История любви Родин В. Г

Родин Виктор Григорьевич


 История любви
 Рассказ


- Тысяча. - напомнил Базиль.
- Хорошо, хорошо. Пока, ребята.- улыбнулась я и пошла к выходу автобуса. Базиль смотрел мне вслед. Внутри у меня все пело. Я только что встретила своего будущего мужа. Им был он, Базиль. Я так и ошалела, когда увидела его, обернувшись на просьбу передать деньги за проезд. А когда мы познакомились, была на седьмом небе от счастья. Художник, красив как Валерий Леонтьев, и к тому же хочет писать мой портрет. Какие могут быть возражения! Договорились на завтра. За целую тысячу, представляете? Несмотря на молодость, Базиль был известным мастером. Его фамилия была мне знакома. В данный момент деньги мне были не важны. У меня были виды на Базиля. Я давно уже подумывала о замужестве и потому присматривалась к новым знакомствам. Старых у меня хватало. Особенно в газетных кругах. Самые близкие были во «Всякой всячине». Ольгер Зверев, Миша Уваров, Журавлев - отпад мальчики. Что же касается Андрона Рыбкина можно сказать, что я была в него немножко влюблена. И все-таки это было не то. Копейки зарабатывают. Это не зубры кисти и карандаша, которые деньги лопатой гребут. Только в их среде у меня никого не было. Даже завалящегося дизайнера. И вот эта встреча. Было чему радоваться. Главное, не спешить, думала я. Что Базиль холост, я вычислила в момент, глаз у меня на сей счет алмаз. Терпенье и еще раз терпенье.
Я поймала взгляд Викентия, друга Базиля. Вот его фамилия ничего мне не говорила, хотя он тоже был художник. Викентий был не так известен как Базиль. Вот ему бы я не стала позировать и за миллион. Молчалив, некрасив. С такой физиономией и пялится еще. Только что с него взять - мужик есть мужик.
Уходить не хотелось. Почти сутки ожидания! Однако делать было нечего. Я посмотрела на часы. Время еще было. Благо до универсама, в котором я работаю, рукой подать. Было семь пятьдесят две. Это время я запомню навсегда. Никто и думать не мог, что планета в этот момент подвергается самой большой опасности за историю человечества. Сейчас произойдет то, что впоследствии назовут «Последним Предупреждением», хотя по мнению ученых, тут имел место хронопрорыв. Или временная агрессия. Кому что нравится. Но по порядку.
Да, было без восьми восемь. Внезапно меня оторвало от поручней и швырнуло на стоящих впереди пассажиров, таким резким было торможение. Автобус занесло так, что он едва не врезался в столб. Возник обычный в таких ситуациях шум
- Дрова везет. - проворчал Базиль, подавая мне руку.- Спишь что ль, мужик?- крикнул он водителю.
Тот не ответил. Он глядел через стекло вверх. На лице у него был страх. Базиль посмотрел и напрягся тоже.
- Ба, что за чучело?
Викентий был удивлен не меньше.
- Да это Голем… Невероятно! Откуда он взялся?
- Что вы говорите!- всплеснула руками наша соседка, старуха лет сорока - Голем? Это неонудисты, да? У нас? Как интересно!
- Все наружу!- скомандовал Викентий пассажирам - Живее! Голем никакого отношения к названной организации не имеет,- пояснил он старухе - Он искусственное существо, мадам. Творение незабвенного Льва Бен Бецалеля. Управляется акустическим способом, и очень злобен. Советую поспешить.
Народ горохом посыпал из автобуса. Зрелище, надо признать, было впечатляющим. И одновременно отвратным. На Свердловском проспекте, близ Дома Печати стоял глиняный истукан метров десять высотой. У него было вислое брюхо без всяких признаков гениталий, длинные, чуть ни до колен, ручища, сверхъестественных размеров кулаки. Он глядел на нас ничего не выражающими глазами. Во рту, вернее, в пасти у него виднелось что-то белое. Вроде бумажка. А может быть тряпочка.
Наступила тишина. Молчали трамваи, троллейбусы, замерла река автомобилей. Не шевелились прохожие.
И тогда из-за Голема вышел человек. У него был огромный нос, длинные пейсы, на голове шапочка. Одет он был в черную мантию с нашитыми на нее письменами. Борода у него была такая длинная, что волочилась по земле. Ему бы еще канотье и парусиновую тройку, и он мог сойти за Хоттабыча, подумала я. Но к сожалению, этот хмырь, как выяснилось, не имел ничего общего с наидобрейшим стариканом - волшебником.
Человек потер руки и ухмыльнулся.
- Вижу, посетил страх ваши сердца, - сказал он нам, - но не бойтесь, вас не тронут. Если вести, конечно, будете себя правильно. А я вижу, что вы готовы вести себя правильно. Умники. Расклад сил в мою ведь пользу. Их у меня знаете сколько?- человек любовно погладил чудище по ноге.- Легион. И все практически бессмертны. Компрене ву? Что для них ваши бомбы, ракеты… Комариный укус. Так, похоже мы произвели впечатление - гнусно хихикнул он, - Способность анализа к вам не скоро вернется. А посему, разрешите объяснить, что тут произошло, чему вы стали свидетелями.
