Ничего личного! глава 6-8

Глава 6.
Тимур Гараев

Мы переговорили с Николаем несколько минут, и я, незаметно для Вики, кивнул ему. Он вышел проводить меня к машине.
Я достал сигарету, повернулся к нему:
-Слушай, у меня к тебе просьба. У Вики были неприятности, сейчас ее нужно отвлечь от мыслей о них. Этот чертов ремонт, кажется, помогает мне в этом. Я тебя прошу, будь рядом, если что. Пусть у нее все получается так, как она хочет. Если что, звони мне, я мигом подъеду. Ладно?
Он кивнул, помедлил, но спросил:
-Слушай, это ведь Вика Голембиевская? Я ее запомнил с прошлого Дня строителя, когда она министру цветы вручала, он ей потом руки все целовал. Ты же, вроде, с Юзиком в друзьях?
Я нахмурился:
-Коля, я тебя прошу никому не говорить о том, что ты видел ее здесь.
-Не дурак, понял. Попробую помочь. Девчонка хорошая, мне понравилась.
-А вот это как раз лишнее!
Он засмеялся:
-Ладно, буду охранять принцессу без надежды на взаимность.

Зря я затеял этот обеденный визит! Если честно, я думал, что увижу Вику, и мне станет легче. Целый день я неотвязно представлял себе, что она сейчас там, что я мог бы быть около нее, видеть ее, дышать с ней одним воздухом, что мне не надо было бы, как раньше, придумывать причины, по которым я могу быть рядом. В общем, вместо того, чтобы заниматься делом, у меня все мысли были только о Вике.
Уже утром я понял, что если не увижу ее сегодня, со мной случится что-нибудь нехорошее. Я вспомнил, как она там командует моими мужиками, довольно хмыкнул и покрутил головой. Если этот дурацкий ремонт так нравится ей, я готов разнести дом по камешку и заново сложить для нее.
А вот если серьезно, кажется, у нее все здорово получается. Зря Юзик не давал ей самостоятельно работать. Впрочем, его самомнение не позволяет ему никого оценивать объективно. Он – гений, а остальные – посредственности. Правда, изредка он снисходит к нам, простым смертным.
До вечера мне удалось объехать еще две стройки. Домой я вернулся вымотанный донельзя. Постоял под душем, мельничные жернова перестали вращаться в голове. С полотенцем на плечах вышел в кухню, полез в холодильник.
Потом вспомнил о свертках, которые мне вручила Вика. Я благополучно забыл их внизу, в машине. Натянув майку, как был, в трусах и с мокрыми волосами, я спустился в гараж, забрал пакеты и поднялся к лифту.
Около стойки консьержа стояли Юзик и Сашка и с интересом наблюдали за мной.
-То-то мы думаем, куда ты мог подеваться. Ни сотовый, ни домашний номер не отвечают, - недовольно пробурчал Сашка, - мы уж хотели дверь ломать.
В руках у них был объемистый пакет с едой и две упаковки пива.
Мы поднялись в квартиру, я кивнул на пиво:
-Завтра рабочий день, с чего такая радость?
Сашка хмыкнул:
-Надо поддержать друга.
Я засмеялся:
-То-то ты его в моей приемной на пол ронял.
Сашка засопел:
-Я его и сейчас бы уронил куда-нибудь, да только ты на него посмотри.
Юзик, и в самом деле, выглядел неважно. Он хмуро пробурчал:
-Ну, юмористы, отсмеялись? Думаете, мне все это легко дается?
Он прошел в комнату, уселся в кресло, вытянув длинные ноги, и мрачно продолжил:
-Я сегодня с матерью разговаривал. Для нее, оказывается, наш разлад с Викой – не новость. Конечно, она на ее стороне. Представь, она назвала меня недоумком, и сказала еще, что Вика совершенно правильно поступила. Велела мне найти ее, и просить прощения. Кажется, даже расплакалась. – Юзик потер лицо ладонями и поднял на меня больные глаза. – Я не видел, чтобы она плакала, со дня смерти отца. Ты скажи, мне это надо?
Сашка пошел за пивными кружками. Он загремел посудой, а потом заорал:
-Тимур, это откуда ты такое привез?
Я заглянул в кухню. Сашка, конечно, полез в Викины пакеты. Он вскрыл пластиковые емкости и смешно нюхал салат и зразы.
-Это тетя Катя передала, - быстро соврал я.
Сашка с аппетитом откусил пирожок:
-М-м-м, как вкусно. Это точно не твоя новоявленная племянница? А то, если она так обалденно готовит, я готов жениться на ней хоть завтра.
Я пробурчал:
-С чего ты так уверен, что она пойдет за тебя?
Сашка покосился на меня:
-А я обаятельный. Конечно, с моим лицом не возьмут, как некоторых, рекламировать туалетную воду или мужские трусы, но внешность в отношениях с бабами – это не главное.
Юзик философски заметил:
-Их, баб, не разберешь. По-моему, ни внешность, ни внутренность тут ничего не играют. Просто иногда карта ляжет так, иногда – эдак.
Он отхлебнул пиво.
-Вот взять Ольгу Костромееву, мою секретаршу. Конечно, бюст у нее выдающийся, но мозгов, на мой взгляд, вовсе нет. Хотя это ее ничуть не портит! – расхохотался он. – Одно время мне казалось, что она запала на тебя, Тимур. Так уж она тебя обхаживала, как только ты заходил ко мне. А потом ее как пробило. Буквально проходу мне не давала.
Сашка покосился на него:
-И ты, конечно, не удержался. – Он с сочувствием посмотрел на Юзика: - Слушай, а может, мама права?
Юзик недоуменно спросил:
-В каком смысле?
Я пояснил ему:
-В том смысле, что ты – идиот.
Юзик горько сказал:
-И это вместо того, чтобы посочувствовать мне!
Я отошел с сигаретой к окну. За окном разливались легкие летние сумерки, я подумал о том, что Вика с Джедаем сейчас пойдут на прогулку…
Я потер лицо руками и повернулся к мужикам:
-Ты ведь не просто за сочувствием пришел? Выкладывай, что там у тебя.
Юзик внимательно рассмотрел свои руки, поднял на нас глаза:
-Если честно, я пришел за помощью. Хреново мне.
Я разозлился:
-Что, без прислуги и няньки соскучился? Так твоя Костромеева от тебя не отказывается. Что теперь не так?
-Тимур, чего ты? Ты же понимаешь, что я не хотел, чтобы так все вышло. Я не хотел обидеть Вику. Ты пойми, с ней сложно, а Ольга тут как раз подвернулась. Я сам не знаю, что на меня нашло.
-Слушай, с Викой тебе сложно, а с Ольгой – просто и хорошо. Так чего ты тогда убиваешься?
Юзик гордо выпрямился:
-Я не убиваюсь. Думаю, что мне нужно было бы объясниться с ней. Это нечестно с ее стороны, вот так просто исчезнуть, даже не дав мне возможности оправдаться, не поговорив со мной. Все-таки не чужие люди, мы прожили вместе три года.
Я пожал плечами:
-Наверное, ей не хотелось с тобой разговаривать. Кроме того, ты упоминал какую-то записку?
Сашка подошел ко мне:
-Тимур, я знаю, что ты всегда хорошо к Вике относился. Неужели тебя не беспокоит ее отсутствие?
-Беспокоит. Но я считаю, что ей нужно дать возможность обдумать все самой. Я думаю, что она позвонит Агнессе Прокофьевне, не удержится. Кстати, как она себя чувствует?
Юзик вздохнул:
-Не очень. Через две недели ей ехать в Карловы Вары, а я до сих пор не решил, кто с ней поедет. – Он задумался. – Было бы здорово найти Вику до этого времени. Я думаю, если она с матерью поедет, та ее уболтает как-нибудь.
Это решение никак не укладывалось в мои планы. Я вздохнул.
Сашка внимательно глянул на меня и спросил:
-Ты на выходные в Петровское поедешь?
