Нет - любви

Ну хорошо, ладно, ладно… Только не кричите, ок? Папа, ну тише же – прошу по-человечески! И ты, мама, сядь. Ага, вот так хорошо: вы оба сидите, а я - как в детстве, когда репетировала перед вами роли для школьных спектаклей. Хотя сейчас я, пожалуй, как на суде… Папа, тише! Я не смеюсь, это у меня просто выражение лица такое…
Итак… Итак, многоуважаемые родители, мое решение окончательно и бесповоротно: я ухожу от мужа. Да нет, мам, ты не поняла – это не временно, это не на неделю и даже не на месяц. Это навсегда!! Да, я в курсе, что у нас дети. Да, я знаю, что Мишка меня любит. И любит по-настоящему, вот ведь незадачка какая! И знаю я, лучше вашего, какой он человек: и добрый, и надежный, и заботливый… ЗНАЮ!!!
Да будет в этом доме хоть кто-нибудь слушать меня?! Кричать перестаньте, ладно? Да, да, я и сама кричу – но это все почему? Потому что вы меня не слышите!! Потому что вам даже неинтересно, ЧТО я скажу, зачем и почему. Потому что вы уже давно все решили, сами, без меня. Вы всю жизнь за меня все решаете. И с кем мне дружить, и какую одежду мне носить, и в какой институт поступать, и куда работать идти, и за кого замуж выходить. Надоело, слышите? Достало!
Я уже взрослая, вы в курсе? Мне уже тридцать два года, у меня двое детей. А вы меня все учите, все талдычите свое: делай то, не делай это… Замолчали. Прекрасно.
А теперь я вам расскажу, почему я ухожу от Миши. Все просто: я его не люблю! Любила ли когда-нибудь? Ой как сомневаюсь… Я вышла за него замуж, потому что вы мне его сосватали. Помните, как вы меня не отпускали от себя, когда я была подростком? Как, когда все мои ровесники гуляли по вечерам, целовались в подъездах, держались за руки ну или не знаю за что там, у меня не было свободной минуты? Как я после школы, едва успев пообедать, бежала дальше, на другие занятия? Фортепьяно, английский, французский язык, сольфеджио, хор… Да на фига мне сдалось это сольфеджио? Что, одно место в туалете этими нотами подтирать??! Ну хорошо, ладно… Ну прости, мам, согласна – это грубо… Но сути не меняет!
Как же я ненавидела эту музыкальную школу – вы хоть подозреваете? Пальцы, которыми я била по клавишам, были способны на многое другое, вы хоть задумывались от этом? Гладить по волосам любимого, залезать ему под рубашку, в брюки – да не морщись ты, ради Бога, папа – это жизнь! Думаете, у меня в том возрасте не могло быть таких мыслей? Да и любимого быть не могло? Так вот – он был. Помните моего одноклассника Борю Макарова? Такого темненького, хулигана? Красивого мальчика, в которого все девчонки втюривались без разбора? Я не была исключением. Я тоже втюрилась. Думаете, он меня игнорировал, как остальных? Ошибочка, многоуважаемые родители! Он меня любил – ох как любил! Бил меня на переменках, бил меня на уроках, писал матерные слова фломастерами на моих новых кофтах, называл меня «дурой», «уродиной», «маменькиной дочкой», «зубрилкой»… И при этом смотрел на меня. Всегда смотрел, когда мы были в одном помещении… В то время в одном дамском романе, из тех, что вы запрещали мне читать, увидела фразу: раздевающий взгляд. Вот так он на меня и смотрел – раздевающим взглядом. Он раздевал меня за партой, у доски, в коридоре, в столовой, в школьном дворе… А однажды – я как раз возвращалась вечером из этой своей музыкальной школы (господи, уже от одного названия – мурашки!) – он подкараулил меня в подъезде. Там было темно – свет еще не включили – я вошла, и мои каблуки звучали по всему дому, а он выскочил с лестничной площадки и набросился на меня. Я должна была закричать – а вдруг это маньяк? Но я не закричала…. А знаете почему? Да потому что даже если бы это был маньяк – это было бы лучше… Лучше, чем эти черно-белые клавиши, французский и английский язык и эта скука, скука, скука!!!