Речь была длинной. Она сводилась к тому, что пейсоноситель был никем иным, как нашим благодетелем. Он прибыл из прошлого , чтобы освободить нас от химеры золотого тельца, от корысти, блуда, ненависти и еще черт знает от чего, от какого-то бидермайера. Его задача вернуть нам духовные заботы, в противном случае будущее нам заказано. Только он может сделать это, спасти человека от человека. И первый шаг уже сделан. Он поставил себя на царство. Завтра он возьмет бразды правления в Магнитогорске, Екатеринбурге, послезавтра в регионе, потом в стране, а там и во всем мире. Он не даст человечеству сойти со сцены, а ведь все идет именно к тому. И чтоб у нас не оставалось тени сомнения в его словах, он готов продемонстрировать свои силы.
Пока народонаселение переваривало услышанное, Викентий что-то бормотал за нашими спинами.
- А?- переспросил Базиль,- Что?
- Говорю, бедная Россия, - произнес с горечью тот - Еще один доброхот выискался. Живи, как он хочет, и все тут! Бивали мы таких заботливых, а они все лезут и лезут…
- Тихо ты! - обмер Базиль - Услышит!
- Он не врет, этот… Лель? - шепотом спросила я Викентия - Как это , из прошлого?
Викентий покосился на меня и сказал, что Бецалель явился к нам действительно из шестнадцатого века. Пока я приводила мысли в порядок, Бецалель торжественно провозгласил, что он начинает демонстрировать свою силу, после чего что-то бросил уроду на незнакомом языке. Образина зашевелилась и дурдом началась. Действительно, сила и возможности Голема были поистине огромны. Мы увидели телекинез, телепортацию и другие вещи. Апофеозом было сбивание вертолета. Летела в стороне от нас машина, летела, никого не трогала и вдруг… Ее словно магнитом сорвало с небес и она тяжело рухнула на вытянутую лапу этого обормота, словно жучок на иглу. Конечно, взрыв, обломки во все стороны. Лишь тогда все проснулись. Сигналы машин, звонки трамваев, разинутые рты, безумные глаза, плач, вопли- словом, паника. Базиль тоже потерял голову. Если бы ни Викентий, он бросился бы за толпой, которая, колыхаясь, неслась по Коммуне к входу в парк.
-Лучше давайте встанем за автобус,- хрипло сказал Викентий и кивнул на Дом печати,- как мне думается, там сейчас будет очень и очень плохо.
А Бецалель глядел бегущим вслед и качал головой. Он был огорчен.
- Страна глупцов, вам же добра хотели… Ну, как знаете!
Викентий обладал даром предвидения. Теперь была субстанция. Не огонь, а неизвестно что. Она была нежно-голубая, как глаза у Базиля. Эта дрянь появилась непонятно откуда, я думаю что из Голема и , словно волк на ягнят, она набрасывалась на бегущих сзади и люди замирали, превращаясь в изваяния. Я не ошибаюсь. Именно в изваяния. От страха я закрыла глаза. Когда открыла, Голем трудился над Домом Печати. Он разрушал его. Троллейбусный столб в лапах этого обормота выглядел обычной тростью. Дом гудел, но не сдавался, хотя при каждом ударе от него отваливался кусок облицовки. Сам Дом казался выходцем из преисподней, внутри него что-то уже горело, и эта образина то скрывалась в клубах дыма, то выныривала снова.
Комиссии из центра потом так и не удалось установить, чем Голему не потрафил центр выпуска газет. Я же была уверена, что истукан вышел из-под контроля, Викентий - что действовал по плану. «Бецалель был спокоен,- говорил он, когда мы проводили самостоятельное расследование,- значит, так было задумано. Только зачем ему нужен был этот штурм, сам не пойму. Он же собирался идти, как я разумею, на Областную Думу, для захвата власти. Отвлечься - верх нелепости. Трудно понять психологию предков. Но так или иначе, время им было упущено. Может, он ненавидел прессу? Ну и что? Кто у нас ее уважает?».
А троллейбусный жезл все гулял и гулял. Из окон раскинувшихся вокруг «хрущоб» высовывались насмерть перепуганные обыватели. В самом здании тоже царил переполох. Я видела как на верхнем этаже, кто-то похожий на Рыбкина, уселся на подоконник и, заливаясь смехом, стал бросаться в Голема цветочными горшками. Бедняга помешался от страха. Кажется, это был все-таки не Андрон, тот сидит на втором. А что, если его перевели? Ох, не хотелось бы, чтоб это был он.
- Так, « свиреп, как ящер , как сто гиен » - сказал Базиль. Руки у него ходили ходуном. – Предлагаю ретироваться из этой свистопляски, пока нас не видят. Угораздило, черт… Побежали?
Но я уже закусила удила. Да что себе позволяет, эта орясина? Жаль, что я женского пола, а то бы показала этому…Лелю, где раки зимуют. Завоеватель хренов. Про все это я, не чинясь, сообщила мальчикам.
- Против лома нет приема, - тяжело поглядел на меня Базиль.
- Не согласен. - сказал Викентий. - Мсье Бецалель, мягко говоря, глаголет неправду. Уничтожить можно все.
Я согласилась с ним. Глина хрупкий материал. Пусть они придумают что-нибудь. Мы за что мужчин любим? За то, что они всегда найдут выход. Разве я не права?
