Благословение Макиавелли

В бессильной злобе у тети белеют пальцы.
Хорошо, что корпус зажигалки – металлический. А то бы сломала.
Тетя вообще страшный человек.
Она сидит напротив меня. Курит. В голосе не то, что раздражение, - ярость:
 - Я чувствую себя зажравшимся местным князьком.
Говорит – как будто чеканит слова. Тетя привыкла командовать. А сейчас у нее – кризис успеха. Она на пике. Уже долго. Только не этого когда-то она хотела. Свое производство, свое место у "кормушки", квартиры, дома, машины, …
 - Я по-прежнему всего лишь винтик…
Все мы винтики, тетя. Все до единого. И даже самый крупный и заметный – тоже винтик. А мотор адской машины – он гораздо глубже. Он не про нашу душу, тетя…
«Человек не может заставить себя свернуть с пути, на котором он до сих пор неизменно преуспевал». Она понимает, что уже не станет вождем мировой революции. Не сможет изменить то, ради чего шла в политику – людей. А ведь когда-то – по головам, по трупам, сквозь кровь, боль, унижения… Она прорвалась. Она себя сделала. И не расслабляется.
Тетя параноик. Это профессиональное. «Хочешь жить в мире, готовься к войне». И она готовится. К войне с конкурентами, друзьями, с собой, со временем. По всем фронтам…
 - Ладно, пора.
Поднимается быстро. Недолго задерживается у зеркала. Смотрит не на себя, а куда-то вглубь. Красит губы. Обернувшись ко мне:
 - Лизала жопу. И буду лизать. Потому что я жить хочу. Кому вчера лизала жопу, сегодня целуют мне руки. И так будет всегда.
Я ей верю. Она всегда шла вперед. Но я-то знаю, что у тети сейчас в памяти только одна фраза: «Не унижайся. Никогда не унижайся, …» Это говорил он. Единственный человек, которого тетя любила.
Теперь уже не любит. Просто помнит. Власть – она уродует людей.
Я уважаю свою тетку.
Она идет по жизни и несет то, что переламывает в ней любые сомнения. Свой принцип: «Цель оправдывает средства».