Код 666. Часть 1. Двенадцатая глава

 От одного из потенциальных эмигрантов Дима узнал, что на какой-то частной квартире будет сеанс телефонной связи с Израилем. Этот будущий репатриант сказал Диме, что можно будет задавать любые вопросы по эмиграции некоему израильскому представителю.

 Дима и Аня вышли из станции метро "Войковская" и стали рассматривать указатель улиц, сравнивая с бумажкой, где были записаны координаты "конспиративной" квартиры. В этот момент к ним подошла ещё одна пара, и женщина, улыбаясь, сказала Ане:

-Мне кажется, что вы идёте по тому же адресу, что и мы.

 Не успела Аня что-то ответить, как рядом оказалась третья пара, которая тоже шла по этому адресу. Так три пары пошли вместе, обмениваясь по дороге различной информацией, касающейся отъезда. Когда они нашли нужный дом и зашли в подъезд, то там "подпольщики" увидели какого-то человека в сером костюме и с незапоминающимися чертами лица. Этот человек стоял как раз напротив искомой квартиры.

-Контора Глубокого Бурения,-буркнул один из шестерых.

-Хаг самеах!-воскликнул "серый костюм".

 Все, кроме Димы, не поняли этой фразы.

-Что он сказал?-спросила Аня шёпотом Диму.

-Он поздравил нас с праздником. Похоже, что в КГБ знают иврит лучше, чем отъезжающие.

 Один из спутников Димы и Ани позвонил в дверь, но "серый костюм" сказал:

-Заходите, там открыто.

 "Конспираторы" зашли. Они увидели обычную двухкомнатную "хрущобу", через которую как будто прошёл хан Мамай со своей ордой. В этой довольно маленькой квартирке находилось примерно сорок человек. Они располагались в обеих комнатах, на кухне и даже в совмещённом санузле. На вошедших никто не обратил особого внимания. Одновременно происходило несколько бесед, поэтому в квартире стоял постоянный гул. Дима прислушался к разговорам. Он понял, что вот-вот будет звонок из Израиля. Находившиеся в квартире люди были разных возрастов, они задавали друг другу вопросы, касающиеся жизни на новом месте. Одна из пожилых женщин интересовалась, будет ли у неё пенсия. Старик с орденскими планками спрашивал, получит ли он в Израиле льготы инвалида Великой Отечественной войны.

-А то, может быть, буду у мусорного ящика кормиться. Кто его знает?

 Молодая женщина пыталась узнать у "коллег", есть ли перспективы у музыкальных работников и врачей. С шумом по комнатам пробегали приведённые кем-то дети. Внимание Димы привлёк сидевший у телефона лохматый парень. Он весьма странно реагировал на любую произнесённую фразу. Когда говорили о врачах, он громко сказал, что если бы он был врачом, то открыл бы лекарство против рака. Когда кто-то сказал, что его родственник работает на "Мосфильме", лохматый заявил, что если бы он работал в кино, то сделал бы такой фильм, который получил бы "Оскар". Речь зашла о шахматах, и лохматый заметил, что если бы он был шахматистом, то непременно стал бы чемпионом мира.

 Кроме Димы, никто не обращал внимания на лохматого. Два пожилых человека громко обсуждали захват Ираком Кувейта, а потом перешли на другие темы.

-Вы знаете, Саддам Хусейн сказал, что он обстреляет Израиль ракетами.

-Всё это ерунда. Я слушал по "Голосу Израиля" выступление какого-то ихнего высокопоставленного деятеля. Так он заявил, что Саддам Хусейн не то что бросить ракеты, он даже посмотреть в сторону Израиля побоится.

-А если он всё же запустит пару-тройку ракет?

-Не волнуйтесь, Израиль так ему ответит, что мало не покажется.

-Дай, Бог. Вы видели людей из КГБ на входе?

-Да. Небось фиксируют всех входящих. Такая у них работа.

-Работа?

-Ну, специфичная. Там тоже разные люди служат. Есть способные, а есть дебилы.

-Дебилы?

-Я приведу Вам пример. Мой внук был спортсменом. В 1972 году в составе сборной СССР он побывал на зимних олимпийских играх в Саппоро.

-В Японии? Повезло.