Базиль только скривился на мои слова, а Викентий задумался. Поймите меня правильно. Я не злодейка, на смерть их не посылала. Просто у меня появилась уверенность, что они загнут салазки Голему. Откуда она взялась эта уверенность, я не знала. Предчувствия и все. И когда Викентий сказал, что попробует сократить мерзавца, я не удивилась. Я этого ждала. Базиль стал советовать, оставить эту затею, но был проигнорирован. Тогда Базиль психанул и сказал, что их брат катастрофически глупеет, когда рядом баба и добавил, чтоб я сдохла, со своим апломбом, так как нас сейчас раскроют. А ему еще пожить хочется.
- Умерь свой пыл,- посоветовал ему Викентий, и выходя из укрытия, крикнул: - Равви Бецалель! Я ведь не ошибся, вы Лев Бен Бецалель? Прекрасно! Разрешите задать пару вопросов насчет вашего появления у нас?
Старикашка был потрясен.
- Меня тут знают? Шарман! Подходите ближе, молодой человек. Эй!- крикнул он Голему - Баста! Присядь! Дай с образованным человеком потолковать!
. Викентий бросил на меня взгляд и медленно пошел к Бецалелю. Актером он был неважным и намерения читались у него на лице, потому что носатый насторожился и, повернувшись к балбесу, открыл было рот, однако Викентий в два отчаянных прыжка преодолел расстояние и обрушился на визитера. Они упали.
Когда Викентий поднял Бецалеля, как тряпичную куклу, я невольно засмеялась. Позвать своего слугу, тот уже не мог. Его рот был забит бородой. Равви мог только страдальчески таращить глаза.
Базиль пошевелился. До этого он старался не двигаться. Оторвавшись от раскинувшейся перед нами картины, сказал, что пора поставить в известность компетентные органы. Они скорее всего ни сном, ни духом, наши контрразведчики.. Так что, он мигом. Одна нога здесь, другая там…
Базиль убежал так быстро, будто его не было вовсе. Вздохнув, я тоже покинула укрытие. Когда я подошла к Викентию, Бецалель не сопротивлялся. Викентий улыбнулся мне и вновь тряхнул Бецалеля.
- Теперь потолкуем,- сказал он деловито, - я буду краток, равви Бецалель. Уходите, возвращайтесь обратно. Других веков вам что ли мало? Девятнадцатый, к примеру, двадцатый… какое поле деятельности. Мы вам не по зубам. Вы не знаете нашего коварства. Големы вам не помогут. Вас обведут вокруг пальца, отнимут самое главное: способ перемещения во времени. Хронокапсулу или как еще она у вас называется… Против вас я ничего не имею. Только мне становится не по себе, когда я вижу это средство в руках какого-нибудь недобросовестного политика. Это какие возможности открываются, соблазны, перспективы! Наверняка не преминет воспользоваться. Трудно представить, что из этого может получиться, даже если он будет думать, что использует хронокабину во благо людей. Потому мне нужно, чтобы вы вернулись э-э-э… в Прагу – вы ведь оттуда, правда? - и как можно быстрей. Сечешь, гад? Но для этого нам необходимо заключить договор. Вы возвращаете к жизни этих горемык, - Викентий указал на изваяния - компенсируете убытки, обещаете, что не вернетесь снова, а я вам гарантирую свободу. Идет? Приемлемы условия? Но если я получу отказ, вы сами понимаете, что произойдет. Я убью вас. У меня нет другого выхода. Ради спасения страны я готов на все. Вам понятно, Бецалель? Решайте.
С этими словами он освободил тому рот, готовый в случае необходимости заткнуть его снова. Но Бецалель был крепким орешком. Глотнув воздуха, он ответил, чтобы молодой человек втирал очки другому, а не ему. Молодой человек преследует личный интерес. Развел, тут понимаешь, демагогию. Ему известно, как они любят Родину. За доллар готовы продать ее с потрохами. А что касается асфиксии, он не боится: пожил на свете. Пусть молодой человек душит. Ну-с и в чем дело? Почему он не действует?
Правда, Викентий был растерян. Он не знал что делать. Последние слова оппонента он пропустил мимо ушей и сказал, что Бецалель, несмотря на почтенный возраст, ошибается в русских. Они действительно думают об Отчизне.
- Мы спасемся, выберемся из ямы, вне всякого сомненья. – говорил он. - Мы - великая нация, все сумеем, только не мешайте нам. А вы меня поразили, - после паузы сказал Викентий - Гений и зло! Разум отказывается верить. Вот какие фокусы иногда выкидывает история! Знаете, кто вы после этого, Бецалель? Макси АГ. Сверх Адольф Гитлер. Доводилось слышать о таком господинчике? Этот благодетель тоже пекся о судьбах цивилизаций, чтоб ему пусто было. И где он теперь? А страны как жили, так и продолжают жить… Но мы несколько отвлеклись. Что вы, можете мне ответить?
Бецалель попробовал позвать на помощь. Но Викентий оказался проворнее.
- Ай-ай-ай! - сказал Викентий ласково. - Труха сыплетсяа, а туда же… врать. Так ты не веришь, что мы выберемся? Дело хозяйское. Мне на тебя плевать с высокой колокольни. Ладно, подойдем с другой стороны. Что бы ты сказал, если узнал, что я в состоянии свернуть шею твоему бессмертному? Ракеты ему нипочем… Ой ли? Очень ты, старая перечница, самоуверен. Если я знаю способ, я - сугубо штатский человек, то что, в таком случае могут специалисты Вооруженных Сил, ты об этом подумал? А там головы похлеще моей. За твой легион сраный я не дам и гроша!
