Кошка какая-то

Нырнуть в провал без дна,
Ад, Рай – не все ль равно нам?

Сразу заснуть не удалось. Беспокойные мысли о работе, о нехватке денег и об усталости жужжали в голове и мешали провалиться в забытье. Ему казалось, что он ворочался часа два. И как только сон пришел, снова замяукало, завыло – ребенка пора было кормить. Он поднял себя с большим трудом и, не открывая глаз, пошел к холодильнику. Ледяной пол холодил босые ноги, но возвращаться и искать тапки, Олег не хотел.
Подогревая молоко, молодой папаша скосил глаза на часы. Можно было не ложиться. Через сорок минут все равно зазвенит будильник. Все равно неумолимо взойдет солнце и придется идти на работу. А потом снова дом, заботы и сон, не приносящий отдыха и покоя.
День начался хреново, и бриться он не стал. На завтрак был холодный вчерашний кофе. От дома до автобусной остановки – дрянная мятая сигарета. Конечно, сесть в маршрутке не удалось, и его мяло, колбасило и плющило в общей массе людей законные тридцать минут.
Целый день одна мысль наполняла его всего – выспаться.
Разговаривая на утренней планерке с шефом, он хотел только одного - выспаться. Беседуя с коллегами за чашкой кофе, он мечтал – выспаться. Сидя за компьютером и тупо просматривая привычные значки…. Выспаться. Ему почти удалось заснуть после обеда. Но пришла ревизия. Неожиданно. Однако Олегу было все равно, потому что все эмоции сводились к одному мощному желанию – выспаться, наконец. Рабочий день растянулся на лишние три часа. За окном темнело, а уйти все никак не удавалось. В десять тридцать, коллектив пошел в ближайший бар, снять стресс. Олег сидел хмурый и ни с кем не разговаривал. К нему подошла коллега, новый секретарь шефа. Рыжеволосая зеленоглазая хохотушка. Она обняла его, обдавая духами и смехом. Молодой мужчина вздрогнул и проснулся.
-Ты что, Олежечка, мучаешься? Да фиг, с ней, с ревизией. У меня вот на прошлой работе ещё хуже было. Прорвемся. Даже Александр Николаевич говорит, что прорвемся. Она смотрела прямо ему в глаза и улыбалась. На щеках её озорно проскочили ямочки. Олег улыбнулся и расслабился. И тут зазвонила жена. Уже поднося трубку к уху, он понимал, что разговора не будет. Лишь обвинительный монолог в нескольких актах.
Музыка, хохот и гул бара, пожалуй, сейчас был ему на руку. Чепуха жены тонула в шуме. И это было прекрасно. Пятиминутный марафон, где обвинения шли наперегонки с угрозами, слезами и руганью прошел быстрее. Возможно, потому что он смотрел на рыжеволосую юную девушку со смешинками на щеках.
А ночью ему снова приснилась кошка. Белая, с черно-коричневыми пятнами на спине и полосатым хвостом. Она залезла к нему на колени и повернула свою грустную волосатую мордочку. Из её больших кошачьих глаз потекли слёзы.
-Зачем ты меня убил?- Спросила она тихо и с тоской. – Что я тебе сделала?
Олег хотел что-то сказать, оправдаться, но слова застряли в горле.
Кошка полезла ему на грудь. Тут же стало не хватать воздуха. В груди все замерло.
-А ведь я любила тебя. Я тебе верила. А ты меня отдал на усыпление. Убил!!!
Она теперь придвинулась ещё ближе. Олега сковал ужас. Ведь она действительно уже мертвая. Что она мертвая и лезет к нему. Но руки онемели, и он никак не мог сбросить её. А кошка уже нависала над ним. Ему стало холодно от её укоряющего взгляда.
-Я не виноват. Я не хотел. Я не думал, что так получиться, - залепетал он.
-А зачем ты меня взял к себе? – Тут же последовал вопрос. – Зачем кормил и ласкал? Специально, чтобы убить?
Он услышал страшное урчание и с ужасом заметил, что её мордочка ощетинилась и исказилась. Кошка сверкнула глазами и, подпрыгнув в воздух, зашипела.
-Мяооуууууу! – Обвинительно разнеслось по воздуху. Олег закричал и проснулся.
Ребенок плакал в темноте и требовал внимания. Жена что-то проворчала и толкнула мужа в бок.