Я кивнул:
-Завтра встречаю Веронику, она прилетает во второй половине дня. Повезу ее к тете Кате.
Юзик спросил:
-Дагмара с ней приедет?
-Нет, у нее там какая-то выставка на подходе. Так что Вероника побудет у меня почти до середины августа.
Сашка с удовольствием сказал:
-Выросла, наверное. Привози ее как-нибудь к моим на дачу, шашлыки пожарим, рыбку половим. Моя мать ее очень любит, ты же знаешь.
Я неопределенно кивнул.

Вчера мы с ребятами засиделись допоздна. Мне не удалось позвонить Вике, и утром, войдя в кабинет, я занимался текущими вопросами, время от времени поглядывая на телефон. Не хотелось звонить слишком рано. Вике сейчас не до моих чувств, со своими бы разобраться.
Когда я уже решился и протянул руку к трубке, запел мой мобильный.
-Не помешала?
С глупым выражением на лице я рухнул в кресло.
-Ты не позвонил вчера… Я сначала волновалась немного, а потом подумала, что у тебя может быть своя личная жизнь. – Она вздохнула и зачастила: - Ты не подумай, я не с упреками. Я звоню по делу. В прошлый твой приезд мы не оговорили выбор цветов, а я сегодня еду в оранжерею, хочу к Вероникиному приезду привезти хотя бы часть. Может быть, у тебя есть какие-нибудь пожелания?
Я облегченно засмеялся.
-Есть.
-Какие?
-Я тебе потом скажу все про свои пожелания, хорошо? И учти, что никакой личной жизни, которую я хотел бы скрыть от тебя, у меня нет. А не позвонил я тебе вчера, потому что приходили Сашка с Юзиком, держали военный совет. Разошлись за полночь, и звонить было поздно. Но я думал о том, что ты с Джедаем пошла к реке.
Она задышала в трубку, и уже совсем другим голосом, от которого у меня в голове стало гулко, медленно и нежно протянула:
-Правда?
Я кивнул, как будто она могла это увидеть, и тоже заторопился, пока нас не прервали:
-Я сегодня встречу Веронику, и часов в пять вечера мы уже будем дома. Хорошо?
Вика засмеялась:
-Просто здорово! Тетя Катя уже поставила тесто для пирогов, а я вся в делах. Ну, я помчалась!
Я держал трубку в руках с совершенно бессмысленным выражением счастья на лице. Если и дальше так пойдет, на работе меня примут за чокнутого. Я потер лицо руками и засмеялся.
В кабинет заглянул озабоченный Сашка с бумагами в руках:
-Тимур, у нас тут косяк получается с заливкой плиты, у меня два миксера встали на ремонт, а твой начальник участка пристал с ножом к горлу. – Он присмотрелся ко мне и сердито сказал: - Ты вообще-то меня слушаешь? По какому поводу веселье?
Я сердито сказал:
-О господи, ну можно же что-то решить без меня? Позвони Шумилову, пусть выручат нас миксерами, потом сочтемся. Кой черт вас подбил начать заливку плиты в пятницу, под выходные?
Сашка покрутил головой:
-Ты же сам орал, чтобы мы тебе не вздумали график сорвать? Мы и так идем день в день, никакого запаса на непредвиденные обстоятельства. Я и с мужиками договорился, все выйдут в выходные, на трехсменку.
Он посмотрел на меня и примирительно сказал:
-Да ладно, не дергайся. С Шумиловым я созвонюсь, заливку твой главный проконтролирует, а я сам буду здесь, прослежу, чтоб с доставкой бетона было все, как надо. А ты бери Веронику, хоть на выходных вместе побудете. Привет ей от меня передавай!
Вот для чего нужны друзья! Я возликовал в душе, зная, что Сашка обо всем позаботится. Значит, я могу быть на два, нет, на два с половиной, дня совершенно свободен.
Кое-как я распихал все текущие дела, съездил в супермаркет за всякой съедобной чепухой, которую Вероника, как все дети, просто обожает, и пристроился у огромного окна аэровокзала на втором этаже, чтобы не пропустить прилет ее борта.
Я подошел к турникету, где объявили выход пассажиров львовского рейса, и сразу же увидел маленькую фигурку Вероники. Она шла рядом с высокой крупной женщиной, отчего показалась мне неожиданно маленькой и худенькой.
Я подхватил ее и с удовольствием всмотрелся в узкое большеглазое лицо, которое окружали пышные рыжие волосы. Вероника засияла мне навстречу всеми своими веснушками:
-Папа, познакомься: это Ганна Яковлевна, она преподает у нас в школе рисунок. Мама просила ее присмотреть за мной в поездке.
Я поблагодарил преподавательницу за проявленную заботу. Она только рассмеялась:
-Да что вы! Какие могут быть заботы! Мы с Вероникой очень мило провели время.
Ее тоже встречали, так что мы расстались взаимно довольные друг другом, как только получили багаж.
На стоянке Вероника сняла рюкзачок и по-хозяйски уселась впереди. Я не стал ей делать замечаний, надеясь, что милиция на нас не обратит внимания, только попросил пристегнуться.
По дороге она вертела головой и расспрашивала меня обо всем. Я поинтересовался, не голодна ли она, но Вероника только помотала головой.
-Поедем домой, я ужасно соскучилась по тете Кате. Как там она?
Я засмеялся:
-Угадай, что она сейчас делает?
-Тоже мне, загадка! Конечно, печет пироги. Ох, как я люблю ее сдобу! Мама презирает всякие кухонные выкрутасы, мы покупаем все только в магазине. – Она погрустнела. – Мы с бабушкой любили печь, она мне доверяла всякие украшения…
Я покосился на Веронику, но ничего не сказал. Она очень любила бабушку, думаю, ей будет не хватать ее и сейчас. После похорон Дагмара сразу улетела, и Вероника не была в Петровском без бабушки.
Одной из причин, по которым я затеял этот долгий и трудный ремонт, было как раз то, что я не хотел делать этот дом музеем Вероникиных и своих воспоминаний. Пусть дом останется живым. В нем сохранится память о родителях, мамины безделушки, посуда, книги отца, семейные альбомы с фотографиями, но он будет предназначен для жизни, здесь будут, я надеюсь, жить и любить, рожать детей, встречаться с друзьями, будут пить чай на веранде, гулять вечерами к реке. Память должна быть светлой. Может быть, когда-нибудь в нем поселится и Вероника со своей семьей.
-Ты, наверное, не узнаешь наш дом. А особенно – свою комнату. Я попросил свою приятельницу помочь мне. Правда, она не успела все закончить, но это как раз и лучше: ты ей поможешь, ведь верно? Вика поживет у нас. Я думаю, вы понравитесь друг другу.
Вероника недоверчиво и насмешливо посмотрела на меня:
-Папа, ты, наконец, влюбился? Она красивая?
Я кивнул:
-Очень,- подумал и добавил, - впрочем, скоро сама увидишь. Она еще талантливая, и добрая, и умная. И вообще, у меня к тебе просьба: побудь с ней рядом. У нее недавно случились крупные неприятности. Я хотел бы, чтобы моя взрослая, умная и добрая дочь помогла моей подруге.
Вероника сощурилась:
-Так я не поняла, она тебе подруга или подружка?
Я расхохотался.
-А что, есть разница? Как они отличаются?
-Ой, папа, ты прямо как маленький. – Вероника укоризненно глянула на меня. - Если у вас уже было что-то, то подружка, а если она тебе просто очень нравится, то подруга.
Я вздохнул. Современные дети запросто вслух рассуждают о таких вещах, впрочем, ничего удивительного тут нет: телевидение и Интернет не оставляют даже флера тайны над человеческими чувствами. Правда, сводят их к примитивно простым понятиям.
Я признался:
-По твоим критериям, она мне подруга.
Вероника засмеялась:
-Мама говорит, что в мире нет ничего постоянного. Не переживай, она может присмотреться к тебе внимательней. Тогда она увидит, какой ты у меня красивый и вообще самый лучший, влюбится в тебя по-настоящему, и тогда будет все.
