суриков и даже Верещагин позавидовали бы …
- Твой что ли Верещагин ?
- Какой мой. Баталист. Который художник…
И так каждый день, стараясь успеть как можно больше. От услуг художников-лаборантов мы все дружно отказались. И хотя, кроме Рохленко, ни я, ни Юрка опыта работы с плакатными перьями, тушью и лекалами до этого не имели, старательно, высунув от усердия языки, чертили, чертили и чертили позиции, маршруты, позиционные районы, таблицы и графики… И, между прочим, неплохо наловчились. Даже Разуваев хвалил, отмечая «высокую штабную культуру»… Да что там ? Конечно…
Основная масса курса готовилась к защите в ЗДП – зале дипломного проектирования… Кульманы, чертежные доски, рейсшины… Не хватало только белых халатов – и просто конструкторское бюро !
- Ну, мне пора… - Славка Сидиков уже перешептался с Барашкиным. – Парни, кому в научную библиотеку ?
- Это куда ? В университет ? – Сашка Золотарев уже пакует свой саквояж. – Возьмите на поруки…
Любители науки, похватав «учебный материал», быстренько смылись на 12 трамвай. В город… Там сам черт, и даже Дубовский с Черныхом, никогда не найдут. Надо пользоваться моментом !
В один из майских солнечных дней на построении возле училищного клуба, прежде чем распустить нас по домам, Дубовский долго мусолил списки дипломников.
- Хлопков ! Защита 12 июня… Кушнарев – 10… Тихонов – 26 мая… ! Не понял, товарищ Тихонов ? Как не готов ? Вы что, совсем сдурели, осталось меньше недели… Что товарищ майор ? Совесть надо иметь ! Вы же каждый день в течение месяца ездили в научную библиотеку… Нет, ни одного дня ! 26 мая – как штык ! Баринов, куда смотрит ваша комсомольская организация ? Безобразие !
- Товарищ майор, Тихонов старается, но у него нет возможности оформить материал ввиду неумения красиво оформлять графически… - начал защищаться Сашка Баринов… Но Дубовского так просто жалобным голосом не взять.
- Нечего на зеркало пенять, коль рожа крива… Лобанов ! Возлагаю на вас комсомольское поручение – оформите этому неумейке чертежи… Кто еще в помощь курсанту Тихонову ? Ясно, добровольцев нет… Баринов, Лунин, Закаталов… Ваша защита в середине июня. Успеете… А я сказал успеете ! Чтобы через три дня Тихонов был готов к защите диплома ! Прекратить пререкания… Выполняйте !
И ребята пахали на Тишку, отложив свои дела в сторону. Надо парню помочь. И помогли… Тишка, потея и краснея, талдычил по пояснительной записке свою дипломную работу, пытаясь указкой водить по схемам и чертежам электрических цепей, сильно не вникая в сущность совпадения чертежа с пояснениями…
- Позвольте, товарищ курсант ! – вдруг проснулся один из членов дипломной комиссии - Вы нам рассказываете о работе генератора, но, судя по вашей указке – перед нами чертеж усилительного блока, причем лампового… Что-то не вяжется…
- Так, это… Я просто рядом стою, а на самом деле, схема… Да вот она ! – Тишка кисло подходит к чертежам и продолжает читать пояснительную записку, повернувшись лицом к комиссии. Чертежи и плакаты развешены по стенам за спиной. Пусть сами разбираются, где какая схема. Им виднее…
Первая защита была выдержана… Троечка – тоже оценка !…
Свою защиту я строил на уверенном докладе и командном голосе. Комиссии, командирам ракетных бригад и преподавателям военных училищ, такой подход понравился и вопросов было немного. Тем более, что за моей спиной стоял сам Разуваев. Какие вопросы ?
- Уверенный доклад. Но только непонятно, откуда вы, товарищ будущий командир дивизиона возьмете столько ГСМ на проведение обычных дивизионных учений ? У вас и 500 км марш и перемещения по десятку километров и разведгруппа мотается по всему свету… Мне, например, непонятно. А такой вопрос как обычная вода ? Суточная потребность дивизиона в воде как минимум 2 – 2.5 куба. И только питьевой. А если вы в условиях пустыни ? Где брать ? В обмывщиках ? Резервуары для воды РДВ 100 ?…Боюсь, что вы половину дивизиона потеряете от дизентерии и Боткина… А в целом, как учебное пособие, все правильно. Так сказать, как по писаному… - одно из немногочисленных выступлений слушателей.