-Почему я? – Заворчал он.
-Может быть, посидишь с ним целый день? – Зашипела Тамара и привстала на локте с постели. Даже ночью он увидел её злое лицо. С некоторых пор, оно всегда у неё было такое. Жена готовилась начать словесную битву. И он счел лучшим промолчать.
Артемка противно аукал и сучил своими маленькими конечностями. И молодому отцу стало не по себе от этого кричащего, копошащегося создания. «Зачем ты кричишь? Зачем мне спать не даёшь? Что тебе?» - С горечью думал отец, беря маленького сына на руки. Артемка дрыгал ногами и руками и плаксиво тянул свое: «Яу-а, яу-а». Мальчик описался, пришлось менять пеленки. Потом надо было его кормить. И снова младенец сходил в туалет. А в пять утра как по часам затребовал еды.
«Выспаться, выспаться, выспаться, выспаться…» - стучало в висках Олега, когда он спускался по лестнице. Эта же песня звучала у него на языке в автобусе. И когда он плюхнулся в своё кресло на работе и развернул газету, то глаза выцепили слово «выспаться» в колонке текста.
-Э-э-э, брат, хреново выглядишь, - пожал ему руку Андрей – его коллега. – Заболел, что ли?
-Да я вырваться хочу, - потирая лицо и зевая, произнес Олег.
-Что хочешь? – Андрей недоуменно смотрел на него.
-То есть выспаться, - поправил себя мужчина и замолчал.
Андрей рассмеялся.
-Нет, старик, ты совершенно верно сказал – вырваться тебе надо. Съездить на выходные отдохнуть.
-Да не могу я сейчас. Сам знаешь, ребенок и все такое.
Коллега хлопнул его по плечу:
-Да, ребенок не кошка, не выкинешь в окошко.
И рассмеялся.
Олег вздрогнул и изменился в лице.
-Что это ты сейчас вот сказал такое?
Андрей на секунду замолчал и повторил:
-Отдохнуть тебе надо от семьи.
-Да я не про то, что-то о кошке там было, - помотал головой Олег, чувствуя как ему становиться дурно.
- А, это. Ну, говорят так - ребенок не кошка, не выкинешь в окошко. А что?
-Да так… Сниться мне уже вторую ночь подряд кошка какая-то…
-Не, ну давай ещё сейчас начнем обсуждать сны. Ни к чему нам эти бабьи разговоры. Пошел я.
И он сорвался с места и подскочил к новенькой секретарше. Она с визгом увернулась от его объятий. Олег с завистью смотрел на их энергию и беззаботность.
«Чего это он ляпнул про вырваться?»
А вечером Тамара закатила ему скандал. Просто так.
Насела с порога: Где был? Почему задержался? Она тут с ума сходит, а он по бабам – развлекается!
Самое обидное, что он ничуть не развлекался. Даже в мыслях не было. А шальные деньги зарабатывал. Помог знакомым друзей с компьютером и получил лишние две тысячи. И вместо похвалы получил истерику и слезы.
Когда утихли страсти, оказалось, что еды не осталось. Жена в расстройствах съела все приготовленное ему. Пришлось идти в ларек.
По дороге, за пачкой китайской картонной лапши (на другое денег не было), несчастный работяга смотрел на небо.
«Зимой звезды совсем яркие. Может быть, оттого что на земле все цвета померкли – один белый снег везде. А, может, потому что им, там, на небе куда легче живется, чем внизу у асфальта…» - подумалось ему что-то.
Звезды дружелюбно подмигивали. От них, пожалуй, даже веяло теплом и чем-то волшебным. И даже могло показаться, что все хорошо и безмятежно…
«Ага, как же. Чертова кошка…». – Сказал Олег сам себе и отшвырнул потухшую сигарету в сугроб.
А в ларьке его потянуло на пиво. Плюнув на все, он взял себе баночку светлого. Но смелости поубавилось, лишь только он приблизился к дому. Поэтому добытчик денег храбро выпил пиво во дворе. И все же Тамара учуяла запах. Даже сквозь запах китайской бурды, которую он заварил кипятком сразу по приходу.
-Ты пил? – Накинулась она на него.- Уже как алкаш пьешь по подъездам?