Он схватил меня за руку, залез мне под юбку… Да, да, да – именно так – залез под юбку, прямо в трусы, он лапал меня - в вонючем, темном подъезде! Вы хоть представляете, как это было здорово?! А я обняла его за шею, запустила пальцы в волосы и перебирала их – почище, чем клавиши для вальса какого-нибудь Штрауса! Тогда он сказал мне, что хочет меня, что хочет спать со мной, что я «зубрилка», «маменькина дочка» такая чистенькая, такая стерильная, и это возбуждает его и он готов трахнуть меня прямо здесь, в этом подъезде…
 Но тут кто-то вошел, и он сбросил мои пальцы со своих волос и убежал, оттолкнув меня. Как мне хотелось убежать за ним! Фигушки… Ведь в подъезд тогда вошел не кто-то, туда вошел ты, папа. Это ты тогда заметил мои дрожащие пальцы, полуспущенную юбку и извиняющуюся улыбку. Ты… Помнишь, да, что ты тогда сделал? Помнишь ту пощечину? Это было больно, черт… Помнишь, как потом меня каждый день, вплоть до института, на улице повсюду сопровождали то ты, то мама? Боже мой, вы хоть представляете, как это было унизительно?! Взрослая девица, которую пасут мамочка с папочкой…
Конечно, вы желали мне добра. Конечно, вы боялись, что я стану шлюхой, наркоманкой или еще черт знает кем… Но почему я должна была стать такой? Почему? Почему у меня не было, как у всех, медленных танцев на школьных дискотеках, длинных посиделок во дворе и поцелуев взасос? Хотя, что это я… Поцелуи взасос были, конечно же были!! Помните Машку, мою подружку? Девочку из хорошей семьи, тошнотворно похожей на нашу? Помните, что вы доверяли мне только когда я была с ней? Так вот, слушайте. В юности у меня не было мальчика, у меня была девочка. И поцелуи взасос, мокрые, с языком, и подробное изучение тел, и натирание клиторов пальчиками – теми самыми, что каждый день били по черно-белым клавишам – все это было. О, какие это были ощущения – вы не представляете! Но увы и ах: ли я, ни она не были лесбиянками… Машке повезло больше – ей удалось-таки найти себя женишка, мальчишку-студента, с которым она и продолжала лизаться языками… А что случилось со мной – вы помните?
Я поступила в МГУ, на филфак (спасибо, папа!), как положено хорошей девочке из хорошей семьи. И что же? Да и все как и раньше – учеба, зубрешка, учеба… Вокруг одни девицы, на одну мужскую особь по пятнадцать влагалищ… Ну хорошо, мама, прости – это опять было грубо. Но ведь недаром меня учили русскому языку на этом самом филфаке?!
Я тосковала, хандрила, но весь день у меня, как всегда, был расписан по минутам: учеба, учеба, какие-то дурацкие кружки – танцы, плаванье и никаких дискотек, клубов, ночных шатаний по городу – ровно в одиннадцать чтобы была дома, помнишь, папа? Но когда я перешла на третий курс, с вами что-то случилось. Вы вдруг поняли, что я уже выросла, что мне пора замуж… И тогда-то и появился Миша, сын твоих друзей, богатенький, занудливый и прыщавый мальчик, которого вы запрограммировали в моего первого мужчину. Но, знаете, вы все правильно просчитали – я была рада. Вечно пьяная от похоти, я была рада уже любому существу, имеющему член (мама, спокойно!). Прости, но я тебя обманула. Мы сделали это не после свадьбы, как ты думала. Я затащила его в постель уже на первом свидании – не слабо, правда? Мне нужно было от него только одно – и он мне это дал – скучно, холодно, больно – но тогда мне не с чем было сравнивать, тогда это было счастье…
 Тогда, в первые годы нашего супружества, все было здорово: у меня был мужик, и этого было достаточно. Потом я забеременела, ушла с работы и оказалась домохозяйкой. Каждый день я просыпалась в скучной постели, рядом со спокойным, да что там – индифферентным мужем, которого все в этой жизни устраивало. У него был дом, красивая, образованная жена, которая готовит, убирает, стирает и дает, когда ему этого хочется – примерно два раза в неделю, у него была маленькая, похожая на него дочка. Конечно, он был счастлив! Но я… Мое тело зудело от желаний. Мне хотелось новых ощущений, новый людей, мне хотелось жить… А потом заболела его мама. Помните? Я обхаживала ее, мыла ее, убирала ее дерьмо… Я была сиделкой и дочери, и мужу, и его маме. Я спала по пять часов в сутки, я выглядела как баба-яга, я была как рабыня. Дорогая, ну ты же понимаешь, что я не могу доверить маму постороннему человеку? Вот так мне говорил Миша. Конечно, мне было жалко ее.. Видеть, как она сжимается, как она кричит, как сходит с ума. Но я… Кто тогда думал обо мне? Я ждала, я надеялась, я мечтала.. Мама, помнишь, как я пришла тогда к тебе? Как я плакала? Помнишь, что ты мне ответила? Твое место рядом с мужем, иди немедленно к нему, и нечего тут нюни разводить… Забыла? А я вот помню. Каждое слово помню.
