In articulo mortis

 Никто не мог знать почему, но ночью в городе запахло костром. И летний ветер с шумом, задевая деревья и болтающиеся колпаки фонарей, разносил этот запах во все пределы.
 Но никто не мог знать об этом, потому как четыре дня назад все люди за завтраком выпили слишком много яда; и никто никуда больше не вышел из дома или из тех мест, где они в это время были - днём весь город спал, а к ночи все уже были мертвы.
 Запах продолжал шириться и поглощать город, как морские волны: внахлёст, становясь нестерпимо насыщенным.
 Если бы кто-нибудь оставил зажженным окно, стало бы видно, как сквозь его свет сыплет на город жёлтым пеплом. И, возможно, где-то такое окно было.
 За городом завыла собака, и вместе с запахом костра и пеплом ветер принёс этот вой сюда. С другой от той стороны, откуда поднимался дым и выла собака, в тёмном небе начиналась гроза.
 ... Он почувствовал сегодня, что ему более незачем сторониться людей, что ни в этом, ни в ином другом городе их больше нет - они сами что-то сделали с собой, и теперь он может уйти.
 Чтобы не возвращаться, он поджёг свой дом. Он спустил своего пса с цепи, но не позволил идти с собой. Он знал, что под утро пойдёт дождь, но укрываться в домах он не станет - там лежат в своих кроватях мертвецы; они разжигали мелкие и тщеславные распри, но в последнем мудром решении были едины.