Совсем как у Бунина

Мне вспоминается все время один случай,который произошел у нас в маленьком городке совсем недавно, история эта потрясла всех жителей, а мне она запомнилась тем, что совершенно не походила на сотни, да что там сотни, на сотни тысяч таких же случаев, но все по порядку.
Николай, молодой и, как все говорили в один голос, довольно симпатичный парень, увлекался классикой, нельзя сказать, что он был знаток классики, но все же, в свои неполные 25, он был довольно-таки начитанным молодым человеком, достаточно сказать, что он просто тащился от рассказов Ивана Бунина, ну всё, абсолютно всё ему нравилось в его писанине, но больше всего он балдел и плющился от его рассказа "В Париже" - это был самый прикольный рассказ для Кольки из всех прочих рассказов, которые он успел прочесть, а прочел он нимало, почти 20 штук, чем очень гордился и любил говорить своим приятелям со двора:
- Вы, темнота, не знаете Бунина - клевый мужик, про жизнь писал интересные вещи, особенно "В Париже", там почти что про меня написано, там такая любовь, - и он горделиво смотрел вокруг, мечтательно затягивался сигареткой и задумчиво, глядя в небо, говорил, - М-да, толковый мужик, не то что вы, шалупонь, - ребята на это не обижались, в их среде Колька слыл за чудика, и за глаза все его называли "Буниным". А гордиться было чем, он сразу после армии женился и женился удачно, Ольга, еще одно совпадение, так звали героиню его любимого рассказа, работала официанткой в кафешке, которое было расположено на углу двух улиц, и в это простое совпадение уже никак не мог поверить Николай, герой его обожаемого рассказа встретил свою любовь тож в столовой, почти что в кафешке, и она тож работала официанткой, а в этакое такое совпадение поверить было Кольке даже страшно, но и именно такое совпадение делало его еще более счастливым человеком от сознания своего невообразимого счастья и своей удачи, он почти что герой классики, а это что-то да и значит. Правда, иногда его пугали все эти совпадения, ведь герой рассказа Ивана Бунина скоропостижно помер в метро, не добравшись до дома, можно сказать на пороге своего счастья, но Колька тешил себя тем, что он, мужик молодой, почти что не пьющий,и недавно, специально, втихоря от жены, сходил в поликлинику, и терапевт, забавный старикашка, все время посмеиваясь и пряча улыбку в усы, развеял все опасения Кольки, который прямо с порога, сбивчиво и совсем непонятно попытался объяснить цель своего визита к нему, что привело Кольку в поликлинику, но как только он рассказал докторишке про рассказ Бунина, про свои случайные и не очень совпадения, врач враз стал серьезен, он осмотрел Кольку, долго его выслушивал, а потом объявил, потному и чего-то уже заранее пугающегося Кольке, что практически он, Колька, здоров, чем вызвал неописуемый восторг этого самого Кольки, который этого Айболита был готов расцеловать, Николая немного смущало это странное слово "практически", которое зачем-то добавил Айболит, но докучать доктору он не стал, а поспешил убраться домой, уже собираясь покинуть кабинет, Колька услышал, как докторишка сказал медсестре:
- Неплохо бы этому парню заодно посетить и...- вот тут он сказал какое-то чудное слово, то ли "невралога", то ли "невропаталага", черт его разберет, но Колька с детства знал, что терапевт - самый главный и самый лучший, а потому не стал заморачиваться на всяких других специалистов, так как именно терапевт, и только он, помогает от всех болезней сразу,а потому какие там еще специалисты и одного Айболита хватит, и он выскочил из кабинета.
На улице его душа пела от счастья, он здоров, а это просто здорово, в остальном же его непонятная похожесть с главным героем рассказа вполне устраивала его, и он даже гордился такой схожестью.
Только с недавнего времени все у них в доме пошло не так, Ольга стала все чаще и чаще задерживаться на работе, оставаться на сверхурочные, работать по выходным, и Колька стал тоскавать один дома, ему было противно и скучно, рядом не было его любимой женщины, не с кем было разделить его страхи и сомнения, которых у него было навалом, в последнее время что-то здоровье пошаливало, что-то чудное и странное творилось с ним, как-то Колян стал замечать со страхом и подозрительностью, что он, как мужик, сдает все чаще и чаще в постели, терпит фиаско, объяснял он этот феномен для себя тем, что на комбинате много трудился, пытаясь заработать лишнюю копейку в семью, ему хотелось детишек, и он понимал, что дом должен стать полной чашей, тогда и детишкам будет легко в нем жить, вот поэтому-то чтобы заглушить тоску-змею и отогнать прочь дурные мысли, он вновь и вновь перечитывал своего любимого Ивана Бунина, в который уже раз, он знал его наизусть, но чтение было единственным способом уйти от реальности, забыться и стать лучше. Рассказы писателя затягивали его и беспокоили еще сильней, какя-то пародоксальная трагичность их повествования пугала Кольку и заставляла много курить и подолгу с тоской смотреть в небо, и ему приходило в голову, что есть какая-то необъяснимая связь с этими рассказами и с тем, что теперь происходит с ним, с Колькой, и с его женой Ольгой.