-Что все?
-Ну, она станет твоей подружкой. – Она засмеялась и сказала: - Может, не такая она и умная, раз уже все это в тебе не рассмотрела?
Я вздохнул:
-Э, не все так просто. – Я поколебался, стоит ли докладывать об этом десятилетнему, пусть даже и излишне просвещенному в таких вопросах, ребенку, но продолжил: - Она замужем. Ее муж – твой дядя, Юзик Голембиевский.
Вероника сморщила нос:
-Мама знакомила меня с ним, он мне совершенно не понравился. Зануда!
-Нельзя так говорить о взрослых, тем более он – брат твоей матери. – Чтобы сменить тему, я спросил: - Кстати, как там Дагмара?
Вероника фыркнула:
-Мамин руководитель ей недавно сказал, что у нее молодежный период, как у Пугачевой. Сейчас она переживает новое увлечение, сопровождающееся творческим подъемом, они вместе готовят выставку, так что на этом фоне я получила возможность уехать к тебе. Представь, она отпустила меня почти до середины августа.
Я отметил про себя, что, взрослея, Вероника приобретает фамильные черты Голембиевских: насмешливость Дагмары, но без материнской резкости и грубой прямоты, и язвительность, смягченную чувством юмора, полученную со стороны дяди. Вот уж, не из родни, а в родню, как часто говорил мой отец.
Мы свернули к дому, и Вероника нетерпеливо заерзала. Я ободряюще улыбнулся ей.
Ворота были открыты полностью, у боковой веранды стояла наша «Газелька», а мои ребята вытаскивали из машины какие-то растения в кадках и горшках. Сама Вика, в шортах и короткой майке, стояла спиной к нам, держа в руках два горшка цветущих роз.
Она весело распоряжалась, что и куда надо нести, и мы услышали, как она ответила нашему водителю Вите:
-Монстеру несите в зал. – И, на его попытку забрать из ее рук цветы, возразила: -Нет, нет, эти горшки я отнесу сама. Это на балкон в комнату Вероники.
Почувствовав что-то, она оглянулась, увидела нас, и закричала:
-Тетя Катя, приехали!
Она пристроила горшки в руки Вите, отряхнула ладони о шорты, и подошла к нам, улыбаясь:
-Ну вот, не успели буквально чуть-чуть к вашему приезду!
Я представил их друг другу, и Вероника неожиданно церемонно наклонила голову. Вика взяла ее за руку и доброжелательно сказала:
-Пойдемте в дом? Там тетя Катя не может оторваться от своих пирогов.
Они прошли вперед, Вероника на ходу оглянулась и показала мне большой палец, кивнув в сторону Вики. Я засмеялся, от сердца отлегло. Все-таки я чуть-чуть переживал, как встретятся девочки.
На пороге Вика опять подхватила из рук Вити горшки с розами, и мы вошли в дом. Вероника, не бывавшая в этом доме со дня похорон бабушки, чуть замешкалась, и умница Вика сразу все поняла:
-Вероника, ты, наверно, просто не узнаешь дом. Здесь, конечно, еще не все закончено, но, я думаю, ты поможешь мне устроить все, как надо. И, если честно, мне не терпится показать твою комнату. Я расспрашивала о тебе отца и тетю Катю, и пыталась вообразить себя на твоем месте. Мне было очень приятно сочинять твою комнату, надеюсь, что ты оценишь мои усилия.
Вероника с разбега запрыгнула на появившуюся из кухни тетю Катю. Пока все снова ахали и радовались встрече, я огляделся.
Сказать, что я был удивлен, это ничего не сказать. Знакомые комнаты приобрели совершенно незнакомый вид. Обстановка комнат нижнего этажа дышала достоинством и респектабельностью. Мой взгляд везде натыкался на знакомые с детства вещи. И вместе с тем, Вике удалось добиться того, что в новом расположении они производили на меня совершенно иное, чем раньше, впечатление.
Подсвеченные витраж в холле и объемные ниши, расположенные по стенам огромного коридора, с вазами и всякими редкостями, которые папа привозил отовсюду, придавали неповторимое изящество дому.
Мастер меня не обманул: мебель и действительно великолепно вписалась сюда, притом, что удалось сохранить часть мебели родителей: мамин инкрустированный столик, бюро на выгнутых ножках. Я узнал два комода вишневого дерева, раньше стоявшие в маминой спальне, теперь они украшали коридор.
Я заглянул в столовую, и увидел, что Вика исполнила мою просьбу: натюрморт с фазаном, помещенный в новую раму, украшал стену.
Вероника восторженно носилась везде, радостно восклицая:
-О, как здорово!
Мы с Викой переглянулись, и я одобрительно кивнул ей.
Вика виновато проговорила:
-А вот с портьерами не везде успели. Все-таки тут лучше не поспешить. Еще спасибо, что мне Таня помогала, а то и Вероникину комнату не закончили бы. Ну, что, вы готовы?
Мы поднялись по лестнице, Вероника с разбега влетела в свою детскую комнату и ошеломленно замолчала.
Мы зашли следом, и тетя Катя встревожено спросила:
-Чего притихла? Неужто не понравилось?
Вероника подошла к этажерке, на которой неугомонная Вика рассадила с десяток кукол, провела рукой по полке, как будто проверяя, нет ли пыли, и повернула к нам свое личико с проступившими от волнения веснушками:
-Папа, вы все и правда меня так любите? – и неожиданно заплакала.
Вика сунула свои горшки мне, обняла Веронику, и подозрительно задышала. Тетя Катя обняла их обеих и горестно вздохнула.
-О-о-о! Вот только сырость мне тут разводить не надо! – возмутился я.
Слезы у моих дам высохли так же неожиданно, как и начались. Они разом все затеребили занавески, захлопали дверцами шкафчиков и бюро, потом вышли на балкон, уселись в плетеные кресла. Вика, наконец, отобрала у меня цветы и поставила горшки с белыми и красными мелкими розами в подвесные кашпо по обеим сторонам балкончика.
-Правда, здорово?
Вероника важно кивнула. Потом не выдержала роли, влезла на кресло с ногами и спросила тетю Катю:
-А Марина Шатрова приехала уже? Мы с ней в Интернете весь год переписывались, она обещала быть у бабушки, когда я приеду.
Тетя Катя кивнула:
-Приехала твоя Маринка, родители ее привезли. Да только перед отъездом она ногу сломала, так что в гипсе еще недели две или три будет. Она вчера нас с Викой расспрашивала о тебе.
Вероника обрадовалась:
-Вот, похвастаюсь ей, как у меня тут здорово!
Меня отправили к машине за вещами. Я спустился вниз, отпустил ребят, которые закончили выгружать цветы. Мы переговорили с Николаем несколько минут, пока ребята усаживались.
-Ну, как у вас тут дела? Как Вика? – поинтересовался я.
-Командир, все нормально. Вика твоя, как птичка, кажется, все время в хорошем настроении. Или она всегда такая? С ребятами у нее отношения хорошие. Если что, она все выспрашивает, прислушивается. Во всяком случае, и дело свое она знает, вон как дом преобразился. Знаешь, вроде ничего особенного и не делает. А как посмотрю на результат – у самого душа радуется. Знаешь, я ее немного привлек к работам по детскому саду, так их заведующая послушала-послушала Вику, а потом попросила ее заняться дизайном помещений. Отделку мы уже почти закончили, так что там теперь Вика командует.
-Ну, я рад. Спасибо тебе, Коля, - я протянул ему сигареты, мы затянулись. – Еще недельку тут побудь, а с понедельника перекину вас куда-нибудь.
Коля засмеялся.
-Мы тут у тебя разбаловались. Ребята кафешку нашли – просто чудо: готовят вкусно, чистота, а цена по московским меркам – копейки. В обед еще на речку успевают. Ни тебе пробок на улицах, ни шума и толкотни. А на полдник Вика и Екатерина Алексеевна нас чаем с домашним печеньем угощают, не поверишь!