Он слегка отпустил Бецалеля. Отдышавшись, тот сказал, что готов поверить в гибельность своего предприятия, если ему назовут хотя бы один способ уничтожения Голема. А то как-то несерьезно получается: одна говорильня, за которой ничего нет.
Тут он скорчил гримасу, означающую улыбку. Викентий заулыбался тоже. Что может быть проще? И назвал. Господи, что тут произошло с Бецалелем! Было такое впечатление что он отдаст концы. Когда цвет его лица нормализовался, Бецалель сказал, что предложение молодого человека принимается.
- Лихо, очень лихо. Только откуда сведения? Я все ваши словари, энциклопедии, справочники обшарил, когда готовился - ничего. И тут такое… Помощнички доносили, что вы тут все безголовые, ни чем не интересуетесь, знаете только музычку в самодвижущихся колясках слушать, да живые картинки в этих… как их… телевизорах глядеть, а на проверку вон что вышло. Уж я им задам, лентяям! Раскройте секрет, - подхалимски сказал он. - уж очень любопытно. Иль тайна?
Одернуть Викентия мне помешал жуткий рев и грохот. Казалось, сама природа не хотела, чтоб он отвечал. Но это была бронетехника. Танки, самоходки, как их... вездеходы и прочая премудрость. Я даже не поняла откуда все это взялось. Железо было повсюду, мы были в его кольце. И техника была не только на земле, но и в воздухе. И вся она двигалась к Голему. Один вертолет снизился и, видимо получив приказ, ударил по нему из пулемета. Казалось, ошметки должны были только полететь. Как бы ни так! Голем даже ухом не повел. Опозоренная железная стрекоза тут же улетела.
- Твое счастье, - поглядел ей вслед Бецалель и, приказав стальным черепахам остановиться, снова стал канючить насчет тайны. - Ну, что вам стоит? Назовите!
- Газета есть одна, - наконец заговорил Викентий. - «Всякая всячина» называется. В ее приложении целый подвал отдают под вымышленные существа. Теперь я вижу какие они вымышленные… Откуда информацию черпает, не знаю. Самому теперь хотелось бы разузнать. Значит, вы не все просмотрели, равви Бецалель, или пропустили. Так, что еще… В одном из номеров про вас и про Голема сказано было, не помню в каком. Даже рисунок вашего слуги имелся. Очень, между прочим, похожий. Потому я его и признал. Нет, вру. Еще и по фильму. Кино когда-то было «Пекарь императора» название. Как это вы его пропустили, хотелось бы знать. С него я и заинтересовался трансцендентальностью. Всякими там Денницами, Вритрами, Бакебаквалануксиверами, ет сетера, ет сетера. Материалов набрал - море. Появилось желание облечь их в форму. Результат - книга. Вот… Надеюсь напечатать.
Викентии оборвал себя. Чего это он разговорился? Равви Бецалелю это не интересно. Кстати, а что происходит с танками и бронетранспартерами? Такое впечатление, что их что-то не пускает к нам. Поле держит, он не ошибается?
Бецалель хихикнул. Викентий осекся. Он что-то смешное произнес?
- И даже очень - ответил Бецалель. - «Обведут»…, «Макси АГ»... Это я вас обведу вокруг пальца, как только что обвел тебя, юнец. Значит, говоришь, приложение? Премного благодарен. Тут я маху дал, игнорируя эту невзрачную газетенку. Ну да ладно. Это мои проблемы. Слушай лучше, что я не досказал тебе, герой. Видишь ли, Голем это пешка, пробный шар, зондирование ситуации, так сказать, первая ступень. Вторая - Голубой Тезис. Это уже настолько серьезно, что всем вашим объединенным силам, ничего не удастся сделать со мной, можешь мне верить. И вообще, сопляк… отпусти-ка меня. Хватит, кому сказано, довольно!
Удар был хорошим. Слова возымели действие. Викентию ничего не оставалось, как послушаться Бецалеля. Тот с достоинством расправил одеяние, погладил бороду и надменно поглядел на стоящего с опущенными руками Викентия.
Викентий потухшим голосом сказал:
- Ясно. Клятвоотступничество во всей красе. Гореть тебе, Бецалель, в геенне огненной.
- Ни-ни, - помахал пальчиком Бецалель. - ничего подобного. Ведь клятвы не было, юноша. В пылу спора вы забыли про нее, это бывает. Так что, победа за мной, мон шер. Учитесь как нужно - хо-хо! - выходить из положения. Сейчас мои пацаны проявятся на свет и…
Громкий хохот Викентия заставил его замолчать.
- Вспомнил, - заговорил Викентий сквозь смех. - вспомнил, елки зеленые! Ну, конечно! Друг мой, - обнял он носатого за плечи. - знайте, Черный Тезис разгадан, Серый на подходе, а ты нас каким-то Голубым пугаешь? Не-е-е-т, в проигрыше не мы. Ты. Если думаешь что лгу - рискни. Ударь нас своим Тезисом. Но за твою жизнь тогда, я не дам и полушки. Наш удар будет… да что я говорю, сам узнаешь. Ну, давай!
