Жара. Июль

Промозглая осень. Ноябрь. Одинокая автобусная остановка, еще пустая в столь ранний час. Накрапывает дождь и каплями стекает с ее пластиковых стен. Рядом с остановкой покосившейся синий почтовый ящик. Деревья почти голые, под ногами непонятная каша из пожухлых листьев и грязи.
К остановке подходит молодой человек в длинном черном пальто. Руки он держит в карманах, голова втянута в плечи. Он приближается к почтовому ящику нервной походкой, сгорбившись, словно вопросительный знак. Длинный прямой нос побелел от холода, в глазах молодого человека пустота, словно все чувства и желание в нем давно мертвы.
Остановившись у почтового ящика, он достает из кармана мятый конверт, еще раз перечитывает адрес, шевеля тонкими обветренными губами:
- Площадь победы, дом 12, корпус 3, квартира 56. Алексеевой Полине…
Убедившись, что адрес точно правильный, и он ничего не перепутал, молодой человек опускает письмо в ящик. Долго стоит, не смея убрать руку с холодного металла. А потом он проходит на автобусную остановку и садится на лавочку. Укутывается в свое пальто, втягивает шею и чего – то ждет. Только чего?


На улице лето. Ярко светит солнце, поют птицы. На одинокой автобусной остановке пусто. Мимо нее ветром проносит белый полиэтиленовый пакет.
К остановке подъезжает старый автобус, останавливается. Дребезжат двери, перекрывая страшный шум внутри. В салоне негде яблоку упасть. Общий крик и гам перекрывает женский возмущенный голос:
- Граждане! Дайте же выйти! В чем дело? Посторонитесь сейчас же!...
Из дверей практически вываливается полная невысокая женщина лет 40. Звали ее Шура. Она в черной прямой юбке до колена, в синтетической кофте, поверх которой накинута куртка, и в черных сандалиях. Через плечо – большая почтовая сумка. Вытерев пот со лба, она подходит к почтовому ящику. Достает связку ключей, открывает маленький замок и заглядывает в ящик. В ту же секунду на ее лице появилось нескрываемое разочарование.
- Как?! Опять?! Ну, это уже ни в какие ворота не лезет! Катаешься тут, тратишь время и нервы – а ни одного письма за пол – года! Да и кто тут писать будет? Дома старые, народу мало, да и теперь даже у пенсионеров по мобильнику и по, этому, да как там его? … Интернету… Эх, что ни говори, а конверты и марки канули в небытие…, - пробормотала Шура, запирая ящик.
Продолжая что – то бормотать, женщина села на лавочку на остановке и, поставив сумку себе на колени, стала увлеченно в ней рыться. Рядом с остановкой остановилась тощая серая кошка и, сев на задние лапки, медленно начала вылизывать свою хилую шкурку. Внезапно на лице Шуры отразилось удивление, и она стала более внимательно осматривать содержимое сумки. Потеряв терпение, женщина просто схватила сумку за концы и вытряхнула все ее содержимое на лавочку рядом с собой. Из сумки выпали стопки конвертов и пара газет, несколько телеграмм упали на асфальт и чудом остались на месте. Шура еще раз внимательно перетрясла стопки бумаги, а потом вновь схватилась за сумку. И тут она увидела небольшой разрез на боковой стороне своей сумки. Словно пытаясь убедится, что ей это не причудилось, женщина просунула в разрез сжатый кулак.
- Что? – лепетала она, - Что такое? Неужели… - на лице Шуры отразилось понимание, и она в отчаянье воскликнула, - Граждане! Да что ж это делается?! Украли! Кошелек украли! Нелюди поганые! Что б им пусто было! – и, обращаясь к кошке, которая настороженно смотрела на человека, производящего столько шума, продолжила, - Вся моя зарплата и проездной! Как теперь до дома добираться? На что хлеб купить?... Чуяло мое сердце, что надо было кошелек в карман убрать, нет… засунула, голова дырявая, в сумку… ох, ох, ох…
Продолжая жалобно причитать, женщина стала медленно убирать письма и газеты обратно в разрезанную сумку. Опустившись на колени, она достала из – под лавки телеграммы и неаккуратно засунула их к письмам. Шмыгая носом, Шура прижала сумку к груди так, чтобы из нее ничего не выпало, и медленно побрела вдоль дороги. Проходя мимо почтового ящика, она внезапно обернулась и, подбежав к нему, с силой ударила по нему ногой.
- Все из –за тебя! – прокричала она, - Понатыкали ящиков, где попала, а честные люди приезжают и …
Ахнув от внезапной боли в ноге, женщина немного присела и опять жалобно шмыгнула носом.
- Что б тебя…, - проговорила она сдавлено, обращаясь к ни в чем не повинному ящику.
И, обернувшись, она медленно заковыляла, прихрамывая, дальше.
- Ни за что сюда больше не вернусь… Пропади все пропадом… Нелюди… Чертовы кулички… - доносились ее причитания.