Я кивнул ребятам, забрал вещи Вероники и поднялся в дом.
Вероника играла внизу с Джедаем. Пес взлаивал от избытка радости и вертелся у всех под ногами.
Девочки уже накрыли стол на веранде, Вероника на ходу подцепила ложку салата и с полным ртом обернулась ко мне:
-Вкусно как!
Вика засмеялась:
-Иди, мой руки и садимся.
Вероника умчалась. Я подошел к Вике:
-Ты как?
Она кивнула, подняла ко мне спокойное нежное лицо:
-Уже гораздо лучше. Ты у Николая обо мне выспрашивал? Я видела, как вы разговаривали.
Я покаянно кивнул:
-Просто я ему поручил оказывать тебе помощь. Хотя и сам вижу, что ты прекрасно справляешься.
Вика искоса глянула:
-Не жалеешь, что разрешил мне все это?
Я улыбнулся:
-Я бесплатно получил превосходного дизайнера. Честно, я просто потрясен, как здорово у тебя все вышло.
Она робко улыбнулась:
-Правда? Это ты еще мансарду не видел. Я тебя прошу, не заглядывай туда пока, а то впечатление не то будет. В понедельник приедет моя однокурсница, она работает в студии «Деко-АРТ», я договорилась с ней насчет панно, она обещала мне помочь и с оформлением стен в мансарде. Она приедет с братом, он хороший художник, я его работы бегала смотреть еще в институте. Знаешь, такие средневековые замки, каменные мосты, старинная охота с соколами и гончими, ну, и все в таком духе. Мне они сделают очень приличную скидку.
Ужинали все вполне мирно. Тетя Катя расспрашивала Веронику о школе, о подругах, интересовалась ее успехами в художественной школе. Оказывается, одна из ее кукол была отмечена дипломом. Я вспомнил, что она тогда звонила мне, чтобы похвастаться. Это было как раз накануне последнего маминого приступа.
-Из чего ты их делаешь?
-Кого? – озадачилась Вероника.
-Кукол своих. Из тряпок и ваты, что ли?
Вероника засмеялась:
-Я их пеку, как тетя Катя свои пирожки. Только они ужасно невкусные!
Вика с интересом стала расспрашивать ее, и я некоторое время молча слушал, присматриваясь к их порозовевшим от горячего чая лицам. Тетя Катя изредка вставляла в разговор реплики.
Я подумал, что мне давно не было так хорошо и спокойно.

Глава 7.
Вика Голембиевская

Я уже вовсю хлопала глазами, борясь со сном, а Вероника была свежа и весела. А, разница во времени! Конечно, у них дома на 2 часа время отстает от нас.
Наконец, мы все-таки, проводив тетю Катю, разошлись по комнатам. Я вышла из душа и сбросила халатик, чтобы улечься.
В дверь тихо поскреблись, и появилась виноватая мордочка Вероники.
-А где папа? У меня окно не закрывается…
Черт, наверно, она подумала, что Тим у меня! Я мигом вылезла из-под одеяла:
-Там такая пимпочка, ее надо прижать и потянуть створку вниз. Пойдем, я покажу.
Босиком мы прошли по коридору в ее спальню.
Из окна, действительно, тянуло прохладным вечерним воздухом. Я опустила створку и защелкнула замок.
Вероника влезла под одеяло и наблюдала за мной блестящими глазами. Я еще раз подивилась, как сильна порода отца Юзика: с лица девочки на меня смотрели зеленые глаза моего бывшего мужа, та же бледная кожа с проступающими веснушками, нервный нос. Очаровательное лицо окружали пышные медно-рыжие волосы.
Я присела на край ее постели и поджала под себя босые ноги.
Мы зажгли лампу (ту самую, что из Карловых Вар!), ее мягкий свет падал на воздушные кружева подушек, просвечивал сквозь кисею полога, освещал лица кукол.
-Ты не боишься оставаться одна?
Она засмеялась.
-Ты просто не знакома с моей матерью. Я с детства ночую одна. Мама часто задерживается допоздна, я ее потом ругаю, а она уверяет, что ей для творчества необходима насыщенная личная жизнь. Потом утром у нее раскалывается голова, и полдня ей лучше на язык не попадаться, враз можно заработать комплекс неполноценности. Ты не подумай, все равно она меня очень любит, просто характер такой.
Я кивнула:
-Конечно, любит. – Вспомнила, как она плакала сегодня, и покивала еще: - Тебя все очень любят, и папа, и тетя Катя. И я. Думаю, мы с тобой хорошо проведем время вместе. Может быть, Тимур выберет время, чтобы побыть с нами. Хотя, летом у него всегда много работы.
-А ты откуда знаешь?
-Ну, мы вместе работаем. Вернее, работали. Сейчас я в отпуске, а потом буду искать себе другую фирму.
Я вспомнила, что фактически осталась без работы, и загрустила.
Вдруг Вероника издала отчаянный вопль, и почти тут же в дверь влетел Тимур. Мы с недоумением посмотрели на Веронику, а она победно возвестила:
-Папа, я, наконец, вспомнила! Ура! Я целый вечер мучаюсь, где я могла видеть Вику раньше. Сядь сюда и посмотри сам!- Она потянула Тимура за руку и усадила рядом с собой. – Неужели не видишь?
Он молчал, Вероника подползла ко мне и стянула с одного плеча бретельку, прикрыв плечи волосами, распущенными на ночь. Она нетерпеливо спросила:
-А так?
Загорелое лицо Тимура с отросшей за день щетиной неожиданно покрылось румянцем по скулам. Я судорожно поправила бретельку. Он сказал:
-Ну, девчонки, с вами не заскучаешь, ей богу!
Вероника победно завопила:
-Твоя кукла! Ты только посмотри, как они похожи!
Я насторожилась:
-Какая кукла?
Тимур как-то смутился, а Вероника продолжила, как ни в чем не бывало:
-Я папу прошлым летом затащила на выставку. Каких там только не было кукол! Даже дорогущие китайские с натуральными волосами, и целая экспозиция русских кукол начала прошлого века, с кукольными домами и обстановкой. В общем, я там несколько увлеклась и потеряла папу. Человек я совершенно самостоятельный, но там столько народу было, ужас! Иду по залу, смотрю, а мой родитель носом к витрине приклеился, любуется на совершенно современную авторскую куклу. Кажется, это был эльф воды или воздуха. Так вот, Вика, вы с ней очень похожи, особенно когда ты грустная. Кончилась эта история тем, что мы нашли автора, очень милую женщину, и папа жалостливо рассказал ей, что я тоже сама делаю кукол, и как нам понравилась именно эта, и уговорил таки продать ему эльфа. Правда, мне не отдал, сказал, что будет смотреть на нее и вспоминать меня. По-моему, она и сейчас в его городской спальне.
Я посмотрела на совершенно несчастного Тимура. Кажется, Вероника рассказала гораздо больше, чем он бы хотел.
Тимур поднялся и сердито сказал:
-Я думал, у вас тут случилось что, такой крик подняли.
Он поцеловал Веронику и подошел к двери. Я тоже поднялась, махнула ей рукой, и Тимур выпустил меня в коридор, неодобрительно глядя, как я иду босиком.
-Простудишься ведь, - пробурчал он.
Я засмеялась:
-Покажешь мне свою куклу при случае? Что, она и правда так похожа на меня?
Тимур молча кивнул. Он посмотрел, как я вошла в свою спальню, но не сделал никаких попыток удержать меня. А вдруг бы я этого захотела?
Догадываюсь, что он не хочет тревожить меня, справедливо полагая, что мужики мне сейчас нужны, как прошлогодний снег. Может быть, это и правильно. Как бы узнать, чего мне самой хочется?
Уже улегшись в постель, я вспомнила выражение его лица в продолжение Вероникиного рассказа, и счастливо засмеялась. И вообще подумала, что, кажется, жизнь налаживается.

