Девушка для бандита

Михаил Окунь

Девушка для бандита

 …Короче, блин, надо вставать, одеваться и ехать к Крестам «пули»* собирать. А то в прошлый раз приехала поздно, в темноте одной «пули» не нашла – Паша потом обиделся.
 - За что он там?
 - Ну, вымогательство с заложниками, еще что-то. Много всего…
 - А мало не дадут. И сколько уже сидит?
 - Почти год под следствием. В камере двенадцать человек, спят по очереди.
 - А что в «пулях» пишет?
 - Ну, там – одевайся потеплее, а то ходишь в такой юбке, что жопа видна, ума у тебя нет… Представляешь, Кирюхе носки и варежки связал.
 - Но он не его отец?
 - Не.
 - А сколько сейчас Кириллу?
 - Пять лет.
 - А тебе?
 - Девятнадцать. Как трахнулась в первый раз, так и родила.
 - Вообще-то, для начала забеременела… А выглядишь лет на шестнадцать. И фигурка хорошая, ножки накачанные.
 - Так я ж бодибилдингом занималась. Недавно зашла к ребятам в зал, потрепались, пресс покачала. Потом сауна, массаж хороший сделали.
 - Представляю себе… А чего это у тебя вся задница исколота?
 - Не трогай, блин, больно! Говорила же, что недавно из больницы – пенициллин кололи.
 - А что было?
 - Как там… Абсцесс или абсцисс.
 - А здесь, над соском, что?
 - Расчесала.
 - Вижу, как «расчесала» - три точки по сантиметру друг от друга. Я и не знал, что в грудь можно колоться…
 - А что, там вен нет?.. Да отстань ты, блин, не хочу я больше трахаться!
 - А говорила – «маньячка», шестнадцать мужиков однажды за день…
 - А сейчас не хочу!
 - Слушай, а где ты вчера целый день была?
 - За грибами со Светкой ездили в Лахту.
 - Какие грибы в конце октября?!
 - Ты чё, не въезжаешь, какие?
 - А-а, слышал. Новое поколение выбирает поганки. А раньше по эфедринчику ударяла. Но все равно ведь грибы мороженые.
 - Ну и что? Мы их подварили. А на эфедрин сейчас знаешь, сколько бабок надо?
 - А что потом?
 - Пошли в «синяк» пожрать...
 - Что за «синяк»?
 - Кафе такое, «Синий як» называется. Взяли мясо-гриль…
 - И грибки в качестве гарнира?
 - Ну слушай! Потом вышли, зашли во двор и там их съели.
 - По многу?
 - Штук по тридцать.
 - Ни фига себе!
 - Да они же маленькие. Потом вернулись кофе пить – чашка в руке как пластилиновая, сдавливается. Когда уже ночью к тебе шла, асфальт под ногами как проламывался, и какой-то треск с неба…
 - Ясно – галлюциноген. Действует долго. А сейчас как?
 - Нормально. Чаю дай.
 - Попозже. Вставать неохота.
 - Я однажды, года два назад, встаю утром с бодуна…
 - Ты же не пьешь почти.
 - А тогда с Камориным жила, все время с ним бухали. Ну слушай! И бабок нет, и воду отключили – и горячую, и холодную. Вижу, полстакана чего-то стоит, отхлебнула – уксус. Камора орет: «Ошизела?!» «Скорую» вызывали.
 - А с каким это парнем я тебя недавно видел – вы из твоего дома выходили?..
 - Это Артур. Он на девятом этаже живет. Совсем безбашенный.
 - Что значит «безбашенный»?
 - Ну, заклинивает у него, особенно когда бухнет. Один раз с автоматом на лестницу выскочил, стрелял по потолку и по двери железной. А в другой раз зашел в «шайбу» и стал в винном отделе выкладывать «лимонки» на прилавок…
 - Ишь ты, какой матрос-партизан-Железняк, девять гранат не пустяк!
 - Менты налетели, а он кричит: «Везите меня домой, а то всё тут подорву!»
 - Так дом-то ваш в двух шагах от «шайбы».
 - Все равно отвезли.
 - И что потом?
 - Отмаксался, когда протрезвел. А еще один раз бухал у себя дома с Каморой и Мурзиком, а потом Мурзик ему квартиру обнес – дверь ногой вышиб, бабки взял, аппаратуру. Артур мне говорит: это точно твои. Ну, пригласил их еще раз, аппаратуру другую расставил, бабки при них доставал. И говорит: приходите завтра в шесть часов, бухнем, а до шести вечера меня дома не будет. А сам с утра сел еще с одним другом и сидит…
 - Видишь, какой хитрый, а ты говоришь – «безбашенный».
 - Ну, а Мурзик, как мудак, опять лезет.
 - И чем дело кончилось?
 - Кинули его в багажник, отвезли в лес, постреляли по ногам. Мурзик потом всё бабками отдал. И вообще, так приссал, что к ментам сам сдаваться побежал.
 - Зачем?
 - Боялся, что Артур его все-таки грохнет. Артур потом и Каморина от меня прогнал за то, что он Мурзика друг – вообще ему в нашем доме не разрешил появляться.
 - А что это за деваха такая белая крашеная с вами была?
 - Это ко мне Ленка приходила. Мы с ней вместе в «поварёшке» учились. Всё ныла, что подписалась на групповуху с двумя мужиками и бабой, а они ничего не делали, ей всю ночь за всех отдуваться пришлось.
 - Так уж устала, что ли?
 - Ничего, она привычная. Как бухнёт, ко мне всегда лизаться лезет.
 - А ты что?
 - Да пускай – не жалко…
 - А кто это у тебя дома теперь все время трубку выхватывает, говорить не дает?
 - Живу сейчас с одним, сама его боюсь. А раньше никого не боялась.
 - Так на что он тебе сдался? Деньги дает?
 - Ага. Короче, блин, надо к Пашке ехать. Чай будет?
 - Будет, Натаха, для тебя обязательно будет.


 * - «Пули» - свернутые в конусную трубочку записки, утяжеленные с узкого конца хлебным мякишем. Выдуваются через свернутую в трубку газету. Этими «пулями» узники старинной питерской тюрьмы, официально именуемой «Следственный изолятор №1», а в народе – просто «Крестами», обстреливают улицу Комсомола, где их и подбирают адресаты (Прим. автора).

1995

Опубликован: альманах "URBI" вып.8 (СПб-НН, 1996), альманах "ВЕК ХХI" вып.7 (Gelsenkirchen, 2007), сб. "УРАГАН ФОМИЧ" (Гельзенкирхен, 2008)