Он молча помешивал лапшу в железной тарелке. – У нас каждая копейка на счету. Я уже три месяца не покупаю себе помаду! А ты тратишь деньги на ****ки и водку!!!
-Дура, ты! – Сказал Олег неожиданно для себя. Жена изменилась в лице. Глаза округлились, рот искривился, крашенные белые пряди разметались по плечам. Она открыла рот, и ему захотелось зажмуриться и ударить её. Что угодно, только бы не слышать эти истеричные нотки и эти пустые тупые фразы.
-Что ты сказал? – Медленно произнеся каждое слово почти по буквам. – Как ты меня назвал?
-Тамара, хватит, - устало ответил ей муж и помассировал пальцами обеих рук виски. – Я устал, понимаешь? Мне надо выспаться. А все эти дрязги…
-Я, значит, тут не работаю! Я, значит, тут просто так целый день по дому слоняюсь без дела! Не устаю! Мне тяжелее тебя в тысячу раз. А ты меня попрекаешь!
-Ты передергиваешь. Я не говорил… - начал он. Жена перебила:
-Вот именно, ты всегда молчишь! Приходишь и в рот воды набираешь! Я тоже устаю! Еще больше твоего! В доме! Замкнута! Ты молчишь вечно! А твои вечные задержки?! Пьешь с друзьями, с какими-то бабами развлекаешься!
-Да какие бабы! Я работаю по 14 часов, чтобы прокормить тебя и его! Как проклятый все отдаю! А ты вечно что-то придумываешь! Во всех уже смертных грехах обвинила! Что тебе еще надо от меня? Что?
Как же ему хотелось это все прекратить. Как же ему хотелось спать, а не слушать её вопли. В комнате заплакал ребенок.
-Посмотри, что ты наделал, дебил! Тебе наплевать на него и на меня! Ты всегда был эгоистом! Ты даже семью не можешь обеспечить! Тряпка!
Олег побагровел и вскочил со стула. Табурет с грохотом повалился на пол.
Я же женился на тебе! Женился! Что еще надо? Ты залетела, и я сделал то, что надо было! Радуйся!
Выпалив это он сразу обмяк и вжал голову в тело. Инстинктивно, что ли. Слова, конечно, были не те. Совсем не те.
Но Тамара ничего не ответила ему. Просто сжала руки в кулаки. Ему показалось, что она сейчас броситься на него. Но жена разрыдалась и рванула в ванну. Включила воду, чтобы он не слышал её рева.
-Ау-уа-уа-уа-уа-уа! – Голосил Артемка. Но мать и не думала выходить из ванной. Олег швырнул в раковину лапшу. Есть ему расхотелось. Сын надрывался от крика. Олег сжал кулак и ударил им по столу. Чашки и кружки на столе подпрыгнули. Он ударил снова, сильнее, посуда зазвенела жалобно.
-Уаяя-уяяяяя! – Кричал малыш. А Олег все бил по столу кулаком. И с каждым ударом злость потихоньку уходила. Из ванной доносился вой жены вперемешку с шумом воды.
Мужчина встал и сжал голову руками. «Выспаться-вырваться, выспаться-вырваться, выспаться-вырваться», - звенело у него в голове среди этого всеобщего шума. «За что? А что мне это, Господи?» - Мучительно думал он, все сжимая голову руками до боли. И словно гром среди ясного неба в голове отчетливо зазвучало «Мяу».
Олег вздрогнул и оглядел кухню.
«Мяу» снова послышалось откуда-то.
-Настасья, - зашептал он и подошел к окну. – Настюха.
Кошка зафыркала где-то на балконе.
-Кис-кис-кис, - позвал он её.
«Мяу» - все настойчивее раздавалось с балкона.
-Настюха, иди сюда, - прошептал он строго, понимая, что это безумие. Он сходил с ума. Потому что он усыпил Настю, когда Тамара переехала к нему. Потому что шерсть от Настюхи все время липла к одежде жены. Потому что он не смог противиться ей тогда и потом тоже. И сейчас…
Настасья снилась ему во сне, а теперь пришла наяву. Мстить за предательство. Он предал ей, как и всю свою жизни, мечты и надежды. Дал слабину, и теперь его сын орал, его жена орала и его мертвая кошка тоже орала.
Пошатываясь от ужаса, на ватных ногах он прошел через темный коридор в комнату. Посмотрел в окно, - на балконе было пусто. Он прислушался. Нигде не мяукало.