Утром я первая спустилась вниз. Понятно, что Вероника досыпает до своего поясного времени. Тимур, впрочем, тоже еще не выходил.
Я поставила на огонь турку, размолола и всыпала кофе. Колдовской аромат поплыл по кухне, я налила себе чашечку и только хотела выйти в сад, как услышала шаги. В дверях появился уже выбритый, с мокрой после душа головой, Тимур.
-Привет. Кофе нальешь?
Я кивнула и полезла на полку за второй чашкой. Тимур уселся за огромный кухонный стол и наблюдал за мной. В его ручище крохотная чашка кофе смотрелась еще меньше.
Я подсела к нему.
-Какие планы на сегодня?
Он лениво покосился на меня:
-А никаких. Просто отдыхаем, если ты не возражаешь.
-Нет, нет. На выходные все рабочие разъехались по домам, так что у меня тоже выходной. Мне только на одну минуточку нужно заглянуть к Татьяне, посмотреть, что у нее получается с моими портьерами.
-Ты с ней уже подружилась?
-Конечно. Спасибо тете Кате, что нас познакомила. Если честно, я без нее ничего бы не успела.
Он возмутился:
-Да ладно тебе! И так вон сколько всего переделала. – Тимур строго посмотрел на меня и сказал: - Мне все очень нравится. Ты замечательно справляешься со всем. Я уже думал, что зря Юзик тебе не предоставлял самостоятельность в работе.
Я вздохнула.
-Понимаешь, у него совсем другой стиль, совсем другой подход. Может быть, со своей позиции, он прав. Фактически, он дотягивает клиента до уровня своего видения дизайна помещения. Уровень художественной культуры наших заказчиков часто отстает от их финансовых возможностей, а привычка распоряжаться большими деньгами приводит к тому, что хозяин вмешивается в творческие идеи художника. В договорах Юзика даже предусмотрен тот пункт, что он не всегда считается с пожеланиями заказчиков, если они нарушают целостность его творческого замысла.
Тимур хмыкнул:
-Ты можешь вспомнить хотя бы одно, даже самое скромное, пожелание заказчика, которое он не счел бы ущемляющим его замыслы?
Я кивнула, соглашаясь.
-Я всегда хотела работать иначе. Во-первых, я должна узнать о заказчике как можно больше личного. Узнать, чем он дышит, что любит, что греет его душу, его основную работу, хобби, рост, вес, возраст… Все, любые мелочи могут стать толчком к тому, что получится что-то интересное, что люди будут в построенном тобой доме не только спать, есть и принимать ванну, они будут жить здесь, любить, ссориться, мириться, просто пить чай после рабочего дня... Каждый должен найти в доме место себе по душе.
Тимур обнял меня за плечи:
-Не волнуйся ты так, я тебя очень хорошо понимаю.
Мы посидели молча. Я допила кофе и крутила чашечку в руках. Меня волновала его близость, но освобождаться из его рук я не стала.
-Гадаешь? – улыбнулся Тимур.
Я отрицательно покачала головой. Подумала и честно призналась:
-Я немного скучаю за своими подругами, за Сашей. Вчера я, наконец, позвонила Агнессе Прокофьевне. - Я виновато посмотрела на Тимура. Он сел ровнее, но руку не убрал. – Я ей почти все рассказала. Пойми, что я не могу и не хочу ее обманывать. За время моего дурацкого замужества она стала мне настоящим другом. Я ведь не должна рвать с ней отношения из-за того, что я больше не сплю с ее сыном?
Тимур качнул головой, тихо спросил:
-Она не уговаривала тебя вернуться?
-Нет.
Я не решилась рассказать Тимуру, что вчера призналась Агнессе Прокофьевне в том, что рядом со мной сейчас другой мужчина, и возврат к Юре для меня просто невозможен. И не то, чтобы я сильно сердилась или обижалась на него, нет, просто я его разлюбила. Я просила ее не обвинять его в произошедшем разрыве. Может быть, мы оба по отдельности еще сможем быть счастливы. А потом она заплакала и пожелала мне счастья. Я обещала ей звонить и сказала, что приеду в гости, как только хоть немного разберусь в себе.
Тимур сидел рядом со мной с каменным лицом и молчал.
Я вспомнила, как Тим привез меня к себе, как ночью мне показалось, что из моего сердца вытягивают длинную острую иглу, вспомнила, как он прижимал меня к себе и отогревал своим теплом.
Тимур отвел глаза, спросил:
-Ты не жалеешь, что это не Сашка, а я встретил тебя тогда у офиса?
Я повернулась к нему, неожиданно для себя поцеловала его в щеку, вкусно пахнувшую его замечательной туалетной водой, и ответила вопросом на вопрос:
-А ты сам как думаешь?
Я поднялась, было, но он как-то ловко поймал и притянул меня к себе:
-Правда, что ли?
Вошедшая в кухню Вероника радостно заявила:
-Привет всем! Можете продолжать обниматься, вы мне нисколько не мешаете.
Тимур поймал и ее, перехватил поперек живота и начал щекотать нас обеих. Изнемогая от хохота, мы переползли на диван.
Отдышавшись, Вероника сказала:
-Если бы я съела горячий бутерброд с кофе, фиг бы тебе нас побороть!
Тимур допил свой остывший кофе и, довольно глядя на нас поверх чашки, сказал:
-Ты, Вероника, неспортивно себя ведешь. Лягаешься, как пони нашего президента! Борьба должна быть честной!
Вероника твердо сказала:
-Нет, борьба должна быть бескомпромиссной!
Тимур приподнялся из-за стола, сделав вид, что собирается напасть на нее, и Вероника с визгом умчалась наверх.
Я забрала чашки со стола и переставила их в мойку, на всякий случай стараясь держаться подальше от его длинных рук. Тимур засмеялся и сказал:
-Черт, пойти, что ли, дрова порубить?
Я покраснела.
После завтрака мы с Вероникой занялись высадкой цветов в подвесные кашпо вдоль балкончиков. Вчера я отобрала в цветочном магазине неприхотливые ампельные сорта петуний, герани и других красиво цветущих однолетников. Мы высадили их в смесь магазинной и садовой земли, полили и оставили в кружевной тени под яблоней, чтобы они привыкали постепенно к открытому воздуху.
Часть растений я оставила в торфяных горшочках. Тимур подошел посмотреть на нашу возню, спросил:
-А эти куда?
Я ответила:
-Мы с тетей Катей убрали на кладбище, помыли памятники. Тюльпаны и нарциссы сейчас отцветут, я купила летники, чтобы высадить их. Уже тепло, как раз время. И Вероника хочет проведать бабушку.
Он кивнул.
Мы решили, что поедем на моей «Волге», дорогу на кладбище размыло после весенних дождей, «Ауди» Тимура стало жалко. Мы загрузили цветы и инструменты в багажник, и я хотела было сесть за руль. Но Тимур замахал руками:
-Нет, нет, отдыхай, сегодня я буду вас возить.
Я удивленно посмотрела на него.
Он пояснил:
-Понимаешь, я каждое утро любуюсь, как ты паркуешься на стоянке. Это, конечно, лихо, но даже сверху смотреть страшно, что уж говорить о тех, кто находится в непосредственной близости от тебя?!
Я задрала нос повыше и сердито спросила:
-И давно ты за мной подглядываешь?
Он состроил печаль на лице:
-Честно? Давно.
Вероника засмеялась.
Я не нашла, что ответить, и молча уселась на сидение рядом с водительским.
По дороге Тимур молчал по обыкновению.
Он перешагнул через низкую кованую оградку и благодарно посмотрел на нас с тетей Катей: ребята, которые у нас работали, аккуратно уложили внутри тротуарную плитку, установили скамеечку и небольшой стол рядом с тугой елью, росшей у самого входа.
Тимур взял за плечи Веронику, и они постояли молча. Девочка уткнулась в его бок, и он погладил ее худенькие плечики.