В один из таких тихих вечеров приперся его кореш Семен, прямо с порога он бухнул Коляну:
- Пришел поговорить и выпить с тобой, не прогонишь, Бунин? - первый раз Колька понял, что его пацаны обзывают Буниным за его пристрастие к его рассказам, однако улыбнулся, хоть что-то приятное за сегодня, и широким жестом пригласил кореша в дом:
- Заходи, здесь тебе всегда рады.
- Ну и хорошо, - заулыбался Семен, - только у меня дурные вести, - нахмурился кореш, Колька насторожился - вот оно, началось, и ему стало необъяснимо тоскливо и страшно, а Семен почемал репу и добавил, - Сначала выпьем, на трезвяк совсем паршиво от таких новостей, - они выпили, пошло с надрывом и натугой, не шла сегодня водка, факт, и Колян уставился на Семена, - Наливай, - потребовал Семен, он налил, снова выпили, и стало еще противней.
- Говори, - выдохнул Колька, - За чем пришел?
Семен вытер губы, посмотрел на Кольку, потом налил себе стакан и, опустив глаза куда-то в пол, проговорил:
- Светка твоя, шалава, сошлась с Васькой из механического, - он посмотрел на другана, тот сидел молча, теребя стакан в руке.
- Точно знаешь, может врешь, падла, завидуешь, - Колян рванул Семена на себя, дыхнул нехорошим запахом и часто-часто заморгал, он все понял, она ушла от него, потому что он - не мужик, да и какой он в задницу мужик, если его еле-еле хватает на один раз, он даже не одноразовый шприц, тот хоть помогает от боли, а от чего помогает он, Колька? Колька выпустил Семена из рук, опустил голову, уперся пьяным взглядом в пол, последнее время он очень бытро пьянел, и ему стало вдруг само собой ясно отчего, он - не мужик, и этим все сказано. Семен попытался утешить друга:
- Брось, Колька, плюнь ты на нее, найдешь себе бабу еще краше, вон Светка из бухгалтерии, как на тебя смтотрит, а?
Колька молчал, разве он мог объяснить, что виноват во всем Бунин, разве такое объяснишь? Он вдруг понял с особой ясностью, что нет счастья на земле, а есть только мука, есть только боль, и эту боль надо всенепременно убить, растоптать, и ему стало так ясно и все понятно, что даже не передать, как он только раньше не мог дойти до такой простой истины - убить, и все, делов-то - раз и готово. Колька улыбнулся, совсем по-другому расценил его улыбку Семен:
- Вот и хорошо, одумался - чудненько, давай по одной за новую жизнь, - он разлил водку, посмеиваясь и балагуря, но Колька его уже не слышал, он жил только внутри себя, все ясно, как никогда, убить - и всех-то делов.
Поздно вечером в дежурном отделении милиции местного РУВД молодой следователь прокуратуры выслушивал сбивчивые объяснения сержанта:
- Представляете, сидит такой здоровенный бугай, вокруг кровь, труп женщины, в руках окровавленный топор, а он твердит одно и то же, про какой-то арбуз, и что-то про Бунина, извините, не разобрал.
"Да,да, именно про арбуз, как же, как же следователь очень хорошо помнил этот рассказ Бунина "В Париже", там были такие строки про арбуз, и что женщину не поймешь и не разберешь, как и арбуз тяжело выбрать", - а вслух он произнес, - Проводите меня к задержанному, - сержант соскочил, посмотрел с опаской на следователя, - Как бы чего не вышло, господин следователь, он ведь топором и пополам, а она все же жеженщина, так сказать, в теле, а он ее и надвое и топором, - путанно пояснял свои опасения сержант.
- Ничего, ничего, теперь можно, он теперь смирный, теперь никого топором того, так что види и не бойся, - и следователь улыбнулся.
В камере, куда сержант проводил следователя, сидел Колян, он был умиротворенный и спокойный, он тихо, едва слышно, повторял одну и ту же фразу:
- Женщина, как и арбуз, пока не разрежешь - не поймешь, что тебе досталось.