«Больное воображение. Бред!»
Он посмотрел на спящего сына. Слезки ещё блестели на его щечках. Ни нежности, не любви он не испытывал в данный момент к своему наследнику. Просто облегчение, что младенец замолчал.
Осмотрев балкон через окно ещё раз, мужчина окончательно успокоился, разделся и залез в кровать, с головой уйдя под одеяло. «Выспаться и вырваться».
Он не слышал, когда пришла жена. Хотя она сопела, ворочалась и толкала его. Олег отсыпался. А далеко заполночь после очередного кормления, пришла кошка Настя. Она сидела в каком-то темном углу и жалобно мяукала. Он подошел к ней и, рыдая, поднял, прижал к себе.
-Прости меня, Настасья. Прости-и-и-и-и, - плакал он и терся о мягкую шерстку кошки лицом. – Кошечка моя. Кисунюшка.
-Да отстань ты, - сказала вдруг кошка голосом жены. Олег открыл глаза и понял, что лежит, уткнувшись в волосы своей ненаглядной.
-Прощаю, дурень. Дай только поспать.
Он встал и пошел покурить на балкон. Резкий холодный воздух уткнулся ему в шею, резанул по лицу мороз. Олег втянул в себе горьковатый дым и с наслаждением выпустил в небо синие клубы табака. Пахло новым снегом. Мужчина посмотрел вниз, во двор. На лавках и детских домиках уже выросли новые сугробы. Видимо, недавно прошел снег. Ночь плыла низкими белыми облаками. Олег знал, что через три дома будет Енисей. И это Енисея идут эти разорванные, потрепанные и усталые клубы пара.
«Все тут усталое: люди, дома и облака», - думал он, глядя на заснеженную улицу. «А как же кошки зимой в такой холод?» - Вдруг подумалось ему. Он плевком потушил горящую сигарету и швырнул её вниз с девятого этажа. Уже повернувшись к балконной двери, он услышал тихое кошачье мяуканье. Олег замер, боясь заглушить дыханием этот звук. Но оно продолжалось. Там, внизу, определенно мяукало живое существо. Оно жалобно подавало голос, после каждого вопрошающего «мяу» вслушиваясь в равнодушную ночь.
Мужчина поморщился и вошел в квартиру. После свежего воздуха и сигареты, особенно сладка была мысль о сне. Сын не капризничал, и до кормления оставалась еще пара часов. «Еще бы не эта кошка…» - успел подумать он перед тем, как провалиться в сон.
Настасья оставила его в покое на три ночи. А на четвертую, Олег снова метался и плакал во сне. На этот раз кошка стала большой, размером с корову. Она придавила его своими лапами с острыми когтями к полу и фыркая ему в лицо истошно вопила:
-Убийца кошек! Предатель! Убийца кошек!
Потом вдруг уменьшилась в маленького славного пушистого котенка, с большими любознательными глазами. И Олег удивился, как он мог бояться её. Ведь Настасья такая кроха. Беззащитная и хрупкая. Он взял котенка на руки и стал гладить. Настенька замурлыкала и зажмурила от удовольствия глаза. И вдруг рядом с ним выросла еще одна Настя. Но уже взрослая.
-Видишь, какой я была. Разве я мешала тебе жить? Разве делала, что плохого?
Щеки его стали горячими. Ему стало стыдно. Так стыдно, как никогда не было.
Кошка продолжала тихо и печально:
-А все забыл… какой взял меня к себе… как я плакала маленькой, а ты меня брал к себе и грел. Как я неслась со всех лап к тебе, когда приходил, как терлась о твои ноги… Как ласкалась… как мы играли…
-Настя, я … - хрипло сказал он, присев рядом со своей мертвой кошкой на корточки и не выпуская котенка из левой руки. – Прости меня, пожалуйста. Я так виноват.
-Эх, ты! Да я, может, единственная тварь, кто любила тебя чище и преданнее всех остальных. А ты предал, - кошка выронила ещё одну слезу. – А знаешь ли ты, убийца, что они там, в больнице просто берут тебя за хвост и головой о стену кирпичную бьют? А я тебя все ждала, до последнего. Звала тебя… - глаза ее потухли, и она беззвучно зашевелила усами и ртом.