Я хмуро посмотрела на них и стала вынимать инструменты и рассаду. Позвала Веронику, чтобы отвлечь ее.
Тетя Катя порывалась помочь нам, но мы усадили ее на скамейку и поручили ее заботам корзинку с продуктами. Она аккуратно застелила столик салфеткой, достала рюмки, бутылку вина, пирожки, ветчину, вареные яйца и пластиковую коробочку, в которую я уложила зелень, редиску и молоденькие свежие огурчики.
Тимур помог нам полить наши посадки из канистры, слил нам воду на руки.
Мы с Вероникой разомлели на солнышке от запаха разогретой земли, еды и выпитого глотка вина. Мы привалились с двух сторон к Тимуру, и, кажется, даже чуть придремали.
Тетя Катя вздохнула:
-Смотрите, как жарко! А ведь еще только начало лета…
Тимур разломил пополам пирожок и угостил невесть откуда взявшегося кота. Кот заурчал, а потом развалился на солнышке, блаженно щурясь.
Тимур засмеялся:
-Почти как наши девушки!
Обратной дорогой и я, и Вероника дремали. Сквозь неплотно сомкнутые ресницы я заметила, что Тимур поглядывает на меня.
Когда мы подъехали к дому, около ворот стоял большой джип. Немолодой уже мужчина помогал кому-то выйти из машины. Я узнала Марину Шатрову, подругу Вероники. Она нескладно пристроила костыли и запрыгала на одной ноге. Вероника вылетела из машины, и бросилась к ней. Девчонки обнимались и так верещали на радостях, что мы не могли обменяться и словом.
Когда их восторги несколько утихли, я заверила Маринкиного дедушку, что мы позаботимся о девочке, а вечером завезем ее домой. Он согласился:
-Марина, только будь осторожнее, я тебя прошу! – Он пожаловался мне: - Вот неугомонное создание! Два дня удалось выдержать ее дома, а теперь скачет, как воробей, на одной ноге. А тут еще узнала, что Вероника приехала, так и вовсе никакого удержу! Вы уж, пожалуйста, приглядывайте за ней.
Мы хором заверили его, что все будем очень внимательны и осторожны. После того, как дед отбыл, Вероника сказала:
-Маринка, пойдем, я тебе свою комнату покажу! Ты сейчас просто упадешь!
Тимур подхватил девочку на руки и поднял ее по лестнице на второй этаж.
Из комнаты раздался восхищенный вопль Марины:
-Вау!
Чтобы не мешать девчонкам, мы спустились на веранду. Тимур уселся в плетеное кресло с автомобильным журналом, читать, однако, не стал. Мы сидели молча.
Я тихо спросила его:
-Устал на работе?
Он кивнул, признался:
-В отпуск ужасно хочется. Полежать на берегу речки с тобой и Вероникой, утром поспать подольше. Поездить с вами по окрестностям, поглазеть на достопримечательности. А вообще, хочу показать вам одну церквушку, тут, неподалеку. Она почему-то не включена в обзорные экскурсии, а мне так очень нравится.
Я тихо засмеялась:
-Замечательная программа. Хотя сомневаюсь, что ты сможешь сейчас уйти в отпуск. Но, может быть, мы могли бы отдыхать по урезанной программе?
-Это как?
-Темнеет сейчас поздно, ты можешь нам сегодня показать свою замечательную церквушку, а потом мы разрешаем пригласить нас на ужин. Тетя Катя рассказывала, что здесь, совсем неподалеку, есть ресторанчик в старинном духе, с настоящей русской кухней. Давай, свозим девчонок?
Тимур кивнул.
Он прошел к воротам, чтобы поставить «Волгу» в гараж, а я поднялась к девчонкам.
Тетя Катя нас сопровождать стоически отказалась, в пользу работы. Мы попытались ее уговорить, но она была непреклонна.
Девчонки загрузились в «Ауди» на заднее сиденье, я принесла из дома подушку для Маринки, чтобы ей было удобнее, уселась рядом с Тимуром, и мы тронулись.

Глава 8.
Вероника Гараева

Я всегда знала, что у меня самый замечательный отец в мире. Если честно, я просто не могу понять маму, как она могла с ним расстаться. Он красивый, сильный, добрый, я ужасно скучаю без него целый год. И я немного завидую Вике, когда вижу, как он на нее смотрит.
Мы провели вместе замечательные выходные дни: папа был все время рядом, да и Вика мне тоже нравится. Мне здесь спокойно и хорошо.
Дома у нас всегда шумно. Мама редко бывает спокойна. Когда она в квартире, у нас включено все, что можно включить в принципе: телевизор в комнате и кухне, компьютер, микроволновка, пылесос, все люстры и светильники, из всех кранов течет вода, а мама при этом разговаривает с кем-нибудь по телефонам, причем одновременно по домашнему и сотовому, не выпуская изо рта сигареты, а из рук карандаш или кисть. Она такая, и я ее очень люблю и немного жалею.
Только с папой мы можем усесться в траву, и целый час молча любоваться старинной церквушкой на вершине холма на другом берегу реки. Потом мы с Маринкой спустились к реке, а Вика отказалась: купальника у нее здесь нет. Она уселась в траву рядом с отцом, и они так и сидели молча.
Маринка спросила меня:
-А Вика, она твоему папе кто? Просто знакомая или подружка?
Я засмеялась, вспомнив, как объясняла папе разницу. Вот, Маринка тоже в этом разбирается. Я снисходительно ответила:
-Знаешь, их не разберешь. Вон, смотри, сидят рядом, молчат.
Маринка вздохнула:
-Молчат – это хорошо. Мои все время ссорятся.
Я кивнула.
-Тогда, конечно, лучше пусть молчат.
Маринка мечтательно сказала:
-Вика красивая. Даже мой дед это заметил. Слушай, это и вправду она тебе такую комнату сделала?
-Ага. И еще в других тоже все сама придумала. Она – дизайнер. И обещала, что мы дальше все вместе будем придумывать. А еще в понедельник приедет ее подруга с братом, будут делать панно в холле и разрисуют мансарду. Ужасно хочется посмотреть, как все это будет делаться.
-А можно, и я приду посмотреть?
-Ну, конечно, можно! Вика ни за что возражать не будет!
Маринка схватила меня за руку:
-Смотри, смотри! Он ее за руку взял!
- Наконец-то! Не подглядывай, сами разберутся.
Потом мы ужинали в ресторанчике с симпатичным названием «Акулина». Мы с Маринкой ужасно проголодались и заказали себе по два салата, куриную котлету и грушевый десерт, Вика выбрала себе забавные помидоры по-архангелогородски, какую-то рыбу, кофе и кусок лимонного пирога. А папе посоветовала попробовать калью и жаркое в горшочке. Несмотря на то, что название очень мне понравилось, это оказался просто суп. Хорошо, что я его не заказала!
Вика кивнула:
-Это тип русского супа-рассольника, очень вкусная штука.
Папа попробовал ложку и с изумлением поднял глаза на Вику:
-Ого! И откуда ты только знаешь о том, что такое калья?
Вика засмеялась:
-А я обожаю книги по кулинарии. Мы с мамой их собираем. Есть даже одна старинная, еще прабабушкина. Был в начале века такой кулинарный бестселлер, его автор – Елена Молоховец. Посвящается молодым хозяйкам.
Мы с Маринкой переглянулись.
-Мама говорит, что интеллигентная женщина не должна много готовить, - засмеялась Маринка. – А папа ее всегда дразнит. Говорит, что ей лучше всего удаются сосиски, или магазинное печенье. Я тоже, конечно, готовить не умею.
Вика сказала:
-А я с детства привыкла возиться в кухне с мамой и бабушкой.
Я вспомнила, что мне бабушка всегда поручала украшение пирогов и печенья, и запечалилась. Вика посмотрела на меня и предложила:
-Тимур, к следующей пятнице мы с девочками приготовим тебе что-нибудь потрясающе вкусное, а еще испечем летний пирог с ягодами.