Да Викентий просто блефует, поняла я. Не имеет ни малейшего представления ни о каких Тезисах, а идет наугад, в надежде, что пронесет. Ай да Викентий! Рисковый мужик, надо сказать.
День явно складывался для равви не слишком удачно. Бецалель взялся за левую сторону груди и, подойдя на заплетающихся ногах к ступенькам Дома, уселся на них. А я любовалась Викентием. В этот момент он казался мне чертовски привлекательным. Вот за каких парней нужно выходить замуж, думала я. Решительность, находчивость, ум, действие. Красота что… Из нее шубу не сошьешь.
Бецалель поднял голову. На него было жутко смотреть. Крушение надежд старит не только женщин. Да, связываться с Черным Тезисом он не будет. Это все равно что плевать против ветра. Ах, Черный Тезис, Черный Тезис! Помнится он вмонтировал его вместе с Серым и Белым в какой-то агрегат, а в какой - забыл.
- Белый меня не волнует. - говорил Бецалель. - Всеобщее счастье я раздумал дарить человечеству. А вот Серый… Хотел бы вернуть… Не поможете?
- Ну, Бецалель, - развел руками Викентий. - Нахал ты, брат, однако хороший, если такие вещи загибаешь. Давай лучше прощаться. Я жду Слова.
Клятва далась нашему приятелю с трудом. После нее он поднялся и пошел в сквер, ко Дворцу Пионеров, спотыкаясь о разломленные плиты Дома Печати. Прошептав, чтоб я не сводила с него глаз, и в случае чего действовала энергично, Викентий протянул мне железяку длинной в метр, а сам пошел к Голему. Тот по-прежнему не двигался, сидя на корточках. Мне снова представилась возможность убедиться, что Викентий смелый человек. Никто из моих знакомых или друзей не сделал бы того, что сделал он. Викентий взобрался на Голема и, выдернув у него из пасти белое, вернулся обратно на землю. Я облегченно вздохнула и, на всякий случай показав Бецалелю кулак - он не заметил моего жеста, сидя с опущенной головой в одном из троллейбусов, в который только что залез - и подойдя к Викентию, брезгливо приняла белое в свои руки. Это был папирус, а может быть и пергамент, вечно путаю эти понятия. На нем был написан, нет, выдавлен… опять, нет… словом, не знаю каким способом, был нанесен тетраграмматон. Я затаила дыхание. Вот, значит, как выглядит имя Господа. О нем как-то Уваров рассказывал и ты смотри: пригодилось! Тетраграмматон мерцал. Он-то и вдыхал жизнь в истукана. Я поглядела на Викентия. Дальше - то что? Что с ним делать? Я не знала. Зато Викентий знал. В его руке щелкнула зажигалка и тетраграмматон загорелся. «Соблазн. - Пояснил Викентий.- Богу - богово, а слесарю… сама догадываешься что. Лучше избавиться, не ровен час…» Мы посмотрели на Голема. Я догадывалась что должно было произойти. И не ошиблась. Голем начал разрушаться. Упала голова, отвалились руки и потом он сам повалился ничком вниз. Честное слово, как снеговик под солнцем. Через минуту от него не осталось ничего , кроме кучи дымящейся глины.
- Как в Праге, - сказал Викентий. Он был взволнован. – По преданию такая же фигня произошла и там. Такая же куча осталась от Голема. На чердаке одной из синагог.. Он якобы вышел из-под контроля, ну, его Бецалель тогда, что называется, и сократил. Я вот чего боюсь, Алиса – он взял мою руку в свои - как бы это место не превратилось в своеобразную Мекку…
- Не превратится. - отозвалась я. Пальцы у Викентия были ласковыми и волновали меня. - Знаешь, а Базиль предал нас.
- Бог ему судья…
- А кому я теперь позировать буду? Тебе?
- Если хочешь.
- Хочу.
Мы поцеловались. Мы целовались до тех пор, пока рев техники не сменился на менее напряженные звуки. Мы поглядели вокруг. Железо была в метрах двадцати от нас. Вид бронетехники был зловещим. Викентию он не понравился тоже. Он сказал, что Бецалель, кажется, снял экран, и что нам нужно уходить: дело пахнет керосином.
- Ну! - крикнул Викентий. - Не то, заложниками сделают. Уходим! Между прочим, где наш равви?
Я не шелохнулась. Любовь переполняла меня. Я искренне не понимала как всего два часа назад могла мечтать о Базиле. Только Викентий! Художник, писатель, душка и , самое главное, спаситель России! Бежать? От своих? Зачем? Чего он испугался? Да ему благодарные россияне памятники при жизни ставить будут. И не только они. Все жители Земли. Его ждут слава, почет, деньги. И какие деньги! Я застонала. Удачный билет я сегодня вытянула!
- Али-са ! - кричал Викентий. - А-ли-са-а-а-а!
Кольцо вокруг нас сомкнулось. Я глядела на жерла орудий, на крепко сбитых солдат, бегущих к нам, на вертолеты и радовалась. Все кончилось о’кэй! Нас сейчас качать начнут, жать руки, обнимать, слюнявить щеки.
