Глумливое солнце

Кевина Эклстоуна накрыла депрессия. Совсем накрыла, с головой.

Для начала так, для затравки, один из его коллег получил премию, а другому разрешили нанять собственного ассистента. Об этом они весь день и говорили. Не весь день конечно, но, как миминум до 11 утра. В 11 Кевин, прикинувшись больным, ушёл с работы, поскольку не в силах был выдержать подобного издевательства.

А пошёл он, значит, в близлежащий паб. На углу молодой человек покупал букет роз. Видимо, для своей девушки, ну и, несомненно, чтобы у Кевина на нервах поиграть. ‘Совсем совесть потеряли’, – подумал Кевин, но прошёл мимо.

В пабе было ещё куда ни шло – бомжеватого вида старичок спал за одним из столиков, а хозяин заведения в грязном фартуке сражался со своенравным телевизором. Судя по тому, что телевизор тихо жужжал, а хозяин заведения громко матерился, победа на данном этапе была не на стороне человечества. Кевин приободрился.

Но, как выяснилось, ненадолго. Широко улыбаясь в дверях появился тот самый злосчастный молодой человек. Недавно купленный им букет перекочевал в руки стоящей рядом с ним девушки. Судя по всему, девушка была умна, красива и души не чаяла в молодом человеке. ‘За что же вы меня все так ненавидите?’, - прокричал про себя Кевин, мгновенно поднимаясь со своего места.

На выходе Кевин бросил прощальный взгляд на телевизор. Тот перестал жужжать и показывал теннисный матч. Один из теннисистов явно выигрывал. ‘Да что ж это за напастье такое?’, - как ему казалось горько ухмыльнулся Кевин, прежде чем потерять сознание…

… Когда Кевин открыл глаза, девушка и молодой человек стояли невдалеке и тревожно смотрели на него. ‘Злорадствуют’, - догадался Кевин.

Он перевел свой взгляд на склонившегося над ним человека в белом халате. Это был его лучший друг школьных лет Барри Грант. ‘Сволочь ты, Барри, - пробормотал Кевин, - я тут практически умираю, а ты решил похвастаться что доктором стал. Нельзя же только о себе всё время думать.’

Опешивший Барри ничего не сказал, а показавшееся из-за горизонта солнце откровенно глумилось над Кевином…