Он заинтересованно покивал.
За соседний стол уселась компания взрослых и два мальчика. Один - еще маленький, а второй – вполне ничего, лет 12 на вид. Папа весело поздоровался с темноволосым мужчиной, кажется, они знакомы по работе. Вика им всем доброжелательно заулыбалась.
Пока взрослые делали заказ, мы с мальчишками спустились вниз, к игровым автоматам. Саша, тот, что постарше, выиграл в тире нам с Маринкой рыжего щенка, а Тема вытащил из прозрачного ящика белоснежного пушистого котенка и протянул его мне:
-Девчонки любят всякую чепуху, вроде мягких игрушек.
Я засмеялась, но котенка взяла.
Мы поднялись в зал со своими трофеями. Вике очень понравился мой котенок. Она спросила Тему:
-Не жалко отдавать?
Сидевшая за соседним столом молодая женщина, наверное, Темкина мама, засмеялась, что у них дома есть такой же точно котенок, он очень похож на свою мать, кошку Маню. Остальных разобрали знакомые, а этого отдавать жалко, уж очень он забавный.
Папин знакомый обнял ее за плечи и не то похвалил, не то поругал:
-Они с племянницей Ташей - известные кошатницы, развели полный дом кошек.
Темкина мама ему заулыбалась и потерлась носом о его плечо. Когда она поднялась, стало видно, что они ждут ребенка.
Перед отъездом мы с мальчишками обменялись электронными адресами, можно будет поболтать, обменяться фотками.
На обратном пути мы завезли домой Маринку, договорились, что завтра весь день будем загорать на речке, и Вика упросила отпустить Маришку с нами. Она клятвенно заверила деда, что в воду ее не пустит, девочка просто посидит в шезлонге. Маринка подкатила глаза:
-Ну, деда!
На наши кошачьи вопли пришла бабушка, она выслушала уверения Вики и доверила «несчастного ребенка» нам на целый день.
Мы приехали домой, папа загнал машину в гараж, а мы с Викой разошлись по комнатам. У себя в спальне я поставила Темкиного котенка на полку к куклам и уснула, как убитая.


Утром мы с Викой заехали к Тане, забрали часть готовых портьер, накупили продуктов в универсаме и на рынке. Вика потащила меня выбирать купальник, но взяла совсем не тот, что посоветовала я. Она засмеялась:
-В этом наряде я буду похожа на гурию. Давай возьмем вот этот, он строже, зато его можно одеть под шорты вместо майки.
Потом мы выбрали купальники мне и Маринке.
Мы купили еще пляжные шлепки в цвет купальников, две кепки и парео для Вики.
Нагруженные своими покупками, мы заехали за Маринкой и вернулись домой как раз в тот момент, когда сердитый папа вышел на крыльцо с телефоном в руке.
-Я уж хотел объявлять вас в розыск, - вместо приветствия буркнул он. – Почему меня не дождались?
Вика виновато глянула на него:
-Я хотела, чтобы ты выспался, как следует. Хоть раз в неделю!
Я прошмыгнула в дом мимо него и завопила оттуда:
-Идем скорее купальники примерять!
Он проводил меня недовольным взглядом:
-И опять без меня?
Я хладнокровно заметила:
-Если перестанешь сердиться, мы тебе все-все покажем.
Мы с Маринкой быстро все перемеряли, несмотря на гипс, она уже довольно ловко скакала. Потом мы устроили папе показ мод на веранде, но Вика в нашем, как она выразилась, «дефиле» участвовать отказалась категорически. Она спустилась к нам уже в купальнике и шортах, темные очки она заправила дужками и сдвинула их наверх, на волосы. Она подкрасила губы светлой блестящей помадой, которая ей очень шла.
Папа, конечно, сразу же поднялся из кресла и пошел помогать ей.
Вика завернула нам бутерброды, уложила еду в плетеную корзину, налила в термос холодный компот. Мы засунули в «Волгу» плотную подстилку, шезлонг для Маринки, покидали в багажник всякие мячи и надувные подушки, оставшиеся в доме еще с прошлого года, и, наконец, поехали.
У нас с папой есть любимое место на берегу, это немного дальше от дома, зато там тихо и нет народа. Вот и сегодня, мы практически весь день пробыли на берегу одни. Только под вечер подъехала какая-то веселая компания с выпивкой и громкой музыкой, но мы уже собирались домой, так что они нам не помешали.
Вика и я целый день то плавали, то загорали. Папа временами присоединялся к нам. Я показывала ему, как научилась нырять. Они с Викой плавали наперегонки, но меня с собой не взяли. Мы играли в воде в мяч, жалко только, что Маринке нельзя в воду. Потом мы затеяли играть в карты, потом ели свои бутерброды. В общем, день прошел прекрасно.
Вечером мы уселись на веранде пить чай, к нам присоединилась и тетя Катя. Мы с Маринкой рассказали ей, как провели время на реке.
Папа молча пил чай из большой кружки, вытянув длинные ноги.
К вечеру стало прохладно, Вика набросила на плечи свитер и сменила шорты на джинсы.
Подъехали Маринкины дедушка с бабушкой, привезли нам к чаю коробку печенья и конфеты. Вика усадила всех пить чай.
Тетя Катя поднялась с Маринкиной бабушкой в комнаты, показать дом после ремонта. Наша бабушка дружила с ней, а дедушка так и вообще работал вместе с Маринкиным дедом, раньше они часто у нас бывали.
Папа обсуждал с Алексеем Федоровичем чье-то назначение, мы с Маринкой слопали почти всю коробку конфет, когда, наконец, женщины вышли к нам на веранду.
Маринкина бабушка сказала:
-Вика, какая же вы умница! Мне очень понравилось все, что вы сделали в доме. Думаю, что Лена тоже порадовалась бы. Вы уж извините, что так обстоятельно все осматривала: у меня в этом деле есть свой меркантильный интерес. Мы посоветовались с Алексеем Федоровичем и хотим просить вас об услуге: Маринка просто в восторге от того, как вы обставили и отделали комнату Вероники, и мы просили бы вас устроить что-то подобное и для Марины через фирму Тимура. Екатерина Алексеевна мне сказала, что сейчас у вас свободный график и не очень много заказов, так что уж не откажите в просьбе.
Алексей Федорович засмеялся:
-Маринка не просто в восторге, она нам все уши прожужжала.
Вика задумалась над предложением, но тут папа ее неожиданно поддержал:
-Давай, Вика, берись. Ты ведь этого и хотела, как я понимаю. Я тебе ребят оставлю еще на неделю. Тем более, что Тамара Николаевна, заведующая детсадом, решила вопрос с деньгами, и я уже официально передаю тебе работы по детскому садику. Если нужно, подошлю сметчика.
Она покачала головой:
-Не надо, это я и сама могу. У тебя ведь «Гранд-смета» есть в компьютере? Ты мне лучше Колю оставь.
Папа кивнул, ободряюще улыбнулся ей.
Вика прижала к порозовевшим щекам пальцы:
-Ой, это так неожиданно для меня. – Потом подумала, улыбнулась Маринке, сказала: - А что, попробовать и в самом деле!
Все обрадовались, особенно Маринка. Вика обняла ее, так, что я даже немножко заревновала, спросила:
-Поможете мне?
Мы энергично закивали, а дедушка Маринкин подвел итог:
-Ну, стало быть, по рукам.
Вика договорилась, что завтра подъедет за Маринкой, и мы вместе посмотрим, что там можно сделать. А дедушка обещал свозить нас в город, посмотреть мебель и отделку.
Все поднялись, чтобы проводить их к машине, загрузили хохочущую Маринку и усадили ее бабушку.
Я слышала, как она наклонилась к папе и потихоньку от всех сказала ему:
-Кажется, тебя можно поздравить! – и многозначительно кивнула в сторону Вики.
Папа засмеялся:
-Спасибо, Лариса Евгеньевна!
