Волейбол. часть 1

У нее было все и ничего одновременно.
Все – это дом, семья, работа.
Самое удивительное, что к разряду «ничего» относилось то же самое.
Посудите сами!
Ее двухкомнатная квартирка на втором этаже четырехэтажного старого дома в центре жилого городка принадлежала ей, и никому другому, но разве можно было ее назвать домом?! – Нет, конечно! Малюсенькая прихожая, где с трудом могли разминуться двое. Смежные комнаты, одну из которых принято называть спальней, а другую громким словом «зал», хотя она вовсе не была тем, чем называлась и выполняла несколько иные функции. Проходная ванная комната, благо, что раздельная с туалетом. Крохотная - два на два - кухня. И, наконец, небольшой, но застекленный балкон.
Ее семья состояла из трех человек – ее и двух уже достаточно взрослых детей: дочери и сына. Но не было в этой семье самого главного! – отца семейства! Она была в ней и отцом и матерью. В меру умна и привлекательна, после первой неудачной попытки, она так и не смогла найти свою половину. Наверное, мужчины в ее окружении были или слепы или нерешительны, а, если решительны, то несвободны, что одинаково бесперспективно как в том, так и в другом случае.
Работа? А что работа?! Она работала инженером-проектировщиком АСУП на вычислительном центре одного весьма значительного предприятия. Работа была интересной, но только тогда, когда она занималась разработкой техзаданий по новым задачам. Такое бывало не каждый день, в основном ее функции сводились к сопровождению этих задач, а это дело однообразное и скучное.
Вот и получалось, что из всех трех основных пунктов, составляющих основы бытия, у нее вроде бы и было все, но при ближайшем рассмотрении, толком так ничего и не было.
Но должно же у человека быть хоть что-то, что принадлежало бы ему без всяких оговорок?! Только ему и никому другому! И обязательно было по-настоящему! – скажете вы.
Да! Конечно! У нее было это! – ее мир. Ее второе Я. Оно жило, где-то глубоко внутри нее, и она могла разговаривать с ним, советоваться. Для этого, пожалуй, существуют и друзья–подруги, но не всем она могла с ними поделиться, хотя и была очень открытым человеком. Близкие считали, что они знают о ней совершенно все, потому что не было у нее секретов от них, но то о чем она говорила только со своим вторым Я, не относилось к понятию простых секретов, а было чем-то гораздо более сокровенным. В общем-то, она говорила с ним и не только о сокровенном. Она ощущала постоянную непреодолимую потребность говорить, говорить… И не «про себя», а именно вслух, как будто слова, скопившиеся внутри тяготили, и ей было просто необходимо исторгнуть их из себя.
Бывало, выговорившись перед подругой, излив ей все наболевшее, через какое-то время она снова ощущала потребность высказать то же самое. Потому что память неуклонно возвращала описанные уже события и чувства, преломляя их сквозь призму текущего момента, и она вновь наполнялась словами, от которых необходимо было избавиться, так как в противном случае могло бы произойти что-то ужасное, вроде «разрыва головного мозга». Резонно считая, что вниманием подруг, злоупотреблять ни в коем случае нельзя, да и слыть болтушкой не хотелось, она переключалась на своего тайного собеседника.
Закрываясь в ванной комнате, она включала душ. Шум воды заглушал слова, делая их неслышными для всех, кто находился вне этого замкнутого мира. Вода смывала слова, успокаивая и душу и тело.
Об этих беседах не знал абсолютно никто. А если бы узнали, то подумали, наверное, что она медленно сходит с ума. Как знать?! Может, оно так и было…

До невыносимости простая схема ее существования: работа - дом, дом - работа, уничтожала в ней понятие счастья с методической скрупулезностью. И, казалось, ничто, даже ее второе Я, постоянно внушающее ей, что оно (счатье) все-таки где-то существует, не могло препятствовать этому процессу.
Однако! В ее жизни вскоре стали происходить некоторые изменения.

