Поезда

Он ненавидит поезда. Любые. Товарные, пассажирские, скорые, пригородные, электрички, ремонтные. Их голос мешает Ему быть услышанным Ею. Его слова тонут в какофонии железного стука, в грохоте, отзванивающем пустым нутром цистерн, когда их длинные жесткие тела проносятся или проползают мимо домика на разъезде.
А она их любит. Любит больше, чем себя и его. Помешанная? Скорее, стукнутая. Ей милее запах мазута, источаемый нагретыми солнцем шпалами, чем содержимое даримых Им флакончиков. Она не слушает музыку. Она танцует под громыхание колес пролетающего мимо поезда, подпевая своему трясущемуся и поскрипывающему домику. Она занимается любовью по расписанию проходящих мимо разъезда поездов. Чем длиннее состав, тем сильнее и дольше Она принадлежит Ему. Но никогда – всегда.
Он увидел Её у шлагбаума на переезде. Она счастливо улыбалась проходящему составу. Потом, когда зеленый хвост скрылся вдали, погрустнев, открыла переезд. Все уехали. А Он остался.
Для Неё «Лексус» и тепловоз неравнозначны. Второй имеет явное преимущество перед первым. Любая теплушка милее Его коттеджа. Потому что там рядом нет бесконечной лестницы железной дороги. И Его запах не похож на так любимый ею запах просмоленных шпал.
Он проигрывает перед любым из вагонов, отогнанных на запасной путь. Он похож на состав, попавший по ошибке какого-то неведомого диспетчера на случайную станцию. Для Него там не выделен путь, в расписании не значится Его номер. Он пытался ждать случайных пассажиров, и даже стать поездом местного значения. Но на этой станции для Него места нет. Он возвращается на свои рельсы.
Она не услышит за громыханием металла, как прошуршат по траве и гравию каучуковые шины. Она откроет шлагбаум, и вряд ли узнает Его в общем потоке безразличных для Неё машин. Для Неё существуют только поезда.