Тайны старого кладбища

В те далекие послевоенные годы жили мы всей семьей в небольшом городке Житомирской области, куда моего отца послали служить. Маленький военный городок располагался почти в центре города, но папа был военным врачом, и служить ему нужно было в военном госпитале, который находился за рекой, километрах в десяти от военного городка.
Госпиталь, построенный немцами, являл собой настоящее укрепсооружение. Этакий замок на горе с хозяйственными постройками и большим трехэтажным домом для обслуживающего персонала, то есть военных врачей с семьями.
Под горой текла довольно широкая река Случ – приток Днепра. Мост через нее был разрушен, и переправлялись мы в город летом на лодке, а зимой – по льду. Собственно оторванность госпиталя от города и военного городка тем и объяснялась, что если не было возможности переправиться через реку, то окружной путь возрастал до десяти километров. Если же переправиться через реку и пройти сначала синагогу и рынок, то в центр города можно было попасть за пятнадцать минут.
Центром являлась площадь перед кинотеатром и парком, который весь был перерыт окопами и воронками от бомб, несмотря на то, что шел уже 1958 год. Казалось, война в этом крае окончилась только вчера. Напротив госпиталя несколько правее синагоги находилось заброшенное еврейское кладбище, о котором ходили какие-то странные слухи. И мы – дети медперсонала – переправившись через реку, никогда не заходили на кладбище.
Однако местные парни, жившие в маленьком рабочем поселке рядом с госпиталем, почему-то, постоянно трясясь от страха, все же забирались на него. Что им там было нужно, трудно сказать. Да мы и не очень вникали в эти проблемы. Жили мы обособленно и с местной детворой почти не встречались. Объяснялось это просто. Нас возили в школу в военный городок, а местные ребята добирались до городской школы каждый своим путем. Кто переправлялся через реку, кто, жонглируя и прыгая – по развалившемуся мосту, а кто давая круголя, то есть проходя по десять километров ежедневно.
Многие школьники вставали в пять часов утра и возвращались домой поздно вечером. Вот так и получилось, что встречаться нам с местной детворой не приходилось, да и территория наша была обнесена забором и охранялась солдатиками, служившими при госпитале.
Но были среди нас два мальчика постарше, которые учились в восьмом и десятом классах. Они поддерживали знакомства с местными ребятами. Один из них – Вова Андрукович – даже дружил с ними. Он всегда знал все новости, происходящие в городе и рабочем поселке, и часто нам о них рассказывал.
Как-то участвуя в играх на воде, он предложил нам покататься на лодке и, взяв ее напрокат у лодочника, усадил нас почти всех, а сам с Ромой сел на весла. Во время прогулки мальчишки поведали нам, что на кладбище, которое мы проплывали, во время войны хоронили немцев. Что там очень много немецких могил, которые местные ребята частенько тревожат, раскапывая их в надежде отыскать военные трофеи.
- Ужас какой! – воскликнула Жанна Овсянникова. – Как можно так вести себя на кладбище? - продолжала она возмущаться.
- Но там же немецкие могилы, - как тяжело больной объяснил ей Рома. – Немцы, между прочим, расстреливали их родных и близких, и они их ненавидят. Поэтому и совершают такие набеги. Кроме того, ребята там находят оружие.
- Но немцы же тоже погибли, - не унималась Жанна. – Они уже мертвые! Что толку от такой нелепой мести?
- Ну я не знаю, - ответил Рома. – Может ты и права, но лично я местных не осуждаю.
- А я даже ходил дважды с ними на кладбище, - сказал Владимир.
Все девчонки, а было нас человек семь, посмотрели на него с нескрываемым ужасом.
- И ты тоже разрывал их могилы? – еле придя в себя от его слов, снова заговорила Жанна.
- Нет, конечно, - сказал Владимир. – Я только смотрел, как Васька ломал крест.
- Идиоты! – возмутилась девочка. – Ну какие же вы идиоты! Вам что больше заняться нечем? Ты что не знаешь, что мертвые всегда мстят за надругательство? – почти шепотом проговорила она.
Вовка с Ромкой расхохотались в ответ, переглядываясь и подмигивая друг другу. Мы еще часок покатались по реке и затем разошлись по домам.
Дело было в сентябре. После этого разговора прошло три месяца. Река замерзла, и мы ходили по льду в город, правда очень редко, так как времени от учебы у нас почти не оставалось.