И сердце Олега наполнилась дикой скорбью. Он возненавидел себя так сильно, что захотел умереть. Его рука потянулась к кошке, словно этой рукой он хотел передать все, что сейчас чувствовал. И тоску, и раскаяние, и одиночество, и жалость, и ненависть…
Но Настасья вильнула хвостом и растворилась в воздухе. Олег посмотрел на котенка, но и котенка не было. Он выпрямился и понял, что рядом совсем никого нет. Абсолютно. И его сковал холод. Вокруг было темно и холодно. Вдруг он оказался в сугробе, и нужно было непременно нырять в холодный сугроб, чтобы достать какую-то встань-траву. Тогда бы Настя простила его. Но сугроб был такой холодный и глубокий, что трава колыхалась на его дне и никак не давалась ему в руки. А когда он ухватил, наконец, зеленые стебли, сугроб стал падать на него. Мелкий рассыпчатый снег повалил в глаза, стал забивать нос и рот. Олег стал тонуть, задыхаться и проснулся. Балкон был открыт, жены рядом не было. Кроватка тоже пустовала.
В субботу, с утра, Тамара ездила к своей подруге вместе с сынишкой. Вспомнив об этом, Олег почувствовал необычайный прилив счастья. Неожиданно он осознал, что с нетерпением ждет вот таких вот суббот, чтобы не слышать их – его семью. Потому что Артем только сучит, кричит, ест и больше ничего. Тамара вечно устраивает скандалы, требует денег, какого-то понимания. И никто его не любит, и не будет любить. А Настю он предал. Своими руками. Вот этими.
Он посмотрел на свои большие грубые руки.
Вот ими её и унес. А вернулся один. Наверное, тогда и кончилась жизнь. И убил он не кошку свою, а себя. Себя предал и себя убил.
За минуту все это вспыхнуло у него в голове. Олег оглядел унылые обои в противные розочки, налепленные летом по желанию его супруги. Посмотрел на свою футболку с противными мордами каких-то собак, которую она же ему выбрала. Подумал о работе, на которой делал монотонную работу и не уходил только из-за зарплаты. Вспомнил о своих былых мечтах…
Ему вдруг тошно стало от всего. Показалось бессмысленной и пустой его жизнь. Он почувствовал, что давно уже не живет, а так – двигается по инерции. Вдруг шальная мысль молнией врезалась в его голову, разрубая мрак. Он прошел на балкон и решительным движением взобрался на перила…
 И тут снизу раздалось тревожное мяуканье. Олег очнулся и отшатнулся назад. Еще секунда и он воспарил бы над двором. Сердце перепугано барабанило в груди. Он сел на пол лоджии, затрясся и, не сдерживаясь, заплакал. Слезы свободно стекали по его лицу и капали на пол. А он обхватил голову руками и смотрел в одну точку. Когда эмоции перестали переполнять мужчину, он встал и прошел в комнату. Затем оделся и пошел на улицу. У подъезда он повертел головой и осмотрел двор. Затем вышел на дорогу и позвал:
-Кис-кис-кис! Где ты? Настя! Настенька! Кис-кис-кис-кис-кис!
Откуда-то глухо раздалось тоненькое «мяу». Олег нетерпеливо стал подбегать к каждому подвальному окошку, киская и зовя Настю. Сугробы на газонах были высокие, но он словно и не замечал, что холодная крупа падала ему в ботинки и тут же таяла. Он метался как полоумный по двору и звал свою кошку. Наконец, под одной из машин ему удалось разглядеть маленький пушистый комок из породы кошачьих. Котенок был слаб и еле отозвался на прикосновение теплой руки. Олег сунул его запазуху и поспешил домой.
Перепрыгивая по ступенькам он чувствовал, как в нем просыпается нежность к этому зверьку. До его ушей донеслось слабое мурлыкание. Он достал дымчатое создание и уткнулся в его шерстку, которая пахнула на него сладким запахом детства и морозной зимы. Какое-то глупое состояние щенячьей радости накрыла его. Он дрожащими руками открыл дверь и положил котеночка у порога. Маленькое существо подняло свою мордочку, посмотрела черными глазками на него, а потом аккуратно шагнуло в квартиру. Деликатно так.
-Какая же ты у меня умница, Настя, - дрожащими губами произнес Олег. Он не сомневался, что эта была кошечка.