Потом, в пустой аудитории, сворачивая карты и схемы, я потихоньку начал осознавать – вот и все ! Это конец курсантской жизни… Совсем немного и на наши плечи опустятся лейтенантские звезды, к которым мы топали долгие пять лет… Вот и все !
ХХХХХХХХХХХХХ
25 июня 1977 года… Строевой плац. Привычный и родной. До выщербин в асфальте и бетонных заплатах, разлинованный белыми полосами и квадратами, согласно Строевого Устава…
- Училище, равняйсь ! Смир-р-н-о-о-о-! Равнение на… середину ! – грянул «Встречный марш» и полковник Соколов двинулся навстречу начальнику училища. Генерал-лейтенант Кобзарь в белом парадном кителе, звеня орденами, приложив руку к фуражке, приближался к строю…
- Товарищ генерал ! Саратовское высшее военное командное училище имени Героя Советского Союза генерал-майора танковых войск Лизюкова по случаю выпуска офицеров-ракетчиков построено. Заместитель начальника училища полковник Соколов.
Мы застыли в строю. В офицерской парадной форме цвета морской волны. На плечах – золотые погоны с одним просветом и двумя маленькими звездочками… Мы – офицеры. Уже офицеры !
- Здравствуйте, товарищи !…
Привычная процедура, Но теперь это торжество касалось непосредственно нас. Мы – его виновники…
А после защиты дипломов наступило затишье. «Золотой карантин», как окрестили это времечко до выпуска курсантские острословы. Повседневная форма уже сдана. На нас – старенькие, трехгодичной давности, парадки, которые беспощадно эксплуатировались на разных хозработах. Все равно выбрасывать… А когда-то мы гладили и холили эти самые кителя и фуражки, стараясь придать им как можно больше форсу.
- Есть добровольцы на работы в Учебный Центр ? – Соловей обратился к нам. Теперь мы были все равны. Не было старшин и сержантов. Оставалась привычка, пятигодичная привычка армейской службы.
- Я !… Я !… - нас набралось достаточно, для того, чтобы в последний раз глянуть на родные гнезда палаточного городка под плакучими березами…
- А что делать ?
- Закапывать траншею под теплоцентраль, которую мы начинали на первом курсе.
- Это дело ! Чем начали, тем и кончим !
Для кого-то просто траншея. А для меня – ворох воспоминаний. Вот на этом месте копал Валька Мазур, а там – Юрка Колбенев, а вот здесь Витька Коровин влепил три наряда Казбичу за пререкания. А за теми кустами Вовка Тужилин прятал фляжку с самогоном… В общем, не траншея, а часть истории нашей учебы. Закончилась учеба, закапывается и траншея…
Форму заказывали в ателье. Впервые с нас снимали мерки на индивидуальный пошив. Примерки, подгонки… Скрип хромовых сапог. Офицеры ! Приятно, черт возьми !…Переоделись в офицерское ПШ, подпоясанное портупеей. Только погоны курсантские. Но это ненадолго…
А в училище шел новый набор. Приезжала абитура со всех концов страны и сотни семнадцатилетних парней волновались перед поступлением. Мы посматривали на них снисходительно – наше время уже прошло. Мы перешли в новое качество. А ведь все было совсем недавно…
- Лейтенант Степанов, ко мне !
Рублю строевым к столу, на котором разложены дипломы с приложенными к ним ромбиками – знаками об окончании училища с гербом и звездочкой на синей эмали…
- Товарищ генерал-лейтенант ! Лейтенант Степанов по вашему приказанию прибыл !
Докладываю самому Кобзарю. Повезло…
- Поздравляю с успешным окончанием училища и присвоением первичного звания лейтенант…
Андрей Степанович вручает диплом со знаком, жмет руку, желает успехов…
- Служу Советскому Союзу !
Направляюсь к Боевому Знамени училища. Перед ним – красный ковер, возле которого знаменщик и два ассистента. Полотнище развернуто и немного наклонено… Встаю на одно колено и целую алый шелк Знамени. Прощание… Слез нет и не будет. Но мы всегда будем помнить, что начертано на наших Боевых Знаменах – За нашу Советскую Родину ! …
« Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение советского народа »… Помните ?