Но нет, награду, я конечно, получила… Когда Мишина мама умерла, он напился как никогда в жизни, залез на меня, грубо трахнул (я даже кончила!) и сделал мне второго ребенка… Да, да, да – вы думаете, почему Наташка родилась такой слабенькой, такой тоненькой? Потому что зачал ее вдрыбадан пьяный, вдрыбадан разбитый горем мой супруг…
Мама, что это ты затряслась? Это еще не все, это только цветочки. Это только для того, чтобы вы поняли, почему я это делаю – ухожу от Миши. Папа, да помолчи ты! Это вопрос решенный.
Да нету у меня никакого другого мужчины!! Хотя был, конечно, был. Он был моложе меня на пять лет, студент, рас****яй (да, мама, есть такое слово в русском языке!), он был веселым, шумным, он умел классно трахаться и классно материться. Помните, у меня на работе был аврал и я приходила домой заполночь? Так вот – дудки, не было никакого аврала. Я была с ним. Мы таскались по студенческим тусовкам, мы трахались, мы курили (и травку, в том числе травку!!)… И мне казалось, что с ним я наверстываю то, что пропустила сама. А знаете, я была счастлива! Но… Но потом он бросил меня. Финал предсказуем, не так ли? Он студент, я замужняя баба с двумя детьми.
Потом был мой начальник, тот самый, Сергей Борисович. Да, папа – представь себе – я трахалась с твоим другом, тем, под чье крыло ты так любезно устроил меня на работу! Помню, что первый раз это случилось в офисе, в пятницу, когда все свалили пораньше. Ни у него, ни у меня не было презервативов, и он предложил мне кое-что новенькое: в попку. Не скажу, что мне это понравилось, но и сказать, что не понравилось, было бы неправдой. Это был большой, зрелый, опытный мужик, который знал, как сильно и в каком ритме доставить женщине удовольствие…
Потом был муж моей подруги, той самой Машки, с которой мы целовались в детстве взасос. Нет, вы ничего не подумайте – Машка сама подложила меня под него – у нее был свой, очень милый любовник, и она хотела восстановить супружеский паритет... Потом был мальчик из ночного клуба, журналист, приехавший снять сюжет о нашей фирме, случайный попутчик из моей командировки в Англию, мой бывший преподаватель по философии… Да, их было много, очень много!
А Мишка… А что Мишка? Он по-прежнему целовал меня в щеку каждое утро, занимался со мной сексом два раза в неделю, вечером включал телевизор, на выходных тащил гулять в парк. Он стал еще скучнее, еще занудливее, чем раньше.. У него появился животик и лысина… Он перестал расти, продвигаться по службе… И что, я должна провести остаток своей жизни с ним? Ну почему, мама, папа, ну объясните мне, почему? Почему я не могу найти свое счастье, почему я не могу сама выбрать дорогу?
Мама… О, Господи, папа! Папа, что с тобой? Сердечные капли? Бегу!!! Мама, да у него губы все синие. Может, скорую? Папа, папочка! Эй, вот – выпей, полегчает… Дай чмокну тебя. Какой ты у меня классный, папуля. Тихо, тихо – не надо отдергивать мою руку… Папочка… Папаа.. Нет, не плачь, мама, мама и ты! Родные мои, дорогие… Тихо, тихо. Ну конечно, я пошутила. Ну конечно, я никуда не денусь. Конечно нет. Глупости какие. Пришла, хотела вас подразнить, а вы поверили.. Мамуль, на, держи платок. Ну вот и все, все, все…