Цветок

На планете Лебе начался сезон цветения липов. Это примечательное и редкое во всех отношениях событие, которое не имеет аналогов во всей галактике, так как липы цветут не чаще, чем раз в десять тысяч лет. Все липы на планете цветут практически одновременно, с разбросом в несколько десятков лет, но это событие примечательно не только своей редкостью; цветение липов, к тому же, еще и прекраснейшее, с эстетической точки зрения, явление, которое может поразить любого своей красотой и величественностью. Правда, каким бы необычным и привлекательным это явление не казалось, оно мало кого интересовало. Лебе представляла собой довольно крупную планету, покрытую океаном, состоящем из нескольких слоев различной структуры и плотности. Атмосфера планеты также имела несколько слоёв. Здесь не было скоплений металлов или иных общепризнанных полезных ископаемых. Экосистема не была богата разнообразием форм, но была стабильна и устойчива. Все эти факты делали Лебе малоинтересной для инопланетян, и они здесь не показывались, поэтому мало кто имел какое-то научное представление о самой планете и ее жителях. Коренные же жители, липы, знали о существовании инопланетных цивилизаций практически всё.

Самым мудрым липом считался лип по имени Ауло. Он плавал на поверхности океана, покрывавшего всю планету. С годами Ауло разросся и раскинул вширь свои ростки на многие сотни километров. Ростки служили липам источником информации, ими они контактировали с десятками других липов. Сам же лип представлял шарообразное существо, плавающее у поверхности моря. Вниз ростки тоже уходили на приличную глубину. Некоторые отростки доходили даже до дна эфирного моря, где оно смешивалось с морем водяным. Ауло однажды заглянул в это страшное место. Оно было темное и, на первый взгляд, безжизненное. Жизнь там была, не такая богатая, как в эфирном море, но была. В основном, там обитали большие и малые моллюски. Некоторые из них достигали чудовищных размеров. Опасаться их не было смысла, они не могли жить в эфирном море из-за своего огромного веса. Ауло однажды видел огромное чудовище, которое, разогнавшись и выпрыгнув из водяного океана, попыталось схватить росток Ауло. Это ему не удалось; Ауло быстро отреагировал и втянул росток. Если бы чудовище и схватило его, Ауло все равно был бы в безопасности, так как он отбросил бы росток. Конечно, потом пришлось бы отрастить новый. Ауло мало интересовался глубинами океана, ему гораздо интересней было знать, что творится наверху. Липы могли плавать только в эфирном море, и, в основном, держались на поверхности. Выше эфирного моря была густая атмосфера, в которую липы устремляли свои взоры. Атмосфера кишела жизнью. Ее населяли аморфные создания, с которыми липы любили беседовать. Эти создания были самыми разнообразными, но их объединяло одно, это были самые добродушные существа на планете. В период цветения аморфы собирались ближе к поверхности эфирного океана, чтобы полюбоваться, как распускаются бутоны липов. Это незабываемое зрелище имело также и потаенный смысл, который понимали самые разумные из аморфов. Все разумные существа планеты прекрасно осознавали важность и значимость этого события; и аморфы, и липы ждали его с нетерпением. Аморфы устраивали жаркие споры по поводу того, какой цветок распустится первым. Они, почему-то, придавали этому огромное значение. Липы со снисхождением относились к суете аморфов, которые хоть и понимали суть происходящего, но не могли прочувствовать всё так, как чувствуют липы.

Ауло совсем не интересовали сейчас ни аморфы, ни другие липы, ни кто-либо еще во вселенной. Он готовился к цветению. Ауло был очень ответственным и всецело отдавался подготовке к раскрытию цветка. Он не давал себе никаких поблажек, не позволял себе задуматься, даже на секунду, над чем-то другим, кроме цветения. Возможно, поэтому раскрытие его цветка признавали самым прекрасным, гармоничным и величественным. И к этому событию готовилась вся планета. Никто из других липов не цвел одновременно с Ауло. Липы, живущие рядом с ним, не отвлекали его разговорами на протяжении всего периода, так как знали, что он им все равно не ответит. К моменту раскрытия цветка разумные аморфы слетались со всей планеты, чтобы увидеть это удивительное явление своими глазами. Такое внимание, по мнению некоторых липов, должно было бы льстить Ауло. На самом деле все было иначе. Ауло всегда понимал и осознавал важность своей задачи, и мнение окружающих на этот счет его совсем не волновало. Тем более он не питал никаких иллюзий по поводу того, что он лучше всех справляется со своим делом. Возможно поэтому он был единственным липом на планете, общающимся с Олун, старым липом, который уже долгое время не мог распустить свой бутон.

Несколько миллионов лет назад Олун, который тогда считался одним из лучших липов, готовился к цветению. Он вырастил большой бутон, и все ожидали прекрасного цветка, но Олун никак не смог распуститься; ему не хватило сил, он сделал что-то неправильно, и бутон его не раскрылся. Сначала ему сочувствовали, потом укоряли, потом отвергли. Лип, не распустивший бутон, считался нечистым даже среди придонных жителей эфирного моря, не говоря уже про липов и аморфов, которые признавали только всё идеальное. Ауло один общался с отвергнутым липом. Только его ростки достигали той части моря, где жил Олун, и контактировали с его ростками. Никто не знал об этой связи, а если бы и узнал, то не поверил бы, так как никто не понял бы мотивов Ауло. А мотивы были очень просты. Ауло боялся совершить ошибку, подобно Олун, поэтому он хотел все знать о том несчастном случае. Каждый раз, когда наступал период цветения, Ауло боялся, что и с ним может произойти нечто подобное. Олун охотно делился с Ауло и надеялся, что и ему, все-таки, удастся когда-нибудь распустить свой бутон.

