Сны разума Часть 2 Сон 1 Прикасаясь к руинам...

 
 Прикасаясь к руинам древних цивилизаций, простирая взгляд на иные символы когда-то процветавших, но не выдержавших испытаний временем и рухнувших в Лету империй, Алекс неизменно входил в состояния, равные чувственному прикосновению к тому, что уже по праву  принадлежало истории. Той истории, перед которой в благоговейном трепете, из века в век, склоняется и будет склоняться разум мыслителей, пытающийся проникнуть в тайны времени, в тайны мироздания. Вот и сейчас, простирая взгляд на те или иные сохранившиеся символы  прошлых эпох, вступая на столь же древние ступени, ведущие к арене Колизея, Алекс ловил себя на тех же ощущениях, которые испытывал в археологических экспедициях, целью которых неизменно был поиск следов затерявшихся во времени цивилизаций. Ощущая под ногами энергетику, источаемую древними плитами, он все более погружался в атмосферу исторического прошлого этих, по сути, руин, от которых все еще исходил дух величия и славы.

 * * *
Сгущающиеся сумерки, нет, скорее навалившаяся усталость, заставила Алекса раньше обычного  лечь в постель. Он вытянул нывшие от усталости ноги и закрыл глаза. Десятый день его пребывания в Риме был столь же насыщен, как и все предыдущие. То напряжение усталости, которое овладело им и мешало сейчас заснуть, он попытался снять уже  проверенным им способом, который заключался в восстановлении до мельчайших подробностей чего-либо, что казалось для него наиболее значимым в границах уходящего дня. Сегодня этим значимым явлением был Колизей, пределы которого он переступил впервые. Сосредотачивая свою память на восстановлении информации, полученной в ходе его осмотра, Алекс почувствовал, как постепенно входит в состояние сосредоточенного покоя, который по существу являлся продолжением, одной из фаз работы его мозга, способного уже утром с компьютерной точностью выдать готовые ракурсы предстоящих съемок объектов. Голос гида вновь зазвучал, но уже в сознании, постепенно погружающемся в особую фазу сна.

- «Колизей занимал часть места, на котором раньше стоял Золотой дом Нерона, там, где начали копать большое искусственное озеро для навмахий. Название свое Колизей получил от колоссальной статуи Нерона, стоявшей в этом месте. Это громадное, по тем временам, сооружение относится к двум различным эпохам, отстоящим друг от друга на значительном временном расстоянии. К царствованию Веспасиана и его сыновей, относятся первые три яруса фасада; четвертый был сооружен никак не раньше царствований Александра Севера и Гордиана Ш. Колизей имеет вид эллипса с окружностью в 546 метров. Вокруг арены многочисленные ряды скамеек, круглым счетом на 87 тысяч мест, не считая 20 тысяч человек, которые могли присутствовать на представлении стоя. Все это пространство, предназначенное для публики, разделено на ярусы, идущие параллельно эллиптической окружности арены и отделяющиеся друг от друга коридорами и маленькой стеной. Каждый из этих ярусов заключает в себе несколько рядов скамеек. Нижний ярус был предназначен для членов императорского дома и самых знатных особ; в других ярусах размещались, сообразно своему положению, различные классы населения. Последний этаж примыкал к наружной стене и был украшен портиком; здесь стояли только деревянные скамейки».
Тихий и одновременно монотонный голос гида казалось был способен усыпить, но та аура исторических событий, которую буквально источали эти стены, не только не позволяла думать о подобном, но, напротив, пробуждала странные ощущения почти физического соприкосновения со временем, о котором он знал только из ряда научных и литературных источников.
- «Все эти концентрические пояса, которые представляли собою ярусы, были прорезаны проходами, по которым публика проходила, усаживаясь на свои места, входя в амфитеатр. Все эти проходы сходились к podium`y, вследствие чего массив мест для зрителей представлялся со стороны арены в виде ряда полос, постепенно расширяющихся и похожих на клинья».
 В этот момент, - Алекс восстановил и этот фрагмент в своей памяти, - он коснулся теплой, испещренной ветром времени стены, отделяющей арену от того пространства, которое ранее занимали зрители. Он закрыл глаза, представляя прикосновения чьей-то руки, которая более двух тысяч лет назад, возможно, коснулась той же поверхности, что и он, оставляя свои невидимые, но ощущаемые, на уровне воображения или сохраняющейся энергетики, отпечатки. И сегодня, сейчас, они доносились тайным, ведомым только Алексу, приветствием из далекого прошлого
- «Под местами для зрителей, - вновь слышался, запечатленный памятью, голос гида, - параллельно арене шли многочисленные коридоры со сводами, которые посредством лестниц соединялись таким образом, чтобы устанавливалось непосредственное сообщение с наружными выходами. Эти коридоры также могли служить в качестве убежища для публики в случае непогоды. Наружная стена Колизея, как вы заметили, имеет четыре этажа по фасаду; каждый из трех нижних этажей прорезан восьмьюдесятью полукруглыми арками, отделяющимися друг от друга колоннами. Все эти просветы ничем не были закрыты; в первом и во втором этажах, по всей вероятности, их украшали статуи. Последний этаж был окружен пилястрами, между которыми находилось сорок четырехугольных окон. Между окнами и карнизом устроены были консоли для крепления матч, к которым привязывались канаты громадного навеса из двухсот сорока полотнищ, защищавших зрителей от солнца. Под ареной в процессе раскопок были обнаружены подвалы для диких зверей, водопроводы и множество более или менее правильно расположенных коридоров, назначение которых до сих пор остается неизвестным. Если ни у кого нет вопросов, можете осмотреть объект. Я буду ждать Вас у выхода».
- Алекс с напряженным нетерпением ждал этих слов, уже профессиональным взглядом осматривая элементы сооружения и ища те ракурсы и точки, где он намеривался производить впоследствии съемки. Именно на восстановлении этого фрагмента прожитых состояний дня память утратила связь с сознанием, которое передало бразды правления подсознательным процессам мозга.
 