Это случилось внезапно, как гром среди ясного неба. Вернее «как гром среди ясного неба» была ее реакция, а то, что это обязательно произойдет, она точно знала заранее, уловив его взгляд, брошенный мимоходом на импровизированной волейбольной площадке во время обеденного перерыва, куда попала, можно сказать, случайно.
Он - уверенный, свободный, с блестящим чувством юмора!
Она – простая, каких тысячи, хотя и не лишенная привлекательности, с грузом, размером, вдвое превышающим ее существо!
Тысячу раз, сидя в ванной, она проговаривала заранее заготовленную фразу в ответ на его непристойное предложение: «Морочь голову молоденьким девочкам! А я вижу тебя насквозь!», и представляла как он, пожав плечами, продолжает свой путь по коридору, в котором остановил ее мгновением раньше.
В действительности все произошло совсем иначе, хотя, надо отдать должное ее прозорливости, все же произошло!

Появившись единожды в кругу избранных, она так втянулась, что уже каждый день в обеденный перерыв, забросив на скорую руку чего-нибудь в желудок и переодевшись, бежала со всех ног туда, где уже слышались удары мяча, шутки и смех.
Что же являлось главной притягательной силой? - Сама игра в волейбол, которую она обожала с детства, так как буквально выросла на волейбольной площадке, попав туда в качестве бесплатного приложения к маме – капитану команды «Печатников»? Или теперешний неформальный лидер, среди играющих в кругу, ежедневно перед зданием вычислительного центра?
Первое она определила для себя сразу и безоговорочно, а во втором ни в коем случае не признавалась. Даже спорила со своим вторым Я, которое недвусмысленно определяло именно эту причину, в качестве основной.
Да. Александр был хорош, даже через чур хорош. И это «через чур» ее и пугало.
Органично вписавшись в круг игроков, она не уступала Александру в остроумии, а уж про игру и говорить нечего – все-таки мастер спорта. Правда, звание это присвоено было ей лет двадцать назад, а после замужества путь в царство «летающих мячей» зарос бурьяном, но после первой недели со дня возвращения блудной дочери, прошли синяки на запястьях, тело стало безошибочно реагировать на подачи, а разум рассчитывать углы отражения и силу ударов.
На площадке царила атмосфера едкого дружелюбия, это когда все друг друга любят, но готовы укусить в случае малейшего промаха. Бывало, кусали и ее и его, не без этого! Но это только добавляло игре остроты ощущений.
Компания из восьми человек: пяти мужчин и трех женщин, так сдружилась за лето, что уже собиралась не только на площадке, чтобы покидать мяч, но и за круглым столом в дни рождения и по другим подобным случаям. Эти сборища со временем стали случаться все чаще, и частотой их управляла погода.
В один из таких дней они сидели в маленькой комнатке, празднуя что-то вроде «дня русской балалайки». На столе стоял огромных размеров (литра на три не меньше) заварочный чайник. Когда-то он был обычным электрическим, но, перегорев в один прекрасный момент, сменил ориентацию. Фарфоровый в таких спартанских условиях просто не выдержал бы, а этому все нипочем, за что его и любили, не смотря на неприглядность внешнего вида.
Из угощений был только слоеный пирог с яблочно-айвовым джемом, который Катерина испекла специально, чтобы побаловать друзей. А если уж быть абсолютно откровенной, то именно одного из них. Накануне вечером ее второе Я в процессе приготовления пирога язвило по этому поводу, а она твердила, что все – глупости и глубокое заблуждение. Но факт оставался фактом, и почему она так отчаянно не желала его признавать?! – не понятно. Может быть, потому что не хотела в очередной раз обмануться, или точнее, чтобы обманули ее…
Веселое время препровождение заканчивалось, до конца обеденного перерыва оставалось несколько минут, когда распахнулась дверь и на пороге возникла «Фурия»!
- Почему я должна тебя везде разыскивать?! – метнула она взгляд на Катю, и вышла, хлопнув дверью.