- К торжественному маршу ! По - ротно ! Первая рота прямо, остальные напра- ВО! Дистанция на одного линейного ! Равнение на право! Шагом… марш !
«Прощание славянки» Агапкина… Все выпускные курсы под этот марш проходят мимо трибун.
- Счет ! – капитан Черных, как обычно, но в последний раз, подает команду.
- И-и-и… Раз ! – майор Дубовский лихо прикладывает руку к фуражке. Коробка курса едина и монолитна, как один организм… Или семья…
Шагаю правофланговым, взгляд прямо, подбородок повыше, руки прижаты… Мимо проплывает трибуна, возле которой столпились все родственники новоиспеченных лейтенантов, в том числе и мои. Кошу глаз направо. Вот они – мать, отец, бабушка, Танюшка. Приветливо машут руками и цветами. Счастливые, как и я сам…
Белые снежинки на погонах,
Словно опустившийся десант.
Я к тебе приехал с полигона, мама !
Младший сын теперь уж лейтенант !
ЭПИЛОГ
Генерал-лейтенант Кобзарь был спокоен и по-отечески близок… С бокалом в руке он стоял перед накрытыми столами выпускного вечера.
- Товарищи офицеры ! – при этих словах мы встали по стойке смирно, держа перед собой рюмки… - Есть такая профессия – защищать Родину. Эта честь отныне принадлежит и вам. Быть офицером – значит быть настоящим человеком. Несите же с достоинством и честью это высокое звание – Человека и Офицера ! Любите свою страну, любите и уважайте своих солдат, любите жизнь, которую отныне вам предстоит защищать ! За вас, товарищи офицеры ! За ваши лейтенантские звезды !
Мы приняли первый офицерский тост, запив по русскому обычаю водкой. Так положено ! И не нам менять традиции… Шел 1977 год…
… Это повествование названо мною курсантской хроникой. Здесь нет придуманных ситуаций и вымышленных фамилий. Может быть, за исключением некоторых эпизодов, память о которых немного стерлась. Я рассказывал о нашей курсантской жизни, опираясь на свои дневниковые записи той поры… Ну, а что произошло дальше, это тема уже другой повести…
Перед звездами...
© Copyright: Сергей Степанов Волгарь, 2007
Свидетельство о публикации №207061900206
Свидетельство о публикации №207061900206
Рецензии
Уважаемый Владимир! Такой труд надо распечатать и читать неспешно! Написано с большой любовью и к своим сокурсникам и к армии в целом, мне очень понравилось! Как Вы правильно заметили - писалось для "своих"! Я тоже, пишу для "своих" и по просьбе "своих", но немного под другим углом зрения. Когда встречаемся с ребятами, то как обычно вспоминается только хорошее и смешное! Человеческая память - замечательная "штуковина", она добросовестно вычищает из своих запасников весь "негатив", а что не может удалить безвозвратно - ретуширует и раставляет акценты на положительные моменты. Мое училище тоже пошло под "нож политиканов", но сайт энтузиастов существует и это приятно! Если будет время и желание, заходите. Уже написано в районе 50 рассказов из курсантской жизни (в планах - 100) События - реальные, хотя местами тянут на "байки", основной упор на иронию и юмор, читать следует от "Люфтваффельников" и вверх по восходящей. С уважением, Алекс
Алекс Сидоров 10.09.2007 10:18 • Заявить о нарушении
Алекс Сидоров 10.09.2007 10:18 • Заявить о нарушении
Спасибо, Алекс! Наше курсантское "книжное" прошлое живет, а значит, и наша юность с нами. Начиналось для меня все с книги Кирносова "Перед вахтой" еще в 1972 г. Именно тогда, под впечатлением той книги о курсантах ВМУ и начал вести свои дневники... Обязательно прочитаю ваши рассказы. Рекомендую также посмотреть Виталия Бондаря "Однажды в ГСВГ". С уважением.
Сергей Степанов Волгарь 14.09.2007 10:59 Заявить о нарушении
Сергей Степанов Волгарь 14.09.2007 10:59 Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.