Как я ошибалась! Нас растащили в стороны, запихали в фургоны и стали допрашивать. Викентий и здесь оказался прав. До чего он у меня все-таки головастый! Мордастый мужик - по всему главный - аж из маскхалата выскакивал, до чего желал знать, где третий. Он даже не говорил - орал. «Как где? - отвечала я. - У вас, конечно. Ведь этот сыр-бор наверняка Базиль устроил». Меня так и подмывало вести себя как можно надменнее. Ведь я как-никак невеста освободителя Планеты, хотя Викентий еще не знает об этом, но это вопрос времени.
Пощечина ослепила меня. Мне кричали, чтобы я не финтила, что ни-какого Базиля они не знают. Им нужен старик. Где он, шлюха?
Ворвавшийся в фургон еще один тип в камуфляже, принес новую сенсацию. Окаменевшие возвращаются! Забыв обо всем, мой мучитель выскочил наружу вслед за гонцом. Через оставленную не запертой дверь, я могла наблюдать за процессом оживления. Господи, чем я тебя прогневала, за что ты заставляешь меня видеть такое? Не для моих нервов, Господи! Особенно чудовищно смотрелись оживающие вертолетчики. Как они поднимались, как покрывались мясом и кожей, как начинали двигаться – ох,ох,ох! Куда до них фильму «Терминатор»! Сказочка глупенькая, и только. Я уж тревожиться за рассудок стала. И как видно, не я одна. Потому что со всех сторон загремели выстрелы. Нервы даже у десантников оказались не железными.
В живых осталось несколько человек, когда бойню прекратили. Как - рассказывать не буду. Не поверите. Потом ко мне втолкнули Викентия с фингалом у глаза и нас куда-то повезли. Оказалось, в Москву. Назавтра был научно-исследовательский институт, комиссия из высокопоставленных военных и ученых. В нас они видели Львов Абалкиных. (Для несведущих: Л. Абалкин - не известный экономист, а герой повести Стругацких, агент сверхцивилизации, не подозревающий о своей роли). От недвусмысленности положения я к концу второго дня начала сама себе не доверять. А что? Вполне возможно, что Бецалель мог всадить в нас какую-нибудь пакость, вроде биологической бомбы. От него любой пакости ожидать можно.
Облегчение наступило через несколько дней, когда врачи вынесли свой вердикт: чистые. Гарантия на 99,99%. Большую дать не смогли. Спасибо и на этом. Будем надеяться, что аппаратура нового поколения даст нам стопроцентную уверенность. Но это было потом. Пока мы изводили бумагу. Описали всех и вся. Кто где родился, крестился, женился, вплоть до седьмого колена. Я боялась что не на все вопросы смогу дать ответы. Например: как и когда ушел Бецалель. Я ведь лишь на секунду выпустила его из виду и - гуляй вася! Он улетучился, растворился, пропал. Вот если бы он сказал, что уходит, тогда другое дело. А так… Комиссия не поверила. Исходила она от противного. Теперь в нас, и в оставшихся в живых погибших (чувствуете как это несуразно звучит «оставшиеся в живых погибшие»?), заподозрили залегших на дно шпионов пейсоносителя. Но и тут судьба пошла нам навстречу. Ведущий психоаналитик дал заключение, что ни я , ни Викентий в агенты не годимся. Отсутствуют необходимые качества. И тогда все внимание было переключено на псевдоживых. И правильно. Они подозрительнее нас. Результаты их обследования нам не известны, однако, простейшая логика доказывает, что им до конца дней своих куковать здесь. Ведь они не люди. Они непонятно кто, имеющие внешность людей. Я лично так считаю. Викентий солидарен со мной, но уверяет, что их давно уже нет в живых. Пример все тот же Абалкин. «Власть рисковать не будет, - говорил Викентий. - Сама подумай, что важнее, судьба державы или жизни нескольких несчастных. Согласен, формулировка безжалостная, зато правильная. Жалко, верно, мы не звери, но безопасность государства - основа основ».
И все же меня что-то смущало в его рассуждениях. Что - поняла позднее. Я не верила, что Возврат был делом рук Бецалеля. На такое способен лишь Всевышний. Но тогда какое складывается положение, обалдеть можно! Неужто Господь этим хотел что-то сказать нам? Но что? Что мы на пороге Страшного Суда? Ведь мертвые обретут плоть именно тогда, если верить Апокалипсису. А Господу взяли и перешли дорожку, вновь умертвив оживших. Что из этого следует? Сами подумайте, корректировать его действия! Это… это, даже не знаю что сказать. Гнев его, должен быть неописуем, вот что. А? Говорите, я религиозная фанатичка? Ничего, снесу и такое. В дни Страшного Суда поглядим, какая я фанатичка.
Делиться своими выводами я не захотела даже с Викентием. Себе дороже. Скажет, что шарики за ролики зашли. Зачем мне это? Только забавно, что именно эта гипотеза получила хождение в народе. Мол, тут имело место ПП, то бишь, Последнее Предупреждение, за ним последует Армагеддон и все такое прочее. Видать, не одна я такая умная. Но с другой стороны, мой вывод самый настоящий шаблон. Человеку ничего страшнее Конца света придумать не дано. Так что, будет Армагеддон или не будет, никто не знает. Правильно. Поглядим, как будут развиваться события дальше. Время еще есть.