Этим же вечером к почтовому ящику на остановке подошел худощавый молодой человек. Достав из кармана письмо, он опустил его в ящик. Недолго постоял, потом ушел… Это было его первое письмо к Ней. Первое из трехсот шестидесяти четырех…

Промозглую осень сменила холодная зима. На смену холодам пришла весна и теплое ласковое солнышко… И вновь запели птицы. Лето…

К автобусной остановке подъехала небольшая машина, которую водители ласково именуют «бычок». Хлопнули дверцы, и на улицу вышли двое мужчин в рабочей форме. Жмурясь от яркого солнца, один из них вытер пот с широкого лба и поправил кепку на голове. Второй подошел к изрядно проржавевшему почтовому ящику с облупленной краской и критично его осмотрел.
- Да…, - почесал он затылок, - Ей, Петрович! Давай сюда инструменты, хватит галок считать! Чем быстрее сделаем работу, тем быстрее…
Петрович, который к тому времени и вправду смотрел в высокое голубое небо, прищурив глаз, вмиг очнулся. Подойдя к своему товарищу, он поставил на асфальт коробку с инструментами. И мужчины принялись за работу…


К удивлению работников почты, в дневные часы посетителей почти не было. Стояла жара, из окна были видны струйки то ли пара, то ли газа, поднимавшегося от асфальта. Кондиционеры в помещении работали на всю, но даже это не спасало бедных женщин, просиживающих за стеклом, от духоты. Самая молоденькая, Маринка, умудрялась красить ногти посреди бланков для подписки и телеграмм, Светлана и Людка, более старшие и опытные работницы, обмахивались журналами, и время от времени перекидывались парой фраз друг с другом. Главной темой для них было вызывать или не вызывать скорую – четвертая женщина, очень крупных размеров, Татьяна, явно плохо себя чувствовала. Уронив голову на стол, женщина тяжело дышала ртом, обливаясь потом. Но разговоры так и оставались разговорами, в такую погоду никому ничего не хотелось делать.
Внезапно звякнул колокольчик у двери, и женщины вмиг оживились. Даже Татьяна оторвала от стола широкое раскрасневшееся лицо. В помещение зашли те самые рабочие, Петрович с напарником. Осторожно они внесли старый почтовый ящик, который сняли в это утро и поменяли на новый на автобусной остановке.
- Петрович, ты что ль? – звонко спросила Людка, наклонившись вперед так, что грудь в круглом вырезе оказалась на столе.
- Здравствуйте, дамы! – проговорил мужчина, не посмотрев даже в их сторону. Вместе с напарником он поставил ящик на пол прямо посреди зала и разогнул затекшую спину.
- Что это такое? – недовольно спросила Светлана, пристав с места и вытянув шею, - Вы чего нам этот металлолом притащили? Уносите обратно, это надо Анне Вячеславовне сдать. Вторая дверь за углом, на звонок нажмите…
- Да звонили мы твоей Анне Вячеславовне! – махнул рукой Петрович, - Нет там никого!
- Значит, на улице оставить нужно! – возмутилась Светлана, - А здесь вам не помойка!
- Не можем мы оставить, - тихо проговорил напарник Петровича, - Там, кажись, письма…
- Как, письма? – удивилась Светлана.
- Вот, смотри, - с этими словами Петрович опрокинул ящик и открыл перегородку. Внутри действительно находилось множество конвертов, немного отсыревших, но в полнее приличном состоянии.
Все женщины тут же проявили любопытство. Почти одновременно они встали со своих мест, прошли к двери и скоро стояли рядом с мужчинами, окружив старый ящик. Несколько минут все молчали.
- Неужели и вправду письма? – спросила Маринка, - Их же забирать должны…
- Должны были, только, видимо, давно не забирали – ящик просто заполнен конвертами, - отозвался Петрович.
- Где, ты говорил, вы его взяли? – отрешенно спросила Светлана.
- За автострадой, Зеленоградский район…
Но не успел Петрович закончить фразу, как снова звякнул колокольчик, и в помещение зашла Шура. Жизнерадостно что – то напевая, она скинула новую почтовую сумку и села на один из стульев у стола.