Все забыли о кладбище, и разговоры при встречах шли о школе, учителях, театральных вечерах и новостях в мире. И вдруг однажды утром по пути в школу мы услышали, что на кладбище был найден местный парень мертвым. Мальчик был ровесником Владимира и даже, кажется, его знакомым. Но поскольку в это утро Вовки с нами не оказалось, вечером мы все собрались в красном уголке клуба госпиталя и ждали его с нетерпением, надеясь, что Владимир посвятит нас во все ужасы происшедшего.
Но Владимир так и не пришел. Мы стали расспрашивать Рому, что же произошло на самом деле, но тот лишь сказал, что Вовка какой-то перепуганный, всего боится и о кладбище ничего не говорит. Сказал только, что мертвый парень – это тот самый Васька, с которым он ходил на кладбище. И что труп мальчика нашли совершенно случайно. Просто Васька пропал вдруг, и три дня его нигде не могли найти. Его мать даже приходила к Вовке домой, спрашивала, не видел ли он ее сына.
Потом один из местных ребят проговорился, что три дня назад Васька на спор пошел на кладбище вечером и не вернулся. Ребята смеялись, решив, что он испугался и прячется дома. Но когда узнали, что Васька пропал, сами попрятались и стали молчать, как партизаны на допросе. Родители ничего толком не могли от них добиться.
Слушая Рому, мы все вдруг вспомнили слова Жанны о мести мертвецов. И сами немало напуганные разбрелись по домам. Однако такое событие в маленьком городке не может пройти незамеченным. И вот уже взрослые заговорили о случившемся, а мы, естественно, навострили уши. Женщины на лавочке возле дома обсуждали подробности, а мы стояли и слушали.
Мы – это я, Жанна (сестра Ромы) и Ира. Мама Иры говорила Александре Ивановне – маме Ромы:
- Что интересно, Василий был удушен шарфом, который оказался у него на шее. Один конец шарфа оказался прибитым гвоздем к кресту на могиле какого-то немца. Но вроде бы в заключении написано, что умер Василий не от удушья, а от разрыва сердца. А вот тетя Дуся (молочница, носившая нам молоко в госпиталь) не сомневается, что Ваську именно кто-то удушил и прибил шарф гвоздем, так как хулиганом он был первостатейным, хоть о покойниках и не говорят худого.
- Нет. Мне кажется, парень все-таки зацепился шарфом и умер от страха, - сказала мама Иры. – Скорее всего, у него просто сердце не выдержало. Наслушался разного о месте мертвецов. Сначала хотел показать себя храбрецом и отправился вечером на кладбище на спор с каким-то Женькой – его дружком. А когда шарф зацепился, он, наверное, от страха и умер. А впрочем, это все наши домыслы, - добавила она. – Запутанная история, одним словом!!!
Мы с ребятами, взъерошенные, как воробушки стояли и содрогались от ужаса, представив себе всю картину случившегося. К нам подошла Лариса и, таинственно прижав палец к губам, поманила нас за дом.
- Я сегодня слышала, - шепотом сообщила она нам, - разговор папы с тетей Лидой.
Ее отец был хирургом. Но за отсутствием патологоанатома часто сам выполнял его функции. Жил он со своей сестрой Лидой, которая после смерти матери Ларисы заменила ей ее. Тетя Лида тоже была военным хирургом и, демобилизовавшись после войны из армии, осталась в госпитале при брате ассистентом.
- Ну, так вот, - продолжала тем временем Лариса, - Василия удушили – это точно. Но для всех, сказал папа, он умер от страха. Тетя Лида спросила отца, а кто его удушил? Папа ответил, что пока не известно. Убийцу ищут. Собственно, мотивы убийства вообще не ясны.
Это событие так запало нам в души, что каждый день мы собирались вместе и обсуждали все новые и новые варианты случившегося. Примерно через неделю стал появляться среди нас и Владимир. Но он все больше молчал и в обсуждениях участия не принимал.
Прошло еще недели две. Мы стали забывать о трагедии. Как-то я гуляла с братиком во дворе, следила за его копаниями в снегу. Братик у меня был совсем маленький. Ему только исполнился год, и мама часто отправляла меня гулять с ним, пока она готовила обед или убирала квартиру.
Владимир подошел ко мне и сел рядом. Он сначала наблюдал, как Юрик загребает снег в ведерко, а потом присел рядом и стал лепить ему снежную бабу. Я тоже приняла участие. Сбегала за углем для глаз и морковкой для носа. И мы вылепили такой шедевр, что сами обалдели. Юрик весь светился от радости, бегал вокруг снеговика, как вокруг елки.
