41. Галина Ивина. Сожалеющий

"Сожалеющий"
На сцене задумчивый мужчина.

-Окончены бои. Все звуки стихли.
Тишина. Ещё вчерашние пожары
Утихли. Небо плачет с теми,
Кто проиграл, кто обезумел
От поражений, от падений.
Несчастные, всё потеряли.
И крик их - это крик отчаянья,
Исторгнутый разбитым сердцем.
Их боль не знает утешенья,
Несётся к небу, но молчанье
В ответ. Но стон не утихает
Лишь оттого, что безответен.
Сквозь этот плач я слышу песни
Из стана победителей.
Они такие же безумцы!
Кричат, смеются, пьют вино,
Хотя уже пьяны победой.
Пьяны настолько, что противна
Их речь - сплошное хвастовство.

Смотрите! Множество костров
Горят и, будто издеваясь,
Эти герои, как ослы,
В огонь трофеями кидаясь,
Хохочут, зная: далеко
В деревне люди умирают.
И это славные бойцы?!
Которые, прейдя домой
От жителей родной страны
Спокойно примут похвалу,
Изображая пред толпой
Как бились на войне жесткой,
Как мучились не доедая
И что, конечно же, достойны
Они даров, как святой - рая.
Потом на протяженье лет
Их будут чествовать и ждать
Ещё каких-нибудь побед,
Не зная то, что убивать
Шли эти люди не тиранов.
Нет, не тиранов! Не врагов,
Посмевших их покой нарушить.
Они громили бедняков.

Когда правитель заявляет:
"Иди, руби! Повелеваю".
Солдатам не пристало думать:
Они идут ополоумев.
Они становятся машиной:
Крушить, ломать, сминая всех.
Им даже нравится сражаться
И меж рядами слышен смех,
Когда они шагают гордо
По свежевспаханной земле,
А на отпор, что им оказан,
Бьют, выгорая в чистом зле.
Потом они бьют без причины
(Чтоб хвастовство не на словах).
На что ж ещё нужны мужчины?
Как не внушать законный страх.
Тем, кто не хочет воевать,
Но вынужден схватить топор
Когда его родных калечат,
Когда бездействие - позор.

А я?
Сужу людей, сужу сурово
За то, что мыслей нет, а тело
Грешит убийством, разоряет,
Сжигает сёла и деревни.
Пусть так. И по их венам льются
Жестокость и желанье биться:
Они солдаты без названий,
Им надо лишь остановиться
И всё: уже потухло пламя,
Все преступленья совершились.
Другими, через день, делами
Бездумная башка набилась.
Таких судить - это не дело,
Хоть их поступки и противны,
Но тот, кто в бой ведёт "машины",
Виновен осознаньем силы.
А кто их вёл?
Нетрудно догадаться...
И после стольких битв,
Стольких смертей
Я сознаю, как мерзко упиваться
Любой победой, душу очернив.
Как жаль, что это пониманье
Пришло так поздно,
Только для того,
Чтоб указать мне на мои ошибки
И бросить рядом с ними одного.

О, как горюю я о битве!
О, как хочу вернуть назад
Те дни, когда ещё был в силах
Всё изменить и отозвать
Отряды. Прочь от этой раны!
Оставьте мир им. В деревнях
Пусть так же льётся безымянно
Простая жизнь простых крестьян.
Совсем недавно их громили:
В сердцах их боль ещё жива.
Восстановить им не по силам
Свои сожжённые дома.
И пусть никто мне не поверит,
Но с ними буду я рыдать,
Пусть засмеют мои же слуги
Заметив то, что как печать
Мне в сердце выжгла эту рану.
Теперь их боль - мой крик души.
Быть может, я сгорю от боли
Однажды в темноте ночи.
Я - больше не я... Я - отраженье.
Всё. Кончен мир, отвоевал.
Моей душе нет ни спасенья,
Ни облегченья. Я пропал.
Под этим небом мне не скрыться.
Меня везде настигнет месть.
Я заслужил. Я призываю!
Потоки! Ливни! - Заклинаю:
Вы уничтожьте моё тело
За то, что убивать посмело.
Оно не может жить смиренно:
В нём яд, убийственней измены.

Вы осмотрите эти руки!
На них кровавые букеты.
Они грубы, они не знали
Ни ласки, ни великой дружбы:
И с детских лет они такие.
О, мои руки загрубели
Не оттого, что благородным
Трудом себя я посвящал.
Не вспахивал я плугом землю,
Не видел, как она полна
Живой энергией и соком.
Нет, не пахал, не сеял я.
Всю жизнь я бился - одержимый!
Мне не нужна была НИЧЬЯ.
Я убивал - неуловимый:
Мои мозоли от меча.
Их я теперь стыжусь ужасно:
Они клеймом внезапно стали.
Я вёл людей крушить и грабить,
Меня солдаты уважали
И я гордился что бесстрашней
Им командира не найти.
И вот всего в одно мгновенье
Я осознал, как был ничтожен.
Стою, гляжу на прегрешенья:
Своей победой уничтожен.