- Уф! – проговорила она, - Ну и жара! Правда, девочки?... А что это вы такие серьезные? Случилось что?
Действительно, все четыре женщины внимательно и даже, казалось, с осуждением смотрели на Шуру.
- Шура, - вкрадчиво начала Светлана, - Зеленоградский район твой же?
- А как же, мой, - все еще не понимая, что от нее хотят, проговорила Шура, - Каждый божий день туда таскаюсь.
- Тогда как ты нам вот это объяснишь? – все тем же тоном спросила Светлана.
Шура медленно поднялась со своего места и пошла в сторону небольшой группы, собравшейся в середине зала. Выражение на лице женщины явно говорило, что она ожидает увидеть там как минимум труп. Ее ожидание практически подтвердилось – увидев ящик, Шура побледнела.
- Что… что это? – она не сразу справилась с голосом, - Откуда?
- Автострада, Зеленоградский район, - отчеканила Светлана, - Как это понимать? Ты что, ни разу не забирала там почту?
- Как же? Забирала, - ответила Шура, - Только забирать там было нечего, вот я и…
- Как же нечего? – подала голос Людка, - Полный ящик! Вот народ пошел! Сама себе дополнительную ставку просила, и на те! Деньги получает, а работу свою не делает!
- Вам легко говорить! – обиженно воскликнула Шура, - Сидите себе, в ус не дуете! А я, между прочим, старый больной человек! Мне, может, тяжело в такую даль таскаться!
- Если тяжело, что ж ты не отказалась? Мы бы другого подобрали! –возмутилась Маринка, - А так, это же чистой воды безобразие!
- Ты сначала отживи с мое, а потом говори, что безобразие, а что нет! – крикнула Шура.
- Все, тихо! – прервала спор Светлана. Все тут же замолкли и посмотрели на нее. - Значит так. Я не знаю, где ты теперь будешь искать адресата, но чтобы все письма сегодня же доставила, ты меня поняла? – прикрикнула она на Шуру, - С завтрашнего дня будешь мне лично докладывать, была ты в Зеленоградском районе, или нет…
- Да кто ты такая, чтобы мне указывать? – разозлилась Шура.
- Я заместитель начальника отдела! – крикнула разозленная Светлана, - А если тебе этого мало, можешь с самой Вероникой Михайловной поговорить, она тебя тоже по головке за такие дела не погладит! Взяли тебя с испытательным сроком, можно сказать, свою зарплату с тобой делим, а ты нам такую свинью подложила!
- Да нужна мне ваша зарплата! – закричала в ответ Шура, - Тоже мне, Матери Терезы нашлись!
- Еще одно слово и мы на тебя коллективную жалобу напишем! – вставила свое слово Людка.
- Давайте! Пишите! – воскликнула Шура, но пара в ней поубавилось. Найти нормальную и не слишком пыльную работу в ее возрасте и с ее то характером сейчас было бы просто невозможно.
- И напишем! – почувствовала страх Шуры Людка.
Внезапно у двери вновь звякнул колокольчик и в помещение вошел молодой паренек. Оглянув странную компанию, собравшись в центре зала, он в удивление остановился.
- У вас что, обед? – спросил молодой человек, - Мне попозже зайти?
- Нет, нет, - суетливо воскликнула Маринка, - Проходите. – И быстро побежала занимать свое место.
- Значит так, - тихо проговорила Светлана, косясь на молодого человека, - Ты, Шура, надеюсь, меня поняла. Чтоб сегодня все письма доставила. Вы, - обратилась она к рабочим, про которых все почти забыли, - Уберите отсюда этот мусор, - кивок на старый ящик, - Остальные – по рабочим местам.


… Продолжая что – то сердито бурчать себе под нос, Шура вышла из здания почты. В руках она перебирала толстую пачку писем. Не с первого раза обиженная женщина поняла, что все они адресованы одному человеку.
- Так… - шептала Шура, - Площадь победы, дом 12, корпус 3, квартира 56. Алексеевой Полине… Ну, хотя бы все в одном месте.
И, засунув пачку писем в сумку, женщина направилась к остановке.