Мы же с Володей присели на лавку и стали любоваться своим произведением. И тут вдруг Вовка тихо сказал мне:
- Мне каждую ночь снится Василий и рассказывает, как он погиб.
- Да ты что? – удивилась я. – И тебе не страшно?
- Очень страшно, - шепотом признался Вова. – Но я стараюсь почти всю ночь что-нибудь читать. И к утру уже сплю спокойно. Представляешь, я уже две ночи не видел его. Просто поверить не могу этому счастью. Извели меня эти сны.
Я вдруг заметила, что у него из глаз потекли слезы. Володя сразу отвернулся, а я сделала вид, что ничего не видела. Почему-то я даже боялась расспрашивать его. Но Владимир, посидев ко мне спиной минут пять, взял себя в руки и сказал:
- Мне кажется, я должен рассказать кому-нибудь об этом. Я даже думаю, что после этого он оставит меня. Может, он хочет, чтобы люди узнали правду о его смерти? – он вопросительно посмотрел на меня.
Я молчала. Мне совсем не хотелось слушать. Но в то же время мне было очень жаль Володю, и я ничего не сказала ему о своих страхах.
- В общем, - начал Володя, - Вася поспорил с Женькой при его дружках, что не боится мертвяков и может хоть ночью пойти на кладбище. Поспорили они на один рубль. Женька достал из кармана рубль и приколол к ветке дерева во дворе. Был уже вечер, и быстро темнело. Вася посмотрел на рубль и сказал «Ну я пошел!». Ребята со смехом проводили его и уселись ждать «партизана», как они его окрестили. Между тем стало совсем темно. Мальчишки как-то затихли и стали ждать уже с каким-то тревожным предчувствием, изредка перебрасываясь незначительными фразами. Ребят потихоньку охватывал страх.
А Вася шел себе спокойно по кладбищу, не обращая внимания на темноту. Из-за туч появилась луна. Она осветила могилу перед ним. Здесь был похоронен какой-то Крюгер, погибший в 1943 году. Васек подошел к кресту и, вытащив из кармана ножичек, стал лезвием отстругивать щепки от него. Он не заметил, как в это время за ним выросла огромная тень. Это была тень человека в военной форме. Когда Васек почувствовал чье-то присутствие и хотел обернуться, на его шее сомкнулись руки в черных перчатках. Он затрепыхался, но очень быстро затих. Тень человека в форме толкнула его на могилу. Из-под пальто у Васька выскочил шарф. Тень взяла один конец шарфа и зацепила за гвоздь, укреплявший крест. Тут луна скрылась за тучами, тень исчезла. И все.
- Жутко видеть кладбище, тень какого-то то ли человека, то ли призрака, - признался Вова.
Он умолк. Я подняла на него глаза. По его щекам текли слезы. Он был весь мокрый, то ли от пота, толи от слез. Как будто сам пережил все увиденное во сне.
- Но это всего лишь сон, - сказала я Владимиру. – Это плод твоих фантазий.
- Нет. Это так и было, - уверенно ответил Володя.
Я не знала, что сказать ему. Мне было не по себе. В это время копавшийся в снегу Юрик потянул меня к дому. Я прошептала Владимиру:
- Забудь все это! Это всего лишь сон!!
Подхватила братишку на руки и пошла с ним домой.
Но с этого дня Владимир окончательно пришел в себя. Он, как и прежде, участвовал во всех наших совместных походах в кино, на репетиции, в играх возле дома. Я же, напротив, очень часто видела жуткие сны, связанные со смертью Василия. Мое воображение рисовало мне ужасные картины.

Прошла зима. Месяца через три после случившегося поползли слухи о том, что на старом кладбище обнаружили два бункера, отлично оборудованных и оснащенных всем необходимым. По каким-то невероятным каналам ребятам удалось узнать, что в этих бункерах долгое время скрывались три немца и шесть бендеровцев.
Мы горячо обсуждали эти слухи, тем более что, по словам Ларисы, именно обитатели бункеров убили Василия. Ее отец рассказывал вечером тете, что эти «подпольщики» похищали наших военнослужащих, убивали их, но перед смертью подвергали жутким пыткам.
- Только из нашего городка, - с ужасом передавала Лариса, - пропало три офицера. Но все это находится под строжайшим секретом.
Ребята молчали, переваривая услышанное. Первым заговорил Рома.
- Я вот чего не пойму, если они похищали наших военных, зверски издевались над ними, мстили им за нашу победу, то зачем им понадобился простой деревенский парень Васек? Возможно, по их меркам, Васька и хулиганил на кладбище, но он же не воевал против них. Он же совсем пацан. Зачем нужно было убивать его? Идиотизм какой-то!
