Соломоново решение

**************
Говорят, однажды две женщины спорили о том, кому из них принадлежит ребенок.
 Соломон предложил разрубить дитя пополам и поделить между несогласными.
 Обманщица охотно согласилась, а мать, заплакав, сказала: "Лучше отдайте его ей живым".
**************

 Уже несколько часов они бродили по парку. За это время было мало сказано слов. К чему слова? Они понимали друг друга даже молча.
 Набежали небольшие тучки, и пошёл теплый летний дождь. Они не стали прятаться от него, а все так же молча шли по аллее.

 - Пойми, мне просто жалко её! Её столько раз предавали. Она так одинока, не молода, я не могу порвать с ней, – он старался приспособиться к её мелким шагам, почему-то постоянно попадая в лужи.
 - Да, я знаю, - она сосредоточенно обходила очередную лужу.
 - Ты обиделась?

 Он попытался заглянуть ей в глаза, но она смотрела вниз - казалось, её заботило только  как бы не замочить ноги - и отрицательно мотнула головой, не поднимая глаз, аккуратно переступая через очередную лужицу.
 - Ну что мне делать? Я не могу выбирать. Мне дороги вы обе. Она мне друг. Ведь ты сама всегда говорила, что веришь в дружбу между мужчиной и женщиной?
 - У вас дружба? – вскинула она на него глаза. Капли дождя стекали по лицу,
попадали в глаза, и она моргала часто-часто, чтоб сбросить эти капельки с ресниц.
Он помялся немного:
  - Ну, ты же знаешь, она любит меня.
  - Да, я помню… Ты её лебединая песня, - она растянула губы в улыбке, продолжая часто моргать.
Он обрадовался этой улыбке, и попытался пошутить:
 - Её звездный час.
 - Звездочка ты наша! – улыбнулась она, но тут же опустила глаза, обходя
небольшую лужицу.

Её улыбка немного успокоила его, только где-то в глубине оставалось неясное чувство, что что-то упустил, чего-то не заметил. Некоторое время он шел задумавшись, напряженно сдвинув брови - казалось  вот сейчас, сию минуту, стоит только сосредоточиться, и он поймёт главное, вспомнит что-то очень важное…

Его тяготил этот разговор. Приходилось выбирать между двумя дорогими людьми. Он ненавидел принимать самостоятельные решения, ненавидел делать выбор, ведь каждый выбор, это ответственность. И сейчас он, как тот ребенок, которого спросили, какую кашу хочет – рисовую или гречневую - мучился, не умея и не желая выбрать что-то одно.

Она давно поняла, что он слаб, и никогда не решится на поступок. Никогда не сможет принять самостоятельное решение. И  раз та, другая, решила, что они соперницы, значит, это он позволил ей так считать. Значит, это он позволил той вмешиваться в их отношения. Значит, дал повод думать, что возможно всё. Дал понять, что её чувство ответно.

Тем не менее, она любила его. Слабого, запутавшегося… Любила так, что сердце в груди сжималось в тиски от одной только мысли о нём. И больше всего ей хотелось, чтоб он был счастлив. Пусть даже без неё.

Некоторое время они шли молча. Летний дождь закончился, выглянуло солнце, лужи высыхали на глазах. Они все так же неторопливо брели по нескончаемым аллеям сквера, она молчала, и это молчание начинало тяготить его.
 - Неужели нам тесно втроем? Ну почему мы не можем дружить вместе?
 Она остановилась, и повернулась к нему:
 - Дружить??? - она помолчала, - Я её не люблю, она меня тоже. Мы будем постоянно тянуть тебя в разные стороны. И дело уже даже не столько в тебе. Дух соперничества. Каждой трудно смириться, что предпочёл другую, каждая будет соперничать за место в твоём сердце. – Она по-прежнему часто моргала, пытаясь сбросить с ресниц капли: -  Я понимаю, тебе сложно сделать выбор, значит, одна из нас должна его сделать.

 - Ну почему?! – он почти кричал, - Почему мы не можем оставить всё как есть? Вы же даже не общаетесь.
 - Тогда она успокоится и перестанет ревновать тебя ко мне?
 - Нет… - он помялся, пожевал губами: - Даже если я скажу, что ты мне просто друг, что между нами ничего нет, она всё равно будет.
 Он растерянно замолчал. Её плечи были напряженны, она о чем-то глубоко задумалась, сосредоточенно глядя под ноги. Он искоса посматривал на нее, понимая, что она сейчас принимает какое-то важное решение.