Несмотря на то, что адресат был один, Шура была недовольна. Ей пришлось добираться до нужного ей дома несколькими видами транспорта. Особенно женщине не понравилось в метро. В столь жаркий день вагоны больше походили на скороварки, где пассажиры варились в собственном соку. Вся взмокшая и злая, Шура вышла из метро. Ей пришлось потратить около часа, чтоб найти нужный ей дом. Старая постройка встретила женщину неприветливо. На первом этаже не оказалось почтовых ящиков, зато к квартире номер один был приколочен маленькая его версия. Но прокляла все на свете Шура тогда, когда ей пришлось подниматься на десятый этаж пешком – был сломан лифт.
Почтового ящика на двери номер 56 не было. Вместо него были две маленькие дырочки, видимо, хозяева решили ящик заменить. Нажимая на кнопку звонка, Шура думала, что убьет всякого, если ей скажут, что адрес неправильный, или если просто никого не окажется дома. Тогда она просто оставит эту кучу макулатуры под дверью и плевать на все! Но тут за дверью послышалось какое – то движение и вскоре она распахнулась. На Шуру внимательно смотрела сморщенная старушечка с белоснежными волосами.
- Да? – сказала она на удивление звучным голосом.
- Добрый день, - поздоровалась Шура, стараясь изо всех сил, чтобы ее голос звучал вежливо, - Мне нужна Алексеева Полина.
- Это не я, - ответила старушка и собиралась уже закрыть дверь, как Шура схватилась за ручку с другой стороны.
- А не могли бы вы передать ей эти письма? – зло спросила она и быстро добавила, - Пожалуйста.
Старушка внимательно посмотрела в раскрасневшееся лицо Шуры.
- Вы меня не поняли, - сказала она вскоре, - Такая здесь не проживает…


… Шура вылетела из подъезда, словно разъяренная фурия. Громко ругаясь, она быстро пошла прочь от дома. На секунду задержавшись, женщина выгребла из сумки письма и без угрызения совести выкинула их в помойку. Через несколько минут она уже спускалась в метро.

Расположившись между уставшими и такими же потными пассажирами, как она сама, Шура принялась рассматривать рекламы на стенах вагона. Но все это быстро ей наскучило, поэтому она принялась рыться в своей сумке, рассчитывая найти там газету. Но газеты там не оказалось. Вместо этого Шура достала одно из писем, адресованное загадочной Полине. Движимая чистым любопытством и скукой, Шура распечатала его и принялась читать.

« Здравствуй, дорогая, любимая Полечка!
Прошло уже больше месяца, как я начал писать тебе, но ответа от тебя я так и не получил. Надеюсь, у тебя все хорошо и ты пребываешь в добром здравии. И я очень надеюсь, что ты напишешь мне.
А может это он не дает тебе вести эту переписку? Неужели он узнал? Я не хочу, чтобы из – за меня ты страдала, что бы тебе было плохо… Если ты сейчас просто не можешь мне писать, то ничего. Я подожду.
Любимая, вчера я снова любовался на твой шелковый платок. Не верится, но он до сих пор сохранил запах твоих волос! И соленый запах моря. Я словно вновь очутился там! Помнишь ли ты? Была жара, июнь. Мы познакомились случайно, но уже в тот момент я понял, что не смогу прожить без тебя! Ты приехала всего на неделю, работать. А дома тебя ждал муж… Но мне было на все наплевать! Я чувствовал лишь безграничное счастье и свободу! Твоя любовь подарила мне крылья и надежду…
Помнишь, ты как – то обмолвилась, что если я напишу тебе, если ты позволишь мне приехать за тобой, то ты бросишь мужа, и мы вновь будем вместе. И вот я пишу тебе. Каждый день. Каждый день в течение полтора месяца. Это уже больше 50 писем. 54, если быть точным. Я исполнил свое обещание и не еду за тобой, ведь я не хочу, чтобы у тебя были неприятности. Почему же ты не пишешь мне? Почему не отвечаешь?

С любовью и надеждою,
всегда твой Лёня »

Руки, сжимавшие лист простой тетради в клетку, заметно подрагивали. Шура подняла от листа испуганные, взволнованные глаза. На следующей же остановке она вскочила со своего места и вышла из вагона.

Шура без труда нашла нужный дом и быстро забежала в подъезд, не забыв по дороге достать из помойки оставшиеся письма. Она не заметила, как прибежала, запыхавшаяся, на десятый этаж и вновь нажала на кнопку звонка. Дверь открыла все та же старушечка и вопросительно посмотрела на женщину.
- Простите за беспокойство, - задыхаясь от бега, проговорила Шура, - Но вы случайно не знаете, где я могу найти Алексееву Полину?
- Этого я вам не могу сказать, - ответила старушка и у Шуры куда – то вниз ухнуло сердце, - Квартиру эту мне продала Кузнецова Анна Вениаминовна. Если вам так это нужно я могу попробовать найти ее телефон.
Шура лишь радостно кивнула.