- Что это с ней? – удивились ребята.
Катя молча поднялась и вышла, но внутри нее уже во всю старалось ее второе Я – «Да как она смеет так с тобой разговаривать?! Да еще в присутствии него?! Ты ее вещь что ли?»
Подойдя к двери в свою комнату, она распахнула ее так же стремительно и в тон начальнице спросила – А почему Вы, собственно, должны искать меня в обеденный перерыв?! – и довершив идентичность картины, хлопнув дверью, вернулась обратно.
К этому времени обед уже успел закончиться, и все разошлись по рабочим местам, за исключением Александра, рабочее место которого находилось именно в этой маленькой комнатке, непонятно почему называемой каптеркой.
- Вот сумасшедшая! Чего это она?
- Да она в принципе ничего тетка… Не пойму, что с ней такое случилось? Шлея под хвост попала что ли? – Катя вздохнула – Обед кончился. Я пойду… Так неохота возвращаться… Я ей там нагрубила… Кошмар…
- Не переживай. Все обойдется. А за себя надо уметь постоять. Считай, что отбила подачу. – И он одобряюще подмигнул ей напоследок.
Дорога до своей комнаты в этот раз ей показалась несколько длиннее, чем пятью минутами раньше. Подойдя к двери, она набрала в грудь побольше воздуха (а если бы была верующей то, наверное, еще бы и перекрестилась), и, открыв ее, бросилась в бурлящий водоворот, ожидая всего, чего угодно, но только не этого…
Бурлящий водоворот в действительности оказался застойным болотом. На нее практически никто не обратил ни малейшего внимания, и даже Нина Павловна, лишь мимолетно взглянув в сторону двери, вновь погрузилась в изучение бумаг, лежащих перед ней на столе. Как будто ничего не произошло!
Мгновенно поверив в реальность, Катерина приписала предыдущую картину своему необузданному воображению и принялась за работу. Однако спустя некоторое время ей дали понять, что воображение тут ни при чем.
- Екатерина Владимировна, я там распоряжение вам на стол положила. Видели? – спросила Нина Павловна, не отрываясь от занятия, за которым ее застала Катя, войдя в комнату.
«Ну, вот! Началось!» – промелькнуло в голове. Официозное обращение на «Вы» и по имени-отчеству было нехорошим знаком.
- Нет еще… – промямлила она и начала перебирать бумаги на своем столе, в поисках злосчастного распоряжения.
- Внимательнее надо быть! – посоветовала начальница.
В распоряжении по Вычислительному центру говорилось о том, что по одной из внедряемых задач сегодня будут проводиться отладочные работы. Разработчику и программисту предписывалось присутствовать при проведении этих работ до их полного завершения.
«Так! Вот, значит, почему она меня разыскивала?!»
«Но это все равно ее не оправдывает! – Обед тогда еще не закончился!»
Перекинувшись парой фраз со вторым Я, Катя набрала номер домашнего телефона и предупредила дочь, которая взяла трубку, что сегодня, скорее всего, задержится на работе.
Программист Дмитрий Кротов позвонил в половине четвертого и сказал, что все, кто связан с 357 задачей, уже собрались.
А кто, собственно должен был собраться?! Он да я… Ну да, присутствия дежурного системщика просто не избежать.
«А кто у нас сегодня системный администратор?» - поинтересовалось второе Я – «Правильно!» - ответило оно само себе – «Александр Медведев!»



Процедура была настолько обыденной, что о торжественности момента не могло идти и речи…
Как обычно магнитную ленту вынули из синих «штанов» и установили в шкаф. Процесс пошел. Заглотнув информацию, машина заурчала, усваивая спагетину, длиной в несколько сот битов, и трое человек заговорили на отвлеченную тему.
- …Вчера спирт получили. Может, расслабимся?.. – спросил Александр.
Расслабиться получилось не у всех. ЕС-ка, почуяв потерю людской заинтересованности в своей персоне, выплюнула какой-то, не переваренный кусок, чем тут же привлекла внимание программиста.
- Идите, разливайте… я догоню – предложил он.


Почитайте пока это. Продолжение следует!