 Потом она глухо сказала:
 - Это жестоко. Я очень не люблю её, но это жестоко. Она не заслуживает этого.
- Чего именно?
- Мучиться ревностью. Это больно. Я не хочу, чтоб она страдала. Но я не хочу, чтоб и ты страдал. Я отпущу тебя.
- Нет!!! Я без тебя не могу! Я не отпускаю тебя! – он схватил ее за плечи, и принялся трясти, будто стараясь вытрясти из нее эту мысль.
- Пойми… - она помолчала, повела плечом, сбрасывая его руки, потом привычным уже жестом вытерла глаза платочком, и пожаловалась:  - Противный дождь. Мерзкая погода!

 Он рефлекторно вскинул голову и оглядел темнеющее небо, на котором не оставалось и воспоминания о прошедшем дожде.
 - Пойми, - продолжала она, - Это поначалу очень больно. Зато потом станет легче. Ты со временем привыкнешь без меня. Поймешь, что так не может продолжаться. Поймешь, что я права.
 - Ну, пожалуйста! – он почти плакал, - Не решай как мне лучше. Ты сама столько раз говорила, что нельзя решать за другого.

 Она пожала плечами:
 - Я не решаю. Я просто понимаю, что лучше всего было бы сделать так, чтоб это ты сам ушел от меня. Надо только немного побыть стервой, чтоб ты меня возненавидел. Потому что всегда легче уйти самому, чем быть оставленным.
 - Но…
 - Но я не смогу! – подняла она руку, не дав ему продолжать, - Я очень сильная…
 - Ты слабая, ты ранимая и слабая.
 - Ты плохо меня знаешь, я умею властвовать собой, как завещал великий классик. – она сделала слабую попытку улыбнуться, чтоб показать, как ей легко и просто: - Так вот, я сильная, но сил у меня не так уж и много. Я могу вырвать занозу сразу, но не смогу тянуть её долго.
 - Не надо рвать... – он огорченно ссутулился.

 Ей было больно видеть его огорчённым. За этого человека она позволила бы разрезать себя на куски, только чтобы ему было хорошо. Но ей было жалко и себя. Она уже приняла решение, оставалось только сделать один шаг, а ей не хватало сил. Она оттягивала этот последний миг… Она жалела себя. Но его она жалела больше. И понимала, что если вот сейчас, сию же минуту, она не сделает этот шаг, то всё начнется заново. Он будет метаться между двумя любимыми женщинами, и никогда не сможет между ними выбрать.
 А они, каждая из них, уже не могут оставаться ему просто другом. И они будут воевать за него до последнего вздоха! Если только…

 Тут она зябко поежилась, и сделала над собой усилие.
 - Ладно, солнц, мне уже пора! Забудем сегодняшний разговор, не переживай! Все будет хорошо!
 - Ты не уйдешь от меня?
 - Нет, конечно! Ну, как же я без тебя? Разве ж я могу сделать тебе больно? – она улыбнулась ему, и начала рассказывать о проделках любимой кошки.

 Он слушал, веря, и не веря в её спокойствие. Потом всё же убедил себя в том, что она и вправду выбросила из головы мысли о разрыве, проводил её до метро, и уже прощаясь, заглянул ей в глаза:
 - Всё будет хорошо? Ты обещаешь?
 - Ну конечно! Пока! – она улыбнулась ему, дружески чмокнула в щеку, и еле успела вскочить в вагон.

 Ей ещё хватило сил весело помахать ему из окна вагона, потом она прижалась разгорячённым лбом к холодному стеклу. Слёзы сдавили горло – ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Но она держалась прямо - никто не должен догадаться, как ей плохо!

 Выходя из метро, она зябко передернула плечами, потом вскинула голову, будто стряхивая что-то, и решительно направилась домой. Решение было принято. Она знала, что так ему будет лучше. Что рано или поздно рана заживет, и он привыкнет жить без неё.

А она… Ну что ж, она тоже научится быть счастливой без него.