… - Алло! Анна Вениаминовна? Здравствуйте.
Шура крепко прижала к уху трубку телефона – автомата и пыталась расслышать, что ей говорят на другом конце провода.
- Мне нужна Алексеева Полина. Вы не знаете, где я могу ее найти?... Что? Зачем она мне?... Понимаете, я с почты. Тут произошло недоразумение и до Полины не дошли несколько писем… А, вы ее мать. Да, я запишу… Диктуйте.

Шура ехала в битком набитом трамвае. Сумевши изловчится и прогнать маленького мальчика, женщина заняла место у окна. Шура наблюдала за проплывавшими за окном домами, машинами и людьми. Но ее мысли постоянно возвращались к той истории в письме. Искоса Шура в который раз взглянула на стопку писем, торчавших из ее сумки. Не сумев преодолеть искушение, женщина быстро достала еще одно письмо и, вскрыв его, принялась жадно читать.

«Здравствуй, дорогая Полина!
Остался позади еще один месяц. Месяц, который я прожил без тебя. Скоро зима. Знаешь, ведь я когда – то любил зиму, а теперь ее приближение меня пугает. Эти короткие дни и длинные ночи, когда ни что не мешает мне думать о тебе. Моя мама за меня очень переживает. Она не понимает, что произошло с ее единственным сыном. А я молчу и боюсь признаться, что люблю. Люблю так, как, казалось бы, просто невозможно! Я хочу и боюсь того, что она узнает о тебе. Ведь ты замужем, а моя мама очень серьезно относится к браку. Узнай об этом, она никогда не простит ни меня, ни тебя. И знаешь что? Мне, пожалуй, все равно! Я люблю тебя, и это дает мне силы ждать тебя! Ответь же мне, Полина, молю!

Всегда твой, Лёня».

Было уже больше 6 часов вечера, когда Шура, наконец, вылезла на нужной ей остановке. Достав из кармана смятый листок, она еще раз прочитала адрес, продиктованный ей матерью Полины. С удивлением Шура обнаружила, что ей знакомы эти места – совсем недавно она приезжала сюда на юбилей подруги. Шура медленно брела по смутно знакомой улице и, ее преследовало нехорошее предчувствие. Женщина не знала, с чем это было связано. Может быть, это просто неприятное воспоминание от юбилея. Тогда брат юбилярши напился и ввязался в драку с одним из ее приглашенных коллег по работе. Мужчины повалились на стол, и, разумеется, все сломали. Досталось тогда и Шуре, которой больше всех хотелось разнять дерущихся. Шуре всегда и везде нужно было больше всех. Но любимая ее блузка так и не отстиралась.
Утешая себя этим объяснением, Шура зашла в подъезд многоэтажного дома – башни. Лифт работал – женщина слышала, как он ходит где – то между 10 и 9 этажом – но Шура предпочла подняться на 5 этаж пешком, словно хотела отсрочить какое – то неприятное событие. Вот и нужная ей дверь. Минуту женщина просто смотрела на нее, а потом, глубоко вздохнув, нажала на кнопку звонка. В квартире немедленно раздался громкий звонок, а потом наступила тишина. В какую –то долю секунды у Шуры промелькнула надежда, что дома никого не окажется, но тут где – то в глубине квартиры послышался детский всхлип, потом шаги. Дверь отворилась. На пороге стояла красивая молодая женщина с маленьким ребенком на руках. Малыш сморщил носик, но больше решил голос не подавать.
- Да? – спросила мать ребенка, смотря на Шуру большими голубыми глазами.
- Вы Полина Алексеева? – тихо спросила та.
- Угу, - кивнула Полина, слегка улыбаясь, - А вы кто? – спросила она, но почти тут же увидела Шурину сумку, - Вы из почты?
Шура не знала, что ответить. Она просто стояла и смотрела на эту молодую женщину. Красивую. Цветущую. Счастливую. Молчание затягивалось. Внезапно из глубины квартиры раздался мужской голос:
- Полечка, кто там пришел?
- Это ко мне, Витя! – повернувши голову, крикнула Полина, а потом опять вопросительно посмотрела на Шуру.
- Простите, я, кажется, ошиблась адресом, - дрожащим глухим голосом ответила Шура и, медленно обернувшись, стала спускаться по лестницы.
- Подождите… Как же…, - раздался ей вслед недоумевающий голос Полины.