Наконец, Ауло решил, что момент настал. Он стал медленно подтягивать к себе самые большие ростки, чтобы уменьшить размер своего огромного тела и обеспечить больший приток крови, необходимый для цветения. Это движение вызвало характерные завихрения в океане и атмосфере, которые сразу заметили другие липы и аморфы. Они поняли, что цветение началось. Липы со всех окрестностей вытянули как можно выше свои ростки вертикально над водой, чтобы можно было видеть раскрытие цветка. Аморфы стали слетаться ближе к нижнему слою атмосферы. Тем временем Ауло образовал из ростков спиралевидные кольца, расположенные в несколько слоев под водой. Было видно, как по этим кольцам, все больше ускоряясь, движется светящаяся кровь липа. Подтянув эти кольца под себя, Ауло смог вывести на поверхность огромный бутон, доселе располагавшийся на глубине нескольких метров. Бутон представлял собой большую приплюснутую сферу, покрытую чем-то напоминающем корку лавы остывшего вулкана. Казалось, океан затих в ожидании, и даже аморфы беззвучно кружили вокруг Ауло.

На коре, покрывавшей бутон, стало заметно движение. Она как бы изгибалась то в одном, то в другом месте. Наконец, кора, защищавшая цветок долгое время, затрещала и лопнула. Раскаты грома прокатились на многие километры, возвестив всем начало цветения. Сквозь трещины в коре устремились потоки света, в которых атмосфера заиграла желто-оранжевыми красками. Лип вздрогнул, словно что-то внутри него разорвалось, и ударная волна эхом прокатилась во все стороны. Она распространилась на сотни километров эфирного моря, пронеслась в атмосфере и даже достигла водяных глубин. Все на планете узнали о зарождении новой жизни. Кора, покрывавшая цветок, раскололась на тысячи мелких частиц, которые от вибрации разлетались в разные стороны, обнажая внешнюю поверхность еще не распустившегося цветка. Цветок светился изнутри. Были видны сосуды сложенных лепестков, по которым струилась коричнево-оранжевая кровь.

Вибрация еще более усилилась. Она распространялась на многие километры в эфирном море. Аморфы отлетели на почтительное расстояние. Их было так много, что неба не было видно. Лишь участок над липом был абсолютно чист. Никто не осмеливался вступить в пространство над липом, пусть даже ненадолго. Вибрация нарастала и Ауло почувствовал, как замерли а ожидании другие липы, находящиеся за сотни километров он него, как напряглось внимание аморфов, кружащих в небе, и как опустились, в страхе, на дно морские чудовища.

Наконец, цветок стал медленно распускаться. Брызги и пар полетели в атмосферу, образовав вокруг липа белое облако. Аморфы закружились вокруг места цветения. Они всегда так делали, когда хотели рассмотреть что-то со всех сторон. Наконец, сквозь облако показался первый огромный лепесток. Он поднялся, распрямился и занял вертикальное положение. Вскоре распустились и остальные шесть лепестков. Они высоко поднялись над морем и эфир потоками падал с них, вспенивая поверхность. Каждый лепесток светился янтарно-оранжевым светом. Цветок был прекрасен. Идеально ровные светящиеся лепестки играли светом, из центра цветка исходило сильное свечение. Настал самый ответственный момент. Кровь в спиральный отростках устремилась по круги с большей скоростью, создавая сильное магнитное поле вокруг цветка. Эфир вокруг Ауло кипел и столбы пара устремлялись к небу. Свечение в центре усилилось и, наконец, возникло плазменное облако, которое быстро оформилось в светящийся шар. Шар этот был небольших размеров, если сравнивать его с размерами липа, но он превосходил размером любого из аморфов. Когда магнитное поле достигло нужной величины, шар оторвался от липа и поднялся в воздух. Все аморфы отпрянули в стороны, опасаясь сильного электромагнитного излучения. Плазменный шар быстро набирал скорость и уходил все выше и выше. Он нес в себе сверхкрепкое ядро с огромной ДНК, в которой был заложен тысячелетний труд липа. Эта ДНК представляла гигантский организм, ни с чем не сравнимый по своей информативности и сложности. Плазменный шар должен был доставить кокон с ДНК на безжизненную планету в далекой галактике. Там, после удачной посадки, ДНК начнет расти, питаясь только светом, минералами и водой, и достигнет огромных размеров. Она образует целую замкнутую экосистему, которая со временем займет всю планету. Когда окружающая среда будет изменена настолько, что в ней смогут жить более простые существа, огромный организм первичной ДНК распадется на части и начнется процесс приспособления к окружающим условиям, процессу естественного отбора, эволюции будет дан старт.

Первые организмы будут примитивными, многие миллионы лет планету будут населять огромные бактерии. Как пойдет эволюция дальше, предугадать невозможно, так как на каждой планете свои условия, свои особенности, но, тем не менее, спустя миллиарды лет любой из липов узнает структуру своей ДНК в живых существах, пролетающих мимо планеты Лебе в железных, металлопластовых или углеводородных кораблях. И тогда липа переполнит чувство гордости и радости, так как труд его не пропал даром, и жизнь продолжается!

Ауло с шумом опустил лепестки в воду. Он расслабился, и ростки его стали расходиться в стороны. Со временем лепестки снова сложатся в бутон, а ростки вытянутся на сотни километров в разные стороны. Со всех сторон на Ауло сыпались поздравления, которых он, впрочем, не слышал, так как он крепко спал, погрузившись на несколько метров в море. Он отдыхал впервые за тысячу лет. Лип наслаждался тишиной и спокойствием. Так будет продолжаться десять лет, а когда Ауло проснётся, он начнет готовиться к рождению новой жизни.