Но я отвлеклась. С первым вопросом меморандума проблем не было к нашей радости. Решено было считать, что Бецалель на самом деле покинул век. Основания: Черный Тезис, шок в разговоре, клятва. Еще сыграло свою роль обстоятельство, что я упомянула про стендовую стрельбу. Когда-то увлекалась ею. До сих пор мало-мальски заметные движения в радиусе двадцати пяти метров замечу. А их в автобусе тогда не было. Следовательно, носатый никуда не убегал, не спрятался от нас, а нажал, скажем, рычаг или произнес заклинание и будь здоров. Идиотски, согласна, однако иного объяснения найдено не было. Следователь в этом вопросе встал на мою сторону. Отсюда вытекал еще один аргумент в нашу пользу. Для чего ему - не следователю, естественно, а Бецалелю - оставаться у нас? Проиграл ведь по всем статьям, стыдно, вот и ушел. Резонно? Резонно. И снова ведущий дело поддержал меня: «Считайте своим союзником, Алиса Сергеевна!». Вот как заговорил: «Алиса Сергеевна». А кем была? Вспомнить совестно. Ну, да ладно. Что было то прошло.
Также легко я сумела отбиться и от второго пункта. Как я понимаю, нас троих фиксировали на видео, потом когда изучали ее, поняли, что участие в разговоре мужчин не принимала, статистка и только и потому особо не докапывались. Когда я поняла это, встала на защиту жениха, ведь главные шишки падут теперь на него. Я пылко уверяла комиссию, что сговора не было, что Викентий специально выгадывал время, чтоб усыпить бдительность Бецалеля, а после захватить его в плен. И попалась. В магнитофонной записи допроса Викентия, которую дали мне прослушать, он утверждал обратное, но исключительно для тех же целей, о которых говорила я. Догадался, молодец! А что не выдержал, проиграл состязание с пейсоносителем, что ж… Викентий ни дока в интригах. Был бы агитатором или сотрудником ФСБ, скажем , тогда другое дело. Стыдно было бы сесть в лужу. А так… Что с него взять? В противоборстве с гением, да еще с таким прожженным авантюристом, любой маху даст.
Меня спросили, кто из нас не искренен. Я завертелась , как рыба на сковороде. Дескать, я тоже не сильна в хитросплетениях политики, что вы привязались к бедной продавщице. Как бы они повели себя, окажись на моем месте? И, естественно, слезы. О, эти слезы! Козырной туз женщин всех времен и народов. Помогли они мне хорошо. Словом, сумела отбрехаться, вывернулась. Викентию тоже поверили. Пока все шло прекрасно, без сучка и задоринки, но тут подоспела история с пальцем в небо. Меня поставили в известность, что Викентий никакой ни герой. Герой обычно знает, что делает. Викентий не знал. Спасение Земли было случайностью. Тезисы он упомянул по аналогии. Знал что у Стругацких в одном из произведений был Белый, вот и воспользовался. Ляпнул на всякий случай да и попал пальцем в небо. А что за зверь такой Черный Тезис, знать не знает.
Однако про Тезисы не знала и комиссия, хотя зубры в ней о-го-го. Но видать нечто серьезное, коли сам Бецалель, испугался. Обратились за консультацией к оставшемуся в живых одному из Стругацких, но ответа почему-то не дождались. Некоторые из комиссии считают, что речь шла об абсолютном оружии. Полагают, что только оно могло произвести такое впечатление на захватчика. Так и отметили в отчете.
И тут началась чепуха. Разве оно может существовать, ломали головы высоколобые и военные, это АО? Получалось, что да. Тогда где о нем можно узнать подробнее? Ответ: в дневниках Бецалеля. Ведь Стругацкие, доказывал Викентий, про Белый Тезис в них прочли. Однако всех нас ждало разочарование. Ни про Голубой, ни тем более про Черный в дневниках не нашли ни строчки. Но ученые полны энтузиазма. Говорят, что зашифровано. Так что разгадка не за горами. Крипто… Криптографы у нас сильные. Это все мне следователь рассказал по секрету, понятно вам?
Но меня больше беспокоил «палец в небо». Получалось, что признание Викентия, как сверхгероя, ждать не приходилось. Случайностей в нашей стране не любят. Значит, ждать почестей нечего. Следовательно, как я была нищей, так и осталась. Вот так номер! Нужда в Викентии отпала.
Следующий вопрос меморандума прошел мимо меня, не оставив следов. И все из-за того, что голову сверлило, что я осталась на бобах. Вроде все пришли к выводу, что Бецалель забрал Големов, а не оставил у нас. Отталкивались опять от Черного Тезиса. Расквартировка их была бессмысленна, проиграют, если вспыхнет конфликт. Бросать тоже себе дороже. Они могли пригодиться в другом времени. Примерно такой был ход мыслей у Бецалеля в тот момент, полагали исследователи. Прочес области результатов не дал, хотя и была задействована самая совершенная техника. И тогда на этом пунктике тоже была поставлена галочка. А вот четвертый вопрос остался не закрытым.. Не знали, как подступиться. Ну, отметили накануне чрезвычайную активность свечения Сау-2 в окрестностях Альфа Центавра и что? Накануне ведь. Связать этот фактор с появлением Бецалеля никто не рискнул. Современной науке еще не под силу объяснить механизм хроноперелета. Идеи, которые существуют, или не доработаны, или полностью наивны. Такой же крепостью был возврат в биологическую материю кремнеорганических существ. Какое уж тут объяснение, когда опрокинуты все физические законы!