Через десять минут Шура вновь ехала в автобусе. Она невидящими глазами смотрела в окно, а мыслями была очень далеко отсюда. Рядом с нею раздался звонкий девичий смех, и Шура медленно повернула голову. В середине автобуса, взявшись за перила, стояла молоденькая симпатичная блондинка. Рядом с нею стоял молодой человек в кепке и нежно обнимал девушку за талию. Вот он наклонился и прошептал девушке что – то на ушко. Блондинка немного отклонилась назад и вновь звонко рассмеялась. Не в силах больше выносить чужое счастье, Шура отвернулась от парочки и вновь посмотрела в окно. С безразличным видом женщина теребила ручку своей сумки, пытаясь отречься от всего происходящего. Но смех влюбленной девушки, раздававшийся совсем рядом, ее перешептывания с молодым человеком не оставляли Шуру в покое. Неожиданно с какой – то злостью женщина достала из своей сумки очередное письмо и, безжалостно разорвав конверт, принялась читать.

« Полина, прошу, перестань мучить меня.
Если ты больше меня не любишь, если ты не хочешь быть со мной, прошу, напиши мне и скажи это прямо, только не молчи. Я измучил себя ожиданием, я практически перестал спать. Меня мучают кошмары во сне и наяву. Никогда не думал, что любовь может приносить такие страдания. Только подумать, ведь совсем недавно я был так счастлив. А теперь я не вижу смысла в своей жизни. Я даже не знал, что ты можешь быть настолько жестока.
Прости меня за эти обвинения, любимая моя, и знай, что обещание, которые ты взяла у меня, не сможет удерживать меня дольше, чем сейчас. Я не могу больше терпеть. Я хочу увидеть тебя, почувствовать твой запах, услышать твой смех!
С нетерпением жду ответа,
Твой навеки, Лёня».


Начало смеркаться, когда автобус, в котором ехала Шура, переехал через автостраду. В салоне не осталось никого, кроме Шуры. Женщина сидела у окна, безвольно уронив голову на грудь. Со стороны могло показаться, что женщина спит, но глаза ее были открыты. Несколько секунд назад голос водителя объявил конечную остановку. Вскоре автобус замедлил ход, прижимаясь к обочине, а потом и вовсе остановился. Двери отварились. Шура сидела на месте.
- Эй, женщина! Женщина! – раздался голос водителя, и Шура невольно подняла голову. На нее, высунувшись из кабины, глядел уставший небритый мужчина в клетчатой рубашке с закатанными рукавами. Убедившись, что Шура видит его, он прокричал, - Конечная, выходите.
Шура тупо кивнула и поднялась с места. Медленно вышла из салона и остановилась. Двери за ней захлопнулись, и автобус уехал. Вскоре шум двигателя затих вдали, а Шура так и стояла на одном месте. Перед ней была автобусная остановка с прозрачными пластиковыми стенами. Рядом с остановкой – новенький почтовый ящик. Когда – то больше года назад именно здесь у Шуры украли кошелек, и это было последней каплей в ее поспешном решении никогда больше сюда не приезжать. А еще, оказывается, отсюда каждый день писал свои письма Лёня, чей курортный роман обернулся трагедией.
Шура подняла глаза. На остановке на самом краю лавочки она увидела сгорбленную фигуру мужчины. Несмотря на достаточно теплый вечер, он был укутан в пальто, воротник был поднят. Шура медленно подошла к лавочке и тихонько опустилась рядом с мужчиной. Он даже не заметил этого. Присев на лавочку, Шура искоса посмотрела на Лёню, она даже не сомневалась, что это он.
У Лени были густые взлохмаченные волосы. Небритые щеки. Длинный прямой нос. Пустые глаза. Тихонько вздохнув, Шура перевела взгляд на свои сцепленные на коленях руки.
Прошло около часа. Эти двое так и сидели рядышком в полном молчании. Внезапно Шура уловила изменение в настроении Лёни. Дыхание мужчины участилось, стало неровным. Взгляд оживился. Казалось, что Лёня принимает какое – то важное решение, на что – то пытается решиться. Вскоре он уже дрожал всем телом. Краем глаза Шура видела, как его губы превратились в тесно сжатую полоску, как его пальцы сомкнулись в кулаки. Один резкий рывок с места – но тут внезапно Шура положила свою ладонь поверх ладони мужчины. Лёня непонимающе посмотрел на эту странную женщину. Шура молчала. А потом подняла на Лёню наполненные слезами глаза…