-За что, за поздравление? – озадачилась она.
-Не только. Хотя, и за добрые слова тоже.

Из-за дурацкой разницы во времени я поздно засыпаю, поэтому утром пропустила отъезд папы. Выглянула в окно, и увидела только возвращающуюся от ворот Вику. Лицо у нее было печальное. Хотя, если разобраться, я тоже сова, и по утрам мое настроение легким и радостным никак не назовешь. А мама по утрам так и вообще ходит с перекошенным лицом.
Я слетела по лестнице вниз и наткнулась на Вику.
-Ты чего не спишь? – удивилась она.
-А ты?
Она чуть смутилась:
-Я Тимура провожала. Все-таки ему далеко ехать, он должен чувствовать, что ему кто-то машет вслед. Так моя бабушка говорила.
-А чего ты печальная такая?
Она честно посмотрела на меня:
-Мне с ним спокойно. Все кажется простым. Он за все отвечает. Понимаешь?
Я кивнула. Примерно то же в присутствии отца испытываю я. Только мне кажется, что он хотел бы услышать немножко другое от Вики. Как бы половчее узнать у нее, что она на самом деле к нему чувствует?
-Ты что-то хочешь спросить у меня?
Я решилась.
-А ты не обидишься? Я хотела спросить, он нравится тебе? Ну, по-настоящему?
Она стала еще печальнее, но кивнула утвердительно.
Я радостно затараторила:
-Ну, тогда все здорово. Про него я точно знаю, что ты ему очень-очень нравишься. Вот хочешь, придумай ему какое-нибудь испытание.
Вика против воли рассмеялась.
-Какое еще испытание? У нас и так все трудно. Юра и Саша – его друзья, он не привык от них скрывать что-то, а тут такое. Может, он уже и жалеет, что так произошло все? Ну, что я здесь осталась?
Ага, как же, жалеет он! Странные люди – взрослые, нет бы честно друг с другом объясниться, так они ходят вокруг да около, придумывают себе разное и мучаются при этом.
Она вздохнула:
-Пойдем досыпать. У нас с тобой сегодня трудный день, мы должны доказать, что мы можем что-то.
-Кому доказать? Маринкиному дедушке?
Она засмеялась:
-Нет, в первую очередь себе. И Алексею Федоровичу, конечно, то же!


В мебельном салоне на Красной, с известным еще по Москве названием, у нас глаза разбежались. Как оказалось, Вика знакома с московскими хозяевами салона, она созвонилась с ними, и вокруг нас сразу засуетились: пригласили в отдельный кабинет, выставили всякие напитки, принесли журналы и каталоги.
Директор салона, довольно упитанный молодой человек, так и увивался вокруг Вики.
Когда он отвлекся, я сердито спросила:
-Чего это он?
Вика махнула рукой:
-Так принято. Я у них часто делаю заказы. Чем больше платишь, тем больше внимание.
Она и Алексей Федорович изучали каталоги, а мы с Маринкой отвлеклись на огромный аквариум. Появившийся директор привел с собой менеджера, который тоже подсел к столу, а сам отошел к нам.
Несмотря на упитанность, он оказался очень приятным: порассказал нам с Маринкой массу интересного обо всех рыбках и растениях. Я простила ему то, что он вертелся около Вики, когда он тихо спросил меня, кем она приходится Алексею Федоровичу. Кажется, она ему просто понравилась, и он уделял нам внимание не только из-за выгодного заказа.
Вика и Алексей Федорович ушли оформлять заказ, а мы еще некоторое время поболтали.
Потом мы целый час выбирали обои и всякие скучные вещи, а потом еще час рылись по каталогам в магазине тканей. Скучища! Мы с Маринкой решили, что делать новые интерьеры не так уж и интересно.
Алексей Федорович накормил нас обедом в маленьком ресторанчике. Подозреваю, что наша прогулка очень развлекла его. Он даже как-то помолодел. Вика тоже разулыбалась.
Она повернулась к Маринке:
-Я так и вижу уже твою комнату. Это будет комната девочки с голубыми волосами.
Маринка засмеялась:
-Ты мне покрасишь волосы в голубой цвет?
Я снисходительно пояснила:
-Это только так говорится. Значит, будет комната, как у Мальвины. Правда?
Дедушка заметил:
-И правда, тебе это очень подойдет.
После обеда мы еще немного прогулялись по старым улочкам города, там, где пешеходная зона. Полюбовались на выставленные местными художниками картины, всякие безделушки. Мы с Маринкой купили себе бисерные фенечки.
В антикварной лавке Вика запала на какой-то непонятного назначения серебряный черненый чернильный набор для стола. Мы с Маринкой удивились:
-Что сейчас в нем можно держать? Гусиные перья и чернила?
Она засмеялась:
-Можешь хранить в нем свои фенечки. Ты только посмотри, какой он красивый! Он изумительно подойдет к бюро в твоей комнате.
Дедушка благосклонно покивал и безропотно оплатил недешевую покупку.
В общем, домой мы добрались практически к вечеру.
От крыльца навстречу к нам шла невысокая очень коротко стриженная светловолосая девушка. Они с Викой поцеловались, и Лена, так звали девушку, познакомила нас со своим братом. Он, конечно, гораздо старше нее, но тоже ничего: аккуратно подстриженная бородка, светлые волосы, стянутые в хвостик, василькового цвета глаза. Если бы я не знала, что он художник, то тут же и догадалась бы.
Пока нас не было, тетя Катя их напоила чаем с пирогами.
Мы с Викой помогли им разместиться. Лена поселилась с Викой. Понятно, что им хочется поболтать, как говорит моя мама, «на воле».
Федора разместили в одной из гостевых комнат второго этажа. Он осмотрелся с холлом, где будет размещено его панно, и строго потребовал, чтобы во время работы ему не мешали, и работу не обсуждали. Вика покивала, и мы сообща решили, что будем ходить в дом по запасной наружной лестнице. И еще Федор предупредил, что работает он только по ночам, а днем спит до обеда. Мы приготовили ему термос с кофе, и оставили работать.
Лена засмеялась нашему удивлению:
-Федька всегда такой! – Она повернулась к Вике: - Ты не волнуйся, все будет путем. Кажется, вы все ему понравились. Я сначала переживала, что он откажется. А я очень хотела получить этот заказ: с тобой увидеться, наконец, а то ты после своего замужества как пропала, да и, честно говоря, имею в этом свой интерес. У Федора после выставки упадок сил, так замучили чиновники, просто спасу нет! А тут заказ в деревне, на свежем воздухе, река, тишина, блеск! То, что доктор прописал. И тебя знаю, что ты его творчеству не помешаешь. Надеюсь, вы не ждете других гостей.
Вика отрицательно помотала головой, обняла Лену за талию:
-Ленка, как я рада, что ты приехала! Мне с тобой посоветоваться надо. Ты на меня всегда благотворно влияла.
Лена кивнула:
-Наговоримся, еще и надоем. Я у тебя пару недель погощу. Федор пропишет основные места, а я уж потом закончу остальное. У него всего неделя свободная выбралась. Да ты не волнуйся, мы с ним всегда в паре работаем. – Она вздохнула. – Это Федька у нас в семье гений, а я так, подмастерье!
Мы поднялись в мансарду. Лена глянула на Викины эскизы и воодушевилась:
-Вот здорово ты придумала!
Вика попросила ее:
-Надеюсь, ты не откажешься от помощников? Вероника у нас тоже творческая личность, и у нее руки чешутся помочь тебе с росписью стен.
Лена с интересом на меня глянула:
-Ага, племя младое, незнакомое! Посмотрим, посмотрим, что вы умеете!
Она так здорово смеялась, что ее широкоскулое невзрачное лицо становилось почти хорошеньким.
Вика посмотрела, как я укладываюсь на ночь, вышла в коридор, и я услышала, как Лена сказала Вике:
-Ну, подруга, рассказывай про свою замужнюю жизнь. Вижу, что тебе нужно выговориться.