 …. Пошла третья неделя с момента, как он покинул «туманный Альбион», пытаясь вычеркнуть из памяти все, что так или иначе было связано с Дианой. И это ему удалось. Погружаясь в атмосферу творческого наития, испытывая необъяснимую потребность передать в своих работах состояние почти физического соприкосновения со временем, связующим прошлое с настоящим, но при этом не позволяющим вторгаться в его тайные лабиринты, соединяющие напрямую их отдельные фрагменты, Алекс предчувствовал успех. Этот, все более нарастающий  творческий подъем, предвещал ему шедевры, достойные крупнейших международных  выставок в области фотографии. Ночами он продумывал ракурсы тех объектов, которые задумывал запечатлеть на пленку в том или ином их природном освещении. Он во всем искал надрыв и в этом надрыве … ускользающую красоту, которую нельзя зафиксировать иначе, как в свете фотовспышки, улавливающей эти дискретные моменты движения прекрасного, ведущие  к гибели, на которую оно обречено, несмотря на отчаянное сопротивление, переходящее в крик, в стон и, наконец, слабый выдох смирения. Его воображение одинаково волновали картины символических восходов и закатов солнца, которые он сравнивал с восходами и закатами древних цивилизаций. Столь же символичными он находил картины солнцестояния, когда испепеляющее своими животворящими и одновременно смертоносными лучами солнце пребывает в своем зените, сознавая, что в круговороте дней время зенита не вечно, как не вечно царствование восходящих на трон и уже переживших зенит своей славы правителей. Сейчас он сожалел о том времени, которое было потрачено практически впустую в поисках сенсаций «одного дня». Эти фотографии позволяли при определенной конъюнктуре, подогреваемой теневыми интересами, безбедно жить, но ту опасность, которую они таили в себе, можно было сравнить разве что с готовностью променять сенсацию на жизнь. Он сознавал, что охотясь за сенсациями, способными не только высветить какие-то скрытые от публичного взгляда стороны жизни субъектов своего профессионального внимания, но и, в той или иной мере, скомпрометировать любого из них, кто в последствие попытается претендовать на лавры публичного политика, должен был быть готовым к тому, что у него ,рано или поздно, но обязательно появятся смертельные враги. Ибо у сенсаций есть одна особенность - то, что для  публики – сенсация «одного дня», для участников тех или иных событий и процессов, компрометирующие их материалы, заключенные в этих сенсациях, тянутся шлейфом интриги, сохраняемым на всю оставшуюся жизнь. Что уже говорить о сенсациях, до времени не преданных огласке…
 Алекс дал себе зарок, что та сделка, которая ему еще только предстояла, будет последней.

 * * *
 Крис никак не мог заснуть на новом месте. Келья была слишком мала, чтобы взгляд постоянно не натыкался на голые стены. Аскетизм, невероятный аскетизм пронизывал всю обстановку кельи, сосредотачивая внимание на мыслях и внутренних переживаниях, которые высвобождались из плена его подсознания. Уже светало, когда веки его сомкнулись, погружая его в сон, наполненный теми неясными образами, которые, с пробуждением, растворяются тенями, не позволяя сознанию ухватить их суть. Утром, по окончании скромной трапезы с молитвами, Криса провели в библиотеку, предложив ознакомиться с ее фондами. За столом, возле стеллажа с книгами, Крис заметил старца, увлеченно что-то рисующего. Вокруг него, на столе, были разложены какие-то, пожелтевшие от времени, старинные рукописи, к которым он периодически обращался, когда рука его замирала в ожидании очередного посыла. Крис осторожно приблизился к нему, пытаясь разглядеть, что он рисует. Это были странные наброски, сделанные карандашом. Дух приведения витал на этих набросках.
 - Что это? - невольно вырвалось из уст Криса.

 - Духовные сущности, - не отрывая взгляда и не прекращая рисовать, ответил старец.
 - Как Вы сказали? – не понял Крис.

 - Духовные сущности. Разве Вам о них ничего не известно?
 - Думаю не только мне.

 - Явления духовных сущностей в материальном мире известны с давних времен. О подобных явлениях Вы можете прочитать в Священном Писании. Не обремененные физической оболочкой, духовные сущности могут принимать тот вид, который способен воспринять человек, подготовленный к соприкосновению с миром таинственного. Наделенные доброй или злой волей, сущности  тонких миров могут предстать в образе ангелов или демонов и бесов, в современном мире, когда научные открытия нас все более приближают к постижению тайн космоса, в облике инопланетных существ.
 - А Вы, Вы сами соприкасались когда-нибудь в своей жизни с этими духовными сущностями?

 - Я … изгоняю их из людей. Впрочем, -  старик проницательно посмотрел на Криса, буравя его своим взглядом, - о чем это мы, эта запретная тема для непосвященных в нее. Не задавайте вопросов и не пытайтесь проникнуть в то, что способно, помимо Вашей воли, навсегда изменить Вашу жизнь.
 - Моя жизнь и так изменена, помимо моей воли, до той степени, что я теряю почву под ногами.

 - Поэтому Вы здесь. А что касается перемен, перемены могут быть разными. Не превращайте свою жизнь в ад