- Видимо, он узнал их тайну, - вмешался Владимир. – Он увидел вход в бункер, проследил за ними, но не подумал о том, что они тоже засекли его. Скорее всего, его убили именно поэтому.
Мы задумались над его словами. Наконец, я не выдержала:
- Володя, - спросила я, - а он тебе во сне показал это место?
Владимир кивнул.
- Выходит, теперь ты тоже знаешь их тайну.
- Ну и что, - беззаботно заявил Вовка. – Теперь уже нечего бояться. О бункере уже знают в особом отделе, раз их всех взяли.
- А если не всех? – с ужасом спросила Ира. – Вдруг они начнут охоту на тебя?
- Окстись! - засмеялся Володя. – Мои сны они не могут улавливать. И Васек никому ничего не может рассказать.
- Но тебе же он рассказывал, - снова вступила я.
- То мне, а то – им! Сообрази, есть разница?
- Не знаю, не знаю, - озадачено сказала Лариса.
- Да будет вам глупости городить! - вмешался Роман. – Хватит уже об этом! Я пошел домой. Пошли, Вов! - И они с Вовкой медленно побрели к дому.
Но девчонки нашего «замка» еще долго шептались, обсуждая самые ужасные картины возможной расправы с Вовой. однако через пару недель, и мы стали забывать о наших опасениях.

Стояла середина августа. Был жаркий безветренный день. Все ребята госпиталя собрались на берегу реки. Мы купались, мальчишки плавали наперегонки. Вова с Ромой уже посинели от холода, но все никак не могли расстаться с речкой.
- Последний заплыв! – крикнул Владимир и очень быстро поплыл к другому берегу.
Роман рванулся за ним, но сделал остановку посреди реки на большом камне, торчащем из воды, как утес. Ему явно уже не хватало сил переплыть реку одним махом. Владимир же доплыл до берега, помахал нам и уселся на травку. Мы с девчонками играли в мяч и перестали следить за кроссом мальчишек.
И вдруг до нас донесся жуткий крик с противоположного берега. Мы все повернулись в ту сторону, а я чуть не захлебнулась и никак не могла прийти в себя. Ромка кричал, как заведенный:
- На помощь! На помощь!
Два наших доктора, рыбачивших невдалеке, побросали удочки и быстро поплыли через реку. Девчонки, как курицы, метались по берегу. Только Лариса помчалась за помощью в госпиталь. Еще двух врачей и двух солдатиков с аптечкой и носилками на лодке переправили на тот берег.
Мы никак не могли понять, что там происходит. Владимира нигде не было видно. Вдруг мы заметили, как кого-то погрузили в лодку. Минут через десять лодка причалила к нашему берегу. Первым из нее выскочил Роман. Он старался помогать нести носилки с Владимиром.
- Что с ним случилось? – в ужасе спрашивали мы у Романа. – Он жив?
- Не знаю, - растерянно отвечал мальчишка. – Мне кажется – нет. У него вся голова в крови. Его чем-то стукнули тяжелым по голове.
Роман и сам был весь в крови. Ему было очень плохо. Прямо на берегу его вырвало. Мы еле довели его до дома.
- Ну вот! – сказала Лариса. – Что я вам говорила? Это его из-за Васьки убили.
- Что ты говоришь?! – взвились мы. – Может, еще и не убили!
Мы топтались в приемном покое, переживая за Владимира, но родители попросили нас немедленно отправиться по домам. К вечеру стало известно, что Володю удалось спасти, но он еще не пришел в сознание, и положение его крайне тяжелое.
Целыми днями мы торчали во дворе, ожидая вестей. Иногда нам не хватало терпения, и мы снова и снова пытались ворваться в госпиталь. Но нас упрямо выпроваживали во двор. Состояние здоровья Володи пока оставалось очень тяжелым.
Новый учебный год мы встретили в трауре. Нас не выпускали за ограду госпиталя без сопровождения старших. В школу отвозили и привозили обратно. В общем, это было не лучшее время в нашей детской жизни.
Володя пролежал в госпитале три месяца, но выжил. В том году он заканчивал школу. И нужно сказать, что окончил он ее почти успешно. После школы он поступил в медицинский институт и стал довольно известным хирургом.
Прошло много лет, но мы так и не узнали, кто же в тот день напал на нашего друга. Я всегда думаю, что не все тайны старого кладбища были разгаданы.

Апрель 2007 г.