-Он был хорошим спортсменом. Но я Вам хочу рассказать не об этом. В составе советской делегации тоже были люди из Комитета. И вот один из них действовал таким образом. Когда в Олимпийской деревне он видел какого-либо советского спортсмена на улице, то, первым делом, он хватал этого спортсмена за руки.

-Зачем?

-Он рассуждал таким образом. Если спортсмен всё время был на улице, то руки у него должны были быть холодными. Если же он куда-то заходил, то руки его были тёплыми. Вот тут-то этот дебил и начинал выяснять, где спортсмен был, с кем встречался и зачем.

-Действительно, дебил.

-Спортсмены из других стран обратили внимание на действия этого субъекта и решили проучить его. Они стали хватать его за руки, где бы он не появился.

-Преставляю себе эти смешные сцены!

-Руководство комитетчиков отослало этого незадачливого Шерлока Холмса в Союз.

-Понятно. Он сильно компрометировал их.

 Рядом с этими пожилыми людьми старуха что-то объясняла группе молодых женщин. Те слушали её, затаив дыхание. Дима подошёл поближе и понял, что старуха рассказывала историю из периода "борьбы с космополитизмом".

-Представляете, в какой-то день мне на приём не пришёл ни один человек. Но когда я уходила домой и вышла из кабинета в коридор, то увидела, что там сидит много людей.

-Почему же они не заходили к Вам в кабинет?

-Все они ждали приёма у Нины Ивановны Сорокиной, а к стоматологу Лившиц идти никто не хотел. Я увидела полные ненависти глаза одного из посетителей и быстро зашагала к лифту. "Вредитель",-прошипел кто-то сзади.

 Одна из слушательниц сказала:

-Ужас.

-Да, приятного было мало. На улице я встретила несколько таких же взглядов, как в коридоре поликлиники. Я ехала домой на трамвае и услышала разговор двух женщин. "Евреи...Отравители...Вредители",-такие слова доносились до меня. Я опасалась даже повернуться в сторону этих женщин, так как боялась, что они увидят моё еврейское лицо. Бочком я пробралась к выходу и выскочила на трамвайной остановке. "Смотри, еврейка!"-услышала я за спиной чей-то торжествующий возглас. Почти бегом добралась к своему дому, поднялась по лестнице на третий этаж в коммунальную квартиру, где жила, и столкнулась с соседкой, Еленой Андреевной. "Как вас только земля держит, иродов",-процедила Елена Андреевна. Я молча обошла её и зашла в свою комнатку.

-Что сделали с людьми эти инквизиторы!

-Мой муж, Фима, сидел на кровати спиной к двери и задумчиво смотрел в окно. Он обернулся на звук шагов и поднял на меня виноватые глаза. Я подошла к кровати, села рядом с Фимой и заплакала. "Не плачь, моё золотко, всё как-нибудь образуется",-пытался успокоить меня Фима. Мы сидели на кровати и смотрели в окно. Там бурлила жизнь большого города. Но мы чувствовали себя чужими в этой жизни...

 Та же слушательница спросила:

-А чем это всё закончилось?

-Знаете, как говорится в Священном Писании, был вечер и было утро. В один прекрасный день я встретила очень приветливую Елену Андреевну. Она сказала: "Извини меня",-и протянула свежую газету...

-Тот самый номер газеты "Правда"?

-Да. Мы с мужем шли на работу. Среди сотен прохожих, идущих нам навстречу, иногда попадались и еврейские лица. И тогда эти совершенно незнакомые люди улыбались нам, и взгляд их говорил нам: "Ничего, ребята, живём!"

-А Вы?

-А мы улыбались в ответ этим людям.

 Одновременно с последними словами бывшего стоматолога раздался долгожданный телефонный звонок. Первым с Израилем поговорил лохматый. Затем трубку взяла одна из слушательниц старухи. И так дальше пошло по кругу. Люди задавали совершенно разные вопросы, но часть вопросов повторялась. Когда дошла его очередь, Дима услышал в трубке приятный женский голос. Он уже не раз слышал этот голос по израильскому радио. Дима задал несколько бытовых вопросов и, получив на них ответы, передал трубку следующему. После этого Дима и Аня покинули квартиру, в которую уже заходили новые люди.


Рецензии