Вскоре мы вышли на свободу, дав подписку о неразглашении «Макси АГ», как стала называться с легкой руки Викентия эта операция. Около месяца я жила как в тумане. Повестка в органы вернула меня к жизни. Мне предложили стать их сотрудником. Составлять обзоры жизни Викентия. Легче всего это было делать, выйдя за него замуж. Я не колебалась: жалование мне положили очень высокое. И вот мы живем около года вместе. Существуем на его зарплату, которая, как и ожидалось, была тоже приличная. (Свои деньги я кладу на книжку, поменяв предварительно на евро). Да и выпущенная мужем книжка принесла неплохой доход. Так что, живем не жалуемся. Все было бы прекрасно, если бы Москва не настаивала на ребенке. Тут я сказала «нет». Подопытного кролика они не получат. Мне жизнь сломали, и ему хотите? Шишеньки.
…Недавно встретила Базиля. После того дня у него все наперекосяк пошло, будто небо отомстило ему за трусость. Пить стал по-черному. Значит, затащил меня в кафешку, еще заложил за воротник и давай секреты на стол вываливать. Знаете, что я узнала? Что он тоже на федеральную службу безопасности трудится. Я слежу за Викентием дома, Базиль за ним в наружном наблюдении, в смысле на улице. А когда мы с ним расставались, Базиль вообще убил меня. Мой супружник знаете кто? Сексот, как и мы. За мной ходит. Я так и села. О времена, о нравы! Круговорот воды в природе! Вот откуда у Викентия гроши. А я-то гадала, почему он рисует редко, все большей частью на диване полеживает. Ай да система! Ай да тайная полиция!
Такова в общих чертах история нашей любви. Город, как и предполагалось, остался в неведении. Газеты лишь мельком упомянули о совершенно новых формах учений Минобороны в нашем городе, и что из-за небольших разногласий ему был нанесен минимальный ущерб. И все. Денька через два, было добавлено, что модель новейшего робота была отправлена на доработку. И снова все. Однако слухи росли, как каша в одной известной сказке. И тогда мэр доказал, что он у нас умница, что достоин быть избран на третий срок. Цены на спиртное, на ЖКХ, на общественный транспорт снизились чуть ни на половину. Результат не преминул сказаться. Неделею позже ни о Доме Печати, ни о роботе уже никто не вспоминал.
Да, угли подернуло пеплом. Только мы ничего не забыли. Бывая в тех местах, мы отмечаем то, что не видят другие. Молодых мужчин с военной выправкой и в штатских костюмах, фланирующих по тротуарам, блик от оптического прицела в окне, непонятные конструкции на крышах «хрущоб», похожие на радиоловушки, кое-что еще. И тогда нам чудится, что вот-вот и из сквера выйдет атлетическая фигура Голема со столбом на плече. Наше волнение привлекает внимание «гуляк», к нам подходят. Документы их успокаивают, и мы расстаемся. Нам весело. Типичная русская перестраховка. Неужто непонятно, что случись новый прорыв, он будет в другом месте? Но Россия есть Россия. Попробуй отступить от инструкции. Погоны сорвут.
За последнее время я часто вспоминаю Базиля. В управлении им не-довольны, собираются избавляться. Алкоголь и госбезопасность не совместимы. Но его губит не водка. Совесть. Бывая у нас, он вымаливает прощение - на прощении человек зиждется - мы это понимаем, но ничего не можем с собой поделать. Мы молчим, и тогда Базиль уходит, горбясь, как старик.
Живем мы незаметно. От двойственности положения семейные узы крепкими быть не могут. Когда у меня бывает плохое настроение, я ухожу гулять и всегда оказываюсь почему-то во «Всякой всячине». В газете мне рады. Мальчики сразу начинают посвящать меня в последние новости, я киваю, поднимаю брови, улыбаюсь, словом, всячески демонстрирую интерес, а сама думаю за счет чего мои друзья вышли на стотысячный тираж и стали «толстушкой». Затем - откуда у Ольгера Зверева целый парк дорогущих автомобилей, на какие деньги Рыбкин отгрохал особняк - сам он, кстати, цел и невредим - и как сумел Мишутка Уваров стать совладельцем нефтедобывающей компании. Само собой, я ничего не спрашиваю у них. Ничего не ответив себе, начинаю размышлять, что мог бы сказать в этом случае Викентий. Он наверняка бы ответил, что тут поставлен капкан для нашего подопечного и посему газету подпитывают, мол, с нее все началось, ею и закончится. Посидев еще немного, я начинаю прощаться и покидаю ребят.
И когда я дома усаживаюсь у телевизора, а Викентий начинает изображать на холсте пережитое - тема не отпускает, только Голема и рисует, совсем из ума выжил - бормоча при этом: «Тоже мне органы… С КГБ вы и рядом не стояли. Про помощников Бецалеля даже и не вспомнили, а они явно у нас остались!», всегда происходит одно и то же. Муж приходит в неописуемое волнение. Хватает другой холст и, не смотря на протесты, начинает изображать меня. Зачем – не пойму. Что если он все-таки Лев Абалкин и его часовой механизм когда-нибудь сработает? Как вы думаете, реально это? Или нет?