Свидание в переулке...

Кто бы подумал, что Ларрел – франт и мечта каждой эльфийки, окажется в этом мерзком городе и еще более отвратительном грязном переулке захудалого городишка, где он назначил дуэль своему остроухому собрату вдали от чужих глаз. Хотя городская подворотня не так уж и укрыта от людских взоров. «Людишки», - с презрением подумал ученик архимага, который никак не мог забыть своего позорного поражения по прошествии сорока четырех зим, прислушиваясь к городским звукам. Десятилетия в обществе старого колдуна не научили Ларрела уважению к менее долгоживущим расам. Но и за прожитые четыре года среди людей и других неблагородных рас, он тоже не особо старался выработать какие-то более мирные взгляды на отношения с теми же полукровками, получавшимися от союза эльфов и людей. При всех своих ложных принципах, двуличный чародей был не прочь наведаться к какой-нибудь красотке. О, в такие моменты ему было не важно, что она человек или полукровка и бедна как церковники Ильматера.
Какой-то мальчишка со странным именем увел у него очередную пассию, и лесной эльф не мог смериться с этим фактом. Нагло ухмыляясь, боевой маг ощутил, как Миемо пытается проникнуть в его мысли, но воин изо всех сил напряг волю, чтобы не выдать противнику свои планы. Это была не та дуэль, где все можно решить миром, а именно сражение до последнего вздоха. А иначе и быть не могло, ибо молодчик посягал на право Ларрела как дамского угодника и звание лучшего фехтовальщика.
Возмущению лесного эльфа не было придела, а когда соперничают противники одной расы это всегда самые жестокие бои.
Он ждал, когда из тумана покажется Миемо Колло. Звон стали неподалеку как будто подстегивал лесного эльфа начать атаку.
А вот и противник. Коротко подстрижены волосы эльфа, словно у этих нескладных созданий, думающих, будто размножением завоюют весь мир.
Ларрел уже заготовил заклинания. Он выучил их с утра из своей книги заклинаний, и теперь осталось только пустить их в ход. Воин не стал дожидаться приветствий и других ухищрений, оттягивающих сражение. Карие глаза сверкали от внутреннего огня и общего возбуждения. Кинжал и меч уже были у него в руках. Легкие кожаные перчатки защищали нежную кожу рук воина, чтобы она совсем не огрубела от тренировок. Расшитый серебром черный камзол и бриджи эльфийской работы чуть ли не кричали о своей цене, как впрочем и остальная одежда воина. Ботфорты вычищенные до блеска, но уже немного запачканные на грязных улицах города, смотрелись неуместно в этом переулке. Накинутый на одно плечо белый плащ, подстать залихвацкому характеру Ларрела, оттенял камзол. Утяжеленные кисточки перевязи плаща смотрелись как амулет. Но больше всего в глаза бросалась бляха на поясе – символ удачи одного озорного эльфийского божества, хотя лесной эльф поклонялся другому богу, а именно Коррелону Ларетиану.
Ноги Ларрела согнуты в коленях, корпус слегка наклонен вперед. Он вот-вот словно сорвется с места. В основной руке длинный меч острием направлен вниз и под углом право в сторону. Кинжал держит перед собой за рукоять так, будто в следующую секунду собирается метнуть его. А губы эльфийского воина уже шепчут слова коварно-простого заклинания. Волосы Ларрела колыхнулись от легкого ветерка, вызванного Миено. Он тут же закрылся мысленным щитом о бесконечных ужасах Бездны, желая напугать своего ментального противника. Не отрываясь, следили коричневые глаза темноволосого эльфа. Не силен был в подобном роде заклинаний лесной воитель, но как будто невидимая рука из плотного воздуха резко дернула бурый плащ справа налево противника, закрывая ему лицо и мешая атаковать саблей. Как только слова заклинания слетели с губ лесного эльфа, на поверхности его мыслей промелькнула такая картина – он бегом несется на Миено, желая воспользоваться затруднительным положением противника для быстрой победы.